Глава 5
Принципиально телевидение с прошлого века не изменилось. Да, экраны стали плоскими, сигнал модулируется и передается в новом формате, изображение и звук якобы отличаются повышенной частотой и все в таком духе. Но давно обещанный прорыв, создание головидения, постоянно откладывается «по техническим причинам».
Поэтому беседу корреспондента Би-Би-Си и «полномочного представителя Круга Единых» Марка Дормана я смотрел так же, как десять лет назад наблюдал выступление президента России, объявлявшего о вторжении чужаков. Правда, чувства испытывал совершенно другие.
— Мы не питаем вражды к обычным людям, — вещал с экрана Дорман. — Наоборот, Круг изначально создавался для защиты их от инопланетного влияния в лице псионов. Ведь не секрет, что все так называемые носители паранормальных способностей обрели их не в результате естественного развития или благодаря достижениям науки, а получили их от чужаков.
— Но не слишком ли жестко вы действуете?
— Ничуть. Хоть вы этого и не понимаете, идет война, война за будущее человеческой расы. Мы откровенно заявляем о своем желании уничтожить как можно больше псионов. Мы не верим в возможность сосуществования!
— Сами-то вы люди? — невольно пробормотал я.
Реплику услышал проходивший мимо Злобный. Кивнув на экран, он поинтересовался:
— Что скажешь?
— Странно, что они молчали так долго. Было бы логичнее выступить с подобным заявлением одновременно с началом боевых действий. Эффект вышел бы больше.
— Почувствовали, что проигрывают? — предположил Андрей. — По факту они ничего не добились. Псионов погибло много, но основные бойцы уцелели, наши организации сохранили структуру, зато мы уничтожили немало координаторов, и общественное мнение в целом на нашей стороне. Зачем вообще войну начинали, непонятно.
Лично я считал, что Круг совершил две ошибки. Недооценил псионов и поторопился. По-видимому, проводимые по всему миру расследования вспугнули его адептов и заставили выступить раньше планируемого. Если бы координаторов и стай одержимых было больше, неизвестно, как развивалась бы ситуация. Тяжелые потери элитных воинских подразделений заставили бы политиков активнее искать компромисс, идти на уступки, в большей степени игнорировать интересы псионов. Они не ожидали настолько быстрой реакции с нашей стороны.
Значит, нам повезло.
Я еще немного подумал и решил, что для меня уже закончившееся интервью ничего не изменило. Эти существа убивали моих если не друзей, то хороших и уважаемых знакомых. Поэтому они должны умереть.
— Твои люди готовы?
— Как пионеры, — откликнулся Злобный. — Всегда и везде.
В современном мире долго скрывать местоположение основной базы физически невозможно. Спутники, камеры, обычные и транслирующие картинку в Интернет, толпы любопытных зевак делают бессмысленными попытки укрыть от посторонних глаз мало-мальски ценный объект. Намного проще его замаскировать. Налепить на ворота секретного института замызганную табличку «НИИтяжмашпромгаш», лагерь подготовки боевиков обозвать полигоном военно-спортивного клуба и так далее в том же духе. Случаются, конечно, исключения — в редких случаях и обоснованные.
Чем руководствовался Круг, принимая решение разместить основную базу под землей, нам пока что не известно. Причины должны быть вескими. Это только со стороны кажется, будто пронизывающие Питер тоннели и ходы безлюдны, — на самом деле жизнь в них кипит едва ли не круглосуточно. Сотрудники метро, диггеры, бомжи, электрики и прочий люд постоянно спускается и поднимается, делая бессмысленной любую попытку отыскать укромный уголок и затаиться в нем. Заметят, найдут, поделятся информацией с соседями.
Даже с учетом включения Кругом части подземного народа в сообщество своих адептов, вычислили мы его быстро. Сначала заметили, как несколько раз координаторы залезали в канализационные люки, потом проследили маршруты стай одержимых, подняли статистику по пропажам людей за последние полгода. Одним словом, тот факт, что хозяева Круга скрываются где-то внизу, сомнений уже не вызывал. Только где конкретно? Подземная часть Питера очень велика и запутана, даром что почва болотистая. Искать мы могли бы долго, если бы не вмешались Ромка и Андрей…
Я до сих пор не знаю, кто — или что — они такие. Не пожелавшие уходить на следующие ступени души, как утверждает Покойник? Энергоинформационный отпечаток личностей, оставшийся в ментале и воскрешенный цепью случайностей? Или просто кусок моих воспоминаний, выдернутый подсознанием в час нужды и обретший призрачную плоть для моего же удобства? Не могу разобраться. Точно знаю одно: угрозы они не несут, а помогают сильно. Сколько мне пришлось бы разбираться с пленным координатором без их участия?
— Вот те крест святой — чем дольше живу, тем больше люблю коммунистов! — Злобный с восхищением разглядывал сложный план, выведенный на большой монитор компьютера. — Ты смотри, какую махину отгрохали. Не, если партия что делала, то на совесть, на века!
Разместился Круг действительно под землей, но не абы как, а с умыслом. Место они выбрали примечательное. Закрытый институт, основанный при Сталине, во времена перестройки приватизировался ушлыми руководителями, площадь продали, старые кадры разогнали. Сейчас здесь обитали какие-то полуподпольные производства вроде спиртового микрозаводика или изготовителей булок, на которых, естественно, работали гастарбайтеры. Здесь же они жили и под влияние контролеров, надо полагать, попали тоже здесь. Но если надземная часть института претерпела значительные изменения — частично перепланировалась, частично развалилась от ветхости, — то нижние этажи в свое время опечатали серьезные люди из серьезных служб, с тех пор туда никто и не лез.
