Глава 28
Новые разногласия
Во время ночного бдения возле Арки находились все четыре прибывших Эль-Митолана и два специальных наблюдателя. Последние жили здесь постоянно, и в их обязанности входило скрупулезно регистрировать каждое изменение в работе древнего артефакта. Делали они это с помощью специальной хрустальной призмы, благодаря которой замеряли интенсивность свечения. Помимо этого перед одним из наблюдателей стояло двое огромных часов, по которым он диктовал второму коллеге время свечения и время угасания с точностью до одной секунды.
Чудеса оживания мертвой, казалось бы, стены действительно начались ровно в час ночи. Наблюдатели установили все свои приборы за два часа до назначенного времени, а Эль-Митоланы расселись в удобных креслах в глубине зала ровно в полночь. Вначале по каменной структуре пронеслись неясные световые блики. Потом свечение стало усиливаться перемещающимися пятнами, и через полминуты вся Арка выделилась на темном фоне ровным фиолетовым мерцанием. Через минуту оно понизило свою интенсивность, еще через десять секунд — вновь вернулось к прежнему. Далее Арка светилась в таком режиме около получаса. А потом два раза режим на полчаса менялся. То есть частой смены предполагаемых сигналов явно не было, но и то, что высвечивалось, могло считаться величайшим событием в мире магии.
Чуть позже наблюдатели рассказали, что Арка светится таким образом лишь раз в месяц, и даже такая цикличность могла насторожить любого исследователя. Но на вопрос, почему же владычица Спегото до сих пор не созвала для решения этой задачи Эль-Митоланов со всего мира, помощник герцога лишь развел руками:
— Вот у ее величества и спросите.
Сам Невменяемый что только не делал и как только не подстраивал свое магическое зрение, но ничего конкретного так и не заметил. Тот же отрицательный результат был и у его коллег. Оказались совершенно бесполезными и дуросовые очки, которые на всякий случай все четверо по очереди опробовали. В последние десять минут все дружно попытались воздействовать на Арку, вернее, на само свечение своим магическим умением. Но безрезультатно.
После того как Арка утратила переменчивое свечение и вновь стала холодной и равнодушной стеной, Эль-Митоланы еще час продолжали высматривать в ее глубине любые отклонения от нормы. Но потом все-таки признали свое полное непонимание сути явления и разошлись по комнатам для короткого сна.
Именно тогда, ворочаясь на кровати от навалившейся бессонницы, Кремон вдруг с острым сожалением и желанием вспомнил о Сильвии, племяннице асдижона. Вспомнил ее жаркие объятия, стыдливость при первых поцелуях и нежную, ароматную кожу, от которой оторваться можно было лишь через силу. Вспомнил неловкие признания девушки, когда они уединились в первый раз, и те страстные ласки, которыми они награждали друг друга в ночной тиши уснувшего города.
Сон к Невменяемому так и не пришел. Вместо этого он долгое время играл со своим орденом, извлекая из него тоскливые и жалостливые мелодии. В последнее время стоило колдуну остаться одному, руки сами тянулись к награде, и мелодии с каждым разом получались все осмысленней и затейливее. Вполне возможно, что со временем он научится играть на этом инструменте древних и более сложные произведения.
Но сейчас его не успокаивали даже приятные звуки, которые извлекались нажатием на жемчужины. Поэтому Кремон поднялся раньше всех, взвинченный и раздраженный, принял душ и бесцеремонно растолкал своих товарищей. Заодно и помощника герцога разбудил вопросом:
— Ты остаешься или возвращаешься в Салию вместе с нами?
— Чего мне тут делать без вас? — удивился Аллан. — К тому же мне было поручено только сопровождать вас.
В итоге из замка Мерцающих Бликов выехали задолго до рассвета, а когда первые лучи Занваля брызнули из-за темных вод озера Печали, небольшой отряд уже подъезжал к просыпающейся столице Спегото. Все отправились во дворец, а Такос Однорукий сразу же последовал на почту отправить для перевода скопированный со стены текст. Это действие Невменяемый, после короткого совещания, решил провести немедленно. А вдруг королева передумает и прикажет изъять копию таинственной письменности? Попробуй тогда уговорить владычицу повторно!
