10
МАРЛЕНУСУ ЕСТЬ О ЧЕМ ПОГОВОРИТЬ
Руки девушек связали за спиной.
Марленус передал Вьерну одному из своих людей, туго стянувшему веревкой ее запястья. Потом наклонился и охотничьим ножом перерезал кожаные ремни, которыми я был привязан к деревянному каркасу.
— Марленус! Марленус! — донесся до меня женский голос.
Одна из девушек со связанными за спиной руками бросилась вперед, но оказавшийся рядом коренастый мужчина удержал ее.
— Это я, Мира! — закричала девушка. — Мира!
Марленус обернулся.
— Отпустите ее, — приказал он державшему ее человеку.
Тот развязал девушке руки.
Она подняла с земли свои шкуры и надела их, перебросив через левое плечо.
— Предательница! — крикнула ей Вьерна, вырываясь из рук державшего ее мужчины. — Предательница!
Мира неспешно подошла к своей бывшей предводительнице и плюнула ей в лицо.
— Рабыня, — с брезгливым презрением процедила она сквозь зубы.
Вьерна тщетно пыталась вырваться, но державший ее мужчина оказался гораздо сильнее.
— Ты сможешь взять любой город, — заметил Марленус, — если сумеешь доставить свое золото за его стены.
Я сидел, растирая затекшие запястья и лодыжки.
— Спасибо, Марленус из Ара.
— Я буду главной в банде после Хуры, когда ее разбойницы займут эту часть леса, — с горящими от возбуждения глазами сообщила Мира своей бывшей соплеменнице.
Вьерна не ответила.
Марленус поднялся на ноги, и я с трудом последовал его примеру. Он снял с себя плащ и набросил его мне на плечи.
— Благодарю, убар, — с чувством произнес я, оборачивая плащ вокруг тела наподобие туники.
Марленус, как всегда, излучал царственное величие. Он действительно был убаром из убаров.
— Привяжите эту женщину к деревянной раме, — сказал он, указав на Вьерну.
Четверо мужчин, широко разведя разбойнице руки и ноги, привязали ее к деревянным балкам кожаными ремнями, которыми совсем недавно стягивали мои щиколотки и запястья. Она лежала на том самом месте, где до этого пришлось лежать мне.
Марленус смотрел на нее сверху вниз.
— Ты доставила мне много неприятностей, разбойница, — сказал он.
Остальных девушек-пантер, за исключением Миры, связали вместе: их соединяла длинная веревка, перетягивающая правую щиколотку каждой.
— Но хотя ты и разбойница, — продолжал Марленус, — ты все же остаешься женщиной.
Вьерна подняла на него удивленный взгляд.
— Именно поэтому, — заключил великий убар, — я не повесил тебя прямо здесь же, на одном из этих деревьев.
Она продолжала пристально смотреть на него. Их взгляды встретились.
— Возблагодари судьбу, что ты женщина. Только это спасло сейчас твою жизнь.
Кулаки Вьерны напряженно сжались. Она попыталась пошевелиться, но кожаные ремни держали надежно.
— Да, — глядя на нее сверху вниз, повторил Марленус, — только то, что ты женщина, спасло твою жизнь.
Мне показалось, что в обращенных к Марленусу глазах Вьерны, гордой, неприступной Вьерны, блеснули слезы. Она поспешно отвернулась. Значит, только ее пол спас ей жизнь. Ее пощадили только потому, что она женщина!
— Мне известно, что скоро в этой части леса появится новая банда женщин-пантер, очень многочисленная, — сообщил я. — Нужно уйти отсюда до их появления.
Марленус рассмеялся.
— Ты имеешь в виду разбойниц Хуры? Их нанял я.
Вьерна застонала от переполнившего ее бешенства. Марленус окинул ее безразличным взглядом.
