Глава 8
Небогрыз
Надежда на возвращение домой окрыляла меня. Главное, не наделать глупостей. Помню, еще в школе, сдавая экзамен по английскому, сильно волновалась. В принципе, все знала, могла говорить и с лондонским, и с нью-йоркским акцентом на выбор. И с какой дурости мне взбрело в голову, что на письменных вопросах я от волнения все забуду? Привязала резинками под левую руку словарь, под правую — стилистический справочник. Надела сверху просторный дедушкин пиджак и отправилась на экзамен. Моя конструкция обрушилась в тот момент, когда я вытягивала билет. До того было стыдно! Жесткая преподавательница Файнгольд потом целый час гоняла меня, пока не убедилась, что я и без шпаргалок знаю язык. Поставила «четыре». Почему не «пять»? У меня хватило наглости поинтересоваться. Файнгольд ответила: «За неумелую конструкцию». Нет, не языковую, а ту, на которой держались словарь и справочник.
Этот случай, когда я вместо «пятерки» по собственной глупости получила «четыре», запомнился навсегда. С тех пор я не пользовалась подсказками на экзаменах, надеясь только на качественную подготовку.
Вот и сейчас нужно подготовиться как следует!
Не жалеть денег — вот что главное!
Я приобрела сотовый телефон. Включила дорогущий роуминг. Вбила в память номер сотового телефона Бейкера, пока помада случайно не стерлась с листка. Потом отправилась в магазин морской охоты. Мощный морской бинокль с двадцатикратным увеличением стоил больше тысячи долларов. Я скрипнула зубами, но купила его вместе со специальной треногой. Не надо жмотиться, Алена, если хочешь вернуться домой.
Для встречи выбрала площадь Конак. Ту самую, где красуется башня с часами, куда так и не приехал Леха. Площадь великолепно просматривалась с трех сторон. С четвертой возвышалось здание гостиницы.
Я остановилась посреди площади. Все мне ясно, кроме одного.
Как забрать документы?
Приближаться к Бейкеру нельзя. Нельзя даже, чтобы он знал, в какой стороне я нахожусь.
Кольцо спрячу где-нибудь на площади. Сообщу Бейкеру, где оно находится, только после того, как он отдаст паспорт. Но как безопасно получить свой паспорт?
Этот вопрос беспокоил меня больше всего.
Я миновала площадь и двинулась вдоль по улице.
Упросить постороннего человека, чтобы взял у Бейкера паспорт и принес мне? За человеком проследят, и меня накроют, как бабочку сачком. Нужно, чтобы все прошло быстро. Чтобы Бейкер не успел опомниться.
Будь у меня преданная собака, Бейкер привязал бы к ее шее документы, пес прибежал бы ко мне. За лучшим другом человека проследить трудно, конечно, если это не такса. Впрочем, у меня нет преданной собаки. А купленная в зоомагазине сбежит.
Голубь! Мне нужен почтовый голубь!
По поводу голубя тоже имеются сомнения. Птица довольно глупая. Может повести себя непредсказуемо. Кто-нибудь свистнет, и она забудет, что следует вернуться к девушке Алене.
Что же тогда?
Идея пришла внезапно.
Идея удачная.
Только где найти такую штуку?
На улице еще светло, однако на часах — семь вечера. Насыщенный, надо сказать, выдался день. Я спешила, опасаясь, что нужный магазин закроется.
Возле центрального базара Кемерати под дощатым навесом две женщины с широкими бедрами готовили лаваш. Одна из них проворно раскатывала тесто в тонкий-тонкий блин, а другая жарила лепешки. Самое удивительное, что они почти не смотрели на свои руки. Создавалось впечатление, что лепешки получаются сами по себе. Взгляды женщин не отрывались от маленького телевизора. Я стала рядом и тоже уставилась на экран. Шли новости, речь в них велась обо мне.
Я далеко не все поняла из закадрового комментария диктора, но визуальное изображение дополнило картину.
Диктор с живостью сообщал, что наконец схвачен человек, совершивший убийства в лагере археологов возле Кушадасы. Им оказался безработный по имени Фатих Альхан. Полиция уверена в его вине, поскольку у него нашли некоторые вещи из лагеря. Кроме того, совпали отпечатки пальцев.
Альхан косвенно признал свою вину, поскольку, завидев полицейских, бросился с пятого этажа дома, в котором проживал. Сейчас он в реанимации. Неизвестно, удастся ли ему выжить.
Одновременно сообщили, что подозреваемая Алена Овчинникова, разыскиваемая в течение двух дней, не имеет к преступлению никакого отношения. В информации о ней была допущена ошибка. Овчинникова не является членом террористической организации «Свободная Ичкерия» (не может быть!), а является ученым-лингвистом, случайно оказавшимся в Турции.
Бейкер правильно меня понял. Я услышала обещанное не из его уст, а откуда хотела услышать. Из телевизора. Только зачем они сбросили с пятого этажа безработного Альхана? И напихали ему в карманы ворованных вещей? Бедняга совершенно ни при чем. Ну и методы.
Сволочи. Теперь я буду мучиться, что повинна в смерти еще одного человека. Гродин с Чарльзом, Камаль… теперь этот безработный. Сколько можно?
Поддерживала надежда, что сегодня вечером все должно закончиться и, возможно, уже ночью я буду лететь в Москву.
Лучше не думать о доме, а то всякий раз плакать хочется.
Вот то, что мне нужно.
Я толкнула дверь магазина игрушек.
Просторное помещение. Несколько стоек, уставленных куклами, роботами, красочными коробками с настольными играми. Паровозики и машинки, игрушечные домики — в общем, все, чего пожелает детская душа.
В зале посетителям помогали две девушки с розовыми бантами на шеях. А в углу, за прилавком, который и был мне нужен, сидел, очевидно, хозяин.
Небольшого роста (ниже моих ста семидесяти сантиметров), с волосами до плеч и лысиной, он походил бы на злобного карлика из сказок Ганса Христиана Андерсена, если бы не какое-то удивленное детское выражение на лице.
— Здравствуйте! — сказала я. — Вы не могли бы порекомендовать мне что-нибудь из ваших радиоуправляемых моделей?
Хозяин магазина воззрился на меня через стекла очков. С десяток миниатюрных самолетов и планеров гордо задирали носы за его спиной.
— О, сколь угодно! Я могу рассказывать о них очень долго. Пройдет ночь, наступит утро, а я буду говорить и говорить. И когда вы больше не сможете слушать… я все равно не остановлюсь.
