Часть II
ПИРАТ И БАГИРА
Отбросив от себя неприятные воспоминания, Рам Митревски потянулся к пульту. Как выбрать планету, одну из сотен? Он просто запустил инвертор пространства, закрыл глаза, на ощупь, не глядя, набирая на входном терминале первую попавшуюся комбинацию. Потом открыл глаза и не колеблясь нажал «ввод». Послушный воле пилота корабль выполнил команду, гиперпрыжок на несколько десятков (или сотен — это Пират не знал) условных единиц! Пролетел их в штатном режиме, без неожиданностей и последствий. «Малыш» четко вышел из ПП-туннеля и замер в ожидании дальнейших команд.
Руки Митревски быстро порхали по клавишам бортового анализатора. Пират поставил эл-мозгу задачу: поиск ближайшей планеты земного типа. «Уж если отдыхать, то в родной среде, не с фиолетовым солнцем или удушающей жарой и двойным тяготением», — подумал он.
Через минуту-другую перед ним лежала распечатка с просчитанным курсом до Лауры, подходящей планеты. «Не очень далеко, — отметил старший лейтенант. — Вполне можно обойтись без ПП-переходов». Он удовлетворенно хмыкнул и запустил справочник-информаторий.
«Так… Посмотрим. Лаура… Четвертая планета в созвездии? Северная Корона?. Ближайшая освоенная посадочная точка… Неважно… Но глушь ужасная. Тип земной. Масса… Период обращения… Средняя температура поверхности… Так, это все неинтересно. Вот! Первая стадия освоения. Население — около двухсот человек. Просто толпа! Годится. Членство в МегаСоюзе с… Пропустим…»
Далее в распечатке следовали уникальные коды опознавания для планеты и ее кораблей, таблицы условных сигналов-докладов в Звездный Надзор. Половину информации Митревски пропустил мимо сознания, так как эти сведения не интересовали старшего лейтенанта. «Нормальная планетка, — подумал он. — Тихая».
Пилот взялся за штурвал. Он принял решение не уходить в гиперпрыжок, — тренировка в ручном управлении кораблем никогда не бывает лишней. Митревски дал полную мощность на разгонную ступень, хвост раскаленной плазмы вытянулся за «Малышом». Старший лейтенант сверился с расписанием, которое получил от бортового анализатора, ради интереса подключился к центру ретрансляции Надзора и вместе с оперативным дежурным выслушал будничный доклад от ЦСПС Лауры. Все было в порядке.
Еще несколько часов он провел слушая последние новости с разных планет этой части освоенного сектора. Рам вновь убедился, что колонии здесь только начинают развиваться. Затем пилот переключился на информационный канал общих новостей Межгалактического Союза, чтобы получить краткую сводку о событиях, произошедших за последние сутки. Компакт-новости закончились, на экране возник профессор Бут, один из виднейших специалистов МегаСоюза в области взаимоотношений звездных систем с разным уровнем развития и культуры. Митревски зевнул, меняя настройку.
Сердце сжалось, когда он неумышленно вышел на привычную волну, как бы вновь оказавшись в обстановке управляющего центра. Голографические мониторы создавали полную иллюзию присутствия. Ему вдруг почудилось, что надо только открыть стеклянную дверь и войти на командный пункт оперативной базы. Офицер, дежуривший в центре, не знал, что старший лейтенант Митревски его видит: из-за того, что «глаз слежения» на мини-крейсере не работал, связь установилась в одностороннем режиме.
Помедлив немного, Рам отключился. Все же он не Лис, чтобы следить за своими товарищами. Нет, подсознательно старлей понимал, что, может, Геннадию Волкову тоже не доставляет удовольствия такая работа, но ведь работа и есть работа…
Пират размял затекшие плечи, несколько раз сжал и разжал пальцы, которыми цепко обхватил штурвал, затем покрутил головой в одну сторону, в другую. Еще несколько часов ему предстояло провести у пульта, сближаясь с планетой. Старший лейтенант Митревски задумчиво разглядывал выбранную им звездную систему, прислушиваясь к едва угадывавшейся загадочной мелодии, что нашептывала ему планета с женским именем Лаура.
* * *
Марат Баглоев проснулся оттого, что у него сильно ныла спина. Геолог хотел потянуться, привычно «хрустнуть» суставами, выпрямиться во весь рост, но вовремя вспомнил, что заснул в кабине комбайна-пластореза. Марат зевнул, приподнимаясь, протирая глаза. Рассвет уже тронул верхушки деревьев, спускался по кронам вниз, и молодой парень пожалел о том, что не успел толком выспаться. Кажется, так было четвертый день подряд, и он уже дважды давал себе слово, что ляжет спать вовремя. Однако в предыдущую ночь они долго «расписывали пульку» в преферанс, уйти было никак нельзя, тем более что карта шла в руки Марата, и он выиграл у коллег месячную зарплату. Тогда разошлись под утро, а уже через несколько часов Марат вновь сидел в кабине пластореза, да вот только чуть не угробил машину и людей, заснул прямо за рулем. По счастью, резкий окрик мастера привел его в чувство до того, как комбайн зацепил ножами стоявший неподалеку грейдер. А последнюю ночь они отмечали день рождения Фимки, старого друга Марата, опять прогуляли до утра, да так устали, что Марат не выдержал и завалился спать прямо на рабочем месте, в кабине. Помнится, сквозь туман алкоголя успел подумать, что если не идти в палатки, то удастся продрыхнуть чуток подольше, прежде чем его растолкают и начнется рабочий день.
Но спина дала о себе знать рано. Теперь Марат сидел в кабине машины, тупо глядя перед собой и массируя гудящую голову. «Картинка» плавала перед глазами.
— Вот зуб даю, — пробормотал геолог, пытаясь остановить раскачивающийся пейзаж. — Сегодня точно лягу спать, как белый человек…
Он вздохнул, намереваясь открыть кабину, вылезти на землю, чтобы умыться холодной водой, прийти в себя. И тут замер. Ветви деревьев на окраине просеки тихо качнулись, из тени выскользнула одна фигура, другая. Было в движении этих людей что-то неродное, неуловимо-опасное, чего уже отказывался воспринимать залитый алкоголем мозг. Однако некий древний инстинкт заставил волосы на загривке Марата встать дыбом. Он напрягся, как сторожевой пес, почуявший чужака.
Тени неслышно скользили по просеке, в сторону палаток геологов, и постепенно охватывали сонный лагерь полукольцом. Марат потряс головой, чтобы окончательно прийти в себя, и вдруг понял, что его насторожило. Чужаки шли с оружием, причем автоматы были взяты наизготовку, готовы к стрельбе.
Вокруг по-прежнему стояла мертвая тишина. Марат никак не мог поверить в происходящее, картина перед глазами казалась продолжением какого-то ночного кошмара, вызванного действием паров алкоголя. Вот одна из фигур ненадолго замерла, подавая какой-то знак. Несколько людей выдвинулись еще дальше по краю лагеря, отсекая…
— Отсекая возможные отходы к лесу, — пробормотал Марат. У него оставалось все меньше сомнений в том, что пришельцы будут стрелять. Стрелять на поражение. Зачем? Почему? Он не успел об этом подумать. Одурманенная голова, страдавшая от хронического недосыпания и спирта, могла думать только о самых простых вещах.
— Стоять! — рявкнул Марат, ударом ноги распахивая дверцу пластореза. Его руки, совершенно на автопилоте, врубили звуковой сигнал — мощный ревун разорвал тишину леса. Обычно вой сирены предупреждал геологов о том, что пласторез выходит на линию разметки, приступая к удалению нового слоя грунта. Теперь он будил лагерь, поднимая людей с коек, крича им: «Беги! Беги! Беги!»
Первая очередь прошла чуть выше, чем следовало бы. Просвистели пули, водопад осколков от разбитого лобового стекла рухнул на геолога, тут же пригнувшегося в кабине.
— Ах вы, с-с-суки! — заорал Марат, врубая движок комбайна. Не осознавая, что делает, он выжал сцепление, подавая оба рычага вперед. Траки начали вращаться, машина бодро сдвинулась с места, прямо навстречу слепящим огням выстрелов. Баглоев на миг приподнялся, взглядом нашел механизм управления ножами, что есть силы дернул переключатель, опуская рабочие диски. Огромные стальные зубья пришли в движение, раскручиваясь и описывая в воздухе круги.
Еще очередь, прямо в упор. Кто-то громко закричал. Марат не успел заметить, как это случилось, — ножи стали мокрыми, темно-красными. Острая боль в животе заставила скрючиться на сиденье, руки вмиг ослабли, и он уже скорее из чистого упрямства дернул рычаг правого фрикциона, заставляя комбайн развернуться. Кажется, раздался еще один крик. Или даже несколько. Марат почти не слышал этого, сползая на сиденье все ниже и ниже. Боль в животе стала режущей, непереносимой. Он выпустил рычаги, падая на колени и упираясь лбом в приборную панель. В глазах быстро темнело. Он хотел вдохнуть, но не смог, воздух просто не входил в легкие. И Баглоев уже не услышал стрекота автоматов, прямо над ухом. Ему совсем не было больно, когда следующая очередь пригвоздила тело к металлическому полу.
Марат так и не узнал, что его дерзкая и отчаянная выходка спасла жизнь нескольким его товарищам, успевшим выскочить из палаток и скрыться в глубине леса.
