ГЛАВА ВОСЬМАЯ
В ней вы сможете найти множество упоминаний о неприятном запахе и сделать для себя вывод, что иногда запах соответствует душевному состоянию тех, кому он принадлежит, а также убедиться в том, что истинный король всегда обретет поддержку простого народа
Полет, как и в прошлый раз, замедлился в самый последний момент. Я уже успел попрощаться с жизнью и послать сотню проклятий на голову горбатого карлика-убийцы, когда выяснилось, что Куксоил вовсе не собирался меня убивать, а просто по недоброте душевной и врожденной тупости снова послал принца крови и надежду Белирии куда подальше. Я попробовал сгруппироваться, но меня развернуло восходящим потоком воздуха и приземлился я точно на пятую точку. Шлеп! Резкая боль прошлась по позвоночнику и тяжелым молотом опустилась прямо на макушку. В голове ударил гулкий набат, и толпа маленьких паршивцев задула в медные трубы…
Однажды мне довелось прервать исполненный страсти визит к даме и спешно уходить от нее через окно второго этажа. Я прыгнул, нацелившись в седло лошади. Решил, знаете ли, уйти красиво. Идиот! Никогда больше не стану повторять этот чудовищный трюк. В седло я, разумеется, попал — глазомер не подвел, но самая значимая часть моего либидо (спасибо покойному доктору Фрейдо за изящное определение) серьезно пострадала. Долгое время я даже ходить не мог, ковылял по дворцовым коридорам, переваливаясь с ноги на ногу, словно разжиревший до неприличия гусак, и последними словами ругал ни в чем не повинную лошадь и мастерового, чья рука сделала седло таким жестким. Досталось и так не вовремя возвратившемуся супругу моей возлюбленной — отвратительному толстому типу с гнилыми зубами и тугим кошельком, и даже самой возлюбленной.
— Глупая гусыня! — бормотал я, ковыляя по дворцовому коридору. — Глупая, глупая гусыня!
За поворотом я наткнулся на Лювера. Мой братец прогуливался без всякой цели, задумчиво накручивая светлые локоны на указательный палец.
— Что, невесту зовешь? — поинтересовался он, понаблюдав за моей причудливой походкой. Удачное сравнение с домашней птицей и ему пришло в голову.
— Иди отсюда по-хорошему, — попросил я, — пока я окончательно не вышел из себя и не сделал из тебя отбивную.
— Думаешь, сможешь меня догнать? — хмыкнул Лювер, изобразил, как я вышагиваю, показал мне язык и со смехом убежал прочь.
Я, разумеется, не стал его преследовать. Погоня сейчас была для меня слишком болезненным занятием.
Будучи моложе меня на два года, Лювер все еще находился в том самом гаденьком переходном возрасте, когда забавляют многие совсем несмешные вещи. Глядя братцу вслед, я подергал серьгу и продолжил свое тягостное путешествие к придворной кухне. Я надеялся найти там что-нибудь съестное — в трапезной я не появлялся весь вчерашний день, и живот мой за это время почти прилип к спине…
Что и говорить, далеко не всегда мои знакомые красотки отличались хваленой женской мудростью и проницательностью. Будь, скажем, дамочка, от которой я спешно ретировался, немного поумнее, она остановила бы меня от столь безумной выходки, как прыжок в седло из окна второго этажа, спрятала где-нибудь в шкафу или под кроватью и позволила затем, когда опасность минует, уйти через дверь. Но нет, глупая гусыня предпочла понаблюдать, чем все закончится.
После этого досадного происшествия я с ней больше не встречался. Думаю, что и она не горела желанием возобновить наши страстные свидания, потому что слышала мой отчаянный вскрик в тот момент, когда я рухнул в седельную твердь, и была, должно быть, убеждена, что теперь я уже никогда не окажусь ей полезен. Да и вообще (по всей видимости, думала глупая гусыня), этот симпатичный юный принц навряд ли теперь будет проявлять интерес к женскому полу.
К счастью, она ошибалась: мой крепкий молодой организм довольно быстро вернулся к нормальному функционированию. То есть все восстановилось, все органы, включая тот, о котором идет речь, заработали именно так, как им следовало работать. Вниманием женщин я никогда не был обделен и по выздоровлении стал платить им взаимностью, сожалея о вынужденном воздержании…
Несмотря на отсутствие лошади с жестким седлом и мягкий песочек в месте приземления, я и на этот раз пострадал весьма ощутимо. Некоторое время я сидел без движения, будучи не в силах даже пошевелиться и тем более закричать — только корчил страшные рожи. Потом меня понемногу стало отпускать… Едва почувствовав облегчение, я закричал, выражая тем самым яростный протест и возмущение по поводу всего происходящего. Тут же подо мной кто-то дернулся, и я понял, что не одному мне сегодня не повезло, я явно на ком-то сидел. Этому существу, кем бы оно ни было, надо думать, изрядно досталось, ведь я бухнулся на него с огромной высоты. Я поглядел между коленок и увидел распростертого ниц Куксоила. Карлик скрипел зубами и стонал, всем своим видом выражая безмерное страдание. Я вскочил на ноги, освобождая его от тяжкого бремени королевского тела. Но карлик остался лежать, наполовину вдавленный в песок. Он охал, ахал и издавал нечленораздельные звуки — то ли действительно переломал все кости в своем тщедушном теле, то ли, как и я в прошлый раз, никак не мог собраться с духом и пошевелиться, опасаясь, что повредил себе что-нибудь жизненно значимое. Я прикинул, что было бы с обычным человеком, если бы на него бухнулся с такой высоты потомственный принц дома Вейньет, и пришел к выводу, что Куксоилу очень повезло — по крайней мере, видимых повреждений у него не наблюдалось. Выглядел он совсем как живой. Меня немного занимал вопрос, как карлик оказался в этом круге раньше меня — ведь, когда я сорвался в пропасть, он все еще делал пассы руками… Но потом я пришел к выводу, что магия — штука необъяснимая и потому не стоит слишком долго размышлять о нелогичности моего приземления на Куксоила.
— Эй, ты в порядке? — спросил я, пошевелив ногой безутешное тело.
В ответ карлик зашевелился, взревел, как взбесившийся ишак, задергался и принялся молотить кулаками по песку.
— У-о-о-о-о-о! — вырвался из его глотки безумный вопль, более всего напоминающий проявления поврежденного рассудка.
«Сбрендил он, что ли?» — с тревогой подумал я, но внешне остался абсолютно спокоен — постарался его не волновать. Я решил выждать и посмотреть, что будет дальше.