Наскоро позавтракав, Кремон постарался пробиться к королеве. Однако на все требования немедленной аудиенции ему вежливо, но решительно указывали, что их величество изволит почивать и набираться сил перед дальней дорогой. Ни Брига Лазана, ни герцога Каррангаррского тоже отыскать не удалось, даже подключив членов своей команды. Как назло, Дарина Вторая явно не торопилась просыпаться.
Молодой колдун предпринял последнюю попытку, попытавшись прорваться в покои наследницы престола, но и там получил от ворот поворот. Ничего не оставалось делать, как вернуться к себе и ждать отправившихся на поиски товарищей.
Первой вернулась Мирта. В свойственной ей оживленной и непосредственной манере она сообщила, что асдижон эту ночь тоже провел вне дворца. И как только он попадет к ней в руки, она обязательно сотворит с этим гулякой что-нибудь страшное. При этом ее глазки так блестели от ревности, что Кремон всеми силами постарался перевести разговор в нужное ему русло:
— Самое главное сейчас — это встретиться с королевой. Как это сделать?
— Нет ничего проще. — Его телохранительница понемногу успокаивалась. — Через полчаса королева дает прощальный завтрак для высокого гостя из Онтара. Вот там ты с ней и переговоришь.
— Да я уже об этом завтраке наслышан, — пожаловался Невменяемый. — Но меня туда и близко не подпустили.
— Правильно, потому что еще рано. Вот когда все приглашенные из свиты начнут заполнять пиршественный зал, тогда и ты войдешь.
— Вряд ли…
— А почему ты должен сомневаться в своем праве? — Мирта с видом заядлой скандалистки уперлась кулачками в бока. — Или ты забыл, что у тебя на груди? Ты имеешь право посещать любые дворцовые церемонии.
— Но ведь это просто завтрак.
— Ничего подобного. Чтобы ты знал, это церемония. — Красавица встала в воображаемую стойку церемониймейстера и зычным голосом изобразила: — «Прощание великого султана со столицей Спегото!» И пусть кто-нибудь попробует тебя остановить.
Действительно, орденоносцу давались неисчислимые привилегии. В суматохе последних дней у Кремона это как-то вылетело из головы, и теперь он с признательностью расцеловал довольную баронетту Шиловски в обе щечки.
Как раз за этим занятием их и застал Такос Однорукий. Полковник прекрасно справился со своим заданием и даже договорился, чтобы ответ с переводом немедленно доставили к нему во дворец курьером. На вопрос, не видел ли он асдижона Лазана или герцога Каррангаррского, он лишь безнадежно махнул рукой и с откровенной завистью воскликнул:
— Эх, везет же некоторым! Не жизнь, а сплошная медовая река поцелуев.
Молодой колдун и его телохранительница смущенно отстранились друг от друга и попытались оправдаться:
— Да мы чисто по-братски…
— Как с сестрой…
— Да мне-то что? — хохотнул Такос — Целуйтесь себе на здоровье. Но я бы и по-братски не отказался.
— М-да? — Мирта тут же сузила глаза. — А асдижон Ла-зан не будет возражать?
— Против поцелуев Кремона или против моих? — продолжал ухмыляться полковник. Но дальнейшая пикировка уже мало волновала Невменяемого:
— Мне надо соответствующе одеться на завтрак. Все-таки два монарха за одним столом — не каждый день такое увидишь.
— Верно, — сразу погрустнела баронетта. — Но с гардеробом у тебя полная неувязка, и купить мы ничего уже не успеем. А ведь давно предупреждала, что понадобится. Так у тебя то денег нет, то времени. Лишь бы по трактирам шляться!
