Новые разбирательства
Долгое время парочке никто не мешал. Но уже поздним вечером кто-то деликатно и очень тихо постучал в дверь. Кремон бережно убрал со своей руки голову спящей Золаны и скользнул к двери. И обнаружил за ней улыбающегося Оузера. Тот заговорщески зашептал:
— После такой дороги девушка наверняка спит как убитая…
— Ага…
— Поэтому и не заметит твоего короткого отсутствия.
— А что случилось?
— Тебя приглашают в штаб на небольшую беседу.
Молодой колдун фыркнул с раздражением:
— Наверняка этот старый людоед нажаловался?
— Естественно! Кто же такие обвинения терпеть станет.
— А сам он, значит, ссор не затевает?
— Вот со всем этим сейчас и разберёмся. Я жду тебя на крыльце.
— Одеваюсь и бегу.
К штабу шли молча. Но мысли в голове Кремона крутились независимо от своего хозяина, который смачно позёвывал и вздрагивал от морозного воздуха:
«Понятно, простым разбирательством здесь не обойдётся. Что-то этот мерзкий старикашка задумал. Вот только что? Неужели и в самом деле попытается доказать мою другую ипостась? Каким образом? Ведь не мог он меня видеть в Энормии! Однозначно не мог! А может, он прекрасно знал настоящего Кашада Низу? Ведь южанин в отместку за свой плен имел шанс умолчать о личном знакомстве со знаменитым Эль-Митоланом? Имел. Даже не взирая на страшные кары в случае моего невозвращения. Но тогда возникает другой вопрос: неужели этот Самсон бывал в Южных Княжествах? Тоже нереально… А что же тогда? Уф! Запутался. Вот уж предатель премерзостный! До чего противное создание! Единственная тварь, которую в Топях утопить совершенно не жалко!»
В штабе они вошли в одну из самых вместительных комнат, где уже расположились командиры ДТО и Легиона, оба полковника, лейтенант Гулис и капитан Лессо. В самом уголке затаился в кресле Эль-Митолан Градобой. Старикашка делал вид, что ему всё безразлично и чуть ли не дремал, подперев голову рукой.
Начальную часть беседы вела в основном Ландра Гулис. Дождавшись, когда прибывшие расселись, она стала задавать вопросы ровным, хоть и обличительным голосом:
— Десятник Низу, вы признаете, что нанесли оскорбление уважаемому Самсону Градобою?
— Нет. Мы лишь обменялись мнениями друг о друге.
— Да. Мы прекрасно всё слышали и понимаем твоё… мг, некоторое возмущение необдуманными словами патриарха. Но вот высказанное в ответ обвинение — переходит все границы благоразумия и воспитания.
— Не знаю, как вас воспитывали, — десятник сам пошёл в атаку, — Но мне с детства всегда твердили: драконы поедают человечину. И даже уносят с собой трупы. Которые замораживают и консервируют магически, а затем потребляют по мере необходимости. Так что я действовал вполне логично.
— Кашад! — вступил в разговор полковник Залан Лирт. — О нас ведь тоже много чего говорят. А то и похлеще. И что: мы кого-то съели на твоих глазах?
Видя некоторое смущение десятника, подключился к беседе и генерал:
— Эй, герой! Ты и вправду так думаешь о своих боевых побратимах?
— Конечно, что нет…
— Но ведь раньше думал именно так? — напирала лейтенант Гулис.
— Ну, раньше… Что только о вас не говорили.
— Вот видишь. Так и с драконами. Они хоть и живут очень замкнуто, но королевство у них весьма цивилизованное и развитое. И людоедов у них нет.
— Э-э-э…? — только и сумел выдавить из себя Кремон после такого утверждения. Но видимо эмоции недоверия рассмотрели все присутствующие. А князь Оузер даже хохотнул:
— Вот к чему приводит необразованность. Между прочим, и у нас ходят слухи, что южане очень часто используют в пищу именно друг друга. Как тебе это?
— Ага. Слышал уже. И тоже… смеялся.
Опять нить беседы перехватила Ландра Гулис:
— Значит, ты готов извиниться перед патриархом?
— Почему бы и нет. Если он первый извинится за презрительные высказывания в мой адрес и пообещает больше не провоцировать меня при встречах.
