Глава 12
Последовавшим за ночными событиями утром герцог был злым, нервным и задумчивым. Несмотря на принятые препараты, правитель страдал головной болью и не был расположен к общению. Во всяком случае — не желал видеть своего главного телохранителя.
До полудня Гим не знал ничего — ни о судьбе юной террористки, ни о планах Ронтонте, ни о том, чего ожидать ему самому — награды или наказания. А разбуженное этой ночью нервное возбуждение не успокаивалось, делая агента чувствительным к эмоциональному эфиру всего дворца и всех находящихся там людей.
Дворец излучал потрясение от чувства собственной незащищенности и ненависть к тем, кто представлял угрозу всеобщему благополучию. Первое чувство отражалось в голове Гима, как тормозящая мысли жидкость, второе — слепило глаза и требовало поспешных необдуманных действий. Если кареглазая амазонка все еще оставалась в живых, она должна была распространять нечто совершенно другое.
Любопытство, основанное на жалости, заставило Гима искать в воздухе эмоции, отличные от основных резонирующих друг другом волн. Энергетический организм делал чудеса — он мог настроиться на тонущие в общем потоке самые слабые мысли и чувства, как обычное человеческое ухо обладало способностью извлечь интересующие разум звуки из поглощающего их громкого шума.
Ин была жива. Откуда-то из глубин подземных помещений дворца амазонка излучала сильную ноющую боль и горечь от бессмысленности своих мучений и безысходности в один миг сгоревшей молодой, полной соков жизни.
Гим сразу понял, что желание обнаружить эмоции девушки, мягко сказать, было ошибочным — теперь он не мог ни отвлечься, ни терпеть, ни оставаться в стороне безучастным. У него мелькнула крамольная мысль: «я — начальник охраны! герцог обязан поделиться со мной полученной информацией!»
— Чего тебе надо?! — грубо поинтересовался Ронтонте, когда Гим нашел его в рабочем кабинете, сидящим перед большим голографическим панно видеосвязи.
— Хочу узнать судьбу девушки, — решительно заявил Гим.
— Ее судьба — не твое дело! — огрызнулся герцог. — Убирайся!
— Я так не думаю, мой герцог. Я отвечаю за вашу безопасность, и я — советник Эльтаров!
Герцог хотел что-то ответить, но захлебнулся в потоке эмоций и какое-то время только зло шевелил губами. Наконец совладав с собой, он заорал:
— Ты ничего не понимаешь, Церон! Тебе кажется, что ты хочешь помочь мне, а на самом деле тобой движет сочувствие нормального мужчины красивой женщине! Амазонки так устроены, понимаешь?! Их специально растили, чтобы такие, как ты, слюнтяи не смогли подавить животных инстинктов! Чтобы у вас текли сопли, а голова думала только о том, как добиться от девочки расположения и взаимности: «может быть, спасти ей жизнь? может быть, выручить ее из беды? может быть, показаться ей благородным и добрым?» Думаешь, я не знаю твои мысли?! Забудь про Ин! Выкинь ее из головы! Не лезь, куда тебя не просят!
— Вам нужна помощь, — настоял Гим.
— А я говорю, что справлюсь сам! Убирайся вон!
— Я не уйду.
— Тогда тебе выбросят!
— Интересно, кто? Кто сможет меня выбросить?
Герцог опять пожевал губами.
— Идиот! Ладно, садись, смотри…
Гим приблизился к экрану. На медицинской кушетке лежала прикованная повышенным тяготением обнаженная девушка. Рядом ожидали две вооруженные амазонки. Аппарат с капельницами медленно вводил что-то в кровь и лимфу пленницы.
— Ты видишь, я вынужден работать с ней с помощью женщин — мужчины не смогли бы совладать со своими инстинктами, — показал на амазонок герцог.
— Я смогу, — уверенно заявил Гим. — А что значит «работать»?
Ронтонте помрачнел и вернулся в терпеливое созерцание, из которого его минуту назад вывел бесцеремонный телохранитель-советник.