— Постойте! — воскликнул Такос Однорукий. — Да ведь у нас с бароном вещей и аксессуаров два сундука. Обязательно приоденем нашего героя. Хоть ты и пошире в плечах будешь, но один мой парадный камзол явно мне великоват. Сейчас все доставлю.
Барон Тулич тоже вернулся как нельзя кстати, и уже через двадцать минут Эль-Митолан Невменяемый выглядел вполне сносно, даже на придирчивый взгляд баронетты. А старшие коллеги просто в восхищении цокали языками — настолько модная одежда преобразила молодого колдуна. Пожалуй, никогда раньше он так нарядно не одевался и теперь сам с удивлением рассматривал себя в большом зеркале.
— Не слишком ли я вырядился для простого воина? — в сомнении протянул Кремон.
— Вырядился?! — закатив глаза, воскликнула Мирта. — Будь у меня возможность, я бы из тебя вообще бесподобного красавчика сделала. Атак хоть стыдно за тебя не будет.
Баронетта поправила в одном месте манжету, в другом разгладила невидимую складку и подхватила своего друга под локоть со словами:
— Господин Эль-Митолан, разрешите вас провести на завтрак?.. Второй!
— Исходя из того, что я всегда голоден, то… разрешаю!
Так они и пошли вдвоем к пиршественному залу. Там, правда, пришлось выстоять в очереди допущенных пред светлые очи коронованных особ. К слову сказать, из этой очереди молодого колдуна чуть ли не на первых минутах постарались вытолкать младшие распорядители, но тут в бой вступила бравая баронетта. Чуть не носом ткнув шустрого служащего в грудь своего патрона, она злобно прошипела в оттопыренное ухо:
— Ты что, ослеп?! Орденоносца в упор не видишь?
Распорядитель нахмурился, отступил на шаг и хотел было кликнуть гвардейцев, но Мирта с грозным видом посоветовала:
— Если не знаешь законов королевства, спроси у главного руководителя церемоний.
Тот и вправду не стал обострять обстановку, а побежал жаловаться старшему начальнику. Возле парадных дверей возникло заметное оживление, затем прибежал другой распорядитель и собственными глазами увидел невозмутимо продвигающегося в общей очереди орденоносца. Видимо, этот служащий был более знаком со всеми обитателями дворца, потому что лишь приветственно кивнул и вновь умчался в пиршественный зал.
Сама церемония завтрака проходила в таких случаях довольно унизительно для допущенных или приглашенных. Королева с султаном восседали на полутораметровом возвышении и спокойно завтракали, совершенно не обращая внимания на вновь прибывших. Разве что иногда благожелательно кивали. Так что, подойдя ближе и склонившись в поклоне, любой человек совершенно терял их из виду. Потом выпрямлялся, и его быстро отводили за многочисленные столы, усаживали согласно рангу, и уже там расторопный служка ставил перед гостем поднос с набором продуктов для завтрака. Причем считалось, что насыщаться тем, что подали, надо весьма осторожно. Ведь любой из монархов мог задать вопрос, на который пришлось бы отвечать моментально, а с куском колбасы во рту говорить проблематично.
Дарина Вторая как раз принялась за третью чашечку чая, когда ее рука непроизвольно дернулась от выкрика церемониймейстера. Несколько капель рубиновой жидкости пролилось на великолепное платье.
— Кавалер ордена Жемчужного Ромба господин Эль-Митолан Невменяемый!
От все замечающего взгляда султана не укрылась нервозность королевы. Поэтому он тоже сумел расслышать имя нового гостя, сразу забыл о своих любимых печеночных блинчиках, фаршированных рыбой и овощами, и внимательно уставился на подходящего к помосту молодого человека. Молодой герой смотрелся великолепно и одет был очень прилично, хоть и слегка консервативно, впрочем прекрасное сложение мощной фигуры просматривалось даже под многочисленными деталями одежды. Пожалуй, только крепкое телосложение выдавало в нем воина, зато совсем юношеское лицо не вызывало должного уважения. Да и волосы с седыми прядями казались немного странными, если не сказать грязными.
