Книга: Месть колдуна
Назад: Когда в союзниках согласья нет
Дальше: Часть девятнадцатая

Часть восемнадцатая

Стучат подковы, шпоры, каблуки…

Топот, скрежет, писк, скрип и много сотенный гомон, храп лошадей и перемежающиеся команды за спиной… И чёрный, неприятно пахнущий лёд под ногами. Да уносящиеся с боков и вперёд вспышки огня, разноцветные молнии и завихрения воздуха после таранных ударов.
Изредка сугубо предметные разговоры с членами прикрывающей четвёрки.
Ещё реже личные просьбы о конкретных продуктах питания, питье или помощи в естественных надобностях. В последних случаях Кремону предоставляли низкие и удобные салазки со всем необходимым. Всё остальное время молодой колдун предпочитал идти пешком. Чётким, размеренным, слегка пружинистым шагом.
Первый день прошёл на удивление спокойно. Болотные монстры словно попрятались на большие глубины и показывались на поверхности изредка. А если и пытались атаковать по Опоре, то делали это с какой-то ленцой и настороженностью. Многие по этому поводу шутили, что местные хищники поумнели и поняли бесполезность своих нападок на такую мощную и хорошо защищённую армию.
Да и сам маршрут в этой части хорошо изученных Топей постарались выбрать как можно прямее. Не желая тратить ни время, ни усилия на огибание островков суши. А так как местность здесь порой меняла свой ландшафт очень быстро, то для более лучшего осмотра пространств перед войском, прямо на ходу собрали движущуюся на широких салазках вышку. И на самой её верхушке по очереди восседал один самых юрких и глазастых наёмников, стараясь рассмотреть поверх очень густого порой тумана сухопутные препятствия. Пятиметровой высоты для такого дела вполне хватало, как на первых порах. На самих салазках место тоже не пустовало: там лежали, как правило, два, а то и три колаба из командного состава. И устойчивость своими телами улучшали, и сил набирались подрёмывая.
Ровно в середине несущей Опоры передвигалась ещё одна конструкция двухметровой высоты, на которой сидел закутанный в меха Самсон Градобой. Создатель Сферы спать не торопился, очевидно, из-за своей старческой бессонницы. Мало того, он активно старался влиять на выбор направления, выкрикивал какие-то советы движущимся впереди него колабам-военачальникам, и может поэтому к нему наверх старался чаще забраться князь Оузер. Вдвоём они изучали какие-то схемы, карты и древние талмуды. Которые, несомненно, представляли исторический, научный и разведывательный интерес. Кремон, после нескольких оглядываний, стал от нечего делать продумывать самые нереальные варианты на тему: как завладеть теми вещами, которые изучает древний предатель. Один вариант раздумий показался самым приемлемым. Хоть таким ненадёжным и сомнительным, зависящим от многих факторов, что вряд ли удастся его выполнить. Но тут уж как повезёт…
Тяготило отсутствие рядом хоть кого-то из людей. Лишь князь Оузер один раз в каждые полдня некоторое время шёл рядом и развлекал «свежими новостями». Когда же Кремон высказал желание поговорить хоть ещё с кем-то из наёмников, титулованный ог лишь с сожалением развёл руками:
— Не получится. Меня и то пытались придержать.
— Как?! И по какому праву?
— Мол, буду отвлекать от концентрации.
— А-а! — возмутился десятник. — Я уже догадываюсь, какая очаровательная колаба могла так обо мне позаботиться. Угадал?
— Да. Лейтенант Гулис стала в последние дни весьма авторитетной фигурой…
— Но ведь это странно! Меня полдня только и делали, что отвлекали от концентрации эти так называемые «практики». Без остановки! Одна пара сменяет другую через час. А мне ведь и просто поболтать о мелочах жизни хочется.
— Не расстраивайся! — посочувствовал князь. — Постараюсь кого-то к тебе откомандировать. А если не удастся, сам буду тебя навещать по возможности чаще.
Они ещё немного поболтали в сгущающихся сумерках, а потом Оузер заторопился в центр клина. «Поддерживать дух старого ветерана!» — как он выразился. А Кремон погрустнел.
«Значит, никого из наёмников ко мне не подпустят? И в нужный момент Золана окажется слишком далеко. Или продолжать настаивать на встречах? Ведь время ещё есть и надо его использовать с пользой. Попытаюсь усыпить бдительность перестраховщиков. Но и эта змеюка, до чего же подозрительна! Неужели Ландра Гулис предусмотрела все варианты событий? Вот мерзость пакостная! И почему дотошная колаба не забеременела и на берегу не осталась?»
В Ледонии к вынашиванию потомства относились строго и традиционно: никаких нагрузок и нервных переживаний. То есть практиковалось совсем другое отношение, чем к наёмницам. И будь ты хоть генеральшей в военное время, но раз принадлежишь к высшей расе колабов, то тебя сразу же, как будущую роженицу отправят в тылы. Невзирая на место и время событий. Но вот лейтенанту Гулис в этом вопросе повезло, осталась в строю.
«Хотя, это как посмотреть. Может наоборот — не повезло».
И Кремон оскалился в хищной, многообещающей улыбке.
К вечеру обстановка на леденистой Опоре стала накаляться. Так далеко в Топи ещё никто и никогда не заходил. По крайней мере, из тех особей, которые ещё оставались в живых. И монстры стали попадаться вообще непуганые, невероятно агрессивные, злобные и воистину гигантских размеров. А уж лязгающей зубами, пытающейся проткнуть ядовитыми жалами и норовящей высосать всю кровь мелочи налетело тьма-тьмущая. И если бы не созданный над армией Полог, пришлось бы вообще трудно. А так передовые отряды, хоть и с напряжением, но прекрасно справлялись с выпрыгивающими на лёд хищниками. Хорошо ещё, что внушительная часть монстров предпочитала оставаться в болоте и поспешно ловить скользящие им прямо в пасти летающие деликатесы. Оставалось лишь удивляться: если летающие создания так нравятся остальным животным, то почему их не выедают в течении дня? Ведь повалить деревья, на которых днём отсыпались бабочки-пиявки, планирующие ящерицы, гигантские шмели и блины-свистуны для Топианских чудовищ не составляло труда.
На эту тему уже следующим утром Кремон разговорился с пристроившимся к нему Заланом Лиртом. Смещённый командир наёмников постарался поделиться всеми знаниями по этому вопросу. Естественно, если это не являлось страшным секретом:
— У нас на древних картах есть один остров, которые имеет имя Башня. И вот именно на нём, по непроверенным пока данным и размножается вся летающая нечисть Топей.