Я рассмеялась.
— Вы красивая, — выдал он, не отрывая от меня взгляда.
Отчего-то мной овладело смущение.
— У вас очень красивые волосы, — сказал торговец.
— Мои волосы — крашеные! — Я решила покончить с комплиментами.
— Крашеные? — Замечание нисколько не смутило хозяина магазина. — Как естественно краска легла!
До чего же все южане обожают блондинок! Пусть неказиста лицом, пусть бедра вопят об увлечении мучным — все равно женщина со светлыми волосами будет здесь почитаться как Елена Прекрасная.
— Так что вы можете предложить из радиомоделей? — вернулась я к теме.
— Выбор огромен. Мы можем удовлетворить любое пожелание клиента. — Он поклонился мне. — То есть ваше!
— Спасибо.
— Так… Самолеты для новичков, для любителей и профессионалов. Если вы любите спокойный, уверенный полет, — вам подойдет «Суперспортстер 40»! Если вы не прочь покувыркать машину в воздухе, — пожалуйста! «Суперспортстер 60»! Центр тяжести смещен назад! Крыло длиннее на сто пятьдесят миллиметров! Двигатель — просто монстр! Целых двенадцать кубических сантиметров — это вам не в бирюльки играть!
— Мне бы что-нибудь попроще. Так сказать, для новичков.
— Тогда нет ничего лучше «Ноббико суперстар 40».
Он повернулся и бережно снял с полки неприметную серую модель с полутораметровыми крыльями. Поставил на стол передо мной.
— Электронное зажигание. Управление простейшее. Смещенный к носу центр тяжести сгладит ваши ошибки. Идеальная модель для тренинга.
— А на сколько хватает топлива?
— Минут на двадцать полета.
Модель мне понравилась. Самое главное — она сможет раствориться среди серого бетона многоэтажек Измира.
— Управляется при помощи четырех сервоприводов, — добавил продавец.
— А на километр он улетит?
— Улетит! И дальше улетит. Улетит так, что вы позавидуете Кену — кукле, которая сидит в кабине!
И я купила этот самолет. Вместе с куклой. Тащила по улице полутораметровую коробку и думала, что же делать дальше.
Нужно потренироваться. То есть «поработать над конструкцией». Лучше потратить время и набить руку, чем расколотить самолет в самый ответственный момент. Ведь он у меня единственный. Денег почти не осталось. Только на авиабилет…
В такси едва влезла со своей коробкой. Не владеющий иностранными языками водитель все предлагал засунуть коробку в багажник, но я не согласилась. Неизвестно, как он ездит. Может, лихач?
Он привез меня на горную лужайку и, посмеиваясь, остался ждать, прислонившись к автомобилю.
Я взобралась на зеленый склон и оттуда запустила модель в небо.
Было трудно освоиться с сервоприводами. Некоторое время вместо того, чтобы повернуть, например, вправо, самолет резко нырял. Кен, наверное, натерпелся там, в кабине. Ну да ладно! Он ведь пилот.
Летал самолет с гнусавым забавным ревом, рассекая воздух. Откуда-то возникло имя — Небогрыз. А что? Звучит!
Наконец я научилась управлять Небогрызом. Он реагировал на мои команды немного туповато — как и положено игрушке для начинающих. Но я не собиралась выполнять фигуры высшего пилотажа на международных соревнованиях радиомоделей. Для меня достаточно, если самолет перелетит из точки А в точку Б за минимальное время.
Усвоив азы, я вернулась в город.
* * *
До площади Конак оставалось несколько минут ходьбы. Притормозив, я перехватила поудобнее огромную коробку с Небогрызом, поправила на плече сумку с биноклем. И снова увидела горящую неоновую вывеску: «Internet@club».
Зайти или нет?
Собственно, с какой целью? Проверить, откликнулся ли кто-нибудь на мой вопрос о перстне? А смысл? Через полтора-два часа отдам его Бейкеру, вернусь домой и буду вспоминать это приключение как триллер, в котором довелось сыграть роль безжалостно гонимой жертвы.
И никогда не узнаю тайну этого перстня…
Не услышу, как он связан со слепым поэтом Гомером…
Ну и что? Буду спать спокойнее!
Здравый смысл упорно твердил, что я должна идти себе к башне с часами… А я не подчинилась здравому смыслу! Не знаю почему…
Мужчины утверждают, что у женщин мозг легче на пару сотен граммов, поэтому их пресловутая логика есть не что иное, как глупости, которые женщины совершают по причине скудных мозгов. Мужчины — известные завистники и никогда не признают, что женская логика — это инстинкт самосохранения, защиты себя и потомства, выработанный тысячелетиями выживания так называемого «слабого пола». Это интуитивно воспринимаемые сигналы опасности и поддержки, которые не доступны самим мужчинам. Их инстинкты давно утратили чувствительность и атрофировались. Мужики потому и уповают лишь на свои мозги.
Я прислушалась к чувствам, отставила в сторону здравый смысл и спустилась в подвал.
Интернет-кафе было набито под завязку. Табачный дым не просто стелился по подвальному своду. Он висел в воздухе такой плотной завесой, что впору было вешать топор.
Гомон вмиг оборвался, когда я появилась на пороге с огромной коробкой в руках. С десяток изумленных лиц повернулись ко мне. Один из парней, наверное, самый прыщавый, присвистнул и сказал:
— Эй, красотка! Не желаешь развлечься в обществе настоящих парней?
Я прислонила коробку с Небогрызом к стене и прошла в середину небольшого зала.
— Расслабьтесь, юноши. Разденьте парочку девушек в покере, снимите напряжение… А мне — уступите кто-нибудь место.
Подсуетился паренек с кроличьими зубами, собиравший в прошлый раз деньги.
— Садитесь, пожалуйста, — сказал он. — У вас еще полчаса оплаченных.
— Спасибо.
Вскоре про меня забыли. Те, кто дружен с компом, часто не видят ничего вокруг. Это своеобразная наркомания. Я слышала историю о четырнадцатилетнем пацане, живущем в Москве, который бросил дом, школу и устроился подметать полы в компьютерном клубе, чтобы каждую ночь иметь возможность резаться в сетевые игры и зависать в мировой паутине. А уж сколько историй о кражах денег у родителей, ограблениях…
Без особой надежды я рыскала по форуму в поисках своего запроса. Ба, да вот же он. Надо же, к моему сообщению приклеился ответ.
Я читала и перечитывала его с возрастающим волнением.
