Глава 6
Вторые последствия. Решение

«Утро красит…» Нет, уже не красит. На дворе скоро будет полдень. Неплохо поспал, а вот рядом пристроилось что-то мягкое и нежное. Ната! Твою тещу. Пригласил девчонку, она согласилась, а я самым позорным образом заснул. Стыдоба, позор. Даже не так: ПОЗОРИЩЕ!!! Да за такое унижение девчонки меня убить мало, и никакие оправдания не помогут. Краткая ревизия тела и обстановки. Вроде все на месте, и ничего не прибавилось в самых неожиданных местах. Заснул, не разбирая постели, а теперь лежу под одеялом. Ната, ты действительно самая умная, добрая и понимающая женщина в мире. Красивых много, а вот таких… Даже завидую тому, кому достанется такое сокровище. Нужно как-то исправлять ситуацию. Стараюсь осматриваться осторожно: не хватало еще разбудить Нату. Она лежит спиной ко мне, свернувшись в клубочек. Золотистые длинные волосы рассыпаны по плечам и спине, тоненькие ручки едва шевелятся в такт тихому посапыванию. Осторожно освобождаю от волос лицо и шею. Какой я дурак. Ведь она наверняка вчера сильно устала. Какое у нее было лицо, когда она спасла Матвея! В тот момент ей можно было дать лет на десять больше. А ты, кобелина, все об одном и думаешь. Резкий, заглушенный стеклом крик на улице. Ната вздрогнула и, не проснувшись, еще больше сжалась в комочек. Чего ты боишься, маленькая, что тебе снится?

Видел, конечно. Сам понимаю, что должны быть причины для того, чтобы такая женщина забилась в эту глушь и проводила свое время не блистая на балах и светских раутах, а в компании созданий и слуг Падшего. Нет, будь она мужеподобной особой с различными комплексами, я бы все понял. Такие есть и в земных армиях. Но в ней и в остальных волчицах скопилось столько нерастраченной нежности, желания любви и счастья, что поневоле хочется кого-нибудь убить.

Интересно, а если бы я был дураком, как бы ты это понял, «Я»?

Вновь обращаю внимание на Нату. Полуоткрытые губы, нежное лицо, прозрачная матовая кожа и немного испуганное выражение лица. Почти забытое чувство накатило на меня. Дикая смесь нежности, любви, заботы, счастья, желания спрятать от всего мира, от его бед и невзгод. Разум отшибло напрочь. Почти не соображая, где и с кем нахожусь, я наклонился и осторожно прижался губами к тонкой шее. Под ее кожей на грани чувствительности осторожно забилась жилка. Она, это она. Задыхаясь, я легкими касаниями перебирал ее чудесные волосы, гладил лицо, губы, узкие бедра, маленькую, аккуратную грудь. Целовал нежные плечи, гладкую шею, прелестные глаза.

– Влад, – едва слышно произнесла она.

Я не останавливался, потому что рядом со мной была она.

– Влад, – вновь прошептала она и, закинув чудесную, хрупкую руку за спину, обняла меня за шею.

Сердце рвалось от счастья: она со мной. Мои ласки становились более настойчивыми. Губы на ее теле сменялись руками, и наоборот.

– Влад, – простонав, она прижалась ко мне всем телом.

– Лика, – только и смог я прошептать, растворяясь в океане.

«Утро красит нежным светом». Какое утро – Хион уже близко к обеду. Поспал так поспал. Ну что ж, встаем и идем принимать водные процедуры. Жаль, что в номерах у Матвея не предусмотрены ванны. Ничего, не баре. Иду в конец коридора. Постояльцев не наблюдаю, только снизу доносятся несколько приглушенных голосов. Так, сначала в туалет типа сортир, а теперь и в душ. Ох, хорошо. Настроение отличное. Шрамы на руке исчезли, спасибо Нате. Ната…

Прижавшись головой к стене, я долго стоял в душевой. Наконец холодные струи воды привели меня в чувство. Не думать. Захожу в комнату и замечаю на стуле новую одежду – фасон тот же, качество изготовления и стоимость материала на порядок выше. Спасибо, Дуняша, как раз вовремя. Одеваюсь и спускаюсь вниз.

За столом спиной ко мне весело щебечет Дуняшка, изредка перебиваемая Натой. Тихо подхожу, подмигиваю Нате. Шлепок по корме Дуняши.

– Где обед?

Дуняша вскакивает, как подстреленный фазан, и шустро пытается ткнуть в меня кинжалом. Что за дурная привычка? Шаг вперед и влево. Контроль руки.

– Значит, ты решила, что меня легче зарезать, чем прокормить? – как можно более грустно спрашиваю я.