Колаба от такой наглости застучала ладонью по стоящему рядом стулу и готова была продолжить внушения, но её опередил голос Градобоя:
— Приношу свои извинения за резкость и впредь постараюсь вести себя корректно.
— Принимаю, — кивнул в ответ Кремон. — И прошу меня тоже извинить, что обозвал вас людоедом. Но может, вы бы высказали ту причину, из-за которой меня невзлюбили с первого взгляда?
— Почему бы и нет. Да мы ради этого тут и собрались. Вот только в дальнейшем все вопросы будут согласовываться с твоим командованием.
Кремон вопросительно повернул голову к полковнику и тот напомнил:
— Согласно контракту ты всегда обязан отвечать на поставленные вопросы. Если у нас возникают сомнения в твоей честности или для чистоты допроса, мы имеем право использовать Сонное Покрывало.
— Вот уж далось вам это Покрывало! — в сердцах воскликнул десятник. — Десять раз одно и тоже выспрашивать собираетесь?
— Нет. Не одно и тоже. В данный момент нас интересует совершенно другая сторона твоей жизни. Которой раньше мы возможно по незнанию и не касались.
Молодой колдун покорно опустил голову:
— Можно подумать мои возражения принимаются? Спрашивайте, что вам будет угодно.
Капитан Лессо встал, бережно вынул из стоящей в стороне коробки Покрывало и аккуратно возложил его на голову десятника.
Вопросы посыпались тут же. Причем князь Оузер зачитывал их уже с готового листа. Видимо все нюансы согласовали заранее, и основные темы определил Градобой.
Действительно, на данных вопросах раньше никогда так не делали акцента. А то и вообще не задавали. Теперь же основном, интерес вызвали все родственные связи Кашада Низу. Возможные, невозможные, дальние, близкие и даже гипотетические. В конце дошло до пошлостей и намёков на вульгарное, гулящее поведение матери Кашада. Само собой, будучи в нормальном состоянии, десятник бы возмутился, но под Покрывалом остался способен лишь скрупулёзно отвечать на поставленные вопросы. По ходу дела он сообразил, что в Альтурских Горах проживает человек, очень похожий на него и решил облегчить задачу следователям. И на дотошные выпытывания «вспомнил», как давно умерший соседский дедушка, ругаясь с матерью, обозвал её дешёвой подстилкой для любого приезжего. Кашаду тогда было лет пять и до этой поры он ни разу «не вспоминал» об этом инциденте. Только Покрывало помогло ему снять завесу с детской памяти.
Допрос после этого фактически сразу и завершился. Общими усилиями ещё задали несколько уточняющих вопросов и освободили голову Кремона от Покрывала. Молодой колдун посидел положенное время, якобы вспоминая все перипетии дознания, и сморщил лоб в негодовании:
— К чему всё это привело? Я и так свою мать плохо помнил, а теперь ещё к этим мизерным воспоминаниям добавятся ваши сальные шуточки и ехидные насмешки.
Полковник Залан Лирт умудрился перекатиться к парню под бок и стал успокаивающе поглаживать своей ручищей по спине:
— Кашад! Мы тебе все клянёмся: никто и никогда не узнает о сегодняшнем допросе. Да и мы все здесь собравшиеся, колабы, люди — личности вполне ответственные и толерантные. В любом случае наши матери для нас святы, и твоя мать не является исключением. Просто должны же мы были отыскать хоть единственное разъяснение такому невероятному совпадению.
— Уже догадываюсь какому…
— С твоими способностями, да не догадаться?! Уважаемый Градобой за долгие века исследований и магического совершенствования развил в себе талант различать истинный внутренний портрет любого человека. И находить минимальнейшие родственные связи между этими портретами. Увидев тебя, Эль-Митолан Самсон сразу же сопоставил твой духовный портрет с портретом другого человека. Чуть ли не идеального с тобой возраста, комплекции и всего остального. Этот парень, в данный момент, тоже проживает в Альтурских Горах. Причём господин Градобой на сто процентов уверен: подобных совпадений между посторонними людьми просто не может быть. Если вы — не одно и то же лицо, то, как минимум очень близкие родственники. И короткое пребывание твоего «истинного» отца в Южных Княжествах чуть ли не полностью бы сняло вопрос о невероятном сходстве. Так как твоя мать никогда оттуда не выезжала, исходя из твоих же слов.
