Глава двенадцатая
Где я узнаю о правилах гонок.
Восточные окраины Сан-Винсенте, сразу за плантациями, где выращивали ананасы, обрамляла река — течение у нее было медленным, сонным, а вода темно-коричневой от плавающей в ней взвеси.
Она брала начало в отрогах Бараньего кряжа, змеей петляла сквозь густые джунгли, то и дело срываясь с утесов мелкими водопадами, скакала на порогах, а затем выходила на равнину, теряла скорость и с величавой грацией сливалась с океаном, окрашивая его в грязный цвет.
С воздуха на фоне бирюзовой воды океана это пятно выглядело словно кощунство над совершенством природы.
Сейчас я в одиночестве шел вдоль берега. Места тут были пустынные — до дикой сельвы рукой подать, поэтому сюда редко кто забирался. Мне пришлось продираться через острую точно нож траву с плоскими стеблями, такими высокими, что ничего, кроме них, я не видел. По пути я потревожил небольшую зеленоватую змейку, почти сливавшуюся с листвой. Гадина зашипела, пытаясь меня укусить, но я успел отойти в сторону и остальной путь еще более внимательно смотрел под ноги.
Наконец я выбрался на поляну, от которой было шагов двадцать пять до линии джунглей. Найти подходящее дерево не составило труда — я приметил самое высокое из всех растущих здесь, с обвитым лианами серебристо-коричневым стволом. Вполне подходящее место для тайника.
Лопату я с собой не брал, чтобы не привлекать ненужного внимания, идя по городу. Поэтому разгреб толстый слой гнилой листвы кинжалом, вырыл ямку, уложил в нее медальон, снова засыпал тайник глинистой землей и листвой, разровнял ботинком — и вот уже ничто не указывало на спрятанное здесь.
В конце концов, если эта штука мне понадобится — я знаю, где ее искать…
Я вернулся в город, сходил на старую квартиру, попрощался с Кривоносом и перенес свой немногочисленный скарб в новый дом. Трехлапый, конечно же отправившийся со мной, сразу занялся исследованием потаенных закутков, рыскал по саду, точно маленькая персиковая акула, вынюхивал и проверял все, что попадалось ему на пути.
Крыс он действительно не нашел, зато выгнал из-под лавки черную змею, прикончил ее и отволок на крыльцо к Риолке. Дрэгайка, увидев ядовитую тварь, обосновавшуюся в ее дворе, хладнокровно взяла ее двумя руками и бросила под корни одной из своих акаций. Затем принесла Трехлапому блюдце с медом, чему тот был несказанно рад.
— Ты его избалуешь, — сказал я ей. — Он теперь от тебя и на ярд не отойдет.
Она только улыбнулась.
Было жарко, я подошел к журчащему по саду ручейку умыться и увидел, что в траве лежит оброненный золотистый гребень. Я нагнулся, чтобы поднять его, но тут же услышал сердитый окрик Риолки:
— Не трогать!
Удивленный, я посмотрел на нее. Хозяйка стояла недалеко от меня, и на ее прекрасном лбу появилась сердитая складка.
— Я думал, ты обронила, — осторожно ответил я, не понимая, какое преступление я совершил.
— Я не тебе говорю, Лас. Живо! Ступай на место!
Я обернулся и обомлел. Надо мной нависла старая акация. Ее ветви, так похожие на копья, могли без труда проткнуть меня, точно жука. Самое смешное, что я даже не услышал, как она подкралась на своих корнях-ходулях.
Недовольно скрипнув, дерево пошло обратно, свирепо раскачиваясь из стороны в сторону, а три его товарки, тоже выбравшиеся из земли и уже предвкушавшие расправу надо мной, так задрожали под гневным взглядом дрэгайки, что с их веток начали опадать белые лепестки.
— Прости их. Они еще к тебе не привыкли, — попросила Риолка. — Я сегодня с ними серьезно поговорю. В одиночестве девочки стали немного диковаты и слишком уж ревнивы.
— Ты окажешь мне большую услугу, если сделаешь это. Иначе я здесь долго не протяну.
— Протянешь. Я это гарантирую. — Ее фиалковые глаза нехорошо сверкнули, и ветки акаций поникли еще сильнее, предчувствуя серьезные неприятности.
