Глава 15
Неназначенные встречи

С трудом оторвав взгляд от острого кончика нацеленного на него болта, Стинов увидел лицо того, кто стоял перед ним с арбалетом в руке.

– Вот так встреча, – сдавленным полушепотом произнес Стинов.

– Входи, – коротко приказал Медлев, который и сам был удивлен не меньше Стинова.

Игорь спорить не стал. Как только он вошел в комнату, Медлев ногой захлопнул дверь и, повернув ручку замка, запер ее.

– Мне руки держать поднятыми вверх? – спросил Стинов.

– Садись на кровать, – сказал Медлев.

Сам он сел на стул, который поставил спинкой к двери. Арбалет он поставил на предохранитель и положил на колено.

– Между прочим, у меня в кармане лежит точно такая же игрушка, – взглядом указал Стинов на арбалет Медлева.

– Хочешь устроить дуэль? – без тени улыбки спросил Медлев.

Стинов сделал короткий отрицательный жест рукой.

– Надеюсь, нам не придется стрелять друг в друга.

Медлев демонстративно вынул из арбалета обойму с болтами и бросил незаряженное оружие на стол.

– Что ты тут делаешь? – спросил он.

– Должно быть, то же самое, что и ты, – ответил Стинов.

– Ты пришел за девушкой?

– А ты – за мной?

– Я не знал, что это будешь ты. Мне было приказано задержать того, кто сюда явится.

– А что с Синди?

– С девушкой из этой комнаты? – Медлев безразлично пожал плечами. – Ее увели.

– Стоянович подслушал мой разговор с ней?

Медлев ничего не ответил.

Минуты две они сидели молча.

– Так что же мы теперь будем делать? – спросил Стинов.

– Как ты ввязался в это дело? – с досадой, как показалось Игорю, дернул подбородком Медлев.

– Долго рассказывать, – махнул рукой Стинов. – Старался быть поближе к Шалиеву.

Неожиданно Медлев поднялся на ноги и указал рукой на дверь.

– Уходи, – сказал он. – Будем считать, что я тебя не видел.

– Стоянович мог специально послать тебя…

– Убирайся отсюда!

Стинов нерешительно встал и сделал шаг к двери.

– Ты уверен, что поступаешь правильно? – осторожно спросил он, глядя в глаза Медлеву. – У тебя могут возникнуть неприятности.

– Уходи, – снова махнул рукой в сторону двери Медлев. – И больше не возвращайся сюда.

Стинов подошел к двери, открыл замок и взялся за ручку.

– Теперь мы с тобой в расчете, – тихо произнес у него за спиной Медлев. – В следующий раз, если снова возникнет подобная ситуация, я поступлю так, как обязан.

– Понятное дело, – не оборачиваясь, ответил Стинов и вышел за дверь.

На улицах сектора творилось черт знает что. Неразбериха и хаос, неизменные спутники стихийного бунта, превратили некогда спокойный жилой район в клокочущее жерло вулкана, которое пока еще поглощало только тех, кто попадал в него, но в любую минуту могло выплеснуть наружу свое смертоносное содержимое.

Кровь, пролитая у комендатуры, требовала новой крови. Те, кто уже совершил убийство, хотели видеть, как это сделают другие, – ответственность за содеянное должна была быть разделена между всеми поровну.

Комендантов убивали молча, безжалостно, по-деловому. Изуродованные тела стаскивали в пустой кинозал и бросали в проходе возле экрана. Для чего это делалось, никто не мог ни понять, ни объяснить. Должно быть, людям казалось, что, как только мертвые тела будут убраны из проходов, вместе с ними исчезнут и воспоминания о страшных, жестоких убийствах.

Среди этой кровавой вакханалии начали работать заблаговременно направленные в сектор агенты Шалиева. От остальных жителей сектора они отличались только тем, что не принимали участия в убийствах. Вместо этого они взывали к здравомыслию людей, убеждая их в том, что, как только мятеж будет подавлен, расплачиваться за совершенные преступления придется сполна. Единственное, что, по словам чужаков, могли сделать люди для собственного спасения, – попытаться удержать сектор в своих руках. Если комендантам не удастся в кратчайший срок восстановить в секторе Лапласа порядок и спокойствие, Совет сохранения стабильности может пойти на переговоры с мятежниками. И в этом случае, возможно, удастся выторговать у Совета особый статус для сектора. Так уже было однажды, когда независимости добился сектор Паскаля, где власть в свои руки взяли монахи-герениты.

