Глава 2
Приключения с мотороллером и без него
Аэропорт Ираклиона казался вымершим. Не дождавшиеся вылета отдыхающие спали в креслах, убаюканные дождем. Я направилась прямиком в пункт проката транспортных средств. Почему «средств», а не автомобилей? Сейчас расскажу.
Кроме автомобилей, в прокат сдавались мотоциклы, мопеды и мотороллеры. Чем различаются последние три вида транспорта, я не знала, спрашивать не стала, потому что не было времени. Выбор стоял так: взять машину, опыт вождения которой у меня — двое суток по автобанам Германии, или что-нибудь двухколесное? Рассудила, что если уж с четырехколесным зверем сумела совладать, то с двухколесным сам бог велел.
Мне понравился мотороллер. Он казался таким маленьким, безобидным… Слегка поцарапан, но в общем ничего.
— Я с него не свалюсь?
— Ну что вы! — помогая себе отчаянной жестикуляцией, ответил работник бюро проката. — Самый безопасный вид транспорта!
«И самый удобный», — добавила я, когда по скользкой дороге мчалась в направлении Ираклиона. Просто велосипед с моторчиком. Я в детстве на велосипеде много каталась, и колени сдирала об асфальт, и в кусты шиповника въезжала. На автомобиле получается намного хуже. Не пойму, в чем загвоздка? Не знаю, что бы делала с автомобилем на горных узких дорогах. А на мотороллере можно проехать даже по тропинке.
В аэропорту удалось купить прозрачный плащ, поэтому от дождя я была защищена. Две сумки со снаряжением привязала за спиной.
Мотороллер монотонно стрекотал. На мокрой дороге иногда попадались автомобили, но их было не так много. Жители и туристы напуганы предупреждениями о циклоне и смерчах. Оказаться унесенным в море — самое приятное развлечение на этот вечер.
А еще говорят, что в Греции солнце светит триста шестьдесят дней в году!
Казалось, что улицы Ираклиона строили только для пешеходов — настолько они узкие. Я старалась прижиматься к правой обочине, но обгоняющие и встречные автомобили то и дело окатывали меня водой.
Мой путь — в порт. Найти его несложно. Просто надо держать курс на стрелы портовых кранов, мелькающие в просветах между домами.
Очень надеюсь, что Бейкеру не придет в голову распечатать контейнер прямо в порту под проливным дождем. Самое время переправить статую к месту, указанному в легенде Гомера, которое в финикийском пересказе называется Джалмеше.
Да, Бейкер знает его точное название. Оно было обозначено на скале в той части текста, которую я не успела скопировать. Бейкер наверняка, прежде чем уничтожить, скопировал надпись полностью.
Значит, статую распечатают там? Где это — там? Что такое Джалмеше? Скоро ночь. Неужели они будут работать в темноте?
Запросто! Ведь пытались они меня ночью загнать на скалу.
Погрузившись в мысли, я не заметила, как навстречу из-за угла вывернул тяжелый фургон. Попав колесом в лужу, он обдал меня целой волной, которая едва не смыла мотороллер с проезжей части. Прижавшись к обочине, я вытерла лицо рукавом, профыркалась, проморгалась и только тогда посмотрела на грузовик…
Божечки!
За фургоном тащился целый эскорт полноприводных внедорожников. И все — моего любимого цвета. Догадайтесь, какого?
Правильно.
ОРАНЖЕВОГО!
Прикрыв лицо дождевиком, я смотрела, как один за другим они проезжают мимо. Заняв всю улицу, заезжая на сплошную полосу и не обращая внимания на светофоры, они двигались степенно и надменно, словно хозяева города… Или всего острова? «Организация, которая никого не боится» — всплыли в памяти слова.
Я насчитала девять автомобилей, в каждом из которых могли разместиться до семи человек. Приличный отряд головорезов!
— Однако… — пробормотала я.