* * *
Когда звезда начала всходить над Лаурой, Крог уже был непохож на себя, вчерашнего. Куда только исчез вежливый и расчетливый убийца, холодно улыбавшийся пленникам и тонко просчитывавший каждый ход. Дженнифер продремала всего несколько часов, а очнувшись от забытья, сделала вид, что продолжает спать, сквозь длинные ресницы наблюдая за бандитами. Крог всю ночь провел на ногах, несколько раз делал себе уколы, подхлестывая организм. Тем не менее несмотря на его усилия, к утру все пошло наперекосяк. Сначала главарь получил информацию с борта «Одинокого Бродяги» о том, что удалось бежать одному из членов экипажа. Девушка не расслышала имени беглеца, кажется, речь велась о каком-то механике. Крог вышел из себя и принялся орать на подчиненных, брызгая слюной. Многие колонисты проснулись, зашевелились, кто-то попробовал подняться, но бандиты пинками тут же уложили пленников обратно.
И только-только главарь начал успокаиваться, как второй доклад по коммуникатору заставил его метаться по длинному залу, в гневе изрыгать проклятия.
— Где Дайк?! — орал он, дико вращая глазами. — Дайте к аппарату этого придурка! Я сегодня же оторву ему ноги!
Трубка прохрюкала что-то нечленораздельное. Дженни совершенно не разобрала слов.
— Что?! — Казалось, Крог на время онемел. Он открывал рот, но не издавал никаких звуков, словно рыба. Потом голос вернулся к нему, — Под ножами? — переспросил бандит. И вдруг расхохотался. — Идиот! Туда ему и дорога, если он не смог увернуться от ножей пластореза!
Крог довольно долго ходил взад-вперед по залу, слушая хрюканье трубки. Потом переспросил:
— Сколько? Двое или трое? Возвращайтесь! Что? Я приказал вернуться! В лесу вы их не найдете. Все! Жду вас здесь!
Он дал отбой, несколько секунд взвешивая трубку прибора связи на ладони, затем с размаху запустил ее в стену зала, бормоча под нос ругательства. Бандит расхаживал по залу, то приближаясь к Дженни, то удаляясь:
— Ай-яй-яй! — Он как раз делал поворот около девушки. — Как все плохо… Три или четыре свиде… — И уже не было слышно, что он говорит. — … Не достать ни за что…
Чуть позже, взяв себя в руки, он стал похож на вчерашнего Крога, спокойного, рассудительного. Главарь вновь был «в седле», управляя подчиненными. Дженнифер понимала далеко не все из того, что говорил бандит, некоторые его приказания остались для девушки загадкой. Но она точно знала, что Крог связался с барражировавшими вокруг планеты кораблями, дал команду включить генераторы помех. Ее отец, Тагор Рол, был связистом, а потому девушка, хоть и не особо представлявшая, что такое подпространственная связь, догадалась, что бандит хочет исключить возможность подачи сигнала SOS с поверхности планеты. Теперь, когда в лесах Лауры находились трое геологов и член экипажа «Одинокого Бродяги», да еще никто не мог точно сказать — есть ли у них средства коммуникации и какие, — Крог решил подстраховаться. Генераторы помех закрыли планету облаком, снижая дальность действия всех передатчиков. Это лишило Крога и его подручных связи, но дало бандитам гарантию, что с поверхности планеты никто не сможет достучаться до Звездного Надзора или галактической полиции. Единственную «дырку» в облаке помех оставили как раз для ЦСПС, чтобы сигналы со станции нормально передавались по назначению.
Однако главная суматоха поднялась позже, когда с борта одного из дозорных кораблей доложили, что «добро» на посадку просит Мэрт. Тут Крог вообще потерял дар речи. Дженнифер не знала, о ком или о чем идет речь, но она видела, что на какое-то время главарь бандитов перестал соображать, задавая то ли себе, то ли кому-то на борту корабля охранения нелепые сбивчивые вопросы:
— Что? Мэрт! Как? С Денты? Не может быть… Здесь? Он? Да бред…
Но это все, похоже, не было бредом. Яркая вспышка прочертила небосклон Лауры, когда еще один корабль заходил на посадку. Потом потянулись томительные часы ожидания. Звезда уже была высоко над Лаурой, когда среди подручных Крога наметилось нездоровое оживление. «Мэрт, Мэрт!» — переговаривались они вполголоса.
Дженнифер сидела на полу, подогнув под себя ноги, украдкой рассматривала вновь прибывших. Мэрт сразу не понравился ей. В отличие от Крога он выглядел страшно — заросший, небритый, с блуждающими дикими глазами. Крог тоже не был подарком, но его облик не вызывал такого животного ужаса.
Бандиты отошли в дальний угол зала, о чем-то тихо разговаривая. Девушка изо всех сил напрягала слух, но слов было не разобрать. Потом беседа перешла на повышенные тона. Крог нетерпеливо размахивал руками, несколько раз из его уст прозвучало «Фонетти». Мэрт, шумно выдыхая, что-то втолковывал про Денту-пять, а Крог беспрестанно повторял: «Тони не простит».
Заросший великан кивал головой, похоже, слова о том, что «Тони не простит» оказывали на него магическое действие. Он уже было согласился с доводами Крога, но тут блуждающий взгляд бандита упал на съежившуюся у стены Дженнифер. Глаза его загорелись мрачным огнем, он принялся разглядывать девушку, забыв про Крога и все аргументы соратника.
Крог не был дураком. Он мигом сообразил, что Мэрт его не слышит. Главарь проследил за направлением взгляда собеседника и выхватил пистолет как раз в тот миг, когда Мэрт, похотливо оскалившись, двинулся в сторону Дженни.
— Назад! — резко приказал Крог. — Назад, отморозок! Я выстрелю!
Мэрт остановился с поднятой ногой. Медленно опустил ее, развернулся. Ствол Крога упирался ему прямо в грудь.
— Ты направил пушку на меня, падла? — недоуменно спросил он, глядя на черный зрачок раструба.
— Именно, — холодно ответил Крог. — И заметь, пистолет снят с предохранителя. Ты все испортил на Денте-пять, убирайся на доклад к Тони, не порти мне игры здесь!
Мэрт заворчал, как раненый медведь, однако палец Крога, поглаживавший спусковой крючок, заставлял его быть осторожным.
— Назад, Мэрт! — угрожающе процедил Крог. — Здесь командую я, это дочь начальника центра спецсвязи, и я не позволю тебе сломать весь план!
Заросший великан некоторое время колебался, то поворачивая голову в сторону съежившейся от страха девушки, то вновь глядя на черный зрачок взведенного пистолета.
* * *
— Ну и дела! — с удивлением пробормотал старший лейтенант Митревски, когда его корабль приблизился к планете настолько, что радиоизображение Лауры появилось на экранах терминалов. Пилот резко включил тормозной двигатель и бросил озабоченный взгляд на детекторы. Нет, все обошлось, он еще не вошел в сферу действия локаторов слежения Лауры, значит, поселенцы пока не знают о присутствии «Малыша» в околопланетном пространстве. Пират облегченно вздохнул. Установленная на борту его корабля аппаратура была более мощной, чем радары на Лауре, именно поэтому Рам мог безбоязненно наблюдать открывшуюся перед ним картину…
Вокруг планеты, замыкая ее в красивую сферу, вращались корабли, чуть позже анализатор выдал информацию о нескольких спутниках-автоматах, также выведенных на стационарные орбиты около Лауры.
«Интересно, зачем бы это?» — подумал Митревски, перекладывая рули и давая малый ход турбинам. Корабль начал облет по широкой дуге, на безопасном расстоянии. Пират просчитывал возможные варианты. По его прикидкам выходило, что добрая половина колонистов занята не освоением ресурсов планеты, а работой на космодроме, по обслуживанию кораблей и спутников, по обеспечению связи, а еще часть поселенцев находилась на борту судов, обеспечивая защиту планеты.
Зачем? От кого? Или — от чего? И почему этим должны заниматься сами поселенцы, если, согласно уставу МегаСоюза, охраной разрабатываемых планет занимается галактическая полиция. Надо только подать соответствующую заявку.
«Где же смысл? — спросил себя Митревски, не понимавший сути происходящего. — Быть может, я ошибся, здесь не двести поселенцев? Скачал неверные данные?» Он снова подключился к справочному информаторию, запрашивая статистику по Лауре. Нетерпеливо принялся перелистывать страницы документа. Нет, он не ошибся. Бортовой информаторий содержал именно те данные, которые Пират уже читал, все это было сказано именно о Лауре.
Старший лейтенант несколько минут помедлил, барабаня пальцами по пульту, затем передал управление автопилоту и подсел к панели связи с внутренним информаторием оперативной базы Звездного Надзора. На какой-то миг его рука замерла над кнопками — старлей решал, надо ли связываться со штабом ЗвеНа в открытую? А если на Лауре ничего нет? Если поднятая им суматоха окажется бессмысленной? Адмирал порвет на куски за то, что Рам, находясь в отпуске, занимается ерундой. Обещал же. И отдыхать, и не играть со спичками.
Уж если играть, то незаметно. Рискнуть? Пилот решительно включил блокировку опознавания, вывел изображение командного пункта ЗвеНа на один из видеотерминалов, а потом отправил свой запрос. Когда установилась связь, запрашиваемая старшим лейтенантом информация потекла в буфер обмена. А оперативный дежурный базы в это время удивленно смотрел на мигавшие панели — горел сигнал установленного контакта, но идентификации вызывающего не произошло. Ну конечно, «глаз слежения» выключен, да еще Рам активировал блокировку опознавания. После секундного замешательства дежурный офицер поднял руку к пульту боевого оповещения.