«…у меня дрожат руки, и я не попадаю по клавишам. То, что вам удалось найти, имеет великую ценность. Берегите перстень. Пожалуйста, свяжитесь со мной».
Ниже приписка:
«Я не надеялся, что в этой жизни отыщу его».
В чем ценность перстня? На палец не наденешь — слишком велик. Сделан не из золота, а из бронзы. Вместо драгоценного камня воткнут кусок слюды… Что в нем такого?
Мои руки дрожали, наверное, не меньше, чем у неизвестного адресата. Я набрала:
«В чем его ценность?»
Долго ждала, но прошло полчаса… час, и я решила — достаточно.
Кто этот человек, у которого тряслись руки? И как связаться с ним, если он не оставил ни адреса, ни телефона?
Сумасшедший — решила я. Скорее всего. В Интернете свихнуться можно запросто. И печатать везде: «Табурет, который вы продаете за тридцать рублей, имеет великую ценность. Пожалуйста, свяжитесь со мной, мой адрес небо».
Озлобленная и уставшая, я вышла из компьютерного клуба.
Что делать?
Бейкер, наверное, локти кусает в ожидании моего звонка. Нужно поторапливаться. Не стоит выводить его из себя, да и вечерние сумерки уже опускаются на Измир.
Как неохота отдавать перстень Бейкеру!
Меня осенило.
А ведь Бейкер не знает, какой предмет я взяла в тайнике!
Попыталась сосредоточиться и вспомнить наш диалог с Бейкером. Вроде ничего ему не ляпнула, а сам он не знал, что в тайнике. Как и Майкл Гродин. Профессор только предполагал, что возле наскального рисунка может находиться что-то.
Остановилась возле лотка с сувенирами. Чего здесь только не было! Морские раковины, засушенные крабы, разукрашенные камни, причудливые кораллы, амулеты с куриными ножками, замурованные в стеклянный шар фигурки дельфинов… Приглянувшийся мне амулет представлял собой выточенную из камня змею, кусающую себя за хвост.
Я сняла с шеи перстень и прикинула. По размерам предметы примерно одинаковы.
— Сколько? — спросила я.
Торговец показал все пальцы на руках. Я безропотно отдала десять долларов. Цена, безусловно, завышена — местные обожают торговаться. Но у меня нет времени на торг.
Прямо у прилавка, на глазах изумленного продавца я сняла веревочку с амулета и бросила змейку в пыль высохшего палисадника. Я терла ее о жесткую землю, стучала по ней каблуком, после чего заколкой отковырнула один глаз. Только на этом успокоилась. Теперь ее можно выдать за древность, которой три тысячи лет. Профессионала, конечно, не проведешь, но не думаю, что Бейкер — профессионал.
— Не желаете купить еще одну? — поинтересовался продавец.
Я покачала головой и поспешила вдоль по улице.
* * *
Долго подыскивала место для наблюдения за площадью и наконец остановилась на пятизвездочном отеле, расположенном на бульваре Фезипаши. Я просила номер на последнем — девятом — этаже, но там свободных мест не нашлось. Менеджер содрал с меня сто долларов за комнатку на восьмом этаже, из окон которой видна площадь Конак. Зато не потребовал паспорт. У меня возникло подозрение, что сотню он прикарманил.
Шут с ним! Деньги не мои, поэтому мелочиться нечего. Главное, чтобы хватило на авиабилет…
Бросив в номере коробку с Небогрызом, я побежала на площадь. Возле башни с часами народу было немного. Куда бы спрятать «подарок»? Почему бы не в пальму?
Ствол ее словно обмотали рваной, вымазанной в гуталине марлей. Это кора такая. Я спрятала змейку в ней. Если не знаешь, вряд ли отыщешь, даже прощупав каждый сантиметр.
Схоронив «артефакт», я похлопала себя по груди, проверяя, на месте ли перстень. Ох и рискованную игру ты затеяла, Алена Овчинникова!
Все готово.
Достала сотовый и набрала номер. Бейкер откликнулся моментально.
— Почему так долго? — пробурчал он.
— Мне нужно было сделать педикюр.
— Ну-ну! Смотри, как бы я не передумал, Скалолазка! Прокуратура может не поверить в виновность бродяги, и полиция снова примется разыскивать тебя.
— Может, хватит запугивать?
— Работа такая… Ладно, подобрала место?
— Да.
— И где оно?
— Прежде чем я скажу, вы должны выполнить еще одно требование.
— Так, я звоню в полицию! Они еще не знают, что в деле об убийстве археологов открылись новые факты!
— Перестаньте меня шантажировать. Итак, я хочу, чтобы вы явились один, без ваших молодчиков.
— Без моих усатых друзей?
— Да, без них.
— Чем же они так тебе не понравились?
— Оставьте, Бейкер! Все должно быть по-честному. Иначе сделка не состоится.
— Тогда у меня тоже требование.
— Какое?
— Я буду называть тебя «крошкой».
Этот нахал еще умудряется шутить… Ладно. Посмотрим, кто будет смеяться последним.
Я немного помолчала, не решаясь задать мучивший меня вопрос, но затем все-таки отважилась:
— Бейкер, зачем вам нужен этот предмет? Что вы ищете? Какой вам прок от легенды Великого Сказителя?
Пауза затягивалась. Слишком прямой вопрос.
— Если я скажу хотя бы слово, ты будешь заинтригована, — наконец ответил Бейкер. — Если ты будешь заинтригована, то часть тебя воспротивится вернуть предмет. Лучше я промолчу.
— Я уже заинтригована.
— Так где состоится встреча? — резко ушел от темы Лопоухий.
Что ж, я, в общем, не надеялась на его откровенность.
— Приходите на площадь Конак. К башне с часами.
— Ты будешь там?
— В некотором роде.
— Не понимаю…
— Приходите — поймете.
Я нажала «отбой». Теперь бегом в отель. Времени немного. Бейкер быстро примчится на своем оранжевом джипе, как Зевс-Громовержец на колеснице.
Не дождавшись лифта, я взлетела на восьмой этаж по лестнице, вбежала в номер и, схватив бинокль, припала к окну.
Город лежал возле моих ног. Слева над крышами в небо поднимался столб дыма. Он не походил на дымок костра. Скорее, один из домов охватил пожар.
Площадь вокруг башни просматривалась великолепно. Ничего не подозревающие туристы прогуливались, отдыхали на лавочках, фотографировались. Впечатление портил подвыпивший мужчина, пытающийся приставать к девушкам… Господи!