Подергавшись и покричав некоторое время, карлик успокоился и застыл без движения. Он лежал так тихо, — что я, признаться, испугался, не помер ли, часом, бедняга, и снова ткнул его ногой под ребра. К счастью, карлик был все еще жив, он недовольно заворчал, перевернулся на бок и стал сверлить меня маленькими глазками из-под кустистых бровей. Вид у вонючки был самый что ни на есть свирепый, похоже, он питал ко мне враждебные чувства. Настрой карлика меня огорчил, и все же я решил проявить широту души и не обращать внимания на некоторые раздражающие моменты в его поведении.
— Спасибо тебе, Куксоил, за избавление от скелетов, — сказал я, помогая карлику подняться (все-таки я человек с большим, горячим сердцем). — У меня к тебе только один вопрос: куда ты нас зашвырнул на этот раз? Искренне надеюсь, что это спокойный, в меру населенный живыми существами круг, где мы сможем отдохнуть и перекусить. Что скажешь?
Вид у карлика стал менее сердитым, судя по всему, он только теперь озадачился вопросом, куда это он нас действительно закинул. Куксоил огляделся вокруг, и губы у него задрожали:
— Куксоил не хотел нас… Куксоил что-то напутал…
Карлик всхлипнул и провел ладошкой под носом. Я понял, что сейчас он снова станет невменяемым, разрыдается, начнет лить слезы и зеленые сопли, и решил его немного ободрить.
— Да ты ведь герой, Куксоил, вот что я пытаюсь тебе сказать. Ты — настоящий герой, ведь ты спас нас от скелетного охранения.
Карлик замотал головой.
— Куксоил не герой, Куксоил что-то напутал… — продолжал он гнуть свою линию и захлюпал носом.
— Ах вот как, — кивнул я. — Значит, Куксоил совсем не боялся встречи со скелетным охранением. Может быть, Куксоил любит, когда к нему несутся зубастые бестии, чтобы разорвать его на куски? Ну нет! И не убеждай меня! Ты — настоящий герой! Ты спас нас. Ты — скромный герой! Этого у тебя не отнять! — Я улыбнулся, показывая свое расположение.
— Куксоил знает, почему это так! — Карлик в отчаянии затопал ногами и принялся рвать на себе волосы. — Знает! Знает! Куксоил знает!
— Ну-ну, не стоит так убиваться, — мягко сказал я, — я знаю одного колдуна наверху, так он тоже все время все путает. Такая уж, видно, у вас с ним судьба — быть придурками от рождения.
Я засмеялся, думая, что удачно пошутил.
К моему огорчению, карлик вдруг пришел в совершеннейшее отчаяние, рухнул на песок и разрыдался.
Немного поразмыслив, я пришел к выводу, что мои последние слова заставили его ощутить собственную бесполезность. Нехорошо получилось, нечего сказать. Альфонс Брекхун, наверное, был бы мною очень недоволен. Ведь речевую задачу, стоящую передо мной, я провалил на все сто. Собирался утешить карлика, внушить ему, что он герой и спас нас, а сам зачем-то ляпнул про «придурков от рождения». М-да…
— Куксоил! — позвал я. — Да ведь я пошутил про придурков. Ты — просто молодец. Ты — герой! Говорю тебе, настоящий герой!
Но Куксоил был безутешен, он снова молотил кулаками по песку и орал в голос:
— У-о-о-о-о! У-у-о-о-о!
Так! Подобные сцены мы уже наблюдали. Сейчас из носа у него потекут зеленые сопли, а на губах запузырятся слюни. Увольте, что-то не хочется мне снова лицезреть эту отвратительную картину…
— Куксоил! — окликнул я карлика, намереваясь отвлечь его от истерики. — Ты вроде бы говорил, что знаешь, почему что-то там произошло… И не договорил… Может, расскажешь почему?..
Карлик перестал рыдать и уставился на меня маловыразительными пуговицами темных глазок.
— Да-а-а, — ядовитым шепотом подтвердил он. — Куксоил знает, кто во всем виноват! — Он вскочил и ткнул в меня указательным пальцем. — Ты, ты, ты…
— Но-но-но, — рассердился я, — давай-ка обойдемся без скоропалительных выводов… ложных обвинений… будем мыслить аналитически…
— Ты, ты, ты! — прокричал карлик. Тут я не выдержал, ухватил его за указующий перст и немного согнул палец в самом болезненном направлении.
— О-о-о-о! — взвыл карлик, выдернул палец и отбежал подальше.
— Ну что, с обвинениями покончено? — поинтересовался я.
Куксоил смотрел на меня не мигая и, кажется, отчаянно злился. Глаза его буравили меня из-под кустистых бровей, а физиономия скорчилась так, что стала напоминать испорченный сухофрукт.
— Да ладно тебе, — сказал я и понял, что от карлика в ближайшее время вряд ли чего-нибудь добьюсь — надо дать ему остыть. Поэтому я решил осмотреться и сделать собственные выводы о том, куда я попал.
Кажется, на сей раз он забросил нас не слишком далеко от прежнего круга. Внешне он почти не отличался от того, где обитало множество отвратительных гадов и за мной по пятам гналось скелетное охранение. Те же выходы из обширной пещеры в коридоры, те же низкие потолки и красно-коричневая глина. Я набрал в ладонь песок и просыпал его сквозь пальцы. Некоторые отличия все же имелись — на ощупь песок оказался прохладным. Это обнадеживало — возможно, мы оказались настолько близко к поверхности, что здесь не ощущается дыхание геенны огненной.
Я бросил взгляд на Куксоила. Карлик следил за мной, не мигая, и, кажется, строил планы кровавой мести за то, что я лишил его любимой тачки с продуктами, а потом приземлился ему на голову. Словно в этом был виноват именно я, а не его неумелое колдовство.
— Ну что, ваше магичество, будем враждовать дальше? — спросил я. — Или все же попробуем наладить отношения?
Он ничего не ответил, только еще больше надулся и покраснел, как свиног-самец, отвергнутый в период брачных игр всеми самками стада и обреченный коротать свои дни в течение целого года в обществе покрытых мхом пеньков.
— Ну и стой тут. — Я презрительно сплюнул, развернулся и направился прочь по одному из подземных коридоров.