Никогда бы не подумал, что можно так стремительно краснеть. Если бы проводился чемпионат мира по этому виду спорта, первый приз точно взяла бы сестренка. Ната сидит и корчит рожицы, пытаясь не рассмеяться.

– Я-а… э… – пытается выдавить Дуняша.

– Понимаю, посетителей нет, Матвея нет, Яра нет, обеда нет. Что только не скажешь, чтобы объяснить попытку убийства брата, – произнес я совсем печально.

Ната не выдерживает и, складываясь пополам, оглашает воздух мелодичным смехом. Исполнение данной партитуры мужским голосом заставило бы всех окрестных кобылиц заинтересованно задвигать ушами и быстро мчаться в конюшню наводить красоту.

– Ты, ты… – пытается выдавить сестренка.

– Понял, сам все приготовлю.

Ната решает, что под столом ей будет удобнее. Она уже не смеется, а судорожно всхлипывает.

– Да все готово и давно ждет тебя, – обретает дар речи Дуняша.

– Тогда почему не несешь? – изумляюсь я. – А, понял. Ждешь, когда испортится.

– Я… Я… Я убью тебя! – кричит Дуняша и, сжимая маленькие кулаки, бросается на меня.

– Какой горячий дэвушка, – говорю я Нате, закидывая сестренку на плечо.

Дуняша увлеченно молотит кулачками по моей спине, пояснице и немного ниже.

– Видишь, сама призналась, что зарезать хотела, – продолжаю я свой монолог, обращенный к Нате.

Ната только хрипит и судорожно хватает воздух.

– Эй, Дуняш, – отвлекаю я сестренку от понравившегося ей процесса, – человеку плохо, умирает. Вода есть?

– Есть, конечно, – доносится из-за спины.

– Неси тогда вместе с обедом. – Я опускаю насупленную Дуняшу ногами на пол.

Несколько секунд сестренка смотрит то на меня, то на Нату. Приняв решение, она убегает на кухню. Потом показывается вновь.

– Ну, Влад, я тебе еще отомщу, – грозит мне кулачком и опять убегает.

Ната с трудом выпрямляется на лавке.

– Влад, ты в театре не выступал? – спрашивает успокоившаяся Ната.

– Нет, а где на него можно посмотреть?

– Говорили, что завтра с одним караваном приедет Королевский театр и даст в магистрате несколько представлений.

Интересно было бы увидеть местный вариант сценического искусства.

– Ладно, пойду я, засиделась тут у вас. Вечером зайду, проведаю Матвея.

– На охоту спешишь?

– Что ты, пока смертники не успокоятся, ни один охотник в погань не пойдет, – улыбнулась Ната и сразу осеклась, виновато посмотрев на меня.

– Проводи девушку хотя бы до ворот, ловелас, и драка покорми, – пробурчала сестренка, появившись из кухни с подносом и большим свертком под мышкой, – никуда твоя еда не убежит.

– Слушаюсь.

Быстро поднявшись и обняв одной рукой Нату, забираю у сестренки сверток с мясом для драка. Выходим во двор и не спеша идем к калитке. Останавливаемся. Время вышло, нужно что-то объяснить. Что? Сделать вид, что ничего не было, не получится – не тот случай.

– Нат, я…

Изящная ручка на губах прерывает мою попытку объяснения:

– Ничего не говори, Влад, и спасибо тебе.

– За что? – тупо спрашиваю я.

– За все.

Сердце заныло, нет сил даже шевельнуться, и лишь глаза провожают уходящую Нату. Хватит, собрался, надо покормить драка и разобраться с местными делами. Вчера я в них вляпался по самое не могу. Захожу на конюшню и открываю стойло. Драк приветствует меня радостным шипением. Ничего себе, где, интересно, вчерашний уродец?

Передо мной стояло и ласково пыталось потереться головой о грудь удивительное создание. Покрытое блестящей, черного цвета, очень короткой шерстью грациозное существо блистало хищной, опасной красотой, как обнаженный клинок старого мастера, созданный для вечного боя.

– Красавец, – пробормотал я, поглаживая по небольшим рожкам удивительное создание, – а вырос-то как.

Меньше чем за сутки драк стал выше на ладонь, а я переживал вчера, что он облопается. Как же, жди. Вон как заинтересованно тянется к свертку с мясом. Порыкивает, скребет копытцами деревянный пол. На, мой хороший, поешь. Ишь как вгрызся, хороший аппетит и, судя по всему, этого куска тебе надолго не хватит. Надо будет вечером еще принести. Кушай, тебе надо расти. Пушок какой замечательный у тебя – короткий, плотный, с едва видными, похожими на змеиные узорами. Решено, буду тебя звать Пушок, а то – «драк, драк»…

Пушок оторвался от еды, посмотрел на меня, коротко рыкнул и попытался облизать лицо. Ты что, все понимаешь?

