Глава 3
Проснулся я ни свет ни заря. Точнее — просыпался несколько раз, морщился от головной боли, долго ворочался с боку на бок, но все же вновь проваливался в хрупкое забытье. И всякий раз засыпая, никак не мог понять — как же это вчера угораздило так напиться? Вроде же не было ничего такого…
И лишь когда мозги окончательно очистились от полудремы, до меня наконец дошло — дело не в похмелье, дело в инъекции мутагена. Сволочи…
Кое-как разлепив склеенные выступившим гноем веки, я уселся на кровати и зажал голову руками. Худо мне, ох худо. Голова болит, живот крутит, с лицом вообще не понять, что творится. Опухло все, горит, да еще кожа шелушиться начала. Блин, так и загнуться недолго.
Поднялся на ноги, постоял, прислушиваясь к своим ощущениям, и едва успел склониться над ведром, когда начало рвать. Кое-как отдышавшись, дотянулся до стакана и остававшийся со вчерашнего вечера горький чай смыл гадкий привкус рвоты. Немного полегчало. Совсем чуть-чуть. Ненадолго. Этого времени как раз хватило, чтобы доковылять до кровати и залезть под одеяло. А там уж накрыло с новой силой. Потолок пошел волнами, стены задрожали, и, лишь закрыв глаза, удалось справиться с подступившим беспамятством. Еще обмороков только не хватало…
Немного придя в себя, я вытер с лица холодный пот и на подгибающихся ногах двинул к Напалму. Глядишь, доктора Пилюлькина нашего доморощенного у него застать получится. Очень с ним по душам поговорить охота. Так охота, что просто сил нет.
Вацлава у Напалма не оказалось. Зато там оказалась Вера, которая смешивала для валявшегося на койке пироманта какую-то микстуру. У него самого что, подняться сил нет? Странно, вчера бодренько копытами шевелил. Симулянт чертов! Тут действительно больным людям помощь нужна.
— Спасибо, тоже прекрасно выглядишь, — поморщился я от визга чуть ли не подскочившей на месте при моем появлении девушки. — А ты чего ржешь? Вацлав зайдет к тебе сегодня?
— Нервное это у меня. — Пиромант уселся на кровати и закутался в одеяло. — Ешкин кот! Да ты весь в крапинку пошел!
— Вацлав, говорю, зайдет?
— Обещал, — кивнул пиромант. — Сказать, чтоб к тебе заглянул?
— Именно. — Опираясь на косяк, я вывалился в коридор.
— Лед! — выскочила вслед за мной Вера. — Тебе, может, помощь нужна?
— Пни этого гада от меня. — Я заковылял к своей каморке, прекрасно расслышав слова пироманта о «на лицо ужасных». — Два раза.
Меня вновь зазнобило, и пришлось лезть под одеяло. Надо бы за распечатки браться, а заставить себя подняться с кровати — не могу. Как студень растекся и лежу, у моря погоды жду. Подремать еще, что ли…
Но заснуть уже не удалось: сначала никак устроиться не мог, а потом и Вацлав приперся. Лекарь молча посмотрел на мое воспаленное лицо, заглянул в ведро и, что-то пробурчав себе под нос, поднял так и стоявший на столе со вчерашнего дня пузырек с таблетками:
— Пил?
— Нет.
— Почему?
— Смысла не вижу, — честно сознался я.
— Пей. — Лекарь, скрипнув зубами, высыпал себе на ладонь сразу три синих горошины. — Сейчас же!
— Зачем еще? — Я и не подумал выполнять его распоряжение.
— Препарат тормозит развитие мутационных процессов в организме, — вложил таблетки мне в ладонь Вацлав. — И снимает большинство побочных эффектов. Так что я тебя умоляю — выпей. Этим ты избавишь всех нас от множества проблем.
— Нас? — усмехнулся я.
— А кому тебя потом на ноги ставить?! — рявкнул лекарь. — Ты думаешь, антидот вколют и все? Не будешь таблетки пить — мне тебя по кускам собирать придется!
— Три? — Я потянулся за стаканом с остатками чая.
— Что три?
— Пить все три?
— Да, надо максимально быстро выйти на нужную концентрацию активного вещества в крови, — направился к двери Вацлав. — После Напалма опять к тебе зайду. И не забудь — по одной три раза в день.
— Обязательно. — Я закинул в рот таблетки и запил чаем. Ну теперь точно спать…
Уж не знаю, возвращался ли Вацлав, но разбудил меня не он, а грохот распахнувшейся двери.
— Тебе тут передали. — Особо не сдерживаясь, Рустам вывалил на откидной столик оставленные мной у Кирилла пожитки.
— О! И ружье пропустили? — обрадовался я и сразу же заглянул в рюкзак. Не, на память так сразу и не скажешь, все на месте или прошерстил уже кто вещички.
— В свете последних событий… — надулся Зубастый.
— «Вереск» отдай, в свете последних событий, — ухватил я его за верхнюю пуговицу куртки. Самочувствие, надо сказать, изрядно улучшилось, и даже голова больше не кружилась. — А?
— Видно будет, — освободился от захвата Рустам. — Распечатки смотрел?
— Смотреть-то смотрел. — Поставив ружье в угол, я вновь развалился на кровати. — Мне карта нужна.
— Форта?
— Нет, блин, мира. Политическая. — Я вытащил из-под подушки листок со своими заметками. — Конечно, Форта, и чем подробней, тем лучше.
— А так ничего нельзя сказать? — насупился Зубастый.
— Есть пара зацепок. — А стоит ли откровенничать? Да ладно, без меня они все равно ничего сделать не смогут. — Но это почти сто процентов пустышки.
— Излагай, — присел на откидной столик Зубастый.
— Отломаешь.
— Давай уже, не томи душу! — занервничал парень.
— Во-первых, стоит смотаться на юго-запад, пошастать в окрестностях Пентагона, там за последние несколько дней целая серия выбросов была. — Мельком взглянув на свои пометки, я свернул листок и сунул его в карман. — Но тут такой момент — активность там началась только в последнее время, раньше все спокойно было. Так что скорее всего мимо.
— А во-вторых?
— Можно заняться районом, ограниченным промзоной, Китаем и проспектом Терешковой. С сентября там было обнаружено около пятнадцати трупов, в том числе без внешних признаков насильственной смерти, но с неидентифицируемым фоном остаточного магического излучения.
— И что нам это дает?
— Это дает нам возможность хоть с чего-то начать, — усмехнулся я. — Для начала лучше отработать юго-запад. Ты как?
— Для начала пообщайся со своими друзьями, — изрядно удивил меня Рустам.
— Какими такими друзьями?
— «Несущими свет».
— Чего им надо еще?!
— Тебе видней должно быть, ты же им весточку просил передать. Собирайся.
— Совсем собираться? — Я почесал зудевший подбородок. — На выход в смысле?
— Их представитель в комнате переговоров, — вышел в коридор Зубастый. — Шевелись.
— Бегу, — без особого энтузиазма откликнулся я и, нагнувшись, нашарил под кроватью носки. Ох, чую, что-то недоброе сектанты замыслили. Как бы куда в очередной раз не вляпаться…
Как оказалось, в комнате переговоров меня дожидался Мстислав. Помощник Доминика преспокойно развалился на диванчике и читал какую-то книжку — замусоленный томик в мягкой обложке, вполне способный уместиться в кармане брошенного на кресло полушубка. Не иначе чтиво с собой притащил.
— Здрасте вам, — шаркая по полу безразмерными тапками, подошел я к креслу и переложил полушубок Мстислава на стол. — Все читаете?
— Читаю. — Cектант отложил книгу на диван, но, вопреки ожиданиям, про мой внешний вид ничего говорить не стал. — У меня, знаешь ли, не так часто свободная минутка выдается, чтоб ее впустую терять.
— Если это намек, то он не по адресу, — развалился я в кресле. — И чтоб не терять времени — давайте уже к делу перейдем.
— Не к делу, к делам, — уточнил Мстислав. — Перейдем, никуда не денемся.
— Ну и?
— Надо же, какие мы нетерпеливые. — Поднявшись с дивана, помощник Доминика аккуратно расправил свой полушубок и сунул книгу в боковой карман. — Надеюсь, тебе не надо напоминать, что то, чем ты сейчас занимаешься, для нас очень важно, и в случае успеха мы проследим за неукоснительным выполнением договоренностей?
— Так это вы Перова напрягли меня задействовать? — ничуть не удивился я.
— Не то чтобы напрягли… Но от счастья он не прыгал, это точно… — не стал отнекиваться сектант. — Так что смотри — от того, попадет ли нам в руки известный тебе предмет, зависит очень многое.
— Но не все, — усмехнулся я. — Зачем вам нож: якорь будете делать или маяк?
— Не ко мне вопрос, — покачал головой Мстислав и взъерошил короткие русые волосы. — Слишком тонкая материя. Наши умные головы сказали: «надо» — мое дело обеспечить это самое «надо».
