Глава 7
За тишиной…
Император сидел, сжав виски пальцами, не поднимая головы. Ментальные образы, переданные через палантир, всегда вызывали у него приступы дикой головной боли.
Дантэ смотрел на своего друга и повелителя с сочувствием.
— Я еду к вам сам, — сказал император. — Отряд сопровождения, высланный мною, прибудет послезавтра. Я буду к полудню завтрашнего дня или даже раньше. Как там Кари?
— Скучает, — ответил Дантэ. — Она доверяет демону безгранично. А также его ученикам и богам.
— Она права. Девочка всегда умела принимать верные решения.
— Кари просто чувствует правильные решения, — согласился советник. — Она будет прекрасной императрицей.
— Если мы сможем ее защитить, — тяжело сказал Тигран Тринадцатый.
— Сможем, Тигран.
— Мне бы твою уверенность, Дан. Я отправляюсь сейчас же.
— Хорошо, Тигран. Я жду.
Коган, топорща крылья, ввалился в комнату демона, едва начало светать. Под одеждой раны стягивали тугие бинты, мрачно смотрелась черная повязка на глазу.
— Золотоглазый! Проснись! — с порога потребовал он и сразу же был сбит метко брошенной подушкой. — Ал, об Грань тебя!..
— Иди проспись, придурок!
— Я не придурок, демон! И если ты сейчас не встанешь, я стащу тебя с постели за ногу.
— Что тебе от меня надо?! Еще даже солнце не взошло…
— Зато я взошел! Чем я хуже солнца?!
Ястреб еле успел увернуться от второй подушки и временно притих. А на Альтиса внезапно накатило…
— …Малыш, просыпайся.
— Еще минутку…
— Знаю я твою минутку.
Альтаир нащупал под одеялом голую пятку маленького брата и начал щекотать. Альтис хихикал и отбрыкивался.
— Ну Альтаир!.. Ну пять минут, сон досмотреть…
— А через пять минут начнется следующий сон и так далее…
— Ага… — Тяжкий вздох.
— Горе мое. Ладно, досыпай. Опять всю ночь приключения искал…
Из приятных воспоминаний Альтиса выдернул окрик Когана:
— Ал!
— Ну что?! — Взлохмаченная голова демона соизволила показаться из-под одеяла. — Рожа одноглазая, разбудил ни свет ни заря… Чего ради?!
— Смотри, что у меня есть!
Коган вытянул из кармана и показал демону две невзрачные буро-сиреневые трубки толщиной в палец. Золотые глаза чуть не полезли на лоб.
— Откуда?!
— Все тебе скажи… Случайно нашел!
Альтис в два прыжка оказался возле друга, выхватил одну из трубочек, внимательно осмотрел, обнюхал, даже лизнул.
— Настоящая! Да еще порядком длиннее обычной!
— А как же, — ухмыльнулся довольный бог. — Давай, полезли на крышу, а то нам братья могут морды набить.
— Если только за то, что не поделились, — хмыкнул в ответ демон, мгновенно переоблачаясь в черный доспех. За спиной полыхнули крылья.
— Нам можно, мы больные…
— …на всю голову.
— Я знал, брат, что ты меня понимаешь!
Они усмехнулись, ударили по рукам и дружно полезли в окно. Крышу выбрали такую, чтобы на нее и снизу залезать было неудобно, и чтобы самим не упасть. Без труда попасть к ним мог разве что Стримбор, но с его характером — просто не стал бы.
Люди носились по замку в состоянии, близком к панике. Император тайно явился утром к советнику и пожелал встретиться с демоном. Пожелал, правда, только к обеду, поскольку все никак не мог наговориться с дочерью, но от этого было не легче — Коган и Альтис исчезли без следа.
Примерно через час беготни один из слуг смиренно передал императору, что трое богов ждут его в малом зале под самой крышей одной из башен.
Император, без лишних церемоний, вошел в зал в сопровождении телохранителей и советника. Боги не обратили внимания на его величество, о чем-то негромко разговаривая у окна.
— Великие!.. — Император начал было приветственную речь с перечислением всех титулов богов, но те замахали руками.
— Не надо приветствий, это тягомотина на полчаса! — высказался Траэллита.
