Через десять часов после того, как за землянином закрылась дверь в его каюту, эта дверь вновь открылась перед Эр-тэром.

Сергей, для которого последний день — реальный день за вычетом бессознательного состояния — длился больше двадцати четырех часов и был настолько богат впечатлениями, что их хватило бы и на год, спал, полулежа на панели-кровати, в том положении, в котором застал его сон.

Эр-тэр, казалось, забыл, зачем пришел. Его задумчивый взгляд остановился на лице землянина и не двигался минуты две. Затем лорг осмотрел и попробовал холодный и почти нетронутый обед на столе, долго изучал простой рисунок на дешевом фарфоре, шагнул сквозь стену в большую ванную комнату, но сразу покинул ее, убедившись, что там его гость еще не был, сел в кресло и еще некоторое время смотрел на Землю.

Только после этого Эр-тэр вернул взгляд к Сергею и мысленно приказал ему проснуться.

Пробуждение Сергея не было обычным.

Управляемый телепатической силой, землянин дернулся, открыл глаза, сразу узнал Эр-тэра и все вспомнил, словно совсем не спал. Ему не нужно было время, чтобы вернуться к действительности.

— Вы пришли за ответом? — спросил он.

Лорг кивнул.

Сергей сел на панели-кровати, собираясь с мыслями.

— Какие у меня гарантии?

— Гарантии чего?

— Того, что я не буду просто домашним зверьком, что меня не используют и бросят и, что я действительно получу все, что мне обещали?

— Слово лорга и контракт, оформленный по всем правилам нашего государства… — Эр-тэр прервался. — Но ты прав — по твоим понятиям — никаких. Я не могу дать ни одной гарантии в понимании землянина. Тебе придется рискнуть или отказаться!

— Я согласен.

— Согласен?

— Да.

— Ты твердо уверен?

Сергей развел руками, давая понять, что уже приговорил себя и приговор обжалованию не подлежит.

— Я решился.

— Хорошо. Есть вопросы или просьбы?

— Мама и сестренка… Можно сообщить им обо мне?

— Насколько это для тебя важно?

— Очень важно!

— Хорошо. Могу предложить такой вариант — к ним придет человек, представится федеральным агентом и скажет, что ты понадобился стране для секретной операции, которую нет возможности поручить никому другому и что-нибудь вроде того; что они должны тобой гордиться и так далее… Может быть, тебя не увидят в течении целого года, но их героическому родственнику мало что угрожает. Во всяком случае, все это будет не слишком далеко от правды, а, чтобы твои родные действительно поверили, им, например, передадут некоторую сумму, как часть предполагаемого гонорара.

— У нас нет федеральных агентов.

Эр-тэр поморщился.

— Ну извини! Я не настолько специалист по Земле — те, кому может быть поручена такая миссия, будут профессионалы.

— Если получится правдоподобно…

— Это все?

Сергей вздрогнул, почувствовав по взгляду Эр-тэра, что время колебаний истекло — его ответ нажмет курок, и возврата не будет.

— Да.

— Ты готов?

— Да.

Эр-тэр одобрительно кивнул и с легкой ободряющей улыбкой указал на потолок. Прежде, чем тот стал розовым, как десять часов назад, Сергей успел увидеть, что шарик Земли быстро превратился в точку, растворившуюся за огненным диском Солнца… Инопланетяне ждали только его ответа!

Какое-то время землянин был полностью парализован. Он не мог шевельнуть ни одним пальцем руки или повернуть голову. Родившийся в нем крик ворвался во все уголки сознания, заполнив все, что было Сергеем.

— Ты сказал «да», и у нас очень мало времени, поэтому обучение начнется прямо сейчас. — не дожидаясь, пока землянин примирится с исчезновением в бездне космоса Родины, Эр-тэр впустил в каюту невысокого человека, отличавшегося очень развитыми мышцами.

Эр-тэр указал на вошедшего:

— Дит-тэр — инструктор школы владения собой, психолог. На время тренировок ты поступаешь в его распоряжение. На это время запомни: ты не должен посещать помещений корабля, не указанных инструктором; возвращаться будешь сюда, в эту каюту; синтезатором не пользуйся — для тебя разработано специальное питание — его ты каждый раз найдешь на столе. При необходимости, бытовой автомат соединит тебя со мной или с Дит-тэром. Тренировка будет очень тяжелой, поэтому сразу подготовься к мысли об этом. Твое имя — Сергей?