— Да это все понятно, — не стал я высказывать сомнений в его искренности. — Только что там у вас с технологиями? У меня вхолостую работать совершенно никакого желания нет. А то найду нож, а он уже никому не нужен. Досадно будет.
— Еще раз повторяю — найдешь нож, можешь больше ни о чем не беспокоиться. Остальное наши заботы, — слишком уж уверенно заявил помощник Доминика.
— И все-таки что с технологиями переработки энергии? Помог вам Хромой?
— Волков говорит, что помог, — задумчиво поглядел на меня Мстислав. — Принципиально вся схема построена, осталось раздобыть несколько ее блоков.
— Нож и оборудование коммунаров? Так?
— Не уводи разговор в сторону.
— Что с оборудованием Коммуны? — подался вперед я, навалившись на стол. — Вы его получите?
— Мы работаем над этим.
— Да или нет?
— Братству предъявлен ультиматум — либо они выдают захваченные при штурме Коммуны документы и оборудование, либо Дружина штурмует Пентагон.
— Вот даже как?
— Я же говорил, что этот проект нам очень важен, — отвел взгляд в сторону Мстислав. — И не только нам. Понимаешь?
— Понимаю. — Я плюхнулся обратно в кресло. — А Братство это понимает?
— Не ко мне вопрос.
— Они согласятся отдать оборудование? — продолжал допытываться я.
— Скорее всего, будет штурм, — пожал плечами сектант. — По информации гимназистов, уровень магической энергии в окрестностях Пентагона повышается каждый день. Мы думаем, чародеи решили соединить алхимические технологии с ноу-хау коммунаров.
— Твою мать! — вскочил я на ноги. — Если они сумеют получить неограниченный доступ к алхимической энергии и перерабатывать ее излишки в электричество… Штурм провалится. Братья смогут контролировать весь юг Форта.
— Не успеют, — совершенно спокойно возразил мне сектант. — У Братства просто нет на это времени.
— А вы не думаете, что залазите в слишком большие долги к Дружине?
— А кое-кто залазит в большие долги к нам, — усмехнулся Мстислав. — Очень многие с удовольствием спляшут джигу на могиле гроссмейстера.
— Ясненько. Еще чего хотели-то? — не стал я спорить с ним.
— Кто сдал тебе одноглазого?
— А это имеет значение? — насторожился я.
— Постольку-поскольку, — не стал настаивать на своем Мстислав. — Мы с ним немного пообщались, и знаешь, с кем он оказался связан?
— Скажете — буду знать.
— С одной из спецслужб нашего вероятного противника оттуда, — ткнул куда-то себе за спину сектант. — Представляешь, какие это открывает перспективы?
— Альтернативный проход сюда?
— Альтернативный кондуктор.
— Мертвый кондуктор. — Уж я-то прекрасно видел, что с Кречетом на Лысой горе приключилось. После такого не выживают.
— Скорее всего, — согласился, выслушав мой рассказ, Мстислав. — Но тем не менее мы хотим этот вопрос проработать.
— Хотите крота найти? — предположил я.
— И это тоже, — кивнул помощник Доминика. — Кстати, ты никому не рассказывал, что Ян Карлович поддерживает с нами какие-либо отношения?
— Нет, а что?
— Это упрощает дело, — задумался о чем-то своем Мстислав. — Просто его помощника пытались похитить…
— Люди Гиоргадзе?
— Наши оппоненты.
— Что с Вениамином?
— При захвате ему случайно сломали шею. Одноглазый так уверял. Тело сожгли. Где закопали, он нам показал.
— Гады, — заскрипел зубами я. Мы с Веней хоть особыми друзьями никогда и не были, но пару раз он меня крепко выручал. — Яну Карловичу сообщили?
— Нет. И не собираемся. Не стоит ему знать о нашем участии в этом деле. — Сектант накинул на плечи полушубок и встал. — Ясно?
— Договорились. — Вслед за ним я пошел на выход. — Теперь все?
— Нет желания с нами до Старой мельницы скататься? — распахнул дверь Мстислав. — У нас рандеву по этому поводу намечается. Одноглазый на редкость разговорчивым оказался.
— Не всегда наши желания совпадают с нашими возможностями, — покачал головой я. — Лучше делом займусь.
— Займись. — Помощник Доминика на прощание протянул мне руку. — Очень на тебя рассчитываем. Очень.
Когда вернулся в свою каморку, первое, что бросилось в глаза, — приклеенная к стене кусочками скотча карта Форта. Весьма подробная, надо сказать, карта. И хоть издана она была еще в советские времена, многое в ней от руки подправили уже после того, как этот городок провалился в Приграничье. Ага, а карта-то непростая. Слишком подробная, еще и номера домов проставлены. Не иначе для оперативных целей органов правопорядка такие выпускали.
Еще — в моей комнатушке прибавилось народу. На кровати развалился Напалм, перед картой с задумчивым видом замер Второй. Для полного комплекта только Веры с Колей не хватает. Блин, здесь и так тесно, теперь этих еще терпеть. Как бы им намекнуть поделикатней…
— Ну и чё вы сюда приперлись?
— Ты не рад нас видеть? — очень ненатурально удивился пиромант.
— Рад. Безумно, — скинул я его ноги с кровати. — Двинься.
Второй тоже проигнорировал мой недвусмысленный намек:
— Мы тебе помочь решили. Мозговой штурм устроим.
— А чего Веру с Колей не позвали? — потянулся я за распечатками. — Чтобы точно задохнулись уже.
— Вера Вацлаву помогает, а Ветрицкий какой-то ватный в последнее время, — заглянул мне через плечо в распечатки Напалм. — Вообще, можно ко мне пойти.
— Забей. — Я сунул два карандаша — синий и красный — Второму. — Ты у нас самый здоровый, поэтому займешься наиболее ответственной работой: будешь ставить на карте цифры по порядку. Те адреса, которые буду называть я — синим цветом, которые Напалм — красным. Нумерация у него и у меня разная. Все ясно?
— Да уж не дурней паровоза, — даже несколько оскорбился измененный.
— Какие еще адреса? — уставился на меня пиромант, и я сунул ему распечатки с местами обнаружения замороженных трупов. — Ни фига себе!
— Все, поехали! Ленина, сорок три…
Напалм отстрелялся часа через три. Мне к тому времени оставалось пройти еще половину списка, но желания продолжать уже не осталось. И невооруженным взглядом было видно, что какой-либо системы в расположениях мест выбросов магической энергии выявить не удастся. По крайней мере — на основе этих данных.
— Ну вас, у меня шея затекла, — кинул карандаши на стол Второй. — Пойду, разомнусь.
— Обожди, — остановил его я. — Скажи Зубастому, мне нужен план проходящих через Форт энергетических линий Гимназии. Не всех, только наиболее мощных. Если получится разжиться информацией о том, насколько они хорошо экранированы, вообще здорово будет.
— Каких еще линий?
— Элементов магической защиты Форта. Хотя у гимназистов и собственные закрытые коммуникации есть. Передашь?
— Передам. — Парень вышел из комнаты.
— Ты куда? — окликнул я пироманта, уже было выскользнувшего в коридор вслед за измененным. — А кто мне циферки отмечать будет?
— Я отлить, — даже не обернулся Напалм.
— Валите! — обрадовался я и выудил из пузырька с таблетками одну горошину. — Без вас обойдусь.
Все равно без информации об энергетических линиях Гимназии пытаться отмечать оставшиеся необработанными адреса — мартышкин труд. Да и без них уже ясно, что оба высказанных мной Зубастому предположения оправдались на все сто: окрестности Пентагона так и пестрели синими отметками — причем все цифры первого десятка оказались именно там, — а на юге промзоны тоже очень плотно сгруппировались цифры, но уже красные. И если с трупами теперь все окончательно прояснилось, то выделить основные места магических выбросов не получалось. В каких-то районах их больше, в каких-то меньше. И только. Странно, конечно, что в центре Форта их почти столько же, сколько у городских стен, но там запросто энергетические магистрали Гимназии пересекаться могут. Такие вот пироги.
— Ну и как успехи? Что-нибудь наклевывается? — ворвался ко мне в комнату Рустам, когда я только-только закончил обедать и даже еще не успел допить чай. — Есть результат?
— Ты о чем это? — откинулся на спинку кровати я.
— О карте, о чем еще? Что-нибудь получилось?
— Нет.
— А когда?! Когда результат будет?
— Когда информацию об энергетических линиях Гимназии получим?
— Может, завтра, может, послезавтра.
— Вот тогда и результат будет, — заявил я.
— Ты что?!! Это слишком поздно! — чуть ли не подпрыгнул на месте от возмущения Зубастый. — Ты же знаешь, какие нам поставлены сроки! Надо что-то делать!
— Я волшебник? — Не то чтобы мне нравилось бесить Рустама, но и плясать под его дудку было не с руки. — Дашь информацию, появится какая-то конкретика.
— «Нажми на кнопку, получишь результат»… — пропел некстати заглянувший в дверь Напалм.