Я прижалась к окулярам бинокля.
Так это же мой Леха!
Как он тут оказался?.. Стоп, так это я его и вызвала в Измир! Совсем забыла. Вот уж не надеялась!
Я прильнула к окулярам. Леха как раз едва не получил по физиономии от очередной герл.
Некстати он возник. Нельзя его таким оставлять на площади!
Я понеслась обратно. Только бы успеть до появления Бейкера.
Надо же, поверить не могу! Леха все-таки прилетел! Не зря я решила позвонить именно ему. Он — пусть и балбес, пусть не может побороть страсть к развлечениям — все-таки ответственный человек. Этим мне и нравился. Жаль, у нас ничего не получилось с ним путного.
Мимо меня пролетели несколько ревущих и гудящих пожарных машин. Несутся на пожар, который я заметила из номера. Пришлось притормозить, чтобы не попасть под колеса.
Когда оказалась на площади, Леха уже не приставал к девушкам, а сидел на лавке, грустно уронив голову. Мое сердце налилось непонятной тоской, я подбежала к нему.
— Овчинников!
Он поднял голову.
Лешка вообще-то симпатичный. Лицо у него… как у комика. Губы так сложены, что кажется, будто он все время улыбается. Нос немного скривлен — он говорил, что в детстве получил удар хоккейной клюшкой, но нос его лицо не портил. Портили глаза, слегка затуманенные известным напитком.
— О! Алена! — с непонятной интонацией произнес он. То ли недоволен, то ли обрадовался. — Сколько можно ждать!
— А сколько ты ждешь?
— Часа четыре.
— Не может быть! Я несколько раз приходила сюда за последние четыре часа.
— Неужели я должен сидеть на привязи у этой каланчи с будильником? Вокруг столько местечек, где наливают!
Нет, человека изменить невозможно! Особенно такого обормота.
— Слава богу, — произнес он, глядя на меня. — А я уж подумал, что мне приснилось, как мы с тобой по телефону разговаривали!
— Ты и деньги привез?
— Черт! — удивленно сказал Леха. — И этот момент не приснился! Ты и вправду просила пять тысяч долларов?
— Так ты привез?
— Нашел только три. Одолжил у матери. Она, правда, об этом пока не догадывается.
Я не смогла сдержаться и на радостях обняла его. Господи! Родной человек на чужбине!
— Слушай, я тебя так долго ждал, что начал потихоньку их тратить. Тут так здорово, Аленка! Кругом бары, рестораны, вино обалденное!
— Давай деньги, пока не спустил полностью.
— Да возьми! — обиделся он и сунул в мою руку тонкую пачку, перетянутую резинкой от бигудей.
— Я отдам, Леш! Обещаю. Заработаю и отдам.
Леха кивнул, не сводя глаз с длинноногой турчанки в ярком красном платье. Я взяла его за подбородок и повернула лицом к себе.
— Леха, у меня есть к тебе серьезный вопрос.
— Слушай, Алена, мне бы нужно домой собираться. Мне только один день отгула дали на работе. Ты сама-то полетишь или останешься?
— Леха, выслушай меня! — воскликнула я так громко, что он заткнулся. — Это очень серьезно!
— А чего случилось?
Я нервно покусала губы, оглядывая площадь, и спросила:
— Это что за Светка, которой ты оставил сообщение на автоответчике?!
Леха пьяно загоготал.
— Моя личная сиделка. Она мне ставит компрессы… и там, все такое… А тебе, Баль, это вообще зачем? Ты мне теперь не жена.
Не вовремя я вздумала выяснять отношения. Как-то само сорвалось с языка. Привычка, наверное. Все-таки четыре года бок о бок прожили в однокомнатной «хрущевке».
Я поднялась, потянув Леху за собой.
— Короче, Овчинников. Видишь вон то кафе за деревьями?
— Вижу. Я уже был там. У них пиво поганое.
— Неважно. Сиди там и жди меня. Не вздумай куда-нибудь смыться или за девочками приударить. Я тебя вытащила в Турцию, я за тебя в ответе. Домой вернемся вместе, ты понял?
— Не нравится мне это кафе. Пиво поганое, а водки у них нет. Можно я пойду вон туда, где музыка играет? Там я был, там водка есть.
— Я сказала, что будешь сидеть в том кафе! Все, Овчинников, у меня больше нет времени!
— Что, часы потеряла?
Я смерила его взглядом, улыбка тут же сошла с Лехиного лица.
— Сиди там, закажи самый большой кусок мяса и ешь его. Ни на что не отвлекайся.
— Тогда давай денег. Я тебе все отдал.
Протянула ему сотенную, он попросил еще. Я сказала, что хватит. Леха, обиженный, потопал в направлении летнего кафе. Я вздохнула, глядя ему вслед, и понеслась обратно к отелю.
* * *
В холле задержалась, договариваясь с посыльным, уже собиравшимся домой. Там меня и настиг звонок сотового.
— Я уже на месте, крошка. Когда же начнется обмен?
Бейкер.
Как он узнал номер? Тьфу! Я же антиопределитель не включила!
— Вот и хорошо, раз на месте, — ответила я, входя в лифт. — Повернитесь, мне лицо ваше не видно.
— И каков я со стороны?
Я не ответила. Могла бы, но промолчала… Каков он со стороны? Законченный подонок, вот каков ты, Бейкер, со стороны!
Лифт как назло тащился медленно. От нетерпения я покачивалась, перекатываясь с пятки на носок.
— Что у тебя там гудит? — поинтересовался Бейкер.
— Кухонный комбайн. — Наконец восьмой этаж. Двери лифта громко раскрылись. Я вылетела в коридор.
— Так ты ехала в лифте, крошка? — спросил проницательно Бейкер.
— А если включу фен, вы решите, что я стою на космодроме? — Ключ не хотел попадать в замочную скважину. Проклятье!
— Скажи мне, крошка… какого цвета мой костюм? — издевательски спросил Лопоухий.
— Отвратительного, — ответила я, наконец вставив ключ.
— Понятно, — с противной усмешкой произнес он.
— Ладно, вы не в костюме, а в клетчатой рубашке навыпуск и в шортах. Довольны? — Это я уже прильнула к биноклю. Бейкер стоял именно в таком виде возле колонн башни и медленно поворачивался, пытаясь понять, где я затаилась. Левая рука прижимала к уху трубку сотового.
