Глава двадцатая

На начальной стадии операции все пошло как по маслу и все задумки сработали. Прекращение огня со стороны своих и некоторая растерянность в рядах противника, когда те услышали сообщение о начавшихся переговорах, позволили шестерым разведчикам проскочить первые, наиболее опасные пятьсот метров. Чего только на этом первом участке не пришлось обходить. И баррикады, и заторы из покореженных флайеров, и развороченные взрывами провалы проезжей части, и дозоры со снайперами и банальными засадами. Но лучше всего в передвижении помогло не затишье, а густой, клубящийся туман, который вдобавок принизывали уже довольно крупные градины.

Град явно увеличивался в размерах. Если в таких пропорциях и дальше продолжится, то уже через парочку расширений багровой тучи может и огромными ледяными глыбами забросать. Но пока ничего опасного, кроме неприятного грохота по шлемам да весьма помогающего в продвижении шума, не происходило.

А когда туман стал редеть, проваливаясь в канализацию и опять втягиваясь в тучу, группа уже находилось внутри расположения вражеских подразделений. Вот тогда и пришлось действовать со всей наглостью и бесшабашностью. Заметив, как одно отделение пиклийцев в количестве десяти человек, двигаясь колонной по одному, пробежало чуть ли не в ногу в сторону «линии фронта», Парадорский и свою пятерку боевых товарищей построил в колонну и средним бегом отправился прямо к цели. Как это ни оказалось смешно, но подобная «деловитость плюс целеустремленность» сработала на все сто. Кто только не встречался на пути, понимал, что воины торопятся выполнить какое-то задание и нечего их останавливать бессмысленными восклицаниями, вопросами или тем более приветствиями. Хотя к лицам кое-кто из встреченных моусовцев и присматривался. Но зеленоватая косметика на лицах пока держалась и не текла от пота. Хоть и с чужого плеча, но скафандры отлично справлялись с внутренним охлаждением. Так что затея с изменением цвета кожи теперь казалась самым главным козырем: вряд ли хоть кто-то из вражеских командиров, пусть даже узнавший по нашивкам воинов из своего подразделения, остановит с такой целеустремленностью движущуюся группу. Ведь сразу видно: земляки. С оружием. И однозначно торопятся выполнить важное задание.

Разведчики только один раз остановились для короткого отдыха в покосившемся, готовом вот-вот рухнуть здании. Отдышались, осмотрели друг другу лица, оправились, да и помчались дальше. Причем чем ближе приближались к вражескому штабу, тем больше старались примечать открытые и закрытые канализационные люки. Мало того что самим могут пригодиться при неожиданном отступлении, так еще и за противником присматривали, который, похоже, решил освоить подземные коммуникации столицы. То ли грядущего града с небес опасались, то ли вообще решили уходить в глубокое подполье в случае полного поражения на городских улицах. Но самое неприятное, что моусовцев было очень много. А к площади Петрокса стремились все новые и новые подразделения.

Переговариваться на галакто через трофейную связь было крайне опасно, поэтому обменивались мнениями прямо на ходу, используя язык жестов:

«Готовятся к новому штурму».

«Как бы предупредить наших?»

«В любом случае, в батальоне готовы к отражению атаки, а нам следует поторопиться со своими делами».

За полчаса отсутствия тумана приблизились к зданию, в котором, по имеющимся данным, располагался особый отдел, но именно там и начались основные трудности. Перед зданием стояла почти сплошная цепь охраны, а позади этой цепи вдобавок прохаживались поодиночке те самые элитные, которых называли «точечными».

Танти еще издалека все это подметил и плавно свернул к соседнему зданию, словно цель их забега находилась именно там. Прорываться внаглую через цепь именно сейчас было бы верхом безрассудности. Но и соседнее здание оказалось огорожено какой-то странной баррикадой. Входные двери здания тоже казались намертво заперты снаружи приваренными крест-накрест полосками стали. Зато на самих баррикадах кое-где сидели группки десантников и вроде как отдыхали, совмещая это дело с поглощением сухого пайка.

Решили этим воспользоваться и оилтонцы. Перешли на шаг, выбрали место, откуда до ближайшей группы пиклийцев было в обе стороны не менее двадцати метров, да и сами расположились словно для короткого ужина. Достали по банке вяленого мяса, по сухарю, приоткрыли забрала и принялись делать вид, что интенсивно насыщаются. Но сами только и посматривали по сторонам да держали здания под наблюдением. Ну и, отключив внутреннюю связь, тихонько переговаривались. Решили дождаться опускающегося тумана, а уже потом действовать.