Может, нужды не было. Или сказалось привычное для нашей страны благоговение к делам Тайного приказа, как бы он теперь ни назывался.
Во всяком случае, до недавнего времени вниз, под землю, с территории института никто не спускался. Найдись же такой любопытный и сунь он нос за заваленные мусором двери, увидел бы интересную картину. Четыре этажа, собственная система вентиляции, три выхода в городскую канализацию и дополнительный, собственный, в расположенный неподалеку парк, оборудованные лаборатории и лекционные залы. Сейчас, конечно, все это пришло в негодность, залитое просочившейся водой и просто испортившееся от старости. Вот в прежние времена… Понятно, почему Злобный восторгается.
— Как вскрывать станем?
— Снизу. — Злобный пожал плечами. — Сверху пошлем отвлекающий отряд, а сами — через туннели.
Говоря откровенно, знали мы совсем немного. Оставались неизвестными точное количество врагов на базе, способности хозяев, их готовность сопротивляться и многое другое, что обеспечивает успех операции. Прочитанный мною координатор не заходил во внутренние помещения, у них тоже существовала своеобразная иерархия и система доступов, поэтому ловить еще одного и пытаться вытащить нужную информацию из его памяти было бы бессмысленно. Придется действовать, полагаясь на удачу.
Лично мне такое решение совсем не нравится. Злобному тоже.
Штурм назначили на девять вечера. К этому времени в город приедут еще шесть десятков бойцов из полка Андрея, а сотня опытных псионов — сила, противостоять которой почти невозможно. Я бы сказал, просто невозможно, но два столкновения с хозяевами Круга заставляют быть более осторожным в оценках.
— Через низ? — У Злобного по части работы против людей опыта больше, чем у меня, но все-таки я немного сомневался. — Не проще ли завалить туннели и направить основной удар сверху?
— Не-а. Если идти обычным путем, то мы последовательно напоремся на одержимых, потом на нашем пути возникнет узкое место на входе в подвал, там атакующих, скорее всего, ждут координаторы, затем какие-нибудь мутанты неясных возможностей, и только после них, если повезет, сидят хозяева. Ну, одержимых можно газом потравить, но все равно — слишком много уровней защиты.
— Газ применять против людей опасно.
— Аскет, — удивился Злобный, — тебе что, на самом деле одержимых жалко? Ты только не обижайся, но мне казалось, ты по жизни руководствуешься принципом «победа любой ценой».
На такой вопрос коротко не ответишь.
— Они — посторонние.
— И что?
— Есть разница между профессионалами, сделавшими риск оказаться убитыми частью своей жизни, и обычными людьми, случайно попавшими в заваруху. Я готов убивать солдат, бойцов спецподразделений, прочих силовиков — они сделали свой выбор и знают, на что идут. Но лишать жизни людей, пострадавших в результате стечения обстоятельств и желающих просто мирно жить, зарабатывать собственным трудом, обеспечивать семью, спокойно растить детей… Лично мне это кажется бесчестным.
— Ты извини, но шансы безболезненно избавить одержимых от контроля большими не назовешь, — скептически покачал головой Андрей. — Хотя я всех ментатов из полка пригнал, и Призрак кое-кого обещал подкинуть. Кукловоды слишком близко, времени останется мало.
— Я знаю.
Стоит хозяевам подземелий почувствовать угрозу, и они бросят на ее отражение абсолютно все имеющиеся силы. Сомневаюсь, что их реакция будет другой. Поэтому вся операция должна пройти очень быстро и — право на надежду есть у каждого, не так ли? — желательно без сюрпризов.
— Короче говоря, пойдем через туннели. — Злобный принялся пальцем указывать на экране будущий маршрут. — Эти два подорвем, чтобы пути отхода перекрыть, здесь оставим небольшой заслон, а сами внутрь рванем по последнему, четвертому. Он расположен ниже остальных, отсюда удара, думаю, не ждут.
— Там наверняка все камерами утыкано. Или, что более вероятно, поставлены наблюдатели, напрямую связанные с хозяевами.
Андрей улыбнулся, что в его исполнении выглядело довольно-таки пугающе.
— Вот для этого ты и отправишься с нами.
Первым из псионов всерьез заинтересовался проблемами контроля над функциями собственного организма Дед. Медики Исследовательского отдела тоже разрабатывали определенные темы, связанные с направленными мутациями, причем добились немалых успехов, однако они ориентировались на работу с чужим организмом и подходили к вопросу с другой стороны. Тем не менее их исследования послужили неплохой отправной точкой для Деда и его коллег из секты родян.
Полноценное изменение человека в нечто иное — родяне мечтали сотворить настоящего оборотня, как в древнерусских легендах, — пока что оставалось мечтой, но полезные результаты они все же сумели получить. Я интересовался исследованиями, иногда принимал в них участие, поэтому освоил некоторые методики и при необходимости применял их в жизни. Как сейчас, например.
— Фу! — Серега «Рыжий» Тихонов торопливо надел маску. — Ну и вонь. Аж глаза режет.