Я вышел на улицу, закрыв за собой калитку, и поспешил на встречу с Огом, продолжая радоваться, что меня не успели пустить на удобрения.
Столы в зале «Лихого виража» были заняты — команда брига праздновала возвращение из удачного рейда. Ог кисло торчал возле стойки, попивая вместо виски лимонад.
— Привет, Ог. Привет, Палаш, — поздоровался я с напарником и барменом. — Сегодня аншлаг.
— Шестичасовые гонки на носу. В этом году они проходят на Черепашьем, так что скоро будет еще больше народу. К нам летят со всех островов Союза, — ответил помощник Анны, сжимая в зубах неизменную самокрутку. — Хорошо, что мы успели запастись продуктами. Только льда вот все время не хватает. Что-нибудь пить будешь?
— То же самое, что Ог. И ледяной крошки как можно больше.
Палаш вздохнул, достал из-под стойки жестяной ящик, к стенке которого был присоединен морозильный артефакт. Насыпал в высокий стакан несколько кубиков льда:
— Это последняя порция. Морозилка не успевает его производить, хотя работает словно охладительная установка для демона, когда тот десять часов отпахал на полную мощность.
Ог меланхолично тянул напиток через трубочку, но тут сказал:
— Не жалуйся. Работы тебе, конечно, прибавилось, зато вы получите хороший доход. Почти такой же, как в месяц Ураганов.
— Если склад не опустеет и кухня справится. — Палаш наполнил мой стакан лимонадом. — Если нужен стол, то на веранде, на заднем дворе, есть один. Можете сесть там.
Мы так и поступили. Здесь было вполне приятно, особенно если не смущает грохот тарелок на кухне, расположенной по соседству, и храп Буваллона, раскачивающегося в маленьком гамаке.
— Есть новости? — спросил меня Ог.
— И не одна. Во-первых, я нашел квартиру. Во-вторых — у меня была чудесная встреча с Косматым.
— …Волкодлак — тупица, — сказал напарник, выслушав историю. — Ты государственный курьер — можно спокойно писать жалобу страже. Поверь, они отреагируют. Или можем поступить проще — хочешь, я его поймаю и разобью башку?
Я удивился этому предложению и тому, что он готов влезть в мои неприятности, и покачал головой:
— Не стоит. Я справлюсь сам. Если честно, Косматый сейчас беспокоит меня гораздо меньше, чем грядущие гонки. У нас мало времени, а стреколета все еще нет. Что ты узнал?
Он сразу же помрачнел:
— Я прошелся по взлетным площадкам. То, что сдается, — выглядит плохо. Старые модели, едва работают и летают как подброшенные в воздух топоры. Не высоко, не далеко и не быстро. Шестичасовые гонки на таких не выиграешь.
— Шестичасовые гонки? — прогудел голос проснувшегося Буваллона. — Кто говорит о гонках, паря? И зачем вам нужен стреколет? Вы что?! Собираетесь участвовать?!
— Тебе не все равно? — наклонился над ним Ог. — Спи дальше.
— Я не могу спать, если друзьям требуется помощь!
— Когда это я стал твоим другом?
— Ну ты — положим, недруг, паря. Пока. А с эльфом мы лучшие друзья, я его тут всему учу и все такое.
На озадаченный взгляд Ога я лишь развел руками. Послушать Буваллона, так мы с ним чуть ли не братья.
— Эй! Хватит на меня таращиться! Поднимите на стол! Я что, орать снизу должен?!
Орк сердито рыкнул:
— Это частный разговор.
— Я все равно вас подслушаю, паря!
Штурман нахмурился, посмотрел на меня:
— Этот твой друг — мелкий шантажист, Лас.
Мне оставалось только пожать плечами:
— Я подниму его. Хуже все равно уже не будет.
— Ну как знаешь.
Я поставил Буваллона рядом со своим бокалом. Лилипут тут же сунулся к напитку, привстав на цыпочки, потянул носом воздух:
— Духи Неба! Ребята, вы что-то совсем расклеились, раз хлещете такое пойло! Лимонад?! У вас с рассудком все в порядке?! Хоть бы рома заказали!
— Нам и так хорошо.
— А мне что-то хреново. Не откажусь пропустить стопочку, паря. И я не клянчу выпивку! А предлагаю свои услуги! Я же первый специалист по Шестичасовым гонкам в Союзе! Если возьмете меня в команду, не пожалеете!
