ГЛАВА 10
Поскольку «Ястреб» отвлек на себя основную массу перехватчиков скаари, «Тритон» добрался до поверхности почти без приключений и совершил посадку еще до того, как мы с Риттером вышли на бывшую окраину бывшего города.
В костюме все еще было слишком жарко, а счетчик радиации чуть ли не зашкаливал от количества сыпавшихся на нас миллирентген, но я, несомненно, был жив, и Риттер был жив, и мы сохранили один из кораблей, а это означало, что наша деятельность на Веннту еще не закончена.
Впрочем, особых иллюзий насчет нашей миссии я не испытывал. Эпизод с танком, случайный и совершенно необязательный, наглядно показал нам относительную ценность наших жизней и их значимость для мирового устройства. Один-единственный «тарантул» едва не зашиб нас походя, а теперь нам предстояло бросить вызов генералу Визерсу, в распоряжении которого была укрепленная армейская база, сотня хорошо подготовленных десантников и целый крейсер вдобавок.
— Ты хромаешь, — заметил Риттер, когда мы с ним поравнялись, а до корабля, заглушившего маневровые двигатели, осталось идти всего пару сотен шагов.
— Это не я. Это скафандр.
— А у меня правая рука не двигается, — сказал Риттер. — Впрочем, костюмы сослужили свою службу, и глупо было бы требовать от них большего.
— А Боб?..
— Без шансов, — сказал Риттер. — Удивительно, что нам вообще удалось уцелеть.
— Ну, удалось, — сказал я. — А что толку?
— Визерс, — напомнил Риттер. — Его надо остановить.
— И ты на самом деле считаешь, что у нас получится?
— Надо хотя бы попробовать, — сказал Риттер. — Если нам не помешают, мы будем в точке указанных координат минут через сорок.
— И сразу в бой?
— А у нас есть выбор? — Он хмыкнул. — Думаешь, скаари пропустили корабль к планете и тут же про него забыли? Или ты предлагаешь рвануть в открытый космос, чтобы перевести дух, а потом попробовать атаковать Визерса? Предоставив скаари еще один шанс зашибить нас при проходе через атмосферу?
— Да, глупо было бы.
— На орбите мы все равно ничего толкового не высидим. Поддержки нет, и взять ее неоткуда, ближайшие корабли Альянса слишком далеко отсюда. Все, чего мы добьемся таким ходом, это потеряем время и увеличим возможные риски. Визерс на планете, и мы на планете… Раз уж все так совпало, то медлить смысла нет.
— Цейтнот, — сказал я.
— Цейтнот, — согласился Риттер. — Времени хватит только на то, чтобы вылезти из этих скафандров и влезть в новые, попутно рассказывая остальным, с чем нам предстоит столкнуться. При таких раскладах на дело придется брать всех, даже пилотов.
— Много мы против десанта навоюем.
— Надо хотя бы попробовать, — сказал Риттер. — А какие у нас еще варианты? Уйти отсюда? Если расчет Визерса верен и вихрь уничтожит все стержни Хеклера, то далеко мы не улетим, и бежать нет смысла. Даже если корабль уцелеет, на досветовых скоростях нам придется лететь до ближайшей обитаемой планеты пару веков.
— А если расчет Визерса ошибочен?
— То, если мы побежим, нам ничего не грозит, — сказал Риттер. — Но, исходя из знания, какими специалистами и средствами располагает Визерс, я думаю, шансы на ошибку у него примерно один к десяти. Ты готов сделать ставку при таких шансах?
— Это ведь для тебя не сюрприз, да? — спросил я. — То есть ты явно не ожидал обнаружить Визерса на Веннту, но масштабы его замысла и направление, в котором он собирается действовать, тебя не особенно удивляют.
— Это не такое уж новаторское направление, — сказал Риттер.
— То есть?
— Гиперпространственный вихрь, — сказал Риттер. — Одно время научный сектор СБА всерьез разрабатывал эту теорию как оружие последнего шанса, но потом по вполне понятным причинам от нее было решено отказаться.
— И что же это за вполне понятные причины?