«Тревога четвертой степени! — мелькнули в голове строки из устава. — Информационная атака на базу». Пилот вздохнул, отключая блокировку идентификации, потыкал пальцами в панель. Перед оперативным дежурным загорелась строка «Старший лейтенант Митревски. Личный код — Зет-двести пять-цэ-дробь-тринадцать-пятьдесятчетыре-игрек». Офицер медленно убрал руку от боевого пульта, сверяя переданный код с таблицей. Затем отправил запрос анализатору, который услужливо выдал зеленый сигнал. Кивнул головой, словно зная, что его видит Митревски, но затем вытащил из кармана личный коммуникатор, набирая код.
«Старшему смены? Адмиралу? Лису? — пронеслось в голове Пирата. — Кому? Впрочем, какая разница?» Он быстро скинул интересующую его информацию в буфер и тут же, без паузы, запросил данные еще по четырем планетам земного типа, предоставив «звеновской» машине блеснуть эрудицией. На самом деле старлей просто не хотел, чтобы его текущее местонахождение стало известно Волкову. Теперь начальнику «двойки» придется выбирать из пяти планет — никто ведь не может дать гарантию, что Пират болтается именно у первой по списку. А вдруг у последней? Кто же знает?
«Ну-у-с. — Рам открыл новые файлы, приступая к изучению материала. — Планета Лаура… Четвертая в созвездии… Тип — земной… Период обращения… первая стадия освоения… Население — около двухсот человек». Митревски откинулся в кресле, наблюдая за размеренным движением кораблей охранения вокруг Лауры.
У центрального информатория ЗвеНа не было никаких дополнительных сведений об этой планете. «Забавно». Пилот сверился со справочником, дождался очередного доклада ЦСПС Лауры, лично проверил пароли и коды. Все было в порядке. Планетка-конфетка.
А это значит… Это значит… Либо Звездный Надзор проводит здесь секретную операцию, о деталях которой рядовым офицерам знать не полагается. Либо Межгалактический Союз ведет свою, тайную игру, о деталях которой нет информации у Надзора. Последний возможный вариант — на планете происходит нечто такое, в чем следует разобраться.
«Но разобраться надо аккуратно, — подумал старлей. — Чтобы не наломать дров. А потому садиться будем так, чтобы никто не заметил. Тихо. Да. Тихо! Но с грохотом!» Офицер даже засмеялся от пришедшей в голову мысли. Прием, который он собирался применить, использовался боевыми группами крайне редко.
Заработали сканеры окружающего пространства. Пилот нетерпеливо ждал результата. Вскоре нужный астероид был найден. «Малыш» в очередной раз изменил траекторию, приближаясь к мертвому куску камня, выстрелил из гравитационного орудия. Еще раз. Отколовшиеся глыбы старший лейтенант собрал манипуляторами и аккуратно разместил в небольшом грузовом отсеке корабля. Затем Митревски переместился к панели связи с эл-мозгом, вступая в диалог с машиной. После нескольких наводящих вопросов пилот дал команду на запуск программы.
Искусственное гравиполе «Малыша» сжалось в тугой клубок, а затем медленно, шаг за шагом, принялось формировать вокруг корабля иссеченную поверхность астероида.
* * *
— Присядьте, старший лейтенант! — дружелюбно произнес Геннадий Волков, показывая на кресло, и напряженно-собранный Стивен Морли опустился на краешек сиденья. Его веснушчатое лицо, с которого обычно не сходила улыбка, на этот раз отражало угрюмую решимость. Заместитель командующего Надзором едва заметно покосился на молодого офицера и мягко добавил:
— Стив, вряд ли наш разговор получится кратким, садитесь поудобнее. Пожалуйста.
— Вы думаете, что тут есть повод для длинного обсуждения? — чужим голосом спросил Барс, все же перемещаясь в кресле.
— Я предполагаю, что да. Итак, Стивен, вы принесли мне длинную объяснительную записку, в которой очень красочно рассказывается о том, какое детство было у Рама Митревски, о его погибших от рук бандитов родителях. Вы написали и про кадетскую школу, в которой он вырос, еще до ЗвеНа. Все это, как я понимаю, для того, чтобы убедить меня, что у старшего лейтенанта Митревски есть повод ненавидеть тех выродков, с которыми Надзору приходится сталкиваться. Причем ненависть эта посильнее ваших чувств, ведь вы не понесли таких потерь, как он. Все правильно?
— Так точно, господин вице-адмирал.
— Вы предполагаете, что я не читал биографию офицера Рама Митревски и не в курсе всех этих событий?
— Думаю, читали, — резко, с вызовом ответил Барс, глядя прямо в глаза начальнику «двойки». — Быть может, читали давно. Или слишком невнимательно.
Волков усмехнулся, поднялся из-за стола, прошелся по кабинету, заложив руки в карманы.
— Совсем недавно, старлей. Последний раз в тот момент, когда вы из рубки оперативного дежурного махали ручкой своему другу. Впрочем, речь не об этом. Итак, Морли, зачем вы принесли мне эту служебную записку?
— Чтобы вам лучше были понятны мотивы, которые заставили меня написать еще одну бумагу, — стало наливаться краской лицо офицера — казалось, что ироничный тон Волкова взбесил Барса. Он быстро поднялся и достал из внутреннего кармана еще один лист, свернутый пополам. — Это копия, господин вице-адмирал. Оригинал идет командующему. Но я предполагал, что вы захотите поговорить со мной, установить причины, так вот теперь вы знаете, что стало поводом.
— Что это? — полюбопытствовал Лис, раскачиваясь с пяток на носки. Он уже догадывался, что за документ разворачивал старший лейтенант Морли, однако не смог удержаться от уточняющего вопроса.
— Мой рапорт, сэр. Просьба об отставке из Звездного Надзора.
Старший лейтенант Морли опустился обратно в кресло. Дело было сделано, период мучительных колебаний закончился, и теперь, когда он вслух произнес главные слова, Барс почувствовал облегчение.
— Та-а-ак, — протянул Волков, задумчиво бегая глазами по строкам лежавшего перед ним документа. Неожиданно он перевел стальной взгляд прямо на старшего лейтенанта. — Не жалко ломать себе карьеру? Вам, потомственному офицеру, человеку с прекрасными характеристиками… Вам, у которого отец занимает такую высокую долж…
— Я прошу вас, избавьте меня от этого! — горячо перебил его Стив, делая резкое движение рукой. — Да, я не потерял родителей во время Анархии. Отец занимает хорошую должность, но какое это имеет значение?! Давайте будем говорить лишь о моем решении, не приплетая сюда все… Кроме блестящей карьеры, есть также офицерская честь. И если вы считаете возможным полагать, что старший лейтенант Рам Митревски, боевой офицер, за плечами которого десятки операций, способен на предательство, копаетесь в чужой жизни и отстраняете его от должности, то я не стану занимать его место.
— Это окончательное решение?
— Да!
— Вы свободны, старший лейтенант. Полагаю, Адмирал примет рапорт. А у меня к вам нет вопросов.
Стивен Морли четко выполнил команду «кругом» и пошел к двери. «Вот и все, — мелькнуло в голове. — Конец карьере. Обратной дороги нет». Его отец всегда мечтал, что сын когда-нибудь перерастет его, сумеет достичь то, чего не смог достичь он сам. С детства Стивена воспитывали именно так. Чтобы он, когда-нибудь в будущем, был способен прийти на смену Адмиралу. Или стал хотя бы одним из заместителей командующего. Уже не придет. И не станет.
— Стивен! — раздался за спиной окрик Волкова.
— Да, сэр! — последовал четкий поворот лицом к вице-адмиралу.
Начальник «второго отдела» поднялся из-за стола, сделал несколько шагов вперед:
— Стивен, это ведь не игра?
— Никак нет, сэр!
— Но вы же всегда мечтали сделать карьеру в Звездном Надзоре? А сейчас готовы все бросить, поломать жизнь из-за этого случая?
— Так точно, господин вице-адмирал. В документах, которые я передал вам, изложены мои взгляды на ситуацию. Я не согласен с такими методами работы «двойки».
Волков усмехнулся.
— Не согласен с такими методами работы «двойки», — передразнил он. — Все кругом умники… Садитесь, старший лейтенант! — Волков взял со стола копию рапорта Морли и порвал лист бумаги в клочья. — Садитесь, садитесь… Вот теперь потолкуем.
* * *
Вспенилась потревоженная гладь космоса. «Малыш», разгоняясь, напряг ходовые турбины, и водовороты огня заплясали вокруг дюз мини-крейсера. На этот раз Митревски сразу выжал приличную мощность из двигателей, потому что рядом не было базы.
Пилот сидел в кресле, пристегнувшись и закусив губу. Маневр, который предстояло провести кораблю, технически был очень сложен. Следовало как можно точнее скопировать траекторию движения обычного астероида, который попал в сферу притяжения планеты и падает на ее поверхность…
А еще предполагалось избежать близкого контакта с кораблями охранения, да и самое главное — затормозить в атмосфере, причем чем позже, тем лучше. Но не удариться о грунт или скалы! На терминалах обзора, каждому из которых Пират задал особый режим работы, мелькали звездолеты охранения, небольшие спутники-автоматы, панорама далекой еще поверхности Лауры, звездное пространство за спиной. В какой-то степени Рам рисковал, отключив охранный автопилот и перестроив видеомониторы под нужные «картинки»: он сейчас не видел толком, что происходит вокруг корабля. А если метеорит?
Надо быстрее входить в плотные слои атмосферы! Пилот еще раз выжал тягу, чуть меняя курс захода на более отвесный. Корабли охраны стремительно увеличивались в размерах. Стали видны открытые порты, суда находились в готовности к стрельбе.
«Что-то здесь неладно», — успел подумать старший лейтенант, увидев готовые к бою орудия. Но мысли тут же отступили куда-то в сторону, он быстро перебегал взглядом с одного монитора на другой, стараясь не потерять перспективу.
