Глава двадцать пятая

Так прошел целый час, по истечении которого вокруг стали происходить несколько странные вещи. Вначале Николя, казалось бы полностью увлеченный разговором с девицами, наклонился к майору и шепнул:

— Те два парня, что расположились у входа, мне на глаза попались еще в момент нашего выхода их подземного транспортного тоннеля.

Потом и сам Парадорский заметил несколько подозрительное трио: две женщины и мужчина, которые уселись с другой стороны от входа в общий зал. Вроде бы и люди как люди, но уж слишком их фигуры, мягкость в движениях и явно скрываемая мощь выдавали в них если не военных, то уж профессиональных спортсменов точно. Оружия ни у них, ни у парочки парней заметно не было, но мало ли что умеючи можно спрятать под одеждой!

Именно в тот момент Тантоитан пожалел, что оставил в сейфе взлелеянный игломет, и стал подумывать, как бы за ним сходить. Но тут вообще чудеса пошли. Вначале в ресторане, и тоже в военной, хоть не боевой форме, показался с каким-то коллегой не кто иной, как майор Хайнек собственной персоной. Он не стал делать вид, что незнаком с офицерами, шумно поприветствовал их от самого порога, подошел, пожал руки, похлопал по плечам и восторженно удивлялся от всей души:

— Вот здорово! И вы здесь обедаете? Отличное место! Хотя я и не знал, что вы в Карласкене! — Затем со странным ехидством окинул взглядом пятерку женщин, участвующих в беседе с офицерами, и добавил: — Не буду вам мешать, приятного аппетита!

Да так и не представив своего попутчика, уселся за отдаленный столик возле противоположной стены. Конечно, с такой поддержкой уже не следовало опасаться никаких шпионов или странной слежки. Все-таки хоть и солдафон, хоть и личная неприязнь между ними не угасала, но в предательстве заместителя командира дивизиона заподозрить было нельзя. В любом случае, он многократно и жестко доказал свою лояльность и верность Оилтонской империи.

Но между собой друзья по поводу такой встречи весьма изумленно переглянулись и обменялись жестами, обозначающими немалое недоумение. Как оказалось, это были еще только цветочки. Через пять минут в ресторане нарисовались те самые представители «высокой встречающей стороны»: женоподобный капитан и двое его коллег по контрразведке в гражданской одежде. Они сделали вид, что никого не знают, и скромно присели за самым крайним к выходу свободным столом.

Пока троица друзей на них косилась и интенсивно обдумывала происходящее, явились самые неожиданные здесь фигуры. В легких боевых скафандрах и тоже с парализаторами на боку, уверенной поступью внутрь зала прошли три девушки, за спинами которых как-то слишком нервно металась солидная дама-распорядительница. Но на даму уже никто не глядел, потому что девушки оказались более чем хорошо знакомыми: Инга Байцел, Лидия Шелди и… Клеопатра Ланьо собственной персоной. Причем каждая из них повела себя совершенно по-разному.

Лидия скромно кивнула в приветствии и как-то слишком уж боязно присела на краешек стула, придвинутого ей вскочившим на ноги Николя.

Инга беззаботно и со смехом уселась на колени прямо к Армате и, обняв его за шею, несколько раз поцеловала в губы. Приговаривая при этом томным голосом:

— Как хорошо, милый, что ты меня дождался и не отправился в гостиницу. Тем более что и я не откажусь вначале вкусно пообедать.

Ну а капитан Ланьо выставленными вперед ладошками остановила бросившегося к ней Танти, нахмурилась и строго спросила:

— Может, вначале познакомишь со своими новыми подругами?

— А может, мы вначале поцелуемся? — изумился жених такому поведению невесты.

Но та даже щечку подставить не спешила, переведя уже свой сверлящий взгляд непосредственно на художниц.

— Так вы развлекаетесь с самого обеда? А ведь мне оставил сообщение, что будете здесь только на ужин.

— Но и пообедать надо, — с железной выдержкой в голосе ответил майор. — И чего ты ко мне с такой холодностью? Что-то случилось?