— Я решил, что они могут оказаться полезными в моей охоте. — Он указал на Вьерну носком сапога. — Но вот эта девица, — продолжал он, кивнув в сторону Миры, — оказалась для нас полезнее всех остальных. На мои деньги Хура сколотила себе, наверное, самую сильную в лесу банду. Те же деньги помогли мне расположить к себе и Миру, не последнего человека вот в этой банде. — Он окинул взглядом связанных разбойниц.
— Мира получила еще не все золото, — напомнила бывшая соплеменница Вьерны.
— Да, — согласился Марленус и, достав из-за пояса увесистый кожаный кошель, протянул его девушке.
— Благодарю вас, убар.
— И за это она выдала вам месторасположение лагеря Вьерны и зону обитания ее банды, — уточнил я.
— Совершенно верно.
— А что с моими людьми, оставшимися в лагере? — спросил я.
— Сначала мы пришли в лагерь, — ответил Марленус. — Там мы и освободили их.
— Хорошо.
— Но их головы уже успели обрить, — добавил Марленус.
Я пожал плечами.
— Некоторые из них, по-видимому, разбойники? — поинтересовался Марленус.
— Эти люди пришли со мной, — ответил я. Марленус рассмеялся.
— Мы освободили их всех, — сообщил он.
— Большое спасибо, убар. Я в долгу перед вами, — сказал я.
— Как вы собираетесь с нами поступить? — вмешалась в наш разговор Вьерна.
— Рабыне не подобает проявлять любопытство, — напомнил ей Марленус. — Ты можешь быть сурово наказана за это.
Вьерна стиснула зубы; она буквально кипела от ярости.
— Мы оба друг у друга в долгу, — вернулся к разговору Марленус, кладя руки мне на плечи. Он еще не забыл свое возвращение на трон Ара.
— Вы изгнали меня из Ара, — напомнил я ему, — и отказали мне в хлебе, соли и очаге.
— Верно, — согласился Марленус, — поскольку некогда ты похитил священный Домашний Камень Ара.
Я промолчал.
— Верные люди, — продолжал Марленус, — сообщили мне, что ты отправился в северные леса. — Он усмехнулся. — Я надеялся тебя здесь встретить, хотя и в несколько ином виде. — Он взглянул на выбритую полосу у меня на голове.
Я раздраженно отвернулся.
— Не огорчайся: не ты первый и не ты последний, кто попадает в руки лесных разбойниц, — миролюбиво заметил он. — Хочешь надеть шапку?
— Нет, — ответил я.
— Пойдем с нами в лагерь, к северу от Лауриса, — предложил Марленус. — Ты будешь принят там подобающим образом.
— Надеюсь, ваш лагерь не является частью Ара, с его традициями и законами? — осведомился я.
— Нет, — рассмеялся Марленус. — Ар только там, где хранится его священный Домашний Камень. Пойдем, — повторил он, — ты будешь желанным гостем. Обещаю никак не притеснять тебя и не унижать твоего достоинства.
— Вы очень любезны, — отозвался я. — Даже не верится!
— Ну, не будь таким язвительным, — улыбнулся Марленус.
— Хорошо, — кивнул я.
Я огляделся по сторонам и заметил Миру. Она уже надела пояс и нацепила на него охотничий нож. В руках девушка держала короткое копье.
— Мира проявила большую сообразительность, — сказал я. — Она сообщила, будто вы и ваши люди оставили леса и возвратились в Ар. Представляете, она даже сочинила, будто вы отреклись от Талены, и в доказательство предъявила фальшивый документ, сделанный, очевидно, с большим мастерством.
Взгляд Марленуса внезапно посуровел.
— Простите меня, убар. — Я уже все понял без слов.
— Документ настоящий, — сказал Марленус. — Действуя через Миру, с которой я поддерживал связь, Талена с ведома Вьерны умоляла меня выкупить ее. Немыслимый для свободной женщины поступок!
— Значит, вы действительно отреклись от нее?
— Безусловно. И даже юридически закрепил это. И давай поговорим о чем-нибудь другом. С меня достаточно позора. Я поступил так, как требовал мой долг, долг воина, отца и убара.