— Пустая трата времени, — согласился Арох.
— Лучше сразу к делу, — сказал Стримбор. — У вас ведь какое-то важное дело к Альтису?
— Верно, великие. Я хотел бы выразить свою безмерную благодарность вам…
— Не надо благодарностей! — снова прервал Траэллита. — Это все опять же болтовня!
Повисло неловкое молчание, которое прервал советник. Глядя на Ароха, он спокойно спросил:
— Альтис и Коган нашлись?
— А как же! — Усмехнувшись, Волк махнул рукой в сторону распахнутого окна. — На крыше сидят, воробьи. Альтис тебе нужен прямо сейчас, император? А то мы наших воробушков уже полчаса сдернуть пытаемся.
— Если Альтис не желает встречаться со мной, я не буду настаивать, — ответил император.
— Сейчас узнаем, — пообещал Арох и по пояс свесился из окна, задрав голову и выворачивая шею. — Эй, воробьи! Тут император пришел, желает видеть ваши светлости!
— Моя — не светлость! — возмутился звучный голос. — Моя — темность!
— А мне по фигу! — добавил другой голос.
Стримбор беспомощно развел руками, Траэллита прикрыл ладонью глаза, а Арох сощурился и подозрительно принюхался. Потом тревожно позвал:
— Братья, а братья? Вы там чем развлекаетесь?
Послышалось смущенное «э-э-э», смех, и посыпалось немного мелкой пыли, сверкающей в солнечных лучах. Арох поймал на лету искрящиеся пылинки, сжал их в кулаке, растер пальцами. Это же ловкое движение повторили и два других бога.
— Идиоты! Придурки! Упыри безголовые! — взбесился Арох.
— Не надо так, Арох, — попросил Стримбор. — Их тоже можно понять…
— Что понять?! «Грёзу» тянуть в две рожи?!
— Успокойся ты, Арох! — Демон, свесившись вниз головой, показался в окне. Он очень светло и легко улыбался. — Мы на двоих всего-то четверть трубки вытянули! — И он продемонстрировал укоротившуюся невзрачную трубочку.
— А ну спускайтесь оба, воробьи недобитые! — рявкнул Арох.
Альтис сощурился, не переставая улыбаться, и ответил:
— У тебя клыки еще не доросли на меня скалиться, Волк!
— А ты мои клыки не тронь, решим на клинках!
— Хоть ты и брат мне, а по роже получишь. Мы уже один раз выясняли отношения на клинках, или забыл, чем это закончилось? Твоей битой рожей… — Последние слова были произнесены с явным удовольствием.
— Ал, Арох! — Стримбор примирительно поднял руки. — Мы ругаемся при свидетелях. Это, по меньшей мере, несолидно…
— Заткнись, умник! — хором огрызнулись спорщики.
Стримбор только вздохнул и поправил свой плащ. Траэллита, стоящий рядом, предпочитал притворяться мебелью. Альтис и Арох переглянулись, хмыкнули, и демон ловко спрыгнул в зал. Спиной откинувшись из окна, взглянул вверх:
— Пернатый, ты идешь?
— А Арох скандалить не будет?
— Я тебе потом персонально набью морду, — пообещал Волк, тоже выглянув в окно.
Коган ловко спрыгнул поверх голов друзей, обернулся:
— Знаю я твое «потом». Оно означает «никогда».
— Не скачи, как обезьяна. Швы разойдутся.
— После «Грёзы»-то? У меня и глаз вот-вот заживет! Да ты посмотри на руки Ала!
Демон с готовностью продемонстрировал разбинтованные ладони с затянувшимися, но все еще страшными рубцами. Волк прищурился:
— И сколько «Грёзы» вы на самом деле употребили?
— Сколько? Сколько и сказали! — Демон посмотрел на друга кристально честными глазами и протянул короткую невзрачную трубочку. — Сам посмотри.
Арох, конечно, не очень-то поверил словам друга. Чутье ему подсказывало, что запрещенной к употреблению «Грёзой» друзья попользовались более чем достаточно. Об этом говорили и заживающие раны, и веселый блеск в глазах обоих.
Кроме того что «Грёза» заживляла раны и прибавляла физических сил, она была еще и наркотиком, вызывающим эйфорию и, при большой дозе, галлюцинации.