— Я уже жалею, что разрешил посадить тебя на свой стол, — проворчал Ог.
— Какая команда, Буваллон? — спросил я. — Обычно в гонке участвует либо один, либо два летуна.
— Так поступают только идиоты, — отмахнулся лилипут. — Победа достигается лишь командной работой. На земле должен быть тот, кто составит для летуна картотеку участников с их слабыми и сильными сторонами, договорится с техниками, получит последние сводки погоды, распишет характеристики стреколетов, распланирует весь маршрут. Это большая работа, паря. И не менее важная, чем в кабине. Вам нужен тот, кто мыслит глобально. Стратегически. Кто этим всем займется?
Ог переглянулся со мной и неохотно отозвался:
— Здесь он прав. У Грюка есть свой наземный штаб. И у Пьяницы с Хохотуном тоже. Это здорово облегчает работу. Только лилипут вряд ли справится с таким большим делом. Слишком он мал…
— Не надо о росте, паря! Это больная тема! Я отлично справлюсь и возьму с вас всего один процент выигрыша. Если он, конечно, будет. К делу приступлю прямо сейчас и для начала раздобуду для вас стреколет.
Ог рассмеялся:
— Хорошо! Достанешь нам стреколет, считай, что ты в команде.
— На трезвую голову не работаю. Неси ром.
Ог вздохнул, отодвинул стул, ссадил Буваллона на пол и отправился к бару. Лилипут подтянул штаны и решительно зашагал следом, скрывшись за дверью.
Напарник вернулся раньше, чем Буваллон, держа в руке маленькую стопку рома.
— Думаешь, у него выйдет? — Ог снова сел рядом со мной, поглядывая на входную дверь.
— Он многое видит и слышит, потому что торчит здесь постоянно, — ответил я. — Так что не удивлюсь.
— Если будет стреколет — я сегодня же подам заявку и оплачу взнос за участие.
— Сколько берут организаторы? — поинтересовался я.
— Десять луидоров с летуна.
— Жестко. Расскажи немного о правилах. Летим из одной точки в другую? Побеждает тот, кто приходит первым?
Ог рассмеялся:
— Ты вообще ничего не знаешь?
— До сегодняшнего дня особо не интересовался тем, что представляют собой Шестичасовые гонки.
— Не, я ж грю — уникумы! Ты слышал? Нет, ты слышал?! Он ни шиша не знает, но участвует! Вот это я понимаю! Вот это по-нашему, по-эльфийски! — восторженно заорал Буваллон, уже восседающий на плече Моржа, который вышел к нам на веранду. — Парень сунул голову в пасть крокодилу и даже не подозревает об этом! Хо-хо!
Старый летун ссадил лилипута на стол, поздоровался с нами, придвинул свободный стул.
— О! Ром! Вот это я понимаю! — оживился Буваллон, обняв стопку. — Не то что ваше детское пойло! Лимонад! Бе! Кстати говоря, Морж даст вам свой стреколет. Как видите, я свое слово держу и птичку вам достал.
— Ты уступишь нам «Чаровницу»? — оживился я.
— А почему бы и нет? Я видел, как ты летаешь. — Морж пригладил усы. — Интересно будет посмотреть, на что способна моя старушка в твоих руках.
— И в какую цену нам это обойдется? — Ог никогда не забывал о пункте, помеченном на его каббалистической доске как «расходы».
— Совершенно бесплатно. Что вы так смотрите, молодежь? На кой Изнанка мне вас обдирать. Просто пройдите в десятку, и тогда я с легкостью продам стреколет на аукционе.
Видя, что я не понимаю, орк объяснил:
— Через два дня после завершения гонок на Черепашьем пройдет ежегодный аукцион стреколетов. На таких мероприятиях встречается некоторая доля безумных коллекционеров, поклонников гонок. И частенько они интересуются птичками, вышедшими в лидеры соревнования. Чем выше место, тем дороже оценивается стреколет. Если мы попадем в десятку, то при должной удаче Морж может получить за продажу «Чаровницы» двойную цену.
— Давно ее хочу продать и купить что-нибудь новое, — кивнул старик. — Что скажете?
— Согласны, — ответил я. — Спасибо тебе большое.
— Вот только огнепчел у меня нет.