Судьба карлика меня больше не волновала. У меня не было сомнений, что он и на этот раз выкарабкается из неприятностей. К тому же маленький гаденыш меня всерьез разозлил. Подумать только — он снова послал куда подальше потомственного принца дома Вейньет, да еще имеет наглость на меня злиться. Причем послал, заметим, не в каком-то конкретном направлении, а вообще неизвестно куда. Если судить по выражению его тупого лица, послал неизвестно куда даже для него самого… Возмутительный факт, что и говорить!
Вскоре я убедился, что маршрут для спасения мною выбран самый неудачный. Ход изогнулся книзу и повел меня в самые недра земли, что было для меня совершенно неприемлемо. К тому же откуда-то из глубин коридора мне навстречу поплыла невыносимая вонь, настолько сильная, что затрудняла не только движение, но даже мыслительный процесс. Стараясь дышать как можно меньше и преимущественно ртом, я упорно шел вперед и говорил себе: «Ты — король, Дарт, ты можешь претерпеть ради спасения Белирии, ради своей великой страны все! Буквально все!» Самовнушение, может, и возымело бы действие, но смрадные волны накатывали одна за другой, делаясь раз от разу все более и более концентрированными. Вскоре мне уже резало глаза, щипало в носу, невыносимый запах сбивал с ног. Если бы сейчас рядом оказался Куксоил, то, поглощенный ядовитым прибоем, я просто не заметил бы, как омерзительно пахнет маленький вонючка…
— Э-э-эй! — вдруг раздался позади пронзительный вопль. — Э-э-эй!
Куксоил! Легок на помине. Я обернулся, не зная что и думать. Что это он снова решил объявиться в моей нелегкой жизни? Кажется, еще недавно он не желал меня даже знать, и вот вам пожалуйста — несется по коридору, словно предрассветный пропойца, завидевший в конце улицы хозяина винной лавки.
— Э-э-эй! — проорал карлик. — Это… это… шахты вонючек…
— Чего? — спросил я. — Каких еще вонючек?
Про себя я давно окрестил вонючкой самого Куксоила. А теперь, глядите-ка, на моем пути, оказывается, вскоре могут объявиться какие-то новые, доселе невиданные, точнее говоря — ненюханые, вонючки. Запах, заполнявший все вокруг, не оставлял сомнений — Куксоилу эти неведомые существа запросто дадут сто очков вперед. Пределы побери, теперь, когда карлик находился от меня в непосредственной близости, я мог со всей ответственностью утверждать, что по сравнению с ненюхаными существами горбатый карлик был просто изысканным парфюмером с улицы Роз. Она располагалась на восточной окраине Мэндома и благоухала такими ароматами, что даже запах сточных канав и канализационных ям здесь почти не ощущался.
— А-а-а, — пребывая в состоянии легкой истерии, взвыл Куксоил, — это земля троглодитов, смрадных тро… троглодитов…
— Молодец, — похвалил я, — ты стал разговаривать куда лучше, чем раньше. Просто молодец! Уверяю тебя, ты делаешь феноменальные успехи. Попробуй-ка сказать еще раз — смра-дных тро-гло-ди-тов…
Действительно, я заметил, что после нашей последней встречи речь Куксоила стала куда более связной. Должно быть, пребывание в охранительном пределе немного научило его сообразительности и расторопности. Я подумал, что вот так, сам о том не помышляя, я в очередной раз совершил доброе дело, поспособствовав быстрому развитию речи у карлика-снабженца. Если я пробуду с ним еще некоторое время, возможно, мне удастся вылепить из Куксоила полноценную личность. Я посмотрел в его выпученные от ужаса глаза, текущие из носа (наверное, от волнения) сопли, дрожащие руки и ноги (коленки издавали громкий стук) и пришел к выводу, что, пожалуй, несколько поторопился с выводами.
— Смрадных троглодитов, говоришь? — задумчиво повторил я, и тут меня проняло. — Что-о-о?! Троглодитов, ты сказал?! Да ты вообще соображаешь, куда нас зашвырнул, маленький кусок дерьма?! Ты что меня постоянно посылаешь куда подальше, когда мне нужно куда поближе? Куда поближе!!! Понял или нет? Ты что же, идиот, хочешь, чтобы нас троглодиты этой вонью до смерти замучили?!
Как вы, наверное, уже успели догадаться, про троглодитов я тоже читал в трудах Вивьена Сластолюбца Премногораскаявшегося. Почтенный муж утверждал, что эти существа настолько отвратительны, что при виде их нормальный человек непременно грохнется в обморок, настолько глубокий, что выйти из него сможет далеко не каждый.
— Куксоил не хочет мучиться до смерти, Куксоил очень плохо шаманит, — скорбно прошептал карлик и принялся колотить себя кулаками в грудь. — Ай-ай-ай! Куксоил виноват! Ай-ай-ай! Куксоил виноват!
— У Куксоила просто с мозгами плохо! — не преминул отметить я.
В знак согласия горбун склонил угловатую голову и захлюпал носом.
— Куксоил думает — ты должен простить его, пока мы еще живые…
— Ладно, — усмехнулся я, думая о том, какое все же большое и горячее сердце бьется у меня в груди, — хоть ты и бесполезный уродец и из-за тебя мы встряли в новые неприятности, я тебя прощаю. — Я похлопал карлика по плечу. — Мы что-нибудь придумаем. Вот сейчас ты опять поколдуешь и отправишь нас…
— Нет, нет, нет, — замахал руками карлик, — Куксоил израсходовал все. Надо растить это… это…
— Силу растить, — догадался я. — Да, я слышал о том, что у колдунов сила тратится. Так вот чего ты так долго в охранительном пределе проторчал… Теперь ясно. Силы восстанавливал?
Карлик закивал, счастливый оттого, что его поняли. Возможно, в его темной, непроглядной жизни такое необыкновенное происшествие случилось впервые.
— Ладно, восстанавливай свои силы, — разрешил я и бухнулся на песок, — а я пока посижу, отдохну. Что-то меня скелетное охранение совсем вымотало. Чем бегать без толку, лучше уж сидеть и расслабляться. Не правда ли?
И в самом деле, куда спешить? Подождем, пока силы у Куксоила восстановятся, а потом он перенесет нас куда-нибудь поближе к выходу из Нижних Пределов. И почему такая простая мысль сразу не пришла мне в голову? Коли он сбрасывал нас в пропасть целых два раза, пусть теперь его шаманство поработает мне на пользу и забросит нас наверх.
Карлик выпучил на меня глаза с таким видом, будто я только что раздавил его любимую тачку с продуктами.