Волк вздохнул и решил не злиться на братьев. Ведь бывали времена, когда он и сам не отказывался от своей доли «Грёзы».
— Ладно, воробьи, прощены! — милостиво провозгласил Арох Архорт. — Но чтобы больше…
— Да ты что, Волк! Без тебя больше ни-ни!
— А нас они уже, значит, не считают… — выразил мысль Траэллита, глядя в потолок.
— Н-да… распустились братцы, — подтвердил Стримбор.
— Да ни в одном глазу! — сразу нашелся Коган. — Я никогда братьев не забываю!
— Даже в этот раз? — прищурился Траэллита.
— В этот раз были другие приоритеты, — глядя в потолок, ответил Коган, — и иная расстановка акцентов…
Друзья переглянулись.
— Это «Грёза» на него так действует, — сказал Стримбор.
— Коган, ты в порядке? — Траэллита шагнул поближе, с тревогой глядя на брата.
— Да, — весело ответил тот. — Лучше, чем вчера.
Друзья снова переглянулись, неуверенно улыбнулись, и Стримбор неожиданно сказал с пиратской усмешкой:
— Ну что, искатели, вляпались?!
Привычно вскинутые на плечи друг друга руки, сдвинутые головы, прикрытые глаза и через полминуты ехидный голос:
— Вляпались, искатели!
— И нет пути назад! — хором сказали пять голосов. Это был древний ритуал. — Клинком и кровью, светом и тьмой, силой и сутью!
Они расцепили руки, разом повернулись и приблизились к императору и советнику. Взгляды их были суровы, лица серьезны.
— Мы рассмотрели вашу проблему со всех сторон.
— И решили, что это стоит нашего вмешательства.
— Поскольку силы явно неравны.
— А справиться самим с этой задачей для вас не представляется возможным.
— Мы сохраним жизнь и свободу принцессы Карэн.
Император ошеломленно взглянул на своего советника, и тот едва заметно ободряюще кивнул.
— Я… не знаю, как выразить вам свою благодарность…
— А и не надо, — сказал Траэллита. — Это лишнее.
Альтис шагнул вперед и оказался одного роста с очень высоким императором. Хотя нет. Немного выше.
— Ну вылитый Каин, — сказал демон, вглядываясь в лицо владыки Сильены. — Если бы я не знал, что этот пройдоха умер больше трех тысяч лет назад…
— Так потомок же, — пожал плечами Арох. — Род написан на лице. Кстати! А синий сапфир, который мне обещал Каин, я ведь так и не получил. И как после этого верить всяким монархам?
— Так же как они нам верят. То есть — никак!
Арох и Альтис посмотрели на императора, и Тигран снова ощутил неподъемный груз вины.
— Если хочешь, я могу лишить его права подзащитного, — предложил Волк демону.
Альтис неопределенно повел плечом.
— Арох Архорт означает «защитник карающий». Я могу дать защиту и лишить ее. Могу воплотить и наказание. Хочешь ты этого, брат мой?
— А ты? — Альтис взглянул на друга.
— Для тебя я сделаю все, брат.
— И мы тоже, — добавил Траэллита. — Мы сделаем так, как ты захочешь.
Альтис посмотрел на императора, склонив голову набок.
Напряженно взирали на хмурых богов телохранители его величества, беспокойно шлифовал пальцами гербовую брошь советник. А император был покорен судьбе. Если наказанием будет смерть, он прикажет своим охранникам отступить, потому что это — справедливое возмездие за совершенное зло.
— Иногда я настолько ненавижу людей, что готов убивать каждого первого, — спокойно сказал Пламенный, а крылья его покрывали бордовые и серебристые узоры. Он вздохнул, и перепонки залило сплошным золотом. — Но моя любимая — тоже из человеческого рода, пусть и на четверть богиня. Я прощаю тебя, Тигран, потомок Каина. Я прощаю тебе то, что по твоей вине сделали со мною люди. Я не прощаю только одного — лжи. Мои великие братья не были людьми. И ложь убивает память о них. А память — это все, что от нас еще осталось. И ты тоже являешься виновником грандиозной лжи.