— Сгинь! — рявкнул на него Рустам и ткнул пальцем в распечатки. — А сейчас, на основании этих данных, что-то можно сделать? Ты же говорил о своих предположениях…
— Да, по идее можно проверить, — пожал я плечами. — Хоть свежим воздухом подышим. Куда, в Китай поедем или к Пентагону?
— К Пентагону ближе, — решил Зубастый. — Если что — завтра с утра промзону проверим.
— Я надеюсь, завтра с утра уже ответ из Гимназии придет? — уставился на него я.
— Тоже на это надеюсь. — Рустам вышел в коридор. — Сан Саныч через полчаса приедет.
— Далеко собрались? — тут же заскочил в комнату Напалм.
— Ты пописал уже? — удивился я.
— Да с Вацлавом заболтался, — смутился пиромант.
— Вацлав специально к нам писать ходит?
— Отстань ты! — возмутился Напалм. — Говори, куда собрались. А то у меня уже клаустрофобия начинается.
— На юго-запад к Пентагону прошвырнемся. — Я решил, что отделаться от пироманта не получится. — Ну как?
— Пять минут подождете?
— Давай короче, — прислонившись к стене, я принялся переобуваться. — Ждать не будем. И это — оденься по-человечески. Не надо лишний раз светиться. Если ничего нет — Второго озадачь.
— Понял. Мигом. — Напалм убежал, к моему удивлению, даже не поинтересовавшись целью нашей поездки.
— Надеюсь, — хмыкнул я ему вслед и подхватил «Тайгу». Тащить ее с собой? А стоит ли? Налегке скатаюсь.
На улице оказалось промозгло. Вроде и не морозит особо, но небо затянула низкая пелена серых облаков, а от сугробов веяло стылой сыростью. Блин, уж лучше когда холодно — все не так противно.
— Чего морщишься? — усмехнулся Второй, сбивавший о ступеньку с ботинок снег.
— Промозгло, — поежился я.
— Влажность высокая, — глубокомысленно заметил Рустам и вытащил из кармана обычные наручные часы с порванным браслетом. — Пора бы Сан Санычу уже появиться.
— Все равно Напалма ждем, — зевнул я и опустил на лицо вязаную шапочку. Пусть и не так уж холодно на улице, но зато людей физиономией своей пугать не буду.
— Он-то нам зачем сдался? — удивился Зубастый.
— Сам напросился. — Я попытался немного искривить магическое поле и в ответ почувствовал легкое сопротивление. На редкость неприятное ощущение. Будто кожа слезать начинает. Впрочем, на колдовских способностях это никак не отразилось — укутавшая меня защитная пленка моментально начала гасить редкие, но достаточно болезненные уколы магического излучения.
— Некстати это, — уставился на меня Рустам. — Это ты у нас камуфлированный, а его любая собака опознает.
— Да его без кепки и тужурки и не признает никто, — успокоил Зубастого я. — Ладно ты, вместе веселее.
— Я смотрю, Сан Саныч тоже так решил, — хмыкнул вдруг Второй.
— Что за дела еще? — проследив за направлением его взгляда, Зубастый закинул за спину какой-то рюкзачок и направился к остановившимся у ограды саням. К двум саням.
— Так понимаю, мы подкрепление не заказывали? — догадался я, пересчитывая занявших одни из саней бойцов «Красного декабря». Пять рыл — тьфу ты, это же теперь коллеги! — голов плюс возница. После вчерашнего нападения руководство решило меры безопасности усилить, а с Рустамом этот вопрос согласовать забыли? Похоже на то.
— Первый раз слышу, — пожал плечами Второй и поправил съехавший ремень пистолета-пулемета.
— Ну чё? Стоите еще? А чего тогда торопил? — затараторил выскочивший на улицу Напалм, который и в самом деле смотрелся в пуховике и шапке-ушанке на редкость непривычно. Будто другой человек, даже худоба в глаза не так бросается.
— Да все тебя только и дожидаются! — решил я не давать парню спуска.
— Ну так мы едем или нет? — Пиромант не теряя времени, направился вслед за Рустамом. — Чё встали? Время — деньги.
— Слышь, ты чего такой перевозбужденный? — догнал его Второй.
— Это ты меня еще возбужденным не видел. — Напалм запахнул полы расстегнутого пуховика и поправил съехавшую на лицо ушанку. — Ничего, вот солнце в рост пойдет, тогда такой весенний половой задор начнется!
— Залазь уже, задорный ты наш. И шапочку на лицо опусти, — подтолкнул я пироманта к пустым саням и поздоровался с Сан Санычем: — Доброе утро! Ну и как денек начинается?
— Да неплохо начинается, чего уж там. Ребят, вон, в охрану выделили, — кивнул возница на парней с точно такими же красными повязками на рукавах, как и у нас. — Ну все, осторожно — двери закрываются. Следующая остановка… Куда едем-то, кстати?
— Выезжай пока на Красный, там сориентируемся, — распорядился чем-то недовольный Рустам и уставился на меня: — Давай адрес какой-нибудь поближе.
— Сан Саныч, до Потребительской нормально доедем? Дом восемь.
— Да должны были расчистить там… — прикинул возница. — А если что — вы с Энергетиков своим ходом дойдете. Пара кварталов всего.
— Лучше бы, конечно, доехать, — забеспокоился Напалм. — У меня сапоги промокают. Как бы насморк не подхватить.
— Если что — тебе свои галоши отдам, — успокоил его возница. — Н-н-но, поехали!
Как ни крутил я головой по сторонам, но никаких особых отличий по сравнению со вчерашним днем не углядел. Будто жизнь в Форте замерла. Все так же безлюдны улицы, все так же на каждом перекрестке служивые скучают. Пару раз во дворах, правда, выстрелы слышались.
Но это поначалу, а дальше — у одной из занятых торговым людом пятиэтажек догорал уазик. Кругом — дружинники, на обочине — накрытое тряпкой тело. Вот тебе и чрезвычайное положение.
— То ли еще будет, — буркнул себе под нос Сан Саныч. — Вот полезут горожане на штурм, тогда все кровушкой умоемся. Если доживем…
— Доживем, — легкомысленно отмахнулся Второй. — Ну подорвали патрульную машину, что, раньше такого не случалось? Да были случаи, были. Мы, кстати, вообще на юг Форта едем.
— Там, думаешь, спокойней? — Возница направил лошадь к обочине, и нас обогнал КамАЗ, из-под колес которого летели комья грязного снега. Да уж, вчера не в пример чище было, а сегодня капитально дорогу развезло. — Там китайцев до сих пор утихомирить не могут. Тоже стреляют.
— У нас охрана есть, пусть она и беспокоится, — усмехнулся я и перевел взгляд с неотступно следовавших за нами саней на фасад пятиэтажки, в который во время бунта угодила бутыль с зажигательной смесью. Что интересно — если от вывесок «Сауны Нептуна» и «Салон „Лунный заяц“» почти ничего не осталось, то «Чары и амулеты» только закоптило. А они ж все рядышком, не могла туда зажигательная смесь не попасть.
— Беспокоиться будет она, а пулю, если что, схлопочешь ты, — вздохнул Рустам. — На этих парней сильно не рассчитывайте, сами по сторонам смотрите.
— Да уж понятно, куда без этого, — заерзал на месте Напалм. — Один за всех и все такое…
Сани уже проехали дорогу, уходившую на «Тополя», когда я приметил блеснувшие над крышами домов купола церкви. Может, заглянуть? А почему бы и нет? Мы вроде никуда не опаздываем, а второго такого случая может уже и не быть. Все смертны, в конце концов…
— Сан Саныч, — позвал я что-то тихонько напевавшего себе под нос возницу. — Вы к церкви заверните, пожалуйста…
— Зачем еще? — сразу же встрепенулся клевавший носом Рустам. — Личные дела в свободное от работы время решай.
— Мне по служебной необходимости, — честно глядя ему в глаза, заявил я. А то выискался тут умник: в свободное от работы время. Когда оно у меня было, это самое свободное время?
— Оп-па, вот так заява! — расхохотался Напалм. — То есть тебе информация из самых достоверных источников приходит?
— Абсолютно, — немного невпопад ответил я и выпрыгнул из саней, остановившихся у церковной ограды. — Рустам, дай рублей пять — десять, у меня ни копейки с собой.
— Зачем тебе? — достал из внутреннего кармана бумажник Зубастый.
— Не жмись, отдам с первой получки, — усмехнулся я и забрал протянутую Рустамом золотую чешуйку. — Скоро буду…
— Короче давай, — поторопил меня Напалм и тихонько запел:
Да здравствуй, Бог, это же я пришел,
И почему нам не напиться?
Я нашел, это же я нашел,
Это мой новый способ молиться.
Я сделал вид, что ничего не расслышал, и прямиком направился к киоску. Одолженной чешуйки хватило на пять свечей, и следующим пунктом моего назначения стал церковный подвал. Перекрестившись, поставил три свечи за упокой, закрыл глаза и прочитал про себя короткую молитву.
За Катю, за Макса, за всех, кого с нами уже нет.
