Глава 21
«Я ТОЖЕ СОГЛАСНА!»
Горлинд, как специалист по магии распознавания, не мог не преподнести королю сюрприз. Когда Его Величество распечатал доставленный гонцами свиток, лист оказался чистым.
— Что за шутки?! — возмутился король.
Только после его возгласа на бумаге начали проявляться буквы — письмо распознало голос адресата и позволило себя прочесть. И даже при таких мерах предосторожности в послании содержалась лишь просьба о личной встрече. Приводимые аргументы оказались более чем убедительными, особенно заключительная часть письма. «Волей злого рока я оказался вовлечен в заговор с целью свержения Вашего Величества. Силы, стоящие за заговором, довольно могущественные, поэтому я не могу выехать в Шроцген сам. Опасности подвергаются не только моя, но и Ваша жизнь. Будет лучше, если наша встреча останется в секрете от остальных придворных…» Далее были указаны место и время предполагаемого рандеву. И почему-то даже не во владениях Горлинда, а на территории его не самого приятного соседа — зурольда Вурзана.
«Письмо накорябано явно дрожащей рукой и без обычных уверений в преданности и прочего. Получается, что с определенной долей вероятности его можно принять за правду, — размышлял Бринст. — Ни один здравомыслящий человек не рискнет сообщать, что участвует в заговоре против короля — это же смертный приговор самому себе. С другой стороны, может появиться реальный шанс прояснить некоторые странные обстоятельства. Зачем он ездил к Мурланду? Зарна, безусловно, вытянет из племянника Дербианта что можно, а вдруг тот знает не все, что собирается мне поведать Горлинд? Эх, Ниранд, Ниранд, до чего же мне тебя не хватает! Посоветоваться — и то не с кем! А ехать надо. Остается лишь надеяться на Дронгиада. Он хоть и глупый, зато сильный и преданный. В крайнем случае, из любой ловушки вытащит».
Правителя Далгании удивляло, что его подданные до сих пор не смогли найти Ронкула. «Не погиб же он в самом деле! Хотя для меня его смерть явилась бы не самым худшим вариантом. — Монарх наедине с собою был простодушно циничен. — Молодой мирольд вряд ли сумеет связать свои неудачи с моей персоной, так что с этой стороны подвоха можно не опасаться. Было бы лучше всего, если бы парень очнулся где-нибудь у поморов. Те наверняка бы затребовали выкуп за вельможу, и все ниточки потянулись бы из одного места. Кража драгоценностей, похищение сына… Эх, такая великолепная задумка провалилась! Увы, не всем планам суждено сбыться. А жаль».
Эту ночь монарх провел неспокойно, и утром выглядел неважно. Вельможи, собравшиеся на другой день во дворце, начали беспокоиться о здоровье Его Величества, поскольку на сегодня была намечена королевская охота. Однако Бринст не стал менять своих планов — как раз во время охоты он и собирался отправиться к Горлинду: «Дронгиад быстро доставит меня до места, а за два часа мы успеем обсудить все что угодно. Глядишь — к вечеру буду дома».
В самый разгар травли небольшой семейки беркланов Бринст тихо покинул увлеченных охотой вельмож, что все же не укрылось от глаз его телохранителей. Однако строгий жест хозяина велел им следовать за дворянами — и король остался с одним Дронгиадом.
— А теперь нам придется немного полетать.
— Всегда рад служить! — с готовностью откликнулся драганочеловек.
— Ты один? И даже без драгана? — удивился Бринст, заметив стоявшего под деревом Горлинда.
— Приветствую вас, Ваше Величество, — склонил голову мирольд. — Я сейчас не в том положении, чтобы доверять кому-либо. Даже драгану.
— Неужели все так скверно?
— Более чем, Ваше Величество. Сегодня мне пришлось тайком уходить из собственного имения.
— Удалось?
— Разумеется. Я даже хотел вам показать, как я это сделал. Не желаете прогуляться вверх по склону?