Леха в одной из этих машин… Не могу поверить, что нашла его! Ведь тогда, в Измире, казалось, что у меня нет никаких шансов. Неплохая работа…
Мимо проследовал последний из оранжевых любимцев мистера Бейкера. Я немного подождала, а затем развернула мотороллер.
На всякий случай держалась на приличном расстоянии от процессии. Вряд ли они кого-то опасаются. Даже американских военных, у которых на острове, кажется, несколько баз. Но не стоит лишний раз мозолить глаза.
Так, неприметно, я и кралась за колонной, которая везла статую Героса к постаменту в таинственный Джалмеше.
* * *
Когда закончился Ираклион, прекратился и дождь. На горизонте виднелись довольно высокие горы. Туда и вела дорога. Стальное небо уныло висело над равниной. А мне унывать некогда. Я старалась не отстать от колонны, держась от нее метрах в пятистах. Слава богу, потерять их трудно — оранжевые джипы видно издалека.
Они знают, где находится постамент. Бейкер должен был его отыскать за те два дня, пока судно со статуей шло из Неаполя. Поэтому он так торопился в Измире. Поэтому и гнал меня ночью на скалу. У них все расписано по плану, каждое открытие — строго по расписанию. Что-то вроде: «Утром — найти могилу Гомера, после обеда — доказать теорему Ферма. Вечером — отдых, в ходе которого разгадка надписей с Фестского диска».
Бейкер — лишь винтик мощной Организации. Должен существовать ее глава. Человек, который составляет планы и которого боится подлец Бейкер. Человек, заставляющий его суетиться и идти на компромиссы, вопреки навязчивому желанию всадить нож в спину или замучить кого-нибудь до смерти. Например, меня или Леху. Гродину уже досталось, мир его праху!
Незаметно опустились сумерки, а потом и вовсе сделалось темно. Мы как раз подъехали к горам.
— Самое время! — недовольно пробурчала я.
В темноте они могли свернуть куда угодно — ищи-свищи потом! Пришлось сблизиться с колонной, насколько возможно. Фару мотороллера я выключила. Ориентировалась по фонарям внедорожников впереди себя. Дорога черной полосой вилась по склонам гор, иногда резко ныряла вниз и так же резко поднималась.
Ох и намучилась я! И страху натерпелась! При одной только мысли, что рядом глубокая пропасть, а я ее даже не вижу, перехватывало дыхание. Лишь когда тучи на небе развеялись, на помощь пришли звезды и месяц. Они осветили горные склоны не хуже городских фонарей. Я поблагодарила бога. Не знаю только какого. Критского, наверное… Говорят, что сам Зевс был рожден в одной из здешних пещер. Знает небось, как тяжко ночью в горах. Так что, скорее всего, именно он узрел мои страдания.
Путешествие по горам и перевалам продолжалось около двух часов. Я начала потихоньку паниковать — хватит ли у меня бензина до конечного пункта? Мои проводники на оранжевых джипах, зная, куда едут, наверняка запаслись горючим. А я даже не представляла, сколько литров у меня плещется в баке.
Асфальт под колесами вскоре закончился, началась каменистая проселочная дорога.
Пару раз попадались горные селения. Последнее было довольно крупным, но безлюдным. В окнах некоторых домов горел свет. Работала таверна с помаргивающей неоновой вывеской на английском: «Турист, заходи сюда». Но на улицах ни души. Только где-то жалобно блеяли овцы. Джипы проехали мимо этого селения, словно призраки. И я следом — маленький хвостик злобного монстра.
На окраине имелся указатель к колодцу под названием Финикес Дедали. Пить хотелось зверски, но я не стала задерживаться даже возле таверны и колодец не буду искать. Пока я отыщу его в темноте, колонна уйдет далеко. А мне никак нельзя терять Бейкера. Счет идет уже на минуты.