Первым нечто важное заметил Армата:

— А ведь в этом здании гражданские! И много! Смотрите, через окна выглядывают.

Действительно, восьмиэтажное здание, окна которого в большинстве остались застекленными, было полным-полно народу. Причем здание явно административное, весь нижний этаж которого, скорее всего, использовался как закрытая стоянка наземного транспорта. А второй этаж был на высоте метров восьми, не меньше. То есть так просто вниз не спрыгнешь, да еще и эти странные баррикады вокруг. Из окон наружу выглядывали как дети с женщинами, так и мужчины в гражданской, порой весьма истрепанной одежде. И столько читалось в их взглядах ненависти, страха и отчаяния, что сомневаться в категории данных людей не приходилось: заложники! Скорее всего, именно те горожане и гости столицы, которых моусовцы собрали по окрестным зданиям.

— Вот гады! — заволновался Николя. — Неужели здание заминировали?

— С этих тварей станется! — Малыш только делал вид, что усиленно жевал, потому как аппетит у него пропал окончательно. — Кстати, туман прямо на глазах опускается. А кто-то до сих пор минами кидается.

Действительно, где-то не так далеко, с другой стороны от штаба, слышались глухие хлопки работающих минометов. Враг без остановки продолжал обстрел какого-то городского квартала. Даже снижающийся туман их не останавливал.

— О! Вот и первые градинки сыпанули, — констатировал Гарольд. — Пора герметизироваться! И куда бы нам в укрытие?

— Идеальным было бы вместе со всеми в здание штаба… — размечтался Танти.

Все шестеро привстали, оправляя оружие и закрывая шлемы. Но не отрывали теперь взгляда и от остальных пиклийцев. Те дружно зашевелились и стали разбредаться к близстоящим зданиям. Но к штабу так никто «из посторонних» и не двинулся. Тогда как сама линия оцепления, не нарушая свою целостность, попятилась, оказавшись под стенами. Выступающие козырьки и фронтоны строения давали вполне надежную защиту от постепенно усиливающегося града. Так что даже огромные сосульки, падающие с неба, вряд ли ранят кого-либо из охраны.

Пришлось и разведчикам сдвинуться с места, дабы не привлекать бездействием к себе внимания. Благо хоть видимость падала с каждым шагом, и вскоре пошедшие по большой дуге воины далее чем на один-полтора метра от себя не видели. Зато уверенно выдержали направление и теперь зашли к цели с противоположной стороны. По крайней мере, пиклийцы, стоящие здесь в оцеплении, не могли заранее их видеть и наблюдать маневр перемещения. Так что в любом случае стоило попытаться словно нечаянно наткнуться, якобы заблудившись в тумане, а потом уже с боем прорваться в здание. Шумно получится, но иного варианта пока не предвиделось.

Уже, по предположениям, до цели оставалось метров пять, когда впереди идущего Парадорского догнал Армата, остановил касанием в плечо и несколькими жестами объяснил свою задумку:

«Батареи до сих пор работают! Может, мы немного их огонь скорректируем по иным целям?»

«А справимся? Тут совсем рядом, как бы нас самих собственными подарочками и не накрыло?»

«Легко! Даже град нам не помешает!»

Группа тут же двинулась обратно, понимая, что после разрыва нескольких мин возле самого здания попасть внутрь окажется намного проще. Ведь осколки летят в стороны и уж наверняка посекут стоящую под стенами охрану. А затем, в суматохе и панике, на прячущихся от обстрела «своих» вряд ли обратят пристальное внимание.

То есть сам момент прорыва теперь разбился на три этапа. Первый этап прошел буднично, словно на тренировке. Подошли к совершенно не обращающим на них внимания вражеским расчетам в количестве восьми человек и просто, без всяких затей свернули врагам головы или пробили забрала одиночными выстрелами в упор. В грохоте увеличившегося града никто на возню и выстрелы не обратил внимания.