— Понятно. — Кашад склонился к Залану. — Спасибо что утешили и всё подробно разжевали. Неведомых чудес, так много в нашем мире. И чуть ли не каждый Эль-Митолан обладает чем-нибудь особенным, каким-нибудь невероятным даром. Как бы невероятно это ни казалось, но мне было бы интересно встретиться с кровным братом. А то и с отцом. Или хотя бы узнать нечто об их жизни.
Кашад выжидательно повернулся к старикану, но Самсон виновато развёл руками:
— Увы, молодой человек. Приношу свои глубочайшие извинения, но про вашего отца мне ничего неизвестно. А вот по поводу вашего возможного брата я постараюсь дать запрос немедленно. Через неделю получим ответ и, если разрешат — расскажу всё, что знаю. Меня тоже командировали сюда со строгими приказами, которые нарушать я не имею права.
Голос Самсона звучал мягко и со всей доверительностью, но Кремон и на капельку ему не поверил: «Врёт старикашка! Без сомнения врёт! То он всех будоражит своими подозрениями, то он ничего не знает и не имеет права рассказывать. Ха! Видимо мой двойник ему успел хорошенько насолить. А если у него ещё и мой характер, и мои понятия справедливости, то этот Градобой у него давно ходит в главных кандидатах на покойника. Конечно, вряд ли он мне действительно родственник, но враг моего врага — мне уже почти союзник. А ради уверенности в том, что в логове драконов обитает хоть один союзник — можно подраться и с десятком древних маразматиков».
Князь Оузер первым встал со стула:
— Всем спасибо за внимание и содействие. Да я и порядочно задержался.
Командир дивизии ДТО покатился к выходу первым. Приговаривая на ходу:
— Столько времени потратили. А ведь мне надо обойти свой третий полк. Всё лично проверить…
— Они тоже здесь?! — не сдержал удивления движущийся за ним следом десятник.
— Пока ты спал, они уже расположились кольцом вокруг лагеря, установили движущиеся посты на Барьере.
— Ого! Такие силы здесь собраны! Целая армия. С кем же воевать будем?
— Десятник! — отозвался сзади новый командир Ледонского полка наёмников, — Не торопи события, отдыхай. Завтра дождёмся приказов, тогда и думать будем.
И тут же раздался голос лейтенанта Гулис:
— Верно подмечено, господин полковник!
«О! — подумал Невменяемый. — Наверняка Ландра давно не греет лёжку старому Залану Лирту. Та ещё служака! Из молодых, да ранних! Пользуется своим смрадным телом с умением…»
Кремон чуть не остановился от постыдного озарения. А почему собственно смрадным? Ведь с первого момента знакомства с этой колабой, да и с другими представителями её расы в Баронстве Радуги, он ни разу не учуял неприятного запаха исходящего от чёрных цилиндров. Всё-таки новая мазь теперь пользовалась непререкаемым авторитетом среди этих созданий. Все без исключения колабы за короткое время быстро сменили своё средство ухода за чешуёй и теперь просто благоухали. Если верить пропаганде и сведениям из государственных источников, именно такой мазью пользовались колабы многие тысячелетия до того момента, когда оказались в полной изоляции в своей Ледонии.
А после более близкого знакомства с чёрными цилиндрами Кремон уже не так категорически относился к рассказанной ему когда-то легенде. По словам Хлеби Избавляющего в легенде говорилось о совместном проживании в одном доме человека, колаба, сорфита, таги и дракона. Ещё и сентег упоминался. Тогда молодой колдун плевался лишь от одной мысли, что человек может жить под одной крыши с жутким колабом. Теперь его ответ уже не был бы так однозначен. Хотя мнение кто есть главный враг — остались на прежнем месте.
Когда все стали отходить от штаба, десятник успел обратиться к командиру Легиона. Уж слишком его интересовал выползший из болота искусственный борнус:
— Извините, но как там наш вчерашний трофей? Хоть что-нибудь осталось от его тела?
— Осталось, — фыркнул тот. — Несколько изогнутых полусфер из крепчайшего сплава, да несколько мотков оплавленной огнём да погрызенной до блеска муравьями медной проволоки. Больше не удалось отыскать ни одной мелкой детали. Поэтому никому из нас так ничего и не пришло в голову: что это и для чего служило.
— Но ведь в Царстве накопилась уйма подобных трофеев из Топей. Неужели раньше не попадалось таких экземпляров?