— Ей вводят «сироп боли», — пояснил герцог.
— Что это за дрянь?
— Не выражайся в моем присутствии! Так понятней: ей делают очень больно?
У Гима перехватило дыхание. Он никогда не понимал жестокости по отношению к тем, кто не мог защититься или ответить.
— Мне нужно знать, кто ее послал, где готовили, как внедрили, — объяснил герцог. — Пока не узнаем — нет никакой гарантии, что они не попробуют еще раз.
— Почему же вы попросту не просканируете ее мозг? — возмутился Гим.
— Господин умник?! — проворчал Ронтонте. — Без тебе бы не разобрались?.. У девчонки в мозгу предохранительная программа — любая попытка считывания — мозг атрофируется быстрее, чем мы успеваем что-либо сделать. У нас на руках останется взрослое тело с сознанием и информационной базой новорожденного!
— Не обязательно сканировать сами нейроны, — предположил сержант. — Можно задавать наводящие вопросы и изучать реакцию клеток…
— И так, и так — как ни крути. Информация не может извлекаться насильно. Только на добровольных началах.
— А это вы называете «добровольные»?!
— Да, Гим. Причинение боли не имеет непосредственного отношения к задаваемым вопросам. Девушка должна принять решение, говорить ей или нет — через боль, само собой разумеется. А вот говорить она станет сама, без принуждения, «добровольно».
Гим посмотрел на экран. Карие глаза Ин были открыты и излучали такую боль, что видавший виды сержант не смог удержать себя в руках. Он отвернулся.
— Давно она так? — пробормотал агент.
Герцог устало вздохнул:
— Да уже с ночи.
— А если превысите болевой предел?
— Следим, чтобы не превысили. Держим на самой грани.
— Что она уже сказала?
— Ничего. Молчит, как истый патриот своего дела…
Какое-то время они смотрели молча. Ин уже едва боролась с болью и отчаянием, но все равно даже не допускала мысли, что может прекратить пытку, если решит рассказать врагам о своих заказчиках.
— Она ничего не скажет, — понял Гим.
— И я так думаю, — невесело согласился герцог. — Но у нас с тобой много времени…
Гим вновь вздрогнул — от этих слов ему стало дурно.
— Остановите процедуру, — решился сержант. — Я сам попробую.
— Ты? — удивился герцог. — Ты что-то умеешь, или сдурел от избытка гормонов? Смотри, я…
— Умею. Меня учили, — быстро и уверенно соврал Гим. — Я умею читать мысли и эмоции.
— Сработает защита! — напомнил герцог. — Откуда мне знать: может ты хочешь ее убить, чтобы избавить таким образом от страданий?
— Не сработает… Где девушка?
Ронтонте размышлял, изучая Гима внимательным взглядом. Он не доверял телохранителю, но, при этом, очень хотел поскорее разобраться с пленницей.
— Ладно, тебя проведут.
Уже уходя, Гим вспомнил:
— Когда она все расскажет, что ее ждет?
— Повышение дозы! — зло ухмыльнулся герцог.
— Не понял? — оторопел Гим.
— Это МОЯ амазонка! Понял, кавалер: Я за нее заплатил, ее для МЕНЯ вырастили, ее бы не было во вселенной, если бы не МОЕ желание!.. Все! Иди работай!
Спускаясь по уходящей далеко в подземелье выполненной под старинную винтовой лестнице вслед за амазонкой по имени Юл, Гим впервые задумался над смыслом своих последних поступков. Неуязвимость породила чувство ложной безнаказанности, бессмертие — избыток самоуверенности и наглости. Следовало напомнить самому себе: он ведь не бессмертен и не неуязвим! Он послан сюда служить, а значит, должен выполнять то, что требует старший по званию, а не фантазии, которые приходят в собственную голову. Следовало дать себе отчет: он спускался в лабораторию с жестоко истязаемой юной террористкой не потому, что хотел помочь герцогу залатать брешь в его внутренней обороне, а потому, что всеми фибрами своей души стремился помочь нуждающейся в его помощи…
Лаборатория находилась за стальной дверью, больше подходящей какому-нибудь корпоративному сейфу, а не комнате с медицинским оборудованием.