Да, «Я», как-то из головы вылетело… Интересно, они эмпаты на эмоциональном уровне или мысли тоже понимают? Надо подробнее узнать у Матвея.

Не забыл. Берг, сука. Умом я понимаю, что для него это был лучший выход. Жертвуешь малым, сохраняя большое, а учитывая, что я для него вообще никто… Нет, умом-то я понимаю. Он прав, но, когда такая правда идет в отношении меня любимого, верх берут эмоции. Ладно, хватит, пора и самому подкрепиться.

Выйдя из конюшни, я ополоснул руки и направился в дом. Дуняша уже уставила стол тарелками. Мм, как вкусно, если это все готовит сестренка, то подавляющее большинство земных поваров в подметки ей не годится. А вот и она. Поставила кружку с пивом и присела рядом на лавку. Волшебница, опять угадала. Попробуем это блюдо. К пиву в самый раз, в меру перченое и соленое мясо направляем в живот, стремительно запивая пивом.

– Влад, – оторвала меня Дуняша от уничтожения продуктов, – что произошло у тебя с Натой?

– Ничего, о чем следует знать маленькой девочке.

– Я серьезно. Она вышла от тебя какая-то задумчивая, присела со мной поговорить, но думала явно о другом. Ответила несколько раз невпопад, а потом начала выспрашивать о тебе, о твоем прошлом. Что я знаю о тебе? Почему ты сбежал из баронства?

– И что ты ответила?

– Отговорилась, что сама мало знаю, а она слушает и улыбается все время. Знаешь, я очень редко видела кого-то из волчиц улыбающимися, а тем более так.

– Как – так?

– Так нежно, задумчиво, мечтательно, с какой-то грустью…

– Ну что, доча, опять Владу зубы заговариваешь?

Появившийся Матвей избавил меня от любопытной сестренки.

– Привет, Матвей. Как себя чувствуешь?

– Отлично. С утра вот в гильдию решил зайти, да и подзадержался. Дуняш, сейчас к нам гость придет, хватит прохлаждаться.

– Кто?

– Вот любопытная. Дорн Секира.

– Ой, я быстро.

– Давай уж.

Дуняша метнулась на кухню.

– Как дела? – спросил я.

– Не очень, сейчас Дорн придет, и поговорим.

Недоумевая, я попытался быстрее закончить с едой. Почему не очень? Ночью все вроде сделали, вот и Берг не имел ко мне никаких претензий. Что случилось? Ладно, сами объяснят.

А вот и Дорн в привычной для местного населения одежде – рубашка, штаны, сапоги, кожаный нагрудник, меч с кинжалом на поясе и берет.

– Здравствуй, Влад, – сказал Дорн, садясь за стол.

– Дядя Дорн! – Счастливый вопль Дуняши.

– Здравствуй, вертихвостка.

– Вечно вы все на меня наговариваете, – притворно обиделась она и, поставив на стол три кружки с пивом, чмокнула его в щеку.

– Ладно, доча, нам поговорить надо, – сказал Матвей.

Скривив мордочку и показав язык всем присутствующим, Дуняша ушла на кухню.

– Вот хулиганка, а ведь замуж давно пора, но кто ж такую возьмет? – с самым серьезным видом заявил Матвей.

– Да, такую не возьмут, – покачал головой Дорн, – сразу с руками оторвут, только свистни.

Посмеявшись, Матвей внимательно посмотрел на меня.

– Да готов я к разговору. Выкладывай, Матвей.

– Вот и ладно. Ты не здешний и многого не знаешь. – Матвей едва заметно дернул веком. – Поэтому постараюсь кратко все объяснить – что не ясно, спрашивай. Начну издалека – в своей деревне ты мог этого не знать.

Дождавшись моего кивка, Матвей продолжил:

– Дело в том, что во время Смуты основной торговый путь из южных стран на Север оказался перекрыт. Второстепенный путь, проходящий через Беспокойное море, оказался почти под полным контролем королевства Нарина. Те подонки были тщательно опекаемы при жизни влиятельными родственниками из верхушки знати королевства. В результате вчерашних событий все они оказались мертвы. Дело уже получило большую огласку. Посол Нарины в Орхете пришел в бешенство. Чтобы как-то сгладить углы, завтра из столицы прибывает королевский инспектор с помощниками и посол Нарины граф Лэнса, тот еще мерзавец. Надежды на беспристрастное разбирательство у меня очень мало. Вон даже на телепорт разорились, сучьи дети.

Вот и телепорт тут есть. Хотя Абу уже о нем упоминал.

