Дальше: Глава шестая ИКЛИЙЦЫ — ПРИРОДНЫЕ МАГИ ПОДЛУННОГО МИРА

Глава пятая
КОМАНДИРОВКА

Планета, где располагалась штаб-квартира Совета Разумных Существ, называется по своей звезде — Дельта Кентавра. Наверное, из-за такого названия тут живет несколько миллиардов кентавров.

Вместе с Председателем Совета прямо из папиного дворца я переместилась в фойе гостиницы «Белая лошадь». Бр-р, ну и название, выполнено крупными, золотыми буквами, только слепой не увидит.

Здесь меня сдали с рук на руки, а точнее, его превосходительство передал меня представителям Рептилиона, с которыми мне и предстояло совершить экскурсию, а сам исчез. Оказалось, ящеры в общении приличные «люди», с ними даже интересно.

Сначала представили меня адмиралу Харфу, рептилионское правительство назначило его моим главным сопровождающим, гидом, а вообще он член Совета. Естественно, адмирал не обязан в одиночку возиться со мной, у него целый штат сотрудников, он же должностное лицо (или, правильней сказать, морда?)! Харф прикрепил ко мне несколько рептилиан. Я быстро разобралась, кто есть кто: майор Зусс — это контрразведка, у него девять человек, то есть ящеров, в подчинении, как я поняла, майора специально прислали следить за мной. Капитан Ахтр — личная охрана советника, с ним пять ящеров-мужчин, если можно так выразиться, еще один ящер-связист и три ящерки-женщины, одну непосредственно приписали к моей персоне, телохранительница-соглядатай, имя ее мне понравилось — Сус. Когда после всех церемоний и знакомств я осталась наедине с Сус, не сдержала любопытства и поинтересовалась:

— Сус, мой вопрос, может, нескромный, но мне интересно.

— Спрашивайте, сударыня, — разрешила она.

— У всех рептилиан, которых я встречала, глаза обычные, как у людей, а у тебя нет. Почему?

Ящерка замялась, не сразу ответила. А глаза у нее, кстати, такие же, как у меня, с вертикальным зрачком, — змеиный глаз.

— Я неудачная «модель», — вымолвила она, а ее коричневая кожа потемнела, наверное, это у них так краснеют.

— Что значит — неудачная?

— Мою группу курировал и изменял генетик-практикант, — тяжело вздохнула Сус. — Как мне объяснили, он пользовался устаревшей лет двести назад методичкой, и все мы получились бракованные.

— Как так, что за изъян?

— Да много всего. Вот глаза старого образца, с черно-белым видением.

— Ух ты! — удивилась я. — И ты все-все видишь в черно-белом цвете?

— Да. — Ее хвост нервно дернулся.

— А мне можно взглянуть твоими глазами?

— Как это? — напряглась ящерка, словно собираясь защищаться, будто я глаза у нее отбираю.

— Если ты разрешишь, я мысленно, ничего более не трогая, взгляну твоими глазами, а ты посмотришь моими. Идет?

— Это не опасно?

— Нет, что ты, — заверила я охранницу.

— И не больно?

— Нисколько.

— Ну. — Она на секунду задумалась, но желание посмотреть цветной мир пересилило страх, и ящерка согласилась: — Давайте.

— Тогда расслабься и ничего не бойся, в твои мысли я заглядывать не буду.

Я встала рядом с ней и взяла ее за лапу. Пришлось собраться, я же никогда раньше ничего подобного не делала, знала процесс чисто теоретически. Все получилось. Но только с довеском, которого я не ожидала.

Я увидела кабинет, вокруг стоял полумрак, Сус только что вошла. За массивным столом сидит Зусс, он что-то объясняет Ахтру, расположившемуся на диване, но при появлении ящерки резко обрывает свою речь.

— Младший сержант Сус по вашему приказанию прибыла! — пророкотала Сус, вытягиваясь в струнку и глядя прямо в глаза капитану, своему начальнику.

— Вольно, сержант, — махнул лапой Ахтр. — Майор настаивает на вашей кандидатуре в качестве наблюдателя за Аномалией.

— Да, фр, — опять вытянулась Сус.

— Если у вас, младший сержант, есть причины, чтобы отказаться, мы готовы выслушать, — проворчал майор.

— Никак нет, — выпалила Сус.

— Тогда идите, приказ и инструкции получите чуть позже, — отпустил ее капитан.

Сус вышла и через неплотно прикрытую дверь расслышала голоса начальства, приведшие ее в негодование.

— Хороший солдат, — говорил майор, — таким пожертвовать не жаль.

— Пожертвовать? — Голос капитана неприкрыто удивленный.

— Конечно, если что-нибудь случится, мы все свалим на младшего сержанта…

Я тряхнула головой, с усилием отогнала чужие мысли и настроилась смотреть глазами ящерки.

— Ой, — прошептала Сус, — как красиво.

— Как же вы живете, не видя цвета? — поразилась я, разглядывая ее глазами черно-белый мир.

— Так и живем, — мрачно прошипела ящерка.

Мир перед моими временными глазами выглядел удручающе. Много-много тысяч оттенков серого цвета и ничего больше, такое приснится — вскочишь с кровати в холодном поту. Я бы убила этого недоучку-практиканта. Это же надо, лишить своих собратьев разнообразия мира!

Мои мысли и наши созерцания прервал адмирал Харф, он вошел без стука, стремительно. Я мгновенно разорвала невидимую нить, связывающую меня и Сус.

— Да, адмирал? — спросила я, поворачиваясь к Харфу.

— Я имею честь сообщить вам, что вечером состоится официальный прием в посольстве. В шесть часов пришлю за вами машину, будьте готовы, — на одном дыхании сообщил адмирал, смешно морща нос.

— По какому поводу сбор? — поинтересовалась я, пока он не удалился, а то уже готов был выскочить за дверь.

— Посол Масс хочет с вами познакомиться, — процедил адмирал, словно с неприятелем разговаривал, — поговорить, узнать ваше мнение о сложившейся обстановке.

— Ясно, — коротко кивнула я и опять спросила: — А вы что думаете о нынешнем положении?

— Мое дело выполнять приказы, — прорычал Харф, — а не рассуждать.

И грозный ящер хлопнул дверью.

Я в задумчивости провела рукой по волосам и, совершенно забыв, что меня слышат, произнесла:

— Скрытный, политически подкованный армейский конь.

За моей спиной зашипела Сус. Я обернулась и увидела, как она зажимает лапой рот (пасть?), а ее хвост изогнулся дугой. Эмоции развеселившейся ящерки пробили мой шит, и я поняла, что она смеется, нет, не просто смеется, а хохочет от всей души.

— Что я такого сказала? — удивилась я.

— Сударыня, вы необычайно точно охарактеризовали адмирала, — прошипела Сус. — Более метко и не сказать: «армейский конь…»

— Политически подкованный, надо отметить.

Она опять покатилась со смеху. Я тоже рассмеялась, не смогла удержаться, и с этой минуты наши отношения стали дружескими. Ну и что, что она шпионит за мной? Это же ее работа! А мне пока скрывать нечего.

Для визита к послу Рептилиона на Дельте Кентавра я выбрала серебряное платье. Все же замечательный портной Фролка, какую ткань подобрал! Сколько лет утекло, а платье как новенькое! Надо будет сгонять к нему в гости, перепугать всех домочадцев, но пошить еще костюмов.

Сус конечно же меня сопровождала. Рептилианский покрой одежды сложно охарактеризовать, а ее обмундирование вообще из ряда вон выходящее. Облегающая броня из кевлара от головы до самого кончика хвоста, в куче кармашков датчики-передатчики, ножи и пистолеты, дротики и отточенные диски — в общем, полный набор телохранителя или шпиона-диверсанта. Поверх просторный плащ, не мешающий выхватывать оружие из любого положения.

— Слушай, Сус, а как обращаться к рептилианам, если имени не знаешь? — спросила я, чтоб случайно не попасть впросак.

— Ко всем военным обращаются — фр…

Я не удержалась и прыснула в кулак.

— Что я смешного сказала? — удивилась Сус моей неординарной реакции.

— Так у нас лошади фыркают.

— А, — протянула ящерка, но моей радости не разделила.

— С военными все понятно, а как к простым гражданам обращаться?

— К самцам — эсс, к самкам — эсса.

— А к толпе?

— Эсс.

— Ясно, — кивнула я. — Ну что, ты готова?

— Вполне.

— Тогда пойдем.

Шикарный автомобиль ждал нас у парадного подъезда гостиницы, где меня поселили в президентском номере. Прохожие кентавры только похмыкивали, глядя на глупых, несовершенных людей, пользующихся транспортом. Странное дело, лошадей терпеть не могу, но кентавры мне нравятся, а единороги вообще в восторг повергают.

Машина плавно скользила над мостовой, шофер посольства прекрасно знал дорогу. Вот только сидеть мне было жутко неудобно, не для людей рассчитан салон — для ящеров. Сус хорошо, а я вся измучилась, пока доехали, даже в окно не смотрела. Так и добрались.

Здоровенный особняк за серым бетонным забором мне не понравился. Ну что за убогое строение! Безвкусные колонны из нержавеющей стали, узкие щели-окна, плоская крыша, а серые стены могли посоперничать с забором за первенство в серости.

У входа в особняк нас поджидал слуга, он и проводил в зал, где уже собралось местное рептилионское общество, люди тоже были, но немного. Адмирал Харф, не скрывая презрения ко мне, встретил на самом пороге. Как я поняла, его специально выбрали мне в гиды, потому что он терпеть не может людей, да и вообще, наверное, представителей других рас. Это чтоб жизнь медом не казалась, да и я реже к такой личности стану обращаться за всякими разъяснениями. Но тут они не угадали, мне начхать, что адмирал обо мне думает и как относится.

Харф повел меня к послу. Я бы его и так нашла, но этикет есть этикет.

— Дорогой Масс, позволь мне представить княгиню Аномалию-Джокер, — проворчал адмирал.

— Очень, очень приятно, — зашаркал лапой посол.

— Аналогично, — коротко кивнула я, озадачив посла таким приветствием.

Но этот ящер не растерялся, дипломат он и есть дипломат, завернул дугой хвост и зашипел, то есть засмеялся по-своему, по-рептилиански.

На это я улыбнулась и добавила:

— Мне тоже приятно знакомство с вами, эсс. Как я знаю, вы один из немногих, кто стремится предотвратить войны.

— Каждый должен честно делать свою работу по мере сил и возможностей, — скромно произнес посол.

Подошел официант-ящер с напитками — у них тут живые слуги в обиходе, почти как в древности. Я, не глядя, подхватила бокал и поняла свою неосторожность. Что с ним сейчас делать? Ума не приложу. В легкий коктейль намешали столько всего, что я сразу и не разобралась, но цианистый калий определила сразу. И тут я вспомнила: я же пить бросила!

— Эсс, — обратилась я к официанту, который хотел скрыться, — я не пью алкоголь. Вы не могли бы подать сок, персиковый.

— Есть яблочно-сливовый нектар, если вас устроит…

— Вполне. — Я вернула нетронутый бокал.

— Находясь в Подлунном Мире, вы, Аномалия, не гнушались алкоголем, — поддел меня посол.

Адмирал только хрюкнул.

— А, вы видели запись моих похождений, — догадалась я.

— Когда мне сообщили, что вместо обещанной комиссии прилетите вы одна, я крайне заинтересовался.

— И послали запрос на мое досье, — предположила я, но не угадала.

— Нет, — засмеялся посол, — мой старый друг, однокурсник, посол Зар давно прислал все материалы. Он, кстати, очень тепло отзывался о вас.

— Да, приятный он… — я замешкалась, чуть было не назвав ящера человеком, но вовремя спохватилась, — эсс.

Принесли мой сок. Отказываться от выбранной отравы я не стала, взяла. Как бы небрежно провела пальцем по краю бокала и определила химсостав. Ну, с цианидами я разобралась сразу, это привычно, простой гидролиз, и от них и следа не осталось, а вот с алкалоидами сложнее — крепкие соединения, органика, чтоб ей, никак не удавалось избавиться от азотистых оснований.

Исподтишка я осмотрела зал, пытаясь определить отравителя, но ничего не заметила. На меня никто не обращал особого внимания. Жаль.

Из чистого любопытства я отхлебнула нектар. Лучше б я этого не делала. Если вы легко рвете нитку, это не значит, что канат вам тоже под силу. Переоценила я свои возможности. Получилось как со спиртом: организм в яде яда не признал, разбить цепочку на составляющие не удалось. Будь это морфин, птомаин или стрихнин, ну хотя бы кураре, я бы справилась. А тут такое! Врагу не пожелаешь. Вот, нашлась на меня отрава. И оставалось у меня два варианта: первый — честно, как и желают отравители, умереть, но это никак не входило в мои планы, и второе — промыть желудок, и чем быстрее, тем лучше.

— Эсс, — обратилась я к послу и адмиралу, — я ненадолго вас оставлю.

Ничего не объясняя, мило улыбаясь, я поманила за собой Сус. Мы отошли в укромный уголок, скрытый лесом колонн от навязчивых взоров.

— Сус, прикрой меня, — попросила я свою охранницу.

— Чем? — Она посмотрела вокруг.

— Широкой спиной, — усмехнулась я. — Мне надо сгонять в гостиницу и так, чтобы никто не догадался, что я отсутствую.

— Хорошо. — И ящерка загородила меня от случайного взгляда.

Я тут же ушла в надпространство, а вынырнула уже в номере. Смерть, сволочь такая, занесла косу для последнего удара, но не сегодня, я не доставлю старой кляче такое удовольствие.

Первым делом выпить два литра воды с содой. В голове уже начались затмения, яд успешно впитывался, отравлял кровь, благо она драконья и не такое пережигала. Ванна, два пальца — универсальное рвотное средство. Снова два литра и очистка, полегчало наконец-то.

— Интересный яд, — пробормотала я, вытираясь полотенцем, — надо сохранить для потомков и дальнейшего изучения.

Пошарила взглядом и наткнулась на графин. Подойдет. Перелила остатки нектара в графин, а чтоб никто ненароком не выпил, наклеила этикетку: «Отрава для крыс». Так, теперь не подавать вида и постараться выяснить, кому это я мешаю.

Вернувшись в посольство, я первым делом поинтересовалась:

— Как я выгляжу, Сус?

— Слегка серая, немного уставшая, а так ничего.

— Вернее, зеленая, — буркнула я и спросила: — Никто не подходил?

— Нет. А что случилось?

— Меня отравили. — Я решила не скрывать от подруги этакое событие. — Только никому ни слова.

— Даже начальству?

— Никому.

— Хорошо, — согласилась она, но я не поверила, наверняка капитану доложит.

— Пока не определимся с кругом подозреваемых, молчим как рыбы, — распорядилась я. — А сейчас разбредаемся в разные стороны и высматриваем, подслушиваем, оцениваем. Вечером обменяемся впечатлениями.