Труднее всего было угодить в «окошко» между патрулировавшими вокруг планеты кораблями. Чужих звездолетов Рам насчитал всего несколько штук, но они замыкали Лауру в ровную сферу, а потому проскользнуть мимо «охранников» было непросто. Тем более что «Малыш» вошел в зону действия радаров обнаружения, и сейчас бортовые комплексы кораблей обсчитывали возможные траектории движения «небесного тела» и встречавших его судов.
Один из экранов, отображавший корабль заслона, вспыхнул пламенем. Сторожевик подрабатывал маневровым двигателем, чуть меняя курс, чтобы встретить пришельца… «Черт! — подумал пилот? Малыша?. — Похоже, бортовые комплексы закончили обсчет траектории. Точка пересечения найдена…» Он продолжал анализировать происходящее вокруг, не забывая ни о сближении с чужими судами, ни о необходимости четко погасить инерцию движения после входа в атмосферу.
Луч прицела, лазерного прицела, чиркнул по поверхности мнимого астероида, вызвав целую вереницу разноцветных сполохов на внешней кромке маскирующего поля. «Ничего, за взрыв на поверхности сойдет. Это они прицел брали. Надо принимать меры. Очень аккуратно даем газ». Пират только-только потянул на себя штурвал, когда пятый экран ослепил его. Митревски ругнулся на свою забывчивость — он не включил активацию светофильтров, а потому чуть не ослеп от выстрела! Пилот метнул стремительный взгляд на экран заднего обзора: клубящийся плазменный шар набухал за кормой «Малыша», расплескивая во все стороны ветвистые протуберанцы. «Успел! Кажется, первый выстрел мимо».
Старший лейтенант запустил программу дополнительной маскировки, как и было предусмотрено планом. Он не видел, но надеялся, что из брюха «Малыша» в разные стороны вылетели мелкие осколки «астероида», которые он так старательно собирал на орбите. Камни были предназначены для того, чтобы придать натуральность всему действию — как и положено, незваный «пришелец» раскололся на части, которые сгорали теперь в верхних слоях атмосферы. Следом за осколками мини-крейсер выпустил пылевое облако, в состав бурых хлопьев которого был внедрен специальный микроэлемент, создававший сильные помехи в радиоэфире. Тем самым старлей надеялся сбить прицел «охотников». Маневрировать и уворачиваться от выстрелов было некогда.
Он лихорадочно вглядывался в панораму Лауры, растущую на глазах. Слева среди легких перистых облаков показалась длинная каменная гряда. «Туда! Рули переложить!» — скомандовал пилот. Митревски оглянулся в последний раз перед торможением, оценивая обстановку. Куски астероида горели в атмосфере, разваливаясь по разным траекториям в стороны, а хвост корабля был надежно прикрыт хитрым «пылевым облаком».
«Ходу,?Малыш? ходу!» Ослепительно вспыхнула защита, когда крейсер вошел в более плотные слои атмосферы. Теперь корабль был похож на огненный шар. Пират резким движением выключил мониторы бокового и заднего обзора — уже некогда было следить за тем, что происходит за спиной, все это только мешало. Он сконцентрировался на цифрах, струящихся перед ним на табло, на экране лобового обзора. Предстояло самое трудное — не разбиться.
— Давай, дружище! — вслух приказал себе старший лейтенант, до боли в пальцах сдавливая штурвал. Многотонный пресс перегрузок вмазал его в кресло, в глазах потемнело, руки стали непереносимо тяжелыми, а глаза закрылись сами. Митревски не рискнул перевести на себя компенсирующее гравитационное поле — по его замыслу, оно должно было до последних секунд торможения создавать имитацию поверхности астероида. А потому с перегрузками человек должен был справляться сам.
Пилот добавил мощности на тормозные двигатели. «Держаться!» Сознание уплывало, густой темный туман шлейфами клубился по экранам, появившиеся откуда-то черти визжали и кривлялись. Рам никак не мог открыть глаза до конца, а бестии выплясывали в вихрях жгучих огней дикий, немыслимый танец, замазывая сектор лобового обзора мерзкими черными кляксами. «Держись, солдат!» Он попытался встряхнуть головой, но из этого ничего не вышло. Язык прилип к гортани, воздух не попадал в легкие. Руки сами соскальзывали со штурвала. «Держаться!»
На какую-то долю секунды старлей потерял сознание. Так ему показалось. В лицо ударила плотная струя оживляющего газа — в дело вмешался эл-мозг, которому пилот запретил влиять на ход посадки. Но искусственный интеллект продолжал контролировать состояние человека и вовремя почувствовал неладное. Когда Пират вывернулся из омута небытия, до поверхности оставалось еще несколько десятков километров. Он до предела выжал мощность тормозных турбин и одновременно врубил автопилот, зная, что не сможет дальше вести корабль. Потом снова провалился в черную тьму. Эл-мозг подхватил управление, быстро просчитывая возможные варианты. Обойтись без потерь было уже невозможно, и анализатор стремился минимизировать последствия удара, сажая корабль из закритического режима. Крейсер, тяжело охнув всеми металлическими конструкциями-амортизаторами, коснулся грунта. От удара и мощной струи нашатыря старший лейтенант на миг пришел в себя, почти осмысленным взглядом обвел рубку, сквозь пелену разглядел зеленый сигнал контрольного оповещения — есть посадка! Вторая часть разработанной им программы запустилась автоматически. Рам с чувством выполненного долга погрузился во тьму.
А электронный мозг быстро, но добросовестно исследовал параметры окружающих камней, прилежно ввел уточняющие коэффициенты в уже заложенную ранее матрицу, дал команду на запуск. Искусственное гравиполе заколыхалось, принимая новую конфигурацию. Астероид «таял» на глазах, вместо него появилась еще одна скала, ничем не отличавшаяся от каменных сестер.
* * *
Заросший великан медлил, тупо переминаясь на одном месте под дулом пистолета. Вдруг Мэрт резко отклонился, его кулак свистнул в воздухе, и Крог отлетел в сторону, с грохотом роняя стул и падая на пол. Пистолет заскользил по пластиковому настилу.
— Никогда не тыкай в меня стволом, — удовлетворенно сказал Мэрт, презрительно глядя на пытавшегося подняться Крога. Затем Мэрт повернулся к Дженнифер:
— Хорошая кукла…
Он, скалясь, подошел к девушке, ухватил за волосы, повалил на стол. Дженни громко закричала, изгибаясь всем телом.
— Я вызываю Надзор! — воскликнул Тагор Рол, бросившись к панелям связи.
Пистолет из-за пояса Мэрта появился мгновенно, бандит стрелял почти не целясь. Тагор Рол застонал, сжимая простреленную руку. Его лицо стало белым.
— Папа! — завизжала девушка, пытаясь вырваться из лап Мэрта.
— Какая трогательная сцена, — захохотал чернобородый бандит, еще крепче сжимая волосы Дженни. Вдруг он рывком поставил жертву на колени, толкнул вперед, наступая подошвой на пальцы. Девушка скорчилась от боли. — Ну, кукла, долго будешь ломаться? — прошипел он. — Твой отец умрет, если не сделаешь, что скажу.
— Больно! — стонала Дженни, извиваясь. Ее волосы рассыпались по полу, закрывая опущенное вниз лицо. Бандит все сильнее прижимал руку жертвы каблуком.
— Нравится? — часто дыша, спросил Мэрт. — Сейчас тебе понравится еще больше.
Одной рукой бандит подтянул девушку за волосы к себе поближе, другой принялся расстегивать пояс с кобурой.
— Идиот, — простонал Крог у него за спиной, раскачиваясь из стороны в сторону и тщетно пытаясь подняться на ноги. Он сжимал голову двумя руками. — Тупоголовый идиот! Все провалил на Денте, теперь и здесь хочешь…
Мэрт только усмехнулся, пристально наблюдая, как расширились глаза девушки.
— Помни, твой отец умрет…
За спиной Мэрта промелькнула тень. Норри Чавис, долго наблюдавший со стороны за развитием событий, не выдержал. Вихрем метавшиеся в голове мысли вылились в простое и ясное решение, когда бандит взялся за Дженни. Пусть Норри еще не был воином школы Джуда Ли, но уже сейчас он не имел права на малодушие.
Юноша распрямился, как пружина, его кулак нашел подбородок ближайшего охранника. Чавис успел изо всех сил рвануть автомат на себя, сдирая его с плеча падавшего бандита. Мэрт, мгновенно среагировавший на новую опасность, развернулся, удивительно легко для человека такой комплекции. Удар Чависа пришелся ему в грудь. Хорошо поставленный удар, которым так гордился одноклассник Дженнифер. Если бы только противник Норри был чуть пониже ростом! Мэрт нелепо взмахнул руками, теряя равновесие.
— Беги, Дженни! — отчаянно крикнул Чавис, схватил автомат и сбросил предохранитель. — Беги же! — Автоматная очередь полоснула по ворвавшимся в зал бандитам. Навстречу Норри затрещали ответные выстрелы. Поселенцы повалились на пол, за их спинами фонтанами падали вниз стеклянные панели, закрывавшие лицевую сторону зала. — Прыгай в окно! Слышишь!..
Норри не поворачивался к девушке, продолжая палить по всем, кто не рухнул на пол и держал в руках оружие. У него не было ни секунды, чтобы обернуться. — Прыгай, Дженни! Они не взорвут тебя, ты, дочь Рола, нужна им живая!
Юноша перегнулся пополам, роняя автомат. Дженни успела заметить, как за спиной Норри, прямо на стене, появились несколько огромных красных пятен. Мокрые подтеки вниз… Кровь.