— Да.

— Этого вполне достаточно. В Королевстве ты не встретишь еще одного Сергея — твое имя скажет о тебе все. Удачи! — доброжелательно улыбнувшись, Эр-тэр вышел прежде, чем землянин успел что-либо спросить.

Стальные глаза Дит-тэра так пристально разглядывали его, что Сергею стало неловко. Он посмотрел в глаза инструктору, но не выдержал и тут же отвел взгляд. Было что-то, разительно отличавшее этого инопланетянина от Эр-тэра — и взгляд, и цвет глаз, и манера держаться, и внешность, и еще что-то неуловимое.

— Я тигиец, но родился на Эрсэрии и получил эрсэрийское имя. — не отводя глаз, кратко сообщил Дит-тэр. — Идем!

Через некоторое время они оказались в большом зале, занятом нагромождением разнообразных устройств и сооружений из легкого пластика.

— Сюда будешь приходить каждый день. — сообщил Дит-тэр, подавая Сергею желтый комбинезон без рукавов. — На все дни тренировок это — твоя одежда. В каюте и в корабле можешь носить все, что тебе нравится.

Сергей послушно переоделся, оглядываясь, как ребенок в кабинете врача. В это время инструктор подкатил к нему широкое кресло с большим колоколом наверху, а затем уверенным движением усадил в него землянина и повернул рычажок на маленьком пульте.

Сергей почувствовал, что не может пошевелить ни руками ни ногами — его словно приклеили.

— Слушай внимательно! — инструктор наклонился к самому уху землянина. — У нас с тобой 24 дня. Первые двенадцать дней я займусь твоим мозгом и телом. Лично от тебя в это время ничего не зависит — помочь ты мне не сможешь, помешать — тоже. Зато следующие двенадцать дней основная работа перепадет тебе. Каждый день, с утра, я буду рассказывать, что тебя ожидает. — Дит-тэр выпрямился, а на голову Сергея медленно опустился колокол.

— Что это будет?! — Сергей нервно дернулся.

— Сегодня нам предстоит самая сложная и важная процедура — Я помещу в твой мозг программу биоконтроля. — инструктор настраивал колокол, но Сергей излучил такой испуг, что Дит-тэр отдернул руки, а затем беззвучно рассмеялся.

— Не волнуйся, ничего с твоим "я" не случится!

— А, может, можно обойтись без этого?

— Нельзя!!! Ты же как новорожденный: природа дала тебе совершенный организм, саморегенерирующий, легко перестраивающийся, с регулируемой биохимией и биоэнергетикой, а ты не только не умеешь управлять им — твой рассудок мешает организму делать то, что он должен делать. Ты готов потерять сознание от малейшей боли, ты заболеваешь при изменении температуры, влажности, давления, солнечной радиации и магнитных воздействий. Любой новый вирус, любая незнакомая бактерия может убить тебя. Ты чувствителен к внешним раздражителям, к телесным и душевным ранениям. При том, что ты родился человеком, ты остаешься самым ничтожным существом в галактике! Даже координация движений требует у тебя сейчас затрат энергии. При этом, нужно совсем немного контроля над внутренними и внешними процессами в твоем организме, чтобы стать практически неуязвимым, чтобы залечить любую рану и вытерпеть любую боль, чтобы изменить состав кожи и крови и приспособиться к разреженному воздуху и повышенной радиации! И, чтобы научить твое сознание вести себя так, как нужно, понадобятся столетия, вместо того, чтобы за несколько часов дать указания мозгу самому следить за телом, не беспокоя разум необходимостью заниматься автотренингом. Кем ты хочешь стать, если намерен использовать возможности своего организма не более, чем на два процента вместо ста возможных? Как ты сможешь жить в Королевстве, где редко пользуются словами, если не способен к мысленному обмену и даже не знаешь, что это такое? Программа позволит тебе стать на ноги, она усилит твою реакцию, интуицию, научит распознавать более тридцати тысяч языков и наречий, одновременно обрабатывая звуки, интонацию и сопровождающий их мысленный код, она поможет тебе координировать мысли и правильно распределять силы, и без этого ты не сможешь стать не только десантником, а вообще существом, достойным называться человеком!

За этим потоком слов Сергей не заметил, как колокол закрыл глаза и рот и сомкнулся где-то на шее.

— Но «оно» будет у меня в мозгу!.. — попробовал он еще как-то сопротивляться.