Не спеша, прогулочным шагом, я обошла зал. Эмоции я себе слушать не запрещала, вот и сняла щит, чтобы лучше оценить обстановку. Будучи уже наученной прошлым опытом, я убирала защиту постепенно, иначе утонула бы в чужих переживаниях как пить дать. Но и того, что хлынуло как вода через разрушенную плотину, хватит мне надолго.

Отрегулировав поток эмоций, чтоб не очень давило, я навострила уши, стараясь уловить обрывки слов и увязать их в осмысленные предложения. Для чистоты эксперимента осмотрела присутствующих ящеров и людей «третьим глазом». Магию рептилиане не знают, не владеют ею, они технари, и это упрощает мне задачу, поставленную Советом.

Перемещалась я от одной группы к другой, говорила ничего не значащие фразы. Мне заменили, ненавязчиво так, пустой бокал на полный. Словно одного им мало было! Пробовать эту отраву я больше не собиралась, так и ходила с полным бокалом, пока не споткнулась, совершенно случайно, и не вылила нектар в пальму, украшавшую своей зеленью зал. Жалко пальму: она сразу сдулась, пожухла и скукожилась, словно ее в пустыню пересадили, где дождей сто лет не было и в ближайшем веке не предвидится.

— Ай да пойло, — восхищенно прошипел кто-то за моей спиной.

Я резко обернулась и увидела Сус.

— И вы, выпив эту бурду, все еще живы? — Ее красивые, по моим меркам, глаза широко распахнулись.

— Ага, — кивнула я и спросила: — Что-нибудь интересное заметила?

— Конечно, — улыбнулась по-ящерски Сус. — За тобой следит один и тот же официант.

— Да, наверное, — пробормотала я. — Только они все на одну морду, не разберешь — кто есть кто.

— Для нас люди тоже все на одну физиономию.

— А как вы их различаете? — поинтересовалась я.

— По росту, по запаху, по поведению, одежде и так, мелочи всякие, жесты там, ужимки, — ответила Сус, а меня посетила идея.

— За работу, — скомандовала я, — некогда расслабляться. Мысль проста: разделить ящеров на эмоциональные группы, вычленить особо злобных и раздраженных и…

Я не успела осуществить все, что хотела, только начала классификацию. За белой, облупившейся дверью шел разговор двух ящеров, который поглотил меня полностью и целиком. Это же обо мне!

— Свирлин не подействовал, хозяин, — посетовал первый.

— Этого не может быть, — удивился второй.

— Но она жива.

— Сколько свирлина налил?

— Хватит на две сотни рептилиан и еще пять сотен людей, — заверил первый.

— Может, она не пила? — усомнился второй.

— Я сам видел, — голос, точнее, шипение обиженное.

— И что?

— Ничего, жива. Тогда я снова подсунул ей яд, другой.

— Какой? — заинтересовался второй.

— Аурр. От цианида и свирлина проку нет, решил его попробовать.

— И что?

— Она выплеснула его, — сокрушенно вздохнул первый.

— У всех на глазах? — изумился второй.

— Нет, сделала вид, что споткнулась.

«Это почему еще? Я и на самом деле споткнулась!» — возмутилась я мысленно.

— Она не пила его? — уточнил второй.

— Нет, ни единого глоточка.

— Налей шес, пусть кто-нибудь подсунет ей, когда сядем за стол.

— Шес? Поможет?

— Надо попробовать, а теперь иди.

Я вовремя отскочила от двери и укрылась за колонну. Вышел ящер в белой хламиде, судя по знакам различия, которые я тщательно изучила заранее, это старший официант. Больше никто не вышел, жаль, мне не удалось узнать по голосу, кто был вторым, главным организатором моей смерти, шипят они все, как змеи. Официант же просто исполнитель, он получил приказ отравить меня, а вот кто его отдал — еще вопрос, который предстоит выяснить, и как можно скорее.

Посол Рептилиона не дал мне проследить за старшим официантом, пригласил гостей к столу, народ пришел в движение, и все смешалось. Мне пришлось бросить шпионскую деятельность и присоединиться ко всем. Пока я с другими гостями шла в банкетный зал, меня обожгло такой лютой ненавистью, что пришлось резко набросить эмоциональный щит, иначе и свариться заживо можно. Я бегло осмотрелась, но источник ненависти не обнаружила, наверняка скрылся за широкими спинами честных граждан.

Столы для ящеров и людей совершенно разные, хоть и стояли вместе. Думала я недолго, сразу пристроилась рядышком с послом Подлунного Мира Фи-оль-оном. С ним я познакомилась еще у мамы в гостях. Фи-оль-он хмуро посмотрел на меня и тихо сказал:

— Сударыня, вы ведете себя неподобающим образом.

— Сильно заметно? — забеспокоилась я, понимая его намек.

— Не то слово. Ходите, подслушиваете, ни с кем не разговариваете, а если разговариваете, то крайне мало.

— М-да, нет у меня навыков шпиона-диверсанта, — согласилась я.

— Ничего, научитесь, — утешил меня Фи-оль-он.

— Конечно, если бы я еще этого хотела, — сморщила я нос. — Быть шпионом, фи.

— Зачем же вы взялись за эту работу?

— Я преследую свои, меркантильные интересы.

— О! — усмехнулся в усы посол.

— А вы ни капельки не расстроены исчезновением Подлунного Мира, — заметила я небрежно.

— Ерунда, появится, куда он денется, — беззаботно отмахнулся Фи-оль-он.

— Откуда такая уверенность? — встрепенулась я, тема-то животрепещущая!

— Я долго жил на этом свете, даже слишком, — вздохнул посол исчезнувшего мира. — До захвата Дома Серым Демоном мне часто приходилось там бывать, правда, я был еще ребенком…

— И что? — подтолкнула я его, а то он замолчал, только вздыхал.

— Народ уже и не помнит, а дед мне рассказывал, что во время его молодости Дом исчезал из нашей реальности по пять раз в год.

— Так то Дом, а тут Подлунный Мир, он же никогда не исчезал.

— Мне помнится, — хитро прищурился Фи-оль-он, — кто-то, совсем недавно, вернул иклийцев к жизни, а они бывшие жители Дома.

— Вы думаете это их рук, то есть магии, дело?

— Даже не сомневаюсь, дорогая Аномалия, — улыбнулся посол. — От живых иклийцев следует ожидать и не такого.

— Когда я с иклийцами встретилась, они показались мне вполне живыми, так что…

— Существование зомби тоже можно назвать жизнью, — перебил меня посол. — Не так ли?

— В некоторой степени, — уклонилась я от прямого возражения. Зомби! Какая к черту у них жизнь?

Старый маг чутким ухом уловил мое недоверие и улыбнулся.

— Я знал иклийцев до потери Дома, и после приходилось встречаться. Они разительно отличались от самих себя прежних, — сообщил он.

— Чем? — заинтересовалась я.

— Веселые, жизнерадостные люди, жившие в гармонии с природой, заметьте. — Он сделал голос таинственным. — Все врожденные волшебники, а превратились в горстку скучных, пребывающих в вечном безразличии людей с остатками былой магии. Проклятие, невидимое и неощутимое, отняло у них душу. Сильные они колдуны, ухитрились в последнюю минуту законсервировать свои тела, надеялись и ждали, когда придете вы и освободите.

— Да, я помню, у них было пророчество насчет меня, — кивнула я. В принципе с Фи-оль-оном я согласилась. — Все до мельчайших подробностей обговорено, даже то, какая надпись будет у меня на куртке! Вот какое пророчество.

— Это и удерживало все племя от ухода, как они выражаются, в астрал. Возродившись, иклийцы получили прежнюю силу, природа приняла обратно своих детей. Так что исчезновению Подлунного Мира я не удивлен, все закономерно. Эти парни многое могут, нам и не снились их возможности.

— И вы никому ничего не говорили? — удивилась я.

— Нет, — спокойно произнес он.

— Почему? — удивилась я.

— Никто не поверит…

Пока мы мирно беседовали, прикончили первое блюдо, то есть салат, и нам подали второе — жареное мясо с гарниром из смеси овощей, обильно политое жирным коричневым соусом.

Прежде чем приступить ко второму блюду, я принюхалась. Забавно, но предсказуемо.

— Фи-оль-он, вы опий заказывали? — спросила я у посла, который уже был готов сунуть кусок мяса в рот.

Он так и замер с поднятой в руке вилкой.

— Нет. — Он сразу догадался, что его блюдо отравлено. — Я крайне отрицательно отношусь к опию.

— Я тоже, особенно к синтетическому. А его в наших тарелках больше, чем капусты, — с самым серьезным видом сообщила я.

Посол не очень эстетично ткнул пальцем в подливку и осторожно лизнул.

— Да, это опий, — кивнул он, стирая соус салфеткой. — Вы знаете, как рептилиане называют опий?

— Шес? — предположила я.

— Где вы слышали? От кого? — набросился на меня Фи-оль-он, как ястреб на зайца.

— Случайно подслушала, что меня собираются отравить и избрали для этого шес, — призналась я под его давлением.

— Кто?

— Этого я не знаю, — пожала я плечами. — Не видела и по голосу вряд ли опознаю. Но приказали старшему официанту.

— Сейчас он у меня попляшет, — прорычал посол Подлунного Мира.

Такой тихий на вид, оказывается, он в гневе страшен, я бы не хотела его расстраивать. Разъяренный маг не стал тащиться пешком, он прямо из-за стола телепортировался к послу Рептилиона.

Масс выслушал гневную речь Фи-оль-она с внешним спокойствием и подозвал к себе ящера в форме с нашивками майора полевых войск. Я слушала, отметая посторонние разговоры, что говорил Масс майору.

— Срочно схватить Ирра и допросить. Главное — вызнать, кто приказал ему травить опием моих гостей. — Голос посла звучал ровно, только хвост летал туда-сюда, прямо как у драконов в минуты раздражения. — Кого он назовет, тут же схватить. Все сделать тайно, без лишнего шума. Доложишь о результате лично мне. Иди.

— Есть, эсс! — отсалютовал майор и молниеносно исчез из поля моего зрения.

— Дорогой мой Фи-оль-он, — прошипел Масс, — я искренне сожалею об этом крайне печальном происшествии. Виновные будут найдены и примерно наказаны. Уверяю вас, я без внимания это не оставлю, приложу все силы.

— Надеюсь, — проворчал посол Подлунного Мира и переместился обратно.

— Они никого не поймают, — произнесла я, когда Фи-оль-он возник рядом со мной.

— Почему вы так решили? — тут же поинтересовался он.

— Догадываюсь, — усмехнулась я.

— Согласен, — вздохнул мой всезнающий собеседник. — Предчувствие, его никуда не денешь.

— Цель отравления — приблизить войну, — предположила я.

— Не приблизить, а начать, — поправил меня посол.

— Вы завтра придете на заседание Совета? — спросила я Фи-оль-она.

— Нет, я же не член Совета. Сборище будет закрытым.

— Да, наверное.

— Что-то мне расхотелось обедать, — посетовал Фи-оль-он. — С этими отравителями совсем аппетит пропал.

— То же самое, — кивнула я и предложила: — Может, нам исчезнуть отсюда и закончить трапезу в каком-нибудь ресторане?

— Хорошее предложение, — улыбнулся посол. — Грех отказываться, тем более я знаю один неплохой ресторанчик для людей, там всегда тихо и опрятно.

Мы без спешки встали и направились к выходу, взгляды обжигали мне спину и затылок, но какие разные чувства! Вот неполный перечень: ненависть, зависть, любопытство, разочарование, нетерпимость — все смешалось в одну большую кучу. На полпути меня остановила Сус.

— Старший официант мертв, — сообщила она.

— Как это произошло?

— Никто не знает, но экспресс-анализ выявил большое содержание шеc в крови. Тело только что нашли в подсобном помещении.

— Ясно, — кивнула я и обратилась к послу: — Мы были правы, уважаемый Фи-оль-он, ничего они не выяснят.

В ответ он только хмыкнул.

— Сус, — повернулась я к ящерке, — мы с послом Фи-оль-оном немного прогуляемся, не теряй меня, встретимся в гостинице.

— Хорошо, сударыня. — Сус изящно, с необыкновенной грацией поклонилась.

Подлунный Мир выбрал на Дельту Кентавра посла жутко словоохотливого, если его внимательно слушать и не перебивать. Так что вечер у меня прошел прелестно. Слушая рассказы Фи-оль-она, я даже позабыла, зачем я здесь, так он умел увлечь беседой — не оторваться.

Хозяин ресторана, очень милый кентавр, совершенно не переносил своих соотечественников и братьев по расе — кроме людей в его заведение никого не пускали, даже мебель вся человеческая. Посетителей было раз, два и обчелся, нам абсолютно никто не мешал обедать и болтать. Сытые и довольные друг другом, мы расстались с послом едва ли не друзьями.

Заседание Совета длилось долго, даже очень. Я вернулась в гостиницу поздно и сразу связалась с Арсом.

— Я уже волноваться начал, — вместо приветствия проворчал муж.

— Да, мы немного подзадержались: вселенские умники все решали, кого и куда посылать, какие миры попадают под подозрение, ну и всякое такое. Кстати, добрый вечер, или у вас утро? — поздоровалась я и посетовала: — Запудрили мне мозги, сообразить не могу.

— У нас вечер. — Арс зачем-то посмотрел в сторону, словно в пещере есть окно.

— У нас тоже, почти ночь.

— Прошение на детей подала?

— Сразу, — заверила я мужа.

— И? — Арс приподнял левую бровь.

— Рассмотрение перенесли, — вздохнула я и разъяснила: — Когда с Подлунным Миром определятся, тогда и нашу просьбу обсудят.

— Что решили с Подлунным Миром?

— Как всегда. Там, где народу прорва, решения принимает один.

— Председатель?

— Ага, — кивнула я, — он выслушал всех внимательно и постановил.

— Ну и?

— Проверяем двенадцать миров, самых вероятных, кто недолюбливал расизм Подлунного Мира. Делегации из магов уже разлетаются, а я завтра, точнее уже сегодня утром, лечи коммерческим рейсом на первую планету Рептилиона — Рахманзу. Буду искать остаточный след магического воздействия на пространство. Я их сразу предупредила, что, если использовалась техника, не имеющая волшебного происхождения, на поиски надо посылать специалиста, а они отправляют меня! Да и правитель Рептилиона, адмирал Уррар, никого не желая видеть на своих планетах, вплоть до военного конфликта, сказал, что только меня пустит. — Я вздохнула, вспоминая бессмысленность возражений; Уррар отметал все, он даже не выслушал меня до конца и отключил связь. — Хоть мир погляжу, правда, в сопровождении ящеров. Моим гидом будет советник Харф, он адмирал в отставке, представитель Рептилиона в Совете.

— Как он тебе?