— Кто тебе такое сказал? — заметив, что командир Легиона повернулся вслед куда-то спешившему князю, Кашад поспешил его успокоить:
— Оузер мне ничего не говорил. Но вот когда я был приглашён на ужин во дворце, то мне многое рассказали. Ничего конкретного, но намекали, что артефактов и совершенно непонятных предметов у вас накопилось достаточно.
— Кто?!
Резкий вопрос чуть ли не испугал десятника, но ответил он сдержано:
— Я уже и не помню, кто именно из восьми Галирем мне об этом рассказывал.
Его собеседник как-то странно икнул и ожесточённо почесал свою макушку. И лишь затем высказался:
— Дошли до меня слухи, что кто-то удосужился получить такую честь и поужинать с Их Высочествами… Но и не подозревал…
— А чего тут странного. Вполне милые и обаятельные женщины.
Командир Легиона нервно сглотнул. Видимо он считал совсем по-другому. Но вот заговорил уже совсем иначе: вкрадчиво и с почтением:
— Выловили мы в топях очень много, но таких устройств ни разу не попадалось.
И тогда Кремон решил пошутить:
— А мне вот пришла в голову мысль: что если внутри этого борнуса находился человек и управлял им? А потом или умер, или задохнулся. Ведь сразу разорванные части мы осмотреть не успели. Как вам моё предположение?
— Полный абсурд! — нервно воскликнул огианин, резко развернулся и отправился к конюшням. Но над его головой висело облако плохо скрываемых эмоций. И преобладала в них паника.
А Кремон никак не мог решить, правильно ли он поступил в этом разговоре? Да ещё и пошутил наобум. Умным вроде как показаться хотел. И наткнулся на новую загадку. Или что-то в том же роде. А хорошо это, или плохо? Жизнь покажет…
Лагерь к ночи всё больше и больше напоминал разбуженный муравейник. Выспавшиеся за день наёмники бодрыми ручейками стекались к быстро заполняющемуся трактиру. А хозяйничающие там оги уже отправляли с хозяйственного двора телеги как в Софронку, так и в близ расположенные посёлки за добавочной провизией и алкогольными напитками. По всем расчётам строительство трактира должно будет окупиться в первые же сутки работы. Если, конечно, его не сожгут перепившиеся и передравшиеся наёмники Эль-Митоланы.
Так как почти все вояки уже соображали: деньги экономить не стоит. Не завтра, так через пару дней полк бросят неизвестно куда отрабатывать выданное и обещанное жалование. И лёгким предстоящее дело никак не будет. Поэтому лучше расслабиться и погулять с залихватской удалью, чем потом жалеть о нерастраченных монетах.
Бравый и предприимчивый десятник поступил немного иначе. Пройдя с чёрного входа сразу на кухню, он купил у примчавшегося туда трактирщика хорошо зажаренную свиную ногу, полведра отменно запечённой рыбы и несколько мисок разных салатов. Не запамятовал и о хорошей выпивке.
В свою комнату он ввалился, когда Золана поспешно одевалась. Завидев своего любимого, она тут же успокоилась и снова расслабленно плюхнулась на кровать:
— Шейтар! Впервые заснула так, что не услышала твоего ухода. Лишь глаза открыла — страх меня сковал и не знаю что делать. Показалось, что никогда тебя больше не увижу…
— Ха! На то она и доля наёмника, — бодрым голосом стал вещать Кремон, расставляя принесённую провизию на столе. — Сегодня гуляем с друзьями, а завтра червей кормим своими телами! И уж никогда бы не подумал, что такой сорвиголове как ты ведом страх.
Девушка вскочила и помогла накрыть стол:
— Видимо старею…
— Не напрашивайся на комплименты.
— Как же, от тебя дождёшься! Но почему ты в трактире не захотел поразвлечься?
— Да там скоро столы станут на улице устанавливать, чего среди них толкаться? Нам здесь лучше будет. Или ты хочешь в компанию?
— Что ты! Как раз наоборот.
— Что-то я не узнаю бесшабашную и отчаянную наёмницу…
Золана многозначительно улыбнулась, поставила на стол два стакана и первой уселась на стул:
— Такие праздники надо устраивать чаще. Но скажи, ты только в трактир ходил? Мне показалось, что ты отсутствовал более долгое время.