А за племянников Гиоргадзе? Да пошли они! Сами свой путь выбрали…
Выбросив из головы неподобающие святому месту мысли, я направился в церковь. Красные точки лампад перед образами, расписанный библейскими сюжетами потолок, узкие оконца, полумрак и тишина. Хорошо здесь. Было бы время…
Но время поджимало, так что оставшиеся свечи поставил перед первой попавшейся иконой и, вдохнув отдававший ладаном и дымом восковых свечей воздух, направился на выход.
Быстро? Да. Наскоком? Да. Но — зашел. Помолился. Не для галочки — нет. Для себя. Ну а теперь и делами заняться можно.
Первый раз нас остановили на Красном проспекте за три квартала до его пересечения с Южным бульваром. У дежуривших там дружинников был четкий приказ отправлять всех в объезд, и, не слушая возражений, они велели Сан Санычу разворачивать сани. Но уже порядком заведенный за сегодня Рустам долго и нудно о чем-то спорил со старшиной, и в конце концов тот нехотя согласился нас пропустить. Впрочем, до перекрестка с Потребительской мы в любом случае не добрались: следующий пост оказался метров через двести. И этих с наскоку миновать не удалось.
— Старший сержант Новиков, — меланхолично разглядывая сидевших в санях людей, представился командовавший дружинниками худощавый мужчина лет тридцати пяти. — Ваши документы…
— Рустам Нигматулин, командир группы особого назначения отряда «Красный декабрь», — протянул ему свои «корочки» Зубастый.
— Далеко собрались? — изучая удостоверение, поинтересовался дружинник.
— Потребительская, дом восемь, — не стал ничего скрывать Рустам.
— Там же развалины? — повернулся к своим подчиненным Новиков. — Сань, не помнишь, есть дома целые по четной стороне Потребительской?
— Там и по нечетной ничего не осталось, — откликнулся водитель припаркованной у сугроба на обочине «Волги».
— Не могу пропустить, — без особого сожаления заявил старший сержант и вернул удостоверение. — Район оцеплен, проводится спецоперация.
— У меня приказ, — понимая, что не стоит лезть напролом, все же не отступился Зубастый.
— У меня тоже, так что ничем не могу помочь.
— А кто может? — уточнил Рустам.
— Координатор операции, но до него вы тоже не доберетесь, — пожал плечами старший сержант. — Попробуйте завтра.
— А машина у вас, поди, радиофицирована, — вдруг ткнул пальцем в длинную антенну «Волги» Сан Саныч.
— Есть такое дело, — уставился на него дружинник. — И что это меняет?
— Наверное, и с координатором связаться можете? — не отвел взгляда наш возница.
— С ними связь часа два пропала, сплошные помехи, — покачал головой Новиков.
— Тогда свяжитесь с околотком и передайте код подтверждения наших полномочий. — Рустам сразу смекнул, к чему клонит Сан Саныч, и продиктовал дружиннику бессмысленный набор букв и цифр.
— Попробую, — отошел к «Волге» старший сержант и залез на переднее сиденье. — Ну-ка, повтори! — Сеанс связи с околотком много времени не занял, и вскоре он высунулся наружу и махнул рукой подчиненным, перегородившим проспект залитыми водой покрышками. — Пропускайте! Сань, проводи до штаба. Сдашь там на руки кому-нибудь и пулей обратно.
— Штаб — это где? — уточнил Рустам.
— На колхозном рынке. — Водитель «Волги» захлопнул дверцу и завел двигатель.
Где-то впереди громыхнула серия взрывов, я невольно поежился и вдруг понял, что почти до максимума поднял мощность своих колдовских щитов. И, скорее всего, придется так все и оставить — уж больно неуютно здесь. Не в том плане, что погода отвратная — нет. Просто фон магической энергии для Форта очень уж неустойчивый. И слишком его перепады болезненно ощущаются. Неужели братья на полную катушку свои алхимические насосы запустили? Как бы не оказалось, что все последние выбросы именно с этим связаны. Блин, надо было промзону ехать проверять.
— Что-то стало холодать, и девчонок не видать. — Закуривший Напалм принялся застегивать пуговицы. А то сидел, понимаешь, кум королю — пуховик нараспашку, шапка на затылок сдвинута.
— Не курил бы ты, — попросил его сморщившийся от запаха табачного дыма Второй. — У меня аллергия.
— И какие проявления? — глубоко затянулся пиромант. — Кашель, сыпь, понос?
— Повышенная агрессивность, — насупился измененный.
— Хрен с тобой, золотая рыбка. — Напалм убрал в пачку забычкованную папиросу и опустил на лицо вязаную шапочку. — И зачем только с вами связался? Сидел бы в тепле сейчас…
— Не стони, сам напросился, — осадил его я. — И во всем есть положительные стороны: может, хоть курить бросишь.
— Не дождетесь. — Пиромант ухватился за борт, когда нас тряхнуло на колдобине. — Куда это мы? Рынок дальше.
— Напрямик проедем, — объяснил маневр водителя «Волги» Сан Саныч. — Так быстрее.
Быстрее-то оно, конечно, быстрее. Но не в ущерб ли безопасности? Аккурат ведь между территориями Сестер Холода и Братства едем. С одной стороны — заброшенные гаражи, с другой — какие-то цеха полуразрушенные. Промышленные развалины, впрочем, почти сразу же закончились, и дальше потянулся пустырь. Из снега торчали ржавые трубы и куски кирпичной кладки, а вот маячившие на противоположной стороне пустыря дома имели более-менее обжитой вид. Вон и дым из труб поднимается, и мусор уже не просто так валяется, а в кучи собран. Все, демилитаризованная зона кончилась. Отсюда до Пентагона рукой подать.
Расположившийся в покосившемся бетонном коробе автобусной остановки наряд даже не попытался нас остановить, а дальше дружинники стали попадаться и вовсе на каждом углу. Одни отряды срочно куда-то перебазировались, другие пытались обжить новые позиции, монтажники катили бухты кабелей, редкие гимназисты устанавливали на высоких металлических треногах какие-то амулеты. Но больше было тех, кто просто ждал команды выступать. Эти не суетились, грелись вокруг разведенных в пустых бетонных коробках заброшенных домов костров, в который раз проверяли автоматы, жезлы «свинцовых ос» и «дыроколы» и, видимо, молились, чтобы штурм все-таки не состоялся. Умирать в этот и без того не самый веселый денек было неохота никому.
«Волга» притормозила у ничем не примечательного двухэтажного особняка, примыкавшего к ограде бывшего колхозного рынка. Водитель даже не стал вылезать из машины, приоткрыл окошко и что-то объяснил подбежавшему караульному. Тот в ответ лишь кивнул и направился к нашим саням.
— Кто за главного? — поправил он форменный полушубок, как ни странно, без каких-либо знаков различий.
— Привет, Рашид, — выпрыгнул в сугроб Рустам. — Ну типа, я за главного.
— Здорово, Энигма, — явно обрадовался встрече Рашид и пожал протянутую руку. — Растешь?
— Приходится, — похлопал его по спине Зубастый. — Что у вас здесь творится?
— Да, похоже, штурм намечается. — Рашид обернулся поглядеть на здание Пентагона. — Вы по делу или как?
— Нам бы в начало Потребительской попасть.
— И не надейся, — хмыкнул караульный. — Вас и сюда пускать-то не должны были…
— Черт! — выругался Зубастый. — И что делать?
Рустам только руками развел.
— Эй! Да ты только посмотри! — вскочил на ноги Напалм.
— Чего еще? — раздраженно оглянулся на него я. И так, о чем Рустам со знакомым дружинником разговаривает, плохо слышно, а тут… — Ну?
— Смотри! — указал на мрачную махину Пентагона пиромант. — Да не туда! На небо!
— А что с небом? — удивился я и прикусил язык. С небом и в самом деле творилось нечто странное. Серая пелена облаков на глазах редела, и вскоре резиденция Братства осветилась солнечными лучами. — Ну ни фига себе!
— Вот и я о том же, — достал папиросу Напалм и выскочил из саней. — Пойдем, подышим?
— Сам как-нибудь, — отказался я, чувствуя, как накатывает колючая волна магического излучения. Не иначе братья какое-то мощное заклинание в действие привели. Не к добру это. К тому же перестроенная в крепость девятиэтажка внутренним зрением и вовсе полусмазанной видится. А это значит — защитные чары запущены на полную катушку.
Я выскочил из саней и направился к трепавшимся у крыльца особняка Рустаму и Рашиду.
— Чего? — обернулся ко мне Зубастый.
Я не стал тянуть кота за причинное место.
— Если точки осмотреть не получится, поехали отсюда, короче. Может, на юго-восток скататься успеем.
— Почему не получится? — заулыбался Рустам и указал на двухэтажный барак через дорогу. — Рашид говорит, позавчера ребята из СЭС вон тот дом сверху донизу облазили.
— Адрес какой? — прищурился я.
— Тепличная, семнадцать, — поправил ремень свисавшего с плеча АКСУ Рашид.