— Я ему не нравлюсь, — пожаловалась я мужу.

— Это проблема?

— Ничего, решаемо. Лучше расскажи, как у тебя дела. Замок доделали?

Арс замялся и так странно глянул на меня, словно я спросила что-то непотребное.

Когда я улетала, замок был почти готов, шли внутренние работы, отделка там, украшательство всякое, и что смутило мужа, я не понимала.

— Да что случилось-то? — Я даже испугалась. — Что стряслось? Замок похитили?

— Нет, не похитили, кому он нужен… теперь.

— Что значит «теперь»? Не томи.

— Ругаться не будешь?

— Я что, когда-нибудь ругалась? — удивилась я.

— Нет, но…

— Говори, что произошло, — потребовала я.

— Я его разрушил.

— Что, полностью? — не поверила я мужу.

— До фундамента, — кивнул Арс. — Восстановлению не подлежит. Одни руины остались.

— Джинн, — привлекла я свой компьютер: как-то не верилось, что Арс развалил готовый замок.

— Да, хозяйка? — отозвалась машина.

— Покажи мне руины замка, — приказала я.

— Пожалуйста, — проворковал джинн, и голограмма Арса потеснилась, уступая место изображению бывшего замка.

Я многое повидала на свете, встречались мне замки в разной степени разрушения, но такого пейзажа я и представить себе не могла.

— Арс, за что ты его, а? — Это единственное, что пришло мне на ум.

— Так получилось. — Он скромно потупил глаза, словно девушка на выданье.

— Рассказывай, — усмехнулась я, хоть что-то мне прибавило сегодня настроения.

— С самого утра меня доставала Аквелия, требовала тебя или отца…

— Мы же на заседании были. Она что, не знала?

— Знала, конечно, но у нее вышел разлад с Нептуном, а к регенту обращаться она не пожелала, вот и набросилась на меня. Но это полбеды. Пришел после Аквелии подрядчик, гном хитрый…

— Я знаю, — перебила я, — говори суть.

— Он потребовал дополнительного финансирования на какие-то шедевры, чтобы украсить замок. Я пошел с ним посмотреть на месте. Там столкнулся с Суланной, она ругалась с Кромболком.

— И ты встрял в их спор? — предположила я, мысленно представляя эту идиллию.

— Ну да, — вздохнул Арс и развел руками, — умнее ничего не придумал.

— И милая Суланна переключилась на тебя.

— Ага, — сокрушенно вздохнул муж. — Обругала всяко, но очень вежливо, а после перешла на критику замка: гранит радиоактивный, асбест канцерогенный, мрамор больше похож на известняк низшего сорта, башни высокие, а залы узкие, и все в таком духе. Подрядчик не выдержал критики, сцепился с ней, а я разозлился окончательно…

— И разрушил замок до основания, — закончила я за мужа. — Это хорошо.

— Что? Что я слышу? — уставился он на меня, словно в первый раз увидел.

— Очень живописные руины получились, — улыбнулась я, любуясь вытянувшимся лицом Арса, — мне нравятся. Пусти они такими и остаются. Мой тебе совет: на встречу с Суланной всегда приходи при шпаге.

— Нефритовой?

— Какой же еще! Она такой ужас на драконов наводит, что никто не посмеет тебе и слова против молвить. Уж поверь мне, сама проверяла.

— Ладно, так и поступлю. А с замком что делать? Не в пещере же правительство размещать!

— У меня появилась идея, давно, но строительство уже началось, и я не решилась вмешиваться и менять всю планировку.

— А теперь ты создашь очередной шедевр, — проворчал Арс, ревность будущего архитектора резанула мне ухо.

— Обязательно! Джин, — позвала я машину, — убери руины, иначе Арс целиком не помещается, и записывай все, что я сейчас нарисую.

Взяв дюжину листов бумаги и ручку, я принялась за эскизы, попутно давая комментарии.

— Это башня левого крыла, ее и все пристройки к ней делаем из гранита; это для канцелярии — разместим там эльфов и гномов, им радиация нипочем…

— А в центре что? — поинтересовался Арс, рассматривая рисунки, набрасываемые широкими штрихами.

— В центре жемчужина! Один громадный зал заседаний и приема драконов, его слепим из мраморного оникса.

— Это еще зачем?

— У царя Соломона был дворец из оникса, а меня жаба давит, тоже хочу. Дорого, конечно, но, когда вечером зажжем внутри огни, он засветится, засияет, как настоящая драгоценность.

— А почему окон нет, забыла нарисовать?

— Нет, они не нужны. Днем света, проходящего сквозь стены, вполне хватит, даже с избытком.

— Ясно, — кивнул Арс, — естественное освещение всегда хорошо.

— Правое крыло развернем вот так… — Я рисовала размашисто, не жалея пространства. — Сложим из кирпича, красного или, что лучше, белого. Зал для приема эльфов и гномов здесь, для людей и орков тут, для троллей расположим в этом углу. Внутреннюю отделку поручаю тебе и подрядчику. А вот эту часть зданий расположим над рекой и частично над озером, будут две залы для бесед с водяными жителями, пробьем сифон к озеру, встроим бассейн.

— Ага, я понял. Красивое решение, — одобрил Арс, его, как будущего архитектора, чрезвычайно заинтересовали мои художества.

— Остальное ты уж сам.

— Не беспокойся, дочертим, — заверил он.

— Я и не сомневаюсь, и еще.

— Да?

— Прорисуй подземелья, такие же, как на Земле-44, только попросторней.

— Это опять, чтобы было? — усмехнулся Арс.

— Именно!

— Хорошо, прорисую. А где донжон?

— Да ну тебя со своей средневековой архитектурой, — слабо возмутилась я.

— Но как же без главной башни!? Дома не дала гномам ее построить и здесь упираешься.

— Ставь где хочешь, — разрешила я, устав с ним бороться.

— Красный кирпич?

— Хоть зеленый, ты архитектор.

— Барбакан пристроить? — деловито спросил Арс.

Вот так всегда: дай ему палец — руку по локоть заглотит!

— Арс, милый, какие ворота, зачем, от кого защищаться? Ты еще ров с гремучими змеями вырой да крепостную стену в тридцать метров высотой и десять шириной, земляной вал насыпь…

— Это для красоты, — смущенно произнес Арс, оборвав мой сарказм.

— Тогда триумфальную арку, — махнула я рукой. — Красивую. Это все?

— Да, у меня все.

— У меня тоже.

— Завтра не забудь позвонить.

— Не забуду. — Я погладила голограмму мужа, хотя смысла в этом нет, свет он и есть свет. — Спокойной ночи.

— Пока.

Отключив связь, я, не раздеваясь, упала в кровать и почти сразу уснула.

Утром солнце еще не взошло, а мы, это я и сопровождающие лица, то есть ящеры, уже грузились в корабль для отлета на первую из трех планет рептилиан.

Надпространственная посудина доставила нас строго по расписанию, ни задержек, ни аварий, все четко и до тошноты пунктуально. Я даже разочаровалась слегка. Нет, в этом путешествии что-то должно произойти, непременно.

Рахманза планета красивая, жарковато немного, но терпимо, буйная зелень рвалась ввысь везде, где только можно, да и где нельзя тоже. Растения пробивали бетон и асфальт, лезли во все щели, радовали глаз своей живучестью и упорством, а больше сочностью красок. Сколько цветов! Нигде такого разнообразия не встречала.

Рептилиане вообще не любители холодов, хоть они и теплокровные существа, но память поколений им покоя не дает, и при низких температурах ящеры чувствуют себя неуверенно. Вот и выбрали для жительства жаркие места.

Адмирал договорился с местным правительством, и нам выделили самолет. Во многих мирах уже не эксплуатируют столь древнюю технику, а тут она в ходу, пользуется успехом, да и мне радость доставила. Лететь на сверхзвуковом самолете на высоте десять тысяч метров — это моя мечта детства, вот и осуществилась. Только наслаждаться мне некогда: я на работе.

Майор Зусс засел в кабине пилота, и больше мы его не видели до самой посадки, контрразведка с глаз долой — жить и работать легче! Харф, демонстративно не глядя на меня, уселся в адмиральское кресло и захрапел; еще самолет не поднялся в воздух, а он уже спал или делал вид, что спал. Охрана рассредоточилась по всему салону, Сус, как приклеенная, бродила за мной, я же пыталась найти укромный уголок, чтобы заняться делом, и все время натыкалась на скалившего зубы капитана Ахтра. В конце концов, я забилась в самый хвост самолета, отвернулась от ящеров и включилась в работу.

Вот когда я пожалела (где мои двести семнадцать лет!) о разбрасываемых налево и направо способностях. Раньше мне хватило бы только мысленного осмотра планеты, а теперь пришлось шептать заклинание и махать руками — спасибо школе магов Подлунного Мира, а точнее, библиотеке, где я вычитывала всякую всячину и выучила нужную формулу. Я ее запомнила, но на практике еще не применяла.

Сеть я сплела, порвав в пяти местах и кое-как залатав, мягко скинула на планету. Живи на Рахманзе хоть плохонький маг, он разнес бы мою паутинку к чертям собачьим, даже не поморщившись для приличия, но, на мое счастье, магов тут нет. Сеть легко скользила вслед за самолетом, ловила колебания магического поля планеты, а я следила за ней, ждала, как паук, не трепыхнется ли какая ниточка, зацепившая остаток волшебства, созданного не природой, а магом.

Летели, час проходил за часом, Сус никого ко мне не подпускала, я работала в поте лица, на мой взгляд, вполне успешно: волшебством на планете не баловались, это я определенно выяснила.

— Возвращаемся, — скомандовала я и уткнулась носом в свои же коленки.

Короткий сон, словно наваждение, сил мне не прибавил, только голова разболелась, гудела как Царь-колокол, отдаваясь в висках гулкими ударами. Сеть продолжала тащиться за самолетом, так и приземлились с нею на хвосте.

Прямо на борту самолета я составила краткий отчет-рапорт, копию передала правительству ящеров — все так строго и официально, — а оригинал отправила на Дельту Кентавра, пусть порадуются.

У ящеров правящая верхушка вся из военных, гражданские специалисты к власти не допускаются. Вот и на Рахманзе «рулит» военная олигархия, во главе которой генерал Зарс, здоровенный такой ящер с буро-зеленой кожей, в возрасте умирающего динозавра. Он радостно скалил мне зубы, получив копию отчета.

— Следующая планета Муаровен, — проворчал Харф, недружелюбно поглядывая на меня как на врага народа.

— Сдается мне, дорогой адмирал, — проворковала я на языке рептилиан, — что на планетах искать смысла нет.

— На заседании Совета вы согласились с решением, — рыкнул Харф.

— Да, но сразу оговорила, что если мне понадобится изменить ход поиска, то я его меняю по-своему, как мне вздумается.

— А вы хитрая штучка, — зашипел-засмеялся Зарс, виляя хвостом, как щенок.

Адмирал насупился, надул щеки и раздраженно спросил, словно выстрелил:

— Где?

— На главной базе, — нарочито радостно ответила я. — Где же еще!

— Откуда вы знаете? — ахнул Зарс, он сразу сник, словно из воздушного шарика выпустили воздух.

Адмирал же, наоборот, надулся как индюк.

— Воля ваша, — рявкнул он, — но за последствия я не отвечаю.

— Что, в космосе так опасно?

— Вы летали на космических кораблях?

— Нет, но готова.

— Вылетаем через час, причал номер восемь, Сус проведет вас. — Адмирал развернулся и пошел, печатая шаг, не оглядываясь.

— На восьмом причале стоит личный челнок адмирала, — объяснила ящерка, поняв правильно мой взгляд.

— Крейсер, который висит над нами, тоже его личный? — поинтересовалась я у Сус.

— Нет, крейсер не его, но адмирал имеет право им распоряжаться.

— Как вы узнали? — спросил Зарс.

— Я, когда изучала планету с самолета, — невинно произнося эти слова, я следила за генералом и в душе посмеивалась, — заметила крейсер, пять космических станций, сорок два спутника, шесть грузовых кораблей и одно старое корыто, которое впечатляет как антиквариат. Я бы купила эту развалину в подарок Ихтиолку, он пришел бы в восторг.

— Сударыня, когда же вы их успели сосчитать и… — изумилась Сус, но не договорила.

— Я не о том, я о базе, — перебил ее Зарс, сверкнув глазами.

— А, о базе! — Я сделала вид, что не поняла сразу. — Ну, генерал, это же так просто! На трех планетах нет правительства, координирующего ваши действия, родная планета рептилиан еще во власти захватчиков, вы только собираетесь ее отбивать, отсюда вывод — правящая верхушка на космической базе.

— Из ваших рассуждений этого не понять, — усомнился Зарс.

— Да знала я давно, — усмехнулась я, наблюдая за мордой генерала. — Генерал Махт, когда мы подписывали договор о поставке оружия и технологий, несколько раз консультировался с адмиралом Урраром по субсвязи, а засечь ее и проследить мне труда не составило.

— Так это ваше оружие идет в нашу армию? — Морда генерала стала плоской — это, как я поняла, он улыбался, не скаля зубы.

— Не совсем мое, оно принадлежало королеве Суланне, моей наставнице, но технологии мои, то есть моих вассалов. Сама-то я такой ерундой не занимаюсь, времени нет.

— А чем вы занимаетесь?

— Учусь, — вздохнула я, вспомнив, что скоро приключения кончатся и я опять засяду за парту, а мои дорогие наставницы примутся с удвоенной силой пичкать меня, несчастную, всякой историей и дипломатией.

— Что-то не слышно энтузиазма в вашем голосе, — поддел меня Зарс.

— Вам бы моих учительниц, — опять вздохнула я. — Но хватит речей, я есть хочу. Сус, пошли, накормишь голодного мага, а то я страшная и злая, когда остаюсь долго без пищи.

— До свидания, сударыня, — попрощался Зарс.

— Всего хорошего, генерал, послушных вам солдат…

Адмирал Харф выглядел ужасно недовольным, все время ворчал и покрикивал на ни в чем не повинных подчиненных, даже его любимчику, майору Зуссу, досталось на орехи. Сус перенесла его нападки стоически, а вот капитан Ахтр огрызался и вымещал в утроенном размере злость на охранниках. Мни же на все было наплевать — голова так и не прошла, и страшив клонило в сон.

Все расселись в тесном челноке, дыша в затылки друг другу, задраили люк, и кораблик стартовал. Перегрузка, рассчитанная на выносливость ящеров, никак не на людей, вжала меня в сиденье. Ничего, переживу.

— Если на борту люди, — шепнула мне на ухо Сус, когда атмосфера осталась позади, — взлетают медленней, чтоб не угробить случайно.

— А сегодня выжали из этого металлолома все, что можно, — так же тихо сказала я ящерке. — Думали, я расплющусь.

— Люди таких перегрузок не выносят.

