Смерть в очередной раз приблизилась и дохнула прямо в лицо. Правда, щелкуны не шли ни в какое сравнение с противниками с тропы Арбана. Костяные мечники двигались медленно. Наверное, лучи Алателя еще не успели пробудить их резвость. К тому же они с большим удовольствием пожирали поверженных сородичей, чем нападали. Саш поразил их не меньше дюжины, прежде чем почувствовал действительную опасность. Он едва успел вставить меч в ножны и бросить взгляд в сторону спуска, откуда, раздраженное отсутствием добычи, начало медленно протискиваться остановившее их чудовище.

«Какой же это горный тигр? — мелькнула в голове мысль. — Это огромная волосатая, зубастая лягушка!»

Саш прыгнул в узкое отверстие, напрягся, ожидая удара, и почти мгновенно перестал чувствовать тело. Холод сковал члены. Вода оказалась ледяной. Она стекала тугими струями по каменному ложу, о которое Саш немедленно отбил колени и локти. Его с силой несколько раз ударило о стены, в кромешной темноте перевернуло, приложило лицом о дно, вновь прижало к стене. Он попробовал дышать, хлебнул воды, едва не задохнулся. Но не от воды, а от холода, обжегшего не только тело, но и горло. Еще один удар едва не лишил его сознания, заставив скрючиться в потоке, подтягивая ноги к животу. Затем камень под разодранной спиной исчез, и Саш ощутил, что летит. На мгновение он открыл глаза, увидел то ли искры, то ли бледные тени, вновь зажмурился и с головой ушел в ледяную воду, с ужасом понимая, что не только не может дышать, но и шевельнуть ни рукой, ни ногой.

— Сюда! — едва различимо сквозь шум воды донесся голос Тиира.

Твердая рука ухватила Саша за шиворот и выволокла на берег.

— Все целы? — попытался спросить Саш, но онемевшие губы произнесли какие-то нечленораздельные звуки.

— Все, — усмехнулся Тиир, и Саш почувствовал, что губ касается край чаши. — Пей и быстро раздевайся! Смотри, какие сокровища таятся в мешке Леганда. Пей!

Саш глотнул тягучего напитка и тут же закашлялся. Жидкость обожгла горло и медленно поползла по пищеводу, устраивая пожар внутри.

— Запить! — прохрипел Саш.

— А ты разве еще не напился, пока плыл по этой теплой речке? — послышался удивленный голос Ангеса. — Подожди, нечего смывать лекарство!

Судорожно растирая гортань, Саш открыл глаза. Вокруг по-прежнему стояла темнота, но в ней можно было разглядеть неясные силуэты друзей, скорчившихся среди слабо фосфоресцирующих растений. У ног колыхалось уходящее в темноту черное зеркало воды. Рядом гремел водопад.

— Поднимайся! — раздался жесткий голос Леганда. — Сбрасывай одежду. Мне некогда тобой заниматься.

Подстегнутый голосом старика, превозмогая слабость, Саш поднялся и непослушными пальцами стал развязывать шнуровку. Сбросил перевязь, мантию, куртку. С трудом стащил с ног сапоги.:

— Давай-давай, — поторопил его Тиир, подходя с одеялом. — Снимай все, замотаешься этим. Видишь?

Тело принца было обернуто одеялом, завязанным на плече. Саш с трудом скинул одежду, негнущимися пальцами с помощью Тиира прихватил одеяло узлом. От выпитого зелья внутри поднимался жар.

— Где мы? — прошептал Саш.

— Мы в подземелье! — заговорщицки подмигнул ему Ангес, пытаясь отжать мокрое платье. — И даже кое-что видим. Здесь полно светящихся мхов. Правда, какие-то мерзкие мошки копошатся на них. Но после стольких дней сплошной ночи и это радость! Не все же видят в темноте. К тому же сухие одеяла! Все-таки какой умница этот Хейграст! А я еще спорил, когда он предложил обменяться мешками на берегу Силаулиса. Смотри-ка! Не только одеяло — ничего не промокло! Знал бы, сам бы залез в мешок перед спуском. Только бы эти твари не попадали в дыру, что пробила колдунья!