— Беги! — Крик отца подхлестнул, как уд ар плетки.
Дженнифер кошкой метнулась к разбитому окну — огромной дыре во всю боковую стену. За спиной продолжали грохотать выстрелы. «Как высоко», — успела подумать она. А в следующий миг уже летела вниз, замерев от ужаса. Девушке удалось приземлиться на обе ноги, она перекатилась через голову, чудом не сломав шею. Где-то наверху, за спиной, раздался треск автоматной очереди, чей-то протяжный стон, и стрельба стихла.
— Живьем брать! — проревел Мэрт. Этот вопль подстегнул девушку, она, не думая о боли в ногах, вскочила и что есть силы бросилась к чаще. Где-то на лестнице, внутри здания, грохотали по ступенькам сапоги.
— Догнать! — бесновался Мэрт. — Порву!
Над головой со страшным грохотом пронеслась огненная комета, да так низко, что Дженни невольно повалилась на траву. Однако уже через миг, как только ужасающий вой сместился чуть вперед, она опомнилась и, вновь вскочив на ноги, изо всех сил рванулась вперед. Ей некогда было думать о падавшей звезде. Тонкие слепящие лучи хищно скользили по небу, что-то выискивая, оставляя в низких тучах и кронах деревьев кровавые следы. Комета унеслась прочь, сильный порыв ветра взлохматил ветви, бросил сухую пыль в глаза. Через минуту все стихло.
Девушка утонула в зеленом море Лауры, но она знала, что это ненадолго. «Браслет» на руке, передававший сигналы о месте ее нахождения, почти не оставлял шансов.
* * *
— Хотите кофе, старший лейтенант? — неожиданно спросил Волков, когда Стив все-таки вернулся в кресло.
— А-а, — недоуменно протянул Барс, плохо понимая, что происходит.
— Ну ладно, — махнул рукой Волков, скрывая усмешку. — Не буду вас мучить, Стивен.
Он все же помолчал некоторое время, задумчиво разглядывая рисунок на стене. Потом резко обернулся:
— Старший лейтенант! Простите меня за ту проверку, что я устроил. Я хотел посмотреть — не блефуете ли вы? Действительно ли готовы оставить Надзор и поломать карьеру?
— Посмотрели? — хмуро поинтересовался Стив.
— Да, — спокойно ответил Лис. — Теперь я могу быть в вас уверен. Точнее, мне кажется, что я могу быть уверен. Вы не тот, кого я ищу. Иначе бы… Иначе бы так легко не бросались рапортами об увольнении. С другой стороны, раз вы не тот, значит… значит, я могу попробовать доверять вам. И сообщить информацию, которую пока знают лишь несколько человек из руководства ЗвеНа.
— Что же это за чудо-информация? — сохраняя безразличное выражение лица, поинтересовался Стив. На самом деле Волков его сильно заинтриговал — уж слишком необычно было видеть сомневавшегося Лиса, рассуждавшего вслух, да еще в присутствии постороннего офицера. Хотя Барс по-прежнему не понимал, зачем начальник «двойки» вернул его обратно, порвал рапорт.
— Старший лейтенант Морли, вы грамотный, толковый офицер. Ответьте мне на вопрос: как, по-вашему, если блестяще подготовленная, разработанная до мелочей операция Звездного Надзора проваливается, что это может значить?
— Э-э-э, — недоуменно протянул Стив, пытаясь сообразить, к чему клонит вице-адмирал. — Ну-у, там, по-разному бывает. Мелочи, непредвиденные обстоятельства. Человеческий фактор.
— А если подряд проваливаются несколько операций ЗвеНа, причем все в одном и том же секторе контроля?
— Постойте, — Барс даже привстал. — То есть вы хотите сказать, что у нас… — Он остановился, не в силах закончить фразу.
— Вот видите, и ответ напрашивается: действует предатель… — закончил предложение Волков. — Сильный и опасный враг, который знает очень многое, но бережет себя, таится, выходит на связь только в самых экстренных случаях. Как тогда, с Дентой-пять.
— Я… — Барс запнулся. — Не понял. Вы полагаете, что это — Рам Митревски?!
— Да ничего я не полагаю, — резко оборвал его вице-адмирал. — Я должен точно знать! А потому могу полагать все, что угодно, как стартовые условия для проверки. Я полагал также, что это можете быть и вы, старший лейтенант Стивен Морли. Для того и позволил вам высказать все соображения, положить рапорт на стол и… Ну, в общем, как только я убедился, что вы на полном серьезе, без блефа и дураков, собираетесь покинуть Надзор, тогда исключил Барса из списка.
— А Рам Митревски, выходит, в листе подозреваемых?
— Да все сложнее, сложнее, старлей! Не надо мне про его родителей, про подвиги и боевые награды, про ненависть к выродкам, которая у него в крови с детства! Я тоже не верю, что Митревски может быть «кротом», но надо доказать это! Доказать! А пока доказательств нет, он будет крайним. Знаете, почему? Это наилучший вариант… Если предположить, что «крот» — Митревски, то мы попали в точку, а если не он, то настоящий предатель успокоится. Он будет думать, что мы копаем под старшего лейтенанта, потеряет бдительность, расслабится. Таким образом, нам следует сделать вид, что «двойка» разрабатывает Митревски, понимаете? Именно поэтому он отстранен от должности.
— Господин вице-адмирал, но ведь Митревски не будет знать об этой комбинации.
— Конечно, нет.
— Тогда, если он не «крот», вы сделаете его пешкой в игре, заставите терзаться сомнениями, метаться.
— Он сам виноват, старший лейтенант!.. Мальчишка! Кто его просил отключать «глаз слежения»? Стивен молчал. Крыть было нечем.
— Старлей, мое предложение: возвращайтесь к исполнению служебных обязанностей. Уходом из ЗвеНа вы не сделаете легче ни себе, ни другу. А вот если мы вместе сумеем доказать, что «крот» — это некто другой… В общем, я предполагаю, что мне будет нужна ваша помощь. Потому и рассказал все.
— А…
— Старший лейтенант Рам Митревски будет восстановлен в правах, как только мы докажем, что он тут ни при чем.
— Сэр, вы хотите сказать, что планируете привлечь меня к поимке того… человека, который… передает информацию противнику?
— Я сказал: «Возможно, будет нужна ваша помощь». Мы еще поговорим о деталях операции, Стивен. Чуть позже. А сейчас обдумайте наш разговор. Совместная работа — это и в моих, и в ваших интересах. Ведь Митревски может быть реабилитирован. Вопросы?
— Никак нет!
— Вы свободны, старший лейтенант!
* * *
Бодро пели птички. Рам промычал что-то нечленораздельное, но на пернатых это не произвело никакого впечатления. Они нагло продолжали выводить разудалую трель. Пилот рискнул поднять чугунную голову, наполненную птичьими голосами. Твари! Сначала черти, теперь пернатые! Нет покоя. Хороший отпуск.
Голова не поднималась, зато с третьей попытки удалось разлепить глаза. Он обвел мутным взглядом панораму на центральном обзорном мониторе. Роботы-наблюдатели, автоматически внедрившиеся в биосферу планеты сразу после посадки, выполняли программу. Один наблюдатель, замаскировавшись местной пичугой, от души чирикал вместе со стаей крылатых лесных аборигенов. У другого дырявые электронные мозги работали ничуть не лучше — он опустился на дерево, трансформируясь в зеленеющую ветвь, и, хотя не свистел сам, передавал по телеметрии разудалые песни птах.
Плохо соображая, что делает, старший лейтенант Митревски вцепился в гашетку лазерного пулемета. Это движение немного отрезвило Рама. Отрезвило настолько, что он даже смог наконец приподнять голову и потрясти ею. Помогло. Если бы стих дурацкий грохот в ушах, так вообще все было бы в норме. Медленно, очень медленно пилот приходил в себя. Грохот доносился откуда-то извне, роботы-наблюдатели транслировали его вместе с птичьими трелями. Это означало, что «хозяева» где-то неподалеку, и они уже проводят разведку местности в зоне падения «метеорита».
Старший лейтенант отвязался от противоперегрузочного кресла, долго массировал затылок и шею, вызывая прилив крови к голове. Затем устроился поудобнее, готовясь наблюдать за дальнейшими событиями. Из-за скал с рокотом появилась небольшая винтокрылая машина.
«Вертолет. С атомным приводом, типа XV-17c. Устаревшая вещь. Хотя, если хорошенько подумать, для геологической разведки — очень полезная штука. Небольшая, экономичная, маневренная».
Старший лейтенант отлично знал, что применение искусственной гравитации в промышленных масштабах еще не было налажено, проводилась лишь обкатка новых технологий. Но на «Малыше» гравиполе было установлено уже довольно давно, а потому Рам считал все прочее пережитком.
Пилот потер лоб, еще раз потянулся в кресле всем телом, разминая суставы, выпрямился, перенастраивая экраны обзора на другие, нужные режимы. Попутно старший Лейтенант запустил тесты для проверки работы системы защитных экранов, маскировавших корабль под невысокую скалу. Затем Пират запросил данные по неисправностям и отказам в момент посадки, получив нужный файл, принялся внимательно его изучать.
«Фух! — сказал он сам себе, дочитав длинный список до конца. — Повреждения, по счастью, незначительные. На девяносто процентов подлежит регенерации… А ведь какая была посадка!» Он на какое-то время отвлекся от происходящего на поверхности Лауры, в мозгу возникла картина…
… Опустевший причал у базы — его причал, с номером Ка-Вэ-Эм 684, нанесенным на металл специальной светящейся краской. Люди в скафандрах, собравшиеся в тесный круг. Поднятые вверх стволы плазменных ружей. Залп! Еще один! Третий! И снова фигуры замирают. А вот другая картина — старший лейтенант Стивен Морли медленно идет по длинным переходам оперативной базы, в руках — шлем Рама Митревски. Дань традиции.