— У тебя в мозгу будет программа — словно ты когда-то учил нормы самосохранения и биоконтроля, и они настолько отложились в памяти, что выполняются сами по себе, автоматически. На второй-третий день ты перестанешь ее замечать. И не бойся ты! Никакого насилия над личностью, никакого контроля над мышлением, никакой побочной информации! Ты нужен Эр-тэру как личность, и никто не намерен лишать тебя твоего «эго»! Все, что ты заметишь — это уверенность в себе и в своих возможностях…

Что-то твердое плотно обхватило черепную коробку землянина и обдало его металлическим холодом.

Уже, как сквозь туман, он услышал слова инструктора:

— Постарайся расслабиться!

— Что я почувствую?

— Увидишь!..

Боль обожгла виски, и Сергей провалился в темноту.

Так, без сознания, он должен был пролежать в течении семи часов, а машина усиленно работала над корой его головного мозга.

На третьем часу операции в зале появилось объемное изображение Эр-тэра, сидящего в кресле в библиотеке.

— Ну как? — спросил лорг.

Инструктор пожал плечами.

— Пока не знаю. Когда проснется — будет видно.

— Твое мнение?

— Никакого. Заранее не скажешь. Записать можно как угодно много любых программ, но трудно сказать, как потом они приживутся с сознанием… Нам было легче.

— Ты имеешь в виду…

— Первую программу биоконтроля мне привили сразу после рождения. Вторую — полную — в пятнадцать лет, третью, которой я и сейчас пользуюсь — в двадцать три года, и наконец специальную — во время профессионального обучения. Как видишь, «удовольствие» растягивают на годы.

— Перегрузка опасна?

— Нет, но если адаптационный период затянется, то вы не выиграете во времени, а проиграете. Я вас предупреждал…

После того, как голограмма исчезла, инструктор еще четыре часа бесстрастно наблюдал за показаниями индикаторов, изредка давая незначительные советы управляющему процессом автомату.

Когда прибор отключился и колокол освободил голову землянина, Дит-тэр передвинул кресло в соседнюю комнату, где специальные приспособления поместили безжизненное тело Сергея в гравитационную ванну, наполовину наполненную дезинфицирующим составом. Только после этого инструктор осторожно мысленно коснулся сознания землянина, заставляя его медленно возвращаться. Постепенно дыхание Сергея участилось и стало глубже, а тело затряслось, как в лихорадке. Еще через минуту его голова мотнулась в сторону, и землянина вытошнило. Ванна тут же заполнилась доверху хрустальной жидкостью, быстро перемешиваемой сильными потоками кислорода.

Не отпуская пока сознания своего пациента, инструктор стал ждать. Сергея продолжало тошнить и трясти. Потоки питательной и обеззараживающей жидкости промывали его пищевод, желудок и весь пищеварительный тракт. Под управлением мозга шло очищение и обновление органов, тканей и всего того, что в течении двадцати лет неправильно развивалось, предоставленное само себе.

Мысль Дит-тэра ласкала сознание землянина, очень медленно разрешая возвращаться первой чувствительности.

— Сейчас ты болен и не можешь понять значения своих мук, шептало у Сергея в голове. — Это пройдет. Ты ощущаешь вокруг себя тысячи невидимых нитей, позволяющих в совершенстве управлять каждой мышечной тканью, каждым органом, каждой клеткой мозга, находиться в полной гармонии с окружающим миром. Ты сейчас, как паук, ухватился и зажал все нити сразу. Ты не привык к ним. Они рвут тебя на части. Отпусти их! Не думай! Подчинись самому себе!..

В ванне Сергей пробыл около суток, находясь в состоянии, близком к гипнотическому сну. После этого его доставили в каюту, где он уже заснул по-настоящему.

Так прошел первый день тренировок.

«Звездный Странник» входил в коридор, готовясь надолго перейти в гиперпространство…

Сергей открыл глаза после четырнадцатичасового отдыха. Первое, что он почувствовал, это необъяснимую легкость во всем теле и сильный голод. На столе он обнаружил красную желеобразную смесь, про которую говорил Эр-тэр. Она была кисловатой, почти безвкусной, но уже после нескольких глотков Сергей ощутил, как по жилам разливается тепло, а слабость, от которой даже кружилась голова, полностью улетучивается.

Он едва успел поесть, когда вошел инструктор.

— Все в порядке? — мысленно спросил Дит-тэр.