— Только на одном острове? И почему?
— По другим косвенным источникам там якобы находятся то ли искусственные, то ли природные инкубаторы с подогревом. И каждый вечер во все стороны на охоту разлетаются миллиарды новых созданий. И процесс этот — безостановочный.
Кремон с удивлением даже оглянулся на катящегося чуть сзади колаба:
— Мы будем проходить рядом с Башней?
— Ни в коем случае! Наоборот, что бы больше обезопасить себя мы вынужденно идём намного южнее, чем полагалось бы.
— То есть, ближе к сорфитскому берегу?
— Конечно. И не удивляйся, чем глубже мы пройдём по территориям Топей, тем больше шансов, что нас преждевременно не заметят проклятые таги и сорфиты.
— Заметят? Каким же образом?
— Ты забыл о том искусственном борнусе, что сгорел? Мы почти уверены, что это создание — плод инженерной мысли наших врагов. Так что лучше перестраховаться расстоянием…
— А почему до сих пор в отношении меня перестраховываются? — перешёл Кремон на другую тему.
— С чего ты взял? — попытался уйти полковник от ответа. — Обычные меры во время боевого похода.
— Обычные? И я не могу просто поболтать с другими наёмниками? И мне не разрешают повидаться со своей подругой?
Некоторое время Залан Лирт молчал, а потом признался:
— Я высказался против такого положения вещей. И тебе доверяю полностью.
Чем десятник тут же попытался воспользоваться. Естественно, облекая свой вопрос в шутливую форму:
— Так доверяете, что готовы рассказать мне о нашей конкретной цели Похода?
— Да, рассказал бы… Но! Приказы даются для строгого их исполнения. И нарушать я их не имею права.
— Понимаю. Просто обидно такое молчание и таинственность. Ведь я и сам уже догадался о главном направлении нашего удара.
— Вряд ли, — хрюкнул невесёлым смехом полковник. — Хотя могу тебя заверить: будет намного интересней и неожиданней, чем ты себе представляешь.
Невменяемый изобразил в своей ауре ожидаемую радость:
— Неужели мы посетим острова с гигантскими диплодоками?
— О! Так нечестно! — засмеялся колаб. — Всеми силами пытаешься вытянуть из меня военную тайну. Хитрец!
И сразу отстал от создателя Опоры. Который тут же с запозданием пожалел, что не настоял на свидании с Золаной. Но теперь оставалось ждать обещанного визита князя Оузера.
Вот только вместо него опять маститые Эль-Митоланы колабов третировали его сознание тысячами новых вопросов. Меняясь попарно, они настойчиво и скрупулёзно пытались докопаться до сути создания несущей Опоры. И, судя по правильно выбранному направлению вопросов и логики своих рассуждений, находились на верном пути. Кремону оставалось лишь надеяться на то, что этот их путь оборвётся задолго до конечной цели. Во всех смыслах.
В полдень Невменяемый стал нервничать и срываться:
— Уважаемые! Понимаю ваше стремление докопаться до сути сиюминутно, но имейте и ко мне снисхождение! Мне уже наши научные диспуты поперёк горла стоят.
— Хорошо, не будем мешать обедать, — тут же охотно согласился один из колабов. — Сейчас распорядимся, что бы тебе подали горячую пищу.
— Ага! И пусть это сделает моя подружка. А то давно её не видел и успел соскучиться.
— Не в нашей компетенции решать подобные вопросы, но твою просьбу командующему передадим обязательно.
Вместо Золаны, через некоторое время создателя Опоры догнала лейтенант Гулис. Долгое время она пыталась разговорить нахмурившегося парня, а потом стала ехидничать:
— Кашад! Куда подевалось твоё приветливое и упредительное отношение к дамам?
Угрюмый ответ последовал тут же:
— Утонуло в Топях из-за нелепого груза бессмысленных подозрений.
— Разве тактические предосторожности командования должны смущать бравого воина?
— Не должны. Но уж пару раз в день пообщаться с близкими мне личностями я право имею?
— Конечно имеешь! — заверила колаба и перешла на доверительный тон: — Теперь я постараюсь тебя догонять и общаться как можно чаще.
Невменяемый резко добавил в свой голос укоризны:
— Госпожа Гулис! Мало того, что я лишён свободного перемещения, так ещё и вы издеваетесь.
— Тебя не радует моя компания?
— Очень радует! Но с наёмницей Мецц я бы пообщался с большей радостью.
— Понимаю, понимаю, — сочувственно прогудела колаба. — Но не я здесь отдаю приказы. Хотя постараюсь решить этот вопрос положительно.
— Вы уж посодействуйте…
— Обязательно. Только и расстраиваться нечего, если командование нам откажет. В военном походе дисциплина — превыше всего. Сейчас — не до сантиментов. Вот после победы я тебе лично буду на саночках привозить, или на руке приносит кого угодно. Договорились?
— Почти. Но Золану хочу видеть чаще.
— Ох! Какой же ты стал капризный! — и уже отставая, колаба выкрикнула с сарказмом: — И как тебя твоя самка выдерживает?
После разговора в душе остался неприятный осадок и уверенность, что Ландра Гулис скорей будет настаивать на противоположном, чем на общении десятника со своей подругой. Не надо было и на ауру оглядываться, что бы различить явное злорадство и откровенную неприязнь. Неужели эта колаба действительно использует в своей работе с подчинёнными неизвестные методы психического распознания? Или она ко всем людям так относится? Да нет вроде. Нормально и ровно, только создателя Опоры выделяет чрезмерно. Хотя возможно и ещё одно объяснение: карьеристка-лейтенант просто не любит выскочек, героев и более талантливых сослуживцев. И прилагает все усилия для их очернения, унижения и отторжения от грядущей славы, благ и уважения.
Над Топями лохматым ковров нависали рваные тучи, и временами шёл довольно интенсивный дождь. Фактически Занваль так ни разу и не озарил Топи своими золотистыми лучами. Но ориентироваться по сторонам света, хоть и с некоторым трудом, можно было. И направление похода пока выдерживалось одно — строго на восток. Невероятная по мощи армия двигалась безостановочно, без устали и без сомнений.
А вот Кремон напрасно оглядывался в сгущающихся сумерках, никто из людей так к нему больше и не подошёл. Видимо даже Оузер был чем-то чрезвычайно занят.