Поэтому султан умильно улыбнулся сидящей рядом королеве:
— Это и есть ваш герой?
— Он не только наш… — ответила Дарина, поджав губы.
— В каком смысле?
— У этого молодца награды и от Рихарда Огромного имеются.
— Вон оно как…
Тем временем Кремон отвесил изящный поклон и поторопился за провожатым. По иронии судьбы, главный руководитель церемоний оказался невероятно щепетилен в отношении закона, по которому орденоносца полагалось сажать возле пятой по рангу персоны после самой королевы, то есть в этом варианте Невменяемого посадили бы человек через двадцать после принцесс, герцогов, архивариуса и асдижонов. Однако если на церемонии присутствовали почетные гости Спегото, то орденоносца сажали возле самого высокого по рангу. В данном случае им оказался султан Онтара.
Похоже, об этих правилах в пиршественном зале не догадывался никто. Только по мере того как Невменяемого вели вокруг левого крыла столов к возвышению, на котором восседали коронованные особы, глаза у всех расширялись больше и больше. Шум в зале стих. Даже церемониймейстер не выкрикивал титулы и имена вновь входящих, а просто бормотал их себе под нос.
Наследная принцесса вначале побледнела, потом ее лицо пошло красными пятнами, и она поспешила прикрыться роскошным веером. Но глаз с Невменяемого теперь не спускала ни на мгновение.
Дарина Вторая готова была испепелить взглядом своего придворного, который тем не менее имел четкие указания закона и все-таки усадил молодого колдуна справа от султана. Кремон и сам не ожидал такой «близости» и впервые почувствовал хоть какую-то пользу от полученного ордена. Но сесть не спешил, а выжидательно уставился на владычицу Спегото. Ведь одно дело позволять себе вольности в рабочем кабинете или в тайных комнатах возле артефактов, и совсем друг се — перед лицом самых первых людей двух государств.
Королева оценила его выдержку, мило улыбнулась и опустила ресницы. Только после этого Кремон позволил себе сесть и взять вилку. Далее по правилам этикета сама королева должна была представить награжденного таким высоким орденом человека своему гостю, великому султану Онтара Таррелону Радужному. Что она и сделала.
— Таррелон, это и есть наш отважный победитель Невидимого Сторожа. — Затем тут же многозначительно спросила: — Господин Невменяемый, по какой причине ваша экскурсия в горы завершилась так быстро?
— Ваше величество, ночью я почувствовал себя неважно, меня замучила бессонница, поэтому я и поспешил вернуться в вашу столицу. А тут как раз такой повод попасть на церемонию и лично пожелать вашим величествам доброго утра и благополучия перед дальней дорогой.
— Похвальное стремление, — кивнула Дарина Вторая. — Но меня больше беспокоит ваше умение находить повод для приключений. На этот раз все у вас прошло спокойно?
Королева нисколько не сомневалась в положительном ответе и вознамерилась как можно скорей завершить завтрак под предлогом торжественного выезда из столицы, но молодой колдун ответил совсем иначе, чем ожидалось:
— Со мной все в порядке, ваше величество, но в вашем государстве творятся воистину страшные дела.
Королева величественно принялась допивать свой чай, а сама с запоздалым раскаянием подумала: «И на кой ляд мне вздумалось награждать этого шалопая таким орденом? Опять сейчас какую-нибудь гадость выдаст!»
Но поскольку пауза слишком затянулась, пришлось задавать вполне естественный вопрос:
— Что же так напугало вас, о чем мне до сих пор не доложили мои помощники?
Таким образом, перед выскочкой сразу ставился барьер логического несоответствия. Ведь о любой вещи королева может теперь сказать: «Да знаю я об этом! И это внутреннее дело моего королевства!» — поставив тем самым зарвавшегося юнца на место. Но тот сам задал неожиданный вопрос:
— Ваше величество, а почему вокруг Салии пропали болары?