— Да. — утвердительный ответ Сергей тоже передал мысленным усилием, и только потом осознал это. Он был ошарашен. — «Вот черт! Как же это получилось?!»

Дит-тэр ухмыльнулся.

— Отлично! — похвалил он вслух на языке, никогда ранее не слышанном землянином ни дома ни на корабле, но вполне понятном. — Только, когда ругаешься, мысли про себя, а не «вслух».

— Теперь, — продолжил проверку инструктор. — Постарайся прочитать мои мысли, как можно глубже.

Сергей напрягся.

— Не могу! — признался он. — Я слышу только слабое удовлетворение и-то не уверен.

— Правильно. Это потому, что мой разум закрыт — без моего желания, телепат, равный мне, не может узнать моих мыслей или получить мои знания. Мне не нужно думать об этом — разум закрывает программа биоконтроля. То же происходит и с тобой. Я не могу, как в день нашей первой встречи, читать твоих мыслей.

— И меня теперь нельзя убить? — спросил Сергей, вспоминая разъяснения инструктора перед операцией, к которым только теперь начинал относиться серьезно.

— Можно, — Дит-тэр усмехнулся. — Но уже сложнее. У тебя еще будет возможность изучить свои силы…

Скоро они опять были в зале с тренажерами.

— Тебе предстоит сегодня самое неприятное, — объяснил Дит-тэр, открывая крышку большого устройства с каркасом в форме спичечного человечка внутри. — Нужно заставить программу биоконтроля контактировать с сознанием, а заодно изменить эластичность и прочность мышц, сухожилий и костей, и разработать суставы… иначе дальнейшие тренировки невозможны.

Сергей лег на каркас, и какая-то сила намертво притянула его к нему.

— Не теряй сознания так долго, как сможешь — это поможет ускоренной настройке программы. Если потеряешь — ничего страшного. Кричи — будет легче. — инструктор закрыл крышку.

Каркас завибрировал. Невидимые шприцы впрыснули что-то под кожу, глубоко в мышцы, в вены, и началось: каркас и отдельные его части кружились, переворачивались, скручивались, растягивались, сжимались, гнулись вместе с прилипшим к ним землянином. Боль была такой, что Сергей потерял способность думать. Ему казалось, что сухожилия давно полопались, а руки и ноги уже никогда не подчинятся. Впрыскиваемые под кожу препараты, сперва болезненно обжигавшие до самых костей, уже через пару минут стали восприниматься, как облегчение, потому, что хоть на миг давали забыть об остальной боли. Сергей не хотел кричать, но орал во всю силу легких, полностью лишившись самообладания.

Дит-тэр словно ничего не слышал — он спокойно смотрел на мелькающее в быстром вихре тело землянина, изредка регулируя подачу инъекций…

Так продолжалось два часа. Затем сделали перерыв и все повторили снова. Сергей ни разу не потерял сознания, хоть и больше всего на свете хотел этого.

Сам вернуться в каюту он не мог и в этот раз.

— Очень неплохо, — благожелательно сообщил инструктор. — Пока у тебя все идет, как надо. Следующие десять дней я буду отрабатывать элементы программы и наращивать мышечные ткани — твоего участия здесь не потребуется. Постарайся только поменьше думать — не анализируй, что и когда с тобой происходит — иначе сойдешь с ума и доставишь мне лишнюю работу. Полностью отключить твое сознание я не смогу, как и сегодня — твоему "я" нужно время и условия, чтобы научиться управлять программой…

Руки тряслись и не слушались, когда Сергей пытался проглотить вечернюю порцию красной смеси, от которой по всему телу расходилось приятное успокаивающее тепло. После того, как через час стараний ему наконец это удалось, он заснул, едва добравшись до дивана.

Следующие десять дней прошли, как в кошмарном сне. Сергей не знал, что с ним делают. Все происходило в какой-то полудреме. Дит-тэр сажал его в агрегат, каждый раз в разный, блокировал голову в колоколе, а после этого Сергей уже ничего не понимал. Он как со стороны наблюдал за тем, что делало его тело и, что самое непонятное — он сам. Это было похоже на наркотическое опьянение, сильное — до полной невменяемости. Его мозг работал, руки и ноги выполняли приказы, которых он сам зачастую даже не слышал!

Никогда Сергей не чувствовал себя так отвратительно.