— Есть такая буква, — восстановил я в голове отметки на карте и повернулся к Зубастому. — Под номером два сразу после Потребительской шла.
— Вот и здорово, — подтолкнул меня к саням Рустам. — Сейчас догоню.
— Пошли, короче, — не сдвинулся я с места. — Если штурм начнется, толком ничего не посмотрим.
— Да какой штурм? — отмахнулся Зубастый. — Чё смеяться?
— А вот это, кстати, запросто, — поддержал меня караульный. — В любую минуту. Мы все ждали, что к нам расквартированных у Юго-восточных ворот пограничников перекинут, но их Гарнизону для усиления передали.
— Да ну? — поразился Рустам. — А чего тогда гимназистов так мало?
— Гимназистов немало, — заулыбался Рашид. — Просто они люди занятые, по улице не шатаются.
— Не свисти, — поморщился Зубастый. — Я ж не слепой.
— Да не знаю я, в чем дело, — сознался дружинник. — То ли у них разброд и шатание после смерти Бергмана начались, то ли специально в резерве держат…
— В резерве? На хрен бы он кому сдался.
— Не, Энигма, ты политической ситуацией вообще не владеешь, — покачал головой Рашид и указал на интересовавшее нас здание. — Пошли, провожу. Заодно и потрещим по дороге.
— Ага, просветишь меня темного, — скрыл свое раздражение Зубастый. — Будем брать с собой кого?
— Смысл? — пожал я плечами и пошел вслед за караульным.
— Что горожане на подступах к Форту стоят, слышали? — переходя разбитую автомобильными шинами дорогу, развернулся к нам Рашид. — Думаете, они из-за Гарнизона на штурм не идут? Да Гарнизон они хоть завтра в тонкий блин раскатают. Колдунов они боятся, колдунов. Гимназисты им такой судный день устроить могут…
Я перебежал через дорогу и остановился посмотреть на бригаду ремонтников, расчищавших от снега и наледи трамвайные пути. Не иначе сюда минометы перекинуть хотят. Вон и контактная сеть восстановлена.
— А чего ждут тогда? — спросил Рустам.
— Приказа ждут. А приказа нет. Говорят, Воевода до сих пор миром конфликт разрешить пытается.
— Мудак, — выругался Зубастый.
— Политик, — поправил его дружинник. — Город, знаешь, какую силищу собрал? И что нам пиррова победа даст? Уж лучше пока на уступки пойти. Придет еще наше время.
— Сюда? — уточнил я у доставшего сигареты дружинника и остановился на крыльце барака.
— Ага, — кивнул тот. — Вы идите, я покурю пока.
— Иди один, — отправил меня внутрь Рустам и развернулся к Рашиду: — Много народу сюда согнали?
— Да уж порядочно, — кивнул дружинник. — Мои парни уже третьи сутки на казарменном положении.
Я зашел в подъезд, стены которого были покрыты плесенью, и принюхался. Затхлый воздух оказался неожиданно влажным и теплым. И чувствовался в нем какой-то странный аромат. Если бы не химикаты, которыми работники СЭС щедро полили пятна расползшейся по полу и стенам жгучей плесени, может, и удалось бы его опознать. А так — воняет и воняет. Но Севером точно не пахнет. Скорее тут алхимия замешена. Что и требовалось в общем-то доказать — выброс наверняка связан с активностью братьев. Пустышка.
Решив для очистки совести заглянуть на второй этаж, я поднялся по скрипучей лестнице и закрыл глаза. Немного постоял и слегка ослабил щиты. Внутренним зрением уходящий в глубь дома коридор виделся блекло-сиреневым, у потолка клубились обрывки непонятных чар, а на полу черными зеркалами блестели оставшиеся после разлитых химикатов пятна. Нет, точно — пустышка. Я даже для себя не мог сформулировать, что ожидал почувствовать, но в одном был уверен на все сто: здесь этого нет и никогда не было.
— Руки вверх! — нацелил на меня карабин совсем молоденький парнишка в шинели с пустыми петлицами, выскочивший из квартиры в дальнем конце коридора. — Проверь его!
Из противоположной двери вальяжно вышел еще один рядовой. Но этот сразу видно — тертый.
— Успокойся, он с Рашем пришел, я в окно видел. Чего тебе… коллега?
— Осмотреться надо, — сразу сообразил я, что означает заминка в обращении. Не рискнул, значит, уродом открыто назвать? Хрен с тобой, некогда мне. — И доложить.
— Чего смотреть здесь? — взвился молодой. — Не положено! Надо его старшине сдать!
— Заткнитесь, думать мешаете! — рявкнул кто-то из квартиры, окна которой выходили прямиком на Пентагон. — Пусть зайдет.
Я хмыкнул и решил не упускать такой случай разобраться в происходящем. Тем более что Рустам крепко с приятелем языками зацепились.
В однокомнатной квартире оказался гимназист. Бородатому колдуну можно было навскидку дать лет тридцать, но полные люди обычно старше своих лет кажутся. А тут еще и борода.
— Ну посмотрел? — обернулся ко мне от окна колдун, который скинул на колченогий стул пальто и черным маркером выводил на стене сложную пентаграмму. — Свободен.
— «Свобода — мой компас земной, а удача награда за смелость», — тихонько напевая себе под нос, прошел я на кухню и носком ботинка поправил съехавший на пол рукав пальто. — У жгучей плесени регенерационный период три дня. А парни из СЭС здание только позавчера обработали. Поаккуратней тут.
— Учту, — нахмурился бородач, и в этот самый момент его пентаграмма на стене ожила, а в ее центре заплескалось серебряное зеркало. — «Ясень» «Березе»: что происходит?
— Координаты давай, — пошло рябью зеркало. — Три, два, один…
Гимназист опрометью бросился к окну и нацелил на Пентагон подхваченную с пола трубу. Разумеется, только непосвященный мог принять за обычный обрезок трубы какой-то очень сложный колдовской артефакт: после произнесенного скороговоркой активирующего заклятия из ее конца к резиденции Братства устремился тонкий, недоступный простому взгляду луч.
И сразу же под ногами вздрогнул пол, с потолка посыпалась штукатурка. Меня швырнуло на стену, а мгновением спустя донесся грохот взорвавшихся при столкновении друг с другом чар. Но все же защитные заклятия чародеев оказались прочнее — колдовским взором я различил заискрившийся купол, который накрывал Пентагон, а в следующий момент в воздухе над девятиэтажкой начали рваться так и не достигшие цели минометные снаряды. Не думаю, что осколки мин смогли причинить хоть какой-то реальный ущерб, так что первый раунд остался за Братством. Но ведь все только начинается…
— Точка два, высота восемь, — скомандовал доносившийся из пентаграммы голос, и колдун тут же нацелил конец трубы куда-то под самую крышу Пентагона.
На этот раз от рева атакующих заклинаний заложило уши, но и только: второй минометный залп также взорвался слишком высоко, а начавшие бить откуда-то прямой наводкой артиллерийские орудия очень быстро замолчали. Вот только теперь атакующие использовали не совсем обычные боезапасы: густой дым медленно заволок нижние этажи Пентагона, и со всех сторон к зданию выдвинулись штурмовые группы. Вперед сразу вырвалось несколько обшитых железными листами грузовиков с установленными в кузовах крупнокалиберными пулеметами, за ними, рыча моторами, покатились три бронетранспортера, а следом уже потянулась пехота.
— Точка альфа-семь, свободный выбор. — Новый приказ заставил бородача поволноваться — дым к этому времени уже почти рассеялся, — и он принялся выцеливать какое-то из окон на средних этажах резиденции Братства.
— Телепортировать группы захвата не могли, что ли? — тихонько пробормотал я, но, как оказалось, у колдуна был очень хороший слух.
— Разорвало бы на куски, — перестав наконец вертеть трубой, шумно выдохнул он. — Там столько заклинаний сторожевых, что через портал и мышь не перекинуть. Да и магическое поле нестабильно.
Что с энергетическим полем творится какая-то чертовщина, я видел и сам. Интенсивность магического излучения подскочила чуть ли не на порядок, и пришлось до максимума усилить колдовские щиты. Пентагон вдруг вздрогнул, и стало понятно, на что рассчитывали штурмовые бригады: в нескольких местах обвалились бетонные плиты стен. Не иначе — на этот раз колдуны чародеев переиграли.
Вот только достигнуть проломов оказалось не так-то и легко: по штурмовикам тут же открыли шквальный огонь из «огненных ульев» и стационарных чарометов, а заряды «свинцовых ос» летели буквально из каждого окна. Дружинники отвечали огнем из пулеметов и гранатометов и, несмотря на потери, шли вперед. Вновь загромыхали минометы, но особой роли эта огневая поддержка не играла — наводчики опасались зацепить своих.
Вспыхнув, разлетелся на куски один из грузовиков, бежавшие под его прикрытием пехотинцы в один миг превратились в факелы, когда их зацепила взрывная волна рванувшего рядом чародейского заряда. Сеть молний, словно дьявольский автоген, разрезала на несколько кусков бронетранспортер и испепелила попрыгавших с брони штурмовиков, а ответный удар гимназистов — оставлявшие за собой дымные следы энергетические сгустки, — заставил замолчать сразу несколько огневых точек братьев.