Кремон разлил по стаканам вино, некоторое время подумал, и решил рассказать о состоявшемся недавно допросе. Да и про некоторые свои соображения тоже. Ведь никто с него не требовал хранить в тайне свои домыслы и предположения. А если менсалонийка узнает обо всех опасностях предстоящего похода, то найдёт способ от него отвертеться. Возможно, и дезертировать в последние часы. Ведь в глубине души Невменяемый страстно этого желал и надеялся на сообразительность Золаны.
— Давай сначала выпьем за новоселье! — и когда они опустошили стаканы, с сожалением добавил: — Хотя вряд ли мы здесь проживём больше парочки дней.
— Но ведь потом мы всё равно сюда вернёмся?
— Неизвестно. Да и вообще можем уже никуда не вернуться.
Лицо девушки тут же стало хищным, а взгляд заледенел:
— Об этом мог догадаться даже слепой и глухой. Надеюсь, ты мне расскажешь нечто более конкретное?
— Обязательно. Но ты мясо ешь, пока оно горячее. А я начну постепенно вводить тебя в курс дела. Начну с того, что вытворил этот мерзкий и противный старикашка…
Повествование и обсуждение деталей заняло много времени. Так как выпивка и еда забирали на себя основное внимание. А вот когда насытились до приятной осоловелости, перешли к окончательным выводам.
— Значит, Великий Поход начнется, чуть ли не в ближайшие часы? — Золана откинулась на спинку стула и с удовлетворением погладила себя по переполненному животику. — И существует всего три возможных конечных цели.
— Скорее — только две, — возразил Кремон.
— Но почему? Ведь создание плацдарма на одном из больших островов Гиблых Топей — давняя идея-фикс как огов, так и колабов. Да и цель наверняка имеется на этих островах конкретная.
— Сбрасывать со счетов это направление, естественно, мы права не имеем. Но сама посуди, зачем отправлять на завоевание Топей лишь одних воинов? Пусть они все и Эль-Митоланы. Гораздо целесообразнее взять с собой инженеров-строителей, учёных, исследователей. От них на месте высадки будет гораздо больше толка. Да и зачем такое огромное войско? У меня и то возникают сомнения: смогут ли уместиться на Опоре наш полк, ДТО и Легион.
— Да, — согласилась Золана, — Маловато места будет…
— Вот именно! Ещё одна деталь. Когда я вышел из штаба, издалека осмотрел временный лагерь третьего полка дивизии ДТО. Того самого, что прибыл во время нашего отдыха. Ты ведь знаешь, как колабы располагаются: разлеглись где угодно и весь сказ. В крайнем случае, навесы с длинными нарами и горы одеял. А сегодня они на удивление мощное сооружение возвели, окружила его несколькими периметрами, и выставили охрану в два десятка бойцов.
— И что же они там прячут?
— Наверняка — литанры. И заряды к ним. И скорей всего — там, чуть ли не все их запасы этого оружия. Для чего оно нужно в таких количествах?
— Да, ты прав. Только для сражения с другой армией. И у другой армии почти не будет никаких шансов против нас.
— Не стоит так недооценивать противника, — возразил Кремон. — А вдруг оба государства имеют равнозначное, а то и превосходящее оружие?
— Ну, если нападение произойдёт внезапно… Для этого и предприняты все меры секретности.
— Вот именно! Это ещё один повод отвергнуть Поход на определённый остров. Сотни раз уже сводные силы в Топи ходили и никогда не делали из этого тайны.
Золана поднялась со стула, зябко свела свои руки на плечах и нервно стала ходить по комнате из угла в угол. Бросив задумчиво:
— Всё-таки — война…
— Увы! В гости так не ходят.
— Кто же станет нашей жертвой? Хотя и так ясно на восемьдесят процентов: Сорфитские Долины.
Кремон грустно ухмыльнулся:
— Соотношение я бы увеличил до девяноста девяти процентов. Потому что до территории Энормии нам просто не дойти. Мне ведь элементарно спать надо, а в сонном состоянии Опора не поддерживается.
— Но один процент всё-таки остаётся?
— Так ведь шейтар знает, что нашему командованию взбредёт в голову. Но все предпосылки на то, что именно Долины станут главным объёктом атаки. Возможно и другие силы ударят с разных сторон одновременно или чуть раньше. Тогда вообще наше войско пройдёт Сорфитовые Долины, словно тяжёлая стрела кожаные доспехи.