На лицах примерно половины бойцов расцвели довольные снисходительные улыбки. Они-то без противогазов прекрасно обходились. Направлений совершенствования псионического искусства много, охватить разом все невозможно, посему специализация становится неизбежной спутницей мага. Сейчас принято в придачу к основному избранному пути развивать еще две, максимум три сферы умений. То есть на «ствол», каким для целителей представляется изучение человеческого организма или для артефакторов — свойства материала и его взаимодействие с аурой носителя, наращиваются дополнительные ветви, оказывающие серьезное влияние на псиона. Большинство воинов выбирает целительство и различные формы работы с ментальной сферой, причем часто дополнительное полезное хобби со временем становится любимой работой. Метаморфизм в последнее время популярен, даруемые им возможности среди сотрудников Службы считаются полезными и ценятся высоко.
Раз уж речь зашла о терминологии, следует уточнить — магами теперь называют псионов, сосредоточившихся на изучении знаков. Принципы построения, свойства и качества самого странного и непонятного наследства чужаков еще долго будут являться для человечества загадкой. Фактически мы не знаем о знаках ничего, за все прошедшее время исследователи случайно создали один-единственный слабенький знак. Зато число катастроф, связанных с неудачными попытками, уже перевалило за сотню, причем речь идет только о масштабных трагедиях. Вполне естественно, что все бойцы-псионы являются магами. Знаки были, есть и в обозримом будущем останутся наиболее эффективным средством уничтожения противника.
Зато среди мирных специальностей уже появились отдельные псионы, сознательно не использующие в работе знаки, считающие их ненужными в своих областях. Я, например, предпочитаю изобрести собственный вариант защиты разума, чем довериться старому, проверенному и широко известному «пыльному шлему». Шаманизм целиком и полностью возник с нуля, он — чисто человеческая школа, никакого отношения к чужакам не имеющая.
— Кому нужно, маски надели! — скомандовал Злобный. — Все готовы? Аскет?
— Сеть стабильна. Передаю управляющий модуль.
Андрей покрутил головой, привыкая к новому видению мира, и перешел на мысленную речь:
— Принял. Технари, что у вас?
— Мы готовы.
Двух спецов, хорошо поднаторевших во взломе различных компьютерных и видеосетей, предоставило ведомство Призрака. В полку у Злобного имелись свои мастера, но они все-таки были классом пониже, сейчас же требовались лучшие. Отвод глаз живым наблюдателям лежал на мне как на главной опоре ментальной сети, техникой займется эта парочка… Должны пройти тихо. При планировании операции у некоторых офицеров возникли сомнения в том, сумею ли я одновременно прикрывать два десятка сознаний от сканирования и при этом корректировать чужое восприятие. Для среднего ментата объединить в сеть десяток псионов — уже подвиг. Но я заверил их, что задача мне по силам, чем, кажется, ненароком создал очередную легенду.
Нам предстояло пройти метров пятьсот под землей, после чего Злобный подаст сигнал о начале второй фазы. Восемьдесят его подчиненных наносят удар по территории завода, отвлекают внимание на себя и всячески имитируют главное направление штурма. На самом же деле основная задача возложена на нас. Группа, прошедшая через канализацию, должна под прикрытием суматохи наверху проникнуть в подземелье и захватить как минимум одного хозяина. Точнее говоря, в списке целей стоит «захват руководства Круга, информационных баз, уничтожение и/или взятие в плен координаторов» и много прочего бреда, но лично я рассчитываю тупо перебить городскую верхушку. Нам с трудом удалось захватить живым одного координатора, с какой стати хозяевам менять сложившуюся модель поведения? Они покончат с собой, оставив врагов с носом. И записи они наверняка держат не в компьютере, а хранят иным, собственноручно разработанным способом.
Медленно, позволяя мне обследовать ментальный фон окрестностей, отряд шел по туннелю. Злобный не выдержал и втайне от остальных поинтересовался:
— Почему духов не используешь?
— Бессмысленно. Их присутствие легко заметить. В другом месте, возможно, они и не привлекли бы внимания, но здесь и сейчас их появление заставит насторожиться.
— Жалко. Я года два как духов полюбил, с тех пор как из Чечни вернулся.
Вызванный вторжением чужаков объединенный мир после исчезновения общей угрозы вновь распался на несколько враждующих фракций, и на Кавказ опять потекли нефтяные доллары. Казалось, времена до Вторжения возвращаются во всей своей красе. Однако сепаратизм удалось быстро задавить. В числе прочих войск мудрое руководство сочло нужным отправить туда сотрудников Службы «для пресечения деятельности незаконных бандформирований». Судя по тому, что сейчас в горах не стреляют, гибрид старой дипломатии и новых методов принес нужные плоды.
— Я слышал, там было много наемников?
— Угу. Псионы — либо пакистанцы, либо саудиты, остальные со всего мира съехались. Но и местные тоже попадались. — Злобный мысленно улыбнулся приятным воспоминаниям. — Как-то раз обстреляли ночью пост соседей, казанского ОМОНа, убили двух пацанов. Ну, приходит их командир, проставляется, просит помочь найти тех стреляльщиков. Мне что, жалко? Послал Хвата, ты его знаешь, сказал разобраться и покарать со всей революционной строгостью. Хват недолго думая вызвал Гончую Инферно и дал ей найденную автоматную гильзу с приказом «убить хозяина и всех, кто будет рядом с ним». Кретин.
Хват не кретин, но он действительно перестарался. Из пушек не стреляют по воробьям, а Гончая Инферно — сущность для вызова сложная. Может, потренироваться хотел?
— И чем дело кончилось?
— Хреново кончилось. — На сей раз сеть донесла огорчение и разочарование Злобного. — Стрелки те оказались из местных, они как раз той ночью решили у родных переночевать. Результат: был аул — нет аула. Так эта зараза, в смысле Гончая, не успокоилась и вдобавок к маленькому горному селу навестила хозяина той фабрики, которая патрон произвела, и буржуина грохнула.