— Но как же Талена? — не выдержал я.
— Кто такая? — спросил Марленус. — О ком ты говоришь?
Я молчал. Марленус обернулся к Вьерне:
— Насколько я понимаю, именно у тебя находится девушка, рабыня, которую я когда-то знал.
Вьерна не ответила.
— Я хочу освободить ее, — продолжал Марленус. — Ее доставят в Ар и, вероятно, поселят в одной из комнат во дворце убара.
— Вы заберете Талену с собой? — спросил я.
— Ей назначат соответствующий пансион и отведут комнату во дворце, — ответил Марленус.
Вьерна подняла на нас глаза.
— Рабыня недалеко от обменного пункта, — сказала она. — Ее держали там.
— Хорошо, — царственно кивнул Марленус.
Вьерна не сводила с него глаз.
— Удача никогда не изменяет вам, Марленус из Ара? Вы не знаете поражений?
Марленус окинул ее безразличным взглядом и отошел посмотреть на выстроенных в ряд остальных разбойниц банды. Они стояли неподвижно, связанные все вместе длинной веревкой, протянувшейся от щиколотки правой ноги одной девушки к другой. Марленус внимательно осмотрел их, ненадолго задерживаясь возле каждой и время от времени поднимая кому-то из них подбородок, чтобы лучше рассмотреть лицо.
— Красавицы, — наконец заметил он.
Девушки не сводили с него испуганных глаз. Он обернулся к своим людям:
— Многие ли из вас захватили собой рабские ошейники?
Ответом ему был дружный смех.
— Да, мои красавицы, — он обвел глазами длинный ряд разбойниц, — мы считали вас более предусмотрительными.
Пленницы обменялись озабоченными взглядами.
— Ну что ж. Тогда наденьте на них ошейники убара, — распорядился Марленус.
Охотники поспешили к пленницам и защелкнули на горле каждой из них металлические ошейники с инициалами убара Ара.
Марленус вернулся к Вьерне, привязанной к брусьям лежащего на земле каркаса.
— А для меня, убар, ошейника не нашлось? — с вызовом осведомилась она.
— В лагере, прелесть моя, у меня найдется для тебя все, что нужно, — пообещал Марленус.
Убар держался с разбойницей подчеркнуто учтиво, как с женщиной, а не как с достойным противником.
— На этот раз я не повторю прежних ошибок, — сказал Марленус.
В обращенном к нему взгляде Вьерны появилось жалкое, униженное выражение.
— Теперь среди моих людей нет предателей и шпионов из Трева. Сейчас каждый из моих спутников — человек проверенный, достойный, товарищ по оружию, гражданин славного Ара.
Вьерна молча отвернулась.
— К тому же в прошлый раз я пытался доставить тебя в Ар с определенными почестями, со свитой охранников, в прочной клетке, с крепкими мужскими наручниками на руках.
— А сейчас? — холодно спросила она.
— Сейчас я вспомнил то, что упустил из виду в прошлый раз, — ответил Марленус. — Ты всего лишь женщина.
Разбойница сердито фыркнула.
— Вам все же следует хорошенько заковать меня в кандалы, убар, — предупредила она Марленуса.
— Нет. Думаю, обычных рабских наручников будет вполне достаточно, — возразил тот.
Вьерна яростно забилась в надежно удерживающих ее кожаных ремнях.
— Эти украшения тебе тоже не понадобятся. — Он указал на ее браслеты и длинные золотые бусы. — Тебя от них избавят.
— Позвольте мне по крайней мере надеть шкуры пантер, чтобы прикрыть наготу, — потребовала Вьерна.
— Ты будешь носить шелковое одеяние рабыни, — ответил Марленус.
— Нет! Ни за что! — Она изо всех сил сжала кулаки.
— И в Ар ты вернешься не как захваченная в бою пленница, а верхом на тарне, как обычная рабыня.