Блицкрига не получилось, но у Дружины еще оставалось на руках немало козырей. Численное преимущество и огневая мощь могли бы позволить вырвать победу, но как только штурмовики подобрались к зданию, в одно мгновение отказало все огнестрельное оружие. И началась бойня.
Зажав руками раскалывающиеся от боли виски — защитное заклинание чародеев оказалось невероятно мощным и его отголоски сумели пробиться даже сквозь выставленные мной щиты, — я наблюдал, как хлынувшие из Пентагона боевики Братства занялись планомерным уничтожением деморализованных дружинников. Арбалеты, жезлы «свинцовых ос» и мечи оказались куда эффективней вмиг превратившихся в обычные дубины автоматов. Ну а редкие «дыроколы» и чарометы ситуацию спасти не могли.
И все же Братство не в полной мере разыграло вовремя вытащенный из рукава козырь. Экипажи остававшихся на ходу грузовиков запустили генераторы защитного поля и буквально после минутной заминки вновь загрохотали установленные в кузовах крупнокалиберные пулеметы. Стягивавшиеся к броневикам дружинники принялись, отстреливаясь, отступать от стен Пентагона, и братья поспешили покинуть опять ставшее слишком опасным для них открытое пространство.
— А-а-а! — вдруг ни с того ни с сего завопил бородатый колдун и вышвырнул мгновенно раскалившуюся докрасна трубу в окно. От мощного взрыва в очередной раз вздрогнули стены, а с крыши слетели сугробы снега и обломки шифера.
Я метнулся из квартиры и почти сразу же за спиной раздался новый крик: вырвавшаяся из нарисованной на стене пентаграммы смертоносная энергия легко — будто бумажный лист — прошила насквозь стену кухни. Чудом оставшийся невредимым гимназист выкатился вслед за мной и заплясал на месте, дуя на обожженные ладони.
Решив, что чародеи Братства в любой момент могут повторить попытку уничтожить засвеченный наблюдательный пост гимназистов, я скатился по лестнице на первый этаж и завертел головой, высматривая Рустама.
— Лед! Живее! — завопил Зубастый, который уже успел забраться в выехавшие на дорогу сани. Мотавший головой Напалм сплевывал на снег кровь, а перегнувшегося по соседству через борт Второго выворачивало наизнанку. Приставленных к нам в качестве охраны измененных из «Красного декабря» постигла та же участь: кто-то блевал, кто-то и вовсе валялся в санях пластом. На ногах держались лишь возницы и пытавшийся навести хоть какой-то порядок Зубастый. — Бегом!
Я не заставил себя просить дважды и, пропустив пролетевший по встречке «Урал», бросился к саням. Сан Саныч тут же взмахнул вожжами, и мы помчались прочь от Пентагона.
Куда едем-то? К Южному бульвару? Ну это нормально.
Остановились мы только на пересечении Красного проспекта и Южного бульвара. Из-за перекрывших часть проспекта дружинников здесь образовалась небольшая пробка, и Рустам отправил кое-как оклемавшихся бойцов «Красного декабря» в расположение. Какие из них сейчас бойцы в самом деле…
Второй и Напалм вон тоже бледные, как не знаю что. А ведь магический выброс нас только краем зацепил. Да уж — теперь понятно, почему измененных в качестве живого щита при штурме использовать не стали.
Пропустив «газель» с синей полосой вдоль грязного борта и, дождавшись, пока вывернут на Южный бульвар ехавшие от Лукова сани, Сан Саныч направил лошадь через перекресток.
— Куда это мы? — заозирался по сторонам уже оклемавшийся Второй. — Сан Саныч, правь на проспект.
— Вы ж к промзоне собирались? — обернулся возница. — По Терешковой туда быстрее доберемся.
— Не, на сегодня хватит, — тяжело вздохнул Рустам. — У меня еще заслушивание вечером в Центральном участке.
— Ну тогда сейчас развернемся, — пожал плечами Сан Саныч. — Делов-то.
— Подумаешь, полчаса постоим, выхлопными газами подышим, — почесал кончик носа Напалм и указал на выстроившуюся к перекрестку вереницу грузовиков, которые, судя по всему, везли припасы осаждавшим Пентагон дружинникам.
— Ну и? — невозмутимо поинтересовался возница.
— Может, пообедаем? — предложил Рустам. — Глядишь, пробка рассосется, да и меня потом сразу в Центральный участок закинешь.
— А где?
— Вон хинкальная прямо у рынка.
— Это дело, — кивнул я и толкнул в бок пироманта: — Самочувствие как?
— Да ничего уже, а там вообще швах. Раз — и будто мешком из-за угла ударили, — сознался Напалм. — Этих вон всех тоже скрючило не по-детски.
— Видать, чародеи контратаку устроили, — потряс головой Второй и тяжело перелез через борт саней, когда те остановились у забора рынка. — Говорят, у них теперь с энергией проблем нет…
— Говорят, кур доят, — расплылся в ехидной улыбке пиромант.
Чего-то сегодня народу на рынке маловато. Приезжие из окрестных деревень и хуторов в Форт попасть не смогли? Может быть. Вот только и на вечно оживленном Южном бульваре никого не видать. Даже перед самыми популярными и посещаемыми магазинами только охранники топчутся. Так что не все так просто, как кажется на первый взгляд. Да и чувствуется будто осязаемо висящее в воздухе напряжение. Хотелось бы мне знать, чего опасаются простые люди. Повторения бунта? Или нападения горожан? Да кто их знает, простых людей. Давненько уже с такими не общался. Все больше очень непростые на жизненном пути попадаются.
— Пошли! — позвал меня уже распахнувший дверь хинкальной Рустам и шагнул внутрь.
Я окинул взглядом неказистую коробку закусочной, посреди плоской крыши которой дымила труба, проводил взглядом пробренчавший в сторону Юго-восточных ворот трамвай с установленной вместо срезанного пассажирского вагона платформой с минометом и поспешил за остальными. А то продрог, как собака…
Внутри оказалось жарко, душно, накурено, шумно, тесно и вдобавок ко всему темно. Прямо посреди помещения стояла огромная печь, на которой и готовилось большинство блюд. Не знаю, как должна выглядеть настоящая хинкальная и что такое хинкали вообще, но кормили тут неплохо. По крайней мере, можно было перекусить, не опасаясь провести остаток дня в обнимку с белым другом. Хоть здесь, как и во всех подобных заведениях, готовили ровно столь же полезные для здоровья человека чебуреки, беляши и прочие непонятно на каком масле жаренные пирожки, а перечень компонентов пиццы или мясного пирога запросто мог занять не один лист мелким почерком. Но вот не травился никто — и все тут. Чудо, не иначе. А скорее, все дело в посетителях: такие кадры заглядывают, что вполне за несвежий салат зарезать могут.
Парни уже успели занять только-только освободившийся угловой столик, и я, на ходу расстегивая фуфайку, направился к ним. Публика тут действительно подобралась еще та. Торговцы с рынка, кидалы и чернорабочие оттуда же, закончившие смену охранники с Южного бульвара, освободившиеся с дежурства дружинники и вовсе уж непонятные, но, несомненно, мутные личности. Если не сказать — темные. А вообще, здесь царила теплая, дружеская атмосфера. В крюйт-камере тоже до поры до времени спокойно. Главное, той самой искрой не оказаться.
— Что заказывать будете? — тут же оказался рядом с нашим столом совмещавший должности официанта и вышибалы накачанный парень в кожаной безрукавке.
— Пицца есть сегодня? — развернулся от стоявшей в углу вешалки Рустам.
— Есть.
— Три больших.
— Фирменных?
— Да, и чай сразу неси, — уселся за стол Зубастый, который, к моему удивлению, оказался в этом заведении общепита завсегдатаем.
— С вас…
— Иди, потом, — отмахнулся от него Рустам и уставился на меня: — Ну?
— Что — ну? — покачнувшись на стуле, уперся я спинкой в стену. Полумрак скрадывал выражения лиц, но мне показалось, что по физиономии Зубастого проскользнула гримаса раздражения.
— Мы продвинулись в деле или нет? — Рустам то ли не понял мой намек, то ли посчитал, что при Напалме и Сан Саныче можно говорить открыто.
— Несомненно.
— Так значит, это… — обрадовался Второй.
— …пустышка, — закончил за него фразу я.
— Но ты говорил… — нахмурился измененный.
— Что дело продвинулось? — улыбнувшись, я все же решил не доводить до белого каления парня. А то он здоровый… Вон и Напалм лишний раз на рожон решил не лезть: не закурил даже. Или он бросает? Раньше как паровоз дымил. — Дело продвинулось. Мы отработали один вариант и теперь переходим к следующему.
— И вторая попытка может оказаться более продуктивной? — Рустам начал разливать из принесенного чайника по стаканам кипяток и на меня даже не смотрел.