Зато ночью начался сущий кошмар, и к утру стало известно, что появились первые жертвы среди личного состава. А виной тому стали тучи крылатых, планирующих и жужжащих существ. Такого навала себе никто и представить не мог. Горы живности сползали по Сфере, окунались в Топь и тут же поглощались более крупными монстрами. Но поток оказался так велик, что многие не успевали ни намокнуть в чёрной жиже, ни стать лакомством для кого-то, а сразу вспархивали снова и чаще всего оказывались во внутреннем пространстве воздушного прикрытия. И поспешно бросались на людей и колабов.
Вроде ничего страшного, подобное случалось и раньше. И заблудившихся «летунов» уничтожали играючись. Но когда под купол стали стремительно влетать тысячи ядовитых и кровососущих созданий, а потом и многие тысячи — игра закончилась. Пришлось подключаться к борьбе за жизнь всем воинам без исключения. Командирам, естественно тоже. Этой ночью так никто и не поспал.
И только когда ночь полностью отступила, летающая нечисть схлынула, словно её и не бывало. А Кремона догнал обрызганный раскрошенными останками князь Оузер:
— Жуткий кошмар! Кто бы мог представить.
— А кто погиб?
— К сожалению, два наёмника из сотни Дорнесса Шавена. Не колдуны. Потому и не смогли прикрыться…
— От кого?
— Сзади налетел большой рой десятисантиметровых шершней. Слишком стремительных, что бы соседи их прикрыли щитами. Мы таких жужиков ещё ни разу не видели.
— А как мой десяток?
— Отлично. Все в полном здравии.
— Послушайте, Оузер, — решил и здесь попытать счастья Невменяемый. — Может, хоть вы походатайствуете о свидании с Золаной? Да что же это такое?! Или меня лишили всех прав, звания и привилегий?
— Вроде как нет, — князь тяжело вздохнул. — Но я тоже из-за тебя не хочу нарваться на неприкрытое хамство и неуважение. Тем более что с главным нашим военачальником я откровенно не в ладах. Он так и ищет повод, что бы меня поставить на место и выкрикнуть нечто: «Раз ты наблюдатель, то и наблюдай себе, сколько влезет! А командовать здесь буду я!»
— Ничего, — выразительно вздохнул Кремон. — Впредь и мне наука будет. Лишь только мой контракт подойдёт к концу, очень сильно подумаю о следующем месте для службы.
Князь прекрасно понял намёки и закивал головой, имея в виду их совместное пребывание в столице Царство Огов:
— Наши товарищи уже наверняка решились на хорошие заработки и спокойную жизнь.
Отвечая, Кремон не солгал и на одну буковку:
— Я тоже только и мечтаю о спокойной, размеренной и безопасной жизни.
К полудню третьего дня армия встала перед необходимостью пересекать возникшие прямо по курсу длинные и многочисленные полоски суши. Которые, ко всему прочему, не только были слишком узкими для такого широкого клина, но ещё и пересекались между собой под разными углами.
Изначально, лишь только участки с растительностью стали появляться в поле видимости дозорного, командование решило обойти возникающие препятствия. И весь клин сделал несколько пробных поворотов то влево, то вправо. Но всякий раз на горизонте оказывались ещё более густые заросли местной флоры. Причём в некоторых местах деревья возносились на неимоверную для Топей высоту, до тридцати метров. Поэтому после максимального замедления движения (Кремон в это время еле-еле ноги передвигал), и после поспешных совещаний и согласований, решили всё-таки прорываться напрямик.
Причём от создателя Опоры потребовали невероятной осторожности при каждом шаге. А что бы он потом не сослался на непонимание или плохой слух, сразу за ним пристроилась лейтенант Гулис с двумя матёрыми колдунами из числа практиков. Они жестко, чётко и раздельно передавали указания десятнику из центра клина.
Вот только как все ни старались, жертв избежать не удалось. До вечера погибло ещё три наёмника и семь колабов. А уж на потерю нескольких десятков лошадей после этого вообще не обратили внимания. Но при подведении итогов все были откровенно рады, что ещё так легко отделались. И самое главное, что удалось пройти пересечённую местность до наступления темноты. Потому что иначе потери могли увеличиться десятикратно. Ведь проваливаться в черную и ядовитую жижу всем телом, да ещё с риском быть перекушенным сразу в нескольких местах невидимыми челюстями, жвалами и клешнями — дело далеко не приятное.
Когда армия всё-таки выскочила на тактический простор отрытых Топей, то ещё успели полчаса обходиться без верхней Сферы. И как раз эти полчаса, позволили интенсивно идущему дождю смыть основную грязь ядовитого болота. Хотя до утра от неё умерло ещё два наёмника и один колаб. То ли наглотались опасной жидкости, то ли не смогли вовремя с себя смыть.
Хорошо еще, что третья ночь прошла относительно спокойно в плане минимальных атак летающих тварей. Да и отражались эти атаки теперь более оптимальными средствами. Воинская выучка, быстрая приспособляемость к любой ситуации — начинали сказываться.
На четвёртый день, лишь только рассвело, убрали Сферу и поснимали с себя все магические щиты. Проводя таким образом банный день прямо на ходу. Чему способствовал и явно усилившийся ливень.
Не отказался от водных процедур и создатель Опоры. А что ему? Ведь магические силы на обогрев и просушку ему дают, сколько хочешь, так почему же этим не воспользоваться? Не спеша, Кремон разделся до пояса, и так шёл добрых полчаса, пока догнавший его Оузер не крикнул:
— Слушай, не переохладись!
— А что тут страшного? — Невменяемый как раз перевёл созданную вокруг своего тела магическую прослойку на интенсивное прогревание, и от него сразу же повалил хорошо видимый пар.
— Вдруг тебя кашель одолеет, если простудишься, — хохотнул князь. — Ты закашляешься, а мы все по шею опять в это ядовитое дерьмо окунёмся.
— По моей вине купание вам не грозит. Да и от кашля у меня сразу три микстуры в кармане хранится. Сами же одну из них давали. Забыли?
— Нет. Самое лучшее средство. Да и у меня ещё есть.
— Как там мой десяток?
— Цел и здоров. Твоя менсалонийка прекрасно справляется с командирскими обязанностями в походе. А ордынец, кажется, добровольно отошёл на второй план.
— Рад. — Кремон быстро накинул на себя свежую и сухую рубашку. — О! Теперь остаток пути пройдём свежими и бодрыми. Что там слышно о повороте?
— Каком повороте?
— Да том самом, который ведёт к сорфитскому берегу. Мы ведь уже и так зашли в такие глубокие тылы, что дальше обходить нет смысла.
Какое-то время князь шёл молча, видимо прикидывая, что можно сказать, а что нельзя. И лишь потом спросил:
— А ты помнишь разговор о двух самых больших островах в центре Топей?