Король соскочил с Дронгиада, и они втроем направились к вершине того холма, возле которого мирольд назначил встречу.
— Ты хотел мне что-то рассказать?
— Да, Ваше Величество. Надеюсь, бережник никому не проболтается?
— Можешь быть абсолютно спокоен. — Бринст не стал объяснять, что его телохранитель просто не способен осмыслить услышанное, не говоря уже о том, чтобы потом кому-то рассказать.
— Недавно, — таинственно начал мирольд, — агрольд Дербиант попросил меня о личной встрече…
Пока собеседники поднимались к вершине холма, Горлинд рассказал почти все: и о коварных замыслах Дербианта, и об исчезновении Ронкула, что не явилось новостью для Бринста. А вот дальше оказалось гораздо интереснее. Кто бы мог подумать, что один из поморов, сопровождавший неизвестно откуда взявшиеся бриллианты, выжил и указал место тайника? Это стало для монарха неприятным сюрпризом, как, впрочем, и связь агрольда с некоторыми мирольдами Ледяных озер. Пока еще вельможа не назвал новых имен и фактов, но чувствовалось, что они имеются.
Горлинд скромно умолчал лишь об одном: о своем участии в заговоре.
— Ты упоминал в письме, что втянут в какую-то мерзость против меня? — напомнил король.
— Сейчас поговорим и об этом. Вам, конечно, известно о конклаве мирольдов? — спросил заговорщик, когда троица приблизилась к большому плоскому камню.
— Собрание самых богатых вельмож, которые курируют все крупные сделки на Ледяных озерах?
— Да, но это лишь небольшая часть дел, которыми занимаются уважаемые. Об остальном я расскажу чуть позже. И в другом месте.
«Сплошные недомолвки! Куда он клонит? Почему все откладывает на потом?» — Поведение Горлинда начинало беспокоить правителя.
Мирольд легко взобрался по вырубленным ступеням на верхнюю площадку выступавшего из земли монолита.
— Нам обязательно туда подниматься? — король насторожился.
— Это не простой камень, — пояснил Горлинд, — и то, что я хочу показать, можно увидеть лишь отсюда.
Бринст сначала пропустил вперед себя Дронгиада, а потом поднялся сам. Оглядевшись вокруг, он недовольно заметил:
— Пока я не нахожу ничего достойного внимания.
— Ваше Величество, видите вон ту метку? — Мирольд указал на несколько выбоин в скальной породе, образовавших форму правильного круга.
— И что?
— Попробуйте поднять вот эту монетку с помощью самого обычного притягивающего заклинания. — Вельможа положил в центр круга едург.
Король был заинтригован. Он попытался воздействовать на золото…
— Что за фокусы, мирольд! — не на шутку перепугался монарх.
Вместо бескрайнего синего неба над их головами сомкнулись мрачные своды пещеры. Правда, на стенах здесь горели факелы, что свидетельствовало о присутствии человека.
— Много лет назад мой прадед ненароком набрел на эту пещеру. Мы сейчас недалеко от тех каменоломен, где расположено месторождение ярохтанов, — спокойно объяснил мирольд. — Предок случайно обронил монетку и поленился нагнуться, чтобы ее поднять. Результат оказался потрясающим. Из подземелья — сразу на холм. Правда, монетка всегда пропадает, будто является платой за чудесное перемещение. Но дело того стоит. Вот почему я был уверен, что за мной никто не следит. И за вами теперь тоже.
Вельможа спустился с постамента и остановился перед входом в просторный тоннель.
Он не стал рассказывать королю Далгании о том, что видел на территории его королевства еще множество точно таких же камней, правда, не способных транспортировать обладателей монеток. Мирольд был уверен, что валуны имеют то же назначение, нужно только разгадать, как ими пользоваться.
Горлинд действительно не ошибался в своих предположениях. Камни исправно работали, спешно перемещая в нужные места создателей тоннелей — лысых злодеев с ромбической отметкой. Но те ни с кем не делились секретами.
— Это действительно интересно. Но, полагаю, ты притащил нас сюда не только фокусы показывать? — Бринст начинал терять терпение.