Андрей опять вздохнул, на сей раз вслух.
— Хорошо еще, что патрон был бельгийским, грузинами для своей армии купленным. Иначе черта с два мы бы Хвата от трибунала отмазали. А так — доказательств нет, скандал с иноземцами нам не нужен, вот и отделались взысканием да строгачом за нецелевое использование опасных методик.
Почему Гончая удовлетворилась уничтожением концов цепочки, а не перебила всех владельцев патрона, не исключая глав государств, навеки останется тайной. Ее поведение наиболее близко к нашему понятию «демон», разговорить которых не получается даже у Покойника. Впрочем, финала занимательной истории я уже не слушал. Наконец-то пришло ожидаемое ощущение контакта, тихо кравшиеся впереди разведчики попали в поле зрения кого-то разумного. Повинуясь моей поднятой руке, отряд остановился.
В полной тишине и молчании прошло минуты три. Наконец Злобному надоело ждать — по нашим меркам, времени действительно прошло очень много, — и он осведомился:
— Что там?
— Наблюдатель.
— Ребята никого не видят.
— Именно. — Я еще раз обследовал фон, обращая внимание на мельчайшие отклонения от нормы. Потребовалось еще полминуты, чтобы точно определиться. — Крысы. Тот же механизм, что и в стаях одержимых, только на низком уровне.
Андрей отреагировал предсказуемо, то есть нецензурно.
— Обмануть их можно?
— Можно. Десять минут.
Одержимые, координаторы и, вероятно, другие представители Круга неразрывно связаны между собой. У них есть определенная иерархия, но в принципе каждый может получить информацию о каждом. Поэтому об уничтожении любого члена этого единства мгновенно становится известно всем остальным, — хотя шок испытывают немногие ближайшие, да и то не всегда. Убивать крыс нельзя. Остается перехватить контроль над органами чувств и тихо прокрасться мимо, надеясь, что в дальнейшем нам не встретятся подобные препятствия.
Еще сутки назад я не стал бы и пытаться проделать нечто подобное. Круг жестко контролирует сознание своих единиц, его защита почти совершенна. Даже используя обосновавшееся у меня в голове наследство Господина, я в лучшем случае отследил бы наиболее четкие мыслеобразы, но влиять на их разум незаметно не смог. Теперь, после изучения попавшего к нам в руки контролера, ситуация немного изменилась. Риск уместен.
Действие напоминало танец на полянке, украшенной многочисленными растяжками. Неловкое движение — и сразу рванет. Аналогия, конечно, условная, но количество и плотность связей между членами стаи и неизвестным пока хозяином просто поражали, а результат малейшего нарушения в постоянном обмене информацией привел бы к последствиям, сопоставимым со взрывом. Сюда как минимум пришлют проверяющих, в худшем случае объявят всеобщую тревогу и начнут вести поиск посторонних сознаний в ментале. Работать приходилось запредельно осторожно. Каждую крысу требовалось аккуратно пометить, создать своеобразную «виртуальную копию» ее слабенького сознания, причем как отдельной особи, так внутри всей стаи, потом понемногу заместить существующие формы реальности в их органах чувств требуемыми… Под конец работы пот лил с меня ручьем.
— Готово, — сообщил я Злобному. — Имей в виду: если встретится еще наблюдатель, мне придется передать часть контроля над сетью.
— Так хреново?
— Круг постоянно отслеживает изменения в своих звеньях. Мне приходится действовать схожим образом, иначе у хозяев могут возникнуть подозрения.
— Понял. Двигаемся.
До точки перехода на третий подземный этаж института оставалось метров восемьдесят, когда случилось долгожданное — план затрещал по швам. Я не знал, что именно произойдет, но в том, что спокойно дойти до места и подать сигнал нам не дадут, не сомневался ни минуты. Спусковым крючком послужило появление сразу двух сознаний: крысиной стаи и еще одного, похожего на координатора. При всем моем самомнении, справиться разом с обоими я и не пытался, поэтому сразу выдал расклад Злобному. Размышлял тот недолго.
— Прорываемся, — скомандовал он.
Мощный радиосигнал ушел в эфир еще до того, как отряд пришел в движение. Наверху сейчас десятки псионов, не скрываясь, атаковали территорию института, опутывая сетями или просто калеча, ломая руки и ноги всем мало-мальски подозрительным людям. Одержимые они, координаторы или просто сотрудники фирм, прельстившихся дешевой арендой, разбираться будем потом. Сейчас главное — вывести как можно больше врагов из строя, захватить ведущие на нижние этажи лестницы и попытаться пробиться в логово хозяев.
Спустя две секунды после того, как наверху острой пульсацией энергии мигнул первый знак, шедшая впереди пара разведчиков столкнулась с сопротивлением. Это были те самые крысиная стая и координатор, послужившие причиной преждевременной атаки. К слову сказать, первую стаю, обманутую мной, я на всякий случай уничтожил — сжег им мозги ментальным импульсом. Теперь скрываться было бессмысленно, и отряд торопливо побежал по туннелю, гоня перед собой «щупальца кракена». Знак редкий, считанный уже после Исхода с одного из уцелевших артефактов чужаков и пригодный для использования только псионами шестого уровня. Оболочку он пожирал со страшной силой, зато остро реагировал на любую угрозу своему создателю и уничтожал ее источник практически мгновенно. Даже защита, создаваемая Кругом для своих миньонов, держалась против него доли секунды. Неудивительно, что оставшееся до перехода расстояние мы преодолели, словно нож сквозь масло. Немногие враги, случайно попавшиеся по пути, умирали, даже не успев осознать, что произошло.