При этом он отступил на шаг и сделал довольно удачную паузу. Что-то объяснять или тем более оправдываться казалось совершенно бесполезным, тем более что вины за собой он не чувствовал и поводов к ревности не давал. Кажется, Клеопатра это поняла, несколько запоздало пожалела о своем поведении, но все-таки ни извиняться, ни сразу кидаться с приветственными поцелуями не стала.

— Конечно случилось! Опоздала к визору всего лишь на пять минут, а тебя уже и след простыл. Хорошо, что Лидия предложила сразу к ресторану прогуляться.

Судя по увеличившимся глазам упомянутой девушки, она явно ничего такого не предлагала, но все-таки на требовательный взгляд подруги покорно кивнула.

— Вот и мы решили напроситься на угощение, — продолжила та.

— Так присаживайтесь к нашему столу, — указал Парадорский ладонью с церемонным поклоном. — Хотя сразу готов познакомить с нашими собеседницами.

После чего быстро представил всех друг другу. И все равно Клеопатра не улыбалась и не садилась на приготовленный для нее стул.

— Но нас же много, а стол совсем маленький! — решила она взять бразды правления в свои ручки. Тут же повернулась к стоящей чуть осторонь распорядительнице: — Вон тот стол свободен? Тогда перенесите туда все эти блюда, а для меня с подругами подайте то же самое.

Тотчас проворные официанты сменили сервировку, перенесли блюда, и вся компания переместилась на новое место в самом дальнем углу ресторана. Правда, майор весьма вежливо раскланялся с дамами и от имени своих друзей поблагодарил за приятно проведенное время. Хотя стоило видеть глаза всех пятерых женщин: в них было полно иронии, язвительности и некоторого сожаления.

Кажется, это сожаление заметила и оглянувшаяся капитан Ланьо. Потому что не захотела сесть рядом со своим женихом, а принципиально уселась за столом с противоположного края. Инга Байцел продолжала себя вести все так же бесшабашно, но сразу было заметно, что она нервничает и явно переигрывает. Такое поведение ей было не присуще.

Не менее странно смотрелась и Лидия Шелди. Кажется, она была запугана или чем-то сильно смущена, потому слишком усиленно молчала, часто краснела и очень часто косилась на свою старую подругу. А та вновь потребовала отчета от своего любимого:

— И все-таки, о чем это вы так оживленно беседовали с вашими соседками?

— Обо всем. — Парадорский степенно отпил коньяк из своего бокала и продолжил тоном, каким обычно детям читают сказку на ночь: — Одна из них весьма здорово разбирается в строении флайеров, а две оказались настоящими художницами-портретистками. Ну и всех очень интересовало: какие и насколько большие разрушения произошли в Старом квартале. Также выяснилось, что у одной из девушек в столице погиб родной дядя. Поэтому успели также вместе со всеми выпить за павших.

Как раз принесли холодные блюда и салаты для девушек, а их бокалы наполнили вином, и старшая лейтенант Байцел с чувством предложила:

— Давайте и мы помянем наших товарищей, отдавших жизнь за Оилтонскую империю.

Встали, выпили. Хотя и проделали это под скрестившимися на их столике взглядами всех присутствующих. Потом женщины приступили к салатам, а мужчины не менее сосредоточенно приступили к мясным блюдам. Первым не выдержал молчания за столом уже значительно подвыпивший Армата. К тому, что его рядом с собой почти силком усадила Инга, он отнесся философски. Мол, не повезло сейчас с новой девушкой завязать роман, так всегда успеется в скором будущем. А сегодня можно и со старой подругой покувыркаться в постели. Тем более что еще не вечер.

— Ох, девчонки, — начал он с интригующей таинственностью. — Вы наверняка обзавидуетесь, когда узнаете невероятную новость!

— Неужели ты решил сделать мне предложение? — игривым тоном успела вставить Байцел. Но смутить приятеля ей не удалось.

— Очнись, Инга! Не ты ли утверждала, что лучше в монастырь уйдешь, чем еще хоть раз постучишься в мою комнату? Так вот! Мы сюда прилетели не общественным транспортом… — Он сделал эффектную паузу. — А на среднем боевом флайере «Ирриадна-девять»! — И пропел музыкальные такты музыкального гимна: — Па-па-па-па!