Второй этап: быстрая перенаводка Арматой минометов в нужном, хотя и несколько приблизительном направлении. Как только он выставил первый из четырех, Гарольд стал методически опускать в трубы лежащие рядом мины. А настройщик скачком перемещался к следующему миномету. Вначале было очень страшно, уж слишком свист падающих мин казался близким и заполошным. Но рвануло, а потом разрывы участились в воистину верном, словно до миллиметра выверенном месте. Все-таки Армата даже в густом тумане и под сыплющимся градом показал высочайший профессионализм, лишний раз доказывая, что он лучше всех разбирается в современном вооружении. Первый миномет из четырех успел забросить десяток мин, последний — только две. Но и этого хватило, чтобы расслышать со стороны вражеского штаба вопли ярости и отдаваемые через внешние громкоговорители команды. Слова неслись на пиклийском, но даже без перевода было понятно, что большая часть из них нецензурная. В штабе явно подумали, что минометные расчеты допустили жуткую ошибку при наводке на новые цели.

Ну а потом пошел третий этап: проникновение в штаб. По небольшой дуге принимая влево, дабы не столкнуться с наверняка бегущим к брошенным минометам десантникам, разведчики ринулись к зданию. Расчет и точный минометный обстрел сделали свое дело: возле одного из входов царила полнейшая суматоха. Оттаскивали раненых, оказывали первую помощь контуженным, но при этом всех без разбора заносили внутрь. Оилтонцам здесь не слишком повезло, ибо им, как самозваным санитарам, досталось всего одно тело. Да и того пришлось предварительно оглушить, потому как он двигался вполне самостоятельно и пытался отказаться от любой помощи. Не повезло бедняге, санитары оказались слишком уж настойчивыми.

Только вот в холле туман почти не мешал, и там на шестерых воинов, резво несущих распластанное тело, прикрикнул какой-то офицер с открытым забралом. При этом он рукой ткнул в направлении офисных столов, на которых уже пытались оказать первую помощь пятерым раненым. Разведчики дружно сообразили, что от них требуется, и закинули свою ношу на стол, самый крайний и близко расположенный к ведущему внутрь здания коридору. Как ни странно, такое размещение тела офицера не удовлетворило, он разразился возмущенной речью, подбежал следом и стал тыкать рукой на второй стол. При этом он слишком напряженно, прямо с глубокими морщинами на лбу стал присматриваться к лицу недоуменно разводящего руками Феликса. Затем неожиданно затих, сделав еще шаг вперед. Все могло быть возможно, данный офицер заведовал кадрами и знал чуть ли не каждого в лицо, но все равно так рисковать простым отданием чести и банальным побегом не стоило.

Всего один жест, и высокий Гарольд вместе с несколько тщедушным по сравнению с ним Арматой зашел офицеру сзади, внимательно осматривая холл, а Танти вместе с Николя просто впечатали врага лицом в пол, попутно ломая ему с хрустом позвоночник. Затем с той же поспешностью подхватили труп с помощью Феликса и Малыша за руки и ноги и деловито поволокли его в коридор. Два бойца прикрытия еще пару мгновений стояли на месте, напряженно вглядываясь в царящую в холле суматоху и готовясь пустить в ход оружие. Но инцидент так и остался иными моусовцами незамеченным. Не воспользоваться таким подарком судьбы было бы просто непозволительно, и Гарольд с Арматой поспешили за своими товарищами.

Те как раз уже двигались в конце коридора, но на перекрестке им преградили путь сразу двое «точечных», с криками возмущения бросившиеся навстречу и наверняка вопрошающие, зачем раненого волокут именно внутрь здания. Но они тут же удивленно притихли, как только стали присматриваться к офицеру. Что они еще там спросили, уже было неважно: тело рухнуло им под ноги, а четыре «санитара» в два счета скрутили элитных воинов и затолкали их в первое же попавшееся помещение. Там оказались еще сразу трое пиклийцев, которые занимались настройкой или ремонтом какого-то летающего разведывательного зонда. Этим техникам повезло еще меньше: на них пожалели батареи парализаторов и просто пристрелили в упор из пистолетов.

Тут же следом чуть приотставшая пара «санитаров» внесла подхваченное в коридоре тело офицера. Бросили его к остальным трупам и присоединились к экспресс-допросу пленных. В такой обстановке что-то вкалывать или действовать болью практически бесполезно и некогда. Поэтому схваченных «точечных» растащили по разным углам комнаты и просто душили. Без всякой жалости и поблажки. Душили как диких, злобных зверей, но стараясь не перейти ту грань, после которой пленных спасет только спешная реанимация.