— Нет, конечно. Зато сейчас я твердо уверен, что нам никто не помешает.
Король с Дронгиадом спустились вниз.
— Теперь можно поговорить и о главном, — продолжил Горлинд. — После того как вы, Ваше Величество, наняли поморов, чтобы обчистить мой тайник с ярохтанами, а потом уничтожили исполнителей, ко мне приехал Дербиант.
— Мирольд, ты забываешься! — Такого резкого поворота Бринст не ожидал.
— Ваше Величество, я попросил вас приехать не для того, чтобы снова лгать друг другу. Я хочу до конца объяснить свои поступки.
— Ладно, говори.
— Сначала я не поверил агрольду, который привез с собой доказательства вашего… э… участия. Однако тот самый помор, что избежал (не без помощи людей Дербианта) устроенной вами мясорубки, подтвердил его слова. Я начал искать предателей среди своих слуг. Все, кто мог это сделать, были уже мертвы. Кроме Ронкула. Конечно, я не вправе осуждать поступки своего повелителя, по отношению к которому сам поступил нечестно (купеческая жилка подвела). Но вы ведь пошли дальше.
— Горлинд, мне не нравится тон нашей беседы! Ты имеешь наглость обвинять короля?
— Ни в коей мере, Ваше Величество. Но зачем было трогать моего мальчика? Когда Дербиант принес письмо, в котором сообщалось, как вы с одной из своих фрейлин оглушили Ронкула, а затем гвардейцы вывезли его из гостиницы в неизвестном направлении, я очень разозлился. Поэтому, когда агрольд пообещал найти моего сына, я был готов на любые условия. Пришлось посулить ему ваше исчезновение из Далгании на целый месяц. Вы, конечно, понимаете, зачем ему это нужно?
Тем временем тоннель привел подземных путешественников в небольшой зал со светившимся потолком.
Бринсту порядком надоело выслушивать обвинения (тем более — заслуженные) в свой адрес. «Если Ронкул такой же нудный, как и его отец, то я начинаю понимать, насколько Зарне было нелегко», — попытался мысленно пошутить король. Однако разговор становился все более интригующим, и король решил не перебивать многословного рассказчика.
— Но самое интересное впереди. Через пару дней после разговора с агрольдом меня впервые в жизни вызвали на конклав, где уже знали все подробности нашей беседы с Дербиантом и приказали действовать. Довольно убедительно. Наши уважаемые мирольды настояли на выполнении моих обязательств перед тем, кто при любом удобном случае ставил им палки в колеса. Представляете, какая сила вам противостоит?! Так что извините, Ваше Величество, но теперь я просто обязан изолировать вас.
«И как ты себе это представляешь?» — хотел возмутиться король, но вдруг почувствовал, что не может пошевелить даже языком.
— Не волнуйтесь, мой король, колдовство, которое исходит от стен этой пещеры, для здоровья безвредно. Я же не хочу подставлять себя под заклятие первого лица. Ровно через семь лет оно отпустит и вас и Дронгиада. Мой прадед простоял вот так семь лет, а потом вернулся домой даже слегка помолодевшим. Вы удивлены, почему со мной ничего подобного не происходит? Все очень просто: тому, кто один раз испытал воздействие чар, повторная консервация не угрожает. Вырабатывается стойкость к воздействию.
Внутри у Бринста все клокотало, но ни один мускул на его лице не дрогнул. Потому что не мог. «Торчать здесь семь лет?! Да я с ума сойду! Если выживу, Горлинд будет первым, кто за все ответит. Провел меня как мальчишку!»
Мирольд тем временем продолжал монотонно бубнить, давя на психику своих пленников.
— Нет, я, конечно, не стоял здесь все семь лет. Магию можно отключить гораздо раньше. Как раз это и будет моей страховкой на случай, если «любезный» Дербиант или кто-то из мирольдов конклава решит избавиться от ненужного свидетеля. Благодаря Ронкулу, которого вы неизвестно где упрятали, в моей голове спит заклинание, отключающее магию пещеры. Если меня убьют — вы снова на свободе. Тогда уж постарайтесь отомстить всем заговорщикам.