— Во-первых, тогда это был крайне дорогой проект с весьма туманными перспективами. А во-вторых, это оружие, которое нельзя использовать.
— Потому что оно ударит по всем?
— Именно. И, более того, поскольку тогда нашим основным потенциальным противником считалась Кленнонская Империя, которую мы существенно превосходили технологически, было очевидно, что применение гиперпространственного вихря сильнее ударит по нам, чем по врагу.
— Но если Альянс превосходит Империю технологически, то он должен быстрее оправиться от удара.
— Технически — может быть, — согласился Риттер. — Но Альянс состоит из очень большого количества миров, некоторую часть которых удерживает в нашем составе только осознание ими того факта, что у нас есть военно-космический флот.
— И если оставить эти миры в изоляции на несколько десятков лет…
— Ситуация выйдет из-под контроля уже в первые месяцы, — сказал Риттер. — А до того как новый флот обретет хотя бы подобие той силы, которую мы имеем сейчас, пройдут даже не десятилетия, а века. Альянс развалится.
— А Империя?
— А Империя — нет, — сказал Риттер. — В целом подданные императорского дома куда более лояльны. К тому же речь идет о значительно меньшем количестве миров и ощутимо меньших расстояниях между ними. Империя просто на время разожмет кулак, чтобы впоследствии сжать его вновь. Для Альянса же последствия будут сравнимы с ампутацией, проведенной в полевых условиях ржавым топором. Чтобы восстановить статус-кво, понадобится не одна хирургическая операция. Со всеми сопутствующими рисками, если ты понимаешь проведенную мной аналогию.
— Понимаю, — сказал я.
— И это только та часть истории, которая касается отношений Империи и Альянса, — продолжил Риттер. — А ведь есть еще скаари, чьи возможности мы до сих пор представляем весьма слабо. Может быть, вихрь надолго выведет их из игры, а может быть, они вернутся на поле первыми. Сейчас очень сложно строить прогнозы, но одно можно сказать точно — если Визерс сумеет проделать этот номер, произойдет катастрофа.
— С другой стороны, война — это тоже катастрофа.
— В войне у Альянса больше шансов.
— Если верить Визерсу, в войне у Альянса шансов вообще нет.
— Ну да, — согласился Риттер. — Если верить.
До корабля осталось всего полсотни шагов. Я остановился.
— Джек…
— Да? — Он успел пройти пару метров, прежде чем обнаружил, что меня уже нет рядом.
— Мы ведь оба умрем здесь, так?
— Да, — сказал он. — Скорее всего, так оно и будет.
— И очень скоро.
— Да.
— И ты понимаешь, что я уже ничего никому не расскажу, так что политика умолчания более не имеет смысла.
— С практической точки зрения — да. Что ты хочешь знать?
— Кто такой Холден?
— Понятия не имею, — вздохнул он. — Сам очень хотел бы это понять, но… наше общение было слишком скоротечным.
— У тебя ведь должна быть какая-то теория, которая бы все объясняла. Ладно, не все, но хоть какие-то частности.
— Увы. Я развел бы руками, но у меня броня подклинивает. Самая разумная теория, которая объяснила бы его «воскрешения», заключалась в том, что Феникс — это не один человек, а организованная группа. Может быть, генетически улучшенные особи, клоны или что-то вроде того. Но в твою историю это не вписывается.
— В мою историю много чего не вписывается.
— Зато финал немного предсказуем. — Он усмехнулся.
Кстати о клонах.
Манерой вести диалог и некоторыми своими поведенческими реакциями Риттер периодически напоминал мне Сола, и чем ближе он подбирался к объекту охоты, тем чаще проявлялось это сходство.
Поскольку они не были кленнонцами и шансы, что они вылезли из одной пробирки, были исчезающе малы, мне стоило поискать другое, менее очевидное объяснение.
Возможно, на их манерах просто сказывалась их принадлежность к одному ведомству, а возможно, полковник Риттер за время охоты слишком долго всматривался в бездну генерала Визерса, и бездна посмотрела на него в ответ.