Комфортное преследование закончилось весьма и весьма преждевременно. На очередном подъеме «самый надежный вид транспорта» вдруг заглох.
Бензин в баке еще плескался. Чертыхаясь, я достала из сумки фонарик и посветила на двигатель. Конечно, ничего не увидела. Мотор и мотор… Если бы и нашла что-то, все равно починить не смогла бы. У меня руки под скалы заточены, а не под железки.
Пока я ковырялась, огни автоколонны исчезли за холмом.
— Черт!
Не упустить бы их! Ребята всерьез решили разобраться со статуей нынешней ночью. Спать точно не намереваются, значит, и мне нельзя задерживаться.
Я спрятала мотороллер вместе с сумками среди камней возле дороги, взяла фонарь, накинула на плечо бинокль и пятидесятиметровый моток веревки — на всякий случай. Перстень Героса по-прежнему висел на груди. Снарядившись, что есть мочи понеслась в темноту.
Дорога круто взбиралась на скалистый холм. Контур его вершины отчетливо виднелся на фоне звездного неба. Почему-то сбилось дыхание и закололо в печени.
Ох, не догоню! Команда Бейкера едет на неутомимых железных конях, а у меня только две ноги и хрипящие легкие… Я ведь каждый день по утрам совершаю кроссы! Что же здесь со мной?
Ах да. Горы ведь! Пусть мы забрались на жалкую тысячу метров, но и слабый недостаток кислорода дает о себе знать.
Я так увлеклась подъемом, что не заметила, как на вершине, в том месте, где дорога переваливала через нее, возникли две человеческие фигуры.
— Дьявол! — прошептала я сквозь зубы и кинулась в сторону, в россыпь валунов и обломков скал.
Кто это? Видели меня или нет? Расстояние было не больше пятнадцати метров.
Я вжалась в камни, мучительно переживая о том, что время утекает и оранжевые автомобили от меня все дальше и дальше.
Люди остановились на вершине. Перекинулись негромкими фразами.
Совершенно нет времени ждать, пока они уйдут. Но и на глаза им не хочется попадаться. И я поползла по россыпи камней параллельно дороге.
Старалась не пользоваться фонарем, двигалась бесшумно, как кошка. Однажды только моя нога провалилась в трещину, и я рухнула на камнелом, чудом избежав растяжения связок и переломов.
Ребята на шум среагировали молниеносно. Повернулись в мою сторону, в руках появились узнаваемые контуры автоматов. Не ошиблась я, значит, в худших опасениях.
Некоторое время лежала, не решаясь шевельнуться. Темные фигуры на дороге тоже не двигались. Вслушивались. Потом расслабились и закурили.
Для разведчика главное — взять противника измором. Это я сама придумала!
Выдохнула и продолжила движение.
Пройдя пару десятков метров, за вершиной холма различила едва заметное зарево. Чем выше поднималась, тем зарево становилось больше и отчетливее.
До конца подъема оставалось совсем немного. Я двигалась быстро, прыгала по едва различимым камням, рискуя свернуть лодыжку, а может и голову.
Вершина была абсолютно лысой. Дорога с наблюдателями осталась где-то внизу — она как бы прорезала холм. Но все это перестало быть интересным. Потому как передо мной открылась горная долина.
Со всех сторон ее окружали скалы и кручи. Усыпанная обломками камней и валунов, плоскость долины имела небольшой уклон.
В центре долины я и нашла потерянные внедорожники. Никуда они не делись. Сгрудились возле трех грузовиков с покрытыми тентами кузовами, а вокруг них кишело такое количество людей, словно на съемочной площадке голливудского фильма. Я видела их силуэты, постоянно двигающиеся, мелькающие в свете фар.
Сходство со съемочной площадкой еще более усилилось, когда возле грузовиков вспыхнули софиты и прожекторы. Они осветили не менее ста квадратных метров. Теперь уже четко различались люди, огромные ящики и какое-то оборудование. Один из грузовиков оказался передвижным краном. Что-то я не видела его в колонне. Наверное, прибыл раньше.