«Чтоб ты сдох, и как можно раньше!» — горячо пожелал монарх своему подданному.
— Через сутки вы уснете, а очнетесь свободным человеком. Отдыхайте, Ваше Величество, — сказал на прощание Горлинд и удалился.
«Попался так попался! Прав был Еерчоп, когда говорил, что я не способен обеспечить безопасность собственной дочери. Себя — и то не уберег. — Бринст не мог успокоиться. — Все-таки постоянное присутствие могучего защитника расслабляет. Не будь под рукой Дронгиада, вряд ли бы я согласился на эту встречу. Теперь торчи здесь, как статуя!»
— Пока война не захлестнула ненавистью всех жителей Далгании и Критонии, ее следует остановить. — Перед расставанием с критонцами Ниранд решил поговорить с Лиртогом. — Я сейчас не могу в этом помочь, поскольку занят другими важными делами. Но ты должен попытаться. Мы же понимаем, что ни та, ни другая сторона не виновны в том, что война началась. Неужели потомки великих зартов будут действовать по чужой указке?
Отряд добрался до Критонии и остановился возле моста через реку Ронг. Племя Рандига располагалось в селениях на ее левом берегу, а путь к Мертвым землям проходил по правому.
— Мы легко встреваем в драку, но так же легко можем из нее выйти, — успокоил хранителя воевода. — Завтра ко всем вождям будут отправлены гонцы с вестью о явлении Транзинга и его наказе. А послезавтра войска вернутся на родину.
— Неужели такое возможно? И кто такой Транзинг?
— Великий зарт, дух которого мог пребывать сразу в двух телах: человека и животного.
— А его послушаются? — усмехнулся брат короля, сообразив, куда клонит Лиртог.
— Правда, подкрепленная суровой клятвой воина, не подлежит сомнению, — торжественно произнес воевода. — Мы видели, как хищник раздвоился. Такое было под силу только легендарному Транзингу. А если он призывает к войне с дауронами, кто же его ослушается?
На самом деле хранитель призывал к миру. Однако он сразу понял и одобрил мысль Лиртога: великий воин не мог ратовать за спокойную жизнь. И если уж он явился, то только для того, чтобы указать храбрым критонцам нового врага. Нужно уметь учитывать национальные особенности каждого народа, чтобы твои слова были восприняты правильно.
Воевода отстегнул пояс с ножнами и протянул свой меч Ниранду:
— Я буду рад, если потомок великого Транзинга будет сражаться моим оружием. Его ковали лучшие кузнецы нашего племени, а заговаривали самые могучие чародеи.
— Огромное спасибо, Лиртог. — Брат короля отстегнул свой клинок и передал его воеводе. — Правда, своим оружием я похвастаться не могу: прихватил его в замке у Крюстана. Но главное ведь не меч, а тот, кто им владеет. Я уверен, что такой воин, как ты, сумеет прославить любое оружие.
Мужчины отсалютовали друг другу.
— Счастливо, Рандиг. — Арлангур на прощание обнял друга. — Если Сиеру будет угодно, мы еще встретимся.
— Через четыре года я хочу видеть тебя на дне Посвящения, — торжественно произнес сын вождя, но не смог до конца выдержать официальный тон и по-мальчишески открыто улыбнулся другу.
— Нам пора, — заторопил всех Югон. Он не знал, на сколько дней затянется их переход к Мертвым землям и сколько времени понадобится непосвященным, чтобы добраться до логова мрачного духа, а потому спешил. Лучше прийти на пару дней раньше и подождать там, чем опоздать хотя бы на минуту.
— Когда закончите свои дела на правом берегу, заходите к нам в гости, — пригласил всех Парзинг.
— Обязательно заглянем, — отозвался седой волшебник. — До скорого!