Владычица Спегото явно не ожидала такого вопроса, поэтому у нее вырвалось лишь три слова:
— Как — пропали? Почему?
Невменяемый сочувственно улыбнулся, тяжело вздохнул и уже собрался в красках расписать несчастную долю летающих растений, как с левой стороны от королевы послышалось:
— Ваше величество!
Только первые лица и ближайшие помощники владычицы могли встревать в подобный разговор. На сей раз Дарина Вторая только обрадовалась такому вмешательству, тем более что асдижон горных егерей наверняка заставит замолчать юного орденоносца. Так и вышло. Только Бриг Лазан принудил Кремона умолкнуть совсем другими методами. Не вставая с места, он громко стал докладывать:
— Ваше величество, ваши приказания все выполнены точно и скрупулезно. Незаконная торговля плененными боларами запрещена, виновные наказаны, распоряжения на контрольно-пропускные пункты и на границу отправлены. Сейчас в департаменте правосудия согласуются штрафы за незаконный отлов летающих растений. Думаю, в скором времени популяция этих детей природы полностью восстановится в прежних количествах.
— Благодарю вас, асдижон Лазан!
Королева скрыла довольную усмешку и повернулась к Кремону, который так и замер с открытым ртом.
— Господин Невменяемый, так что вас не устраивает в моем королевстве?
Впервые в жизни молодой колдун так растерялся, что слова у него стали вылетать в явной непоследовательности:
— Вот, ваше величество, я и говорю… это… что нехорошо боларов ловить, зато очень хорошо, что вы к ним… это, как его… благоволите и берете под защиту!
По всему залу пронеслись смешки, вторящие негромкому, но надменному смеху королевы. Теперь она могла позволить себе снисходительность и всепрощение:
— Полно вам беспокоиться, молодой человек, мои помощники и без вас прекрасно справляются со своими обязанностями. Кстати, — она повернулась к другому асдижону, — дорогу для нашего проезда успели приготовить?
— Да, ваше величество. Можем выезжать хоть сию минуту.
— Тогда в путь! — громко скомандовала королева, вставая. — Фрейлины и кавалеры, если кто отстанет, ждать на тракте не будем! График движения самый интенсивный. Ведь так, мой дорогой гость?
Султан еще долго сидел бы за столом, но возражать из-за пустяков не хотелось, поэтому он извлек свою самую благожелательную улыбку:
— Как скажете, о прекрасная Дарина!
Тем не менее, когда все стали поспешно вставать, а королева первой вышла из-за стола, Таррелон схватил пытающего улизнуть Кремона за руку:
— Зачем же так спешить? Или вы тоже отправляетесь с нами?
— Нет, ваше величество, я остаюсь.
Султан не стал ходить вокруг да около, а сразу задал основной вопрос:
— Тогда вы, может быть, успеете продать мне несколько плодов из Поднебесного сада?
— Увы, ваше величество, с большим сожалением вынужден отказать вам в вашей просьбе.
— Но почему?!
На этот вопрос в данный момент Кремон не смог бы ответить и самому себе. Видимо, его выбил из колеи конфуз, в который он только что попал по вине своего друга Брига Лазана. И хоть совсем недавно он был готов продать хоть все плоды, сейчас неожиданно передумал и не нашел лучшего оправдания, чем сказать полуправду:
— Мне их самому не хватает для экспериментов.
Султан нервно покрутил головой, но отнесся к такому оправданию с некоторым пониманием и даже уважением:
— Не каждый может себе позволить такие исследования.
— Согласен, ваше величество. Но, увы, помогать мне никто не собирается, приходится самому выкручиваться.
— И у вас неплохо получается! — развеселился владыка Онтара. Пригнувшись к молодому колдуну, он шепотом попросил: — Но вы мне поведаете о результатах ваших исследований?
— Почему бы и нет! Тем более что и от вас я хотел бы получить существенные подсказки и советы в этом вопросе.