Я поднесла к глазам бинокль.
Людей было не меньше полусотни. Точнее сказать не могу, потому что они копошились среди камней, бродили из стороны в сторону. Компания довольно разношерстная. Большая часть в шортах, майках и рваных рубахах. Они орудовали лопатами и кирками, разгружали и перетаскивали ящики, укрепляли прожекторы. Сразу видно, что чернорабочие, набранные в одной из местных деревень. Наверняка, как и кран, ожидали здесь основную колонну.
Меньшая часть людей была из разряда тех, которые у меня вызывают естественный рвотный рефлекс. Бритоголовые, мускулистые, в обтягивающих майках смуглолицые молодцы с короткими автоматами. Я прозвала их «турками». Эти стояли по периметру рабочей площадки и сурово поглядывали в темноту. Парочка таких же сейчас мучится от скуки метрах в тридцати от меня, охраняя дорогу. Бррр!
Но настоящий интерес во мне вызвали не боевики, а три человека с европейской внешностью. Двоих я не знала, а вот с третьим знакома… можно даже сказать — очень тесно с ним контактировала! При виде его пальцы невольно заскребли по камню.
Мерзавец Бейкер!
Как хорошо было во Франкфурте, когда я знала, что он за пару тысяч километров от меня. Все вместе франкфуртские приключения не стоят и минуты телефонного разговора с Бейкером!
Картина ясна, только вот Лехи нигде не видно.
Работа кипела. Мелькали кирки и лопаты, песок летел во все стороны. Кран поднял стрелу, несколько рабочих, взобравшись на кузов, стали цеплять стропы к контейнеру.
Как я понимаю, Бейкер уверен, что постамент находится именно в этой долине. Узнать бы, с чего он так решил… хм… Сейчас они откопают постамент, извлекут из контейнера статую и водрузят на него. Нужно подобраться поближе. Я нахожусь слишком далеко от места событий. Неприятности могут произойти так быстро, что ничего не успею сделать. Очень скоро выяснится, что я подсунула Бейкеру фальшивку. Он тут же застрелит Леху…
Если уже этого не сделал.
Я заскользила по камням к освещенной площадке. Среди окружающих гор и темноты она казалась космической станцией на поверхности Луны.
Плана никакого нет. Ясно одно: нельзя отдавать ублюдку Бейкеру настоящий перстень Героса. Он не достоин даже прикасаться к святой древности. Его головорезы безжалостно уничтожили текст легенды над гробницей Гомера…
Жалко отдавать перстень, но если обман откроется и лопоухий американец приставит пистолет к Лехиной голове, я, конечно, тут же выскочу и верну перстень…
Кстати, где Леха? Возможно, в одном из оранжевых джипов…
Пробираясь по острым скальным обломкам, я незаметно вернулась на дорогу. Шагах в десяти позади чернел контур придорожного плаката. Я приблизилась к нему и, не включая фонарь, попыталась при свете луны прочитать темную надпись. «Ручей Галмата».
Галмата… Название очень похоже на финикийское «Джалмеше».
Так и есть!
Место установки памятника в финикийском пергаменте названо «Джалмеше». В тексте, высеченном над усыпальницей Гомера, в той его части, которую я не видела, скорее всего указано «Галмата». Бейкер снял текст со скалы и отыскал это название на Крите. Не он, конечно, отыскал. Его мозгов хватает только оклеветать невинную девушку или пристрелить кого-нибудь. Без сомнений, на него работают какие-то специалисты.
Черные археологи!
Именно они нашли на Крите ручей Галмата, который из глубин веков донес до нашего времени свое название.
Нужно спешить!
Но подобраться к площадке ближе двадцати метров не удалось. Мешали головорезы, которые охраняли лагерь. До боли в печенке не хотелось сдаваться в их волосатые руки. Сделать это я всегда успею, а вот освободиться из цепких когтей Бейкера не так-то просто.
