Глава 13
ОБИТЕЛЬ ВЕЛИКИХ
«Этот наглец все-таки выжил! — длинноногий макугаб заметил выплывшее из-за холма облако и узнал в нем мерзкого типа, забросившего его на острые шипы. — Что ж, ему же хуже!» Цель, до которой оставалось всего ничего, медленно двигалась среди бесконечных холмов, а потому монстр позволил себе немного отвлечься от выполнения основной задачи.
Макугаб решил припомнить летающему наглецу и лавину булыжников в каменоломнях, и шипы Вурганских дебрей, о которых ему постоянно напоминала ноющая в местах затянувшихся ран шкура.
«Сейчас ему мало не покажется!» — решило чудище и вдруг услышало собственные мысли, озвученные полупрозрачным типом:
— Ну что, долговязый, вот ты мне и попался! Теперь уж точно никуда не денешься, — громко произнес Еерчоп, стараясь обратить на себя внимание.
Тонкий, почти невидимый луч макугаба превратил в пыль бугор, на котором мгновение назад восседал Еерчоп. Разрушитель же оказался на соседнем.
— Слабак! — презрительно обронил он. — И это все, на что ты способен? А я уж было подумал, что встретил настоящего противника. Какое там…
Монстр выпустил еще один залп, сровняв с землей с десяток близлежащих холмов.
— Уже лучше, друг мой, — весело отозвался разрушитель. Он возник гораздо дальше того места, куда сумели дотянуться губительные лучи пришельца. — Но все равно недостаточно хорошо.
Благодаря усилиям Парзинга Еерчоп видел сразу обоих чудовищ и старался направить одного наперерез другому. На его счастье, выбравшийся из пещер Рамхаса монстр оказался значительно ниже барханов, среди которых двигался, а потому до сих пор не был заметен другому пришельцу. Ощущать друг друга на расстоянии макугабы не имели возможности ни здесь, ни в своем мире. Пришельцы из Урозненного мира постепенно сближались, не подозревая о готовящемся сюрпризе.
«А вот теперь будь любезен показать, на что ты действительно способен». — Разрушитель увидел накалившийся рог долговязого и оставил вместо себя творение Парзинга. Сам же взметнулся как можно выше, чтобы понаблюдать за результатами своих трудов.
«Ну, держись! Издеваться надо мной вздумал? А что ты на это скажешь?!» — Длинноногий разошелся не на шутку, накрыв смертоносными лучами огромный участок земной поверхности, многократно превышающий только что созданную им ровную площадку. В центре зоны поражения с оглушительным хлопком буквально взорвалась кукла Еерчопа. Досталось и двигавшемуся неподалеку от нее второму пришельцу. Неожиданный удар собрата пришелся ему не по вкусу.
«Какой урод посмел на меня напасть?! — Отряхнувшись от комьев земли, макугаб увидел долговязого. — Точно, урод! Вот уж не думал, что в этом мире встречаются настолько безобразные существа!»
Благодаря мощной подпитке, полученной в стычке с пещерными духами, щедро «поделившимися» своей силой, низкорослый макугаб действительно светился. Но не от злости, как решил Еерчоп, а от переполнявшей его энергии. Пещерный путешественник не стал дожидаться второго выпада и нанес ответный, заставивший противника потерять почву под своими длинными конечностями…
— Сматываемся, — разрушитель появился рядом с Лиртогом, — пока наши враги заняты выяснением отношений друг с другом.
Отряд двинулся в обход места битвы чудовищ. Нужно было как можно скорее уносить отсюда ноги. Люди, конечно, надеялись, что монстры перегрызут друг другу глотки, но особых иллюзий на этот счет никто не питал.
Ожидая возвращения друга, Югон успел заснуть. Проснулся он от звука, напоминающего скрежет ржавого железа.
«Все-таки добрался! Молодец!»
Седой волшебник подошел к золотой двери и толкнул ее вперед, в полной уверенности, что увидит за ней хранителя. Не тут-то было! Ниранда за порогом он не встретил. Мало того, там вообще никого и ничего не было — только бесконечное звездное небо.
«Неужели мне сюда?» — спросил он сам себя и все же шагнул в бездну.