— Я и не человек, то есть не совсем человек. За меня не переживай…

— До стыковки с крейсером осталось пять минут, — сообщил пилот на весь корабль.

— Добрались, — произнес кто-то из охранников, наверное, он жутко не любил путешествовать на челноках.

Невесомость мягко обволакивала меня, приятно не чувствовать собственный вес, словно в воде оказалась, но чуть-чуть по-другому. Иллюминаторы на челноке отсутствовали как класс — полюбоваться на Рахманзу из космоса не получилось, а жаль, всегда хотела посмотреть на планету из космоса, как в атмосфере плывут облака и все такое.

Заскрежетали захваты, и челнок состыковался с крейсером. Нам разрешили перейти на борт. Из невесомости, где плаваешь как рыба, где нет ни верха, ни низа, меня высосала искусственная гравитация и размазала по полу, словно медузу какую, даже сообразить ничего не успела.

Ящеры дружно зашипели и задрали хвосты, скалили зубы, сволочи, пока я на карачках отползала от переходного люка, чтобы на меня не встал следующий «выходец» из невесомости.

— Сус, покажите сударыне ее каюту, — приказал капитан Ахтр.

— Как обычно? — спросила ящерка у начальства.

— Да, — проворчал капитан и пошел вслед за адмиралом.

Сус отвела меня в тесную клетушку, где помещался лишь стол, стул и кровать. Ее каюта, смежная с моей, такое же убожество. Два шага вперед, полтора вбок, но меня это не беспокоило. Кровать, вот оно — счастье! Как я легла, уже не помню, на ходу провалилась в сон, не замечая ничего: ни неудобной кровати, ни того, что крейсер нырнул, а потом вынырнул из подпространства, что вокруг бесконечность, — мне было все равно.

— О! Тетка, привет. Ты что здесь делаешь?

Серый сумрак сгустился, я присмотрелась и различила неясные очертания человека.

— Кто тут? — вопросила я в туман.

— Я, — лаконичный ответ ясности не внес.

Пришлось еще поднапрячь воображение и рассмотреть повнимательней.

— Зел-ин-кор? — предположила я.

— Ага, я это, племяш твой, — медленно закивало очертание.

— Что ты забыл в моем сне?

— Не я тебе снюсь, а ты сама ко мне ввалилась, — поправил меня родственник.

— Куда это к тебе?

— В Междумирье, — разъяснил Зел-ин-кор. — Иклийцы это место называют астралом.

— И что я тут забыла? — Удивления не было, вообще эмоции отсутствовали напрочь.

— Откуда я знаю, — пожал плечами племяш, он все лучше прорисовывался на фоне серого сумрака, уже стали видны черты мужественного лица. — Пока иклийцы колдуют, чего только не случается, даже живых к мертвым заносит и наоборот.

— А ты что делаешь в астрале? — поинтересовалась я, но вяло так, без любопытства.

— Я застрял. Видать, и у меня в родне затесались иклийцы, иначе не попал бы сюда.

— Отца твоего я знаю — Серый Демон, а кто мать?

— Отца звали Серж де Амон Зелинкер, — поморщился племянник, — а не Серый Демон. А мама родом из Подлунного Мира, ее родню я не знаю.

— Ага, — кивнула я, — понятно, почему ты Зел-ин-кор. А где твой старший брат Зел-ин-кир?

— У меня не было братьев.

— Но имя, перескочить через букву нельзя, иначе теряется магическая связь и…

— У меня две старшие сестры… были.

— Хорошо, сестры так сестры. — Это все объясняло. И где они?

— Погибли в Последнюю битву вместе с отцом.

Голоса, мой и племянника, звучали серо, безжизненно, как и все вокруг. Как тут иклийцы ориентируются? Непонятно.

— А ты тут их не встречал? — поинтересовалась я. — Или может, отца видел?

— Не, не видел. Шаман заходил — посочувствовал, бабка заглядывала — отругала. Еще молодой шаман, Легкая Рука, часто мимо проходит, но он все время спешит, некогда ему со мной, умершим, поговорить.

— И долго тебе здесь болтаться?

— Не знаю, — опять пожал плечами Зел-ин-кор.

— А переродиться не пробовал?

— Пробовал — не пускают. Наверное, еще рано.

— Кто не пускает?

— Рапира, кто же еще.

— А…

— Стой, — оборвал мой очередной вопрос Зел-ин-кор. — Тебя убивать пришли.

— Кто?

— Перестань спрашивать, — проворчал он. — Просыпайся скорее, пока поздно не стало, иначе так и останешься тут со мной, навсегда…

Сумрак стремительно полетел в сторону, меня выносило из астрала.

В самый раз, то есть вовремя. Я открыла глаза и встретилась с ненавидящим взглядом ящера. Как я не заметила его приход? На задании всегда сплю чутко — мышь не проскочит! А вот ящерица пробралась.

Когтистые лапы майора Зусса уже дотянулись до моего горла, почти сдавили его. Я схватила их в самый последний миг. Еще чуть-чуть — и мне свернули бы шею. Моя железная хватка не уступала натиску майора, но и освободиться от его лап я не могла. Мы застыли, сверля друг друга гневными взглядами и тяжело дыша.

Вот склеротик! Я только сейчас вспомнила про вторую пару рук. Смерть Зусса стала молниеносной. Левой псевдорукой я сдавила ему трахею, чтобы не орал, а правой превратила его мозги в кашу, безжалостно перемешав их в черепной коробке.

Тело контрразведчика грузно рухнуло на пол, подергалось и затихло. Только мой хрип нарушал тишину каюты.

— Сус, — позвала я охранницу, превозмогая боль в покореженном горле, этот злодей его изрядно помял и поцарапал.

На мой слабый писк из каюты Сус высунулась голова ящера, я его видела в числе охранников, но он, кажется, подчинялся майору, а вообще все они на одну морду. Рассуждать и выяснять, что он делает в чужой каюте, я не стала, не то время. Собрав остатки сил, перешла на полное ускорение и размозжила ему кулаком голову, обрызгав всю каюту кровью, ну и себя, разумеется.

— Так, — хватая ртом воздух, произнесла я, — еще труп. Но где же Сус?

Вынув боразоновый нож, аккуратно заглянула в смежную каюту.

Сус лежала на кровати. Можно подумать, что она спит, только неестественно вывернутая голова вызывала серьезные опасения. Больше никого не было.

Я закрыла глаза. «Третьим глазом» увидела совсем другую картину. Отлетающая душа ящерки из последних сил хваталась за мертвое тело, не желая с ним расставаться. Рептилиане народ крепкий, просто так не умирают, воля к жизни у них такая же, как и у людей, а вот организм гораздо выносливее. Человек с переломанными шейными позвонками уже отдал бы богу душу, а ящерка еще сопротивлялась.

— Подожди, милая, я сейчас, я быстренько, только не умирай, потерпи, — бормотала я, псевдоруками заталкивая душу в тело, а настоящими вправляя позвонки, вывернутые в четырех местах.

Повозиться пришлось. Вправить кости мало, надо соединить порванный мозг, восстановить связи, короче, поработать нейрохирургом. Но мне удалось. Сус медленно возвращалась в мир живых.

— Ссс… ад… а, — просипела ящерка, как только открыла глаза.

— Тихо, Сус, тихо, — успокоила я ее, — тебе нельзя говорить, трахея в плохом состоянии.

Она опять попыталась что-то сказать, но я приложила палеи к ее пасти.

— Молчи, — приказала я. — Если что-то срочное, телепатируй, я пойму.

Она уставилась на меня, вертикальные зрачки ящерки блеснули отраженным волшебством, я же продолжала глядеть третьим глазом, видела все в магическом свете.

— Понятно, — кивала я в такт ее мыслям, — надо спасти адмирала. Вы предполагали нечто подобное, но эти парни нанесли удар первыми. Хорошо, я поняла, не волнуйся, лежи спокойно и спи, я все сделаю, не впервой. — Я положила руку на лоб ящерки и отправила ее в глубокий оздоровительный сон.

Кто враги, а кто друзья, кого и сколько — это предстоит выяснить, но сначала — адмирал, ненавидящий меня советник Харф. Жизнь этого ящера в опасности, так я поняла, но он, по-видимому, еще жив, раз Сус велела спасать. Будем работать.

Набросив на себя незначительность, я выглянула из каюты осторожно, чтобы ящер, стоявший в охранении, ничего не заподозрил. Где же у них жизненные точки? Я осмотрела рептилианина «третьим глазом», выискивая уязвимые места, хотя надо было раньше изучить их анатомию, да потщательней. Так, что-то есть, должно подействовать.

Девятый позвонок — сосредоточение нервных окончаний. Хряск! Ребром ладони я заехала по спине ящера. Охранник сразу закатил глаза и начал заваливаться. Пришлось спешно хватать эту тушу и тащить к себе в каюту, пока он не грохнулся с шумом и не привлек ненужного внимания.

Веревок я не нашла, воспользовалась простыней. Спеленала бесчувственное тело и уложила ящера на кровать, пусть отдыхает, на полу место занимал Зусс. В каюте стало совсем тесно, невыносимо, два громоздких тела заполнили все пространство, плюнуть некуда, да еще из соседней каюты голова с разбрызганными мозгами торчит.

— Красота! — выразила я свое мнение и пошла к адмиралу.

Ходы и выходы, а также всевозможные переходы на крейсере я не знала, как-то не приходило в голову изучить план корабля, да и времени не было, вот и пришлось снять эмоциональный щит и пользоваться чужим отчаянием как нитью Ариадны. А эмоций тут хоть отбавляй, даже жутко становилось.

Выбрала самое отчаянное направление и поспешила на помощь. Я вышла к грузовому шлюзу: пять вооруженных лучеметами громил грубо заталкивали в шлюзовую камеру доблестную охрану советника во главе с капитаном Ахтром, у всех пленников связаны лапы, а морды-то какие, словно у побитых собак. Дело ясное, их отправляют на вечную прогулку. Но мне нужны союзники. Ахтр мне ничего плохого не делал, даже наоборот, какую охранницу ко мне приставил, — надо спасать.

Боразон дырявил шкуры ящеров не хуже стали. Я на полном ускорении (торопилась, пока люк не захлопнули), пятью взмахами перерезала глотки живодерам. Отдышалась, все же тяжело дается такая скорость, и спросила:

— Капитан, помощь нужна?

Ящерка, я ее раньше не видела, тихо охнула и завалилась на пол, лишившись чувств. Еще одна, ее я уже встречала, но имени не знала, разрыдалась, ну словно барышня. Остальные ничего, держались.

— Развяжите, — прохрипел Ахтр.

— Непременно, — кивнула я и принялась перерубать веревки. — Мне без вас никак одной не справиться. Сус говорит, что адмирал в опасности.

— Нас схватили свои же солдаты, братья-охранники, — произнес ящер с нашивками младшего офицера, растирая затекшие лапы.

— Нужно поймать майора. — Ахтр, не успели снять путы, схватил лучемет убитого ящера.

— Зусс мертв, — отмахнулась я, рубя очередную веревку, — так и ножик затупить недолго, из чего они плетут эти канаты?

— Ты?

— Глупый вопрос, Ахтр, кто же еще. Он додумался лично прийти меня душить, правда, взял с собой двух ящеров, только это майору не помогло.

— Сус? — Вопросы у капитана кратки до тошноты, но точны.

— Жить будет, но пока ей лучше не вставать, хотя бы два дня, а не разговаривать неделю.

— Ясно. — Хвост капитана описал полукруг.

— Все, вы свободны. — Я закончила резать веревки. — Что дальше?

— Рахз, Марр, к пилотам. Фарфи, Сенс и Рухт, бегом в машинное отделение. Корс, ты за своими солдатами в карцер, посмотрите, кто там еще живой, и на вторую палубу, отобьете арсенал и казарму. Всем ждать от меня известий на местах, мы не задержимся, — распорядился капитан и махнул лапой: — Остальные за мной. Будем выполнять свой долг, до конца.

Бывшие пленники рассыпались, я приклеилась к капитану и спешила с ним, выручать надменного адмирала. Не спрашивая разрешения, набросила невидимость на группу освобождения. Это, конечно, отнимает много силы. Одно дело только себя прятать, другое — целую толпу шипящих и рычащих ящеров. Им бы у Арса поучиться не шуметь, когда в атаку бегут. Ничего, я справилась, охранники у каюты адмирала так ничего и не поняли, пока их не разоружили.

— Дверь заперта, — выкрикнул рептилианин, пытаясь открыть покои Харфа.

— Пусти-ка, — я отстранила ящера, — тут специалист no взломам нужен.

— Сударыня, вы специалист? — пододвинулся ко мне Ахтр!

— Еще какой! — Замок щелкнул, и дверь открылась.

— Заметно, — произнес Ахтр и кувырком ворвался в каюту следом за мной.

Мы вломились как ураган, громя мебель и круша все вокруг. Пять бунтовщиков, сторожащих адмирала, оказали нам горячий прием, в прямом смысле. Меня опалило «холодным» лучом, успел, гад ползучий, выстрелить, прямо в живот попал, но за это я сломала ему лапу и разбила нос, отомстила. Ахтру тоже досталось — в него угодило сразу два заряда, ничего, медики залатают, подлечат, будет лучше прежнего. Остальные лучи прошли мимо, а больше смутьяны выстрелить не успели, их просто затоптали. Одежда на мне тихо тлела, пришлось срочно тушить, сразу запахло паленым.

— Вы, Ахтр, как никогда вовремя, — проворчал адмирал, стоило размотать ему пасть.

— Благодарите сударыню, — держась за простреленный бок и любовно гладя обожженный хвост, произнес капитан. — Если б не она, мы уже кружились бы вокруг крейсера.

— Спасибо, — сквозь зубы процедил адмирал. — Вот не думал, что придется благодарить вас.

— Не за что, — усмехнулась я.

— Где Зусс? — Адмирал взглянул на меня.

— Мертв, — лаконично ответила я.

— Хорошо, бунтовщики без головы не страшны. Это вы его?

— Да.

— Капитан, где связисты? — Харф прошелся по каюте, в которой из-за пленников и группы захвата почти и шагу ступить некуда.

— Зурах! — крикнул Ахтр в сторону двери.

— Я здесь, — протиснулся низкорослый, по меркам рептилиан, ящер.

— Проверьте селектор, — приказал адмирал.

— Уже проверили, исправен.

— Капитан, оставьте двух охранников и займитесь очисткой корабля, потом в лазарет, о ходе операции докладывать каждые десять минут, — приказал Харф и обратился к связисту: — Зурах, включай селектор и выводи на колокола.

— Есть, адмирал! — Маленький ящер, хотя какой он маленький, выше меня на полметра, принялся щелкать переключателями.

Остальные рептилиане потянулись к выходу вслед за капитаном. В каюте остались адмирал, связист и я.

— Говорите, адмирал, — прошептал Зурах, — вас слышит весь корабль.