— Подумаешь! — с фырканьем обломала его Клеопатра. — Мы вон вчера с девочками на пятом «Самсоне» летали. И не кричим об этом на каждом углу.

Названный флайер вообще использовали только для перевозки членов семьи императора и особ, ну очень к Реммингам приближенных. Но Армата по инерции все-таки продолжил:

— У Тантоитана игломет есть.

— Ха! Каждому отличившемуся в стрельбе воину дивизиона выдают такое оружие. Забыл, что ли?

Про парализатор «Треск-4» хвастунишка благоразумно промолчал: у всех девушек имелось еще более совершенное оружие. Только и выдавил из себя:

— Так ведь мы сюда прилетели с простого армейского полигона. И уж никак перед охраной ставки не опозорились.

И Николя, пытаясь поддержать товарища, принялся живописать, как они выбирали себе оружие и летательное устройство. Обстановка за столом несколько разрядилась и все больше и больше напоминала дружескую.

Только один Парадорский усиленно работал ножом и вилкой, хмурился все больше и все чаще и чаще посматривал то на майора Хайнека, то на тройку контрразведчиков. Мысленно он пытался уловить в событиях последних дней и последних часов закономерность, но сильно мешали воспоминания о холодной встрече с любимой и обида, что они даже не поцеловались. Может, по этой причине в душе копились какая-то неуверенность, необоснованные опасения и предчувствие очередных неприятностей. А все это вместе провоцировало раздражение, увеличивало и так уже ярко проявляющуюся злость. Но пока внешне удавалось себя держать в рамках приличия.

Только вот его невеста сразу заметила ухудшающееся настроение Тантоитана. И запоздало пожалела, что так себя повела. Но в данный момент вроде как идти на попятную и самой бросаться на шею ей было не с руки. Тем более в новом амплуа, о котором теперь знали и обе подруги. Да что там подруги! Майор Хайнек тоже знал, как и его провожатый. Контрразведчики и дополнительные силы прикрытия, которые разместились в дорогущем ресторане и теперь делали вид, что весьма интенсивно пытаются допить стакан сока или маленькую чашечку кофе, тоже знали. И вообще, эту встречу она себе представляла совсем иначе и в совершенно другом месте. Ведь для того, что предстояло сделать, надо было ой как тщательно подготовить своего любимого, все ему разжевать, намекнуть, подстраховаться и перед раскрытием самой главной тайны на всякий случай выпросить дополнительное прощение.

Естественно, что прощение уже имелось давно, четкое и безоговорочное. Но вот данная ситуация за столом ну никак не способствовала так желаемому взаимопониманию. Если рассерженный Парадорский вдруг себе что-то втемяшит в голову, может получиться крупный скандал. Уж кто-кто, но любящая его девушка это лучше всех осознавала.

Поэтому решила надавить на чувство ответственности и воинской дисциплины. А для этого были самые серьезные поводы. И, немного утолив свой голод холодными блюдами, перешла к укорам:

— Ладно, то, что вы нагрубили людям из контрразведки и пугали их оружием, еще куда ни шло. Что взять с раненых, нервных воинов? — При этом она строже всего посмотрела на самого здорового, на Николя. — Но вот скажите мне: почему вы не выполнили прямой приказ маркиза Грока явиться к нему для собеседования?

Майор вопрос проигнорировал полностью, продолжая есть, что уже насторожило и его товарищей. Поэтому, раз обвиняют всех троих, попытался ответить Армата:

— Прямой приказ передается из уст в уши. Или в письменном виде. В крайнем случае, есть краберы или визоры. Ничего такого незнакомые, подозрительные люди нам не предоставили.

— Глупости какие! — возмутилась капитан. — Вы не в тылу врага, а рядом со ставкой императора. Здесь все свои. К тому же именно в приемной маркиза Грока и я в то время сидела, ожидая вашего прибытия.

— Тем хуже для этих олухов, — насупился и Николя, демонстративно откладывая вилку в сторону и собираясь спорить. — Почему сразу не рассказали? Почему не предъявили все трое свои документы? Почему начали с дурацких шуточек, а затем перешли на угрозы? Наши камеры скафандров все записали для протокола. Так что наши действия полностью правомочны.