— Да? Хм… Жаль, что нет времени! Но вы обстоятельно изложите все ваши вопросы на бумаге и отдайте моему гонцу, которого я оставлю специально. Потом в спокойной обстановке я вам отвечу. И он привезет мои записи вам обратно. Согласны?
— Ваше величество! Вы мне поможете несказанно! — от всей души обрадовался Кремон. — Ведь, по моим сведениям, вы самый крупный потребитель волшебных плодов.
— Могу вам сообщить по секрету, — не преминул похвастаться правитель Онтара, — что ваши сведения умаляют действительность.
В этот момент султан заметил, что все в зале стоят и ждут, пока он закончит странный разговор. Королева уже давно скрылась в переходных залах, но правила этикета не позволяли остальным придворным покинуть церемонию прощального завтрака раньше сюзерена.
Пришлось великому султану Онтара Таррелону Радужному скрепя сердце прервать интересный для него разговор и поспешить к выходу. А говорят, что самодержцы позволяют себе все, что захотят. Врут, наверное…
Зато наследница престола решила показать жесткую руку власти. Ведь на время отъезда ее матери-королевы Элиза Майве фактически становилась полновластной владычицей если не всего государства, то уж столицы точно. Поэтому Кремона очень быстро и настойчиво сопроводили в те самые покои, в кои он еще совсем недавно никак не мог прорваться.
Видимо, принцессу никто не удосужился поставить в известность по поводу вчерашнего распоряжения королевы. Потому что она на последнем обеде отсутствовала и не знала о горячем желании султана познакомиться с молодым героем. А вот про отчаянные поиски, проводимые слугами, она узнала и теперь решила попенять Невменяемому по поводу его безответственности. С первых слов беседы она перешла к назидательному тону:
— Тебе следовало бы сообщать, куда и зачем ты отправляешься. Те тайны королевства, которые ты узнал в последнее время, могут подвигнуть наших врагов попытаться взять тебя в плен с целью выведать эти тайны.
Кремон не стал сразу объясняться, а, придав лицу смиренное выражение, решил дождаться основного всплеска эмоций, потому как сразу заметил: принцессу не столько волнует его ночное отсутствие, сколько что-то более существенное. Коронованные особы и их наследники носили, как правило, наилучшие защитные амулеты, и рассмотреть их эмоциональную ауру не было никакой возможности, но ведь и молодой герой прошел просто невероятную подготовку в этом плане. И теперь, хоть и с большим трудом, он увидел в ауре Элизы тщательно сдерживаемую ярость. Оставалось лишь выяснить причину такого поведения.
— Вчера тебя прямо обыскались, — продолжала принцесса, все явственнее проявляя свое недовольство. — Да и вообще, в последнее время ты ведешь себя отвратительно.
— В каком смысле? Может, я кого-то обидел?
— Оскорбил своим поведением! И оскорбил не какую-то там девку из прислуги, а самую первую даму королевства!
— Странно, — наивно пролепетал Невменяемый, — только что видел ее величество, и она продолжает относиться ко мне благосклонно.
— Не притворяйся полным дебилом! — выкрикнула Элиза, дав волю своему гневу. — Я выделила тебя из толпы своих поклонников и была готова на все! Аты проигнорировал мои чувства! Втоптал в грязь мои щедрые авансы любви!
Кремон понял, о чем идет речь, и сам с невозмутимым видом перешел в атаку:
— Ваше высочество подобную щедрость в раздаче авансов проявляет не только ко мне…
— Ты о чем?
— Мне кажется, что принц Онтара получил гораздо больше, чем несколько простых поцелуев.
Наследница престола все сразу поняла и задохнулась от гнева:
— Ах ты… Он ведь принц!
— Тем не менее и он достоин сочувствия. Ваше высочество, не надо выделять меня из толпы, тем более что я в ней никогда и не был. Мне вполне комфортно живется и без ваших сомнительных милостей.