— Помню. Есть мнение, что там обитают гигантские доисторические диплодоки.
— Вот именно. Хотел бы на них взглянуть?
— Ещё бы! Да только одно подтверждение таких островов оправдало бы весь наш Поход.
— Согласен. И вот именно поэтому все наши маститые Эль-Митоланы и военачальники буквально горят желанием тоже проверить легендарную тайну.
Кремон недоверчиво оглянулся через плечо:
— Так значит, мы специально делаем для этого крюк?
— Получается, что делаем, — согласился Оузер. — Да и для глобальной ориентировки в Топях, не помешает удостовериться в существовании самих островов.
— Понятно. Имеете древнейшие карты и талмуды, но никаких больше подтверждений?
— Ага. Пока подтвердилось лишь косвенно наличие острова Башня. Нам же очень важно отыскать и выйти ещё на один остров.
— Зачем? Там тоже могут быть склады с зарядами для литанр? Или сами литанры? Или другое оружие?
— Там может быть всё, что угодно. Но пока вопрос стоит только в местонахождении главных островов.
— Оузер, — молодой колдун вспомнил о своей задумке и решил попробовать, — А что вы там с Градобоем за талмуд рассматриваете? Нельзя ли и мне одним глазком взглянуть?
— Прямо на ходу?
— Конечно. Хоть в руках подержать. У меня ведь тоже страсть к древним фолиантам, как у каждого колдуна имеется.
— Сомневаюсь, что Самсон вообще захочет о тебе слышать. Сам ведь знаешь его к тебе отношение.
— А вы, князь, попробуйте его ко мне сюда на спор затащить. Он ведь любит покричать и поспорить. А среди колабов вряд ли он найдёт себе нужного собеседника. У них вон и так проблем хоть отбавляй.
Оузер пожал плечами:
— Хорошо, попытаюсь его вывести на прогулку к острию нашего походного клина.
— А что с Золаной? Так и не хотят её ко мне пускать?
— Мне сразу дали понять, что не хотят даже обсуждать эту тему. Та что…
— Хорошо, Оузер! — улыбнулся десятник, — Всё равно благодарен за содействие. А когда планируем приблизиться к легендарным островам?
— Завтра к обеду. Самое позднее — к вечеру должны увидеть первый из двух.
— Ладно, буду настраиваться ещё на пару лишних дней пешей ходьбы по Опоре. Тогда тем более правильно сделал, что искупался и освежил одежду.
Князь выставил руку из своего кокона защиты, которые не давал дождевым каплям до него добраться и согласно закивал головой:
— Повезло нам с дождём. Хотя в это время он, как правило, и льёт не переставая. Ты пока тут не скучай, а я пойду, попробую подбить старика на прогулку и возможный спор. Скажу ему, что ты категорически отрицаешь само существование любых книг по описанию Гиблых Топей.
— Точно! Так лучше всего.
Но в тот день из людей на остриё клина так никто больше и не пришёл. Зато снова надоедали своим присутствием и дотошными вопросами четыре опытных Эль-Митолана из числа колабов-практиков. А самое неприятное, что чуть ли не на пятки наступала и лейтенант Гулис. И с таким тщанием следила за состоянием ауры Невменяемого, что пару раз заметила и недовольство, и раздражение, и элементарное нежелание отвечать. И тут же заявляя об этом во всеуслышание.
Опытные колабы тут же переставляли слова в вопросах и продолжали выпытывать с ещё большим пристрастием. И уже к вечеру Кремон был совершенно близок к мысли закончить этот агрессивный проход сейчас и в этом самом месте. Сдерживало только несколько обстоятельств. И если расставить их по порядку первоочередности, то они выстраивались такой цепочкой:
Слишком далеко до берега и никаких шансов добраться туда самостоятельно.
Отсутствие рядом Золаны и полная уверенность, что и она в тылах не выживет.
Действительно огромный интерес только от самой перспективы увидеть острова с диплодоками.
И уже в самом конце списка: чисто разведывательный интерес. Надо же было выяснить основное намечаемое направление первого удара! А то, если сам выживет, то и ответить на такой простой вопрос никогда не сможет.
Лишь когда стемнело, колабы прекратили свой поток вопросов и весьма довольные отправились в центр клина. Уступая место дополнительной четвёрке охранников с литанрами. Командование, в преддверии приближающихся островов решило перестраховаться и усилить защиту возле создателя Опоры.
Как оказалось, удвоенные меры безопасности, спасли от весьма больших, возможно, неприятностей. Потому что с наступлением полной темноты ровно на остриё клина повели атаку жутковатые и никогда ранее не виданные создания. Между кожистых, перепончатых крыльев с размахом в два с половиной метра находилось мохнатое тело с кривыми ногами и иглообразным клювом-пастью. Причём от загривка летающей «рыбки» до самого хвостового плавника тянулась цепочка костяных, острейших шипов. А когти на лапах могли без труда исполосовать и поднять в воздух даже карликового медведя.
«Рыбками» их назвал лично десятник Низу, когда увидел, как первый клин кошмарных созданий резко спикировал вниз, к самому болоту. Тем самым, получив дополнительное ускорение. Но самое опасное, что подобным манёвром они просто-напросто проскользнули под передним краем Сферы и через несколько секунд должны были смести с Опоры передовую группу. Вот только за момент до этого бравый десятник успел дать команду своей охране:
— Бейте «таранами» прямо перед собой! А то эти… «рыбки» проскользнуть могут!
Указанное магическое действие оказалось самым эффективным. Летающие уродцы распластались о невидимую преграду и тут же отлетели в болото. Но в свете висящих далеко впереди нескольких огромных осветительных шаров уже виднелись новые косяки планирующих тварей.
Причём атаковали они строго по центру, словно признавали лишь тактику сражения на встречных курсах. И действовали до удивления однообразно: резкое снижение с набором скорости и торжествующий клекот превращается в хруст костей, крыльев и зубастых, иглообразных пастей.
И всё бы ничего, но когда «рыбки» через час пошли в атаку сплошной стаей шириной в сорок метров, воины слегка запаниковали и стали применять литанры. Как ни странно мощное оружие не только не испугало летающих монстров, но и не принесло ощутимой пользы. Заряды могли проноситься лишь под Сферой, а в данном месте лишь находились те особи, что спикировали. И после взрывов тут же проскальзывали новые десятки, сотни, а тысячи продолжали планировать с большой высоты.