Затем начались проблемы.
Проникнуть внутрь института мы не смогли. Не успели. Поток крыс, вылившийся серым валом откуда-то сбоку, собственными телами задавил «щупальца» и захлестнул отряд. Их были не десятки или сотни — тысячи, каждая служила разменной монетой в армии Круга и стремилась любой ценой дорваться до глоток псионов. Поодиночке они не представляли опасности, но вместе… Защитные знаки дрожали, не в силах выдержать чудовищного живого напора.
Хозяева почтили нас своим личным вниманием немногим позднее. В проходе показалась чья-то сероватая туша, и ментальная сеть слегка прогнулась под обрушившимся на нее ударом. В сторону координатора сразу ударил «посох праха», но его мощности не хватило, и еще целую секунду Круг имел возможность применять свое самое опасное оружие. Впрочем, глядя на обезумевших крыс, я краем сознания подумал, не сменить ли приоритеты…
— Отходим!
Злобный скомандовал отступление вовремя — еще немного, и защиты некоторых бойцов не выдержали бы этого натиска. Отряд уже разбился на автономные пятерки, в которых знаки каждого отдельного бойца дополняли и усиливали общую броню группы, однако напор ручных инструментов Круга не ослабевал. К нему добавились новые ментальные атаки хозяев, действовавших через очередного координатора, и мне с сожалением пришлось отдать сеть на откуп коллегам-ментатам. В данной ситуации призыв пары десятков теней показался наилучшим выходом.
Выносить эту грань моих талантов на суд общественности не хотелось, а иначе никак. С тыла приближается новая хвостатая волна, если не уполовинить подкрепление — сожрут.
Я удостоверился, что ментаты уверенно держат переданную им защиту, и привычно окунулся в нереальность. Серая равнина встретила меня уже знакомым перешептыванием тысяч голосов, мельчайшие песчинки тусклого света пронизали пространство вокруг. Здесь по-прежнему нет высоты или длины, здесь все совсем иначе. Тем не менее домен продолжал изменяться, подстраиваясь под человеческое восприятие мира и, в свою очередь, изменяя своего хозяина. С каждым разом приходить сюда все легче, созданное моей волей и словом место тоже стремится прикоснуться к миру живых, как и его обитатели. Которые, кстати сказать, уже спешат на зов.
— Придите!
Десяток, не более. Приводить большее число теней в реальный мир я не решился, опасаясь, что от близости к лакомой пище они забудут о клятве верности и набросятся на псионов. Их ненависть и жажда слишком сильны, не стоит рисковать. В то же время десяток мертвых душ вполне способны если не уничтожить всех наших врагов, то безопасное отступление уж точно обеспечить. Штурм ведь еще продолжается, неудача двигающегося по подземельям отряда вовсе не означает поражение бойцов наверху. Мы отойдем ненадолго, перегруппируемся, чуть отдохнем и с новыми силами попытаемся прорваться в подземелье хозяев.
А пока мы отдыхаем, мои ненасытные помощники расчистят нам путь.
Тени приблизились, испуская мысли-желания угодить, и я уже собирался указать им путь, когда обстановка резко изменилась. Буквально в одно мгновение маленький и уютный мирок погрузился во тьму. Словно гигантская тень простерлась над доменом, приводя его к присяге Ночи, изгоняя малейшие помыслы о сопротивлении. В ментале, где воля является действием, невозможно противостоять врагу, испытывая сомнения. Пришедшая из небытия сущность на корню задавила любые попытки сопротивляться ей, одним своим появлением обеспечив победу в еще не состоявшемся сражении. Тени в ужасе стонали, чувствуя прикосновение чужой силы, маленький мирок шатался, не способный вместить в себя незваного гостя. Призрачная долина скручивалась в узел, меняясь от испускаемых им эманаций, подчиняясь его мировоззрению и преобразуясь в соответствии с его философией. Я почувствовал, как тяжелый взгляд упал на меня, взвешивая, оценивая, сравнивая с неизвестными параметрами. Я застонал от боли, из последних сил удерживаясь от навязываемых извне изменений, не желая становиться частью нечеловечески могучего нечто. Сущность помедлила…
И пинком вышибла меня в материальный мир.
Я вздрогнул, задыхаясь от нахлынувших эмоций. В реальности прошло не более пары секунд, но для меня, соприкоснувшегося с силой одного из сильнейших обитателей ментала, они продлились целую вечность. Кто это был? Один из богов родян? Воплощение закона тонкого мира, недовольного моими действиями? Кто-то, прежде людям неизвестный? Я вытер вспотевшее лицо, сжал в кулаки дрожащие пальцы. Не сейчас. Обдумать, с кем — или с чем — меня столкнула судьба на этот раз, можно позже. Нужно. Я не готов. Идет бой, надо сосредоточиться на нем. Остальное — после.
Раз теней привести не удалось — я снова содрогнулся, прогоняя прочь дохнувшее в затылок воспоминание о неведомой всесокрушающей мощи, — придется действовать иными способами. Более привычными. Сплетенная мной «ледяная темница» ударила в самый центр с трудом сдерживаемого моими коллегами крысиного вала, промораживая его насквозь, крепкой пробкой затыкая проход. Ее, конечно, разрушат, но у нас появится немного времени для отхода.