– Скажи еще, что у тебя надежды нет совсем, – перебил его Дорн. – Товары с Юга составляют значительную часть всех ввозимых в Орхет товаров – шелк, специи, ювелирные изделия, много чего.

– Последствия недовольства короля Нарины выразятся в торговой блокаде? – спросил я Дорна.

– Руки у них коротки, – ухмыльнулся он. – Но проблемы нашим купцам создать может. Вплоть до запрещения им торговать и передвигаться по Нарине. Придется купцам из Торговой гильдии Орхета покупать весь товар не на самом Юге, а гораздо ближе. Сам понимаешь, прибыль будет не та.

– Поэтому на королевское правосудие будут давить с двух сторон, – понятливо протянул я.

Боже, как все знакомо и предсказуемо. Послушаем дальше.

– Единственное, за что столичные хлыщи могут зацепиться, – продолжил Матвей, – это за твой статус ученика.

– А что с ним не так? Амулет вот на груди висит, – произнес я недоуменно.

– Так-то оно так. Но есть один нюанс. По закону гильдии охотников статус ученика до окончания обучения имеет тот, кто получил амулет перед воротами погани, он служит доказательством его пребывания там. Этот закон был принят почти семьсот лет назад, во время образования гильдии, и его точной формулировки почти никто не помнит. Так сложилось со временем, что, получая амулет, ученик становился полноправным охотником. Именно тогда, а не после посещения погани. Сегодня я зашел в гильдию, чтобы оформить на тебя документы и признать своим учеником. Там я и переговорил с нашим главой Каром Вулканом и Бергом. Вот Берг об этом нам и рассказал. Ему утром сообщили о прибытии гостей – вот он и вспомнил. Точно знать писаные законы до последней буквы – это его обязанность.

– Чем это мне грозит?

– Не знаю, но всегда найдутся вераты, любящие половить рыбку в мутной воде. А тут такой случай – лазейка между буквой закона и духом.

Уже второе слово я не понял – сначала «драк», потом «верат», – а если вспомнить, то еще и дэрг. Так, все потом.

– С чего это Бергу так суетиться?

– Он хоть стал комендантом и покрылся плесенью, но в свое время это был лихой воин, таким и остался. Есть предел, которого он не переступит. Дух закона гильдии для него и остальных охотников важнее буквы.

– А также он наверняка учитывает возможность волнений, – вслух подумал я.

– Это тоже, Влад, – произнес Матвей, – но клянусь тебе своей кровью. Я знаю Берга двадцать лет, и для него важнее первая причина.

Мне стало неудобно. Слишком редкое явление в моем мире чиновник с принципами и честью, вот и меряю всех одной гребенкой.

– Ладно, проехали, – говорю возмущенному Матвею. – Не подумал.

– Думай, прежде чем говоришь, Влад. В Белгоре слово много значит.

Вот еще и Дорн насупился и учит.

– Да понял я, понял, дальше что?

– Дальше, – говорит успокоившийся Матвей, – начинаются сложности. Неизвестно куда следствие повернет: эти благородные серьезно нашалили на поединке. Главное сейчас для тебя одно – оказаться в погани. Тогда вераты изойдут от злобы, но ничего сказать не смогут. Амулет есть? Есть. По закону получен? Да. Так что собирайся, племяш, поедешь с Дорном в Мариену. Он давно туда собирался. Обрадуются родственники? – спросил Матвей у Дорна.

– А как же. Который месяц зовут.

– А еще больше радости им доставит твое оружие и бронь на продажу, – хитро ухмыльнувшись, Матвей толкнул приятеля локтем.

– И тут ты прав, Кожа.

– Изделия Дорна по всему Арланду славу имеют, – посмотрев на меня, сказал Матвей. – За вещицу с клеймом «двойная секира в круге» золотом по весу платят не торгуясь.

– Торгуются еще как, и учеников постоянно всучить норовят, – комментарий Дорна.

– Как поедешь?

– Через Проход в Срединных горах, как иначе. Потом Вигор и Мариена. В три недели на дорогу уложимся. Знакомые среди рейнджеров есть, и найдем ему погань попроще. Посидит он там положенное время – и сможет вернуться полноправным охотником.

– А мы тем временем будем инспектора за нос водить и с поединком разбираться, – ухмыльнулся Матвей.