Опять Невменяемый проявил инициативу и приказал тылам совершить экспериментальный манёвр. Вернее даже не манёвр и просто-напросто продвинуть сани с Самсоном Градобоем на двадцать метров вперёд. Естественно, задние ряды войска при этом попадали в большую зону опасности. Ведь и другие топианские летуны продолжали систематически атаковать со всех сторон, но результат того стоил. Теперь «рыбки» расплющивались на самой своей максимальной скорости о нижний край невидимой для них Сферы. А охране лишь и оставалось, что лениво отбрасывать в болото редкие прорвавшиеся химеры. А когда ещё Эль-Митоланы, которые поддерживали осветительные шары, подняли их и чуть приблизили, то «рыбки» вообще стали плохо ориентироваться в своём пике и расшибались о преграду так знатно и красиво, что любо было на это смотреть.
Задние ряды воинов тоже справлялись вполне без напряжения. Так что до конца ночи время прошло со средним усердием, зрелищно и без потерь среди личного состава. А на больших санях с вперёдсмотрящим, Эль-Митоланы-исследователи всю ночь споро препарировали и раскраивали тушки новых и неведомых до сих пор Топианских обитателей. А после непродолжительных споров «рыбкам» решено было присвоить имя Рыбониз. Увековечивая тем самым имя бравого десятника и первое его обращение к этим летающим химерам.
Рыбониз, так рыбониз! Создатель Опоры лишь скептически скривился, услышав эту новость, а про себя подумал: «Постараюсь потом придумать имя более благозвучное. Если, конечно, будет возможность кому-то о них поведать…»
Пятый день начался с частого и интенсивного виляния между круто возвышающимися скальными наростами. Причём островки порой попадались довольно большие, густо заросшие многометровыми зарослями, а то и высокими, раскидистыми деревьями. Вот только берега у них были необычайной крутизны и фактически неприступные. И по рассказам наблюдателей именно на этих скальных образованиях и дремали в полной безопасности миллионы свернувшихся в коконы рыбонизов. Становилось и более понятными причины их отсутствия в других частях Топей. Видимо эти химеры не залетали от своих мест обитания дальше, чем за сто, сто пятьдесят километров.
Ещё через пару часов армия вышла на большой тактический простор и пошла строго по прямой линии. А уже к обеду сидящий на вышке вперёдсмотрящий рассмотрел в далёком туманном мареве изломанные горные гряды.
— Земля по левому борту. Километров восемь, десять!
И чуть позже, после короткого обсуждения с Кашадом, главнокомандующий дал команду плавно поворачивать к острову. Но не идти на него прямо в лоб, а чуть наискосок. Так что бы в случае опасности легче было бы отвернуть вправо и вновь уйти на глубины. А все свободные от движения санок и охраны по периметру клина Эль-Митоланы сосредоточили своё внимание на неведомых землях.
Чуть ли не сразу же поступило сообщение, что в этих местах существует невероятное для Топей явление: течение. И чем ближе воины приближались к возвышающейся суше, тем сильней течение становилось. Мало того, чёрная жижа постепенно уступала место мутнейшей, но всё-таки явно неядовитой воде. Попробовали промерить глубину, но лотов больших, чем на пятьдесят метров просто не нашлось. А когда до берега осталось около полутора километров снизу ко льду стали подплывать огромные, но вполне безобидные на первый взгляд рыбины. Свом строением они очень походили на карпов, вот только в раскрывающиеся пасти спокойно мог проскользнуть даже самый большой борнус или не совсем взрослый валель. Да ещё и усы, каждый метра по три верткими змеями тщательно ощупывали опору снизу. Словно жили своей, независимой от огромных носителей жизнью.
Кажется, уже как уныло и безропотно вели себя привычные ко всему флегматичные лошади, но и те испугано стали останавливаться и пятиться, когда им под ноги всплывало в уже почти чистой воде гигантское лупоглазое чудовище. Зазвучали резкие команды, ротозеи подтянулись, строй сомкнулся и вновь выровнялся до нужного состояния. И как раз вовремя: на берегу, до которого оставалось метров шестьсот, заметили первого гигантского диплодока.
Чуть ли не все нарушили строй, создавая на Опоре небольшую неразбериху. Каждый хотел хоть одним взглядом охватить открывающуюся не так далеко картину. И зрелище того стоило.
Неуклюже переваливаясь на двух задних ногах, из-за прибрежных скал выбежало прямоходящее создание высотой чуть ли не десять метров. При передвижении ему помогал внушительный, извивающийся хвост, служащий скорей всего для равновесия. Потому как на короткие передние лапы чудовище вряд ли могло опираться при ходьбе. Но самая поразительной часть тела, являлась четырёхметровая пасть. А когда древний ящер эту пасть открыл, довольно порыкивая, половина воинов содрогнулась от мелькнувшего набора жутчайших зубов.
А монстр весьма удачно преследовал более мелкое, спешно убегающее животное. Похоже, это была молодая особь более крупного подвида диплодоков, толстое и округлое тельце, которого раскачивалось на коротких метровых ножках. И это трехсоткилограммовое животное в панике трубило своим высоко поднятым хоботом. Может, на помощь звало своих родителей?
Вот только шансов у жертвы не было. Пологий выход к воде со всех сторон окружали отвесные скалы, спрятаться между которых тоже не представлялось возможности. И тогда жертва без остановки прыгнула в воду и шустро поплыла, огибая выступ берега.
Ящер резко затормозил, выдал досадующий рык, но в воду прыгать и не подумал. Видимо глубина не позволяла, а плавать он со своим весом не умел. И теперь, приоткрыв пасть, смотрел то одним метровым глазом, то другим на ускользающую добычу.
И не зря смотрел: неожиданно вокруг животного с хоботом выросло кольцо невероятных губ. Момент — и они захлопнулись. Ещё момент — и китообразная туша, блеснув бронированной чешуей, вновь погрузилась в пучину. Переваривать доставшееся отменное и свежее питание.
Ящер, словно заинтересованный зритель, довольно рыкнул, поднялся на задние лапы и собрался поворачивать. Но вдруг замер, рассмотрев движущееся по Опоре войско. Наверняка такого он ещё в своей жизни не видел. Вот только длилось оцепенение у монстра недолго. И он стал издавать громоподобные и частые рычания. Тут же ему в ответ, из глубины острова понеслись такое же звуки. И уже через минуту на берег выскочило два таких же ящера. Они тоже подковыляли к самой кромке берега и образовали и телами уникальное, но и неимоверно опасное зрелище.
Теперь уже все три монстра ревели в сторону воды в три глотки.