— Покажите документы, — потребовала я. Он поднял правую руку и потряс паспортом. Возможно моим. А может быть, чьим-нибудь другим. Я хоть и доверчивая девочка, но Бейкеру не верю ни на йоту.
— Разверни документ и покажи, — потребовала я.
— В какую сторону? — язвительно поинтересовался Бейкер.
Сукин сын не оставил надежду заполучить перстень вместе со мной. Не сомневаюсь, что его «усатые друзья» бродят где-то поблизости.
— Не думайте, что вам удастся перехитрить меня, — произнесла я в микрофон. — Мое всевидящее око взирает на вас с небес.
Он и впрямь задрал голову. Очевидно машинально.
— Шутка, — сказала я. — Боженьке пока не до ваших злодеяний. Разверните документ и покажите во все четыре стороны… Медленно, с расстановкой.
— Я тебя повешу на твоих собственных волосах, Скалолазка, — пообещал он.
Спина покрылась холодным потом. Не сомневаюсь, что он так и сделает, если я во второй раз попаду к нему в руки. Не сомневаюсь, что тренировался он в этом неоднократно.
Угрозы угрозами, а Бейкер сделал, что я просила.
Бинокль великолепный. Позволяет рассмотреть даже муху. А уж свое фото на страничке паспорта я узнала и подавно. Еще молодая, шейка тонюсенькая, взгляд испуганный.
— Надеюсь, у вас пропало желание меня обмануть? — поинтересовалась я.
— У меня нет времени, чтобы думать, как обмануть тебя. Давай быстрее!
На площади появился мой посыльный с огромной коробкой. Вовремя.
— Видите человека с коробкой? — спросила я.
— Того маленького уродца?
— Подойдите к нему: он отдаст коробку. Возьмите ее аккуратно и выйдите на свободное место.
Бейкер буквально вырвал коробку из рук посыльного. Едва удержался, чтобы не дать ему пинка. Посыльный поспешно скрылся. Надеюсь, он не обиделся, поскольку я дала ему двадцатку.
Тем временем Бейкер извлек из коробки Небогрыза.
— Осторожнее, — предупредила я. Бейкер поставил самолет возле своих ног.
— Что будет, если я наступлю на твою птичку? — спросил он.
— Ничего особенного. Я просто выброшу трубку.
— Говори, где предмет! — не сказал, а рявкнул Бейкер.
— Сначала паспорт.
— Ну уж нет! — не выдержав, заорал он. Вся его шутливость немедленно испарилась. — Говори, где находится эта штука!
Он изрыгал слова в телефонную трубку, вертясь на месте.
— Может, хватит закатывать истерики?
— Ты умоешься кровью, крошка!
— Сначала документы. Потом я скажу, где находится предмет… Мне ведь некуда деваться.
Бейкер внезапно успокоился. Гнев сменила ядовитая усмешка, он лишь вытер слюну в уголках губ.
— Что делать дальше?
— Извлеките из кабины Кена.
— Кого?
— Ну… этого парня, который сидит в кабине планера. Приятеля куклы Барби. — Я увидела, как Бейкер в сердцах выкинул Кена.
— Очень хорошо. Теперь вложите в кабину мой паспорт с водительскими правами и закройте стекло.
Бейкер склонился над самолетом, и я некоторое время не видела авиамодель.
— Что вы делаете? — не вытерпела я.
— То, что ты просила, — ответил Бейкер с издевкой. Нет, он точно задумал какую-то пакость. Я чувствовала это по голосу.
— Вы закончили? Тогда отойдите от самолета.
Бейкер сделал несколько шагов назад. Я взяла в руки пульт управления, вытянула антенну и прильнула к биноклю.
Нажала кнопку запуска двигателя.
В окуляры бинокля увидела, как раскрутился пропеллер. Звука не слышно, но я живо представила упрямое жужжание Небогрыза.
Так, отпускаем тормоза — старт!
Игрушечный самолет покатился по площади. Люди с удивлением взирали на него, набирающего разбег.
Опустить закрылки!
Самолет легко взлетел.
Я оторвалась от бинокля и, щурясь, стала высматривать самолетик в сумеречном небе. Кажется, заметила маленькую точку, появившуюся над крышами домов и гостиниц Измира.
— Давай, милый! Давай! — подбадривала я, продолжая поднимать машину. Сотовый прижала к уху плечом. Не слишком удобно, но главное, чтобы телефон не упал.
— Все, Скалолазка! Где предмет? — закричал в трубку Бейкер.
— Он спрятан в ствол пальмы. Пальма находится прямо напротив беседки, что около башни.
— Тут четыре беседки!
Ужасно неудобно управлять самолетиком и разговаривать по сотовому. Тем более что я управляла лишь второй раз. Все не могла понять — в какую сторону летит Небогрыз.
— Напротив той беседки, которая обращена к морю.
В трубке послышался щелчок. Я стала не нужна Бейкеру. Что же, а мне необходимо приземлить самолет в моем номере. Пусть он сломает крыло или даже расшибется вдребезги. Я поблагодарю его за геройскую смерть, выпью бокал хереса в его память, буду вспоминать словами благодарности до конца дней.
Только бы он долетел!
Кажется, мне удалось разобраться с направлением полета, но самолет вел себя как-то странно. Болтался и неуверенно покачивал крыльями.
Держа большой палец одной руки на соленоиде скорости, другой — сняла бинокль со штатива. Приставила к глазам. Сразу все сделалось ясно.
Из днища Небогрыза сочилась тонкая струйка.
— Сукин сын! — не сдержалась я.
Бейкер продырявил крохотный бензобак модели.
Небогрыз не долетит до меня!
Как бы подтверждая эту мысль, он начал снижаться. Я вращала соленоиды, но модель не подчинялась командам. Кажется, заклинило один из подкрылков. Самолетик заложил правый поворот и полетел по широкой дуге.
Пульт дистанционного управления больше не нужен. Я отбросила его и жадно схватила бинокль.
Темнело. На улицах зажигались фонари.
Винт Небогрыза не вращался. Но за счет маленького веса и приличной площади крыла он планировал над кварталами города.
Остается проследить, куда упадет винтокрылая машина. Определить квартал и нестись туда…
Дверь гостиничного номера потряс удар. Я даже подпрыгнула от неожиданности.
— Откройте! — закричал хриплый голос по-турецки.
Кому я могла понадобиться?
Глянула вниз и все поняла. Возле отеля припаркованы два оранжевых внедорожника. Люди Бейкера все-таки нашли меня! Проклятье, но как?