— Приветствую тебя, смертный! — раздалось в темноте.
Цвет ночного неба постепенно стал светлее, хотя ни стен, ни потолка, ни пола так и не появилось. Куда ни глянь — безграничная пустота.
— Здравствуйте, — автоматически поздоровался Югон, пытаясь осмыслить происходящее. — Вы тут не видели моего друга?
— Хранитель находится далеко отсюда. Он открыл тебе дверь, а потому здесь быть не может, — глубокий спокойный мужской голос располагал к открытой беседе. — Но ты ведь пришел не для того, чтобы узнать о Ниранде?
— Нет.
— Тогда спрашивай быстрее. Больше минуты смертным здесь находиться не положено.
«Да ведь это один из Великих!» — с благоговением осознал Югон.
— Как победить неизбежное зло? — задал маг главный вопрос.
Повисла короткая пауза, затем тот же голос медленно ответил:
— Я не знаю абсолютно верного способа, но тот, которым ты следуешь, имеет шансы на успех.
— Что за чудовища преследуют нас по пятам и как их можно одолеть?
— Макугаб — обитатель Урозненного мира. Монстра можно победить только его собственным оружием. Заставь магию чудовища работать против него самого, используя заклинание медленного кольца. О нем знает Трингор, мой сосед.
— Как человеку умереть, оставаясь живым?
— Нужно обратиться в нерлюдь.
— Как это можно сделать?
— Достаточно одной короткой встречи с обитателями Мертвых земель на их территории.
— Что с моими друзьями?
— Им приходится нелегко, но пока все живы. Теперь уходи!
Югон сделал два шага назад и снова оказался в пещере. Дверь за ним захлопнулась.
Второй Великий рассказал о заклинании медленного кольца. В свое время оно действительно остановило Нерха, который сумел вызвать в Розгарию макугаба и отобрать у него необычный вид энергии.
— Как добраться до Мертвых земель? — спросил Югон. Маг знал, где находятся эти проклятые территории, но надеялся, что Великий подскажет, с какой стороны туда лучше войти. Ответ оказался неожиданным.
— Если не хотите войны между Зирканой и Далганией, идите через Саргандию.
Напоследок Трингор дал весьма полезный совет:
— Попроси Сиера вытащить вас отсюда. После вторжения макугаба выход на второй ярус завален, а пещерные духи в ярости. Вам с хранителем самим не выбраться.
Седой волшебник поблагодарил Великого и отправился в третью дверь, к Сиеру.
— Слушай и не перебивай, — начал тот, не дав возможности Югону даже поздороваться. — Первое. Чтобы кольцевое заклинание сработало, нужно заставить пришельца неподвижно застыть. Это может сделать уловитель намерений. Второе. Чтобы нерлюдь не смогла покинуть зону серебряного тумана, в кармане человека, обращенного в нее, должны находиться две серебряные монеты. Третье. Входить на территорию Мертвых земель можно только через ущелье Корявых ручьев и потом двигаться строго по сухому руслу. И четвертое. Человеку, имеющему предназначение, не пережить ночь на синей глине. А теперь спрашивай.
— Как найти колодец Темного духа? — Югон впервые вслух произнес место, где должен был появиться Дьюго.
— В этом колодце начинается сухое русло, а заканчивается оно — в ущелье Корявых ручьев.
— Что нужно сделать непосвященному, чтобы? — Седой волшебник попытался выведать самое главное, поскольку не имел понятия, как лишенным предназначения одолеть непобедимого.
— Этого не знает никто, — не дал закончить вопрос голос Сиера. — У тебя совсем не осталось времени, а ты еще хотел меня о чем-то попросить.
— Выведи нас с хранителем из пещер Рамхаса.
— Где бы ты хотел оказаться?
— Там, где я нужнее всего.
— Хорошо.
«Досточтимый мирольд! Я наслышан о Ваших недавних бедах больше, чем кто-либо другой, поскольку имел довольно продолжительную беседу с одним из тех варваров, которых на Вашей территории подверг суровому и, бесспорно, справедливому наказанию Его Величество. Я никогда не питал добрых чувств к разбойникам, а посему желание уничтожить единственного выжившего из сотни поморов у меня было велико. Однако от мертвого ничего не узнаешь, не так ли?