Тут же последовало команда принимать вправо и идти параллельно берегу. Каким бы мощным оружием колабы не обладали, но начинать сражение с таким огромными животными было бы, по меньшей мере, неразумно. А уж о целесообразности такого столкновения и говорить не приходилось. Неимоверная важность события заключалась в самом факте увиденного. Уже само наличие совершенно изолированной и отличительной системы в сердце Топей, заставляло пересмотреть всю концепцию исследование этих Гиблых земель и водоёмов.
И три ревущие создание постепенно скрылись за береговым выступом.
Через несколько километров берег стал более покатым, а из воды то тут, то там стали торчать многочисленные островки буйной зелени, создавая целый прибрежный лабиринт на мелководье.
И вот среди этих островков зелени и показалась первая овальная голова на длинной, змееобразной шее. За ней приподнялась вторая, чуть дальше третья и четвёртая. Скорей всего невидимые пока ещё полностью создания тоже удивлённо взирали на воинство. Сами овальные головы в длину имели более чем три метра. Да и шейки в диметре казались не менее чем по метру. А когда армия прошла чуть дальше, то взглядам открылось и почти всё тело гигантского диплодока. Оно наполовину погружалось в воду, но даже этот кусок спинки поражал своей сорокаметровой величиной.
Эти монстры явной агрессии не высказали. Пугающих звуков тоже не издавали. Лишь продолжали пережёвывать что-то своими массивными челюстями. Но и глаз с огромного и непонятного скопища странных созданий, не сводили до конца. Пока расстояние между ними и армией вновь не увеличилось. И тогда головы опустились, словно по команде.
Дальше берег стал постепенно подниматься, крутые скалы вздымались отвесно вверх, фактически не оставляя никаких выходов к воде. И ничего интересного больше увидеть не удалось. А потом и край острова стал плавно уходить на север, теряясь там в туманных и дождевых тучах.
Маршрут так и оставили прежним. И впервые за все дни Похода прошла команда отдыхать всем, у кого есть возможность. Ведь никаких атак на Опору не велось. То ли Топианских монстров здесь пожрали гигантские карпы, то ли те в чистых водах вообще не водились, но двигались в этих местах на удивление спокойно и в полной безопасности.
Конечно, возле Кремона сменили охранников на идеально свежих и выспавшихся как всегда по расписанию, но вот дополнительных выставлять не имело никакого смысла. А что бы создатель Опоры не скучал, его догнал возбуждённый князь Оузер. И они вдвоём принялись бурно обсуждать перипетии увиденного зрелища. Сходясь единодушно во мнении, что событие действительно эпохальное. Если же не в мировом масштабе, то в исследовании этого континента — точно.
— Самое удивительное, — восторженно выкрикивал князь, — Хоть ты, конечно, можешь и не поверить, в древнем фолианте Самсона Градобоя эти диплодоки имеются с подробными описаниями.
— Не верю! — тут же воскликнул десятник. — Быть такого не может!
— Ха! Может! И есть! Мало того, там ещё с десяток подобных же созданий описано и разрисовано.
— Оузер, вы же обещали мне хоть показать эту книгу! — взмолился парень.
— Неправда, не обещал. Только говорил, что спрошу у Самсона. Но мне кажется, он её из своих рук отпустит только после смерти.
— Так над ней трясётся?
— Не то слово! Даже колабам не даёт. Кричит, что те помнут уникальную вещь своими грубыми руками.
— Жаль. Но вы бы хоть для меня что-то перерисовали и показали. Или словами опишите: что да как.
— Сейчас попробую. Но у меня один вопрос к тебе, как к уроженцу Южных Княжеств.
— Задавайте, — разрешил Кремон, а про себя с беспокойством подумал: «Опять очередные проверки?»
— Какие у вас легенды ходят о тех землях, что расположены за Пустыней Умерших Духов?
— Э-э, даже перечислить трудно. — Парень не скрывал своего удивления. — И порой одна легенда противоречит другой…
— Ну всё-таки?
— Одни говорят, что за пустыней ничего нет. Лишь Обитель Смерти. Другие описывают изумительные по красоте оазисы, экзотические страны, миллионы озёр или неприступные ледники.
— Погоди. Ты ведь лично общался с племенами, которые якобы переходят Пустыню Умерших Духов? И кажется, обучался у одного из их главных Эль-Митоланов?
— Верно. Обучался. И очень многому. И мне даже намекали, что дороги через Пустыню имеются, но знать о них никому не положено.
— Ага! Хоть минимальные, но подтверждения имеются. А вот как бы ты отнёсся к моему предложению совершить исследовательскую экспедицию в те самые неизведанные земли?
— Не понял… Мы ещё и этот Поход не окончили.
— Ерунда. Прорвёмся!
— Да и живыми надо остаться…
— Не смеши меня! Такое войско потери несёт самые незначительные!
Может князь говорил эти сентенции больше для слуха катящихся рядом колабов, но из его уст это звучало категорично и безоговорочно. Но всё-таки молодой колдун продолжал сомневаться:
— Мне всё-таки кажется, что через Пустыню Умерших Духов дороги нет.
— Пусть тебе меньше кажется! Остров видел только что?
— Видел.
— Вот и другой скоро увидишь. А потом и третий, и все они чётко обозначены и расписаны в той книге. Но самое главное, там показана область земель на южном полюсе. И эти земли доходят во втором полушарии почти до экватора.
— Не может быть?! — воскликнул Кремон, чуть ли не останавливаясь от удивления. Но тут же, спохватившись, продолжив движение в прежнем ритме. — Вот это уже — действительно сказки и выдумка!
— Я тоже так думал и глазам своим не верил, глядя на рисунки. Но ведь теперь уже часть их подтвердилась. А значит и на Южном Полюсе есть что посмотреть.
— Да я с огромной радостью… Но вот дорога! Откуда же она ведёт и как проложена?
— Там даже не одна, а целых три дороги, — с восхищением откровенничал князь. — И все они расположены под землёй. Чё ты оглядываешься с вылупленными глазами? Опять не веришь?
— Как же тут поверишь такому… Да там вдоль Пустыни и мест таких нет!
— Хочешь, покажу то, что я перерисовал?
— «Хочу» — не то слово! Стражду!
— На вот, смотри.
И со странным великодушием князь протянул свёрнутый в трубочку листок бумаги. Кремон развернул и стал тщательно всматриваться в изломанную линию поделённых на кривые квадратики Южных княжеств. На юге их все ограничивала почти ровная полоса Пустыни Умерших Духов. И вот через эту белую полосу и змеились три чёрных ручейка. Причём один из них отходил как раз из тех мест, где родился и вырос настоящий Кашад Низу. Именно туда и указал палец Оузера:
— Что находится в этом месте?