Жить хотят все, даже когда все равно уверены, что их сейчас убьют. Не оказались исключением и допрашиваемые враги. С выпученными и покрасневшими глазами, судорожно втягивая воздух, они уже через пять минут независимо друг от друга выдали одну и ту же информацию: начальник особого отдела находится на третьем этаже, в главной диспетчерской внутреннего периметра.

Схема здания у каждого разведчика в памяти зафиксировалась отменно. Так что после добивания противника и последующей герметизации помещения они компактной группой уверенно двинулись уже к более конкретной цели. Причем тот самый летающий зонд был тоже прихвачен в качестве отвлекающего предмета.

Но уже после следующего перекрестка порядок движения несколько изменили: впереди шли, сгибаясь под тяжестью зонда, Николя, Феликс и Армата. Тогда как Малыш им якобы помогал. А метрах в двадцати сзади шли Танти и Гарольд. Причем перед собой они несли по внушительному креслу, прикрывая ими готовые к выстрелам парализаторы. То есть и тут все как бы оказались при важном деле, и заподозрить их в безделье не смог бы даже самый строгий офицер-самодур. Ну а если заподозрит, то как от подобных крикунов отделаться — опыт имелся солидный.

На второй этаж поднялись без проблем, без боя разминувшись с несколькими снующими туда-сюда посыльными. А вот уже на третьем этаже пришлось попотеть. Вначале навстречу попались два техника с чемоданчиками. Причем по их выражениям лиц и глухой бы догадался, что они до глубины своих черствых душ возмущены переноской зонда в непонятном направлении. Видимо, летательное устройство было им хорошо знакомо, да и номер у него хорошо просматривался на корпусе. Пришлось техников убирать. А заодно еще троих десантников с открытыми головами, которые на свою беду как раз вышли из какой-то комнаты прямо на Гарольда и Тантоитана. Причем все трое чуть ли не сразу заметили валящихся с ног техников и странную возню возле них, а назад даже оглянуться не успели. За что и были наказаны. Правда, кресла после этого выглядели уже несколько изломанными и с бурыми пятнами крови на ткани обивки. Но кажется, носильщики этому факту не придали никакого значения.

Непосредственно возле диспетчерской, прямо у больших окон, выходящих наружу, стояли два снайпера и два воина пулеметного расчета. Так как туман еще не сошел, то окна были плотно закрыты, а все четыре пиклийца просто стояли себе, чем-то закусывая и переговариваясь между собой. На работающих в поте лица коллег они бы и внимания, может, не обратили, если бы один снайпер не решил бросить явную шутку. Они-то все засмеялись, а вот смешки оилтонцев в ответ явно оказались не к месту. Видимо, шутка, или оскорбление, была брошена слишком уж односторонне. Все тот же снайпер зарычал что-то злобное и даже потянулся к висящему у него на поясе пистолету.

Но тут опять, как никогда вовремя, вмешались носильщики мебели, использовав парализаторы. А потом еще и уложили все четыре тела так, словно те дисциплинированно заняли свои позиции, несмотря на закрытые окна. Вряд ли они после максимального по силе удара очнутся.

Затем настала пора вломиться уже и в саму штабную комнату особого отдела. Причем делали это в том же порядке, разве что пара с креслами подтянулась вплотную к впередиидущим. Еще и дверь сама открылась, являя куда-то спешащего посыльного. Тот даже приостановился, придерживая ее с некоторым недоумением и рассматривая, как четыре бойца пытаются внести внутрь разведывательный зонд. Даже спросил на галакто:

— На кой он тут нужен? Кто приказал?

Это были его последние слова. Бежал бы себе дальше, пожил бы дольше, а так пострадал из-за собственного любопытства. Четверка буквально ввалилась в диспетчерскую, бросила зонд перед собой и сразу стала стрелять из парализаторов на среднем режиме поражения. Посыльного ударом по голове затолкали внутрь носильщики мебели, сразу присоединяя свое оружие для зачистки. Но их помощь в окончательной победе уже и не понадобилась. В самом штабе оказалось всего четыре человека, и все они уже ватными куклами лежали на полу. Задняя стена комнаты была полностью прозрачная, открывая вид на гигантские стеллажи с флайерами общественного транспорта и столичного такси, и это, пожалуй, являлось наибольшим фактором риска. Если на этих стеллажах находятся моусовцы, то обязательно кто-либо из них заметит происходящее в диспетчерской. Но с другой стороны, какого лешего агрессорам в данный момент торчать на бесполезных из-за багровой тучи летательных устройствах?