Агентам-информационникам удалось положить конец бессмысленной охоте на комендантов и направить энергию людской толпы в целесообразное русло. В проходах, выходивших к аварийным переходам в соседние сектора, и напротив лифтов началось строительство баррикад. Техники, взломав распределительные щиты, выключили движущиеся тротуары, мешавшие возведению оборонительных сооружений. Те, кто хоть что-то понимал в драке, учили остальных, как сделать себе оружие из имеющихся под рукой предметов и как им правильно пользоваться.

Стинов направлялся к лифту, пробираясь сквозь потревоженный людской муравейник. Он старался держаться ближе к стенам корпусов, обходя строящиеся баррикады. Его никто не задерживал. Только раз двое парней попросили помочь подтащить к баррикаде здоровенный стеллаж, с которым им вдвоем было не справиться.

О том, как отреагирует Шалиев на то, что задание оказалось невыполненным, Стинов старался не думать. Он радовался уже тому, что ему удалось унести ноги из квартиры, взятой под наблюдение «безопаской».

Стинов вышел на площадку возле лифта и в недоумении остановился. Дверь лифта была закрыта широким стальным листом, подпертым тяжелыми балками. Находившиеся рядом люди с трудом ворочали огромный, неимоверно тяжелый холодильный шкаф, стараясь втиснуть его между балками, чтобы еще надежнее перекрыть вход в сектор.

– Стинов!

Услышав свое имя, Игорь обернулся и увидел одетого в серый балахон монаха-геренита, пробиравшегося к нему с противоположной стороны улицы. Широко шагая, монах решительно раздвигал занятых работой людей концом длинного посоха, который держал в руке.

– Василий? – спросил Стинов, почти не сомневаясь в том, что угадал.

– А ты рассчитывал встретить кого-то другого? – ответил ему знакомый голос.

– Ты что здесь делаешь? – насмешливо поинтересовался Стинов. – Благословляешь народ на борьбу или, наоборот, призываешь к смирению?

– Я здесь из-за тебя, – сказал Василий. – Сегодня находиться в секторе Лапласа небезопасно.

– Это точно, – кивнул Стинов. – Но на этот раз я выберусь отсюда без твоей помощи.

– Уже не выберешься, – качнул головой монах. – Все входы и выходы, связывающие сектор Лапласа с соседними секторами, заблокированы. Транспортники, по просьбе Сафарина, ввели изменение в программу лифтовых компьютеров – теперь их кабины не останавливаются на уровне сектора Лапласа. Никто не может покинуть сектор или проникнуть в него без ведома руководства Комендантского отдела. Коменданты опасаются, что мятеж может перекинуться на соседние сектора.

– Ты в этом уверен? – на всякий случай переспросил Стинов.

– Шалиев уже позаботился о том, чтобы сообщение о блокаде сектора появилось в специальном выпуске новостей инфо-сети.

Стинов озадаченно потер пальцами подбородок.

– Значит, коменданты готовятся навести порядок в секции, применив силу, – предположил он.

– Не исключено, – согласился монах.

– Так оно и будет, – уверенно кивнул Стинов. – И штурм сектора состоится не позднее завтрашнего утра.

– Откуда такая уверенность? – удивился Василий.

– Мятеж в секторе Лапласа представляет собой угрозу для всей Сферы. Если в ближайшее время коменданты не смогут сами навести здесь порядок, Совет сохранения стабильности может, как и при чистке в секторе Коперника, использовать для этой цели объединенные силы нескольких отделов. А после совместной операции контроль над сектором Лапласа легко может перейти к любому из участвовавших в ней отделов, который первым успеет закрепиться на месте и обеспечить сохранение порядка. При таком раскладе наилучшие шансы у Информационного отдела, который имеет возможность не только силой удержать в своих руках мятежный сектор, но и обеспечить продовольствием его голодных обитателей.

Стинов произнес все это быстро, ни разу не сбившись с мысли и не повторившись. Он словно не рассуждал вслух, а выдавал готовое, тщательно обдуманное и всесторонне взвешенное решение, истинность которого никто не мог оспорить.

Какое-то время Василий молчал, осмысливая только что услышанное умозаключение.