У Пирата увлажнились глаза, и он едва не выронил слезу. Рам очнулся, возвращаясь к действительности в тот момент, когда на одном из обзорных экранов дрогнула картинка: поисковый вертолет пронесся прямо над «Малышом», не обратив ни малейшего внимания на «скалу». Пузатая машина двигалась широким зигзагом, как и положено в поисковом режиме. Винтокрылая птица наклонялась из стороны в сторону, временами Раму казалось, что он даже видит в боковых иллюминаторах внимательно разглядывающие зеленое море глаза…
Вертолет спугнул стайку лесных птиц, они сорвались с места, понеслись в сторону, подальше от траектории полета рокочущей машины. Поначалу один из роботов-наблюдателей сорвался с места, помчался вслед за пичугами — тут-то изображение на экране и заплясало. Однако в действие вступил адаптивный алгоритм — удаляться от места посадки корабля роботу не позволяла заложенная программа, поэтому наблюдатель опустился в траву, быстро трансформируясь в какую-то маленькую энергичную тварь. После команды Пирата, решившего немного изменить программу робота, «зверушка» на четырех лапах резво засеменила к месту посадки винтокрылой машины.
Рам остановил своего разведчика на небольшом удалении от дымящейся воронки. Он решил, что будет лучше, если робот даст панорамную картину происходящих событий. Пусть «хозяева» копаются в новоиспеченном «кратере», выуживая оттуда уцелевшие осколки настоящего астероида — наблюдать за этим процессом можно издали, не вдаваясь в детали…
Крог медленно приподнялся, вытирая кровь с разбитого лица. Он потрогал себя за скулу — та мгновенно ответила острой болью. Бандит осторожно пошевелил нижней челюстью, кажется переломов не было.
— Ну и дурдом, — морщась, сказал он, обращаясь к одному из подручных. Отклонил протянутую руку, вставая на ноги без чьей-либо помощи. Покачнулся, но устоял, крепко вцепившись в край забитого приборами стола.
— Что там было? — Поднятый вверх указательный палец объяснил, о чем идет речь.
— Крог, люди с охранных кораблей сообщили, что упал большой метеорит. Прошел почти над нами, рухнул дальше, в чаще.
— Надо бы найти… этот камень. Проверить. Береженого бог бережет.
— Босс, прости. Я уже отдал команду вертолетчикам, пока ты… Пока… — подручный Крога запнулся. И поспешил перейти к сути:
— Обломки скоро достанут из грунта, разведка докладывает, что место падения хорошо видно…
— А-а-а, как всегда, в самый раз… — Крог в задумчивости прошелся по комнате, что-то прикидывая. — Неучтенная и не учитываемая случайность, которая все может испортить… Где этот выродок? — спросил он, обращаясь к своим людям.
— Мэрт и еще двое, с его корабля, бросились в лес, за девушкой.
— Надо было сразу его пристрелить… — угрюмо проворчал Крог.
— Босс, Фонетти хотел видеть его живым.
— Это точно. — Бандит вздохнул, поискал глазами Тагора Рола. Начальник ЦСПС, скрючившись, сидел на полу, зажимая простреленную руку.
— Сколько заложников погибло в перестрелке? — спросил главарь.
— Двое. Тот парень, что схватился за автомат, и женщина, случайно зацепило. И еще двое раненых, начальник ЦСПС и один из поселенцев.
— А у нас?
— Трое убитых из группы Мэрта, один наш.
— Хороший поворот, — морщась, проронил бандит, глядя на часы. — Вот так из-за одного идиота разваливаются отлично выстроенные и просчитанные комбинации. Тагор!
Начальник ЦСПС вздрогнул, неохотно поворачиваясь в сторону Крога.
— Тагор, что планируете делать? До следующего сеанса связи с Надзором осталось меньше часа.
— Вы обещали мне, что жизнь заложников не будет подвергаться опасности, Крог, — медленно, тщательно взвешивая слова, проговорил начальник ЦСПС. — Вы не сдержали слова.
— Мистер Рол, я допустил ошибку, признаю. Этого идиота надо было застрелить сразу же, в первую минуту. Он создал массу проблем.
— И сейчас, пока мы сидим под дулами автоматов, он рыщет по лесу в поисках моей дочери…
— Мистер Рол! Я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы исправить ситуацию. Шон! Шон, черт возьми, где ты?
— Да, босс.
— Возьми двух толковых людей. Я сказал — толковых! Найдите девчонку раньше Мэрта. Ты понял? В нее стрелять запрещаю. Даже по ногам! Чтоб ни один волос не упал. Пользоваться только парализаторами. Вы должны опередить этого придурка, у вас все козыри в руках — и вездеход, и пеленгаторы. Мэрт будет искать ее вслепую. Вы привезете девчонку сюда живой и невредимой. Если кто-либо попробует помешать вам, убивать любого. — Крог закашлялся, хватаясь за край стола. — Убивать любого! Даже если это будет Мэрт. Все ясно?
— Так точно, босс!
— Вперед!
Когда трое людей, грохоча сапогами, исчезли внизу, Крог подошел к Тагору:
— Все будет в порядке, мистер Рол. Мои люди привезут вашу дочь обратно. У них пеленгатор, который поможет быстро найти ее в чаще. У Мэрта такого прибора нет.
Тагор Рол медленно поднял голову:
— Почему я должен вам верить, Крог? Я уже посмотрел на вашего напарника, вполне достаточно, чтобы понять, в руки каких людей мы все попали. Так не лучше ли покончить с этим сразу, без пыток и насилия? Я больше не верю вам.
— Мистер Рол, — голос бандита стал мягким и вкрадчивым, — вдумайтесь в ситуацию. Ничего страшного пока не произошло. Заложники здесь, они живы, мы с вами по-прежнему контролируем ситуацию, и только от нас зависит, чтобы не было новых жертв.
— А это? — резким кивком головы Тагор Рол указал на лежавшие у стены тела Норри Чависа и женщины средних лет.
— Досадная случайность! Мы постараемся впредь не допускать таких недоразумений. Более того, прямо сейчас всем раненым будет оказана необходимая медицинская помощь. Покажите вашу руку. — Крог наклонился вперед.
— Да идите вы! — резко отстраняясь, ответил начальник ЦСПС.
Бандит выпрямился, скулы на его лице очертились, глаза превратились в холодные кинжалы.
— Бортон! — Громкий окрик Крога заставил людей у стены вздрогнуть. Один из головорезов вмиг очутился рядом с главарем, почтительно замерев. — Бортон, — уже тише добавил Крог, ухмыляясь. — Выбери-ка заложника поаппетитнее да выпусти ему кишки, прямо сейчас. Бортон нехорошо оскалился, расстегивая ножны. Острый десантный нож блеснул в его руках, бандит направился к поселенцам, присматриваясь. Люди у стены в страхе сжались.
— Нет!!! — крикнул Тагор Рол.
— Так-то лучше, милейший, — ледяным тоном произнес Крог, отзывая подручного. — Так мне что, показать, как режут свиней, или продолжим беседу как культурные люди?
— Вы же сволочь, Крог, — задыхаясь, произнес начальник центра связи.
— Отменная, — радостно ощерился бандит. — Но я даже не стану наказывать вас за оскорбление. Просто нет времени. Давайте-ка лучше раненую руку, на перевязку. Впереди деловая беседа. Ведь до связи с Надзором времени все меньше и меньше. Думаю, вы знаете, какое решение принять.
* * *
Роман Поланский, выбиваясь из сил, бежал между деревьями. Голоса преследователей доносились до него все отчетливее и отчетливее. Пот тек по спине, второй механик «Одинокого Бродяги» понимал, что уйти не удастся. Его настигали. Но инстинкт толкал парня вперед, в лес, в чащу. Если бы не раненая нога! С каждым шагом Роману становилось все труднее двигать ею. Накануне вечером он не сразу понял, что одна из пуль зацепила бедро. Да еще быстро сгустившаяся темнота мешала осмотреть рану. И только усиливавшаяся боль подсказывала ему, что все не так просто, что нога сама не заживет, нужно искать лекарства, медика.
Роман ничего не понимал в травах, тем более в местных. Возможно, у него под ногами были растения, которые могли бы остановить кровотечение, продезинфицировать рану. Однако его познаний не хватало. Все, что он смог сделать, — кое-как перетянуть ногу курткой да выломать здоровый сук, который он использовал вместо костыля, чтобы поменьше беспокоить поврежденную ногу.
Поланский ждал рассвета, надеялся, что сумеет выбраться из сложного положения, найти помощь. Но, видимо, он поступил неосмотрительно, слишком близко подобравшись к людным местам. Сейчас по его следам двигались трое здоровенных бандитов, с оружием, и шансов на то, что ему, раненному, удастся справиться со всеми, не было. Поначалу Роман надеялся, что сможет избежать неприятной встречи, но ему не повезло — один из головорезов шагал прямо на второго механика, пришлось бежать.
Тогда он бросил палку, которую выломал ночью. Было уже не до костыля, не до ноющей при каждом движении ноги. А бежать становилось все труднее, боль превратилась в острую, режущую, и теперь он судорожно ковылял от одного дерева к другому, хватаясь за стволы, отталкиваясь от них, чтобы добраться до следующих… Но голоса звучали все ближе.