Мощный удар едва не вынес дверь. Дуболомы они и есть дуболомы. Обратились бы к портье. С их умением убеждать запросто получили бы ключ.
Я вдруг поняла, как они отыскали меня. Сигнал с сотового телефона. Я читала, что многие компании сотовой связи начинают применять системы геопозиционирования — определения географического положения абонента. Точность их пока не превышает двухсот метров. Внедряют, в общем, для пользы. Вдруг вы потерялись в чужом городе, или, еще хуже, вас завалило обломками во время землетрясения.
Однако Бейкер воспользовался системой, чтобы расправиться со мной. Без сомнения, его люди давно обнаружили отель, но ждали, пока я скажу, где находится артефакт.
Я еще раз взглянула на Небогрыза, выписывающего огромные круги, надела на себя крест-накрест бинокль и сумку с деньгами. Вылезла на карниз.
Кажется, сегодня утром я проделывала что-то похожее. И именно на восьмом этаже. Только там все было проще. Вдоль стены тянулись балконы, а здесь она гладкая.
Удары больше не сотрясали дверь. Вместо них я услышала отчетливый щелчок замка. Один из головорезов оказался достаточно сообразительным.
Сейчас они ворвутся в комнату. Куда податься? Вниз не полезу. Достаточно. В день — не больше одной стены! Да и не успею спуститься. Меня сразу заметят — легче добычи не найти.
Я подняла глаза. Створка окна в номере девятого этажа слегка приоткрыта. Это единственный путь.
В пять-шесть перехватов оказалась на уровне девятого этажа. Успела заметить, как из окна моего номера высунулась кучерявая голова и с недоумением принялась разглядывать стену. Я не стала дожидаться, пока ее обладатель сообразит посмотреть вверх, и проскользнула в приоткрытую раму…
Посреди комнаты стоял мальчик лет семи. Выкатившиеся от удивления глаза взирали на меня.
— Привет, — произнесла я, спускаясь с подоконника. — На каком языке разговариваешь? Английском, французском?
Мальчик говорил по-немецки.
— Моя мама сказала, чтобы я никому не отпирал дверь, — нравоучительно произнес он.
— Правильно, — ответила я. — Чужим людям дверь нельзя открывать… Но я — влезла через окно! Про окно мама что-нибудь говорила?
Мальчик отрицательно покачал головой.
— А вы кто?
— Я? — Мельком взглянула на планирующего над крышами Небогрыза. — Я — летающая тетенька, которая навещает послушных детишек. Проверяю: все ли спят?
— Мне еще рано спать, — заметил мальчик. — Еще только девять… нет, половинка девять!
— Разве? — Я удивленно приподняла брови. — Тогда залечу позже.
Я пересекла комнату, открыла дверь в коридор. Прежде чем выйти, осторожно выглянула.
Пусто.
— Пока, — сказала я мальчику.
— А может, тебе лучше улететь через окно? — спросил он, провожая меня.
— Мой пропеллер отвалился и летает над крышами. Можешь посмотреть — его все еще видно. А мне нужно бежать, ловить его!
— До свидания, летающая тетенька.
— Меня зовут Скалолазка. Запри дверь и никому не открывай, как велела мама.
Дверь тут же захлопнулась перед моим носом.
Я добежала до конца коридора и осторожно выглянула на лестницу.
Кажется, пусто.
Полетела по лестнице вниз. Не знаю, что делают головорезы в моей комнате, но только бы не выходили на лестницу.
Я пробежала восьмой этаж, сбавила скорость на седьмом. Навстречу поднимались еще двое. Сразу видно — из той же команды. Чернявые, мордастые, в замшевых куртках — это по такой-то жаре!
Их одинаковые карие глаза уставились на меня.
Первая мысль была панической. Бежать!
Догонят. Или выстрелят в спину. Я им больше не нужна. Ведь Бейкер полагает, что заполучил артефакт.
Поэтому я даже не дернулась, спускаясь к ним навстречу. Сама не понимала, что делаю, в голове — полное отсутствие мыслей. А головорезы не отрывали от меня взглядов. Чуть ли не облизывались, словно голодные волки при виде попавшего в капкан ягненка.
Расстояние неумолимо сокращалось. Я старалась держаться независимо, даже слегка надменно. Только было трудно скрыть дрожь в коленках.
Вот они уже так близко, что могут дотронуться. Один, с лицом поугрюмее, даже протянул руку… Сейчас схватит…
Рука шлепнула меня по бедру.
— Ишь какая! — воскликнул он. — Кровь с молоком!
Я вдруг поняла, что они не узнали меня. Да и откуда? Я ведь перекрасила волосы, превратившись в блондинку!
Какое облегчение!
Этот игривый шлепок был невинной шалостью по сравнению с тем, что они могли со мной сделать. Да я готова получить еще один, лишь бы они прошли мимо!
Только для того, чтобы создать законченный образ надменной иностранки, впрочем, не без удовольствия, я размахнулась и залепила угрюмому турку пощечину. Да не просто пощечину…
Удар вышел сильным, турок едва не свалился с ног.
Господи, почему у меня не получается делать все в меру? Ведь можно было изобразить легкий, игривый шлепок, как у светской барышни. А получилось так, словно я с детства боксом занималась.
— Ух, хараша! — пробормотал турок, потирая щеку. — Хараша!
Не помню, как добралась до первого этажа. Две эти черные физиономии так и стояли перед глазами, а в ушах звучало: «Ух, хараша!»
* * *
Оказавшись на улице, я первым делом принялась искать в небе мою теперь уже неуправляемую модель. Задрав голову, побежала по дороге. Резкий гудок и скрежет покрышек оторвали меня от созерцания звезд на вечернем небе. Я едва успела подставить руки, чтобы спасти бинокль.
Удар.
Меня откинуло от автомобиля, но я удержалась на ногах. Подняла глаза и обомлела.
Передо мной стоял оранжевый джип. Один из тех, на которых ездили Бейкер и его бригада. Везет же мне!
— Ты куда смотришь, корова? — раздалось из машины. — Прочь с дороги!
Я поспешно попятилась в сторону тротуара. Внедорожник тронулся с места, взвизгнув покрышками, и устремился в сторону гостиницы. К двум оранжевым собратьям, припаркованным возле входа. Подонки всех мастей спешат разделаться с Аленой Овчинниковой.
Однако не до них. Где мой Небогрыз?