Я смотрел на этих двоих и молчал. Что за город, что за люди? Никто из них не знал меня еще два дня назад, а теперь сидят и спокойно обсуждают предстоящее мне путешествие, принимают на себя заботу о моем выживании в этом мире. Вчерашний поединок, когда едва знакомые и незнакомые охотники защищали мою жизнь с оружием в руках, потому что считали это правильным. Насколько здесь более открытые и честные отношения между людьми, чем в моем мире. Никто не стесняется своих чувств и эмоций, не скрывает своего отношения к происходящему и окружающим. Если друг, то друг, если враг, то враг навсегда. Когда же мы потеряли такую искренность и открытость? Всю жизнь я не открывал своей души посторонним. Очень тщательно выбирал товарищей. А друзьями, теми, которым мог доверять во всем, стали только Гера и Толян. Теперь же я могу с уверенностью назвать более десятка тех, кому спокойно доверю свою жизнь. И они, я в этом уверен, считают так же обо мне. Шелуха того, что называют цивилизованными отношениями, никогда прочно не сидела на мне, когда она сползала, окружающие посматривали недоуменно и спрашивали наверняка: оно ему надо, зачем он лезет? Если судьба дала мне шанс жить так, как я хотел, но не мог прежде, – я не буду его отталкивать.

– Зачем мне куда-то ехать? – прервал я увлекательный разговор о дорогах и постоялых дворах.

Недоуменное молчание.

– Мне и здесь хорошо.

– Влад, – осторожно начал Матвей, – ты здесь новичок и многого не знаешь…

– Так объясни.

– Дело в том, что сначала мы хотели подождать неделю-другую, пока смертники не уедут. Подучили бы тебя немного, тогда ты и пошел бы в погань.

– А что изменится, если я пойду сегодня? Инспектор приезжает завтра. Время есть.

– Влад, ты не задумывался, почему здесь не любят смертников? – подключился Дорн.

– Не успел, но заметил.

– Потому что они мешают охотникам. Объясню подробно. Погань населена различными существами и слугами Падшего. Объединяет их одно – жажда крови и смерти детей Создателя. В Белгор приезжают, чтобы стать охотниками, со всего Арланда совсем немного людей – не то что было раньше, столетия назад, – и почти все они хорошие воины и сильные маги, но этого мало. Чтоб стать охотником, нужно знать все о существах погани, их привычках, тактике боя, уязвимых местах, способах маскировки и многом другом. Нужно научиться мгновенно оценивать обстановку, выстраивать схему боя, принимать правильные решения, знать свои возможности и возможности противника, уметь сражаться в команде, в полной темноте, в узких коридорах и комнатах, уметь обнаруживать ловушки и научиться делать их самому. Нужно научиться понимать товарищей без слов и зова. Многое нужно испытать и вынести, прежде чем тебя назовут охотником. Брать себе учеников и обучать их могут только мастера. Они учат всему, что знают сами и знает гильдия. Но все равно примерно половина учеников погибает, так и не став охотниками. Не секрет, что большинство учеников хотят стать охотниками ради сокровищ погани, реже – ради знаний, совсем редко – из-за ненависти к созданиям Падшего или по какой-то другой причине. Главная задача в погани – это выжить и вернуться, а не покрыть себя славой. Слава сама найдет тебя, если ты ее достоин. Поэтому охотники выходят на промысел по ночам, когда большинство тварей бодрствуют и занимаются своими делами. Так их легче обнаружить и проскользнуть мимо, если получится, чем когда они спят или впадают в оцепенение. Создания погани очень чутки и обладают скверной привычкой собираться на любой шум, и уж тем более на запах крови, подстегиваемые своей жаждой. Поэтому охотник вступает в бой только по двум причинам – когда ему это нужно или когда его вынудят. А теперь представь себе следующее. Прошел вздох, и толпы самоуверенных идиотов, желающих быстро разбогатеть, прославиться, принести своей даме сердца голову твари и так далее, заходят в погань на почти безопасный, как им кажется, первый уровень, а отдельные тупоголовые храбрецы, даже на второй и третий. Не зная и не умея всего того, чем должен обладать охотник. Представил?

Представил, у меня очень буйное, к сожалению, воображение. Мясорубка.

– Почему же не запретить посторонним лезть в погань?

– А как это сделать? – включился Матвей. – Указ издать – так благородные, а их много среди смертников, им подотрутся, а остальные, на них глядя, тоже. Стражу выставить – а ее кто охранять, особенно ночью, будет? Да и традиции, чтоб их об забор тридцать три раза.

Матвей в сердцах стукнул опустевшей кружкой.

– Доча, принеси еще пива! – крикнул он Дуняше.

– Самое плохое, – продолжил Матвей, – что время от времени вздох действительно заносит в погань ослабленную, ошеломленную переходом тварь и ценные вещи вроде золота, артефактов и тому подобного. Помнишь, я тебе рассказывал про соблазнителя? А потом счастливчики и их завистники разносят весть об этом повсюду, привлекая новые толпы смертников.