— Говорит адмирал Харф. — Слова советника эхом пошли по всему крейсеру, я так и видела, мысленно, конечно, застывших ящеров: кто с ужасом, а кто с радостью слушает его слова. — Майор Зусс в сговоре с некоторыми из наших собратьев попытался сегодня втянуть Рептилион в войну с Драконией. С этой целью злоумышленники захватили меня и хотели имитировать мое убийство, чтобы все подумали, что я и инспектор Совета по вопросам магического воздействия, — он без запинки назвал мою официальную должность, — убили друг друга. Попытка не удалась, я жив и здоров, инспектор тоже, чего нельзя сказать о майоре. Поэтому все, кто ввязался в эту авантюру и продолжает сопротивляться, слушайте, я обращаюсь к вам: «Сопротивление бесполезно, сдавайтесь, расследование установит вину каждого по отдельности. Если вы добровольно сложите оружие, с вами поступят по справедливости, в противном случае пощады не будет».

— Зурах, — обратился адмирал к связисту, — переключи меня на капитанский мостик.

— Готово. — Зурах махнул хвостом — я бы кивнула.

— Вахта, — произнес Харф, — доложите обстановку.

— Здесь Марр, докладываю: «Идем по курсу, все системы исправны. Захвачены в плен два бунтовщика».

— Хорошо, если что-то произойдет, докладывай немедленно.

— Есть.

— Я, пожалуй, пойду, — я убедилась, что все под контролем и мне здесь делать больше нечего, — посмотрю, как там Сус. Когда разберетесь со своими заговорщиками, пришлите к ней медиков и кого-нибудь убрать трупы и вымыть.

— Да, конечно. А что с Сус? — спросил адмирал.

— Она тяжело ранена, но жить будет, — ответила я и вышла из адмиральской каюты.

Попала я к себе далеко не сразу, ввязалась-таки в потасовку! Услышала вопли и возню, ну и не устояла, полезла в самум гущу событий, помогать правым бить неправых. Ведь сдаваться бунтовщики не собирались, засели по всему крейсеру и палили из лучеметов, только дым коромыслом валил от пластика. Ну ничего, всех выкурили, никто не ушел. Да и куда бы они делись в космосе?

Оставшиеся два дня полета на крейсере наводили порядок, лечили раненых, допрашивали пленных, а я, под руководством выздоравливающих Ахтра и Сус, изучала быт и нравы рептилиан. Когда подлетали к базе, я упросила адмирала пустить меня на капитанский мостик, посмотреть воочию на чудо космической техники. В наших мирах от станций в космосе давно отказались, так, мелочь всякая осталась, в основном для науки, да еще строят станции на планетоидах и спутниках. А тут!

Гигантский осьминог раскинул свои щупальца на многие-многие километры. И это чудовище постоянно перемещалось в космосе, летало между звездными системами. Мы приближались, все пространство смотрового иллюминатора уже занимал только один сегмент базы.

Ящеры, поглощенные своей работой, не обращали на меня внимания, переговаривались с диспетчерской службой базы, крутили рычаги на приборной панели, сверяли по компьютеру курс, а я глазела на космическую станцию широко распахнутыми глазами и дивилась.

Наконец крейсер состыковался со станцией, и адмирал пригласил меня идти с ним. Он не поленился, лично заглянул на мостик, хотя и мог вызвать по радио.

В сопровождении охранников мы направились в резиденцию правителя Рептилиона, адмирал Уррар уже ждал нас, его заранее предупредили о визите. По ходу я времени зря не теряла, благо опыт имелся, развернула и отправила магическую сеть по коридорам базы, пусть ловит, если есть что ловить.

— А я вас представлял несколько иначе. — Адмирал поднялся из глубокого кресла нам навстречу. — Мне казалось, что вы выше.

— По одним информационным передачам сложно судить о человеке, — произнес советник Харф, словно извиняясь.

— Я еще вырасту, — улыбнулась я адмиралу.

— Какова цель вашего визита? — сменил тему адмирал.

— Удостовериться окончательно, что рептилиане невиновны в исчезновении Подлунного Мира, и с чистой совестью вернуться домой.

— Что вам, сударыня, для этого нужно? — Адмирал сама вежливость, ведь все он прекрасно знает и понимает.

— Свобода передвижения, — мило улыбнулась я.

— Всего-то? — оскалил зубы Уррар.

— Это, дорогой адмирал, для вас так сложно?

— Нет, что вы, ходите, где хотите, — разрешил адмирал. — Я распоряжусь, чтобы вам не препятствовали.

Уладив самый сложный, на мой взгляд, вопрос, я позволила себе расслабиться и наговорила адмиралам столько, что, услышь меня Суланна или Аквелия, оторвали бы уши, да и отец вряд ли одобрит, если узнает. Посему о содержании нашей беседы я умолчу, чтоб не позориться, дипломат из меня пока никакой. Хотя обмен информацией получился взаимным, я узнала много любопытного.

Утро я начала не с завтрака, как все нормальные люди и ящеры, а с прогулки по станции, да не просто так, а в конкретный сектор. Сеть моя магическая подбросила интересную загадку, ее-то я и отправилась разгадывать, забыв обо всем на свете.

Маги, как ни странно, на станции имелись, по крайней мере один точно, его волшебство уловила моя сеть. Слабенькое волшебство, бытовое, но было! А раз так, то найти источник крайне необходимо, даже ради простого удовлетворения любопытства. Вот на поиски я и ринулась с утра пораньше. За мной конечно же следили, ненавязчиво так, на расстояние не привлекая моего внимания, но упорно. На филеров я решила не обращать внимания, пускай работают, лишь бы не мешали.

Место, где колдовали, я знала (полночи изучала схему станции), уже с закрытыми глазами могла пройти куда угодно. Целью был жилой сектор, где проживали люди, а не ящеры. Рептилиане, как я все время убеждалась, совершенно неспособны колдовать, даже элементарное волшебство им не под силу.

Добраться до места я не успела: из-за угла мне навстречу вывернули пять человек, совсем еще мальчишки. Юноши меня заинтересовали, особенно один, он рассказывал товарищам смешные истории, вызывая гомерический хохот. Хитрое, нагловатое лицо парня показалось знакомым, но я же никогда раньше не бывала на Рептилионе!

— Здравствуйте, молодые люди. — Я остановилась, преграждая им дорогу. — Можно вам вопрос задать?

— Конечно, — разрешили парни хором, — задавайте.

— Вы давно на станции?

— Полгода, — ответил один юноша. — Чем занимаетесь?

Интересующий меня нахал развязно заявил:

— Вы, девушка прелестная, один вопрос хотели задать, а получается уже второй.

— Это что, секрет? — присмотрелась я к наглецу повнимательней, ведь точно, знаком он мне, встречались раньше, а где — сообразить не могла, слишком смутное воспоминание.

— Не секрет, пойдемте с нами, если хотите, сами все увидите, — пригласил все тот же нахал.

— Ведите.

Парень продолжал на ходу шутить и балагурить, а я ломала голову над проблемой: где же я его видела? Но так и не вспомнила.

Привели меня в цех, там собирали электронную начинку для боевых кораблей, плакаты с инструкциями красочно свидетельствовали об этом. Парни разошлись по рабочим местам — кто к станку, льющему платы, кто встал за верстак и деловито принялся «вживлять» электронику в приборы, а мой таинственный знакомый занял место у стенда, он тестировал уже готовые элементы будущих мозгов кораблей.

В этом помещении меня интересовал только один человек, но сразу набрасываться на него было глупо, поэтому я побродила по цеху, понаблюдала за работой, поговорила с несколькими парнями о новшествах в мире электроники и только после этого пошла к шутнику. Остановившись чуть-чуть в стороне, я совершенно неожиданно узнала этого юношу, почти мальчика. Но, прежде чем заговорить, я тщательно проверила, нет ли кого поблизости. Когда убедилась, что ни люди, ни ящеры слышать нас не могут, я произнесла как можно небрежнее:

— Как вас, Сарван, угораздило очутиться у рептилиан на станции?

— Узнали, — погрустнел бывший стюард.

— Признаюсь, не сразу, — улыбнулась я, последние, крошечные сомнения рассеялись.

— Вы, Хельга, всегда были наблюдательны.

— Курс омоложения?

— Да, Динлорд уговорил, — признался Сарван. — Я уж было решил закончить жизненный путь, а тут король, ваш отец, вызывает.

— И делает предложение, от которого никак нельзя отказаться.

— Ну да. Вы же знаете, Хельга, как он умеет преподносить. Сомнительное удовольствие у него становится необычайно захватывающим приключением.

— Знаю, Сарван, — усмехнулась я.

— Не называйте меня этим именем, — попросил он, — здесь меня знают как Маера.

— Хорошо, Маер. — Конспирация и еще раз конспирация!

— Как вы меня нашли?

— Вычислила.

— Случайно наткнуться не могли, значит, я где-то прокололся, — предположил Маер-Сарван. — Где?

— Я вчера засекла легкое колдовство.

— Ну да, вы же за этим и прилетели — искать магию. Черт, надо же мне было именно в этот момент, эх, — посетовал он!

— Не расстраивайтесь, я никому ничего не скажу, — успокоила я.

— Да я знаю. Все равно, обидно.

— Что я вас вычислила?

— Да.

— А что вы наколдовали?

— Превращал вино в сок, — понизив голос, хотя нас и так никто не подслушивал, прошептал Маер.

— Вино в сок? — не поверила я своим ушам. — Воду превращать в вино — это я слышала, но чтобы наоборот?

— Тише, прошу вас, не говорите так громко, — он умоляюще сложил ладони на груди.

— К чему такая секретность? — шепотом полюбопытствовала я.

— Парни меня убьют, если узнают.

— Да за что?

— Я вчера поспорил, что выпью две бутылки вина и не опьянею, — конспиративным шепотком сообщил Маер. — Выиграл пять отгулов. Мне они понадобятся для другой работы.

— Ага, ясно, — кивнула я. — Вы, Маер, меня этому фокусу научите?

— После, когда с заданием справлюсь, — пообещал он.

— А что за задание?

— Хельга! Вы несносны, — возмутился он, но голоса не повысил. — У отца узнаете. Если я засвечусь, у ящеров один вид решения вопроса о шпионаже.

— Что, сразу? — ужаснулась я.

— Даже без вопросов, — кивнул Маер с серьезным видом.

— Тогда мне лучше оставить тебя в покое.

— А, не переживай, — махнул он рукой. — У меня отличная легенда, классная репутация весельчака и выпивохи, да и по возрасту я на шпиона не тяну.

— Так какое тебе тысячелетие исполняется? — тут же поддела я юношу.

— Девятое омоложение, — вздохнул он и пожаловался: — Устал я.

— Девять да на триста, это будет… — принялась я вслух подсчитывать.

— Не преувеличивай, у меня средняя жизнь около ста пятидесяти, при такой работе быстро изнашиваюсь, — поправил он мои вычисления.

— Это не так уж и много, — заметила я.

— Для дракона — да, а для человека многовато будет. Мы, то есть люди, вообще долго не живем.

— Ладно, не прибедняйся. Лучше посоветуй чего. — Мы как-то незаметно скатились на ты, но, кажется, оба не возражали.

— На станции для тебя, Хельга, ничего нет.

— А где может быть?

— Если что-то и есть, то в Пустыне.

— Думаешь, на Муаровене тоже ничего?

— Уверен, я там три месяца проучился, гарантирую.

— На кого учимся? — Я сразу поверила его словам.

— На историка, — ответил Сарван и усмехнулся. — История Драконии.

— Лихо, — улыбнулась я в ответ. — А здесь тогда что делаешь?

— У нас, у студентов то есть, отработка, мы тут на обучение зарабатываем, — объяснил Маер. — Очень даже удобно.

— Ага, понятно. Ну, приятно было тебя повидать в новой внешности, — не удержалась я и поддела долгожителя. — Закончишь с этим заданием — заезжай в гости, ты же давно хотел побывать в Цветочной долине. Ладно, мне пора.

— Благодарю за приглашение, Хельга, обязательно им воспользуюсь. Удачи тебе.

— Спасибо, тебе тоже.

Больше мне нечего было делать в этом цехе, да и вообще на станции, я же проверила, значит, можно двигаться дальня С этим и пришла к адмиралу, только не сразу, чтобы никто ничего не заподозрил, обошла несколько секторов.

— Дорогой Уррар, я проверку станции закончила, — с порога заявила я, — через час мой отчет будет у вас. Но осталось еще две планеты.

— Вам нужен корабль?

— Да, эсс, хороший быстроходный корабль с надежным экипажем.

— Торопитесь закончить работу?

— Надоело мне по мирам болтаться, домой хочу. — И это была истинная правда.

— Будет вам, сударыня, самый быстроходный корабль, — обнажил клыки в улыбке адмирал. — Я выделю свою яхту, мигом облетите обе планеты.

— Через два часа?

— Какая вы нетерпеливая, — зашипел-засмеялся адмирал. — Хорошо, через два часа, Ахтр зайдет за вами. И не забудьте отчет.

— Не беспокойтесь. — Я слегка поклонилась и пошла к себе.

Составила отчет, сразу же переслала его в Совет, а копию отнесла Уррару. Сходила к Сус в госпиталь, попрощалась и в сопровождении капитана Ахтра прибыла на яхту, которую мне выделил адмирал. Красивая яхта, ничего не скажешь, внутри все отделано настоящим деревом, не то что на крейсере — сплошной пластик, хорошо, что не вонючий, а то и такой встречается. Тут, на яхте, все пропахло сосной и дубом, приятно вздохнуть полной грудью, словно в лес попала, а не на космический корабль. Старта я и не заметила, яхта плавно отчалила от станции и, равномерно ускоряясь, полетела в безвоздушном пространстве.

Как и предполагал Сарван, на Муаровене магией не баловались, хотя тут и есть людские поселения, но они малочисленны и колдунов там нет. Я прямо с орбиты сбросила поисковую сеть, благо опыта уже набралась, и как неводом прошлась по планете.

Выловилась рыбка, большая и маленькая, но все не то, что надо, и это хорошо. Гипнотизерами и мистиками всяких толков Муаровен заселен очень густо, магов им только не хватает.

Ящеры мне нравились все больше и больше, почуяла я в них родственную душу, молодую, неопытную, в чем-то даже наивную, но с прекрасной перспективой. Прав Председатель, сто раз прав, без Рептилиона Вселенная оскудеет.

— Готовьте челнок, лейтенант, — приказала я вахтенному офицеру.

— Есть, сударыня, — козырнул ящер. — Через пятнадцать минут выходим на благоприятную для высадки челнока орбиту.

— Адмирал, — обратилась я к советнику, — предупредите, пожалуйста, правительство, чтобы встретили.

— Да, эсса, конечно, — кивнул Харф.