Я бежала по улице, спрашивая каждого встречного на всевозможных языках: «Вы не видели в небе игрушечный самолет?» Некоторые улыбались, некоторые покручивали пальцем возле виска. Один ответил, что самолету не нашлось места для посадки, и диспетчеры отправили его в Стамбул.
— Вы не видели… — Я осеклась. Обернувшийся ко мне прохожий оказался корейцем.
— Извините, — пробормотала я.
Корейский пока не выучила. Как-то не довелось. Вот турецкий уже знаю довольно сносно. Могу даже сносно разговаривать. Три дня в Турции среди чужих людей — это вам не телевизор глазеть, лежа на диване.
— Вы не видели радиоуправляемую модель в небе? — спросила я маму, отбирающую у маленькой девочки шоколадное мороженое.
— Что я не видела? — недовольно отозвалась мама.
— Игрушечный самолетик, летавший по небу.
— Что вы глупостями занимаетесь! Как вам не стыдно? Взрослая женщина!
— Я только спросила…
— Сейчас я начну глазеть на небо, потом примусь подсчитывать всех идиотов, которые бродят по улицам, а затем… а уж затем, вместо того, чтобы блюсти нравственность, я… я буду…
Девочка поймала момент и впилась зубами в мороженое. Мама дернулась, и половина батончика осталась у девочки во рту. Женщина гневно уставилась на меня:
— Из-за тебя мой ребенок получит ангину! Да ты понимаешь!..
Дальше я слушать не хотела. Собралась уже бежать дальше, но неожиданно девочка открыла наполненный мороженым рот и произнесла:
— Самоуэт уетел вон за тот доэм!
Вот спасибо! Оказывается, я не у тех спрашивала. Взрослые не смотрят на небо. Они «блюдут нравственность». Впредь буду умнее.
Я обогнула особняк, на который указала девочка, и заметила своего Небогрыза. Он все еще летел, но гораздо ниже. Некоторое время видела его между листьями деревьев, а потом он исчез. Ничего. Теперь направление известно.
Я пересекла сквер и оказалась на небольшом бульваре, окруженном низкими домами. Небо просматривалось во всех направлениях, но оптимизма резко поубавилось.
Впереди поднимался густой столб дыма. Пожарные пока не смогли потушить горящее здание. Ветер дул именно оттуда.
Я припала к окулярам бинокля.
Так и есть. Небогрыза несло в сторону горящего дома.
Что есть мочи полетела по бульвару. Вскоре он закончился. Я неслась по каким-то дворикам с декоративными, заботливо постриженными кустами, перепрыгивала через них, словно скаковая лошадь через препятствия. Небогрыза от меня снова закрыли кроны деревьев, но теперь я знала направление — горящий дом.
Есть закон подлости, согласно которому, если падает бутерброд, то обязательно маслом вниз. Так и мой Небогрыз — из сотен домов обязательно свалится на единственный, охваченный огнем.
Я должна перехватить самолет. Любым способом. Иначе мои документы погибнут в пламени.
Бег сломя голову по пересеченной местности позволил опередить планирующую модель на десяток-другой метров. Насаждения закончились, и передо мной открылась оживленная автострада. Рядом остановка и замерший возле нее автобус.
Метрах в ста за автомагистралью полыхал двухэтажный дом. Пожарные автомобили осадили его со всех сторон. Вода и пена никак не могли утихомирить разбушевавшееся пламя. Видимо, горело что-то основательное.
Я оглянулась на Небогрыза. Его курс пролегал как раз над автобусом, пересекал автомагистраль и оканчивался в ревущей огненной стихии.
Вот как бывает! Я продумала великолепный план, сохранила перстень, ускользнула от головорезов Бейкера, а из-за какого-то растяпы, заснувшего в кровати с непотушенной сигаретой, все рушится словно карточный домик!
Под удивленные возгласы людей я вскарабкалась на крышу автобуса. Небогрыз летел прямо на меня, но слишком высоко. Свет фонарей автострады отражала серебристая полоса, тянувшаяся вдоль его борта. Еще мгновение, и он будет надо мной…
Я подпрыгнула.
Небогрыз, словно издеваясь, пролетел в нескольких сантиметрах над кончиками пальцев.
С грохотом свалилась на крышу автобуса. Дорогущая линза со звоном выскочила из бинокля. Я подняла голову, убрала волосы с лица.
Небогрыз садился прямиком на огонь, напоминая любопытную стрекозу. Легко, играючи он миновал автостраду с несущимися по ней автомобилями. За сколько секунд он изжарится в адском пламени? Есть ли у меня надежда?
Надежда всегда есть. Я четко усвоила это за три дня приключений в Турции.
Прыжок с крыши автобуса на асфальт закончился жестким приземлением. Щиколотки пронзила острая боль, колени едва слышно хрустнули. Нет, слава богу, ничего не переломала. Пятки только отшибла.
Я собралась рвануться через дорогу, но кто-то схватил меня за руку. Обернулась и обнаружила перед собой человека в фуражке. Водитель автобуса. Он импульсивно размахивал свободной рукой и что-то кричал. Я вырвалась из захвата и ринулась в поток машин. Разгневанный водитель не рискнул преследовать меня.
Визжали тормоза. Автомобили отчаянно сигналили, сверкали фарами. А я даже не смотрела на них.
Не сводила глаз с парящего на пятиметровой высоте Небогрыза.
Хоть бы ветер сменил направление… Хоть бы какое дерево выросло у него на пути!..
Не заметила, как оказалась на тротуаре. Оглянулась на оживленную трассу… Мамочки, как же я умудрилась ее пересечь? Машин столько, словно все спасаются от надвигающегося на город урагана!..
Ужасаться было некогда. Темный контур Небогрыза отчетливо виднелся на фоне ревущего пламени.
Бесполезно. Уже не успею. Сейчас деревянная модель вспыхнет и исчезнет вместе с моим паспортом.
Так и не знаю, что произошло. Может, ветер ослаб? Но Небогрыз вдруг резко пошел вниз и упал недалеко от дома в толпе зевак.
Не веря своему счастью, я понеслась туда. Когда подбежала, какая-то женщина уже подняла планер с земли.
— Спасибо! Спасибо! — говорила я по-английски, протягивая руки к радиомодели.
Женщина уставилась на меня. Ее правая щека слегка подергивалась, очевидно, нервный тик. Уголок рта при каждом подергивании обнажал желтый клык.
— Это мой самолетик! — ответила она на плохом английском.
Я даже опешила.
— Вы ошибаетесь, — взволнованно произнесла я. — Это мой планер.