– Сколько выживших остается из смертников? – спросил я.

– Когда как, – пожал плечами Матвей. – Если никого опасного не разбудят и недолго будут в погани, выживших много – шестеро-семеро из десяти. Если наоборот, то хорошо еще, если двое.

– А потревоженные твари еще несколько суток бродят в поисках дурного мяса и крови, – добавил Дорн. – Так что собирайся, парень, и поехали в Пограничье. Там порядки другие, смертники туда не лезут. На халяву там разжиться невозможно.

– Вот и пиво, – сказала Дуняша и упорхнула на кухню.

– А ты, Матвей, Берг и остальные участвовавшие в поединке – будете объяснять инспектору все сами. Мол, забыли правило выдачи амулета. Темный попутал. Убили так убили. Так?

– Влад, Берг только указал на такую возможность, а как будет, никому не известно. Кому попало устав гильдии охотников читать не дадут.

– Что-то мне подсказывает, что этот устав существует не в одном экземпляре.

Матвей и Дорн переглянулись.

– Давайте, рассказывайте.

– В Совете Гильдий хранится копия устава, – хмуро сказал Матвей.

– И королевский инспектор, поднятый в пожарном порядке, не прочитав этого пункта, отправился сюда. Интересно, на что Берг рассчитывал, надевая на меня амулет?

– На твою смерть.

Поднимаю голову. В корчме народу прибавилось, несколько охотников за соседними столами, однорукий, а в дверях стоит Берг.

Берг неторопливо подошел и скользнул на лавку.

– Я рассчитывал на твою смерть, Влад. Все просто – ты получаешь амулет, а кроме нескольких законников, точного ритуала вручения его никто не знает. Дальше Винт тебя вызывает и убивает, его вызывает и также убивает Матвей, берет кровь за кровь. Остальные, по кодексу поединка, ни при чем, да и я бы не допустил их вызова тем же Главом за косой взгляд или чих в его сторону, а утром бы отправил из города. Последствий и разбирательства не было бы. Всем это было выгодно. Одним ублюдком становится меньше, там, глядишь, и другие присмиреют. Знать Нарины повозмущалась бы и замолчала: брать кровь за кровь – старинный обычай. Город остался бы спокойным. Гильдия охотников и король Орхет Пятый не портят между собой отношений. Но ты мне помешал сначала тем, что своими насмешками вынудил остальных тебя вызвать, тем самым получив право замены, и не позволил себя убить. Когда ты прикончил Винта, ситуация опять стала такой же, как перед твоим согласием стать учеником. После поединка и разбирательства я пошел в гильдию и на случай неприятностей освежил память. Чувствовал, что на этом дело не закончится. Я не ошибся: утром мне прислали зов о королевском инспекторе и представителе посольства Нарины.

– Ну и скотина же ты, Берг, – возмущенно сказал Дорн.

– Я выполнял свой долг.

Матвей промолчал – видно, он давно все понял. Он ведь был со мной в магистрате.

Ну что ж, можно себя поздравить, кашу я все равно заварил – хорошую, густую. Испортил такой изящный выход из ситуации. А Берг, несмотря на мое первоначальное мнение, не такая уж скотина. Работа у него такая. Наверно, в первый раз выражение «ничего личного» оправдывается полностью. Но расхлебывать надо.

– Последствия моего отъезда из Белгора для моих родичей?

Берг внимательно посмотрел на меня:

– Не знаю, никто не знает, но последствия будут. Последствия будут для всех участвовавших в поединке.

– Твой совет?

– Уезжай из города, парень, с точки зрения закона твой статус охотника сомнителен, а с точки зрения охотника – нет. Я уверен, что, не будь здесь смертников, ты прошел бы погань. Уезжай в Пограничье. Скажу напоследок, учитывая, чем кончился поединок: этих высокородных нужно было убить давно. А охотников трудно напугать королевскими инспекторами. Меня – тоже.

Господи, и это говорит мэр очень важного в местной политике и экономике города. Человек, который ради интересов короны и государства переступит через любой труп, но не через свое понимание чести. А ведь ему достанется в первую очередь – не отговорится незнанием закона. Хрен я уеду отсюда.

– Я предпочитаю остаться: мне очень хочется посмотреть на архитектурные шедевры прошлого. А где еще лучше это сделать, как не здесь?

Тишина в корчме, кривая усмешка Берга, оценивающий взгляд Дорна, задумчивый Матвея, замершие охотники и однорукий.

– Влад.

Дуняшка, только что разносившая по залу пиво, подходит ко мне, наклоняется и целует в щеку.

– Помни, что я вчера тебе сказала, – пробормотала она и вновь заскользила по залу.