— Чего уставился?! — буркнул я. — Не видишь, я отдыхаю. Меня только что чуть не разорвала на части целая толпа скелетов. Запасы последнего аргумента жизни — здравого смысла — в моей голове предельно истощены. Еще немного — и я пущусь в пляс. Понял меня?
— Не-э-э понял, — сообщил Куксоил.
— Не понял? Тогда садись рядом и копи силы. Теперь понял?
Карлик отрицательно замотал головой, но тем не менее бухнулся рядом.
— Тут нельзя сидеть… — забормотал он… — тут шахты смрадных…
— Троглодитов, — подтвердил я, — уже слышал! Можешь ты теперь заткнуться?
Карлик захлопнул рот и замолчал — кажется, обиделся.
Так мы просидели довольно долго, ничего не делая и даже не разговаривая друг с другом. Да и о чем можно разговаривать с таким тупоголовым созданием, как Куксоил?! Разве что поговорить с ним о том, что он делал прежде в Нижних Пределах? Быть может, эта тема благотворно на него повлияет и ускорит процесс восстановления магических сил.
— Куксоил, скажи-ка мне, а тебе нравилось то, чем ты занимался? — спросил я, прервав затянувшуюся паузу. — Я имею в виду — развозить продукты на тачке, кормить всех.
— Да-а, — проникновенно протянул карлик, наверное, он и вправду обожал свое нелепое существование.
Тут Куксоил вспомнил, что его сочли заразным, и запричитал, перемежая подвывания отборной бранью. Почти все ругательства относились ко мне, однако выкрикивал он их так, словно я не сидел от него в двух шагах, а был где-то очень и очень далеко. Собственно, основным его пожеланием, насколько я смог заключить из его слов, было оказаться от меня как можно дальше и никогда со мной больше не встречаться.
Я отодвинулся от неблагодарного карлика, с трудом сдерживаясь, чтобы не поколотить его. Похоже, тему для разговора я выбрал самую неудачную.
Вскоре от устойчивого зловония и бесконечных воплей у меня разболелась голова.
— Куксоил, — сказал я, — кончай орать! Скажи-ка мне лучше, сколько времени занимает восстановление сил? Хотя бы приблизительно.
— Не-э понял, — протянул карлик.
— Ну чего ты не понял? Восстановление сил сколько времени у тебя займет?
— А… — Он насупился, соображая, принялся загибать длинные, узловатые пальцы и наконец изрек, когда я уже окончательно утратил терпение: — До-о-олго…
— Ах долго. — Я вскочил на ноги. — Так я и думал. Ну что ж, тогда нам лучше поискать что-нибудь съедобное, а то пока процесс восстановления будет идти, мы, чего доброго, копыта отбросим. Такая мысль не приходила в твою замечательно большую шишковатую голову?
— Не-э понял, — откликнулся Куксоил, щупая макушку.
— Кушать… — Я открыл рот и потыкал туда пальцем. — Надо найти что-нибудь покушать.
Карлик просиял и сделался вмиг очень счастливым оттого, что до него наконец доперло, что именно я пытаюсь ему сказать.
— Куксоил предлагает поймать троглодита и съесть его, — изрек карлик, сжал кулаки и зацыкал зубом.
— Отличная идея, — сказал я, — для военного времени. А пока оно не наступило, давай-ка лучше поищем еду, которая уже не бегает на двух ногах.
— Троглодиты иногда ходят на четвереньках, — очень серьезно сообщил карлик.
— Давай поищем неживую еду, — уточнил я, — у меня что-то нет никакого настроения забивать сегодня кого-то до смерти и поедать сырое мясо. Но ты меня не понял, конечно?
Карлик насупился и надолго замолчал, потом все же ответил:
— Куксоил думает, такой еды тут нету! Надо ловить троглодита. — Он покачал головой и снова зацыкал зубом.
Троглодит жесткий, но живот плотно набьет… Куксоил будет доволен… И ты тоже…
«Просто кровожадный монстр какой-то, — подумал я, — наверное, лучше не поворачиваться к нему спиной. Неизвестно, что взбредет в эту безумную голову. Вдруг он решит, что я куда аппетитнее троглодита?»
Судя по запаху, который доносился до нас из глубин коридора, от меня пахло несколько лучше, чем от существ, которых даже Куксоил называл смрадными. Во всяком случае, мне бы очень хотелось на это надеяться. Впрочем, кому какая разница сейчас, как я пахну? Здесь нет ни одной придворной дамы, которая проявила бы к моему запаху хоть какой-то интерес. Да и если бы здесь вдруг объявилась хорошо воспитанная барышня, могу поспорить, что при виде меня и моего малорослого спутника она немедленно лишилась бы чувств.
— Тут лучше не ходить… — наморщив лоб, поведал Куксоил, — а то они сами поймают… и съедят. — Он закивал в подтверждение своих слов, потом потрогал хрящеватый шнобель. — Дышать нехорошо. Не нравится. Брр!
— Ничего, к любой вони рано или поздно привыкаешь, — успокоил я его и понял, что уж эту-то вонь я никогда не смогу переносить.
— Не-э понял, — ответил Куксоил.
— Ну и ладно, — махнул я рукой, — не понял — и ладно, пошли все же, поищем что-нибудь на обед… или на завтрак. Даже представить себе не могу, какой сейчас час, день…
Куксоил затряс головой.
— Не надо идти, — сказал ой, — надо делать ловушку.
— Хорошо, я пойду один, — согласился я.
— Нет… нет, вместе с Куксоилом, — заявил карлик, страдальчески заламывая руки.
— Вместе так вместе. — Я усмехнулся. — Пошли, ловушечник — поедатель троглодитов.
Услышав, как я его назвал, карлик обиделся, надулся и перестал со мной разговаривать. Не могу сказать, чтобы я сильно расстроился по этому поводу. От разговоров с ним и в периоды самой оживленной общительности толку было мало.
Мы отправились дальше по коридору, навстречу неведомым троглодитам-вонючкам. Я шел, мужественно преодолевая отвратительный запах и вызываемые им рвотные позывы. Куксоил предпочитал держаться за моей спиной, что меня поначалу несколько нервировало — все-таки с головой у него было не совсем в порядке, но все мои попытки заставить его идти впереди не увенчались успехом. Сначала я попробовал уговорить его словами, но лишь услышал дважды дежурное «не понял». Тогда я схватил его за предплечье, намереваясь вытолкать вперед, но он устроил дикую истерику с воплями и размазыванием зеленых соплей по щекам. Плюнув на проклятого карлика (в буквальном смысле — плевок угодил ему в правый глаз), я направился дальше. За спиной слышалось его бесконечное бормотание и обиженное сопение.