Вьерна со стоном закрыла глаза. Марленус, терпеливый, как настоящий охотник, дождался, пока она снова посмотрела на него.
— В лагере ты будешь пользоваться румянами для лица.
В глазах девушки появился ужас.
— Уши тебя проколют и вденут серьги. Вьерна поспешно отвернулась и разрыдалась.
— Плачешь ты совсем как обычная женщина, — заметил Марленус.
Вьерна вскрикнула от отчаяния и разразилась целым потоком слез.
Марленус сидел рядом с пленницей, скрестив перед собой ноги, и наблюдал за ней. Он рассматривал с величайшим вниманием, изучал ее. Настоящий горианский хозяин должен знать каждый дюйм тела своей рабыни, каждый ее волосок. С одной стороны, она обычная рабыня, ничего не значит для него, но с другой — она одна из его женщин. И он должен знать ее полностью, целиком, каждый дюйм ее тела, каждую клеточку ее мозга. Меньшее его не устроит. Это его собственность. Настоящий хозяин должен хорошо знать то, что ему принадлежит.
Наконец Марленус поднял на меня глаз и кивнул на длинную шеренгу разбойниц с уже надетыми на них ошейниками, продолжавших предпринимать жалкие попытки вырваться из рук удерживающих их мужчин.
— Если хочешь, можешь выбрать себе любую из них, — предложил он.
— Нет, убар, — отказался я.
Марленус поднялся на ноги.
— Мы заночуем в лагере Вьерны. Утром вернемся в наш лагерь, к северу от Лауриса. — Он обернулся к своим людям. — Представьте этих рабынь их бывшей предводительнице.
Одну за другой связанных девушек проводили мимо Вьерны. Некоторые сопротивлялись, но разбойнице дали возможность заглянуть в лицо каждой. После этого рабынь увели, подталкивая в спину тупыми концами копий. Многие девушки плакали. Вьерна бесстрастно смотрела им вслед.
— В лагере, — сообщил ей Марленус, — мы наденем на каждую из них отдельные кандалы.
С этими словами он освободил ей руки и отвязал кожаный ремень с ее левой лодыжки. Правая нога у разбойницы оставалась привязанной к брусьям деревянного каркаса.
— Встань, — приказал он. Вьерна поднялась.
— Руки, — скомандовал Марленус.
Она ответила ему полным ненависти взглядом.
— Руки! — настойчиво повторил убар.
Пленница тряхнула длинной гривой волос и, повернувшись к Марленусу спиной, скрестила запястья. Марленус защелкнул на них наручники для рабов.
— Ничего прочнее у вас не нашлось? — дерзко поинтересовалась разбойница.
— Для начала попробуй освободиться от этих, — ответил Марленус.
Девушка с редкостным упрямством пыталась разорвать тонкую на вид металлическую цепь наручников. Усилия ее, конечно, оказались напрасными.
— Эти наручники специально рассчитаны на рабыню, — пояснил Марленус. — Для женщины их вполне достаточно.
В глазах Вьерны появилась ненависть.
— Ведь ты — всего лишь женщина, красавица, не так ли? — воскликнул Марленус.
Вьерна гневно вскинула голову и отвернулась.
Марленус достал веревочную петлю и накинул ее на шею разбойницы, а свободный конец веревки привязал к своему поясу. После этого нагнулся и ножом перерезал кожаный ремень, что удерживал девушку у лежащей на земле деревянной рамы.
Вьерна стояла перед ним со скованными за спиной руками, с веревочной петлей на шее, свободный конец которой был завязан на поясе Марленуса.
— Удача никогда не изменяет вам, убар? — снова спросила разбойница. — Вам неведомы поражения?
Марленус рассмеялся.
— Давай-давай, маленький табук, — весело ответил он, — веди нас в стойло!
Вьерна стиснула кулаки и, круто развернувшись, повела нас к своему лагерю.
— Нам с тобой есть о чем поговорить, — идя за ней следом, задумчиво произнес Марленус. — Мы с тобой очень давно не виделись.