У меня с советником сложились почти дружеские отношения, он наконец-то перестал видеть во мне врага, что меня несказанно радовало. В перспективе я надеялась на его поддержку, когда вывалю на Совет свою просьбу.

Я сходила в каюту, чиркнула краткий отчет и отослала его всем, кому надо, копию взяла с собой, для правительства Муаровена, чтобы вручить лично.

Челнок мягко плюхнулся на бетонку космопорта, словно на перину. Пока мы отстегивались и ждали, когда опустят трап, подкатил здоровенный автомобиль. Члены правительства и другие официальные лица (меня все время подмывает сказать — официальные морды), как горох из стручка, высыпались из него и выстроились полукругом.

— Подхалимы, — зло прошипел Харф, спускаясь за мной следом.

— Ну что вы, советник, — обернулась я, — они просто никогда еще никого не принимали, вот и волнуются, приехали всем скопом.

На это адмирал оскалился и зло засопел, я пожала плечами и, улыбаясь во весь рот, пошла к встречающим.

Муаровен, как и Пустыня, планета закрытая для посещения иномирцами, туристов и любопытных просят не беспокоить, а быт Рептилиона изучать только на Рахманзе. Но мне, с разрешения и по приказу Совета, посмотреть можно и даже нужно, вот я и смотрела.

Автомобиль-гигант поглотил всех: и тех, кто нас встречал, и всю мою ящерскую свиту, места и без магии хватило, — и понесся словно на пожар. Через затемненные, почти черные стекла я ничего не видела, да не особо-то и надо, ведь теперя я в любое время могу переместиться сюда, вообще на любую планету, на которой хоть раз побывала. Вот на станцию попасть из надпространства не получится, а жаль. С точки зрения магии перемещения все миры, или, если хотите, планеты, стационарны, а вот всякая всячина вроде космических станция вещь переменная: один шанс из миллиона, что попадешь куда надо, — лучше не рисковать и летать туда на яхтах и крейсерах. А сюда, то есть на Муаровен, я еще вернусь, вместе с Арсом, вот тогда-то и полюбуемся красотами, походим по музеям, если они есть, и погуляем в парках.

После официальной передачи моего отчета, расшаркивания ногами и тому подобных заверений в лояльности по отношению к другим мирам я осталась в гордом одиночестве. Вся ящерская братия под разными предлогами испарилась, бросив меня в здоровенном кабинете. Я незамедлительно приготовилась драпать, если возникнет необходимость, не просто так меня оставили одну.

Но сматываться не пришлось. В кабинет вошел человек, обычный такой, незаметный, в толпе ему легко затеряться, лицо незапоминающееся, какое-то невыразительное. Я с интересом взглянула на него и осознала, что по мою душу прислали гипнотизера. Я почувствовала легкое касание моего разума — он начал прощупывать почву.

Честно, никогда раньше с гипнотизерами не сталкивалась, вот любопытство и разобрало, не устоять. Мы играли в гляделки. О! Это же моя любимая игра! Никто еще не мог меня переглядеть, разве что Арс, но это случай особый, в счет не идет.

Могучего гипнотизера мне прислали, я чувствовала, что этот мужик лезет в мои мозги, ищет прорехи. Ха! Я выгребла из закромов памяти десятка два архивов и вывалила на него. Только гипнотизер потока информации не выдержал.

— Люди! — заорала я, шлепая парня по щекам. — Кто-нибудь! Человеку плохо!

Орала я так просто, чтоб больше неповадно было подсылать ко мне всяких там, сама же в любую минуту могла привести его в чувство.

— Помогите! Эй! — вопила я. — Спасите!

Ящеры не заставили себя долго ждать, вломились гурьбой, словно под дверью прятались; а вполне может статься, они там и стояли, ждали, что со мной гипнотизер сделает.

— Вот, человеку плохо стало! — Я прикинулась невинной, как младенец, этакий дракон в овечьей шкуре.

— Что вы с ним сделали? — спросил Харф сердито.

— Да ничего, — пожала я плечами, — мы мирно посмотрели в глаза друг другу, и он хлоп на пол.

Появился врач — человек в белом халате, с аптечкой, он с трудом протиснулся к больному сквозь толпу ящеров, безжалостно пихая их локтями. Меня оттеснили в сторону, да я и не сопротивлялась.

Гипнотизера в чувство привели и сразу уволокли из кабинета. Толпа слегка рассосалась, осталось несколько ящеров, в основном мое сопровождение.

— Вы меня удивили, — прошептал Ахтр, подойдя ко мне, — никто не ожидал, что случится такое.

— Не вздумайте отпираться и говорить, что этот парень случайно сюда забрел. — Я погрозила ящеру пальцем.

— И не собирался, я сразу был против этой дурацкой затеи, — заверил меня Ахтр.

— М-да, с гипнозом вы промахнулись, — кивнула я и спросила: — Что дальше?

— Не знаю. — В голосе ложь отсутствовала, Ахтр не врал, хотя правильно понял мой вопрос.

— Тогда возвращаемся на яхту и полетели дальше, — распорядилась я, ждать извинений, тем более приносить свои извинения, я не собиралась.

В космопорт ехали уже без сопровождения, челнок терпеливо ждал, а как только мы в него загрузились, сразу рванул в небо.

На прощанье несколько раз облетели Муаровен по орбите, полюбовались видом из космоса и помахали планете ручкой, ну кто ручкой, а кто лапкой.

Следующая остановка — самая загадочная планета Рептилиона Пустыня! Вот где люди у них прячутся. Еще там есть долина, и в ней добывают светящийся песок, это обязательно надо посмотреть.

Пустыня, как и положено всем пустыням Вселенной, встретила нас адской жарой. Вот Селене точно понравилось бы здесь, а я же чувствовала себя свежеиспеченной курицей, только-только вынутой из духовки. Горячий ветер гнал мелкий песок по бетонным плитам, солнце над головой беспощадно жарило, словно решило изжарить все живое на планете.

— Куда вы меня приволокли? — безнадежным, безжизненным тоном произнесла я, как только ступила на плиты космопорта.

— На что вы жалуетесь? Чья идея посмотреть Светящуюся долину? — Ахтр, назначенный адмиралом главным гидом, издевательски, мне так показалось, посмотрел на меня сверху, ему-то ничего, он от жары не так страдает.

Возразить было нечего, действительно, на кого пенять, если сама захотела? Вот теперь мучаюсь. Когда яхта облетала Пустыню по орбите, я, как и положено, скинула волшебную сеть, но стоило ей очутиться в Светящейся долине, как моя кропотливый труд разлетелся на тысячу маленьких и ничего не значащих обрывков. Вот это магия! На остальной части планеты волшебством не пользуются, а тут такой мощный, природный источник! Ну и как же было устоять и не посмотреть своими глазами? Только челнок в долину спуститься не может. Ящеры говорили, что неоднократно пытались, но всегда их выбрасывало за много километров в сторону и выводило из строя всю электронику, так что добираться приходилось другим путем. Харф внял моей просьбе, связался с правительством Пустыни, и в результате я оказалась в кромешном аду.

Вся сопровождающая братия осталась на яхте, пилот челнока на предложение прокатиться с нами скривил такую морду, что мне сразу стало нехорошо. В результате нас осталось только двое — я и капитан Ахтр.

Ветер дул несильно, но обжигал кожу не хуже пламени дракона. В воздухе витал запах нагретой, нет, раскаленной докрасна сковородки. Насколько хватало глаз, вокруг не росло ни одного деревца, даже кустика чахлого нет, о траве вообще не говорю, только песок и бетон.

— Как же тут живут? — изумилась я, пока мы ждали транспорт, прячась в тени челнока; строения космопорта были так далеко, что идти к ним совершенно не хотелось.

— Нормально, — усмехнулся Ахтр. — На полюсах моря — там не столь жарко.

— Люди там и живут?

— Да, где же еще. Рептилиане, кстати, тоже.

Из-за далекого бархана появилось страшилище и медленно поползло к нам. Этакое самоходное сооружение на колесах, приплюснутое, напоминающее черепаху, только лап и головы нет.

— А вот и транспорт, — радостно возвестил Ахтр. — Сейчас нам станет лучше: внутри прохладно.

— Ползет, словно умирает, — заметила я брюзгливо.

— На просторе «Бегун» гоняет что надо.

— Что-то не верится, — с сомнением я еще раз осмотрела самоходку.

— За час доедем, — заверил Ахтр.

— Но это же больше тысячи километров!

— А я что говорю? По пескам «Бегун» ездит очень быстро. Разгонится — не остановить!

«Бегун», как назвал это чудовище Ахтр, подполз к нам и остановился. Из распахнувшегося люка высунулась ухмыляющаяся морда ящера и крикнула:

— Эсс, эсса! «Бегуна» заказывали? Тогда быстрее на борт, отправляемся.

Дважды нас приглашать не пришлось — мы пулей влетели внутрь и захлопнули люк. В предбаннике стоял полумрак, одинокая лампочка, такая маломощная, что не в состоянии осветить узкое помещение, позволяла лишь ни в кого не врезаться.

— Забирайтесь в кабину, — жизнерадостно пригласил ящер, открывая дверь. — И не забудьте пристегнуться.

Забравшись следом за пилотом в кабину, я, нисколько не удивляясь, поздоровалась с человеком, который сидел в кресле перед небольшим пультом, и заняла место рядом с ним. Обычное кресло, ящерам в таком не поместиться, даже сложившись пополам. Я застегнула ремни безопасности крест-накрест и положила руки на колени. Ахтр возился в другой стороне кабины, устраиваясь.

— Меня зовут Иеранорон, — представился человек и кивнул на ящера: — А пилота Шур.

И на меня вдруг накатило! Сколько же можно, я что, все время в чужие воспоминания проваливаться буду?

— Вам понятен приказ? — спросил человека незнакомым мне ящер.

— Что ж тут неясного, — криво усмехнулся Иеранорон, во всем его облике чувствовалось неприкрытое пренебрежение, не соответствующее словам. — Можете не беспокоиться.

— До чего не люблю работать с отставниками, — прошептал ящер, морща нос, и громко, для человека, произнес: — Тогда проинструктируйте своего пилота, и желаю удачи…

Надо лучше себя контролировать, а иначе так и буду за всеми подглядывать. Ведь я же слово себе дала: никогда не лезть в мозги разумных существ! А тут все время проваливаюсь. Я отбросила чужое прошлое, рывком вернулась в реальность и сказала человеку:

— Сложное у вас имя, без сноровки и не выговоришь. — Я быстро оправилась и разглядывала соседа, пока пилот Шур дергал рычаги управления.

«Бегун» медленно и неуклюже развернулся и пополз от челнока.

— Друзья называют меня Ер, — усмехнулся мужчина, продолжая знакомство. Он не заметил, что я мельком заглянула в его сегодняшнее утро.

— Джокер, — привычно назвалась я, подумала и добавила: — Можно звать Хельгой, если больше нравится.

— Или Аномалией, — вставил Ер.

— У меня много имен, — улыбнулась я ему.

— Я в курсе, — кивнул мужчина. — Генерал Сешт нас предостерегал, чтобы мы вас случайно Хельгой не назвали. Не скажете почему? Нам он не объяснил, просто приказал.

Машина осторожно ползла по бетонному покрытию космопорта, словно боялась его повредить.

— Это прошлое, — улыбнулась я, меня позабавила осторожность генерала, — теперь называйте, если хотите. Раньше было нельзя — сейчас можно.

— А что произошло? — поинтересовался Ер.

— Мое Истинное имя уже активно и используется магом, которому я доверяю, поэтому оно для меня уже не страшно. Так что смело зовите Хельгой.

— Красивое имя.

— Мы стартуем, — предупредил пилот, машина выбралась на песок, космопорт остался позади.

Ер схватился за подлокотники и откинул голову. Я последовала его примеру, очень благоразумно. «Бегун», почти не разгоняясь, рванул вперед, как скаковая лошадь, тело вдавило, нет, вжало в сиденье. При взгляде на приборную панель у меня глаза вылезли из орбит. На вид такая медлительная, неуклюжая черепаха за полминуты набрала триста километров в час и продолжала ускоряться, пока цифры не перевалили за 1000, а потом засветилась одинокая единичка.

— Дорога ровная, не беспокойтесь, — произнес пилот. — Ер, подтверди.

— Трясти не будет, — кивнул Ер.

— Никакой дороги не вижу. — Я внимательно посмотрела через лобовое окно.

— Навигатор не даст нам сбиться, — заверил пилот, отметая возможные сомнения у пассажиров.

Я взглянула на мониторы перед ним. Вид заднего обзора сплошь закрывала пыль, поднятая «Бегуном». На карте навигации красовались две стрелки: черная, указывающая север — юг, и зеленая, четкая, жирная, ее направления мы и держались. Я самостоятельно догадалась, что она ориентирована на магический источник. С такими приборами промахнуться действительно сложно.

Регулирующие поток света стекла окон создавали в кабине мягкий полумрак. Черепаха неслась, не меняя скорости, за бортом пролетала пустыня — пейзаж угнетающе однообразный, ни тебе деревьев, ни кустов, ни травы, только песок, раскаленный сияющим солнцем, да безоблачное белесое небо над головой. Снега бы сюда!

— Вы часто гоняете в Светящуюся долину? — спросила я, чтобы не молчать.

— Два раза в неделю, — охотно ответил Ер. — В саму долину мы не ездим, только до каньона.

— За песком?

Парень мне нравился, обаятельный.

— Конечно, за чем же еще, — усмехнулся Ер. — Это наша работа. Вы нас немного выбили из графика — ехать нам только через день, — но начальство приказало вас туда доставить, а потом привезти обратно.

— Уж простите нас, — подал голос Ахтр.

— Да какая разница, днем раньше, днем позже, нам все, равно, — отозвался пилот.

— Это точно, — кивнул Ер. — Едем сегодня, отдыхаем послезавтра. Больше двух раз в неделю не положено.

— А почему? — тут же поинтересовалась я.

— Вредно для здоровья, — широко улыбаясь, ответил Ер. — Вообще желающих на эту работенку нет, только я с Шуром. Как два жадных дурака, все деньги хотим заработать. Песок-то волшебный, от него многие с ума сходят.

— В Кронтозироне есть часы с вашим песком — я ничего особенного не заметила, когда любовалась ими. Обычный волшебный светящийся песок, что такого? — удивилась я.

— Дело не в песке, — ответил Ер. — Как нам объяснили, вся соль в природном источнике. Там такая чертовщина творится, что дух захватывает.

— Какая чертовщина? — насторожилась я, ожидая подвоха.

— Доедем — все увидите, — пообещал пилот, не глядя на меня. — К самому источнику мне конечно же не подъехать, да и в долину не пробиться, но постараюсь подобраться поближе к каньону.

— Сегодня день спокойный, — заметил Ер, — может, подпустит.