Сведения, которые удалось вытянуть из помора, меня серьезно заинтересовали. После этого некоторые факты предстают в совершенно ином свете.
У меня вызывает некоторое недоумение, почему отряд военного министра, сопровождавший короля, уничтожил всех поморов, хотя обстоятельства позволяли ему взять пленных и выяснить намерения разбойников? В военное время информация о планах врага гораздо важнее его физического уничтожения. И если учесть, что мы не ведем боевых действий против обитателей побережья, поголовное уничтожение поморов с трудом поддается объяснению.
Я глубоко уважаю Его Величество и ни в коей мере не хочу бросить тень на этого великого человека! Однако в окружении короля иногда встречаются и не очень порядочные люди. Вот их-то я и опасаюсь. Поэтому направляю письмо только Вам. Вы, в отличие от меня, человек большой, а потому сможете правильно разобраться в ситуации.
То, что рассказал мне разбойник (а он наверняка знает больше, чем говорит), касается сокровищницы, расположенной в пещере. Полагаю, такие сведения стоят нескольких сотен едургов, и я готов обменять на них своего пленника.
Раненого помора я держу у себя в подвале. Если он Вам нужен, сообщите письмом, и мы договоримся. За ответом завтра прилетит та же птица, что доставила это послание. С нетерпением жду Вашего решения».
«А если я не заинтересуюсь помором, ты предложишь его кому-то другому, — закончил Горлинд диалог с неизвестным автором. И подвел итог: — А мне это совершенно невыгодно».
Вельможа еще раз внимательно ознакомился с письмом, которое сегодня утром ему под ноги бросила ширококрылая птица. Телохранители попытались ее поймать, но пернатый гонец, словно предугадывая действия магов, уходил от их воздействия по какой-то хитроумной траектории. Уже одно поведение птицы говорило о том, что послание было отправлено не простой деревенщиной, о чем, кстати, свидетельствовал и стиль изложения.
«Кто бы это мог быть? — задумался Горлинд. — Вполне вероятно, что кто-то сильно не любит министра Сторхана, но сам не хочет вступать с ним в борьбу, вот и пытается сделать это моими руками. Но тогда при чем здесь деньги? Несколько сотен едургов могут заинтересовать только какого-нибудь обнищавшего рольда, которому военный министр никак не мог стать поперек дороги. Или здесь кроется старая месть? Тогда становится понятным, почему письмо написано мне, а не королю. В этом случае таинственный „рольд“ вряд ли будет связываться с монархом. Это, безусловно, мне на руку.
И автор письма, и его пленник непременно должны быть уничтожены. Со вторым, правда, сначала нужно переговорить. Вдруг он знает, кто навел разбойников на мои богатства? Скорее всего, конечно, это кто-то из моих же позарился на бриллианты, а подключить к ограблению поморов — самое простое решение. — Голова мирольда в процессе рассуждения работала все активнее. — Одно не сходится: все, кто знал о тайнике, найдены мертвыми. Неужели предатели оказались настолько глупыми, что позволили себя убить? Вряд ли. Остается только Ронкул, но он все время на виду. Совсем мальчик заработался. Так спешит восстановить замок — никому спуску не дает! Хорошая опора мне будет под старость. Но все равно — так изводить себя нельзя. Хоть бы бабу себе какую завел для развлечения. Двадцать два года парню, а он все один. Я в его годы…»
Мирольд сладко потянулся в кресле, припоминая свои молодые годы. «Интересно, у автора письма действительно прячется спасшийся помор, или это ловушка? Разбойник очень многое мог бы прояснить. И главное — как они вышли на мой тайник? — Горлинд поднес лист бумаги к горящей свечке и дождался, пока письмо превратится в пепел. — Действовать нужно крайне осторожно».
Мирольд встал из-за стола и направился в столовую. После пожара, разрушившего его замок, вельможа перебрался в особняк, любезно предоставленный одним из богатейших купцов Гринторда — города, располагавшегося по соседству с бывшей резиденцией мирольда.
— Мирольд, ваш сын просил передать, чтобы к завтраку его не ждали, — доложил в столовой дворецкий.