— Не попадают, — едва выговорил Саш. — Шеган пополз к выходу.

Мудрец возился над Лингой. Девушка лежала откинувшись навзничь, уже завернутая в одеяло. Старик перевязывал ей голову. Йокка сидела тут же. Она подняла на Саша ввалившиеся глаза, с трудом прошептала:

— Я в порядке. Но помочь ей пока не могу. Вся надежда на старика. Девчонка крепко приложилась головой. Едва не захлебнулась. К счастью, толстяк плавает как рыба. Вытащил ее мгновенно!

— Опять толстяк? — поперхнулся Ангес, выронив от неожиданности отжатое платье под ноги. — Однако вывод напрашивается только один, в вашем Колдовском дворе был очень скудный рацион. В храме Эла я со своими пропорциями считался худышкой.

Ангес с кряхтеньем поднял платье, вздохнул и, поминая демонское племя, побрел к воде полоскать его вновь.

— Леганд, — неуклюже присел рядом Саш, — как она?

— Ничего, — обернулся тот. — А ты легко отделался. Хотя разбит нос, обе губы и ободрана щека. Все?

— Все, — кивнул Саш. — Перед водопадом на повороте приложило об уступ животом, но я уже отдышался.

— Линга встретила этот уступ головой, — вздохнул старик, поднимаясь. — Ничего. Скоро придет в себя. Хотя головная боль ей обеспечена. Понятно, что напоить настойкой я ее не смог, но растер тело. Вот еще одно одеяло, согревай ее.

— Долги надо отдавать, — кивнул Тиир, перебирая мешки.

— То, что Саш должен этой девчонке, ему не выплатить за всю жизнь, — пробормотала Йокка. — Леганд, нет ли у тебя чего-нибудь не такого густого, но не менее жгучего? Кстати, ты не собираешься сбросить мокрую одежду?

Саш, завернув Лингу во второе одеяло, поднял глаза. Леганд единственный оставался в мокрой одежде. Протягивая Йокке глиняную фляжку, он усмехнулся:

— После путешествий по снегам Плежских и Панцирных гор, отрогам Ледяного хребта такое купание ерунда. А провалилась бы ты хоть раз зимой в горную речку, сочла бы, что здесь вода тепленькая. Однако дело не в этом. Тот бальзам, который я дал вам выпить, отнимает силы, но зато некоторое время жара я гарантирую. Моя одежда высохнет мгновенно, а для вашей костер устраивать не из чего. Эти мхи просто пропитаны сыростью.

— Ну это мы еще посмотрим, — заявил Ангес. — Именно возле воды дрова попадаются чаще всего. С вашего разрешения я пройдусь по берегу.

— Где мы? — проводил взглядом священника Саш.

— Недалеко от Меру-Лиа. — Леганд с удовлетворением оглядывал пар, поднимающийся от одежды, и похлопывал себя по плечам. — На изрядное количество локтей глубже Южного провала и на ли восточнее.

— Мне показалось, что я находился в воде только несколько мгновений, — удивился Саш.

— Этого хватило, — объяснил Леганд. — На наше счастье, подводная река бежит по старому пути еще одного червя. Но вода подточила камень, появились выступы, это и стало причиной ушибов.

— Меньше задавай вопросов и крепче прижимай к себе юную деррку, Саш! — Йокка сплюнула на ладонь и грубо выругалась. — Демона мне в глотку! Кровь не останавливается. На несколько дней придется забыть о том, что я колдунья.

— Зато я не забуду об этом ни на мгновение! — прижал ладонь к груди Леганд. — Спасибо тебе. Ты спасла нас. И мне кажется, уже не в первый раз.