Я снова залегла между камней. Теперь все происходящее было видно и без бинокля.
Кран поднял контейнер из кузова грузовика и опустил на землю так бережно, словно в нем лежала атомная бомба. Двое чернорабочих (как же внешности критян подходит это словечко!) забрались на него. Они сорвали пломбы, отперли замки и с лязгом отодвинули засовы. Несколько человек окружили контейнер, осторожно приподняли и сняли крышку.
Сбоку не различишь, что там внутри. Я видела лишь краешек полиэтиленовой пленки и белый пенопласт…
Ужас!
Ненавижу скрип пенопласта! Когда слышу этот звук, по мне словно пропускают электрический ток — мышцы сводит судорогой, зубы стучат, руки костенеют и становятся похожими на грабли.
После снятия крышки к контейнеру приблизился один из европейцев. Он стоял ко мне спиной, лица я не видела. Не торопясь, европеец достал нож и принялся вскрывать пленку и пенопласт.
Ох, что со мной творилось! Пытка скрипящим пенопластом — самая ужасная из всех. Обычно, завидев этот материал, я убегаю в другую комнату, стараясь скрыться от жуткого звука. А здесь бежать некуда. Да и нельзя пропустить важный момент подъема статуи!
Заткнула уши, но эта защита не особенно помогла.
Белые крошки пенопласта густо усеяли камни вокруг. Наконец европеец закончил свою работу, глянул внутрь контейнера и потом кивнул рабочим. Те быстро подбежали, откинули боковую стенку. Будто по команде, рабочие что-то подцепили внутри.
Стропы натянулись.
Я с замиранием сердца следила, как в ослепительных лучах софитов из контейнера появилась сначала исполинская багряная корона. Затем голова статуи.
Неописуемое зрелище! Огромную багровую голову покрывали трещины. Они усеяли лоб, щеки и кучерявую бороду, нос охватили по контуру… Такое впечатление, словно на изваяние накинули рваную сеть.
А статуя Героса продолжала подниматься. Вот уже показались плечи, поднятая рука, грудь… Мне стало жутко. Почудилось, словно из гроба поднимается залитый кровью атлант… Герос восстает из мертвых во всем своем грозном величии.
Кран поднял статую и установил ее вертикально. Она раза в полтора превышала рост человека. Бородатый, угрюмый Герос стоял, вытянув вперед правую руку, и сурово смотрел на меня из-под косматых бровей. Мне сделалось страшно. Кровавая статуя сверлила меня гневным взглядом, словно именно я была виновницей гибели Астелии.
Стропы не отцепили, кран продолжал удерживать статую. Видимо, близилось окончание расчистки постамента.
Я словно в воду глядела!
Чернорабочие перестали размахивать кирками. Третий европеец, руководивший работами, подозвал Бейкера и крушителя пенопласта, который теперь сжимал трубку в зубах. Они протиснулись через толпу и, как мне показалось, замерли в изумлении.
Мне тоже не терпелось посмотреть, что там. Я осторожно продвинулась на пару метров вперед, вытянула шею. На счастье, рабочие расступились и передо мной открылся постамент. Белый, с витым узором на поверхности. Что самое интересное, на нем остались обломки — стопы ног…
Но эти стопы были белыми!
Я перевела взгляд на изваяние Героса, возвышающееся в нескольких метрах правее. У статуи ноги собраны целиком. И выполнены они из огненно-красного мрамора.
Стоп! А ведь…
Раскопанный постамент был мал. На таком, пожалуй, и я смогла бы устроиться в каком-нибудь из музеев с табличкой: «Богиня Алена, объясняющая Посейдону разницу „между крито-микенским слоговым письмом и древнегреческим.“…» Мой любимый размерчик! Бедный Бейкер! У исполинской статуи Героса этот постамент поместится между ступнями.