Семь человек (Еерчоп теперь снова внешне ничем не отличался от обыкновенного мужчины) ступили на бревенчатый мост.
— Линория! — перейдя на другой берег, позвал девушку верховный маг. — Мне нужно с тобой серьезно поговорить.
— О нас с тобой? — Дочь Бринста схватила его за руку. Девушка в последнее время старалась во всем походить на свою лучшую подругу и вести себя с Югоном так, как Терна вела себя с Арлангуром.
— Не совсем.
— Жаль, — огорчилась она. — Тогда о чем?
— Видишь ли, — седой волшебник не знал, как сообщить принцессе о ее нелегкой миссии. Недавно он на эту же тему переговорил с Гердилиной и в очередной раз поругался с Еерчопом. Все очень тяжело воспринимали предстоящий поход (хотя для разрушителя это являлось лишь напоминанием о неизбежном). Сначала нянька была готова броситься с кулаками на избранного, но доводы верховного мага ломали любую агрессию, оставляя в душе собеседника печальное понимание собственного бессилия. А ведь Югон, чтобы не навредить собеседнику, имел право говорить лишь часть правды. И все же разговор с Гердилиной не шел ни в какое сравнение с предстоящей беседой. — Знаешь, почему дауроны хотят тебя уничтожить?
О том, что лысые чародеи охотились за ней, девушка догадалась давно.
— Нет, но думаю, они всех хотят убить. Потому что они злые.
Линория сама подсказала Югону нить рассуждения. Тяжело вздохнув, он начал эту нить развивать:
— Да, это так. Они действительно хотят всех уничтожить, но пока не могут — сил не хватает. Однако за ними придет другой, более опасный враг.
— Макугабы?
— Еще хуже. И гораздо опаснее. Враг будет стремиться уничтожить все живое на нашей земле.
— Но ты же сумеешь его одолеть? Ты вон какой сильный. А если нет — позови на помощь Еерчопа, он уже выздоровел.
— К сожалению, ни я, ни Еерчоп не сможем его остановить.
— А кто сможет? — Глаза девушки округлились от удивления: неужели двум таким могучим волшебникам что-либо не под силу?
— Как это ни странно, но есть только два человека во всей Розгарии, кто способен остановить неизбежное. — Седой маг одарил Линорию таким печальным взглядом, что она сразу сообразила, кто является одним из них.
— А кто второй? Терна? — почему-то решила принцесса.
— Нет, вторым является Арлангур.
На пару минут воцарилась пауза.
— И что мы с ним должны сделать? — упавшим голосом задала вопрос девушка.
— Пройти вдвоем через Мертвые земли.
— Но оттуда же… — От страха дочь Бринста не смогла закончить свою мысль.
— Я знаю. Это будет очень опасно. Но, если вы туда не пойдете, все живое превратится в прах. Помнишь деревню Арлангура?
— Да. — На глазах девушки выступили слезы.
— Такой станет наша Розгария. — Югон еще никогда не чувствовал себя настолько скверно. Фактически он уговаривал беззащитную девчушку идти на верную смерть. Да он сам бы сто раз умер вместо этого ребенка, но, к сожалению, его жизнь на весах судьбы Розгарии сейчас ничего не значила.
— А он знает, что нам предстоит?
— С ним я переговорил чуть раньше. Он согласился идти.
— А можно отказаться?! — на мгновение оживилась принцесса, но тут же снова посерьезнела. — Я не хочу, чтобы из-за меня здесь все погибло. Я тоже согласна!
— Это ваши личные апартаменты на ближайшее будущее. — Стройная горничная в обтягивающей кожаной одежде распахнула двери, возле которых дежурили два мускулистых охранника. — Тут вы в полной безопасности. Все необходимое найдете в комнатах. Если что-то понадобится еще — доставят по первому требованию. Вот шнур вызова обслуги. Завтрак, обед и ужин у нас строго по часам. Еду вам будут доставлять в комнаты.
Голос горничной звучал жестко и властно, словно женщина отдавала приказы.