— Нет, мой! — ответила женщина, опять дернув щекой и демонстрируя клык Бабы Яги.
Я так разволновалась, что не могла определить, с каким акцентом она говорит.
— Отдайте! — закричала я.
— Нет! Он мой… Хороший самолетик!
— Нет, мой! — взревела я.
Как меня все достали!
Женщина испуганно смотрела на меня — мегеру с растрепанными волосами и горящими глазами. Даже щека ее перестала дергаться.
Кажется, дошло.
— Чем докажете? — пролепетала она. Я отобрала у нее самолет, вытащила из кабины паспорт и сунула в нос придурковатой даме.
— Похожа?
— У вас волосы другие, — предприняла она последнюю попытку.
— Возьмите самолет и катитесь отсюда!
— Спасибо вам, спасибо!
Обхватив подаренный планер, она едва не кланялась, пятясь назад.
Я посмотрела в раскрытый паспорт. Все правильно. Мой, родной! И фотография моя. Не могу поверить, что все закончилось.
Я облегченно выдохнула, но это получилось так громко, что люди стали оборачиваться в мою сторону. Пусть смотрят. Теперь меня никто не разыскивает. Теперь я такая, как все. С паспортом.
Перелистала несколько страниц.
— Вот сукин сын!
В середине паспорта на пустой странице было жирно выведено по-английски: «Русская стерва».
Лопоухий Бейкер не удержался от очередной пакости!
Поначалу я расстроилась, а потом решила считать эту надпись в паспорте похвалой. Действительно, не каждый человек, а тем более женщина, может обвести вокруг пальца такого профессионального мерзавца, как Бейкер.
Ерунда. Не стоит обращать внимания. Главное — паспорт у меня! Ночью уже буду дома! Какое счастье, что этот кошмар закончился!
Заберу Леху — и в аэропорт. Овчинников, конечно, уже нагрузился в баре. И это ерунда. Я его домой не раз доставляла. Он иногда не понимал, где и с кем находится, а я его под ручку и в метро. Вроде как он меня ведет, а на самом деле — наоборот.
Нужно позвонить Старику. Сказать, что проблема решена. Пусть не волнуется и спокойно спит. Ведь считает меня дочерью. Порой даже домой названивает, проверяя, во сколько я вернулась. Уверена, что и сейчас места себе не находит.
Только я собралась тронуться в обратный путь, как из сумки раздался имперский марш из «Звездных войн». Продавец установил в мой сотовый эту мелодию еще в магазине.
По спине пробежал холодок.
Кто это? Я не жду звонков.
Осторожно расстегнула сумку и извлекла телефон.
* * *
— Алло!
— Нашла свою птичку?
Боже, я надеялась, что больше никогда не услышу этот голос! Чего ему еще нужно? Забыл попрощаться, что ли?
— Мы, кажется, с вами в расчете? — произнесла я взволнованно.
— Знаешь, Скалолазка, я больше не буду называть тебя «крошкой»… Твоя фамилия — Овчинникова?
Я не понимала, к чему он клонит.
— Это по мужу. На самом деле я — Алена Баль.
— Вот-вот. Он тоже так говорит…
Я пошатнулась.
— Почему же ты замолчала, говорливая мартышка?
Не может быть! Не может быть, чтобы они…
— Я стою на том же самом месте, — тихо произнес Бейкер. — Можешь полюбоваться на нас.
Куда бы взобраться повыше?..
Лестница пожарной машины!
Холодея от страшной догадки, я пробралась через толпу зевак и полезла наверх по раздвижной лестнице. Заметив постороннего, пожарные с земли стали что-то кричать мне, но я их не слышала.
Вот крыши домов и бульвар остались внизу. Над ними — величавый шпиль башни с часами. Я поднесла к глазам бинокль. Одну из линз пересекла трещина, но она не помешала разглядеть у подножия башни Бейкера, а у его ног…
На коленях с выкрученными за спину руками стоял Леха. Голова опущена вниз, а в затылок упирается дуло пистолета «офицера Интерпола».
И я снова вспомнила об Организации, которую Бейкер представляет. Которую описывал Камаль.
Могущественную. Не боящуюся никого.
Бейкер поднес к уху сотовый, губы его зашевелились, и я услышала в трубке:
— Мои усатые друзья очень удивились, когда наткнулись на еще одного Овчинникова.
— Отпустите его, — едва слышно попросила я.
— Я сейчас разнесу его голову вдребезги, — пообещал Бейкер. Шутливый тон исчез.
Спазм перехватил горло. Я не могла произнести ни слова.
— Что молчишь, Скалолазка? Как мне пробудить твои эмоции? Вот так?
Он размахнулся и засадил Алексею рукоятью по голове. Мой бывший муж сжался.
А Бейкер бил еще и еще.
— Остановитесь! — закричала я.
Ревущее за спиной пламя и пытка Лехи на моих глазах создавали полную иллюзию, что кто-то проклял меня, отправив прямиком в ад.
Алексей корчился от боли у ног Бейкера. Меня корежило от страха и негодования. Но что я могла поделать?
Позади Бейкера возник оранжевый джип, водитель распахнул дверь для своего шефа.
— Теперь объясню словами, — произнес Бейкер, словно не замечая автомобиля позади себя. — У меня очень мало времени, Овчинникова-Баль! И нет желания бегать за тобой. Через два дня будет ясно — тот ли предмет ты передала, который мы ищем? Если обманула… получишь голову своего мужа по почте. А тебя — отыщу хоть на Луне. Изувечу так, что не снилось и средневековым инквизиторам.
— Нет, не выключай телефон! — заорала я в трубку.
В этот момент пожарные добрались до меня, потащили вниз. Они зачем-то пытались отобрать телефон, но я упорно продолжала прижимать к уху мертвую трубку, надеясь, что Бейкер отзовется.
Только напрасно.
На этот раз именно Бейкер поставил точку в телефонном разговоре. И довольно жирную.
Он еще не знает, что я подсунула ему подделку. Но скоро это выяснится. И тогда голова моего мужа будет путешествовать в почтовой посылке.
Пожарные затолкали меня обратно в толпу. Я торопливо выбралась из шумящей массы людей и набрала номер Бейкера.
Теперь я готова вернуть перстень. Только отпустите Леху! Пусть он беспутный парень, но отзывчивый и обязательный!
А кроме того, именно я виновата, что он оказался здесь!
После секундной паузы в трубке раздался женский голос, который произнес убийственные для меня слова:
— Набранный вами номер не существует.