— Гм, сразу и не припомню…
Даже истинный Кашад мог не знать того конкретного района княжества, а что уж говорить о Кремоне Невменяемом. Но хоть небольшого тумана напустить надо было, поэтому он, после задумчивого мычания, выдал:
— Боюсь ошибиться, но, кажется, именно там находится несколько пологих холмов.
— Точно! Так в описании и говорится! — обрадовался князь. А может, просто сделал вид что обрадовался. Ведь такое редкое совпадение вряд ли возможно: действительно угадать о наличии пологих холмов.
— А как же там расположен вход?
— Нет, так не пойдёт, — заулыбался Оузер, похлопывая десятника по плечу. — Туда мы отправимся только вместе. Все секреты я тебе открывать не буду. За славой и приключениями — только вместе! Договорились?
— Конечно. Куда же я денусь… Тем более что данное княжество по логике скоро должно стать моим. И мы сообща можем провести любую исследовательскую работу.
— Вон оно как? Молодец! С размахом мыслишь. С перспективой.
— Стараюсь. Но что ещё интересного пишут о Южном полюсе?
— Могу ошарашить очередным информационным сюрпризом, — пообещал князь. — Но поверишь ли ты мне?
— Сейчас я уже верю всему. Даже существованию диплодоков и подземным дорогам через Пустыню Умерших Духов.
— Да? Тогда тебя не удивит сообщение, что на Южном полюсе живут сентеги?
Кремон с сарказмом повернул голову в сторону князя и позволил себе великодушно хмыкнуть. Но напряжённые глаза титулованного ога и его аура, блистающая торжеством, заставили вновь сосредоточиться на ходьбе и задуматься. А ведь действительно: во все времена упоминания о таинственных сентегах связывались именно с Южным полюсом. Именно там якобы эти разумные создания жили в древности и именно там они и закончили своё историческое существование. Естественною, если бы сентеги жили до сих пор, то уже давно бы дали о себе знать остальным разумным на планете, а значит, они вымерли давно. Но ведь и книга Самсона — вещь необычайно древняя. И хоть в ней правдиво описывается вся поверхность планеты, но сведения о существовании до сих пор шевелящихся сентегов, мягко говоря, явно устарели.
Об этом и высказался Кремон после некоторых размышлений. Но князь в ответ лишь согласился:
— Правильно. И я так думаю. Но нам ведь это только на руку. Главное — дойти до тех земель, в которых эти сентеги обитали. Ты себе можешь представить, сколько ценного и уникального мы там отыщем?!
— Не могу, — честно признался Кремон.
— И я не могу…, но пытаюсь.
— Слушайте, Оузер, а как выглядят эти таинственные сентеги, там не нарисовано?
— Нарисовано. Но до того странно и неправдоподобно, что я и срисовывать не стал.
— Вот бы мне глянуть, — загорелся десятник. — Я ведь тысячи барельефов в разрушенных городах видел. Вдруг и мне подобные изображения попадались.
— Логично. А я этот момент упустил. Сейчас пробегусь к Градобою. Уж его то такая важная деталь должна заинтересовать. Вдруг даже он соизволит к тебе прогуляться и лично под нос рисунок преподнести.
И титулованный огианин сразу же отстал. А Кремон, после тщательного повторения всего разговора в памяти, сделал себе отметку: обязательно спросить о третьем острове. О котором князь проговорился в сумме с двумя большими. Зачем к нему идти, если уже давно можно и нужно поворачивать на юг? Или там находится нечто важное? Ведь время уходит безостановочно, скоро никакие вливания магической и физической силы не помогут. Создатель Опоры рухнет сонный на лёд и тот моментально исчезнет. Пора бы уже войску начинать движение к берегу. По всем соображением тактики, стратегии и здравого смысла.
Ближе к вечеру сзади послышалось раздражительное пыхтение, и десятника догнал престарый создатель Сферы. Самсон поддерживал себя надо льдом левитацией и держал в руках огромный фолиант, чуть приоткрытый где-то на середине. И сразу же с ходу стал задавать вопросы Кремону:
— Готов посмотреть рисунок?
— Запросто. Подержите книгу вот здесь, чуть сбоку, но передо мной.
— Смотри. Видел подобное?
— Ух, ты! — не сдержал восхищённого восклицания Кремон. — Конечно видел!
— Где? Когда? Как? — посыпались вопросы со стороны Градобоя.
Но молодой колдун не спешил отвечать, тщательно рассматривая рисунок, качая в восхищении головой и удивляясь неимоверному сходству. Конечно, он и не собирался рассказывать о том месте, где он действительно видел макет сентега в натуральную величину. Потому, что было это в столице Энормии, в его теперь собственном доме-замке, в «Каменной Радуге». И запечатлён сентег был в виде огромной лампы подвешенной над столом в банкетном зале. И самое удивительное, что даже его прежний хозяин, патриарх Эль-Митоланов Огюст Невменяемый не знал, что за существо висит на цепях над его столом.
Для старого предателя нашёлся другой, тоже вполне правдоподобный ответ:
— Сотни таких изображений выгравировано на плитах одного разрушенного города древних, на юге моего княжества. Но мы всегда считали, что эти изображения просто из старинных сказок и явно вымышлены. Оказывается… А что про них пишут?
— Неважно!
Вежливей и тактичней мерзкий старикашка за время Похода не стал. Так и не попрощавшись, сразу полевитировал на своё место в центре клина.
Чуть позже опять рядом показался князь Оузер. И высказал лишь одно сообщение:
— Градобой категорически отрицает твоё участие в походе под Пустыней Умерших Духов.
— С той же категоричностью и я не хочу его видеть в своём княжестве! — напыщенно ответил Невменяемый. Добавляя многозначительно: — Да и стар он слишком. Не доживёт до тех дней. А мы своими силами справимся даже намного лучше.
Оузер понимающе, но невыразительно хмыкнул и тут же вновь отстал. И как раз в этот момент возле ног Кремона всплыло огромное чудовище. Даже карпы по сравнению с ним казались элегантными рыбками. Удар бронированной головы был так силён, что вся Опора вздрогнула, и этот толчок почувствовали даже спящие воины. Похоже, чудовище немного пострадало от столкновения, так как тут же погрузилось в пучину. Но уже через пять минут предприняло очередные атаки. Не понравились чудовищу спокойно разгуливающие над его владениями шумные и громко топающие куски аппетитного мяса. Так, по крайней мере, мог думать этот подводный монстр.