Император молчал. Он знал, что желает услышать Альтис, но не мог этого сказать, потому что это снова являлось бы ложью.
— Я не могу обещать… — в конце концов выдавил он. — По политическим… соображениям… Люди не поймут…
Арох подался вперед, верхняя губа приподнялась, обнажая острые клыки.
— Измельчал род Янтаря. Не пора ли сменить правящую династию? — прорычал он. — Создатель дал мне право карать и защищать. И кем я стану для потомков великого Янтарного короля, защитником или карателем, зависит от их поступков. Достойны ли потомки своего великого предка? — Арох замолчал, выпрямился. — Что скажете, братья?
— Мы предпочтем послушать…
— Что скажет нам этот человек…
— Этот император людей…
— В роду Янтаря уже рождались недостойные отпрыски…
— Достаточно вспомнить Керрона…
— Даже не причисляй этого паршивого выродка к потомкам Янтаря…
— Да уж, Каин был достойным человеком…
— Я бы сказал — достойнейшим…
— Теперь мы слушаем тебя, потомок Янтаря.
Император незаметно смахнул со лба пот и ответил:
— Я постараюсь… сделать все, что в моих силах. Но не обещаю… сразу.
Скрипнула дверь, и в зал заглянула маленькая девочка. Вошла, совершенно не обращая внимания на императора, уперла в бока кулачки. Тиграна удивило, как сразу поменялись лица богов и демона. Арох Архорт мгновенно спрятал клыки, Альтис ласково улыбнулся, обрадовались Коган и Траэллита, погасил мрачный свет глаз Стримбор.
— Вот вы где все запропали! А я хожу ищу вас по замку и думаю, а кто это мне что-то обещал, а выполнить забыл, а?
— Ой… — хором сделали виноватые лица друзья.
— Котенок, прости, мы забыли, — повинно опустил голову Арох.
— Но мы исправимся!
— Да, прямо сейчас!
— Простишь нас?
— Да куда я денусь! — улыбнулась Яночка.
Коган опустился на колено, раскрыл объятия, и девочка обняла его за шею, позволяя взять себя на руки.
— Твои раны зажили? — спросила она, трогая маленькой ручкой черную повязку на глазу бога.
— Еще немного — и совсем заживут, — улыбнулся Коган.
— А тебе не больно?
— Не-а…
— Ал, мы пошли выполнять обещание, — ласково глядя на малышку, сказал Стримбор. — Ты с нами?
— Сейчас, только через Грань прыгну… — неласково ответил Пламенный.
— А зря, — сообщил Арох, вместе с братьями неторопливо подходя к распахнутому окну.
— Малышка, не исчезай с этими безалаберными богами надолго! Они тебя и покормить вовремя не додумаются. Ты, кстати, обедала?
— Обедала, обедала, не волнуйся! А ты придешь?
Альтис пожал плечами:
— Ну возможно. Если Марья захочет. Коган, неси ребенка бережно! И смотри, чтобы не укачало!
— А то я без тебя не знаю, заботливый ты наш.
Первым в небо прыгнул Стримбор.
— Ты — идиот! — сообщил демон Волку, когда тот перекинул ногу через подоконник.
— Скажи мне что-нибудь новое! — ответил Арох, прыгая вслед за остальными.
Альтис устало вздохнул, поднимая глаза к небу и безмолвно вопрошая, за что ему такие братья. Боги исчезли, и он посмотрел императору в глаза.
— Братья назовут меня дураком, но я тебе верю, Тигран Тринадцатый. Благодари за это свою дочь — она хорошая девочка. И если хочешь, чтобы Великий Волк смотрел на тебя более благосклонно, сделай для нас одну вещь. Найди бывшего правителя Дома Светлых, Лаэторриониса. Этот ублюдок кое-что должен Волку. Кое-что очень важное.
Не прощаясь, Альтис вышел из зала.
— Что с ними… со всеми?.. — Тигран поглядел на советника.
— Ты по поводу малышки, которая тебя проигнорировала, или вообще? — мрачно усмехнулся Дантэ.
— И малышки тоже! — Тиграна понемногу отпускало напряжение и начинало колотить.
— О, это Яночка, дочка виконтессы Карины. Она из богов веревки вьет, а те только рады.