Но Клеопатра Ланьо и не думала отступать:

— В любом случае господин маркиз вас не поймет. И за невыполнение его приказов обязательно накажет!

— Да на здоровье! Чего бы нам тех олухов жалеть! — Николя даже рукой ткнул в сторону контрразведчиков. — Сами заслужили.

— Что ты меня все с толку сбиваешь? — рассердилась девушка, но тут же капризно надула губки и уставилась на Тантоитана: — А ты чего молчишь?

Тот сосредоточенно отложил вилку, вытер салфеткой рот и сделал очередной глоток коньяка. А затем строгим взглядом уставился в глаза своей невесты и задал неожиданный вопрос:

— Что здесь делает Хайнек?

— Ну-у-у… — Клеопатра не выдержала и отвела глаза в сторону. — Кушает, наверное. Что, не имеет права?

— Может, и не имеет! И почему он ничего толкового не заказал, раз настолько голоден, что бросил свою обязанность охранять императора и его детей?

— Во-первых, Хайнек не обязан перед тобой отчитываться! А во-вторых, у Павла Ремминга уже давно не дети! Они уже давно взрослые и вполне самостоятельные люди.

— Но это не значит, что они не нуждаются в круглосуточной охране!

— Вот если дорастешь до должности командира дивизиона, тогда и будешь распоряжаться: кого и как охранять! — повысила голос девушка. — А сейчас вспомни о дисциплине и подчинении приказам!

— С чего это ты…

Парадорскому очень захотелось и самому повысить голос в ответ, но он оборвал себя на полуслове. И вовсе не потому, что посчитал себя неправым: его удивило поведение Инги и Лидии. Обе боевые подруги сидели окаменев, а приоткрытыми ртами и с каким-то нездоровым ажиотажем, страхом и восторгом следили за Ланьо. И это сбило с мысли окончательно: так на хорошо знакомую подругу не смотрят. Значит, произошло нечто из ряда вон выходящее. И в этом «нечто» следовало разобраться немедленно.

Майор шагнул в сторону и наклонился к уху Лидии:

— Признавайся: чем это она вас так запугала?

Старшая лейтенант Шелди не раз хвасталась своей психологической выносливостью. Раздайся сейчас у нее над ухом выстрел, она бы и не дернулась, скорее, поступила бы как должно при боевой обстановке. А тут она от простого вопроса подпрыгнула смешно на стуле и сразу покрылась испариной. И только через минуту полного молчания с трудом из себя выдавила:

— С чего ты взял?

Но Танти теперь уже смотрел только в глаза своей невесты:

— Что случилось?

Та нервно вскочила на ноги:

— Ничего не случилось! Только и хотела с тобой поделиться своими секретами да рассказать о семье. Но раз ты себя так отвратительно ведешь — разговор окончен! Отправляйся немедленно к маркизу Гроку! Я лично передаю тебе его приказ! А мы уходим. Девочки, за мной!

Что Инга, что Лидия безропотно вскочили на ноги и бегом бросились догонять свою подругу. Как только они втроем покинули ресторан, с не меньшей поспешностью за ними устремились Хайнек с приятелем и связка «две дамы — кавалер». Но на это три друга уже не обратили должного внимания. Минуты три только изумленно переглядывались да озадаченно чесали макушки. Первым версии стал выдвигать Армата:

— Вдруг создали чисто женский дивизион, а командовать им назначили капитана Ланьо? Тогда как Хайнека приставили за ней приглядывать.

Николя покачал головой:

— Какой в этом смысл? Здесь что-то другое.

Тогда как Парадорский уже в который раз за сегодня воскликнул:

— Но при чем здесь Хайнек?!

— А мне кажется, — стал рассуждать Николя, — что следует немедленно отправляться в приемную маркиза Грока. Конечно, если он еще не отдал приказ привести нас под конвоем. И уже там наверняка мы получим хоть какое-то объяснение происходящему.

Опять Армата первым согласился с такими доводами, принявшись интенсивно-показательно выедать свой десерт. По его глазам было видно: оптимизм не пропал, и грядущая ночь с грелкой во весь рост никуда от парня не денется.