Две амазонки караулили снаружи, две находились внутри помещения. Итого, вместе с провожатой, их получалось пять. «Везет же мне на это число!» — мрачно усмехнувшись, подумал Гим.
Ин лежала точно так, как до этого — на голограмме в кабинете герцога — неподвижно и вытянувшись в струнку. Ее сжатые в кулаки пальцы так сильно впивались длинными ногтями в ладони, что под ними образовались лужицы крови. Глаза девушки казались помутневшими и щурились от света и внутренней боли.
Гим не хотел, но любопытство подтолкнуло его прислушаться к ощущениям бедолаги — все тело встряхнуло, как от удара электрическим током. До чего же сильным духом обладало это слабое и хрупкое на вид существо, от того, что все еще находило в себе силы молчать!
— Уберите капельницы! — жестко и не допуская возражений потребовал у женщин Гим. — Отключите гравитацию! Помогите ей сесть!
Амазонки недоуменно переглянулись, но молча выполнили приказ командира.
Ин помогли приподняться и свесить со стола ноги — террористка так и осталась сидеть — согнувшись, опустив руки и бессильно уронив на грудь голову.
— Оденьте ее!
— Во что? — недовольным тоном спросила блондинка по имени Ли.
— Во что угодно!
Ин одели в единственное, что обнаружилось в комнате — в медицинский комбинезон зеленого цвета.
— Интересно, чем это ты занимаешься? — спросил в ухе Гима герцог, который следил за происходящим в лаборатории по своей видеосвязи.
— Вхожу к ней доверие! — чуть слышно отозвался агент.
— Угу… Смотри, чтобы из моего не вышел! Так, стой… — герцог сделал паузу, словно отвлекся на новый источник информации. — Разбирайся там сам… Меня сейчас не беспокоить!
Гим посмотрел на пленницу. Ин выглядела очень слабой и находилась в полуобморочном состоянии. Руки и ноги ее свисали как плети, голова не держалась вертикально, глаза закатывались. Палачи явно перестарались с усердием — еще бы немного — она ничего не смогла бы сказать, даже если бы вдруг и захотела такое сделать…
И все же, карие глаза все равно ухитрились блеснуть на Гима из под вуали распущенных волос дерзким и диким блеском — словно запертый в клетке волк, Ин только ждала момента, чтобы из последних своих сил рвануться на стоящую любой жизни волю!
«Спокойно!» — отчетливо подумал Гим — скорее для себя, чем для кого бы то ни было другого. — «Только без глупостей! Я постараюсь тебе помочь!»
Кто-то со слабой надеждой подумал в ответ: «Помоги мне… пожалуйста!»
Это скулила Ин! Значит, Гим и в самом деле обладал способностью читать не только эмоции, но и мысли! Он не соврал…
«Помоги мне, я помогу тебе», — опять внимательно отслеживая каждое слово, попробовал промыслить сержант.
«Что я могу сделать?» — Ин, наверное, думала, что разговаривает сама с собой.
— Расскажи нам о тех, кто тебя прислал, — уже вслух произнес Гим. Ему нужно было разрядить удивляющее амазонок молчание.
— Проклятый Эльтар! — прошелестел в ответ слабый, но полный ненависти голос Ин.
«Я не Эльтар», — промыслил ей Гим. — «Я и в самом деле пытаюсь тебе помочь!»
«Мне нельзя помочь. Я никогда не выдам друзей!»
«Не хочешь — не надо. Расскажи что-нибудь другое».
«Что?»
«Выдумай сама. Соври. Сочини сказку. Это даст тебе время».
«Я подумаю…».
В этот момент на всю лабораторию ожил голос Ронтонте:
— Гим, заканчивай с девчонкой и поднимайся ко мне!
— Она все расскажет, — имитируя приподнятое настроение, сообщил правителю агент.
— Мне уже не интересно. Я и сам все знаю. Кончай девчонку и наверх! Есть работа.