— А с ними… со всеми… что?
— Жизнь, полная лишений и горестей, какие нам и не снились. Полагаю, всем им пришлось потерять своих детей. Заметил, как они смотрели на ребенка?
Император припомнил лица богов. Счастье, радость, обожание и… затаенная горечь.
— Пылинки готовы сдувать и глотку порвать любому, кто слово поперек вякнет. — Дантэ помолчал, глядя в открытое окно. — А знаешь, Тигран, у меня в кабинете есть бутылка фиалкового вина столетней выдержки. Как ты на это смотришь?
— Положительно и благосклонно, Дан!
— Тогда пошли…
Альтис брел по коридорам, не выбирая направлений. «Грёза» должна была добавить ему сил и вызвать эйфорию, но… опять это человеческое тело. Раны зажили, и сил изрядно прибавилось, но внутри ворочалась глухая тоска и раздражение. Хотелось тепла…
Он поднял голову, огляделся и стал искать более целенаправленно. Нужная дверь нашлась минут черед двадцать. Альтис поднял руку, чтобы постучать, когда дверь распахнулась. На пороге стоял красный от злости Нортан, внук Дартурга. Они замерли друг против друга.
— Ну что ты там встал, придурок?! — ударил в спину Нортана крайне раздраженный голос. — Дверь закрой с той стороны!
За спиной парня возникла взбешенная Марья и увидела Альтиса.
— Ал… — мгновенно растаяла она под его влюбленным взглядом. — А твои раны?..
Он раскрыл ладони, показывая заживающие рубцы. Нортан оглянулся, увидел нежную улыбку на лице девушки и буркнул себе под нос, попытавшись пройти мимо Альтиса:
— Ну и якшайся со своим демоном, глупая девчонка…
В тот же миг раскрытая ладонь обхватила парня за горло и впечатала в стену рядом с дверью. Демон уже не улыбался, зрачки в глазах опасно вытянулись, вместо голоса — вибрирующий рык:
— Еще раз ты скажешь хоть одно плохое слово о моей любимой, и я убью тебя. Если ты еще раз близко подойдешь к ней, я убью тебя. Если ты хоть подумаешь о ней плохо, я убью тебя. Это понятно?
— Понятно… — с трудом выдавил парень.
— А теперь проваливай отсюда, пока живой. — И, развернув перепуганного Нортана и наподдав ему такого пинка, что тот растянулся на полу коридора, Альтис захлопнул дверь.
Повернувшись к Марье, он взял ее руки в свои.
— Знаешь, родная, я тебя не просто так искал. Выходи за меня замуж, — с убийственной серьезностью предложил демон.
— Ты совсем с ума сошел? — Девушка коротко рассмеялась. — Ал… Ал, ты что, серьезно?
— Вполне.
— Но это же невозможно!
— Почему невозможно? Спроси у Когана — его женой была смертная женщина.
— А что с ней случилось?
— Их маленькую дочь убили волки из стаи Дождя, и она этого не пережила, — печально ответил Альтис.
Марья покачала головой:
— Но я же… я же умру… состарюсь…
— Я теперь тоже не бессмертен, солнце мое. И едва ли обещаю прожить долго. А знаешь, люди на Велиморе не стареют веками. Хочешь, я увезу тебя на Велимор? Я шесть сотен лет не был в землях богов, но там у меня есть свой замок.
— Дурак… — Она позволила ему сомкнуть руки на своей талии.
— Я знаю…
— Великий Купол, за что ты со мной так?
— Я не шутил, любовь моя.
— Тогда… тогда повтори мне то же самое завтра! Я подумаю…
— Я не тороплю. Я люблю тебя. — Он склонился, чтобы поцеловать ее.
Они еще долго стояли так, обнявшись и желая только одного: быть вместе. А потом бродили по замку, держась за руки и не замечая ничего вокруг. Марья просила его рассказать о земле богов, и Альтис рассказывал. Рассказывал о своем замке на берегу моря, который раньше принадлежал трем братьям, из которых теперь остался он один. О том, как Альтаир прозвал их компанию искателями, и так зовут они себя до сих пор. О том, что теперь ему надлежит занять место Альтаира в кругу Когорты и как ему это претит.