— Вот бы в каньон въехать, — мечтательно произнес ящер, не отрывая взгляда от мониторов, на пустыню он не смотрел вообще, шел по приборам.

— Раскатал губу, — усмехнулся Ер и пояснил для нас, непосвященных: — Чем ближе к эпицентру, тем богаче руда.

— Там светящегося песка больше? — уточнила я.

— Да, намного! За один удачный рейс мы на сорок штук нагребать ухитряемся. Только редко нас пускают в каньон, — посетовал Ер, — а с обочины брать, что в носу ковыряться, прибыли мало.

— Бедные пески?

— Не то слово, — махнул Ер рукой. — Тонну нагребешь, а получат из нее «светика» пять кило, соответственно и заплатят. Там ведь только то, что выдуло из долины.

— Вот многие и уходят сразу после первой поездки, — добавил Шур.

— Да, никому не хочется задарма разумом рисковать, — кивнул Ер. — Морок он такой, непредсказуемый.

— А как вы свой «светик» собираете? — продолжила я расспросы.

— Включаем пескосос, он засасывает песок в бункер, — Ер махнул в сторону хвоста машины, — набрали полный и сматываемся.

— И чем быстрее, тем лучше, — вставил пилот.

— Так вы из «Бегуна» не выходите?

— Нет, что вы, — воскликнул Ер, в его глазах промелькнул ужас.

— Никогда, — мрачно добавил Шур.

— Почему? — не отставала я от них.

— Был один случай, — как бы нехотя стал рассказывать пилот, — три года уже минуло. Мой предыдущий напарник вышел наружу. У нас пескосос чем-то заклинило, а возвращаться порожняком не хотелось. После-то я вытащил из трубы кусок гранита, но Фетору этим уже было не помочь.

— А что с ним случилось, умер?

— Нет, жив-то он жив, только в психушке сейчас, — поморщился Ер. — Я, когда только пришел на промысел, встретил его, чуть весь энтузиазм не растерял.

— Плохо Фетор выглядел: слюни, сопли, самостоятельно до уборной дойти не мог. Теперь-то ему лучше, а тогда жути просто, что с парнем творилось, — добавил Шур.

— Сударыня, и зачем вас только понесло в эту проклятую долину, — выглянул Ахтр из-за пилота. — Разве из космоса нельзя проверить?

— Нельзя, надо на месте.

— Ну, вам виднее. — Ахтр опять откинулся на спинку кресла.

«Бегун» начал сбрасывать скорость, парни заметно забеспокоились, они ерзали и оглядывались.

— Подъезжаем? — догадалась я.

— Километра два еще, — сказал Ер, пилот же, занятый только управлением, перестал реагировать на слова.

— Мне помолчать? — спросила я.

— Нет, что вы, говорите, это ничего, напарнику не помешает, а мне отвлечение.

— Нервничаете?

— Как обычно, когда источник рядом, — коротко кивнул человек.

— Я ничего особенного не вижу. Может, еще слишком далеко?

— Уже скоро. — Ер съежился.

Неожиданно перед нами выскочили скалы. Совершенно желтые, как и все вокруг, они сливались с окружающим ландшафтом. Остроконечные пики поднимались к небу. Наша черепаха сбросила скорость до тридцати километров в час. По сравнению с прежней ездой мы поползли как улитка.

Повеяло угрозой, словно пахнуло горячим ветром. «Бегуна»! замотало из стороны в сторону, как будто мы ехали по крутой извилистой дороге. Появились ухабы и колдобины, валуны и камни. Стрелки на навигаторе запрыгали. Пристегнутые ремнями, мы болтались, как рыбы на крючке.

Несмотря на работающий кондиционер, мне стало жарко. Я быстро осмотрела своих спутников и отметила, что взмокли все, особенно пилот, по зеленой коже струйками стекал пот. Шур старательно ворочал рычагами, выравнивая машину и постоянно сверяясь с зеленым указателем, а мы мучились.

— Так всегда? — спросила я, стуча зубами на каждой кочке, которые понабежали из ниоткуда и старательно лезли под колеса.

— Да. — Голова Ера моталась туда-сюда, впрочем как и моя. — Но это не самое сложное. Дальше будет веселее.

И веселье не преминуло тут же начаться…

Нас подбросило особенно сильно, даже ремни затрещали, несчастная машина заскрипела и застонала, словно ее подвергли ужасным пыткам, а вокруг закружился песок, скрыв от глаз скалы. Вихрь хлестал ожесточенно, как будто хотел проникнуть сквозь бронированное стекло, швырял пригоршни песка, скребся в люк, стараясь найти хоть маленькую щелочку. А ведь минуту назад все было тихо и спокойно, ничто не предвещало ураган.

В разгар песчаной бури в лобовое стекло уткнулось страшное лицо. Я вздрогнула от неожиданности и омерзения, но трясло так, что никто мой испуг не заметил. Истлевшая наполовину морда скалила гнилые зубы, корчила жутковатые рожи и смотрела пустыми глазницами. Именно смотрела, отчего становилось совсем уж не по себе. Тут машина резко вильнула, и рожу сдуло.

— Уф, — выдохнула я облегченно.

— То ли еще будет, — пообещал Ер.

Я посмотрела на него: он плотно сомкнул веки, вцепился в подлокотник и вжался в сиденье.

— Что это было?

— Морок, — ответил Ер. — Я всегда закрываю глаза, чтобы не смотреть.

— А в кабину этот морок не проникнет? — задала я животрепещущий вопрос.

— Нет, — заверил меня Ер, — машину зачаровывали в Подлунном Мире.

— Тогда я спокойна. — Мне совершенно не хотелось, чтобы по кабине расхаживали всякие личности, пусть это и морок.

На лобовое стекло выползла одинокая рука. Ее костлявые пальцы длинными когтями царапали броню, оставляя за собой грязный след. Я глянула на бравого капитана: он стал серо-зеленым, но упорно всматривался в видение. Пилот мужественно не отрывал взгляд от мониторов и дергал рычаги — ему легче, он занят делом. Постучали в дверь.

— Кто там? — не подумав, спросила я, словно за язык кто дернул.

— Открывайте, паршивцы! Иначе хуже будет! — проскрежетал неприятный голос, отчетливо слышимый внутри.

— Пошел вон, нахал, — прокричала я в ответ.

— Лучше бы вы промолчали, — простонал Ер и зажал уши ладонями, пренебрегая болтанкой, — сейчас такая ругань пойдет…

И ругань не заставила себя ждать. Такой изысканной брани в свой адрес я еще никогда не слышала и, надеюсь, не услышу.

— Попрошу повторить, — крикнула я хулителю, когда он замолчал, — хочу запомнить.

На это отреагировали незамедлительно. Поток ругательств полился со скоростью света. В стекло уткнулись сразу четыре хари, одна толще другой, и нелепо вытянули губы, как для поцелуя. Я не выдержала и в полный голос расхохоталась — такими забавными мне показались эти рожи. Хари обиженно скуксились и исчезли в вихре песка. Но свято место пусто не бывает, тут же возникла морда черта. Обычного такого чертяки, с козлиной бородкой и рожками, кривые зубы сверкнули в пасти.

— Веселимся? — спросил черт. — Ну-ну, веселитесь, покуда, я до вас не добрался.

— Привет чертям пустыни! Как поживаешь? Глазки не слезятся? Ушки ветром не надуло? А то смотри, я помочь могу! Уши оторву и глаза ими залеплю, станешь чертом «ничего не вижу, ничего не слышу», — забавлялась я, собирая всякую чушь, какая придет в голову. — Могу, если хочешь, рога отпилить и вместо зубов вставить — клыки получатся что надо, детей пугать!

Черт насмешки не выдержал, сбежал, а мы ехали дальше, петляя по указке навигатора, трясясь на кочках. Я представления не имела, сколько еще пилить по этому бездорожью, миражи меня уже не пугали, и не такое видала, нашли чем удивить: Ради чистоты эксперимента я осмотрелась одним «третьим глазом». Буря сразу исчезла, всякие рожи тоже, чистое небо, кругом скалы, а мы катимся к узкому проходу, натыкаясь то и дело на валуны и отдельные скалы, — вот отчего нас и трясло. Это, наверное, и есть каньон, о котором мечтал Шур.

— Влево, влево заворачивай, — крикнула я пилоту, — врежемся!

Шур повиновался беспрекословно; с подчинением я явно перестаралась, но так хотелось поуправлять и проехать оставшиеся километры спокойно, без тряски.

— Круче бери, — распоряжалась я, как заправский штурман. — Прямо, так, чуть правее, ara. Сейчас левее, еще. Молодец, так держать. Прямо.

Тряска сразу прекратилась, машина выровнялась, перестала натыкаться на что ни попадя и побежала вперед.

— Возьми влево, еще, еще, так. Вправо. Прямо, прямо, хорошо. Сбавь скорость, сейчас тряхнет. Можно уголька подбросить, то есть газку поддать, ага, давай, жми на гашетку, впереди чисто, — командовала я: не видя морока, легко управлять.

Вот и сама долина, шириной километра два в устье, если можно так его назвать, а конец ее терялся в белесой дали.

— Прорвались, ура! — выкрикнула я, размахивая руками. — Жми на газ, мой друг зеленокожий, впереди только долина и песок.

Шур послушно притопил регулятор скорости, и мы понеслись по долине, только ветер засвистел. По моим прикидкам, до источника магии оставалось километров пять, может меньше.

Я приоткрыла один глаз и сразу увидела мокрое щупальце гигантского кальмара, обхватившее машину. Присоски жадно чавкали по лобовому стеклу, словно хотели высосать нас отсюда.

— Фигу тебе с маслом и специями. — Я показала кукиш кальмару, отчего количество щупальцев резко увеличилось.

Я закрыла глаз — кальмар исчез.

— Так лучше, — пробормотала я и скомандовала пилоту: — Шур! Чуть левее и стоп, приехали.

Он послушно выполнил маневр и остановил черепаху, подняв тучу песка.

— Итак, все за работу, — приказала я, стягивая верхнюю одежду.

Ер уткнулся носом в приборную доску, запустил пылесос, я хотела сказать пескосос, и стал наполнять трюм черепахи «светиком» — так здесь называют светящийся песок. «Бегун! пополз медленно.

— Ты наружу? — спросил Ахтр, забыв о соблюдении приличий и правил.

— Да, — улыбнулась я, складывая одежду аккуратной стопочкой на сиденье.

— А нельзя не выходить? — дрожащим голосом поинтересовался Шур.

— Изнутри ничего не выйдет, — вздохнула я (мне совершенно не хотелось покидать уютную и прохладную кабину, но работа есть работа, ее надо делать ответственно, а не абы как). — Очень постарались маги Подлунного Мира — ни туда, ни сюда волшебство не проходит.

— Рисковая ты девка, — не отрываясь от управления пескососом, сказал Ер.

— Дракон, — поправила я, перевоплощаясь.

Все разом посмотрели на меня, раскрыли рты и, выпучив глаза, застыли как изваяния. Я, наслаждаясь всеобщим вниманием, выпустила колечками клуб дыма. Ребенок вновь проснулся во мне, стало легко, беззаботно и весело.

— Я околдован, — прошептал Ер.

— Ладно, иду наружу, — засмеялась я, забавляясь зрелищем их вытянутых физиономий.

— Только дверь плотно закройте, пожалуйста, — почему-то тихо пропищал Шур.

— Я много раз видел записи с вами, — произнес Ахтр, — но, признаюсь, не ожидал, что вы такая, такая…

— Какая? — игриво поинтересовалась я, останавливаясь у двери.

— Необычная, восхитительная, очаровательная, в общем слапсшибательная, — напряг воображение Ахтр.

— Спасибо, капитан, — я одобрила его лучезарной улыбкой.

Открыла глаза. Машину терзал толстый змей, сжимал бедную в могучих кольцах и кусал зубастой пастью, оставляя мокрые полосы от раздвоенного языка.

— Мне пора, пойду со змеем поборюсь.

— Про дверь, ради всех святых и мучеников болот, не забудьте, — умоляюще напомнил Шур.

— Не переживай, — отмахнулась я, — катастрофы не допущу.

Выйдя из кабины, я плотно закрыла дверь, услышала, как изнутри запираются, усмехнулась, прошла по короткому тамбуру и открыла люк.

По «третьему глазу» врезали так, что я присела и зажмурилась. Ослепительный свет врывался даже через непреодолимый барьер, которым я всегда закрываю «третий глаз». Больно, но терпимо.

С трудом придя в себя от такой оплеухи, я, прищурившись, посмотрела обычным зрением. Ничего. Ни тебе змеев, ни кальмаров, только яркое солнце и сияющий песок, идиллия, но без очень темных очков простым смертным лучше не входить в долину.

— Эй, морок, ты где? — спросила я пустоту.

Тишина, только песок слабо шуршал под «Бегуном», пескосос жадно всасывал «светик» внутрь.

Я осторожно выбралась из машины на раскаленный до безумия песок, с опаской озираясь по сторонам. Солнце сверху и волшебный свет снизу нещадно вцепились в мою чешую, норовя добраться до самых отдаленных уголков, чтобы заживо изжарить. Такой кайф я не испытывала со времени посещения освещенной части Подлунного Мира. Кстати, я совершенно забыла, зачем вообще приперлась в Светящуюся долину. Только ассоциация жары и Подлунного Мира вернули меня к действительности.

— За работу, — скомандовала я себе и, напрямую черпая магию из источника, чтоб себя не обременять, зашептала заклинание.

— Милая девушка, бросьте баловство, — раздался у меня за спиной веселый голос.

Я резко обернулась и увидела белого, как привидение, старца.

— Кто вы? — Очень уместный вопрос получился, я только надеялась, что голос меня не подвел.

Слова в этой жаре текли словно кисель, а в сознание проникали еще хуже. Я воочию видела, как звуковая волна ползет от меня к старцу, нет, уже к мужчине среднего возраста, а через минуту к юноше. «Так он и в ребенка скоро превратится», — подумала я. А у деда, я хотела сказать юноши, вдруг отросли пышные, черные, вьющиеся волосы, налилась и оформилась грудь, утончилась талия, округлились бедра, и стал он прелестной девушкой, про таких говорят — в самом соку. Только изменения не остановились.

— Я тут живу, — ответила мне уже женщина в летах.

Пока я собиралась с мыслями, женщина стала старушкой, а потом дряхлой бабкой, скрюченной и сгорбленной. Это кого угодно выведет из равновесия. «Бегун» по крутой дуге медленно уползал от меня, оставляя глубокую канаву за собой.

— Зачем меня беспокоите? — брюзжала старушенция, шамкая беззубым ртом. Она потрясала костлявыми кулачками и голосила: — Тревожите понапрасну. Я вас звала, приглашала? Нет же, приперлись, хозяйничают, бестии. Прокляну вас всех до седьмого колена, будете знать, как меня беспокоить, охальники! Припрутся, украдут и даже спасибо не скажут…

— Чего ругаетесь? — с трудом вставила я слово в поток старушкиных, нет, уже дедушкиных проклятий. — Мы же ничего плохого вам не сделали! Или над песком трясетесь?