Я даже хихикнула в ладошку.
— Наверное, ссохся со временем. Все-таки три с половиной тысячи лет прошло! — прошептала я, негодуя на свой неугомонный язык.
И бригада Бейкера дружно повернула головы в направлении статуи.
Посмотри-посмотри, мой лопоухий друг! Ты нашел не то, что нужно! Совершенно чужой постамент! Возможно, даже более позднего — древнеримского периода.
Человек с трубкой, стоявший ко мне спиной, не выдержал и закричал на американца:
— Вы что, издеваетесь над нами, Бейкер?! Что это такое?!
Бейкер, однако, не выглядел растерянным. Этого негодяя трудно смутить.
— В долине только один ручей Галмата, — со злостью ответил он. — Как и на всем Крите. И постамент единственный в долине. Другого нет… И не смейте на меня орать! Я из таких крикунов кишки вытаскиваю и наматываю на кулак! Я нашел все, что вы просили!
— У вас хватает наглости мне угрожать?! Я буду жаловаться Левиафану! Я потребую вашей замены! Вы срываете проект!
Как все-таки окружающие любят и уважают Бейкера… Однако прочь язвительность!
Итак, я рассуждала правильно. В наскальном тексте над усыпальницей Гомера местоположением статуи значится Галмата. И еще ясно, что, расставшись со мной в Измире, Бейкер с поддельным кольцом отправился на Крит, где занялся поисками постамента. А этот человек, не выпускающий изо рта трубку, прибыл вместе со статуей на корабле из Неаполя. Видимо, отвечал за ее сборку. И они пока не примеряли кольцо.
Следовательно, не знают, что оно является жалкой подделкой.
Тогда Леха — жив! Наверняка его прячут в одном из джипов.
Да, кстати! Кто такой Левиафан?
Бейкер с человеком из Неаполя продолжали обвинять друг друга, а я пыталась понять: почему они не нашли постамент из красного мрамора?
Дело в том, что не всегда легенда соответствует действительности. Да, Генрих Шлиман, руководствуясь текстом «Илиады», раскопал Трою, а сэр Артур Эванс обнаружил дворец Кносса. Но до сих пор остается загадкой, например, упоминаемая Платоном Атлантида.
И потом, быть может, местечко Галмата существовало еще где-то на Крите, но с течением времени сменило название. Вот и попробуй его найти. Нужно перелопатить тонны древних документов, сравнивать исторические карты, если вообще таковые имеются. Это серьезная работа и огромный труд — отыскать место, описанное в древнем тексте. А Бейкер собирался найти Галмату за пару дней!
Вот простак!
Наругавшись вдоволь, Бейкер махнул рукой и решительно направился к джипам. Человек из Неаполя некоторое время разглядывал статую Героса, а потом пошел следом. Они залезли в один из внедорожников, хлопнули дверями. Двигатель взревел.
Они собирались уезжать!
Я бросила взгляд на площадку.
Прожекторы и софиты продолжали сиять, но место раскопок как-то осиротело. Часть охранявших лагерь бритоголовых турок погрузилась в джипы, часть осталась охранять статую. Рабочие собирались в колонну. Для них джипы не заказаны.
Машина с Бейкером и человеком из Неаполя сорвалась с места и умчалась по дороге. Ее фары сверкнули на вершине «лысого» холма и исчезли. Колонна рабочих, водрузив кирки и лопаты на плечи, отправилась следом.
Организаторы раскопок решили, что утро вечера мудренее. Что ж, правильно… А куда податься мне?
Искать Леху!
У Бейкера где-то поблизости должна быть стоянка. Вряд ли он рискует надолго бросить статую, которую продолжает поддерживать кран. Пока все будут спать, я должна отыскать Овчинникова.
Не прогуляться ли за колонной чернорабочих? Может, они приведут меня к ночлегу Бейкера?