— Захотите развлечься — вам приведут девушек. Все что угодно. Но только за этими дверями. Понятно?
— Да, мадам.
«Перевели из одной камеры в другую, — сделал вывод Ронкул. — И на том спасибо. Устал я от подвального воздуха и бесконечных вопросов».
Когда мирольда забрали из гостиничного номера, он подумал, что попал в руки тех, от кого сбежал накануне, но его не стали увозить из Ледранга, а привели в здание магистрата. Первый же допрос окончательно развеял все сомнения, хотя и посеял новую тревогу в душе пленника.
— Нам все известно о тайных разработках ярохтана вашим отцом. Тема эта сама по себе увлекательная, но в данный момент нас абсолютно не интересующая. Хотелось бы узнать другое. Кто вас похитил? Когда и при каких обстоятельствах? Чтобы составить полную картину, вы должны рассказать все, начиная с момента вашего отъезда в Шроцген. Врать не советую, поскольку любое искажение истины может привести к непредсказуемым последствиям. Для вас лично, для вашего отца и для благополучия Ледяных озер.
Молодой человек сразу догадался, в чьи руки он попал. О тайных службах городского магистрата ходили страшные слухи, но ни сам Ронкул, ни его друзья раньше с агентами магистратора не сталкивались. «Если уж им известно о ярохтанах, какой смысл скрывать остальное? Может, магистратор быстрее доберется до любовника моей Зарны? Как-никак — первый человек на Ледяных озерах. Ему даже конклав мирольдов подчиняется».
Поразмыслив подобным образом, вельможа решил правдиво отвечать на все вопросы, хотя это оказалось непросто. Похоже, у здешних следователей существовала собственная система дознания. Парня не подвергали пыткам, не морили голодом, а только спрашивали, спрашивали и спрашивали. Иногда их вопросы выводили из себя, зачастую просто раздражали своей бестактностью, а иногда ставили в тупик.
«На каком боку вы обычно спите? За сколько глотков способны опустошить бутылку вина? Потеют ли у вас подмышки, когда вы занимаетесь?..» И многое-многое другое. Причем следователи постоянно сменяли друг друга, а Ронкулу приходилось отдуваться одному.
Сколько суток продолжались словесные мучения, он определить не мог: дневной свет в камеру не попадал, а кормили пленника по первой его просьбе. Наконец, мирольда оставили в покое, а затем перевели из подвала в светлые апартаменты.
— И запомните, — горничная (как вначале определил ее должность мирольд, хотя сейчас по этому поводу закрались серьезные сомнения) улыбнулась, — вне этих апартаментов ваша жизнь стоит недорого.
— Спасибо, мадам, — успел поблагодарить мирольд, прежде чем дверь за ней захлопнулась.
«Зачем я понадобился магистратору, если самое главное ему известно и без меня? К тому же теперь его следователи знают обо мне все, даже сколько раз в день я хожу по нужде. Какой смысл держать меня в этих хоромах? Для моей безопасности? Может, я и наивный, но не до такой же степени? Во что меня втянули или пытаются втянуть?»
Пленник внимательно осмотрел все шесть комнат своего временного жилища. Отец Ронкула тоже любил роскошь. В его сгоревшем дворце парадные залы были богато украшены и каждый оформлен в определенном неповторимом стиле. Но здесь… Каждый элемент отделки жилых комнат, любая мелочь буквально кричали: «Вы только посмотрите, как это дорого!» Огромные окна манили к себе. Кажется, открыл — и свобода. Увы, подобное ощущение пропадало, стоило приблизиться к ним вплотную: резкое жжение в висках сразу сообщало о мощных охранных заклинаниях.
«Побег невозможен. Делать особо нечего. Может, позвать следователя с его глупыми вопросами?» — Ронкул даже подошел к шнуру вызова, но потом передумал.
«Когда заняться нечем — ложись и спи, пока есть подходящие условия», — посоветовал себе Ронкул. Мирольд улегся на диванчик, не снимая обуви, и тупо уставился в замысловатые разводы на золоченом потолке.