— Да кому он нужен, — ответил пожилой, уверенный в себе мужчина, — пропади он пропадом, песок ваш.

— Тогда вообще ничего не пойму, — развела я лапами.

— Нечего тебе понимать, — лихо улыбнулся молодой человек. — Приехала? Посмотрела? До свидания!

— Какая грубость, — возмутилась я.

— Да ну тебя, — весело отмахнулась девчушка, игриво сверкая голубыми глазками.

— Кто ты? — спросила я и прошлась сонаром, но никого не оказалось — это был великолепный фантом.

— Это кто ты такая? — подбоченясь, поинтересовалась молодая женщина с иронией.

— Я Хельга, — гордо задрала я морду и выпустила небольшой язычок пламени.

— Святая, — скрестила на груди руки пожилая женщина, — этого еще не хватало. Не было печали. Может, ты еще пророк?

— Маг-оракул, если угодно, — поклонилась я фантому-старушке.

— Вот, дожила, — отвернулась в сторону от меня и прошамкала старушенция, словно разговаривая с кем-то еще, невидимым мне. — Полюбуйтесь, оракулица. Здрасьте. — Она с издевкой скрючилась пополам, выставляя напоказ горбатую спину.

— Ну, бабушка… женщина… девушка… — Я хотела возмутиться, но произнесла совсем не то: — Не успеваю я за тобой, слишком быстро меняешься.

«Бегун» возвращался ко мне, пескосос затих, значит, затарились, пора в обратный путь, а я все еще ничего не выяснила и не поняла.

— Такая у меня доля. — Совсем еще юноша подмигнул мне левым глазом. — Никак не удается создать постоянный образ, что-нибудь да меняется.

Машина остановилась в двух метрах от нас. Мои мозги уже плавились не на шутку, того и гляди из носа потекут. Солнце и песок жарили меня, как куренка на сковородке, хоть бы ветерок подул, что ли.

— Вы подождите, я быстро, ребят предупрежу, чтобы не беспокоились, и договорим, — заспешила я, наблюдая, как ворчливый старик становится раздражительной старухой.

— Иди, иди, — прошамкал беззубый рот.

Не оглядываясь, я влетела в люк и захлопнула его за собой. Стало легче, но ненамного, тут все успело прокалиться. Я забарабанила в дверь кабины, вопя как угорелая, хотя почему «как», я и так угорела, чуть в обморок не падала.

— Открывайте скорей! — орала я, ломясь в кабину. — Воды, прохлады, умираю!

Дверь чуть-чуть приоткрылась, и в щелке показался одинокий глаз.

— Ахтр, не выделывайся, пусти меня, — завопила я, хватаясь за ручку.

Ворвавшись в кабину, первым делом приняла человеческий вид, схватила фляжку с водой, облила себя с головы до ног, плюхнулась в кресло и, запрокинув голову, выпила остатки жадными глотками. Мои спутники заговорили все сразу.

— Что там? — спросил Ер.

— Как вы себя чувствуете? — Пилот смотрел на меня как на выходца из ада, впрочем, так оно и было.

— Все нормально? — поинтересовался Ахтр с сочувствием.

— По мне, лучше минус сорок с ветром, чем плюс сором без ветра, — пропищала я. Голос напрочь отказывался повиноваться.

— За бортом шестьдесят два, — сверился с показаниями приборов Ер.

— Как в бане, веника только не хватает. У меня ожогов нет? — Я потрогала руками шею, лицо и голову, проверяя нет ли волдырей, и заметила, что волосы уже высохли.

— Вроде бы не видно, — с самым серьезным видом осмотрел меня Ахтр.

От моей кольчуги шел пар, ветерок от кондиционера отгонял его легкими струйками, приятно холодя разгоряченную кожу.

— Все заполнили? — поинтересовалась я.

— Да, под завязку, — кивнул Ер. — Так далеко еще ни разу не заезжали, даже оторопь берет. Песок мягкий, сам в трубы заползал.

— Хорошо. Я сейчас остыну и еще схожу наружу.

— Зачем? — спросили они хором.

— Надо договорить с хозяином долины. Я остываю.

— Что выяснили по нашему делу? — поинтересовался Ахтр.

— Чисто, — заверила я его. — Чтобы зря время не тратить, пока охлаждаюсь, составлю рапорт.

Как всегда, быстро написала отчет в двух экземплярах: один — для Совета, второй — для местного правительства. Попила еще воды, которая сразу полезла через кожу, набралась духу и встала. Вытерла внезапно вспотевший лоб и решительней сказала:

— Я пошла, ждите.

— Долго? — спросил Ер, поеживаясь и поглядывая на лобовое стекло, его, наверное, пираньи беспокоили: все норовили разгрызть машину, только зубы мелькали.

— Сколько понадобится, — уже от двери выдохнула я и вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

Аморфного человека видно не было, зато передо мной стоял оранжевый слон, медленно бледнея и переливаясь в ярко-желтый цвет.

— А где изменчивый человек? — растерянно спросила я, оглядываясь по сторонам.

— Это я и есть, — произнес слон и стал зеленым.

Превращение человека в цветоизменчивого слона немного шокировало и сбивало с мысли, а может, от жары я туго соображала, но все же задала мучивший меня вопрос:

— Зачем вы один здесь, в центре пустыни? — Я проверила видение на материальность, но фантом оставался фантомом.

— Я не один, меня охраняет Страж, — заявил голубой слон, встав на задние ноги.

— От кого? Здесь же никого нет! — Я осмотрела долину. Насколько хватало глаз, всюду был песок; желтые скалы маячили на горизонте; ни одной живой души не видно.

— От разных любопытных личностей, которые задают вопросы и мешают работать. — Слон грозно замотал синим хоботом, словно собирался меня прогнать.

— Извините, я не знала, что вы заняты, — смутилась я под темно-синим взглядом, но не удержалась и спросила: — А в чем состоит ваша работа?

— Мы выращиваем энергокристаллы, — сообщил слон и потемнел, фиолетовый цвет плавно перетек в угольно-черный.

— Для чего?

— Поговорим об этом, уважаемая Хельга, в следующий раз, — светлеющий слон улыбнулся, хотя животные мимикой не владеют, а он явственно и нахально ухмылялся, словно знал что-то мне неизвестное.

— Сомневаюсь, что он будет, — покачала я головой. — По собственному желанию я в это пекло ни за что не вернусь.

— Не зарекайтесь, Хельга, пусть вы и маг-оракул, но все знать не можете. — Слон захлопал серыми ушами, поднимая легкий ветерок, и на том спасибо, тогда я даже не удивилась, что фантом, мираж, а воздух шевелит.

Мне уже ничего не помогало: ни легкий ветерок, ни самовнушение, второй сеанс переговоров к концу приближался значительно быстрее первого. Перегрев.

— Вы уверены, что мы еще раз встретимся?

— Обязательно, — ответил слон, интенсивно краснея. — И очень скоро.

— Спасибо за беседу, — скривилась я: сомнение, что когда-нибудь еще сюда вернусь, он не рассеял. — Мне пора уходить. — И про себя добавила: «Пока окончательно не изжарилась».

— Удачи тебе, Хельга, — попрощался слон и растаял, как мираж в пустыне, впрочем, он миражом и был.

Я шустро забралась в машину и только там сообразила, что не спросила, как звать хозяина долины, и много других вопросов осталось незаданными, но выбираться на солнцепек сил уже не было, никаких, да и где его теперь искать, тоже непонятно.

В кабине я повторила процедуру охлаждения, почти израсходовав воду, но в себя пришла.

— Поехали, — скомандовала я, пристегивая ремни безопасности.

— Куда ехать-то? — спросил Шур, запуская двигатель. — Ничего не видно, а приборы показывают всякую ерунду.

По лобовому стеклу ползал скат, полностью перекрывая обзор, буря ожесточенно хлестала песком. На навигаторе стрелка плавно шла по кругу, ни на секунду не задерживался Я случайно взглянула на термометр: он показывал семьдесят пять градусов за бортом, если не врет, конечно. И когда только успело так нагреть?

— Я буду командовать поездкой. — Мое бодрое заявление для поднятия боевого духа произвело надлежащее впечатление. — Стану вашим навигатором.

Закрыла глаза и осмотрелась «третьим глазом». Все прекрасно видно!

— Поехали, — я выбрала направление, — вперед и чуть влево. Прямо. Отлично, добавь скорость. Еще.

«Бегун» покатил, мы плавно въехали в каньон, чуть-чуть попетляли под моим чутким руководством и вырвались на оперативный простор.

— Ваша очередь, Шур, управлять машиной. — Я откинулась на спинку и закрыла «третий глаз», устал он основательно.

«Бегун» рванул так, что меня вдавило в сиденье. На спидометре засветилось «1000», сменившись единичкой, я немного подумала и решила, что «1» означает 0,1 % скорости света, то есть около 1080 километров в час. Я прикрыла глаза, отдыхая от ослепительного солнца и песка долины, и приказала:

— Везите на базу.

— Мы можем передать ваш отчет генералу, — предложил свои услуги Ер.

— Спасибо, конечно, но я сама, — улыбнулась я ему.

— Это же два с половиной часа езды, а потом еще два часа до космопорта пилить.

— Переживем, если накормите, — отмахнулась я от предупреждения Ера.

Ахтр тяжело вздохнул, но промолчал, решил со мной не спорить и подчинился судьбе. Честно сказать, и мне жариться на Пустыне не хотелось, только желание посмотреть, как здесь живут люди, пересилило, да и довести дело до конца надо.

Ер достал из контейнера бутерброды и пакетики, как оказалось, с кофе и раздал. Скудный получился обед, но и на том спасибо, позже на яхте отъедимся.

Ох уж эти часы в дороге — бесполезно убиваем время. Я же могу переместиться без этих идиотских задержек, только бы знать куда, а там дело техники, то есть умения. Но я понятия не имела, где тут прячутся поселения, из космоса не больно-то рассмотришь. В самом главном поселке, куда мы и ехали, столько «светика» хранится, что в состоянии мне всю магию порушить, — надо смотреть на месте, если я желаю воочию убедиться и с чистой совестью доложить некоторым идиотам о непричастности людей и ящеров Пустыни к исчезновению Подлунного Мира. Вот и приходилось сидеть в машине и разглядывать пески.

Незаметно для себя я задремала и очнулась, только когда машина остановилась.

— Что, приехали? — встрепенулась я.

— Да, сударыня, — подтвердил Ахтр. — Нас ждет генерал Сешт.

— Парни, — обратилась я к сборщикам «светика», — вы нас до челнока подбросите, когда я закончу с делами?

— Конечно, разгрузимся и милости просим, — заверил меня Ер, Шур же только помахал хвостом.

— Ну, мы идем? — поторопил меня Ахтр. — Генерал ждать не любит.

— Идем, идем. — Я быстро оделась и вышла из машины вслед за ящером.

В большом гараже стояло десятка два таких же рабочий лошадок, как и та, на которой мы приехали. Пахло маслом и озоном. Даже в тени прохлады не чувствовалось, все на этой планете накалено.

Город, точнее сказать поселок, был невелик: за каких-нибудь двадцать минут его можно обойти вдоль и поперек, а до резиденции генерала вообще рукой подать. Много людей и ящеров спешили по своим делам, совершенно не обращая на нас внимания. Я проверила эмоциональный настрой, убедилась, что все спокойно и ничего вызывающего нет. Поколдовала и, я так и знала, опять ничего не обнаружила, только легкая, уже привычная магия от волшебного песка.

Вечерело; солнце уже не жгло столь сильно, хотя оно и так тут низко над горизонтом: день в высоких широтах короток, зато вечера длинные.

Генерал Сешт, молодой ящер, встретил нас на пороге. После официальных любезностей я передала ему копию отчета, проверила его на присутствие магии и на этом откланялась. Пора было возвращаться.

— И зачем вам понадобилось тащиться сюда? — ворчал Ахтр на обратном пути.

— Вам, капитан, я объясню. Мне необходимо было убедиться лично, что на вашей Пустыне не используют магию как таковую вообще.

— Убедились?

— Да, — кивнула я, — абсолютно. И моя совесть чиста перед Советом и людьми.

— Куда теперь? — поинтересовался Ахтр, входя в гараж.

— Сначала на яхту, доложусь Харфу, пусть старик порадуется. Потом на Рахманзу, там пересядем на какую-нибудь посудину и на Дельту Кентавра, отчитываться перед Советом.

— Но вы же можете сразу переместиться на Дельту Кентавра, а не тащиться через всю галактику.

— Мы вместе начали, вместе и приедем. Но где же наши лихие парни? — Я осмотрела весь гараж, однако машины, на которой мы приехали, не было.

— А вон они подъезжают, — указал Ахтр лапой на дверь.

Я обернулась и увидела выскакивающих из машины ящера и человека.

— Эсс, эсса! — завопил Шур. — Вы не представляете!

— Конечно же не представляем, — усмехнулась я, — совершенно, ни чуть-чуть не догадываемся, что вы сегодня привезли несколько тонн чистого «светика», который даже обогащать не надо, он и так стопроцентный.

— Девяносто девять, — сконфуженно поправил меня Ер.

— Но как вы узнали? — Пораженный Шур распахнул пасть, хоть вороне залетай и вей гнезда.

— Я же маг, — улыбнулась я еще шире.

— А вы знаете, что вам полагается премия за помощь в добыче? — спросил Ер, хитро прищуриваясь.

— Нет, признаюсь, это для меня полная неожиданность.

— Вам причитается сто килограмм «светика», — радуясь, что все же удивил меня, сообщил Ер. — И можете получить, если хотите, в денежном или золотом эквиваленте, что составляет…

— Я возьму «светиком», — перебила я человека. — Он мне пригодится для оформления замка.

— Что же, вам перешлют, — кивнул Ер.

— А капитану? — Я кивнула на Ахтра. — Он ведь тоже участвовал.

— За меня не беспокойтесь, — вместо пескодобытчиков ответил Ахтр, — я свою прибыль не упущу.

— Тогда поехали, — махнула я рукой, — скоро стемнеет.

Мы забрались в машину и покатили в космопорт. Мои приключения на планетах Рептилиона подошли к концу.

Позже я встретилась с Легкой Рукой и выслушала покаянный рассказ о делах, приведших к исчезновению Подлунного Мира. Прав был Фи-оль-он, иклийцы полностью восстановили свои магические способности.

Назад: Глава четвертая НЕЖДАННОСТЬ

Дальше: Глава шестая ИКЛИЙЦЫ — ПРИРОДНЫЕ МАГИ ПОДЛУННОГО МИРА

Глава пятая КОМАНДИРОВКА

Глава пятая
КОМАНДИРОВКА