— Опять на пожарище?
— Нет, мой господин. Он оседлал драгана и ускакал, не сообщив куда.
— Ладно, позавтракаем без него, — недоуменно пожал плечами Горлинд. «Зря я ему вчера рассказал о нападении на тайник. Не хотел ведь!»
Магический поединок требовал большого открытого пространства и потому не мог начаться до тех пор, пока односельчане не освободят место для схватки. Верингцы не спешили, надеясь, что спорщики одумаются, но Зинтуг был непреклонен. Хотя…
— Только если он приползет ко мне на коленях и попросит прощения, — ответил старейшина на призыв своих коллег помириться.
Второй раз к нему никто обращаться не стал, а к Прэлтону поднесли на носилках Зарлатонга.
— Где так здорово научился речи толкать? Не замечал раньше за тобой такого таланта. — Зная характер друга, копьеносец даже не пытался отговаривать его от неравного боя.
— Вон мой учитель по словесным баталиям. Стоит, словно гураду проглотил целиком.
— Значит, ты учителя — его же оружием?
— А как с ним еще?
— Он нашел другой способ расправиться с тобой.
— Теперь это уже не столь важно. Я все равно считаю что у меня серьезные шансы на успех, но как бы ни закончился наш поединок, Зинтуг больше не имеет авторитета в деревне.
— Его судьба меня сейчас волнует мало. А вот твоя жизнь для Веринги многого стоит. Обидно будет, если ты ею глупо распорядишься. Так что ты уж потрудись! Мы в тебя верим. — Зарлатонг кивнул бойцам, и они подняли носилки, чтобы унести раненого.
— Постараюсь оправдать доверие, — бросил вдогонку Прэлтон.
Распорядитель поединка вышел в центр специально очерченного круга.
— Если никто из участников по-прежнему не признает себя неправым, можете начинать. И помните: Сиер смотрит на вас.
Начало поединка оказалось совершенно неожиданным: как только распорядитель оказался вне круговой зоны, справа от Зинтуга вспыхнул костер. Старейшина посчитал это выпадом соперника и отскочил на пару шагов в сторону. Однако огонь не спешил набрасываться на главу клана Живой земли: через секунду пламя преобразилось в женскую фигуру. Ту самую, что верингцы видели во время соборного костра. На этот раз воительница не произнесла ни слова. Она аккуратно положила перед «мудрейшим» свое копье и исчезла.
«Она призывает Зинтуга к согласию», — подумал Зарлатонг. Копьеносец хорошо знал древние обычаи воинов.
«Мудрейший» истолковал знамение совершенно по-другому.
— Ну что? Теперь вы видите, кто прав?! — громко воззвал он к односельчанам, поднимая сверкающее оружие. — Сама Верина призывает меня искоренить скверну в наших рядах!
Сейчас глава клана Живой земли был похож на одержимого: бешеные глаза, сардоническая улыбка, он непрерывно поворачивал голову из стороны в сторону, словно желал проверить, все ли видят его триумф? Зинтуг заметил испуг на лицах соплеменников и победно взглянул на изумленного, но бездействующего Прэлтона. Упиваясь положением, триумфатор не углядел только одного: сначала у него по колено исчезли ноги, затем пропала нижняя часть туловища и вот уже остались видны лишь руки и голова….
До центра круга «дошло» только копье. Выскользнув из исчезнувших последними пальцев Зинтуга, оно воткнулось острием в землю. «А вот этот знак означает призыв к войне, — понял Зарлатонг. — Но не друг против друга…»
Оружие забрало в себя силу волшебника и всю его злость. А больше в нем ничего и не было.
Глава клана Быстрого огня подошел к копью Верины.
— Видимо, для тебя другого способа послужить нашей деревне не нашлось, — сказал он, поднимая копье над головой.
Одобрительный гомон людей, в который гармонично вписался радостный рев хищников, взорвал ночную тишину леса.
Магические выстрелы заметно истощили обоих монстров, но прекращать драку ни один из них не собирался. Каждый был крайне возмущен тем, что какая-то уродливая тварь пытается помешать добраться до цели, о которой после столкновения оба на короткое время забыли.