День за днем Дит-тэр отрабатывал отдельные блоки программы биоконтроля — энергетику тела, восприимчивость к внешним раздражителям, чувствительность, реакцию, быстроту мышления, собранность, интуицию, концентрацию…

Больше половины упражнений относились исключительно к десанту — как в каком-то бреду тело землянина молниеносно наносило удары, реагировало на малейшие раздражения, выдерживало давления и столкновения, уклонялось от источников поражений и все это — практически без участия сознания.

Тренировки занимали по четырнадцать часов в сутки с двадцатиминутным перерывом каждые два часа. Сергей очень скоро понял, что только красное безвкусное желе позволяет ему наутро вновь просыпаться бодрым и готовым к новым пыткам.

Десять дней подряд Сергей возвращался или доставлялся на специальном погрузчике в свою каюту измученный, мокрый от пота, лишенный всяких желаний, кроме желания упасть и больше не подниматься. Каждый раз, приняв душ, больше похожий на водопад с тающего ледника, и проглотив порцию своей «бурды», он проклинал все на свете и зарекался завтра же от всего отказаться. А на утро поднимался, чувствуя избыток бодрости и силы, с удивлением и удовольствием оглядывал свои мускулы, изменявшиеся день ото дня, свою кожу, ставшую гладкой и свежей, глубоко вдыхал воздух, насыщенный озоном и пахнущий корой, смотрел в черную бездну космоса на стене каюты и вчерашняя паника казалась ему смешной и нелепой.

Постепенно Сергей заметил, что на утро может вспомнить то, что делал вчера — его сознание начинало приспосабливаться. Уже на девятый день пыток он мог проследить за всеми своими действиями. Узнав об этом, Дит-тэр предложил оставить землянину полный контроль за ситуацией.

Это было на тринадцатый день пребывания Сергея на корабле эрсэрийцев. Дит-тэр ввел землянина внутрь большой прозрачной сферы, гравитация в которой распределялась таким образом, что стены и потолок притягивали совершенно одинаково — сильно оттолкнувшись от пола, можно было упасть на потолок, при этом то, что только что было полом, автоматически становилось новым потолком, а закрыв глаза, можно было долго идти по стенкам сферы, не подозревая, что двигаешься не по плоскости.

Затем, безо всякого предупреждения, из невидимых отверстий начали вылетать большие, с человеческую голову, резиновые шары. Они появлялись со всех сторон и с разной частотой, так, что нельзя было привыкнуть к ритму и предсказать, откуда и когда появится новый шар. Когда Сергей не успевал отклониться, шар сбивал его с ног, едва не ломая костей. Боль заставляла сознание отключаться, переходить в состояние, близкое к шоковому, и тогда управление мозгом брала на себя программа биоконтроля — интуитивно тело Сергея отклонялось в нужную сторону еще до появления шара. Но, стоило землянину перехватить управление своим телом, как он уже не мог предвидеть направления удара, и шар тут же попадал в него, швыряя на стену или потолок. Уже через десять минут все тело было в синяках и шишках, но Дит-тэр словно не обращал на это внимания.

— Что мне делать?! — мысленно спросил Сергей — его голос все равно не был бы слышен за стенками сферы.

— Ты и программа — единое целое. — Дит-тэр излучал полное спокойствие, словно так все и должно было быть. Похоже, он не боялся потерять своего подопечного. — Это ТВОЙ мозг, ТВОЕ тело, ТВОИ мышцы! Это ТЫ предсказываешь опасность, программа только помогает правильно отработать ситуацию. Пойми это! Постарайся работать вместе с ней! Контролируй свои ощущения, но не мешай себе. Расслабь сознание!

Где-то через полчаса Сергею показалось, что у него получается. Вероятно, он так обрадовался, что подумал об этом вслух, потому, что Дит-тэр сразу же увеличил скорость и частоту появления шаров, и землянину уже недостаточно было просто предсказать, откуда появится шар — ему пришлось метаться из стороны в сторону, то перелетая от пола к потолку, то плотно прижимаясь всем телом к зеркальной упругой поверхности. В конце концов оставалось только отбивать шары локтями — их становилось слишком много. Правда и на этом Дит-тэр не остановился. Неожиданно он усиливал гравитацию, и тогда тело казалось Сергею втрое тяжелее, или наоборот отключал ее, и тогда увертываться от летящих предметов становилось почти невозможно.

Каждые два часа инструктор делал перерывы, давал выпить что-то взбадривающее, делал несколько инъекций для подкормки мышц и снятия боли и вновь загонял Сергея в сферу.

В конце концов этот день превратился в точно такую же пытку, как и все остальные…