Вскоре наше путешествие было прервано самым бесцеремонным образом. Навстречу нам из пещеры выскочила парочка довольно странных существ, смутно напоминавших людей. От homo cretinus («человека разумного» по классификации, принятой в просвещенной Миратре) их отличали исключительно тупые лица, скошенные лбы, плоские носы и руки, свисавшие совсем как у Куксоила до самой земли. Мне троглодиты почему-то совсем не показались опасными и даже омерзительными. Описание Вивьена Сластолюбца Премногораскаявшегося в моих глазах теперь выглядело явным преувеличением. Может быть, к моменту встречи с троглодитами я уже окончательно рехнулся и утратил столь важное качество, как страх и брезгливость, а может, просто успел привыкнуть к появлению разнообразных гадких тварей и внешне напоминающие людей троглодиты не стали для меня чем-то запредельным. В общем, ожидаемого сюрприза не получилось. Чем, кстати, троглодиты в немалой степени озадачились. Оба они застыли, глядя на нас с явным неудовольствием.
— Это их ты предлагал съесть? — спросил я у карлика. — Судя по их виду, они, кажется, твои родственники? Ну очень на тебя похожи.
— Ой, — охнул Куксоил, прячась за мою спину, — я эта… это неправда… я не троглодит… моя мамка была троглодитом, а папа у меня — огненный жуй!
— Жуй?! — переспросил я. — В смысле ешь?
— В смысле… огненный… — пискнул карлик.
— Эй, вы! — гаркнул один из троглодитов. — Вы кто такие?
— Ты что, не слышал? — спросил я. — Он — наполовину троглодит, наполовину огненный жуй, а я великий король Стерпора Дарт Вейньет. Не могу сказать, чтобы был очень рад нашему знакомству, и тем не менее здравствуйте, уроды…
— Это чтой-то? — спросил один из троглодитов у другого.
Я понял, что интеллектом Куксоил пошел в маму, впрочем, возможно, огненные жуй тоже были непроходимо тупы — лично я с жуями никогда не встречался и, честно говоря, не питал особенного желания когда-нибудь повидаться.
— Это ничегой-то, — сказал я, — глаза разуй, вонючка, вас удостоил визитом потомственный принц дома Вейньет, а вы застыли, как тучные свиноги под дождем.
— Ах-ха-ха, — вдруг сказал один из троглодитов, разбросал длинные волосатые руки и распахнул пасть, полную гнилых зубов, — ваша смерть идет, лопатой машет!
— Лопатой? — удивился я. — А почему лопатой?
— Ну, не лопатой, — сконфузился он, — я хотел сказать — косой. Ну да, конечно, косой. Ваша смерть идет, косой машет. Поняли, что ли?!
— Поняли, — ответил я и изо всех сил ударил его между ног.
Троглодит охнул и, схватившись за причинное место, медленно осел на песок. Второй сделал шаг назад и опять спросил:
— Это чтой-то?..
На сей раз голос его звучал не угрожающе, а скорее взволнованно, что меня вполне устраивало.
— Это потомственный принц дома Вейньет, — прохрипел другой у его ног.
— … И наполовину троглодит по имени Куксоил, — добавил я, ухватил карлика за ворот и вытащил вперед, — прошу любить и жаловать, он хотел бы засвидетельствовать вам свое почтение и очень надеется на вашу любовь и понимание. Между прочим, Куксоил — страшный колдун, — добавил я, — ему требуется ваши поддержка в борьбе с угнетателями великого народа, поэтому он и пришел к вам. Правда, Куксоил?
Для пущего понимания я немного встряхнул карлика, и он поспешно закивал.
— Обойдемся без церемоний, — сказал я, — тащите сюда еду, питье, и великий, ужасный Куксоил вас не покарает… Правда?..
На этот раз я даже договорить не успел — карлик уже энергично тыкался в грудь длинным носом, выражая согласие.
— Ла…ладно, — заикаясь, пробормотал один из троглодитов, — мы сейчас.
Когда они убежали, я всерьез призадумался, а не убежать ли нам отсюда — вдруг троглодиты вернутся с подкреплением и захотят проверить на вкус короля Стерпора и маленького горбатого колдуна. Судя по их лицам и уровню культуры и развития, они поедали друг дружку без зазрения совести, а я, наверное, и вовсе представлялся им лакомым кусочком.
Но, к моему удивлению, троглодиты вернулись без агрессивных намерений. Они принесли с собой большое количество однообразной «пищи». Судя по всему, эти странные существа считали, что подобную гадость можно переварить. Из склизкой похлебки, сваренной, казалось, в основном из беспозвоночных, торчали обломки крысиных костей, и что-то явственно шевелилось. Может быть, живые черви…
— Что это?! — спросил я, ощутив, как содрогнулся мой желудок, когда мозг послал ему известие, что все это, возможно, придется съесть.
Я действительно намеревался отобедать этой пищей, потому что мне необходимо было поддерживать в себе силы до тех пор, пока я не выберусь на поверхность.
— Это… еда, — ответил троглодит и сделал приглашающий жест, — ну, вы это… ешьте, что ли, да?
— Ну, — внезапно решился я, — приступим к трапезе…
Пока мы с Куксоилом пожирали омерзительную «пищу», вокруг потихоньку собирались троглодиты. Впрочем, они тоже были настроены к нам без всякой враждебности. Смотрели, как мы едим, с искренним любопытством. Должно быть, прежде им никогда не приходилось видеть кого-нибудь вроде меня, да и пережевывали слизняков мы очень уж жадно. Беготня со скелетами пробудила во мне зверский аппетит. Что касается карлика, то, поглядев, как он уписывает чудовищное угощение за обе щеки, я сделал вывод, что бедняга не ел ничего несколько дней. Троглодитов можно было понять: одно то, как Куксоил глотал целиком плохо проваренных мокриц, было зрелищем увлекательным и душераздирающим. У меня промелькнула мысль, что, возможно, над нами жестоко подшутили и мы сейчас разыгрываем перед троглодитами забавное представление, но, бросив всего один взгляд на их бесконечно тупые, вытянутые лица, я понял, что на такое изощренное коварство они попросту не способны.