Возможно, если бы макугабы перед встречей взглянули на себя в зеркало, они бы не были столь категоричны в оценке соперника, но что поделать? Ни времени, ни возможности полюбоваться собою у них не имелось, а потому монстры с остервенением продолжали мутузить друг друга.
Испробовав все средства дистанционного воздействия, изрыв при этом и без того неровную местность вдоль и поперек, чудовища перешли к ближнему бою. Тут преимущество оказалось на стороне более приземистого пришельца. Пока долговязый пытался справиться со спинным плавником своего противника, тот перекусил тонкие ноги сородича и нанес мощный удар рогами в брюхо осевшего врага. Получив повреждения «брони», долговязый монстр с ужасом понял, что напоролся на более сильного бойца, от которого следует немедленно удирать. Но удирать уже было не на чем, поскольку еще две лапы встретились с челюстями обладателя плавников. Приземистое чудище почувствовало близкую победу и снова обратилось к энергетическому оружию. На этот раз эффективно. Растерзанная шкура макугаба не смогла отразить смертоносное излучение, и пришелец завалился на бок.
«Готов, урод! Вздумал со мной тягаться? И как таких здешняя земля носит? — Победитель посмотрел на морду своего врага. — Похоже, я его уже где-то видел. И явно не в этом мире. Тогда где? Ладно, потом вспомню. Сейчас главное добраться до цели и покончить с ней».
Макугаб покрутился на месте, принюхался…
«Этого еще не хватало! Я его не чувствую?! Почему? Куда он подевался? — Монстр впервые поддался панике. — Все из-за тебя!» Шестилапый не удержался, чтобы не лягнуть поверженного когтистой лапой.
«Куда же мне теперь бежать? За кем гнаться? Неужели придется на всю жизнь остаться в этом проклятом мире? Не хо-чу-у-у!!!»
А цель в это время шагала вместе с друзьями и подругами по дороге на запад.
— Именем его владычества, всем стоять! — На пути отряда возник бородатый воин, за спиной которого прятался невысокий парень лет двадцати.
— Мы очень спешим. — Лиртог подошел вплотную к незнакомцу и остановился, что называется, нос к носу. От бородача разило довольно неплохим вином, которого тот, судя по концентрации «аромата», выпил более чем достаточно.
Командира, потерявшего всех своих бойцов, ожидала беседа с советником в присутствии палача, располагающего обширным набором инструментов, помогающих вспомнить все обстоятельства неудачи. Даже те, которых и в помине не было. Знакомый с этим правилом офицер после встречи с чудовищами решил сначала уничтожить содержимое своей фляги, а потом вспомнил, что у писаря в ранце есть еще и походная, с более крепким напитком. Этот напиток обычно использовали для того, чтобы вывести раненых бойцов из шокового состояния. Раненых в отряде не имелось, а шокового состояния, с учетом произошедшего и предстоящего, у бородача хватило бы на всю его погибшую сотню. Вот он и боролся со стрессом как мог.
— А у меня приказ Диршана, — неуклюже мотнув головой, сказал офицер, — задержать и доставить!
Воин сильно пошатнулся, но писарь успел вовремя подхватить своего боевого командира, не давая ему упасть.
— Кого? — Вперед грозно выдвинулась Гердилина.
— Приветствую вас, мадам, — учтиво поклонился служивый и достал бумагу. — Вот, пожалуйста. Маг седой — один. Юноша белобрысый — один. Три воина с южным типом лица и мальчик. Две девушки и (извиняюсь!) толстуха. Не я писал эту бумагу! Еще один мужчина. Итого — десять человек.
— Ну и где ты видишь толстуху? — спросила нянька таким тоном, что бедняга на пару секунд протрезвел. — Или седого мага?
— Секундочку. — Воин вытащил из-за пояса флягу и утолил внезапно возникшую жажду. Дождавшись, когда благословенная жидкость проникнет глубже в организм, он, наконец, окинул незнакомцев мутным взглядом:
— Писарь, ты видишь тут седого чародея?!
— Нет, мой господин.
— Может, ваш писарь заодно и пересчитать нас сумеет? — Гердилина сообразила, что офицеру это уже не под силу.