— Поживем, увидим. — Вытерев вспотевший лоб, я снял фуфайку и повесил ее на спинку стула. — Все зависит от того, когда будет информация по энергетическим линиям Гимназии.
— Я за ними в Центральный участок сегодня собираюсь, — начал разрезать пиццу Зубастый. — Но ты разговор в сторону не уводи — почему считаешь, что выбросы вокруг Пентагона к нашему случаю отношения не имеют?
— Почувствовал. Есть определенные признаки. — Я откусил от ломтика пиццы и сосредоточенно зажевал. — Там вообще сам принцип другой. Не энергия выбрасывается, а мир потихоньку от ее излишков перегорать начинает. Поэтому и жгучей плесени почти не было.
— А чем тогда объясняется такая кучность? Сплошь же вокруг Пентагона последние адреса? — задумался Второй, чему вечно голодный Напалм оказался только рад. Вон как жует — аж за ушами трещит. А Сан Саныч, как ни странно, в разговор не лезет, будто и нет его здесь.
— Как вариант — Братство начало активно использовать алхимическую установку. Излишки энергии пережигают, но случайных утечек не избежать… — Я отхлебнул чая и понял, что сболтнул лишнего.
— Ладно, тему закрыли. — Искоса взглянув на меня, Рустам уставился в стакан с чаем. — Боюсь, руководство будет недовольно отсутствием подвижек. И чем для всех нас чревато это недовольство, думаю, никому объяснять не надо.
— Срок вроде неделя был? — начал злиться я.
— Это крайний срок. Надо уложиться в три дня.
— Кто сказал? — Моя попытка улыбнуться успехом не увенчалась: из-за опухшего лица получилась какая-то болезненная гримаса.
— Я! — набычился Рустам. — Все ясно?
— Да иди ты на …! — Я поднялся из-за стола. — Раньше, чем это может быть сделано, это сделано не будет.
— Ты куда пошел? — вскочил на ноги разъяренный Зубастый. — Разговор еще не окончен!
— Продолжайте без меня. — Вытащив из кармана фуфайки пузырек с таблетками, я направился к стоявшей посреди помещения печке. — Пойду, горло промочу.
— Сядь немедленно!
Не оборачиваясь, я выставил в ответ средний палец, и в голове моментально зашумело, но побагровевшему Рустаму хватило ума не активировать контролирующее меня заклинание. Или полномочий не хватило — ему ж ничего не угрожает? Хорошо, если чары полностью автономные.
Потерев заколовшие виски, я начал протискиваться через толпу и сразу же понял, что несколько погорячился. Надо было фуфайку с собой брать — люди от опухшей рожи так и шарахаются, а красная повязка на рукаве могла бы от многих проблем избавить. Блин, быть уродом совсем не весело. Ладно, пока никто не цепляется, глядишь, и обойдется.
— Эй, с каких это пор сюда животных пускать начали? — Окрик в спину раздался, когда я уже миновал расставленные вокруг печи столики. Отвечать в такой ситуации было глупо — обернешься и сам подтвердишь, что животное. Ничего, собака лает, караван идет.
— Эй, урод, — ухватили меня сзади за рукав свитера. — Ты еще и глухой? Или соображаешь плохо?
— Да уж получше тебя, жопоголовый, — разворачиваясь, я вырвал рукав и отступил от полноватого бугая, на голове которого красовалась обрамленная жиденькими волосиками плешь. Два его приятеля сразу же подорвались из-за стола, но промолчать оказалось бы себе дороже. Ничего не заводит поддатую толпу, как запах страха жертвы. — Чё хотел?
— Ах ты! — широко размахнулся бугай и бросился на меня.
Пригнувшись, я уклонился от здоровенного кулака и врезал промахнувшемуся заводиле правой в печень. Тот хрюкнул и завалился на стол, но его корешам этот урок впрок не пошел. Решив действовать наверняка, они одновременно напрыгнули с разных сторон. Едва успев увернуться от парня, кинувшегося со спины, я в развороте полоснул второго по лицу выхваченной финкой и выставил перед собой нож:
— Замяли?
— Ах ты урод! — Успевший перевести дух плешивый здоровяк, подхватил со стола бутылку и двинулся ко мне, но тут хлопнул пистолетный выстрел, и он замер на месте.
— Представление окончено! — сунул АПС в кобуру пальнувший в потолок Рустам.
— Не, это не дело, — возмутились обедавшие за одним из столов дружинники, и толпа одобрительно загудела. — Энигма, голимый беспредел получается. Пусть между собой разбираются…
— Трое на одного? — Поднявшись из-за стола, Рустам снял висевший на спинке стула АКМ, а Второй демонстративно выложил на стол пистолет-пулемет.
— Зачем? Один на один! Нет? Ну как скажешь… — моментально успокоился прекрасно понявший намек дружинник. Да и другие завсегдатаи с Рустамом связываться не пожелали. Вряд ли стволов испугались. Не без этого, конечно, но, думаю, Зубастого здесь слишком хорошо знают и понимают, что подобного неуважения он никому не спустит. Теперь уже не столько во мне дело…
— Земля круглая, — поняв, что ловить здесь больше нечего, буркнул зажавший порезанную щеку парень и заковылял к своему столу. Плешивый заводила уставился на меня налитыми кровью глазами, но тоже решил не испытывать судьбу: сплюнув под ноги, он отправился вслед за приятелем.
Спрятав финку в чехол, я кинул в рот так и зажатую в левой руке горошину — хрен с ней, с водой, — и направился к своим. Толчок в спину оказался полной неожиданностью: тут же кто-то сдавил шею, а ноги подогнулись под тяжестью чужого тела. От нехватки воздуха в глазах замелькали искры, но, сообразив, что меня придавил к полу напрыгнувший сзади третий из этой компании недоумков, я принялся нашаривать рукоять ножа…
Выстрел грохнул прямо над ухом. Завизжавший парень, зажимая простреленное бедро, забился на полу, а не спешивший убирать пистолет в кобуру Рустам протянул мне свободную руку.
— Вы хотите один на один? — заявил вдруг Зубастый, который заметил, что от столика в противоположном углу к нам уже направилась парни в серых балахонах. Блин, да их человек десять, не меньше. — Эй, лысый, согласен?
Чистые, мать их… Если б не эти выродки, никто бы даже пикнуть не посмел, но в последнее время бандиты с северной окраины слишком резко поднялись. Ясно, что только из-за них Рустам на поединок и согласился. Уродов ведь никто не любит, и большая часть посетителей запросто сторону Чистых принять могла. Дружинники, само собой, отвернутся и ничего не заметят. А нужна нам бойня?
— Иди сюда! — несколько раз взмахнул протянутым одним из Чистых ножом плешивый. Надо сказать, смотрелся парень весьма внушительно — вряд ли качается, скорее работа с физическим трудом связана. Да и природой немало заложено. — Иди, урод, кишки выпущу.
Я отвел назад руку с зажатой обратным хватом финкой — никаких изысков, рукоять будто палку держу, — и выставил вперед раскрытую левую ладонь. Не такой уж из меня мастер ножа, чтобы пытаться этого бугая порезать — толстый свитер с воротником под горло и кожаная жилетка неплохо его защищают, да и толку с порезов… Это ж только если умеючи.
— Ты покойник! — явно заводя себя, подскочил здоровяк, но напролом не попер — вовремя остановился и уже куда осторожней, короткими дуговыми взмахами попытался подрезать мне руку.
Разгадав несколько ложных выпадов, я выгадал момент, когда плешивый в очередной раз попытался хлестким ударом «писануть» меня по лицу и, рванувшись вперед, перехватил свободной рукой его правое запястье. Тут же без всяких финтов — сверху вниз — ударил финкой в шею и, не ослабляя захвата, воткнул нож еще несколько раз. И только потом отпрыгнул назад, разрывая дистанцию.
— Инцидент исчерпан? — уже в открытую взяв на прицел Чистых, уточнил Рустам, когда мой противник, зажимая руками окровавленный ворот свитера повалился на пол.
— Исчерпан, — кивнул один из бритых наголо парней, которого явственно перекорежило от необходимости договариваться с уродом. Хоть они и поднялись в последнее время немерено, но на бойцов «Красного декабря» пока ума хватает не кидаться. Хм… на самом деле не удивлюсь, если Перов идею создания этого отряда продавил под видом борьбы с Чистыми.
— Держи, — сунул мне в руки фуфайку и шапку Второй.
— Спасибо, — вытерев кровь с лезвия финки салфеткой, начал одеваться я, а измененный шагнул к молча пялившимся на нас Чистым и, поковырявшись указательным пальцем в носу, вытер козюльку о балахон одного из них.
— Запомните, мальчики, как не все измененные — уроды, так и не все уроды — измененные.
— Не воспринимайте это на свой счет, — миролюбиво улыбнулся взбешенным парням Напалм, и отблески огня, мелькнувшие в прорезях для глаз опущенной на лицо шапочки, помогли Чистым принять правильное решение: они молча развернулись и ушли к себе за стол.