Злобный мгновенно оценил возможный выигрыш:
— Бегом, живо!
— Идем на поверхность? — спросил я.
— Если получится. На верхних этажах засады, сам взгляни.
Он сильно преуменьшил опасность. Твари Круга — не только крысиные стаи, но самые разные существа — спешили к нам отовсюду, уверенно и неотвратимо сжимая кольцо. Беда в том, что многие переходы завалены или ведут в тупики. Положим, подняться на уровень выше мы успеем, но останется еще два…
— Продолбим выход сами, — откликнулся Злобный. — Проплавим «шестом огня», и будет нам чистая дорога.
— Они пойдут следом.
— Фигня вопрос. Наверху мы их быстро ухайдакаем.
Хотя у меня на этот счет были кое-какие сомнения, спорить я не стал. Внизу нас точно уничтожат — задавят массой.
Впереди закричали, страшно, так, как кричат заживо раздираемые на части люди. Спустя мгновение раненого прикрыли товарищи, прорвавшихся за линию обороны тварей уничтожили, но у нас появились первые потери. Хуже всего, что у бойцов постепенно таяли оболочки. Пусть на эту операцию послали сильнейших — за прошедшие с момента начала боя секунды им пришлось создавать слишком много знаков. Я почувствовал, как сзади донесся торжествующий вздох, и, пропустив замыкающего, создал еще одну ледяную пробку.
— Поднимайтесь давайте, живее! — торопил Злобный, стоя у лестницы. Псионы буквально выпрыгивали вверх, однако вновь сформированная общая ментальная сеть дрожала не столько от ударов хозяев, сколько от излучаемой командиром ярости. — Первая группа, готовь проход!
Несмотря на дикую спешку, мы чуть-чуть опоздали. Отверстие узкое, бойцы проходили через него по одному, а подстегнутые волей Круга существа бежали слишком быстро. Рухнула созданная мною преграда. Заново забивать тоннель не имело смысла — с обоих концов впереди бежали странные, прежде не виданные мною создания, угадать в которых бывших людей помогла бы далеко не всякая фантазия. Координаторы были готовы собственным весом проламываться сквозь стены, а стоявшая на них защита ослабила бы действия знаков до приемлемого для прорыва состояния.
Очередной телепатический удар оказался необычайно силен и сфокусирован на определенной цели. Враг, видимо, почтил меня особым вниманием. Я невольно «поплыл» под давлением полной мощи Круга, в глазах помутилось, и все вокруг подернулось красной пеленой. Сознание словно бы отстранилось от происходящего, растворилось, рассматривая ситуацию откуда-то извне, с непривычной позиции…
Напряжение последней минуты дало себя знать, основная часть личности испытывала слишком сильную перегрузку. Желая получить хоть какое-то преимущество, я замедлил скорость продвижения по хронопотоку. Теперь можно осмотреться, получить необходимую для успешного существования информацию. Судя по отсутствию свежих следов, на этой планете нет Прародителя, что можно трактовать как в свою пользу, так и против. Опасность моей текущей форме может угрожать лишь со стороны коренных обитателей данного мира. Кстати сказать, форма не слишком удачная. Безусловно, она является изначальной и обеспечивает должный уровень мимикрии, однако плохо приспособлена с точки зрения энергетики. Уровень взаимодействия с реальностями, за исключением реальности аспектов, просто отвратительный. Следует составить и заложить в доступном для основной личности виде ядро с инструкциями по получению нужных модификаций.
К сожалению, в данный момент необходимо сосредоточиться на отражении непосредственной угрозы. Опасность представляет существо рассеянного типа, чьи псевдосамостоятельные части сейчас старались окружить и поглотить нас. Под «нас» я подразумеваю себя и нескольких местных возвышенных разумных, связанных со мной неясными понятиями дружбы и долга. Указанные термины я понимаю в текущий момент с трудом, но идущие из основной личности сигналы четко свидетельствуют об эффективности концепций. Следовательно, разумные тоже нуждаются в защите. Реальность аспектов закрыта в связи с неясным поведением местного обитателя — прояснять причины конфликта, если он есть, у меня нет времени, поэтому рассчитывать можно только на персональные ресурсы.
По предварительной оценке, для выживания их более чем достаточно. Я сказал — выживания? Нелепое слово. Можно подумать, уничтожение физической оболочки приведет к прекращению существования.
Злобный первым почуял неладное. Ментальная сеть позволяла командиру отслеживать состояние подчиненных и вовремя реагировать на любые возникающие изменения. Поэтому стоило сознанию Аскета провалиться куда-то во тьму, как Андрей встревожился, уступил место под плавящимся потолком соседу и ринулся обратно к металлической лесенке, ведущей вниз. Впрочем, он все равно не успел бы.
Там, где мгновением раньше ровно светилась душа его друга, теперь находился некто чужой. Холодный, могущественный и равнодушный. Он только на мгновение взглянул на Андрея, однако опытный боец нутром ощутил, как его взвесили, оценили и сочли нужным продемонстрировать силу. Пришедшая снизу волна жути, заставившая прочих псионов прервать свое занятие и с непониманием и опаской посмотреть на уходящий вниз проход, убедила Злобного — у него не галлюцинации. А жаль. Тот, в кого превратился его друг, излучал осязаемые волны бесстрастной жестокости и превосходства, иметь такую силу в противниках совершенно не хотелось. Проклятье! У Аскета временами ехала крыша, он сам признавал проблему и в последнее время вроде даже нашел способ с ней бороться, но прежде он настолько сильно не менялся. Вон, даже торопливо бегущие зверьки приостановились в замешательстве, стоило им почувствовать на себе его тяжелый взгляд.