Опять раздался стук тарелок и кружек, приглушенные голоса. Лишь за нашим столом царило молчание.

– Влад, я думаю, что тебе лучше выйти сегодня в ночь, пока смертники не сильно раздразнили погань, – сказал Дорн. – Проводи меня до лавки – я подберу тебе пару игрушек из своих запасов.

– Город, что ли, закрыть?.. – задумчиво говорит Берг, вертя в руках пустую кружку.

– Хион еще высоко – смертники вой подымут, – вслух размышляет Матвей.

– Плевать, придумаю что-нибудь. Один день потерпят, – усмехается Берг.

– Пойду я в гильдию за картой, – поднимается Матвей. – Моя давно устарела, да и эликсиров нужно прикупить.

Все правильно, так и надо. Нет криков: «Ты что, сдурел?» – нет и похлопывания по плечу. Молодец, мол, я так и знал, что ты так поступишь, смельчак, мысленно я с тобой. Здесь умеют уважать выбор и помочь без громких слов и соплей. Так и надо.

Выйдя из корчмы, я с Дорном отправился знакомой дорогой на рынок. По сравнению со вчерашним днем народу было гораздо больше. Людская суета и гам хорошо отвлекали от мыслей, и я просто шел за кузнецом, вертя головой во все стороны. От одного только разнообразия одежды на живых манекенах рябило в глазах. Вот франт в обтягивающей кожаной куртке, лосинах и высоких сапогах помогает выйти из кареты даме с волосами, усыпанными драгоценными камнями и голубом обтягивающем платье с глубоким декольте. А здесь – наоборот, прохаживающаяся по тротуару парочка привлекала внимание невероятным объемом рукавов куртки и бриджей мужчины и конусообразной шляпой девушки, устремленной ввысь метра на полтора. Вот дворянин на высоком, сильном жеребце с длинными казацкими усами и не менее длинными, загнутыми вверх носками сапог. Молодая девушка, идущая с дуэньей в полностью глухом платье. Жалко бедняжку: и показать ничего не может. А вот эта, на мой вкус, показывает слишком много – я проводил взглядом паланкин со знойной, очень сексуально разодетой в жилет и прозрачные шаровары красоткой.

– Дорн, наверняка здесь не каждый день такое столпотворение.

Повторение – мать учения.

– Нет, конечно, только первые дни после вздоха. Потом опять тишина и скука. Зато сейчас народ начнет развлекаться, как может. У охотников с сегодняшнего утра перерыв недельки на две – вот и уйдут в загул. К этому времени сюда специально подъезжают актеры, акробаты, купцы, шлюхи, священники и прочие. В эти дни кого только не увидишь здесь: со всех стран и континентов приезжают посмотреть на Белгор и отстоять службу в храме Единого.

– А в обычное время что мешает, кроме тварей?

– А в обычное время – они и страх, относительно безопасна только дорога от храма Единого в Белгор. Только до храма добраться еще надо. После вздоха нечисть на поверхности, уж никто не знает почему, на несколько дней пропадает. Вот все сюда и устремляются. Вздох-то почти в одно и то же время происходит, подгадать приезд можно. Кстати, насчет развлечения: кажется, волчицы нашли себе новую жертву.

Подойдя к дому волчиц, я увидел молодого, красивого той мужественной статью, так нравящейся женщинам любых миров, дворянина. Но вся его красота осталась в прошлом, и боюсь, что не скоро вернется. Бледный, растерянный, он стоял напротив логова Арны и ее банды и дрожащей рукой вытирал пот, обильно выступающий на лбу. Второй рукой несчастная жертва милого розыгрыша судорожно сжимала не меч, валяющийся у него под ногами, а гульфик своих неподпоясанных штанов. Скорее всего, он никак не мог поверить, что такая нужная ему часть тела находится с ним.

Прохожие, неместные, с удивлением смотрели на него и не спешили проходить мимо. Другие прохожие, местные, тоже с удовольствием останавливались и внимательно рассматривали беднягу.

– Бедный парень, – посочувствовал ему Дорн, – не первая и далеко не последняя жертва волчиц.

– Влад, подожди, – в окне второго этажа показалась Мори и помахала мне рукой, – мы сейчас спустимся.