Вскоре наступило насыщение. Приложив ладошку ко рту — странная пища так и просилась обратно (мне даже показалось, что она попискивает, перемещаясь по пищеводу), — я поднялся на ноги и смерил толпу суровым взглядом. Даю вам честное слово: многие здоровяки, каждый из которых был шире меня по крайней мере вдвое, подались назад. Я и у подземных жителей вызывал уважение и трепет. Куксоил крякнул и встал рядом со мной. Карлик подбоченился, его глаз (второй я не видел — он скрывался за кривым силуэтом громадного носа) прямо-таки метал молнии.
«Решил примазаться к моей горделивой славе, — подумал я. — Почему бы и нет? Пусть пользуется, мне не жалко. Лишь бы ему самому приобщение к величию не пошло во вред. Еще загордится — и влипнет в неприятности, как это часто случается с людьми, лишенными королевской стати и талантов».
— Народ троглодитов, — заговорил я, — мы пришли с тем, чтобы сообщить вам волю великого колдуна Куксоила.
— Ха, — сказал карлик, и по толпе прокатился смутный ропот.
Я заметил, что мой голос в подземном лабиринте звучит раскатисто и громко, как и полагает звучать голосу истинного монарха.
— Нижние Пределы должны принадлежать вам! — выпалил я. — Только посмотрите вокруг. Вас загнали в самую отвратительную нору, какую мне только доводилось видеть в жизни…
Возмущение троглодитов было молчаливым, но грозным. Я ощутил, как оно растет.
— А они в это время жируют и предаются разврату, — подлил я немного масла в огонь праведного народного гнева. При этом я не стал уточнять, кто именно эти «они». Пусть сами нарисуют образ врага. Наверняка каждый из них уже видит перед собой того, кто виноват во всех его неудачах. — … А между тем, — продолжал я, — кто может быть более достоин достатка и процветания, чем мы — народ троглодитов!
Речь моя вызвала заметный резонанс. Кое-кто недобро заворчал, другие стали обеспокоенно похлопывать себя по бокам и пританцовывать, а самые экспрессивные вскочили на ноги, потрясая тяжелыми кулаками.
— Великий Куксоил пришел, чтобы освободить вас, вытащить из нищеты, повести на другой круг, к новой жизни. Там вы сможете взять то, что причитается вам по праву. Он пришел показать вам дорогу в светлое будущее… Правда, Куксоил? — Я пихнул карлика локтем.
«Великий колдун» закивал с таким энтузиазмом, что в шее у него захрустело.
— Ну хватит, хватит. — Я придержал его голову, опасаясь, что она не удержится на плечах и оторвется, если он будет продолжать в том же духе.
Один из троглодитов (самый веселый, с красной чумазой рожей) крикнул: «А ничего нам не надо!», но ему дали по голове здоровенным булыжником, что я счел добрым знаком. Значит, доверие уже было завоевано. Какой славный легковерный народ! Если бы только люди были такими же простофилями, как троглодиты…
— Мы пойдем туда, — ткнул я указательным пальцем вверх, — пойдем прямо сейчас. И возьмем то, что принадлежит нам!
Толпа взревела.
— Веди нас, великий Куксоил. — Я намеревался пнуть карлика, чтобы придать ему ускорение, но вовремя спохватился и лишь слегка подтолкнул его в спину.
Задрав подбородок, Куксоил уверенно зашагал куда-то по подземному коридору.
— Эй, вы че? Не туда! — потирая ушибленную голову, чумазый троглодит ткнул пальцем в боковой коридор. — К этим-то, врагам нашим и угнетателям, туда же вроде, а? Или я чегой-то не понимаю? А?
— Молчать, негодяй! — Я в мгновение ока оказался возле него и уже отработанным движением ударил его между ног — прием весьма действенный, если нужно дезактивировать троглодита. — Великий Куксоил сам знает, куда ему вести свой народ! — выкрикнул я, изобразив ярость.
— Ох-х-х… — Бедняга кулем упал возле моих ног.
Я поймал карлика за плечо и развернул к указанному пострадавшим троглодитом коридору. — Веди же нас, великий Куксоил!
— Да… Да… Веди нас… — послышались еще робкие, но все крепнущие голоса.
— Зовите своих братьев и сестер, — воззвал я, — мы выберемся наверх, и они тоже смогут взять то, что причитается им по праву. Они задолжали нам за долгие годы унижений и позора… Кхм. Кхм, — Я закашлялся, почувствовав, что несколько увлекся. Каких Пределов, спрашивается, я приплел годы унижений и позора?..
Вскоре, сопровождаемый целой армией троглодитов, я двигался по ведущему отвесно вверх подземному ходу. Впереди семенил Куксоил. Мне приходилось его постоянно подталкивать, потому что за нашим бравым темпом он явно не поспевал — ножки у карлика были коротенькие и кривые. К счастью, я не забыл, как ловко он перебирал этими ножками, убегая от охранителей, и поэтому толкал его все активнее, справедливо полагая, что при желании Куксоил может шагать намного быстрее.
Троглодиты топали так, что со стен сыпались камни и куски глины, а песок под ногами, казалось, подпрыгивает.
«Теперь они узнают Дарта Вейньета! — торжествовал я. — Дайте только добраться до вас, сволочи, тогда мы поглядим, кто чего стоит!»
Я представлял, какой растерянный вид будет у Заклинателя, когда я выйду к долине вулканов со своими сторонниками, и к тому времени, как враги спохватятся, приберу к рукам большую часть Нижних Пределов.
Я сбавил шаг, обернулся к троглодитам и поднял вверх ладонь. Они немедленно остановились. Теперь их было намного больше, чем раньше. Вняв моим словам, они позвали в поход против «угнетателей» своих сестер и братьев. Плоские лица сестер мало чем отличались от лиц братьев, разве что волосы у женщин-троглодитов были длиннее и свисали редкими прядями с оттопыренных ушей. Воняло мое воинство просто невыносимо. Однако, как истинный полководец, я старался не подавать виду, насколько они мне омерзительны.
— Слушайте меня, народ троглодитов, — выкрикнул я, — каждый из вас отныне — свободная личность. И каждый возьмет себе там, куда мы идем, ровно столько, сколько он достоин получить! Берите же все, что сможете взять! И убейте же всех, кто попытается вам помешать!
Толпа взревела, выражая согласие крушить, ломать, брать и убивать. В порыве нахлынувшей на них ярости они принялись колотить друг дружку, причем, как я заметил, сестры действовали куда ожесточеннее и эффективнее братьев.
— Эй, — закричал я, — так дело не пойдет! Оставьте свои силы для тех, кто вас ждет наверху!