— Как думаешь, ты его наглухо? — не отрывая глаз от двери хинкальной, поинтересовался Второй, когда сани отъехали от ограды рынка и вывернули на Южный бульвар.
— Да какая разница? — пожал я плечами и повернулся к Рустаму: — Спасибо, кстати. Выручил.
— Пошел ты! — скривился тот. — Глаза б мои на тебя не смотрели…
— Второй, ты чего на Чистых наехал? — Решив не выяснять отношения с Зубастым, уставился я на измененного. — Эти гады злопамятные…
— Погорячился, однозначно, — поддержал меня пиромант. — Ни к чему это..
— Хрен бы с ними, — резко взмахнул рукой Второй. — Пусть только попробуют!
— Они и пробовать не будут, проломят голову тупым тяжелым предметом и спишут все на шпану, — зевнул Напалм. — Сан Саныч, мчи нас быстрей! К ужину опаздываем!
— Я и сам им тупым и тяжелым могу, — насупился Второй. — Довелось с этими тварями пообщаться. Вам-то хорошо…
— Особенно мне, — кивнул я.
— Да ладно, ты ж меня понял, — вздохнул измененный. — А я пока по госпиталю покантовался, пока в гетто обживался…
— А в отряд как попал? — заинтересовался Напалм.
— Да мне почти сразу предложили, — не стал скрытничать Второй. — Все одно, говорят, в гетто придется переселяться, так сослужи Форту службу, глядишь, чего и выгорит в итоге. Ну я и согласился…
— А! — понял пиромант. — Подрывной деятельностью занимался!
— По-всякому бывало, — пожал плечами парень. — Но, если б ничего не предложили, — тогда точно сам бы в петлю влез. С братом же всю жизнь вместе, а его… И почти каждую ночь снится, как мы на карусели в «Луна-парке» крутимся, он слетает, а я его за руку ловлю. Сам одной рукой держусь, но его не отпускаю. Чувствую — не удержусь, но никак решить не могу, какую руку разжать…
— Брата твоего жалко, — кивнул Напалм. — Если б я тогда мог…
— Ладно, перестань. Ты ж нас всех спас, — грустно усмехнулся Второй и отвернулся.
Напалм тоже замолчал, злой Рустам в мою сторону даже не смотрел, так что я устроился поудобней на лавке и попытался задремать. Толком поспать, конечно, не получилось, да и головная боль разыгралась. К тому же время от времени начинало казаться, будто спину колет какой-то очень уж внимательный взгляд. Несколько раз оборачивался — вглядывался в спешащих по своим делам прохожих, настороженных дружинников, суетившихся уличных торговцев и попрошаек, но никого подозрительного так и не заметил.
В конце концов я плюнул на это дело и опустил на лицо вязаную шапочку, а там уже и здание Морга показалось. Сан Саныч высадил нас у ворот и повез Рустама в Центральный участок, а мы побрели по расчищенной от снега тропинке к черному входу.
— Замерз, как собака, — поежился я и смахнул нападавшие на фуфайку пушистые снежинки, которые начали медленно планировать с неба. — А вроде не холодно даже.
— Сырость высокая, — не открыл мне ничего нового Напалм. — Голова трещит, надо бы подлечиться… Как говорится: что-то стало холодать, не пора ли нам поддать.
— Я спать пошел, — отказался Второй и юркнул в Морг.
— Знаешь, не сегодня… — поморщился я, чувствуя странную вялость во всем теле. И дело не в занесенной мне Вацлавом заразе — скорее всего, излишек излучения хапнул. Вон и правое предплечье опять ломить начало.
— Ты сначала посмотри, что я принесу, потом говори уже, — подмигнул пиромант и приоткрыл дверь. — Пошли.
— Пошли, — решил я, что пить точно сегодня не буду, но, к моему немалому удивлению, умчавшийся к себе Напалм вскоре заявился с литровой бутылью, содержимое которой ничуть не напоминало алкогольный напиток. Будто взвесь какая-то белая колышется…
— Зацени, — бухнувшись рядом со мной на кровать, встряхнул бутылку пиромант. — Водный раствор абсорбента МПЭ-44!
— Где достал? — взвесил в руке стеклянную бутылку я.
— Вацлава развел, — признался пиромант. — Давай, жахнем.
— А оно нам надо?
— Ты дозу излучения сегодня получил? Головная боль, общая слабость, жжение верхних дыхательных путей — есть такие симптомы?
— Что-то типа того, — сознался я.
— Тогда пей, — отхлебнув прямо из горла, передал Напалм бутыль мне. — Вацлав сказал, ты незаразный, я за собой тоже ничего такого не замечал…
Ну я и выпил. Глоток. Потом еще пару. Вкус, конечно, жуткий — будто глину в воде разведенную в себя заливаешь, но голова прошла моментально. Потом и жжение в правом предплечье затихло. Вялость, правда, никуда не делась, но это ж не стимулятор…
— Ладно, это все здорово, конечно, — поставил я некоторое время спустя на пол пустую бутыль, — но пора бы и делом заняться.
— В смысле? — не понял меня Напалм.
— Карандаш бери, у нас адресов еще куча неотмеченных осталась, — потянулся за распечатками я.
— Может, сам отмечать будешь? — неохотно поднялся с кровати пиромант.
— Кто из нас местный уроженец? А? Я и адресов таких не знаю. Вот Севастопольская, два-а — это где?
— В центре, — вздохнул пиромант и взял карандаш.
— Вот и отмечай, — обрадовался я. — Двести пятнадцатый номер.
Напалм вывел на карте циферку.
— И чего мы ищем, вообще?
— Мы ищем то, что позволит нам спасти наши задницы, — не стал откровенничать я.
— Да перестань ты! — разозлился парень. — Сказать сложно?
Пришлось отделаться полуправдой:
— Мы ищем артефакт. Какой — и сам не знаю, и тебе не скажу.
— Артефакт, который может быть причиной энергетических выбросов? — уставился куда-то на карту парень. — Зачем он?
— Заказчик не сказал. — Я нашел глазами следующий адрес в распечатке. — Хочешь — у Рустама спроси.
— Адрес диктуй, — помрачнел пиромант.
— Да расслабься ты! Все путем будет, — развалился я на кровати. — Красный, сорок восемь.
— Этого-то я и опасаюсь, — едва слышно пробормотал пиромант и вывел на карте цифру «216».
Закончили мы с этим нудным, но тем не менее должным принести свои плоды занятием уже к ужину. Напалм еще какое-то время терся у меня в клетушке, пытаясь выпытать подробности, но, уяснив, что больше ничего интересного не услышит, отправился к себе. А может, к Вере или Ветрицкому. Он у нас товарищ общительный.
Наскоро поужинав вареной картошкой с тушенкой, я чуть ли не залпом выдул стакан жидкого чая и потер вновь занывшие виски. Не такая уж и замечательная штука этот абсорбент — времени всего ничего прошло, а кости снова ломит. Все, надо спать ложиться.
Присутствие постороннего в своей комнате я скорее почувствовал спиной, чем расслышал шорох или заметил мелькнувшую тень. Резко развернулся и вытер вспотевший лоб — никого. Но ведь что-то же меня насторожило. Неужели…
На противоположной от двери стене вдруг нарисовался силуэт человека — обои будто растворились, и вместо них проявилась кирпичная кладка. Мгновение ничего не происходило, а потом кирпичи потекли, и на меня уставился Гадес. Точнее — его маска с пустыми провалами глаз.
— Ты еще не разговаривал с Грибовым? — Губы шевелились немного не в такт словам, но голос звучал вполне отчетливо.
— Нет.
— Поговоришь?
— Да! Обещал же.
— Скажи еще, что все решится в Черный полдень. Пусть они будут готовы.
— Что — все?
— Просто скажи. Если он поймет — хорошо, если нет — все будет так, как будет. — Похоже Гадеса на склоне лет одолела тяга к маловразумительным загадкам. Поймет — не поймет. Мне б этого Грибова найти еще. Хоть и есть вариант…
— Скажу, — заверил я маску Аарона Давидовича.
— И еще. Когда найдешь то, что ищешь, возможно, не будешь знать, что с этим делать, — продолжил издеваться надо мной Гадес, и из стены высунулась рука со сжатым кулаком. — Возьми.
— Это что? — Мне на ладонь выпал простенький на вид амулет: обыкновенный стеклянный шарик, в котором застыла капля расплавленного металла. — И зачем это?
— Вдруг совета спросить понадобится, — неожиданно рассмеялась маска. — Не потеряй…
— А еще говорят, люди к старости мудрости набираются… — Я разулся и завалился на кровать. Шарик выкидывать не стал и сунул в пистолетный кармашек джинсов. Вдруг все же пригодится.
— Некоторые минуют эту стадию и сразу впадают в маразм, — прошелестел знакомый голос, но когда я поднял взгляд на стену, вместо слепленной из кирпичной массы маски там выделялось лишь пятно выцветших обоев.
Решив оставить на утро поднакопившиеся непонятки, я закрыл глаза и сразу же провалился в сон. Очень холодный сон.