— Их восемь, — доложил молодой человек, не дожидаясь приказа командира.
— Извините, мадам, мы ошиблись. Можете быть свободны.
Бородач попытался галантно прищелкнуть пятками, но снова едва не спикировал носом в землю. Махнув рукой, он оперся о плечо парня, и бравые зирканские вояки пошли дальше, выписывая зигзаги на пыльной дороге.
— Неужели у Диршана все воины такие? — Лиртог с осуждением посмотрел вслед удаляющейся парочке.
— Нет. Думаю, с этим офицером стряслось что-то ужасное.
Через несколько часов путешественники наткнулись на подтверждение своего предположения, а к вечеру встретили боевое подразделение, высланное третьим советником взамен уничтоженного монстрами.
— Ваше Величество! Ронкул, сын Горлинда, желает переговорить с леди Зарной. — Начальник дворцовой стражи мирольд Вакранд решил лично доложить королю о позднем визите молодого человека.
Бринст только что отужинал и собирался немного поработать перед сном.
— Он прямо так и сказал? — удивился монарх.
— Молодой мирольд держится очень нервно, поэтому я и осмелился побеспокоить вас в столь поздний час. Как прикажете поступить? Прогнать его взашей?
Бринст задумался: «Если сынок заподозрил мою фаворитку, то скоро это станет известно его отцу. Вопрос: в чем он ее подозревает? И что уже успел сообщить папаше?»
— Где Ронкул сейчас?
— Мои люди задержали его возле парадного входа.
— Нет, взашей мы его гнать не будем. Я давно подумываю над тем, чтобы выгодно пристроить эту женщину, а тут такая удачная партия наклевывается, — задумчиво произнес «заботливый» монарх. — Девочке ведь далеко не двадцать… И даже не тридцать. Но пускать наглеца во дворец не стоит. Ему и так сильно повезло, что нынче я в хорошем настроении. А потому пусть живет. Скажите ему мягко, но доходчиво, что на сегодня прием окончен. Пусть твои ребята проводят его до гостиницы и… ну, сам понимаешь.
— Слушаюсь, Ваше Величество.
— Потом доложишь! Я буду в бежевом кабинете.
Начальник дворцовой стражи ушел отдать соответствующие распоряжения, а король отправился не в кабинет, а в покои своих фрейлин.
— Добрый вечер, леди Зарна.
— Ой! — жеманно испугалась фаворитка. Она сидела перед большим зеркалом, любуясь привезенным из Зирканы нижним бельем. — Ко мне такие гости, а я до сих пор не в постели. Прошу прощения, Ваше Величество, сейчас все исправлю.
— Не надо. — Бринст остановил порыв фрейлины. — Одевайся.
— Может, лучше наоборот?
— Зарна, не зли меня! А то в следующий раз зайду к тебе в будуар вместе с Дронгиадом.
Бережник остался за дверью и громко бил копытом об пол, напоминая о том, что монарх находится под его надежной защитой.
— Только не это, — грустно вздохнула женщина и потянулась за платьем. — Что прикажет мой король?
— Во дворец приехал твой пылкий воздыхатель!
— Который? — не скрывая недовольства, спросила красавица.
— Последний.
— Прошу вас, Ваше Величество, не надо произносить этого ужасного слова. — Испуг в голосе дамы казался неподдельным. — Или вы собираетесь меня сегодня хоронить?
— Ну что ты, милая, как можно такое подумать?! Приехал Ронкул и прямо с порога потребовал тебя.
— Вот нахал! Вы приказали отрубить ему голову?
— Зачем? У парнишки прекрасный вкус в выборе женщин, а его странное поведение можно объяснить либо юношеской несдержанностью, либо…
— Чем? — не дождалась окончания фразы Зарна.
— А вот это тебе сегодня и предстоит выяснить. До мельчайших подробностей.
— Ну вот! — Фаворитка состроила обиженное личико. — Все подданные по ночам спокойно отдыхают, и лишь мне опять нужно работать.
— Ты же у меня лучшая. — Монарх подумал, что для успешного выполнения поручения немного лести будет кстати.
— За что и расплачиваюсь, — с напускным смирением ответила кокетка и перешла на деловой тон: — Где этот молокосос?