– Ты пришел к этому выводу только сейчас, услышав о том, что сектор блокирован? – наконец спросил он Стинова.

– А что тебя удивляет? – насторожился тот.

– То, что ты практически мгновенно сопоставил и свел воедино разрозненные факты и сделал из них конкретный вывод, – ответил Василий. – Если штурм сектора действительно произойдет в указанный тобой срок, то я готов признать, что ты в какой-то мере научился пользоваться возможностями своего разума.

Стинов недовольно поморщился, снова услышав от монаха о своих таинственных способностях. Для него в том, что произошло, не было ничего сверхъестественного. Он уже почти привык к тому, что многие сложные вопросы решались сами собой где-то в глубине подсознания. Сам же он, практически не принимая никакого участия в этом процессе, получал ответ уже в готовом виде.

– Сейчас лично меня больше волнует вопрос, как уцелеть во время штурма, – сказал Стинов.

– Нужно попытаться покинуть сектор до штурма, – возразил монах. – Захватив сектор, коменданты устроят в нем чистку. С каждым, кто не проживает постоянно в секторе Лапласа, но по какой-то причине оказался здесь, будут разбираться персонально. И, как мне кажется, особое внимание уделят тем, у кого при себе будет удостоверение личности, выданное Информационным отделом.

– Ты считаешь, что Информационный отдел имеет какое-то отношение к тому, что здесь происходит? – с деланным изумлением спросил Стинов.

– А ты уверен, что они только наблюдают за событиями? – усмехнулся Василий. – Что в таком случае делаешь здесь ты?

– Это долго объяснять, – уклонился от прямого ответа Стинов.

– Конечно, – не стал настаивать монах. – Сейчас нужно думать о том, как покинуть сектор.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь опасность. Коменданты, несомненно, будут штурмовать сектор, но маловероятно, что им удастся его захватить.

– Ты считаешь, что плохо организованные толпы жителей смогут противостоять тренированным бойцам спецназа? – Василий с сомнением покачал головой.

– Народ здесь ни при чем. Комендантов остановят те, кто в отличие от них держит под контролем все, что происходит в секторе.

– Ты хочешь сказать, что сектор захватят информационники?

– Я не знаю, кто это будет, – улыбнувшись, Стинов дал Василию понять, что не желает конкретно говорить о том или ином отделе. – Я просто вижу, что происходит вокруг, – при этих словах Стинов сделал широкий жест рукой.

Следуя взглядом за рукой собеседника, Василий посмотрел по сторонам.

– Я тоже, как мне кажется, не слепой, – произнес он и с сомнением в голосе добавил: – И тем не менее причину твоей уверенности понять не могу.

– Посмотри внимательно на строящих укрепления людей, – сказал Стинов. – Они действуют, подчиняясь единому руководству. Ими управляют те, кто взял на себя роль лидеров и заставил людей поверить в то, что они знают, как нужно готовиться к бою.

– Естественно, – согласился Василий. – Так происходит всегда…

– Но похоже, что руководители сопротивления не ставят своей целью максимально подготовить сектор к отражению нападения. Посмотри на расположенную в конце центрального прохода дверь перехода в соседний сектор, – Стинов указал направление рукой. – Даже отсюда видно, что ее не удосужились укрепить, хотя это самое удобное место, для того чтобы ввести в сектор большие силы. Лифты для этой цели слишком малы и неудобны: в случае неудачи нападающим некуда будет отступать, а их, посмотри, заделали так, что и мышь не пролезет. Вместо того чтобы поставить первую баррикаду прямо у двери, ведущей в переход, ее возвели на расстоянии, позволяющем противнику беспрепятственно войти в сектор, закрепиться и тщательно подготовиться к штурму. Теперь обрати внимание на само расположение баррикад. Они вынесены к углам корпусов, что дает возможность атаковать их из укрытий. Если бы баррикады отодвинуть в глубь кварталов, то это вынудило бы комендантов атаковать их лобовым ударом, что значительно труднее и связано с большими потерями в живой силе среди атакующих.

Не видя лица собеседника, скрытого под капюшоном, Стинов не мог оценить впечатления, которое произвел на Василия его анализ расклада сил перед предстоящим боем. Однако он обратил внимание на то, что суставы на сжимающей посох кисти монаха побелели от напряжения.