А потом у Романа не осталось сил, он упал на землю, лицом вниз, задыхаясь и закрывая глаза. В нем еще теплилась слабая надежда, что гнавшиеся за ним бандиты пробегут мимо, не заметят.
Радостный вопль одного из преследователей дал ему понять, что чуда не случилось. Кто-то, тяжело и хрипло дыша, подбежал к механику, рывком переворачивая беглеца лицом вверх.
— Что это? — прорычал голос. Роман не стал открывать глаз, он так устал, что ему было безразлично. Да и костер боли в ноге торопил покончить со всем как можно быстрее. — Что это? Это не девчонка! Мэрт!
Еще один бандит приблизился к Роману, сопя и чертыхаясь. Секунду было тихо, а потом раздался поток отборной брани.
— Придурки! Бараны! Ослы! — бесновался Мэрт, брызжа слюной. — Кого мы ловили?!
Его подручные стояли молча, тупо раскрыв рты и глядя на лежавшего перед ними человека.
— Мы пошли не по тому следу! Она ускользнула! Из-за него! — Мэрт в бешенстве принялся избивать ногами тяжело дышавшего механика. — Где девчонка? Где девчонка? Отвечай!
Роман кричал. Он не имел никакого понятия о том, что нужно говорить. Механик пытался закрываться руками, но теперь его били уже трое. Подручные Мэрта быстро смекнули, что лучше направить гнев своего босса на жертву, чем ждать, пока ярость Мэрта выплеснется на них самих.
Поланского пинали ногами и колотили прикладами. В какой-то момент он пожалел о том, что Крог не убил его сразу, еще на борту «Одинокого Бродяги». А потом, после одного из сильных ударов в область сердца, он просто перестал о чем-нибудь думать. Второго механика обволокла спасительная чернота небытия…
— Роман Поланский, «Одинокий Бродяга», — прочитал один из головорезов, присаживаясь на корточки рядом с бездыханным телом. — Босс, так он с корабля…
— Перекурить бы… — хрипло дыша и опускаясь на землю, сказал другой из бандитов. — Притомился чуток.
— Перекурить?! — взвился Мэрт. — Мне нужна девчонка. Вперед!
— Но… Мэрт… Мы уже три часа таскаемся по лесу…
— Молчать, кишки на деревья намотаю! Если не найдем девку, всех порешу! Вперед!
Нехотя, с трудом поднимаясь и бормоча ругательства, люди Мэрта снова двинулись в чащу. Через несколько минут они исчезли среди густых деревьев. Неподвижное тело второго механика с грузового рейдера осталось лежать в высокой траве.
Планета нравилась старшему лейтенанту Раму Митревски все меньше и меньше. Если в первые минуты после посадки он думал только о том, как привести себя в нормальное состояние, то теперь, чуть-чуть оправившись и снова обретя способность анализировать события, он все сильнее погружался в мрачные предчувствия. Еще на подходе к Лауре, когда он лишь оценил мощь дрейфующих на орбите кораблей, как-то неприятно засосало под ложечкой. Сейчас, когда бортовой анализатор доложил, что вращавшиеся вокруг планеты суда генерируют мощные помехи, Пират никак не мог связать имевшиеся в его распоряжении факты с бодрыми докладами центра спецсвязи Лауры о полном благополучии на планете…
Если корабли сопровождения еще как-то укладывались в одну из продуманных им схем — ту самую, когда Межгалактический Союз имел какие-то особые интересы на Лауре, но не считал нужным ставить в известность Надзор, то генераторы помех — это уже было слишком. Корабли создавали концентрированное поле случайных радиосигналов, что приводило к резкому снижению дальности связи на поверхности планеты. Зачем поселенцам лишать самих себя возможности общаться? Нет, это скорее походило на попытку не дать колонистам шанса вести радиоэфиры с Лауры. А если так… Если так…
Старший лейтенант запустил систему радиоперехвата сообщений, задал на входные фильтры алгоритм очистки передачи, подождал немного, пока бортовой комплекс сумел подстроиться под новые условия, адаптироваться к ним. Вот уже селектор выделил из хаоса помех смысловую передачу, чужой голос ворвался в рубку:
— Итрабн атор хантэйн тур…
Это не походило ни на один из принятых в МегаСоюзе общих языков. Старший лейтенант не был лингвистом высокого класса, потому многие «общегалакты» понимал с трудом, но отличить их от того, что услышал, мог легко! А тут не угадывалось ни одного знакомого слова! Передача велась шифром. Это окончательно убедило Рама Митревски в том, что на планете творится что-то неладное. Колонисты не стали бы шифровать обычные передачи — не имеет смысла кодировать и декодировать самый примитивный обмен дежурной, будничной информацией между городком и космодромом, или диспетчерской и поселком геологов. Нет! Тут было другое. Шифрованная передача ясно давала понять Митревски, что отпуск на время отменяется.
Пират запустил бортовой анализатор, поставив компьютеру задачу: 'как можно быстрее подыскать ключ от шифра. Расчеты эл-мозга показали, что на взлом кода уйдет от сорока минут до трех часов времени. А старший лейтенант слишком хорошо помнил, еще по Денте-пять, что даже десятиминутное опоздание иногда становится роковым. Он повернулся вместе с креслом к пульту грависвязи, рука щелкнула ключом, но замерла у панели…
Крутившиеся на орбитах корабли не только генерировали помехи. Их чуткие антенны сканировали весь диапазон излучений, ожидая сигналов с поверхности. Рам Митревски видел сигнал детектора и прекрасно сознавал, что будет, если он попробует выйти в эфир на общей частоте!
Рам в досаде ударил кулаками по подлокотникам кресла. Как жаль, что деактивирован «глаз слежения»! Если бы антенна прямого контакта сопровождала крейсер, сейчас у пилота была бы возможность связаться с оперативной базой по игольчатому лучу. Корабли не смогли бы зафиксировать работу передатчика! Но Рам сам деактивировал систему наблюдения за «Малышом», и теперь, после гиперперехода, база не имела понятия, где находится крейсер Пирата. А значит, «игольчатая» связь невозможна. Остается единственный шанс — обычная передача. Которую тут же зафиксируют корабли охранения.
Перед глазами вновь возникла картина, не дававшая ему покоя в последние дни: узкий темный грот, над которым дымится едва заметное облачко газа. Струйки растекаются во все стороны, они кажутся совсем нестрашными, безобидными. Но из черной утробы выныривают фигуры людей в костюмах высшей защиты. По нарукавным индикаторам бегают сигналы тревоги — скафандры переливаются красным. В руках людей — носилки. Десантники быстро движутся со своей ношей в сторону от скалы, навстречу людям в белых халатах. Беспорядочная беготня, звенят какие-то инструменты, пищат анализаторы. Медленно разгибается человек, только что суетившийся у носилок. Он разводит руками, давая понять, что сделать что-либо уже невозможно. Рам не хочет заглядывать вниз, туда, под белое покрывало. Однако не может не посмотреть. Деревянными, негнущимися пальцами отгибает край…
«Нет! — прошептали губы. — Только не это. Не надо… снова». Пилот поднялся на ноги, прошел в техотсек, в задумчивости разглядывая пустые стойки. Никакого оружия на борту не было. Старший лейтенант перед отпуском сдал все на склад, по описи. Смеху ради он тащил с собой лишь портативный гравибой, не числившийся на балансе у Звездного Надзора. Гравибой он взял скорее для того, чтобы отпугивать зверюшек, при случае если забредет в дикий лес, а не для того, чтобы проводить боевые операции. Да и заряда батареи надолго не хватит…
Но Пират все же принял решение провести наземную разведку. Сверившись с картой и убедившись, что до поста ЦСПС около пятнадцати километров по лесу, он быстро собрал необходимое оборудование: мини-аптечку, гравибой, портативный передатчик ближней связи для контакта с «Малышом», небольшой запас продуктов.
Затем, подумав немного, старший лейтенант Митревски оставил приказ эл-мозгу: если через двадцать четыре часа офицер не вернется, выйти на контакт со Звездным Надзором, передать всю собранную о Лауре информацию, а затем включить SOS и автопеленг.
Задав программу, Рам Митревски вздохнул чуть свободнее. Он еще раз проверил снаряжение, выбрался из корабля по открывшемуся для него в гравиполе проходу. Потом дал команду замкнуть контур. «Малыш» опять исчез. Осталась лишь обычная скала, бугристая, чуть теплая на ощупь. Теперь вся надежда была только на передатчик. Без него обратно не вернешься.
— Не в первый раз, — вслух пробормотал Рам, поворачиваясь спиной к кораблю, а потом подумал: «Пора уже размяться, хватит, засиделся. Легкая прогулка по лесу, часа на три-четыре, а там разберемся на месте, что за армада кораблей на орбите и почему центр спецсвязи так безоблачно рапортует о благополучии».
* * *
Дженнифер легко скользила между деревьями, стараясь выдерживать высокий темп, который взяла с самого начала. Мысли снова и снова возвращались назад, туда, в операторский зал ЦСПС, где остались едкий запах пороховой гари, бьющие по ушам звуки выстрелов, медленно оседающий на пол Норри Чавис. Детство закончилось, оно ушло навсегда, и Дженнифер за одну прошедшую ночь повзрослела на целую вечность. Где-то далеко позади, в кривых зеркалах минувшего, она еще видела смеющуюся Милену Райдер, выбалтывавшую страшные тайны об Альберте Саркисяне, там же неловко переминался с ноги на ногу Норри Чавис, мечтавший стать великим мастером в школе Джуда Ли, и там навсегда остался Мартин Кукоч, тщедушный, молчаливый паренек, который тихо вздыхал то по Милене, то по Дженни.