— Кончать?! — Гим ошеломленно замотал головой. — Почему? Что случилось?
— Во-первых: она наверняка соврала тебе — таких людей готовят как следует. Во-вторых: мы и без нее все знаем, а что не знаем — догадываемся — амазонки нашли тело настоящей Ин.
— Настоящей Ин?! Девушку подменили?!
— Да. Здесь во дворце. Сразу по прибытию новеньких.
— Но как это возможно? — отказался поверить Гим. — Весь дворец под наблюдением!
— Не весь! Ты же не додумался разместить камеры в туалетах? Щепетильный ты наш!.. Там девочки и нашли тело. У настоящей Ин была сломана шея.
— Не может быть! Я лично наблюдал высадку новеньких. Я видел их всех еще до появления во дворце. Состав остался прежним. Да и сами амазонки заметили бы подмену…
— Удивляюсь твоей тупости, Гим! Ин-террористка — точная генетическая копия Ин-телохранителя!
— Клон?!
— Не клон — генетический близнец. На Цетайалзе подтвердили — двадцать лет назад у них похитили одну из пробирок. Негодяи говорят, что готовы возместить мне «моральный ущерб»… Подумать только: они «надеялись, что не всплывет»!.. Мы все проверили — следы похитителей ведут на Оттор. Так, что я знаю, кто стоит за этой дерзкой вчерашней выходкой. Девчонка больше не нужна — хватит с ней нянчится! Убей и поднимайся ко мне!
Гим нервно сглотнул и посмотрел на пленную. Герцог говорил по громкой связи, сержант отвечал громко — Ин все слышала.
«Помоги мне бежать!» — жалостливо наморщив лоб, излучая испуг, подумала террористка.
«Бежать некуда!» — отозвался Гим. — «Дворец охраняется!»
«Ты только помоги. Остальное — я сама!»
«Ага — сама! Ты себя-то видела?»
— Гим, черт возьми! — в нетерпении заорал герцог. — Делай же, что говорят!
— Палачом обязательно должен быть я? — усомнился сержант.
— Да, ты! Это проверка! Я хочу видеть, так ли ты выполняешь приказы, как умеешь хвастаться и распускать хвост!
Гим поколебался, но лишь мгновение. Он подошел к Ин и подал ей руку.
— Она все расскажет. Мы идем вместе!
— Черт! — выругался герцог. — Он все же на нее клюнул! И почему Эльтары не могли прислать мне девчонку?!
Голос Ронтонте обратился к амазонкам-стражам:
— Убейте Ин! И держите Гима, пока не очнется от наваждения!
— Он же бессмертный? — быстро уточнила Ли, все же мгновенно извлекая из ножен меч, как и четыре других ее подруги.
— Бейте как следует — его остановит болевой шок!
Амазонки бросились на Ин и сержанта. Гим был безоружен. Ин — едва могла двигаться. Понимая, что ситуация безвыходная, агент попробовал вспомнить навык, приобретенный во время предотвращения убийства герцога — ударить силовой волной своей воли. Эльтары ведь делали так всегда, когда требовалось, следовательно — и он мог…
Сосредоточив внимание на руках, Гим резко развел их в стороны — бежавшие навстречу девушки оказались оттеснены вправо и влево и немного сбились с ног. Не то, на что он рассчитывал, но времени на вторую попытку не оставалось. Действуя интуитивно и без колебаний, Гим подхватил Ин к себе на плечи и бросился с ней в образовавшийся проход, выигрывая какие-то крохотные доли мгновения — амазонки всегда отличались отменной реакцией и подвижностью. Выскочив из лаборатории первым, он изо всех сил налег на «сейфовую» дверь, заставляя ее тяжело, но послушно войти на свое прежнее место. Повернув колесо замка, он огляделся — вот теперь у них и в самом деле появился какой-то запас по времени.
— Куда идти? — торопливо потребовал сержант у своей ноши.
— Вни-и-из! — придавленная собственным весом, со стоном выдавила из себя Ин.