Наблюдение меняет наблюдаемый объект, наблюдение меняет наблюдающего, а в нашем случае речь шла не только о наблюдении. Могли ли маневры генерала Визерса произвести на Джека столь глубокое впечатление, что тот неосознанно начал ему подражать? Или даже не совсем неосознанно?
Как бы там ни было, крайне любопытно было бы посмотреть, как они поведут себя, встретившись лицом к лицу. Ну, в те короткие секунды до того, как они начнут палить друг в друга из всех орудий.
— В принципе на завершающей стадии нашей операции ты мне уже не нужен, — заявил Риттер. — Если хочешь, можешь остаться здесь.
— И что мне это даст?
— Проживешь чуть дольше.
— Нет, — сказал я. — В этом нет смысла.
— Несколько часов, — сказал Риттер. — Может быть, даже пару дней, если повезет и скаари не будут усердствовать в поисках.
— И чем мне заниматься эти несколько часов или дней?
— Я знаю? Медитировать, попробовать примириться с собой. Или можешь просто подрочить. Тут, знаешь ли, у каждого свои предпочтения.
— Говорят, что ожидание смерти хуже самой смерти, — сказал я.
— Забавно, — сказал Риттер. — Как будто кто-то из тех, кто имел возможность сравнить, имел еще и возможность кому-то об этом рассказать.
Едва мы поднялись по аварийному трапу и оказались в шлюзовой камере «Тритона», как пилот включил маневровые двигатели и корабль оторвался от земли. Двое коллег Боба, проходивших по тому же разделу «мясо», помогли нам вылезти из поврежденной брони и начали засовывать в новую. Оказывается, у них тут был неплохой запас.
За время всей этой процедуры никто не проронил ни слова.
Когда мы были уже почти полностью упакованы для последнего боя, только что без шлемов, Риттер махнул рукой, попросив следовать за ним, и потопал в ходовую рубку.
— Полагаю, там тебя ждет приятный сюрприз, — сказал он. — То есть, наверное, это был бы приятный сюрприз, если бы расклад был несколько иным. А сейчас это просто сюрприз.
— Я не люблю сюрпризы. В чем дело?
— Когда они решили прорываться, Азим вызвался быть первым и отвлечь огонь на себя. Поскольку шансы его в таком случае расценивались крайне невысоко и он сам это понимал, он настоял на том, чтобы пилотировать «Ястреб» в одиночку. Вообще без экипажа.
— То есть капитан Штирнер…
— Сидит сейчас за джойстиками этого корабля, — сказал Риттер. — Потому что мой пилот примеряет боевой скафандр и готовится пойти с нами.
Это было странно, но я все же испытал какое-то облегчение при известии о том, что Кира жива. Конечно, в дальней, да и в самой ближней перспективе сей факт не имел никакого значения, и вряд ли у нас останется время, чтобы хотя бы попрощаться наедине, но мне стало чуточку лучше.
Самую малость.
Говорят, что перед смертью у человека обостряются все чувства. Не знаю, как у других, а у меня все происходит наоборот. Чем реальнее летальный исход, тем больше на меня накатывает безразличие к собственной судьбе, эмоции приглушаются, и все, что недавно казалось таким важным, становится мелким и незначительным.
Может быть, это какая-то своеобразная защитная реакция. А может быть, просто вот такой я урод.
Кира действительно сидела за джойстиками в кресле первого пилота, и, когда я вошел, мы обменялись с ней взглядами. Хотелось бы мне сказать, что я прочел в ее глазах что-то, кроме спокойной решимости, но это было бы враньем. Или я просто не умею читать по глазам.
Осторожно, пытаясь ничего не сломать, Риттер уселся в кресло штурмана. Я просто прислонился к стене и стал смотреть на затылок капитана Штирнер, вернувшейся к управлению судном.
— Подлетное время? — осведомился Риттер.
— Тридцать шесть минут. Что мне следует искать в конечной точке?
— Там должен быть остров, — сказал Риттер. — Небольшой скалистый остров.
— И?