Буча немедленно прекратилась — я был для них непререкаемым авторитетом. Мы двинулись дальше. По пути нам попался небольшой отряд демонов, рыщущий в поисках моей нескромной персоны. Надо ли говорить, что все они позорно бежали, увидев, чем обернется для них даже попытка встать на моем пути.
Скелетное охранение оказалось не столь сообразительным — накатившая волна троглодитов оставила на песке только разрозненные части их скрепленных магией тел. Немного погодя я заметил, что некоторые воины грызут желтые кости, порыкивая от удовольствия.
Я смотрел и не мог нарадоваться на свое великолепное воинство. Мои солдаты были яростны, целеустремленны, сильны и очень, просто до безобразия тупы. Каждый из них являл собой образец идеального воина, такого, о котором мечтает каждый полководец. Такие солдаты пойдут в атаку на войско, превосходящее их втрое, переправятся через любую преграду, даже не заметив, что некоторые из них сорвались в пропасть и разбились насмерть. Их не устрашат лишения и сложности, которые обычно ждут воинов в дальних походах, они неприхотливы в еде и могут пожирать что угодно — даже солдат вражеской армии.
Бойцы скелетного охранения явно пришлись троглодитам по вкусу. Один из моих новоявленных воинов, который шел в первых рядах и то и дело норовил выбежать вперед, облизывал неправильной формы череп. Причем с таким удовольствием, словно это какая-нибудь восточная сладость и ничего вкуснее он в жизни не пробовал. Я похлопал его по плечу и сказал, что, когда мы одержим победу, все скелеты Нижних Пределов будут в его распоряжении. Троглодит зарычал, замахал руками и, впав в совершеннейший экстаз, несколько раз двинул себя черепушкой в лоб, после чего свалился под ноги своих соплеменников. Толпа как ни в чем не бывало прошагала прямо по нему. Троглодиты сейчас были слишком целеустремленны, чтобы останавливаться. Отряд не заметил потери бойца — мы шли только вперед, завоевывать подземный мир.
Я только диву давался, как легко мне удалось сколотить огромную армию, поставить под знамена Белирии целый народ. Я мысленно потирал руки и подумывал о том, что буду делать с Заклинателем и Кевларом Чернокнижником, как только они окажутся в моей власти. Я придумывал для них все новые и новые пытки, но моя фантазия, подогреваемая ненавистью, и не думала иссякать. «Быть разорванными на части — слишком легкая участь для таких злодеев, — размышлял я. — О нет, они будут умирать долгой мучительной смертью, так, чтобы успеть прочувствовать и осмыслить, какую ошибку они совершили, заимев во врагах самого Дарта Вейньета».
Продвигались мы довольно быстро, и вскоре в моей власти оказалась действительно очень большая часть Нижних Пределов. С обитавшими тут существами, как разумными, так и полуразумными, троглодиты расправлялись без всякой жалости. Весть о том, что я, сопровождаемый армией троглодитов, поднимаюсь вверх, летела впереди нас — мерзкие твари спешили убраться с нашего пути. Так что нечисти нам попадалось все меньше и меньше. Я стал всерьез подумывать о том, чтобы назначить в захваченных пустынных областях наместников. И даже успел начать разметку границ своего нового королевства. Но тут мы неожиданно пришли к концу нашего славного похода.
Коридор вывел нас к небольшой темной пещере. Здесь мне пришлось остановиться. Потому что путь моему готовому к любому сражению воинству преградили силы тьмы. Посреди пещеры стоял сам Заклинатель. Рядом с ним застыл Кевлар Чернокнижник. Могу поклясться, что маловыразительное лицо Кевлара выглядело растерянным. По-моему, его поразили мои успехи в обретении власти и то, что я за столь короткий период времени сумел сколотить себе целую армию. Чуть позади, глядя на меня с таким выражением на заплывших от побоев мордах, словно я был их самым страшным кошмаром, стояли мои старые знакомые — демоны-тюремщики Рурк и Смуга. Я помахал им рукой, и они поспешно отвернулись.
— Что тут у нас-с такое? — произнес Заклинатель, рот его искривился в усмешке.
— Именем короля, — сказал я, — мы пришли забрать то, что принадлежит нам по праву. Свободный народ троглодитов…
— Именем какого короля? — перебил Заклинатель. — Мы в Нижних Пределах. Здес-сь нет королей.
— Моим именем, — поправился я, — наша жалкая участь больше нас не устраивает, мы хотим жить в достатке, хотим, чтобы все здесь принадлежало нам…
За спиной царила тишина.
— Мы ведь хотим, чтобы все принадлежало нам?! — выкрикнул я.
Я обернулся, ожидая поддержки. Мне ответил довольно вялый хор утробных голосов:
— Да-а… Хоти-им!
— Мы ведь хотим, чтобы все принадлежало нам?! — прорычал я снова.
На сей раз вопль вышел впечатляющим.
— Да-а-а-а!!! — грохнули троглодиты. — Хоти-и-и-им!!!
— Ну что же, это впечатляет, — сказал Заклинатель.
И тут произошло непоправимое… Одержимый дахами вдруг замолчал, пощупал кончик длинного носа, запрокинул голову и оглушительно чихнул. Мое воинство издало дружный рев (так могут кричать только смертельно перепуганные неразумные создания), я услышал топот множества ног и в недоумении обернулся. В моей армии царила настоящая паника. Бегство троглодитов было столь стремительным, что некоторые даже застряли в узком проходе коридора. Пихая друг друга, они пытались пролезть вперед, орали и прыгали, усугубляя толкучку. Где-то там, среди них, суетился и «великий колдун Куксоил». Увидев эту безотрадную картину, я понял, что все кончено, и повернулся. Заклинатель как раз вытирал нос черным шелковым платком.
— Рурк, Смуга, — сказал он и хмыкнул, — возьмите-ка нашего короля, и несите за мной. Да держите его крепко.
Теперь-то я знаю — от него можно ожидать любых сюрпризов.
Демоны двинулись ко мне. Я приготовился драться, выхватил гвоздь и выставил его перед собой.
— Хозяин, — выдавил Рурк, — у него это… острое.
— Это же прос-сто гвоздь, идиоты, — с презрением проговорил Заклинатель, — отберите у него игрушку и нес-сите короля за мной. Ты не хочешь им помочь? — Заклинатель обернулся к Кевлару Чернокнижнику.
Тот не двигался с места.
— Эй, — позвал его Заклинатель, — ты меня с-слышишь?