Но при первых атаках в его несообразительности никто и не сомневался. Чудовище упорно но тупо, в течении получаса сотрясало своим черепом Опору. Однообразно пытаясь проломить прозрачное покрытие. Но затем невиданное водоплавающее животное показало некоторые зачатки разума. Так как поступило весьма хитро и опасно для всего войска.
Неожиданно прямо по курсу из воды стала вздыматься гора невиданной плоти и со всей силой и инерцией ударила по краю Опоры. От содрогания многие сбились с шага и вращения, кое-кто из наёмников даже упал, лошади опять проявили невероятное беспокойство, а Кремон вообще чуть не споткнулся. Хорошо, что он сразу же сообразил и убрал те двадцать метров Опоры перед собой, которые как раз для этого и предназначались. Голова водного монстра, окатив всех впереди находящихся воинов порядочной волной, ушла на глубину. Но уже через пять минут такая же атака повторилась. Затем ещё, и ещё. Перед шестой попыткой вся Опора была скользкая от воды, а все воины мокрые в разной степени.
Причём огненные шары, парализующие молнии и все остальные магические действия не оказывали на монстра почти никакого воздействия. Лишь две четвёрки охранников истощились полностью.
Поэтому, после интенсивных согласований, решили применить счетверённые заряды литанры. Вернее даже двух одновременно. Единственное, чего опасались, так это обратного удара взрывной волны. Что бы от него предохранить создателя Опоры вперёд выдвинулось максимально возможное количество Эль-Митоланов и поставило многослойную магическую защиту. А два лучших стрелка колаба катились по бокам десятника, и чуть впереди.
И вот подводный монстр пошёл в шестую атаку. Теперь уже все привычно удержались на ходу после удара туши по краю Опоры. А два светящихся луча метнулись в чуть приоткрытую гигантскую пасть. За секунду до этого Градобой поставил над головой Сферу. Перед этим чуть отодвинувшись со своей центральной позиции. Ведь если край окажется над головой впередиидущих, то и взрывная волна не ворвётся на простор клина.
Рвануло хоть и глухо, но с силищей невероятной. Взрывной волны, как особо сильной не получилось из-за глубоко приникающего попадания. Но вот внутренности монстра хлынули на Опору жутким и кровавым гейзером. Да и с тех мест, где должны располагаться жабры, вырвались тонны кровавых ошмётков. Если бы не массированная магическая защита, пришлось бы вновь половине личного состава устраивать банный день. А так все отражённые останки моментально погрузились в воду или остались вмороженными в верхний слой ледового покрытия.
И долго ещё потом, все с опаской поглядывали вниз, ожидая подпрыгнуть от нового удара.
Но вечер, да и вся ночь прошли спокойно. А сразу же после рассвета, на пятый день похода, впереди и слева показался новый остров. Ещё более огромный и высокий. На вершинах гор явно различались полоски снега и небольших ледников, а нижние слои острова покрывали опять-таки ранее никем не виданные деревья пятидесятиметровой высоты. И фактически сквозь невероятно густое переплетение лиан и подлеска трудно было что-либо рассмотреть на внутренних территориях острова. А подойти ближе, командование небеспричинно опасалось. Если верить той же книге Градобоя, а в неё уже все верили безоговорочно, то в этих местах обитали чудовища страшней тех, что до сих пор могло себе представить больное воображение.
И по некоторым признакам Кремон понял, что армия спешит скорее добраться именно до того третьего острова. А после ещё парочки разговоров с князем Оузером, Невменяемый пришёл к неутешительным выводам. Командованием решено без остановок добираться именно к тому участку суши. А значит, на таинственном острове будет сделана большая остановка. Зачем? Ведь через три дня пути армия достигнет той точки, от которой перпендикулярно вниз, на юге уже начинается граница Энормии. Значить на острове планируется отоспаться создателю Опоры и снова в путь. Но куда? Уже на юго-восток! И что из этого следует? Только одно: агрессия планируется не на Сорфитские Долины, перерытые скрытыми подземными городами, а на раздольное, с гигантскими открытыми пространствами королевство Энормия.
Проклятые колабы! Так вот куда они направили остриё своего главного удара! Так вот почему такая невероятная секретность! А если ещё и за два дня до того, со стороны Альтурских Гор начнётся отвлекающая агрессия драконов, то король однозначно бросит лучшие воинские подразделения именно в район Чальшага. А вся северная часть государства останется без защиты и прикрытия. Колабы, имя такую силу в своих рядах имеют все шансы пройти Энормию насквозь в любом направлении. Уничтожая всё и вся на своём пути. И вряд ли Энормия быстро оправилась от такого удара. Если вообще не потерпит сокрушительное поражение. Ведь ещё неизвестно: какие другие силы участвуют в этой агрессии. А если предаст Чингалия? А если заартачится Онтар? А вдруг и Спегото захочет оторвать от королевства солидный кусок?
Так вот почему Оги не захотели участвовать в этой агрессии напрямую! Царь знал истинную цель похода и категорически отказался, ссылаясь на древние договора. А может, и окружения Его Величества сыграло немаловажную роль в таком историческом решении. Кто бы там не вмешался в большую политику, но теперь, в свете предстоящих событий оги могли оказаться для Энормии и Сорфитских Долин чуть ли не союзниками.
Но что предпринимать в данную минуту? Кремон не знал. Лишь думал над этим постоянно.
Армия тем временем вновь вышла на чернеющие и ядовитые просторы. Оказалось, что лишь два самых больших острова с диплодоками имели вокруг себя невероятное кольцо с почти чистой водой. Но как она циркулировала, кем или чем очищалась — представлялось невероятной загадкой. Хотя высокие горы на втором острове и давали основание предположить наличие мощных стоков чистой воды с рек и ледниковых озёр. Да и местные «карпы» могли попросту есть и очищать попадающие с ядовитых Топианских болот ингредиенты, вместе с обитающими в них валелями, скатэками, борнусами, парьеншами и так далее и тому подобными живыми организмами. А может, существовали какие-то подводные пороги, которые идеально разграничивали две такие разные территории Гиблых Топей.
Шестой и седьмой день прошёл без особых волнений и сложностей. Зато восьмой, всю последующую ночь и девятый день армия потеряла на преодоление невероятно пересечённой местности. А потери личного состава достигли двадцати единиц.
Но самое крупное и смертельно опасное сражение произошло в конце девятого дня. Причём смерть грозила в первую очередь самому создателю Опоры. И началось это сражение с изумлённого восклицания катящегося рядом охранника:
— Праматерь всех живых! Великая Гандарра!!!
Назад: Когда в союзниках согласья нет
Дальше: Часть девятнадцатая