И снова навалилась тяжелая тоска о братьях.
— У Литиса и ярость была горячая, и радость. Всегда что-нибудь ломал, даже не нарочно, — говорил Альтис, глядя в синее небо невидящим взором. Он не заметил, как они оказались на крыше одной из башен. — А Альтаир был как скала. Непробиваемая мощь. Я рядом с ним был словно огонек свечи рядом с пожаром…
Он качнулся вперед, словно собравшись прыгнуть, остановился, поглядел на Марью. Пелена, застлавшая его глаза, вдруг спала.
— Малыш, а давно ли ты была у бабушки?
Девушка ойкнула и виновато опустила глаза.
— Я же о ней совсем забыла…
— Полетели? — Он распахнул ставшие прозрачными крылья.
— Сейчас?
— А почему нет?
— Ну… полетели… — нерешительно согласилась девушка.
Альтис прочел на ее лице все мысли. Стыд перед бабушкой, желание хоть чем-то искупить свою вину и… испуг. Испуг, что она не примет ее демона, не поймет. А потом решимость. Будь что будет!
Пламенный легко поднял любимую на руки и взмыл в небо.
Нужную крышу нашли достаточно быстро, и Альтис ловко приземлился в узком переулке. Огляделся, изменился в лице и ледяным тоном поинтересовался:
— Почему она до сих пор живет в этих трущобах?
— А ты убеди ее переехать! — ответила Марья, спускаясь на землю и подходя к старому, но опрятному дому.
Обычно в таких домах расквартировывались по три-четыре семьи, и Альтис был приятно удивлен, узнав, что дом полностью принадлежат бабушке Марьи. Девушка объяснила, что раньше им принадлежала только одна комнатка, да и та больше походила на чулан, но магистр Дартург, услышав о такой беде, выкупил для старушки дом полностью. Да еще и нанял людей, которые отремонтировали жилище, постоянную домработницу, купил кучу всякой мебели и прочего, и теперь бабушка ни в чем не нуждается. Конечно, они обе, и бабушка и внучка, отказывались, но Дартург не пожелал даже слушать.
Альтис подумал, что надо не забыть при случае поблагодарить старика.
Когда Марья позвонила в дверные колокольчики, Альтис поежился и почему-то очень захотел отсюда исчезнуть. Дверь открыла крупная женщина в фартуке. Увидев демона, она застыла, раскрыв рот.
— Тетя Бина, бабушка дома? — пытаясь вывести домработницу из ступора, спросила Марья.
— Д-да… — ответила женщина. — Она у себя.
— Пойдем, Ал! — Марья втянула демона за руку в гостиную и потащила к лестнице.
Но сам Альтис притормозил и тихо сказал обернувшейся девушке:
— А стоит ли мне показываться?..
Марья усмехнулась:
— Дорогой мой, ты что, испугался?
— В этом мире мало вещей, способных меня напугать. Просто я не хочу, чтобы тебе было плохо потом, малыш. И не хочу, чтобы ты об этом жалела.
— Альтис! — Марья топнула ногой. — Знаешь, как это называется?!
— Осторожность и предусмотрительность? — хмыкнул Пламенный.
— Отнюдь!
— Тогда дай подумать…
— Может, нерешительность? — раздался голос сверху, заставив Марью и Альтиса вскинуть головы.
А она была совсем не такой, какой представлял ее Альтис. В его голове рисовался портрет благообразной сгорбленной старушки, а наверху лестницы стояла пожилая, но статная женщина, с прямой спиной, следами былой красоты и ясными ореховыми глазами.
— Ну что же вы застыли? — улыбнулась женщина, медленно спускаясь вниз. — Может, представишь мне своего спутника, Марья?
— Каким из имен я должен представиться вам, госпожа? — слегка поклонился Альтис. — Человеческим или истинным?
— А каким пожелаешь, — улыбнулась женщина.
— Альтис Тартог туа Альзаир Магориа, — снова склонился демон. — Высший демон Тартога. Архимаг Белого Пламени, повелитель материи, владетель Темных Озер острова Мертвых и Синей Лагуны Велимора.
— Носящий корону изначальной Тьмы? — приподняла бровь пожилая женщина, и Альтис удивился ее познаниям.