А потом они начали умирать.
Со стороны их смерть выглядела скучно — крыса бежит все медленнее, пока не остановится совсем, немного постоит, бессмысленно глядя перед собой глазками-бусинками, затем без лишних движений валится набок и, пару раз дернув лапками, замирает. Если бы псионы смотрели одними только глазами, большего они не смогли бы сказать. Если бы, к добру или худу, но появление на планете чужаков дало им органы чувств, у обычных людей не предусмотренные. Поэтому Злобный ощущал, как пришедшее на смену Аскету существо уверенно и стремительно прикасается к сковывающим хозяев Круга и их слуг связям, разрушая их, подавая команды на самоуничтожение, небрежно сметая попытки сопротивления и убивая, убивая, гася целые созвездия сознаний…
— Командир, готово!
Андрей обернулся, взглянул на сделанный его бойцами выход на поверхность. Приказал:
— Уходите! Я последний.
Внизу оставался только Аскет, и бросать друга Злобный не собирался. По крайней мере, он намеревался ждать его до последнего — столько, сколько возможно. Как долго продлится невероятный поединок между двумя обладающими нечеловеческими силами существами, полковник не знал.
Оказалось, недолго. Легко и, кажется, совершенно игнорируя земное притяжение, снизу к потолку тоннеля взметнулась затянутая в камуфляж фигура. Мягко и беззвучно опустилась на пол, грациозно шагнула вперед, напугав храброго в общем-то псиона чужой пластикой движений.
— Чего ждешь?
Голос у Аскета тоже изменился. Хотя — что значит «тоже»? Облик сильнейшего ментата мира расплывался, словно погруженный в тень, заметить отличие от нормального состояния было невозможно. Перед Злобным стоял обычный человек, от одного взгляда которого душу почему-то охватывал нечеловеческий ужас и нестерпимо хотелось убежать.
— Тебя. — Андрею потребовалось все его мужество для короткого ответа.
— Зачем?
— Уходить пора.
Аскет слегка наклонил голову к плечу, словно размышляя. Объяснил задержку:
— Круг отразил все атаки, но он напуган. Ему требуется время для корректировки концепции реальности. У нас есть примерно четыре минуты, чтобы определиться с дальнейшими действиями.
— Да? — Злобный решил не уточнять, откуда пришла информация. Просто откашлялся и посоветовал: — Тогда тебе стоит заняться собой.
— Поясни?
— Выглядишь ты… не очень.
Слова «У людей такой ауры не бывает» он благоразумно удержал на языке. Аскет закрыл глаза. Затем сообщил в пространство:
— Восстановление базового восприятия потребует времени и усилий.
— Показываться в таком виде на поверхности точно не стоит!
Ментат неуверенно, словно жест был ему чужим, кивнул:
— В таком случае поручаю физическую оболочку тебе, доставь ее в безопасное место. Я не готов в текущем состоянии работать с пространством или менять атомарную структуру этого тела.
После чего рухнул на руки оторопевшему от последнего сообщения Злобного.
Оперативный штаб нападающих развернулся примерно в двух километрах от основной базы Круга. Каких усилий стоило Призраку отвлечь внимание гражданских властей и милиции от происходящего, история не узнает никогда, однако за все время операции и после ее неудачного завершения псионов никто не беспокоил. На заданный подчиненными прямой вопрос Фролов не ответил — отшутился, хотя в его мыслях мгновенно всплыл список высокопоставленных лиц и цифры — сколько каждому.
Повышенная чувствительность меня серьезно беспокоила. Я давно, целых пять лет, не читал окружающих с такой сверхъестественной легкостью. Способность проникать сквозь защиту значительно усилилась после сегодняшнего приступа, и пока что ее не удавалось загнать в приемлемые рамки. Находиться среди людей было очень больно. В другое время я нашел бы тихий, уединенный уголок, посидел в нем пару суток, разобрался бы с собой, привык ко вновь изменившемуся видению мира… Сейчас нельзя.
Штурм не совсем корректно назвать провалившимся — он, скорее, окончился вничью. Мы не сумели достигнуть поставленных целей, однако и Круг не воплотил задуманного. Можно сказать, что институт представлял собой многослойную ловушку. Помимо крысиных стай, чье число сегодня сильно уменьшилось, атаковавших поверху бойцов ждали и другие сюрпризы. Например, невероятно большое количество огнестрельного оружия. Сейчас почти у каждого имелся под рукой хотя бы пистолет, и хорошо если только пистолет. Или существа, по способностям напоминавшие координаторов, но превосходившие их скоростью, живучестью и мощью ментальных атак. Были и другие неприятные моменты.
Тем не менее результаты нельзя назвать плачевными. Да, операция провалилась. Да, десять первоклассных бойцов выведено из строя, причем шестеро — окончательно. Да, потерян эффект внезапности. Зато теперь мы точно знаем, с чем столкнемся внутри, потому что один из взводов прорвался-таки на нижние этажи и сумел вернуться обратно, принеся ценную информацию. Большая часть войска Круга либо погибла, либо надолго лишена способности драться, а сами хозяева оказались не столь уж могущественны и опасны. Их телепатические атаки в конце боя значительно уступали по силе первоначальным ударам, мы уверены — они начали уставать.
Если давить, то сейчас. Пока Круг не оправился.