– Если мои доводы кажутся тебе недостаточно убедительными, – сказал Стинов – я могу привести десяток других. Но они не так явно бросаются в глаза, как те, что я уже назвал. Чтобы разобраться с ними, потребуется какое-то время.

– Так какова же цель организаторов сопротивления, если не защита сектора? – перебил Стинова Василий.

– Кровь, – отрывисто произнес Стинов. – Им нужно как можно больше крови. Если подавление мятежа будет длительным и кровопролитным, то это даст право некой третьей силе, которую и представляют лидеры сопротивления, вмешаться и навести порядок. Тот порядок, который нужен им.

– Страшную картину ты нарисовал, – произнес после недолгого молчания Василий. – И ты считаешь, что бойню невозможно предотвратить?

– Как по-твоему, что сделают со мной, если я сейчас во все горло заору: «Люди, вас обманывают ваши вожди!»? – мрачно усмехнувшись, спросил Стинов и, не дожидаясь ответа, безнадежно покачал головой: – Сейчас уже слишком поздно.

– А раньше? Почему ты молчал раньше?

– Я же узнал об этом только сейчас, – удивленно развел руками Стинов.

– Узнал? – переспросил Василий. – Каким образом?

– Узнал… Или догадался… – Стинов пожал плечами. – Какая разница? Скоро мы сами сможем увидеть, прав я или нет.

Монах положил руку Стинову на плечо. Удивленный этим неожиданным жестом, Стинов сделал шаг назад и сунул руку в карман, где лежал арбалет.

– После того как все закончится, я хочу, чтобы ты пошел со мной в сектор Паскаля, – сказал Василий.

– Я не собираюсь становиться монахом, – покачал головой Стинов.

– От тебя этого и не потребуется, – заверил его Василий. – Я просто хочу, чтобы ты выполнил для меня определенную работу.

– Сейчас я работаю на Шалиева.

– Рано или поздно ты станешь ему ненужным, и он избавится от тебя.

– А где гарантия, что ты не поступишь точно так же после того, как я выполню твой заказ?

– Ты должен доверять мне, – Стинову показалось, что в голосе монаха прозвучала нотка обиды. – Я спас тебе жизнь.

– Потому что она тебе нужна, – резонно возразил Стинов и, улыбнувшись, похлопал монаха по плечу. – Давай оставим этот разговор, пока мы не поссорились.

Василий недовольно дернул плечом.

– Ты не думаешь, что я могу увести тебя силой? – спросил он.

– Если бы мог, то давно бы так и сделал, – продолжая улыбаться, ответил Стинов. – Не знаю, что тебе от меня надо, но, видно, работу, которую ты собираешься мне поручить, нельзя заставить выполнять насильно. Я прав?

Василий молча наклонил голову.

– Так что же это за работа? – спросил Стинов.

– Я скажу тебе о ней, только когда мы окажемся на территории Ордена, – ответил монах непреклонно.

– Значит, я об этом никогда не узнаю, – изображая разочарованность, развел руками Стинов.

– Не зарекайся, – предостерег монах.

– Ну, хватит об этом – недовольно дернул уголком рта Стинов. – Дело уже к вечеру. У тебя в этом секторе есть место, где можно отсидеться?

– Увы, – с сожалением развел руками Василий. – Я не собирался задерживаться здесь надолго.

– В таком случае могу взять тебя с собой, – предложил Стинов. – Знаю я здесь одну квартирку. Только парень там живет нервный. Палец все время на спусковом крючке арбалета держит. Так что, увидев его, сразу резких движений не делай.

Велев Василию оставаться на лестнице, Стинов подошел к двери и тихо стукнул в нее согнутым пальцем.

– Петр, – не открывая двери, негромко позвал он. – Это я, Игорь…

Не получив ответа, Стинов тихонько толкнул дверь, которая плавно отошла в сторону. Не увидев перед собой никого, Стинов непонимающе поджал губы и сунул руку в карман с арбалетом.

Он не успел еще достать оружие, когда из-за дверного косяка выскользнула рука и, ухватив Стинова за шею, втащила его в комнату. Потеряв равновесие, Игорь опрокинулся на спину. Сверху на него, придавив грудь коленом, взгромоздился Медлев.

– Я же говорил тебе, чтобы ты больше сюда не приходил, – прошипел он сквозь зубы, склонившись над Стиновым.