— Нет, — отрицательно качнул он головой. — Ее носил мой старший брат.
— Мое имя Юлиана эр’Лагос, — представилась женщина. — Можно просто Юлиана.
— Что ж… тогда и меня не надо титуловать. Можно просто Альтис.
Марья перевела взгляд с одного на другого и мысленно смахнула пот со лба. Кажется, проблем не предвиделось. Только бы Альтис не ляпнул лишнего…
В общем, знакомство прошло вполне нормально. Они пили великолепное вино и разговаривали так, будто знакомы всю жизнь. Хотя Альтис ляпнул-таки («Грёза» все же действовала), что ждет ответа и по первому слову наденет на руку девушки обручальный браслет. Марья показала демону кулак и шепотом пообещала придушить. Но бабушка только улыбнулась и сказала, что в таком случае она не завидует бедному демону, потому как ее внучка только кажется покладистой, а на самом деле тиранша, каких поискать надо.
Задержались до позднего вечера, и пожилая леди безапелляционно оставила внучку и ее спутника ночевать. Альтис подумал, согласился и предупредил Стримбора, что сегодня в замок не вернется.
Бабушка была умной и много в жизни повидавшей женщиной, поэтому не стала даже пытаться выделить внучке и ее спутнику разные комнаты.
Альтис сидел на кровати, и Марья, пристроившись за его спиной, разминала напряженные плечи. Пламенный млел под ее ласковыми руками. Когда она начала целовать его шею, он повернулся, поймал ее и посадил к себе на колени. Обнял, зарылся в мягкие волосы.
— Великий Купол, как же я люблю тебя, моя девочка!.. — прошептал он.
Она прижалась к нему, всей душой чувствуя, как что-то темное и тяжелое давит на его пламенное сердце.
— Я никогда тебя не покину, мой Альтис. Слышишь, мой демон? Никогда!
Так они сидели целую вечность. Марья, уставшая за день, сама не заметила, как уснула на плече любимого. А он тихонько положил ее, укутал одеялом, поцеловал в висок и вышел из комнаты.
Привалившись к закрытой двери комнаты, он сполз на пол, обхватив руками голову. Но выть хотелось не от головной боли.
— Не спится?
Альтис поднял голову и увидел Юлиану. В темноте она казалась гораздо моложе, чем была на самом деле.
— Дикая головная боль.
— Пойдем со мной, — негромко сказала женщина, лукаво улыбнувшись. — У меня есть отличное средство от бессонницы и головной боли.
— А поможет? — поинтересовался Альтис.
— Мне помогает, — пожала плечами пожилая леди.
Альтис поднялся и последовал за Юлианой. Глядя на ее прямую спину, он подумал, что назвать эту леди старушкой было бы верхом глупости и невежества.
В ее уютном кабинете, где стояли три кресла, горел уютным желто-оранжевым светом только один магический шарик. Альтис сел в одно из кресел. Женщина поднесла демону глубокий кубок.
— Выпей, — предложила она, держа в своих руках точно такой же сосуд.
Густое алое вино пилось легко, словно это был простой виноградный сок. Альтис в три глотка осушил кубок, и Юлиана наполнила его снова. Сама она сидела в соседнем кресле и медленно пила свое «средство от бессонницы».
— Не одному мне сегодня не спится, — улыбнулся Альтис.
— Это верно. — Женщина коротко рассмеялась. — У старости есть свои достоинства и недостатки.
— Вам еще рано говорить о старости.
— Юноша, вы мне льстите.
— «Юноша»?! — Альтис поперхнулся и весело расхохотался. — Юлиана, вы хотя бы подозреваете, сколько мне лет?!
— Думаю, не одна тысяча. — Женщина качнула головой, сделала новый глоток вина. — Но разве это имеет значение? Есть юные боги с глазами древних старцев, есть взрослые демоны, взгляд которых говорит, что они — лишь жестокие дети. А есть такие, как ты…
Альтис ничего не ответил, но мысленно согласился.
— Тебе ведь не спалось не по причине головной боли, — неожиданно сказала женщина.
Альтис ощутимо вздрогнул и бросил на нее быстрый взгляд.
— Что тебя гложет, Пламенный? — Она говорила тихо, но ее голос проникал в самое сердце.