Жертва, увидев и услышав одну из своих прекрасных мучительниц, пришла в панику. Парень нагнулся, поднял меч и попытался его обнажить, но лишенные поддержки штаны сразу свалились с него. Нижнего белья, как хорошо было видно окружающим, в том числе и дамам, он не признавал. Раздались подбадривающие крики и восхищенный свист. Поглядев по сторонам, парень, бросив меч, схватился за штаны и быстро натянул их. В этот момент дверь логова распахнулась, и волчицы появились на улице прекрасной стайкой. Глядя на их прекрасные лица и подчеркнутые легкими, тонкими платьями великолепные фигуры, мужская половина зевак начала выпячивать грудь, крутить усы и картинно бросать ладони на рукояти оружия. Женская половина зашипела и обстреляла девчонок дружными залпами ненавидяще-завистливых взглядов. Не обращая внимания на первых и демонстративно презрительно игнорируя вторых, волчицы стали подходить ко мне. Бедный парень, увидев приближающийся свой минимум на полгода ночной кошмар, снова схватился руками за свой меч, обнажил и направил его на девчонок. Штаны, естественно, с радостью улеглись на мостовую.

– Котик, ты хочешь нам что-то показать? – ухмыльнулась остановившаяся Арна.

– А вдруг у него есть сюрприз, которого мы не заметили? – заинтересовалась Лира.

– Нет, мы же все осмотрели, никакого сюрприза нет, – картинно вздохнула Ната.

– Правда-правда, все его достоинства мы уже видели, – подключилась Мори.

– Да и то, что есть, достоинством не назовешь, – добила Иса.

Перебрасываясь фразами, они ловко взяли парня в кольцо. Действительно, стая волчиц. Бедняга вертелся на месте, направляя свой меч то на одну, то на другую шалунью. Приезжие явно недоумевали, зато местные веселились вовсю. Загрызаемый мужской солидарностью я шагнул к девчонкам. Взмах руками – и мои ладони осуществляют плотный контакт с приметными точками волчиц.

– Ай. Ой.

Синхронно взвизгнув, Мори и Ната отскочили в стороны, открыв мне проход к несчастному.

– Давай подержу меч.

Но парень продолжал сжимать свою игрушку – кстати, неплохой бастард, – смотря вокруг дикими глазами.

– Дай. Мне. Свой. Меч.

Эффект нулевой.

– Девчонки, отойдите от него, пожалуйста.

К моему удивлению, недовольно ворча, волчицы отошли на другую сторону улицы. Только тогда я смог выдернуть меч из его рук.

– Держи, парень, глотни, – протянул ему Дорн неизвестно откуда взявшуюся флягу.

Взяв емкость, бедолага поднес ее к губам, медленно выпил и так же неторопливо вернул ее Дорну. Дорн хмыкнул и уставился на парня. Вдруг тот покраснел, выпучил глаза и, схватившись за горло, начал яростно откашливаться.

– Чем ты его траванул? – спросил я Дорна, похлопывая по спине жертву сексуального хулиганства.

– Гномьей водкой. Забористая штука. Зато сразу придет в себя.

Действительно, парень вспомнил, что он не совсем одет, и, покашливая, стал быстро натягивать штаны.

– Не спеши, все уже насмотрелись, – заявил внезапно появившийся Яг.

– Что, опять к волчицам потянуло? – подколол его Дорн.

– Нет, – ухмыльнулся Яг, – после подвига Влада отпустило. Ты не поверишь, просто мимо проходил, а тут такое. Странно, волчицы никогда никого так не добивали, что это с ними?

– У Влада спроси – он теперь по ним главный специалист.

– Понятия не имею, – делаю я морду кирпичом.

А ведь имею. Ната кое-что девчонкам рассказала. Иным это объяснить невозможно. Тем временем парень – нет, уже не парень, а молодой дворянин – привел себя в порядок. Посмотрел на нас, взял у меня свой меч, поклонился и, демонстративно не обращая внимания на волчиц и окружающих зевак, пошел по улице.

– Крепкий парень, – пробормотал Яг. – Ну ладно, я побежал.

– Беги, раз к нам снова зайти не хочешь, – промурлыкала Арна.

Когда она со своим выводком успела подойти?

– Влад, – капризно заявила Лира, – почему ты не зашел и не попрощался с нами?

– Зачем, девчонки? – удивился я. – Я с вами буду часто встречаться – пока не надоем.

Волчицы переглянулись, а потом уставились на Дорна.

– Разве вы не уезжаете в Мариену? – спросила Арна.

Деревня.

– Нет, – ответил Дорн, – я решил отложить поездку.

– А куда вы идете? – растерянно поинтересовалась Иса.

– В мою лавку. Влад у нас, оказывается, любитель старинной архитектуры, и мне нужно подобрать ему несколько игрушек для приятной ночной прогулки по погани.

Девчонки вновь переглянулись.

– Удачи, Влад.

– Возвращайся.

– Я жду тебя, котик.

– Долго не задерживайся, я ревнивая.

– Тебе повезет.

Девчонки, целуя меня на прощанье одна за другой, заходили в дом.

– Пошли, Влад, не будем терять времени.

– Пойдем.