От такой отповеди Элиза потеряла дар речи и от избытка эмоций комкала накладные кружева на своей груди. Чем и воспользовался Кремон, чтобы полностью снять с себя все обвинения:
— Весьма рад вашей взаимной любви с принцем и хочу напомнить, что в своей личной жизни я волен вести себя как заблагорассудится. А что касается вчерашних поисков, так я выполнял срочное задание ее величества Дарины Второй. Наверняка ваше высочество еще успеет в этом удостовериться, провожая мать на дворцовой площади.
Напоминание о том, что наследница престола должна лично проводить королеву в дальнюю дорогу, тут же охладило ее эмоции. Элиза бросилась к выходу, но в дверях остановилась и бросила через плечо тоном, полным ядовитого сарказма:
— Ты еще об этом пожалеешь! А кое-кто начал жалеть еще вчера!
Нехорошие предчувствия опять навалились на Кремона с новой силой. Противно забилось сердце и засосало под ложечкой. В следующее мгновение он тоже бросился к выходу. В приемных покоях его ожидали все три телохранителя, и Бабу подскочил первым:
— Что случилось? Только что перед тобой вылетела принцесса с таким видом, что вся прислуга разбежалась.
— Будем надеяться, что ничего страшного. Но мы срочно отправляемся к одному дому, и если там не окажется известной вам девушки, то придется ее разыскивать. Как бы с ней чего не случилось…
Уже на ходу сбоку пристроилась Мирта Шиловски и, тяжело вздохнув, прошептала:
— Ну вот, я же тебя предупреждала…
Быстро добраться к дому племянницы асдижона им не удалось. В столице творилось страшное столпотворение из-за отъезда сразу двух королевских дворов, и прорваться сквозь скопление народа даже верхом на лошади было проблематично. Потому что хоть взрослые и старались уступать дорогу, но расшалившиеся дети так и норовили выпасть из бурлящего потока прямо под копыта.
Когда на тревожный стук дверь открыла женщина, все сразу узнали в ней сестру Брига Лазана, уж слишком они были похожи. Да и красотой женщина продолжала блистать не меньше, чем ее дочь. Видимо, она тоже узнала Кремона по описаниям и вместо ответа лишь пристально рассматривала взволнованного молодого колдуна. Судя по всему, осмотром она осталась довольна, поскольку мило и поощрительно улыбнулась:
— К сожалению, моя дочь уехала.
— Как? Почему? Куда? — посыпались от Невменяемого вопросы.
— Возможно, вы не знали, — улыбка женщины подернулась налетом грусти, — что Сильвия уже давно занимает при дворе место кандидатки в младшие фрейлины. А сегодня утром ее официально ввели в королевскую свиту. Так что теперь она обязана сопровождать ее величество во всех поездках.
От злости и бессилия Кремон заскрипел зубами. Теперь он прекрасно понял угрозу принцессы о том, что кто-то уже пожалел о его самовольстве. Теперь бедная Сильвия будет обязана почти три недели таскаться за королевским двором, а Кремон будет лишен все это время ее ласк, нежного тела и чувственного тепла. Молодой колдун уже готов был мчаться следом за королевским двором и требовать, умолять королеву сжалиться и оставить девушку в столице, но тут же представил себе, как безнадежно глупо это будет выглядеть. К тому же Дарина Вторая в свете последних разногласий вряд ли пойдет ему на уступки. Да и доченька ее наверняка постаралась убедить мамочку не поддаваться ни на какие уговоры.
С другой стороны, Кремон почувствовал явное облегчение. Зная Элизу Майве, можно было опасаться худшего. С нее бы сталось выдумать кое-что пострашнее для удовлетворения собственного тщеславия. Так что путешествие молодой красавицы в свите королевы — всего-навсего продолжительная ссылка подальше от столицы. Увы, слишком продолжительная!
