Глава пятая
Опасное искушение Мангогула

Как только Мангогул завладел таинственным перстнем Кукуфы, у него явилось искушение сделать первый опыт над фавориткой. Я забыл сказать, что, кроме способности заставлять говорить сокровище женщин, на которых направляли драгоценный камень перстня, у последнего было еще другое свойство – он делал невидимым человека, носившего его на мизинце. Таким образом, Мангогул в мгновение ока мог перенестись в сотню мест, где его не ожидали, и видеть своими глазами много таких вещей, какие обыкновенно происходят без свидетелей: ему стоило только надеть кольцо и произнести: «Хочу быть там-то», – в то же мгновение он туда переносился. И вот он у Мирзозы.

Мирзоза, не ожидавшая султана, была уже в постели. Мангогул тихонько приблизился к ее изголовью и увидел при свете ночника, что она уснула.

– Отлично, – сказал он, – она спит. Живо наденем кольцо на другой палец, примем прежний вид, направим камушек на спящую красавицу и разбудим ее сокровище… Но что останавливает меня? Я дрожу… Возможно ли, что Мирзоза… Нет, это невозможно. Мирзоза мне верна. Удалитесь, оскорбительные сомнения! Я не хочу, я не должен вас слушать! – Сказав это, он поднес руку к перстню, но сейчас же отдернул ее, как от огня, и мысленно воскликнул: – Что я делаю, несчастный! Я пренебрегаю советом Кукуфы. Чтобы удовлетворить глупое любопытство, я рискую потерять возлюбленную и жизнь. Если ее сокровище понесет какой-нибудь вздор, я не смогу ее больше видеть и умру от печали. А кто знает, что скрывается в душе сокровища?

Волнение Мангогула не позволяло ему следить за собой, он произнес последние слова довольно громко, и фаворитка проснулась.

– Ах, государь, – сказала она, более обрадованная, чем удивленная его присутствием. – Это вы? Почему меня не известили о вашем приходе? Вам ли ожидать моего пробуждения?

Мангогул сообщил фаворитке об успешности свидания с Кукуфой, показал ей полученный от него перстень и не скрыл ни одного из его свойств.

– О, какой дьявольский секрет вручил он вам! – вскричала Мирзоза. – Но, государь, думаете ли вы пустить его в ход?

– Как, черт возьми! Думаю ли я пустить его в ход? Я начну с вас, если вы мне позволите.

Фаворитка при этих ужасных словах побледнела, задрожала, потом овладела собой и стала заклинать султана Брамой и всеми пагодами Индии и Конго не подвергать ее испытанию, что было бы недостатком доверия к ее верности.

– Если я всегда была благоразумна, – продолжала она, – сокровище мое промолчит, а вы нанесете мне оскорбление, которого я вам никогда не прощу. Если оно заговорит, я потеряю ваше уважение, ваше сердце, и вы будете от этого в отчаянии. До сих пор, как мне кажется, наша связь приносила вам только радость. Зачем же подвергать ее опасности разрыва? Государь, поверьте мне, последуйте совету гения; у него большой опыт, а следовать советам гениев всегда полезно.

– Это самое я себе говорил, когда вы проснулись, – ответил Мангогул. – Однако, если бы проспали двумя минутами дольше, я не знаю, что бы из этого вышло.

– Вышло бы то, – сказала Мирзоза, – что мое сокровище ничего бы вам не сказало, а вы потеряли бы меня навсегда.

– Может быть, – отвечал Мангогул, – но теперь, когда я вижу, какой опасности я избежал, клянусь вам вечным божеством, что вы будете исключены из числа тех, на которых я направлю перстень.

Мирзоза успокоилась и начала подшучивать над сокровищами, какие государь собирался подвергнуть испытанию.

– Сокровище Сидализы, – говорила она, – может очень много рассказать. И если оно так же нескромно, как его обладательница, оно не заставит себя долго просить. Сокровище Гарии уже удалилось от света, и ваше высочество услышит от него только старушечью болтовню. Что касается сокровища Глосеи, его стоит порасспросить, она кокетлива и красива.

– И, вероятно, по этой причине, – сказал султан, – ее сокровище будет немо.

– Тогда обратитесь к сокровищу Федимы, – сказала султанша, – она проказлива и безобразна.

– Да, – продолжал султан, – настолько некрасива, что надо быть такой злой, как вы, чтобы обвинить ее в проказах. Федима добродетельна; это говорю вам я, так как знаю кое-что об этом.

– Может быть, если вам угодно, она и добродетельна, – возразила фаворитка, – но ее серые глаза говорят обратное.

– Глаза ее ввели вас в заблуждение, – резко возразил султан. – Вы меня выводите из терпения вашей Федимой. Можно подумать, что нет других сокровищ для испытания.

– Можно ли, не оскорбляя ваше высочество, – сказала Мирзоза, – спросить, кого бы вы почтили своим выбором?

– Это мы вскоре увидим, – отвечал Мангогул, – в кругу Манимонбанды (так называют в Конго старшую султаншу). Их хватит на долгое время, и когда нам наскучат сокровища моего двора, мы сможем сделать обход Банзы; может быть, сокровища у буржуазок окажутся более благоразумными, чем у герцогинь.

– Государь, – возразила Мирзоза, – я немного знаю первых и могу вас уверить, что они только более осмотрительны.

– Скоро мы все про них узнаем. Но я не могу удержаться от смеха, – продолжал Мангогул, – когда представляю изумление и смущение этих женщин при первых словах их сокровищ. Ха-ха-ха! Имейте в виду, услада моего сердца, что я буду ждать вас у старшей султанши и что я не пущу в ход перстня, пока вы не придете.

– Во всяком случае, государь, я рассчитываю на ваше слово, – сказала Мирзоза.

Ее тревога заставила Мангогула улыбнуться. Он подтвердил свое обещание и, приласкав ее, удалился.