— Ты как? — прежде чем задать вопрос, Злобный оглянулся и создал «пелену».
Волнуется и злится. Мало того что в короткой стычке погибли не просто его подчиненные — близкие друзья, в придачу я преподнес страшноватый сюрприз.
— С учетом всех обстоятельств — неплохо.
До меня донеслись отголоски вскипевших в нем эмоций, которые Андрей не замедлил выплеснуть в яростном шепоте:
— Какой, на хрен, «неплохо»? Видел бы ты себя! Морда никакая, мышцы на лице играют, двигаешься, словно костей нет, аура совсем чужая! — Он резко замолчал, затем выдохнул и уже более спокойно продолжил: — Че делать-то будем?
— К вечеру у бойцов восстановится оболочка. — Я почувствовал, как пальцы непроизвольно дернулись, складываясь в положение «рука-копье». — Может быть, придется кого-то подкачивать искусственно, но дольше ждать нельзя. Мы доделаем, что начали утром, и по результатам операции я начну решать свои проблемы. Помнишь — я числюсь в бегах? Вот и посижу в камере пару неделек, разберусь с подсознанием. Место тихое, удобное, никто не дергает, не беспокоит, охрана относится с уважением. Наметки, где искать следы чужака, у меня теперь есть.
— Чего-то ты слишком спокоен, — подозрительно прищурился Злобный.
— Я, если говорить откровенно, с наличием «альтер эго» инопланетного происхождения в голове примирился, — признался я. — Он ведет себя тихо, в дела почти не вмешивается, жить не мешает. Волнует меня сейчас другое. Как думаешь, почему я не призвал теней? Десяток-другой там, внизу, нам бы не повредил.
— Не тяни. Не в гадалку играем.
— Потому, что мне помешали, Злобный… — В горле встал ком от нахлынувших воспоминаний. — Меня вышвырнули из ментала, как нагадившего котенка.
— Кто?
— Не знаю. Но по сравнению с ним любой из известных духов — мелкий сопляк.
Андрей выругался в полный голос и треснул кулаком по стене. Бетон пошел трещинами, однако полковник, кажется, таких мелочей привык не замечать. Вмешательство обитателей ментала способно нарушить сложившийся баланс сил. С точки зрения существующих «псионических» церквей наподобие родянства, культа Дивного народа в Ирландии или псевдоисламских сект той же направленности, текущий конфликт — война против божественного волеизъявления. Если православие, католицизм или наиболее авторитетные имамы еще не высказали своей позиции, ограничившись призывами к миру, то в российских капищах волхвы после первого же убийства псиона объявили мобилизацию дружин. Чем, между прочим, испортили отношения с официальными властями.
Логично было бы предположить, что духи на стороне псионов. А если нет?
— Может, ты ему не понравился? — высказал предположение Злобный.
— Скорее всего, — признал я. — В ментале моя деятельность заметна издалека. — И это мягко сказано. — Только смущает один момент. Белов, который Верховный Волхв, в недавней речи активно призывал обе стороны усесться за стол переговоров. Тогда я подумал, он это сказал исключительно в силу сложившейся традиции. Толерантность, демократия, мир во всем мире и прочее в том же духе. Но вдруг он всерьез говорил? Может, Круг зачем-то нужен его покровителям?
Андрей не стал задумываться и сразу предложил:
— Чего гадать-то? Мобила есть — позвони да спроси!
Действительно. Зачем делать сложным что-то простое? Александр Белов среди моих друзей не числился, но мы были знакомы, и его телефон в моей записной книжке, конечно, имеется.
Долго ждать ответа не пришлось.
— Здравствуй, Аскет. — Голос у него мягкий, профессионально поставленный.
Как и любой жрец любой религии, глава культа Рода умел общаться с собеседником.
— Добрый день, Верховный. Можешь уделить немного внимания?
— Именно что немного… — В трубке раздалось отчетливое хмыканье. — Мне неизвестно, почему тебя выставили из тонкого мира.
Быстро его начальство информирует. Ну, на то он и Верховный.
— Совсем никаких предположений?
— Предположить-то я могу, только нужны ли тебе те выдумки? — потянуло Александра Владимировича на философствования. — Мы богов через пятое на десятое понимаем, а когда про тебя, меченый, речь заходит — вообще стараемся об ответах не задумываться, чтобы последние мозги не потерять. Зато могу кое-что про Круг рассказать.
— Буду благодарен.
— Зарождаться он начал лет тридцать назад, еще до Вторжения, — огорошил Белов. — То есть к чужакам Круг никакого отношения не имеет, происхождение у него чисто земное. Не скажу, что боги к его появлению руку приложили — точно не знаю, однако вроде бы прямой связи нет. Хотя настроены они к Кругу по большей части нейтрально-благожелательно.
— Значит, псионам они враги?
— Ни в коей мере! Они всегда относились к нам хорошо, любили и учили, защищали и опекали! Просто Круг, будучи порождением матери-Земли, не есть чистое зло и не несет угрозы самим своим существованием.
Несмотря на всю серьезность предмета разговора, мне подумалось, что с медитациями Верховному Волхву пора завязывать. Общение с сущностями ментала сказывается на нем не лучшим образом. Поэтому я пообещал принять его слова к сведению и быстро закруглил разговор, после чего поинтересовался у Злобного:
— Что скажешь?
— Пойду отдохну. Меня от умных слов тошнит, и голова раскалывается.
Между прочим, у Андрея кандидатская защищена. По лечению экстрасенсорными методами последствий отравлений токсинами.