Но девушка прекрасно сознавала, что всего этого мира, еще отражавшегося в зеркалах прошлого, уже нет. Она навсегда запомнила неподвижные голубые глаза Милены, устремленные к небу Лауры, страшную вспышку взрыва, в которой исчез Мартин Кукоч, перекошенные губы Норри Чависа, с которых срывалось «Дженни, беги!», и яростный треск автомата в руках ее одноклассника, автомата, который дергался, как живой, и сеял смерть прямо у нее на глазах.
А теперь девушка была одна, совсем одна, в лесной чаще. Когда-то давно, когда их семья еще только переехала на Лауру и Дженнифер была непоседливым ребенком, она обожала пугать родителей — забиралась в темную чащу как можно дальше, пряталась среди деревьев векового леса. Лес всегда понимал ее, выслушивал длинные истории о детских обидах, прощал все выходки, даже самые глупые и злые. Он никогда не предавал. Сейчас у Дженнифер больше никого не было — только он, старый друг, один-единственный, кто мог помочь.
Однако девушка знала, что даже лес не спрячет ее от тех, кто шел по следу. Браслет на руке, непрерывно передававший сигнал «Я здесь! Я здесь!», не оставлял почти никаких шансов.
Почти никаких. Если только суметь пробраться на грузовой корабль, запустить передатчик и вызвать помощь? Или найти в чаще базу геологов, укрыться на время в одной из глубоких штолен… Там не получится передать SOS, но зато есть надежда, что толстый слой почвы погасит идущий от браслета сигнал. А значит, ее не смогут запеленговать, да и передать команду на самоликвидацию браслета.
Да, штольни геологов давали больше шансов на спасение собственной жизни. Но грузовой корабль, оставшийся на космодроме, вселял другую надежду: а вдруг на его борту будет легче вызвать помощь… Дженни никак не могла решить, в какую сторону следует бежать. А потому сейчас она старалась углубиться в лес, выдерживая направление так, чтобы оказаться посередине между космодромом и базой геологов…
Девушку удивляло, почему до сих пор никто не настиг ее. Прошло уже несколько часов после побега, маяк на руке работал непрерывно, передавая сигнал бандитам. Несколько раз Дженни слышала позади рев вертолетов, но почему-то машины рыскали в стороне, ей казалось — в поисках чего-то другого. Неужели успел сбежать еще один поселенец? Или даже несколько? Кто-то, кто показался преследователям более важной целью. Тогда у нее есть время, чтобы оторваться. Все же лучше на время укрыться в подземных штольнях, переждать первые часы. А потом… Потом будет видно. Но она постарается незаметно пробраться на космодром, проникнуть внутрь грузового рейдера. Надо обязательно передать информацию в Звездный Надзор, в полицию сектора. Пусть даже погибнут все. Межгалактический Союз должен узнать правду о Лауре, иначе все повторится.
Сейчас Дженнифер с благодарностью вспоминала уроки отца, который терпеливо учил работать с гравипередатчиком, стоически выносил ее капризы и прихоти. Тагор Рол сумел вбить в голову дочери самое важное — сейчас она смогла бы связаться с Надзором, если бы только рабочий аппарат попал ей в руки!
Мощный рокот заставил девушку метнуться к дереву. Ей показалось, что поисковый вертолет пролетел всего в какой-то сотне метров от нее. Дженнифер вмиг прижалась к стволу, стремясь стать невидимой в тени гигантских деревьев. Пальцы крепко вцепились в предательский браслет, который на всю Лауру вопил: «Здесь я! Вот я! Возьмите меня!»
Дженнифер ненавидела этот маленький обруч на руке. Сейчас, когда вертолет прошел совсем близко от нее, она впервые подумала, что лучше не попадать бандитам в руки. Можно попытаться разомкнуть обруч… Крог говорил, что тогда произойдет взрыв, как с Мартином Кукочем. Она погибнет. Но погибнут и те, кто рискнет к ней приблизиться. Все равно это лучше, чем попасть в руки Мэрта живой.
* * *
Норт Свенссон сидел за столом и внимательно изучал многостраничный документ, который только что вручил ему Геннадий Волков. Адмирал и его заместитель снова были в конференц-зале «второго отдела», в защищенном от прослушивания помещении. Пока командующий Надзором читал бумаги, Волков неспешно прогуливался по залу, напевая себе под нос какой-то заунывный мотивчик.
— Гена, у тебя зубы не болят? — на миг оторвавшись от доклада, поинтересовался Адмирал.
— Нет, — останавливаясь, удивленно ответил заместитель. — А что?
— Да песня какая-то грустная, будто хоббита в мясорубку затянуло…
— Читай-читай, остряк! — парировал Волков, даже не улыбнувшись. — Вот изучишь до конца, тогда вместе повеселимся.
На листах бумаги, лежавших перед Свенссоном, стоял гриф «Совершенно секретно. Единственный экз.». Командующий снова углубился в чтение. Лис, побродив еще немного взад-вперед по залу, устроился в кресле напротив Адмирала, ожидая, пока тот изучит документ до конца.
Чем дальше читал Адмирал, тем серьезнее становилось его лицо. Несколько раз он бросал быстрые взгляды на своего заместителя, затем снова погружался в бумаги. Наконец он шумно выдохнул, аккуратно собрал листы обратно в папку, подвинул ее в сторону Лиса. Наступила долгая пауза.
— Уверен? — спросил Норт Свенссон, не глядя в глаза Волкову.
— В первом — уверен, во втором — нет.
Докладная записка содержала подробный анализ нескольких последних операций Звездного Надзора, которые закончились далеко не так успешно, как хотелось бы. Конечно, всегда, в любом случае, оставалось маленькое «но», не позволявшее сказать, что операция прошла на сто процентов по плану, однако в рассматриваемых начальником «двойки» случаях было хуже — либо часть заложников погибала, либо кто-то успевал скрыться от ударной группы Надзора. ЗвеН чуть запаздывал с выходом в нужную точку.
На столе перед Адмиралом и его заместителем лежал документ, свидетельствовавший о том, что в ЗвеНе есть предатель, снабжавший невидимого пока врага секретной оперативной информацией. По логике Волкова, несколько бандитских вылазок, которые пресек Надзор, координировались из одного управляющего центра, ими руководил неизвестный пока Надзору противник, хитрый и опасный. И у этого врага были свои люди в Надзоре, которые вовремя информировали «босса» о надвигающейся опасности. Именно поэтому противник успевал заметать следы, выводить силы из-под удара.
Первая часть документа, подготовленного Волковым, приводила такие доводы, что спорить было просто бесполезно. Во второй части был подробный анализ различных служб и подразделений ЗвеНа, их возможностей, как технических, так и информационных. Волков откидывал те группы и структуры, которые не могли бы располагать нужными данными. Из аргументов Лиса следовало, что утечка информации происходит непосредственно с оперативной базы, на которой сейчас вели беседу Адмирал и его заместитель.
Норт Свенссон не был в восторге от открывавшихся перспектив. Все офицеры базы и оперативных групп автоматически попадали под подозрение. И Адмирал, не принимая логику Волкова сердцем, вынужден был согласиться, что старший лейтенант Рам Митревски являлся одной из ключевых фигур для проверки. Митревски участвовал в операции «Дента-пять», затем была спонтанная попытка уйти из Надзора, а сейчас старлей находился неизвестно где, на боевом корабле, да еще с выключенным «глазом слежения». Если только эти материалы попадут в руки членов правительственной комиссии, руководству ЗвеНа будет очень трудно объяснить мотивы своего поведения.
Да, теперь Адмирал хорошо понимал, почему Лис проявлял такое сильное недовольство, когда Командующий пошел на поводу у одного из своих офицеров. Но был ли виновен Рам Митревски? На этот вопрос начальник «двойки» не мог дать однозначного ответа.
Старший лейтенант зарекомендовал себя отличным офицером, у него была такая биография, которая почти исключала возможность работы на неведомого, притаившегося врага. И все же Лис, имевший почти сорокалетний опыт работы в спецслужбах, был прав, он знал, что к любому человеку можно подобрать «ключик». Просто к некоторым надо подбирать очень долго, а потому игра не стоит свеч. Не потому ли чудил Митревски, что к нему нашли подходящую «отмычку»? Не из-за этого ли бросил рапорт на стол? И кто знает, что происходит с молодым офицером сейчас, когда контроля за ним нет…
И хотя со счетов нельзя было списывать никого — ни офицеров базы и боевых отрядов, ни сотрудников поддержки и информационного обеспечения, часть доклада Геннадия Волкова была посвящена именно Раму Митревски. Там содержались те же вопросы, которые задавал себе Свенссон. И еще — совершенно непонятным штрихом — лег запрос старшего лейтенанта по пяти планетам земного типа, из которых Рама явно интересовала только одна. Но какая? И почему? Для проверки требовалось слишком много времени, потому сейчас ответов не было. Однако Волков предлагал ряд мероприятий, чтобы ускорить поиск «крота», для чего ему требовалось согласие командира.
Норт Свенссон был вынужден признать правоту своего заместителя, а потому на первом листе доклада, чуть ниже грифа «Совершенно секретно» наложил резолюцию: «Начать проверку личного состава. Ввод дезинформации разрешаю. Старшего лейтенанта Митревски отстранить от активных боевых операций до завершения служебного расследования. Свенссон». Он поставил свою подпись, бросил ручку на стол и передал бумагу Лису.
Геннадий Волков скользнул глазами по резолюции, его лицо не выражало ровным счетом ничего, когда он кивнул. Начальник «двойки» быстро поднялся, сунул лист в папку и проводил глазами покидавшего конференц-зал Адмирала. Лишь затем вышел сам.