Невменяемый тяжело вздохнул и с мукой в сердце признался смотревшей на него с пониманием женщине:
— Мадам, ваша дочь — самая прекрасная и чудесная девушка в мире! Мне будет очень трудно перенести эту неожиданную разлуку. Но я буду ждать…
Затем он поцеловал матери Сильвии руку и поспешил к своему Торнадо. Передавая другу поводья, Алехандро, прекрасно слышавший разговор на крыльце, тихо признался:
— Могло быть и хуже.
— Да и так все прескверно, — пробормотал Кремон, трогая своего скакуна с места. Он прекрасно понимал, что разлука эта, скорее всего, навсегда. Ведь начало экспедиции в недра Каррангарр назначено именно на день возвращения королевы от озера Слез. Что им с Сильвией предстоит? Короткая встреча, а потом еще большая по продолжительности разлука. А потом, несмотря на любой результат похода, его наверняка отзовут в Энормию. Причем надо учитывать, что и из глубин горных хребтов не так легко будет выбраться.
Невменяемый поднял голову от дороги, с раздражением осмотрел нависающие над столицей Каррангарры и сплюнул со злостью:
— Чтоб эти горы провалились!
— Это будет конец света, — тут же отозвалась Мирта, — Чем они тебе мешают?
— Сколько людей уже там погибло! Как у нас дела пойдут, тоже неизвестно…
— О-о! Наш герой стал сомневаться в своей удачливости? — постаралась смехом ободрить его баронетта. — Не переживай, с твоими талантами мы не пропадем! А уж если и сами будем стараться, то вообще за неделю справимся.
— Не смеши, нам ведь столько времени предстоит добираться к нужному месту предстоящего пролома, а потом еще и обратно.
— Само собой! Но я ведь имела в виду одну неделю внутри найденных тобой пещер. И готова спорить на каждый лишний день.
— Да ты что? — оживился Бабу. — А если хоть на один день больше?
— Значит, это уже будет оправданная задержка. Смысл спора в том, что я утверждаю: основной цели похода мы достигнем за первую неделю.
Вообще-то гигант никогда не был замечен в подобных спорах, но тут он завелся и с азартом воскликнул:
— Готов с тобой спорить!
— На что?
— На что бы ты хотела?
— Если проиграешь, то с того дня начинаешь обращаться ко мне не иначе как «госпожа командир» и не оспаривать моих приказаний.
— Ну-у, — возмутился Бабу, — чего захотела!
— Боишься проиграть? — стала давить на него Мирта.
— Нисколько не боюсь. Но где такое видано, чтобы подчиненные менялись местами со своими командирами?
— Не поняла, — с угрозой прищурила глаза красавица, и Бабу тут же выпалил:
— Тогда и я хочу в случае твоего проигрыша, чтобы ты ко мне обращалась точно так же. Вернее, чуточку по-другому, ведь командир у нас только один. А в моем случае, когда я тебе буду отдавать приказы, ты будешь становиться по стойке «смирно» и преданно выкрикивать: «Слушаюсь, господин сержант!» — а в обычной обстановке обращаться проще: «Уважаемый господин Бабу».
— Издеваешься?! — тут же вскипела Мирта, привставая в стременах и хватаясь за рукоятку меча.
— Боишься проиграть? — совершенно спокойно спросил гигант, чем заставил рассмеяться Кремона и Алехандро.
Этот смех сразу вернул Мирте надменную невозмутимость. Она с минуту поразмышляла, а потом съязвила:
— Ведь ты все равно проиграешь!
— Значит, спорим?
Видно было, как в баронетте борются самые противоречивые чувства. Делая такое спорное заявление, она хотела просто поддержать и ободрить Кремона, а тут влез этот сельский увалень и все испортил. Ведь это станет сущим кошмаром, если придется так к нему обращаться. Но и отступать бравая красавица не привыкла.
— Ладно, спорим…
Два свидетеля этого спора уже буквально покатывались от хохота при виде ее капризно вытянутых губок. Лишь один Бабу оставался серьезным и невозмутимым, хотя и в его глазах плясали бесенята.