— Пчел я вам тоже достану. — Буваллон оторвался от наполовину опустошенной стопки рома. — Правда, они будут дикими. Из джунглей. И не надо спрашивать, как я их выманю и запихну в улей. Но как раз после отборочных они у вас будут.
— Немного не понял, — прервал я его. — Что за отборочные и какого Неба в гонках нужны огнепчелы?
— Отборочные потому, что в Союзе полно желающих получить приз, паря. Больше, чем москитов на болоте! За день до гонок организуют квалификационные полеты. Правила просты — нужно от Черепашьего долететь до острова Кузин и вернуться как можно быстрее. Кроме того, в небе будут висеть пятнадцать ворот, которые расположены на разной высоте и под разным углом друг к другу. Летун должен пройти как можно большее их количество. Это дополнительные очки квалификации.
— Главное — правильно рассчитать тактику, Лас, — пояснил Ог. — Если станем проходить через все ворота — потеряем время и скорость. Придем последними и проиграем. Если не будем их проходить — не наберем нужное количество очков, и нас обставит тот, кто миновал контрольные точки, но пришел с гораздо худшим временем, чем мы. К участию в финальном этапе допускаются сорок стреколетов с лучшим временем, которые набрали максимальное количество очков.
— Пока все ясно. А что насчет огнепчел? — произнес я.
— Сейчас я до них дойду, паря. Маршрут длинный и занимает как раз шесть часов. Черепаший остров, Кузины, потом Птичий, Сказочный, Аванас и еще с десяток больших и малых земель. Над каждым островом висят ворота, о которых я уже говорил. Их надо преодолеть, чтобы продолжить соревнование.
— Пока выглядит не слишком сложно.
— Тогда вот тебе посложнее, паря. На маршруте существует пять серьезных испытаний. Над Птичьим островом организаторы повесят мишени. Каждый летун будет видеть только свои. Их, как и испытаний, пять штук, и выбить цели следует за один заход. Если промазал — отправляйся на штрафные круги. А это потеря времени. Так что, надеюсь, ты хорошо стреляешь.
Он важно прошелся по столу, взмахнул руками, и было видно, что оказался на своем любимом коньке.
— Второе препятствие на пути — сразу за островом Радужным. Это военные платформы, поставленные на расстоянии полумили от вашего маршрута. Следует пройти через их строй, не покидая границ воздушного коридора, которые назначают организаторы. Вылетишь за пределы, и тебя дисквалифицируют.
Я поднял брови:
— Грубо говоря, нам могут влепить ядро в борт? Надежда на случай?
— Верно, паря. Ловцы удачи полагаются на удачу. Третья точка — гористый остров Невежливый — гадкое местечко с вечно прохудившимся небом. Там придется пролететь через длинный извилистый каньон, паря. Скорее всего, под дождем.
— Что там у нас на четвертое? — кивнул я.
— Громовержец, — ухмыльнулся лилипут. — Самый дальний остров на маршруте, стоит особняком в Павлиньей гряде. По сути дела — один большой ревущий вулкан, раскидывающий по округе огненных духов и лавовые бомбы. Здесь всегда отсеивается большая часть участников.
— Надо полагать, воздушные потоки из-за жара сходят с ума, — хмуро произнес я. — Да и Изнанка у разломов всегда очень близко, демоны должны упрямиться.
— Верно, — кивнул Морж. — У некоторых летунов выгорали Печати. К тому же тут сложные ворота. Они находятся в нескольких ярдах от лавовой реки. Не рассчитаешь скорость, и привет.
— Ну и пятая опасная точка находится всего в сорока минутах от Черепашьего. Это коралловая гряда. Над ней разрешается… хм… пострелять.
— В тех, кто летит по соседству? — тут же догадался я.
— Ага. Бывали случаи, когда лидеров сбивали именно здесь, и победителями становились аутсайдеры. Да! Кстати! Стрелять по другим стреколетам можно только в этой точке. Если открываешь огонь где-нибудь еще — Патруль живо разберется с нарушителем.
— Веселые развлечения у вас на островах.
— Не передумал? — поинтересовался Ог.
— Я не вижу другого варианта купить стреколет. Он стоит этого риска.
Мой напарник встал из-за стола и сказал:
— Ну тогда пойдем оплачивать взнос и начнем тренировку. Времени мало.