— Для меня это чревато неприятностями, — резко сказал Чернокнижник и отступил назад, почти скрылся в одном из коридоров, на его лицо легла черная тень.
Судя по всему, колдун увидел в будущем что-то такое, что не сулило ему благополучного разрешения ситуации.
— Правильно, урод, — крикнул я, — спасайся, но помни: ты можешь пытаться избежать смерти, но все равно свое получишь — я до тебя доберусь!
Заклинатель покосился на Чернокнижника с явным неодобрением, но ничего не сказал. Кевлар сделал шаг назад, еще шаг и счел за благо ретироваться вовсе. Понять этих провидцев невозможно — на месте Заклинателя я бы нашел себе более предсказуемого слугу.
Смуга прыгнул вперед, и я ударил его гвоздем. Острие прочертило на темном плече длинную полосу, но он обхватил меня за пояс и поднял в воздух. Рурк подбежал, вырвал у меня гвоздь и бросил мое единственное оружие.
— Готово, хозяин, — сказал Смуга.
— Ты кровью истекаешь, — заметил я.
Смуга перевел взгляд на плечо — он только теперь увидел царапину, — вскрикнул и отшвырнул меня на песок. Упал я весьма удачно, прямо на гвоздь. Я отвернулся, сделал вид, что сильно ушибся и подвернул руку. Я застонал, спрятал гвоздь в лохмотьях и обернулся, чтобы убедиться, что моих действий никто не заметил. Заклинатель был занят — как раз в этот момент он бил Смугу в морду. Демон, хрюкая от боли, отбежал подальше. Рурк на всякий случай держался подальше от них обоих.
Заклинатель повернулся ко мне — на его лице была написана жгучая ярость. На сей раз он не стал посылать демонов схватить меня, а поднял ладони.
— Что ты дела…
Из пальцев Заклинателя вырвалось нечто похожее на гигантский кулак и приложило меня по голове, после чего я отключился, успев подумать: как славно, что гвоздь остался при мне…
… Истинный служитель анданской церкви должен быть не только и — не столько праведным мужем, сколь уметь ловко справляться с окружающей нас эманацией вселенского зла…
… Не стоит думать, друзья мои, будто все демоны, демонические существа и колдуны одинаково коварны и опасны: история знает множество примеров, когда потусторонние силы проявляли крайнюю степень тупости и бывали одурачены простыми монахами. Так, например, послушнику одного из монастырей просвещенной Миратры, Бобику Броширу, явился один из младших демонов, которому было поручено увести его с пути истинного, заставить забыть Спасителя Севу Стиана и обратиться к учению Темных Заклинателей.
Увидев демона в его натуральном обличье и услышав его греховные речи, Бобик поначалу очень испугался, но, придя в себя, решил перехитрить адское создание. Времена тогда были нехорошие, голодные, монастырь сильно бедствовал, и служителям Севы Стиана приходилось поститься чаще положенного.
«Меня так просто с пути истинного не свернешь, — заметил Бобик, строго поглядев на демона, — вот если бы ты принес мне еды столько, что я не смог бы съесть ее всю, тогда я бы всерьез заинтересовался учением Темных Заклинателей».
«Хорошо», — поразмыслив, решил демон.
«Приходи сюда завтра». — Бобик Брошир важно кивнул, и они расстались.
Ловкий послушник помчался к настоятелю монастыря, подробно рассказал ему о визите демона и о том, как он с ним договорился. Замысел его был прост и гениален. Конечно, монахи относились к колдовству с большим неприятием, но ради богоугодного дела они могли прибегнуть и к колдовству, тем более что Спаситель Сева Стиан в своем учении завещал бороться с колдунами и демонами их же оружием. Простейшая подменная магия — и во рту Бобика разместился один из крупнейших подвалов монастыря. Поначалу послушнику было немного не по себе: когда он, открыв рот, смотрелся в лужу, во рту вместо языка и зубов отчетливо поблескивал факельный свет и было непривычно просторно. Чтобы проверить действие заклятия, Бобик схватил метлу и принялся запихивать в себя… Послышался слабый стук. «Неужели, — подумал Бобик, — я могу теперь даже слышать то, что происходит в подвале?» Он огляделся вокруг и понял, что ошибся — стук издала вовсе не упавшая на каменный пол подвала метла, а крепко приложившийся затылком о ступени монах Иеро. Должно быть, вид пожирающего метлу Бобика поразил его в самое сердце…
Встреча состоялась, как и было условлено, на следующий день… Говорить Бобик Брошир не мог, потому что вместо языка и гортани у него был целый подвал, он деловито кивнул, оглядев келью, наполненную до краев яствами, и приступил к «трапезе»… Демон вытирал обильно льющиеся по щекам слезы, пока послушник, разверзши чудовищную пасть, обеими руками загребал в нее все, что он сумел насобирать по окрестным деревням… Во рту как в прорве скрывались связки колбас, тушки запеченных в яблоках поросят, квашеная капуста, соленые огурцы и чеснок, головки сыра, неочищенный лук и картофель, бочки со сметаной, живые куры, оглашавшие округу отчаянным кудахтаньем, гуси, индюки и даже одна очень грустная козочка… Когда все было кончено, Бобик вытер губы и жестами показал, что совсем не наелся и не мог бы демон принести ему назавтра что-нибудь еще…
Осознав, что его обманули, демон пришел в жуткую ярость, он уже собирался покарать хитроумного монаха, но тут в келью ворвался сам отец-настоятель с братией, в руках у них были кресты, они возносили молитвы Спасителю и яростно орали на сжавшегося в углу демона…
Бобик был спасен, героически обеспечив монастырь пропитанием на целую неделю, а демон убрался к себе в Нижние Пределы…
Неприятность заключалась в том, что простейшее подменное заклятие на поверку оказалось необратимым. Ну не знали монахи магию достаточно хорошо, чтобы успешно ею пользоваться. Во рту Бобика, как над ним ни химичили, так и остался монастырский подвал, а потому, что бы он ни попытался съесть — все это непременно оказывалась далеко от его изможденного голодом желудка. Вконец отчаявшись, Бобик, у которого были все шансы стать мучеником и святым, проглотил нескольких монахов и отца-настоятеля… С ними-то ничего не случилось — только ушиблись слегка при падении, а вот хитроумный послушник навсегда загубил свою бессмертную душу и, погибнув от голода, оказался тенью Нижних Пределов — серой душой, бесконечно блуждающей по подземным огненным лабиринтам…
Отрывок из лекции по демонологии в одном из университетов просвещенной Миратры