Пока никто стрелять не начал, силуэтов не видно, так что следовало как можно скорее хотя бы приблизительно воссоздать в штабе некую рабочую обстановку.

— Армата, Феликс! За дверь, на пост! — распоряжался Парадорский нервным шепотом. — Малыш, встань у окна и пристально рассматривай стеллажи! Этих усаживаем обратно за столы! Живей! И естественней, естественней! Ржавчина! Кто из них подполковник?!

Один из бессознательных типов сразу отсеивался, простой связист. Его и усадили довольно удачно обратно, словно и не прекращал работать. Второй, представитель или один из офицеров «точечных». Его вообще сразу сложили пополам да запихнули под стол. А вот остальные двое, с франтоватыми погонами полковников на плечах, вызывали сомнения именно своими званиями.

— Оба полковника? А где же подполковник?

Их усадили на пол рядышком, прислонив к столу с противоположной от окна стороны. По логике получалось, что желанного объекта похищения здесь нет, хотя по описанию внешности очень подходил более молодой. Да и техники на нем имелось не в сравнение больше: видимый в расстегнутом вороте скафандра крабер, краберный маяк на поясе да выделяющийся на боку боевой коммуникатор. О таком упоминали все пленные.

— Но звание не сходится! — досадовал Парадорский, не зная, что предпринять, и чувствуя, как стремительно убегает ужасно драгоценное время.

Помог очнувшийся посыльный, которого тут же безжалостно стал душить Николя, а Гарольд захрипел пленному прямо в ухо:

— Кто из них Зар Ди Кле?

Посыльный несколькими тычками руки указал на более молодого, с коммуникатором и крабером. Чего, в общем-то, оказалось достаточно для принятия командиром окончательного решения:

— Берем обоих! В случае опасности старого бросаем! Малыш, давай на стеллажи и выбирай два средних такси. По четыре человека они потянут легко!

Часть прозрачной стены, сбоку, имела вид двери, от которой перекидной мостик вел прямо к флайерам, и вскоре уже Малыш с присоединившимся к нему Арматой выискивали и пытались опробовать нужные летательные устройства. Благо к тому времени багровое облако сжалось окончательно, туман пропал, и только град оставил после себя на земле и на крышах толстый слой тающего льда. Сантиметров двадцать нападало, хотя атмосферное недоразумение над городом так до сих пор и не уменьшилось. Но попробовать улететь отсюда хоть каким-то образом следовало немедля. Хоть на край площади! Хоть вне этого здания!

— Есть! — доложил Малыш о готовности. Теперь в любом случае хранить молчание не было смысла. Да и галакто все-таки некоторые из пиклийцев употребляли, а это хоть немного, но задержит немедленную атаку. — Пока заводятся и гудят нормально. (Это он про такси и отлично работающие двигатели.) Да только пять бакланов на плантациях пасутся. Буду кормить с рук.

Последние фразы тоже были весьма условными и понимались так: пять человек следят за работой Малыша и Арматы. Исходя из этого, переноска тел по мостику будет сразу воспринята наблюдателями как тревога. Поэтому пилоты подлетят за пассажирами прямо к окну диспетчерской.

— Бакланов мы сейчас работать заставим, — ответил Танти, подразумевая, что постараются мешающих наблюдателей снять. — Давай!

Но прежде чем дернуть за рычаг открытия главного выпускного створа, чуть наклонился к окну и поискал взглядом тех самых непрошеных бакланов. В самом деле, пятеро моусовцев на лестничном повороте второго этажа, где имелась такая же прозрачная стена, с некоторым удивлением наблюдали за двумя пилотами, которые уже выводили пару средних такси из внутренностей стеллажей.

Рычаг вниз, створ стал раскрываться. Но при этом раздалась предупредительная прерывистая сирена. Неприятный, а самое главное, никак неуместный звук не привлек внимания к створу только глухого или ленивого. Но сожалеть или рассуждать было поздно, летающие устройства уже грациозно приближались с обеих сторон мостика.