— Я убил родного брата, — спустя минуту ответил демон.
— Почему? — еще через минуту спросила Юлиана, повернувшись к собеседнику и отставив кубок в сторону. — Почему ты это сделал? Ты ненавидел его? Он совершил что-то плохое?
Альтис молчал, чувствуя, как тяжесть давит на его плечи, как темная волна тоски и горечи заполняет его изнутри… А потом просто поднял взгляд на Юлиану, позволяя ей заглянуть в свое сердце. И, конечно, она смогла увидеть все то, о чем молчал демон…
Женщина заговорила негромко и веско:
— Иногда обстоятельства бывают сильнее… Сильнее богов, даже сильнее демонов. Иногда мы не можем не подчиниться обстоятельствам. Тебе и самому ведь известно, что твоей вины в произошедшем нет… но ты не можешь перестать себя винить.
— Не могу, — согласился демон.
— Но ты должен! Иначе… — Женщина осеклась.
— О да! — криво усмехнулся Пламенный. — Можешь не продолжать, человеческая женщина. Белый командор не зря прославился своей способностью знать то, что знать ему не положено. Я догадываюсь, к чему это «иначе».
Он допил свой кубок, поднялся. У самой двери его остановил тихий оклик.
— Если сможешь, Альтис… не рань мою внучку слишком сильно, — попросила женщина. — Она очень чувствительная девушка. Не разбивай ей сердце.
— И не собирался, — мрачно ответил демон, выходя за дверь.
Юлиана внимательно прислушалась к его удаляющимся шагам. Из ящика стола она достала кожаный мешочек, сыпанула в незажженный камин щепотку бесцветного порошка. Огонь вспыхнул рубином и изумрудом, а женщина вдруг помолодела еще лет на тридцать.
Мужчина, неслышно появившийся за ее спиной, был высок и строен. Его светло-серые глаза внимательно смотрели на женщину.
— Здравствуй, Ирихор, — не оборачиваясь, сказала Юлиана.
— Здравствуй, Лиа, — ответил бог. — Ты все так же прекрасна.
— А ты все такой же льстец, великий целитель, — обернулась женщина. — У тебя будут серьезные проблемы с выполнением воли Создателя.
— Расскажи мне обо всем, моя милая Лиа. — Бог занял свое кресло, и его длинные пальцы переплелись на колене.
Она вздохнула, села напротив и рассказала то, что успела узнать. Бог сплетал и снова размыкал пальцы.
— Я давно знаю этого демона, очень давно, — тихо произнес великий целитель. — За тишиной его молчания всегда была… безмолвная тоска. Если бы ты слышала его песни, Лиа… Никто еще не рвал мне сердце так, как Альтис. Даже лучший менестрель Купола не может петь так, как он. Как я могу помочь ему, если… до сих пор не верю в то, что я должен это сделать?!
— Почему не веришь, Ирихор? — спросила женщина. — Это твоя обязанность!
— Лиа, неужели ты не поняла?! Тем, что потребовал от меня Создатель, я просто убью Альтиса, а не помогу ему! Я целитель, а не убийца. Я не могу вырвать сердце живому существу, пусть это даже демон! Тем более если этот демон — Альтис. Я откажусь выполнять волю Создателя, и будь что будет…
— Ну и зря, — неожиданно раздался голос Пламенного.
Бог резко обернулся и встретился с взглядом золотых глаз.
— Если тебе приказано вырвать мне сердце, целитель, — холодно сказал Альтис, — так сделай это, потому что я больше не выдержу… такого существования.
— Нет, — твердо ответил целитель.
Альтис молча смотрел на бога. Женщина предпочла не вмешиваться в мужской разговор.
— Ты убьешь меня бездействием, целитель, вернее, чем любым клинком.
— Я не могу нарушить клятву, Пламенный. Своим невмешательством я оставляю тебе надежду на жизнь!
— Разве это жизнь, Ирихор? — Кривая усмешка исказила черты. — Жалкая пародия…
Демон ушел, а бог стоял, терзаемый чувством вины и беспомощности.
— Как бы я хотел все изменить!.. — прошептал великий целитель вслед тому, кому не мог помочь.