— Если я что-то понимаю в секретных военных базах, из космоса ее не должно быть видно, — сказал Риттер. — Но если знать, что ищешь, то при визуальном контакте на небольшом расстоянии можно обнаружить некие характерные признаки. К тому же там неподалеку должен быть припаркован целый крейсер.
— И?
— И мы сойдем. А вы будете осуществлять поддержку с воздуха, капитан. Раз уж так все сложилось.
Кира фыркнула.
— Да, это не штурмовик, — согласился Риттер. — Но все же какое-то вооружение на борту есть.
— При всем моем уважении, полковник, но скажите, вы на самом деле намерены воевать с крейсером и двумя ротами десантуры, когда шансы настолько не в нашу пользу?
— Я знаю, что по галактике ходят легенды о потрясающей изобретательности сотрудников СБА, но в данный момент ничего другого мне в голову не приходит.
— Вы…
— Я карьерист и приспособленец из отдела внутренних расследований, но я отнюдь не отягощенный суицидальными наклонностями идиот, если вас беспокоит именно это, капитан, — сказал Риттер. — То есть, конечно, я готов признать, что от этой атаки на астрономическую единицу разит суицидом, но, в отличие от подавляющего числа других самоубийств, наше не будет бессмысленным. По крайней мере, оно не должно таким быть.
— И какой же план? Может быть, мне просто с размаху грохнуть эту посудину об эту вашу базу?
— Я думал об этом, — сказал Риттер. — Но эта наша база построена на Веннту, которая десятилетиями подвергалась орбитальным бомбардировкам, и далеко не факт, что взрыв достанет до нужных нам глубин. Это же космический корабль, а не кумулятивная торпеда, в конце концов.
— Тридцать две минуты, — сказала Кира. — Это я к тому, что если вы хотите что-то рассказать, полковник, сейчас самое время это сделать.
— Нас еще не засекли их орбитальные наблюдатели?
— Видимо, нет. Потому что перехватчиков на хвосте я пока не вижу.
— Жаль, — сказал Риттер. — А что мы можем сделать, чтобы привлечь их внимание?
Если вам нужно попасть из точки А в точку Б, расстояние между которыми более тысячи километров, а в качестве транспортного средства вы используете космический корабль, то двигаться параллельно поверхности на небольшой высоте — это долго и энергоемко. Гораздо проще и быстрее совершить подъем в стратосферу, преодолеть там большую часть пути и оттуда уже пикировать к точке назначения.
Когда мы уже начали спуск, Риттер приказал отключить все маскирующие устройства, которые затрудняли скаари обнаружение нашего корабля.
Полковник Джек Риттер мог на самом деле быть карьеристом и приспособленцем из отдела внутренних расследований СБА, да он вообще мог быть кем угодно, но дураком он все же не был. Он прекрасно понимал, какие у нас шансы справиться с Визерсом и его людьми собственными силами.
Но согласно его плану, нам предстояла битва, в которой вовсе не обязательно было побеждать. Что, кстати, довольно обидно, потому что эта битва должна была стать для нас последней.
Нам нужно было обнаружить базу Визерса, ввязаться в бой и наделать как можно больше шума, чтобы гарантированно привлечь внимание скаари. Даже если клан Торбре прилетел сюда не за головой Сола, вряд ли скаари окажутся настолько нелюбопытными, чтобы не попытаться выяснить, кто еще, кроме них самих, осмелился воевать на этой планете.
И Риттер считал, было бы очень удачно, если бы мы притащили скаари на хвосте, не давая им слишком уж приблизиться, чтобы избежать риска быть уничтоженными еще до того, как мы обнаружим базу генерала Визерса.
Вызвать огонь на себя и оказаться между молотом и наковальней.
В общем, это был тот еще план, простой, не слишком изящный и продиктованный исключительно отчаянной ситуацией, в которой мы оказались, но я полагал, что он может сработать.
Не без изрядной доли везения, конечно. Но я еще не участвовал ни в одной боевой операции, которая бы не зависела от определенной доли везения.
Тогда мы не знали, что на Веннту наше везение себя уже исчерпало.