— Да, им не позавидуешь. Но почему именно через Топи? Ведь по Барьеру можно сделать невероятно дальний бросок и очень быстро выйти на дальние тылы.
— Как мне пояснили, если двигаться по Нулевому уровню больше суток, то на вторую ночь всё равно тебе навстречу хлынет муравьиное море. И самое главное: сорфиты в состоянии войны с колабами уже несколько тысячелетий. На границе с огами они наверняка создали непроходимые рубежи обороны. И оповещение у них на высшем уровне. Заметят любое движущееся тело издалека. Хоть на Барьере, хоть по суше.
— А если пойти вдоль Снежного моря? И таки напасть на Энормию?
— Невероятно длинный путь. Опять-таки — муравьи. И на нескольких островах среди льдов энормиане имеют почти неприступные башни наблюдения.
— А ты откуда знаешь?
— Чаще стараюсь держать уши открытыми. Уж ты мне поверь на слово.
— Попробую. Но в каком месте будет вторжение?
— Скорей всего, как можно дальше на восток. Исходя из тех усилий, что потратятся на преодоление Топей. Ведь и у нашей армии должны сохраниться бодрость, ярость и боеспособность. И только на какой-то там день вторжения мы сможем чуток поспать.
— Логично. Но куда будет направлен главный удар?
— Тоже трудно предполагать заранее. Опять-таки, подслушанная мною в одном месте ругань даёт основание думать, что мы пройдём все Долины насквозь. И на юге соединимся с летающими союзниками.
— Драконами?!
— С ними… Они-то и начнут отвлекающую агрессию за два дня до нашей атаки.
— М-да! — Золана покрутила с восхищением головой. — А ведь это может отлично сработать. И тогда от сорфитов и таги лишь мокрое место останется!
Невменяемый вспомнил о подземных городах обитателей Сорфитских Долин и в явном сомнении почесал себе висок:
— Как бы от нас хоть что-то осталось. Ведь сорфиты живут в глубоких норах и подземельях, и выкурить их оттуда будет почти невозможно. Даже литанры не помогут.
Девушка опять села на стул и положила свою ладонь на руку Кашада:
— Но ведь наше войско невероятно сильное. А если ударят и с других направлений, то победа будет делом времени.
— Вот только как бы ещё дожить до этой победы.
— Ты боишься? — удивилась Золана.
— Не за себя.
После такого ответа лицо Менсалонийки зарделось от удовольствия, и она ответила как-то многозначительно:
— У меня тоже теперь есть кого оберегать.
Некоторое время Кремон вглядывался в озерки глаз своей подруги и мучился тяжёлыми укорами совести. А потом подумал, и предложил:
— Было бы хорошо, в моменты наивысшей опасности как-то предупреждать друг друга. Особенно на расстоянии.
— Ага, и мне было бы так намного спокойнее. Но как?
— Да запросто. Я ведь могу хоть за месяц прикрепить мишень-заклинание на кого угодно. Кто возле тебя крутится постоянно?
— Больше всех? — девушка возмущённо пожала плечами. — Да этот боров, Мапфри. С очень круглым и заметным издалека личиком. Мы его между собой «Красномордым» называем. Глаз с меня не спускает. Хуже чем тот наивный мальчишка Ксомос Бейт себя ведёт. Мне даже кажется, погибни я в бою, он меня и мёртвую изнасилует.
— Вот к этому красномордому Мапфри я мишень и прицеплю. И если заметишь, что он согнулся от болей в желудке, знай — это у него понос. Или точнее — сигнал от меня: «Спасайся, как можешь!»
— Принято. А я могу на расстоянии в километр лишить координации и зрения двоих, а то и троих особей.
— Помню о таком. Но ведь твой удар действует всего лишь минуту?
— Неважно! Главное если заметишь, что вокруг тебя враги или друзья потеряли зрение, знай — это сигнал от меня. Который, после «весточки» от тебя, будет говорить о моей полной готовности. А во втором случае — о моём предупреждении об опасности для тебя лично.
Кремон довольно закивал головой, впервые успокоено за весь вечер улыбнувшись:
— Тоже принято! Но не пора ли нам отставить нудные разговоры и заняться более приятными сигналами?
— Скажешь тоже! — делано рассердилась Золана. — Не «пора», а «давно пора»!