— Феликс! Сюда! И делай как я!

Танти вышел первым на мостик, за ним товарищ, а потом они совершенно неожиданно для пялящихся на них коллег открыли огонь из автоматов по пятерке десантников. За их спинами пронеслись Гарольд и Николя, неся на себе по полковнику, и бесстрашно спрыгнули в резко от этого просевшие такси. Командиру и Феликсу пришлось прыгать вниз каждому на свою сторону чуть ли не с пятиметровой высоты. Но это позволило еще на пять секунд выиграть время, необходимое для набора высоты.

— Держимся! — в один голос воскликнули оба прыгуна, со всеми силами хватаясь за поручни. Чуть раньше носильщики с телами просто упали на боковые сиденья, которые тут же захлестнулись страховочными ремнями. Вовремя и правильно.

После этого такси лихо нырнули вообще к самой земле, развернулись и с ускорением устремились к раскрывшемуся уже наполовину створу. При этом пилоты старались хоть частично оставлять корпуса своих устройств под прикрытием нависающих из стеллажей флайеров. Причина была проста: сразу по ним начал стрелять как минимум один человек. Когда вылетали из створа, стреляло уже несколько автоматов. Но самое страшное оказалось снаружи. Видимо, кто-то дал общую команду по внутренней связи скафандров. Не успели юркие такси пересечь еще и половину площади, как по ним начали вести огонь чуть ли не все находящиеся снаружи десантники. И наверное, спасло только то, что такси успели набрать максимальную скорость и летели так низко, что многим автоматчикам пришлось инстинктивно присесть от страха. Остаться с проломленной головой тоже ведь мало кому захочется. Да и стрелять друг по дружке опасались.

Но все равно урон от пуль оказался невероятным. А в последовавшей вскоре аварийной посадке даже багровое облако оказалось ни при чем. Прямо перед лицом сжавшегося Тантоитана вдруг образовались в корпусе сразу три дырки, обломками основательно ударило по забралу, но это было только начало. Дальше пули вырвали с корнем один из поручней, второй не выдержал веса висящего на нем тела. Удар о борт, а затем такое вжатие в дырявый пол, что показалось: пол провалится и тело просто выпадет на мостовую площади. Затем пули банально подбросили ткань скафандра, выбивая дух из легких, впиваясь с прочной тканью в плоть и накрывая волной жгучей боли.

Сиденья данного такси удачно защитили лежащего на них Николя с телом одного из плененных полковников. Зато изрядно досталось Малышу. Ему разнесло вдребезги забрало, ранило в руку, ногу и седалище, и он сам в госпитале с круглыми глазами удивлялся, каким чудом ему удалось еще протянуть по двум улицам и паре переулков и только потом рухнуть на руины какого-то почти сгоревшего здания.

Армата, получивший всего одно касательное ранение в плечо, протянул свой аппарат на две сотни метров дальше. Но зато он перелетел ничейную полосу и рухнул, а вернее, практически врезался в стену здания уже в расположении оилтонцев. При этом он здорово приложился головой о ту же стену и надолго лишился сознания. Досталось и его пассажирам: Феликс получил сразу два ранения, а Гарольд умудрился просто сломать ногу. Но зато именно его грозные ругательства и раздаваемые во все стороны приказы быстро охладили пыл многочисленных желающих захватить в плен врагов-моусовцев.

— Я тебе, собачья самка, покажу, как на меня автоматом замахиваться! — проорал он, нависая над упавшим полицейским, но тут же поднялся и обратился к остальным с грозным рыком: — Вы что, капитана Стенеси не узнали?! Вас же предупреждали: ни по ком не стрелять! Тугодумы недоделанные! А ну бегом ко второму такси и вытащить оттуда майора Парадорского с ребятами и пленным! Бегом! А то сейчас сам догоню! — Рык его сорвался от боли, гигант наступил неудачно на сломанную ногу. — У-у-у!

Но это завывание еще больше придало скорости ринувшимся на помощь полицейским из сборного батальона. Они успели до подхода моусовцев и начала минометного обстрела все восемь человек эвакуировать в ближайшее здание. А потом подвалами и дворами — непосредственно в «Георг-4». И уже там стали разбираться с ранами и подсчитывать полученный урон телесных оболочек.