Краем глаза заметив позади себя какое-то движение, Медлев отпрянул в сторону. Посох монаха только вскользь задел его затылок и со всей силой ударил по плечу. Медлев упал на бок. До арбалета, лежавшего на столе, ему было не дотянуться, и он выдернул из закрепленных на поясе ножен кинжал с узким лезвием. Монах занес посох для нового удара.

– Стоять! – закричал, вскочив на ноги, Стинов. – Не двигайтесь оба!

Он держал в руке арбалет, который попеременно направлял то на Василия, то на Медлева.

– Послушайте, ребята, – подняв руку в умиротворяющем жесте, уже спокойным голосом произнес Стинов. – Не лучше ли пожать друг другу руки? Я пришел сюда для того, чтобы заключить временное перемирие, – сказал он, обращаясь к Медлеву.

– О чем ты? – ощетинился тот. – Я же тебя предупредил…

– Мне больше некуда было деться, – перебил его Стинов. – Да и тебе, кстати, тоже. Коменданты блокировали сектор. Ночью начнется штурм. – Он сел на стул и положил свой арбалет рядом с оружием Медлева. – Теперь, если хотите, можете проломить друг другу головы.

Медлев, спрятав кинжал в ножны, поднялся с пола и сел на кровать. Василий присел на свободный стул. Посох он поставил возле себя, прислонив к стене.

– А этот откуда? – кивнув в сторону монаха, неприязненно спросил Медлев.

– Его зовут Василий, – представил монаха Стинов. – Мы с ним знакомы давно, но сегодня, честное слово, я встретил его случайно. Скоро на улицах начнется бойня, а ему, так же как и мне, некуда податься. Вот мы и решили навестить тебя.

– Замечательная идея, – потер ушибленное плечо Медлев. – Теперь я должен задержать вас обоих.

– Послушай, Петр, – подался в его сторону Стинов. – Давай на время забудем о служебном долге. Ты отрезан от своего руководства стенами сектора и лифтами, которые не желают останавливаться на нашем уровне. Сейчас мы все трое – просто люди, которые хотят остаться в живых. Выйди в центральный проход, посмотри, что там творится. Жители сектора строят в проходах баррикады. Скоро коменданты начнут штурм. Для каждого из нас встреча с ними чревата по меньшей мере крупными неприятностями. Не говоря уж о том, что, попадись мы комендантам под горячую руку, никто с нами и разбираться не станет. Ну так и давайте держаться вместе, до тех пор пока блокада не будет снята. Если коменданты сунутся сюда, то втроем у нас будет в три раза больше шансов отбиться, чем у каждого поодиночке.

– Я готов принести свои извинения, – произнес из-под капюшона монах. – Я не собирался причинять вреда хозяину комнаты. И если бы он первым не напал на нас…

– Хватит, – махнул рукой Медлев. – Считай, что об этом уже забыли.

– Похоже, мы обо всем договорились, – довольно улыбнулся Стинов.

– На этот раз ты действительно прав, – кивнул в ответ Медлев. – До тех пор пока сектор закрыт и присутствует угроза захвата его комендантами, нам есть смысл держаться вместе. – Он посмотрел на Стинова и усмехнулся. – То, что я на время дам приют двум бездомным, не такое уж страшное преступление по сравнению с тем, которое я уже совершил, отпустив подозреваемого. Но все же хотелось бы надеяться, что о нем никто не узнает.

– Ты, конечно, имеешь право мне не верить, – спокойно, но абсолютно серьезно произнес Стинов. – Но дружба с тобой значит для меня гораздо больше, чем расположение Шалиева.

Ничего не ответив, Медлев только хлопнул Стинова ладонью по колену. Жест его был красноречивее любых слов.

В одиннадцать часов вечера началась условная ночь, но улицы мятежного сектора, как и прежде, заливал яркий свет. То, что не было включено ночное освещение, настораживало и порождало нервозность среди остававшихся на улицах жителей. Собираясь небольшими группами, они обсуждали, что бы это могло означать. Переходя от группы к группе, организаторы сопротивления уговаривали людей не расходиться по домам. То, что не выключено освещение, говорили они, свидетельствует о том, что коменданты намерены этой же ночью предпринять самые решительные действия по наведению порядка в секторе.