— Считай, что я спасала прежде всего саму себя, — прохрипела Йокка. — Хотя кто-то мне все-таки помогал. Очень помогал! Неужели деррка нашла ключи к своей силе?

— Мы все переживали за тебя, — склонил голову Леганд.

— Тогда заодно и поблагодари этого болезного, — кивнула Йокка на Саша. — Противники у него были не слишком опасные, но с мечом он управляется отлично. Арбан, забудь о своем сомнительном, к тому же утраченном, даре. Стань воином. Страшно подумать, Леганд, на что он будет способен, если Эл вернет ему здоровье!

— Ну уж на Эла я не надеюсь, — пробормотал Саш, прижимая к себе безвольное тело Линги.

— А зря, — закашлялась Йокка. — Кстати, что это поблескивало у тебя в руках? Тот самый меч?

— Ты и это заметила? — удивился Леганд.

— Я все замечаю, — вновь сплюнула на ладонь Йокка. — Что ты мне дал? Плохая это идея, тушить костер хворостом. И все-таки где мы?

— Судя по всему, на берегу подземного озера, — заметил Леганд. — Большого озера.

— Это я вижу, — поморщилась Йокка. — Но, соседствуя с банги, кое-что знаю про их владения. Три священных озера известны под отрогами Меру-Лиа. Но ни одно из них не походит по описаниям на это. На берегах тех озер горят жертвенники и стоят храмы, в которых не прекращается служба во славу богоборца Бренга. Да и величина тех озер меньше этого.

— Ты хочешь сказать, что это неизвестное озеро? — нахмурился Леганд. — Вот уж не поверю, что есть что-то в этих горах неизвестное банги.

— Рядом с нами Южный провал! — задумалась Йокка. — Это запретное место. Окажись здесь даже золотые россыпи, банги не посмеют их разрабатывать! Где еще могут водиться щелкуны и шеганы? Слышал ли ты что-нибудь о Холодных струях?

— Одни недомолвки, — вздохнул старик. — Банги говорят о них со священным ужасом. Правда, я считал, что это какая-то подземная река. В любом случае из запретных мест тоже должен быть выход. И он есть. Иначе вода давно бы уже переполнила озеро.

— Только имей в виду, — заявила Йокка, вновь прикладываясь к фляжке, — нырять вы меня не заставите.

— Все цело, — сказал, подходя, Тиир.

Саш поднял глаза и неожиданно подумал, что королевское достоинство принца нисколько не страдало, что в любой ситуации — на привале ли, в дороге, в схватке — он брался за самую тяжелую работу. Не так много времени прошло, как Тиир прибился к отряду, и вот он уже стал незаменимым.

— Только лук Линги сломан, да и стрел осталось не больше дюжины. Впрочем, лук ей пока ни к чему. Жаль только, одежду негде высушить.

— Подожди ты ее сушить, — отозвался Леганд. — Возможно, нам придется еще искупаться, прежде чем выберемся отсюда.

— В любом случае мы могли бы завязать одежду в мешки, чтобы одеться затем в сухое! — предположил принц.

— Леганд! — заплетающимся языком пробормотала Йокка, размахивая фляжкой. — Имей в виду, я полезу в воду, только если у тебя есть еще хоть несколько глотков этого пойла.

— Дрова есть! — довольно закричал Ангес еще издали. — Однако мне нужен топор или меч. Не тащить же сюда целую лодку? Она, вероятно, прогнила и почти утонула, но из воды торчит нос. Всего в двух дюжинах локтей от берега. Тут рядом! Никто не хочет искупаться? Леганд, у тебя есть еще одна веревка? Кстати, не проще ли нам всем перебраться к будущему костру, чем тащить сюда дрова? Там хоть не так сильно шумит этот водопад.

Веревка нашлась. Ангес поднял котел, набил мешки мокрой одеждой и вместе с Тииром исчез в темноте. Леганд, не обращая внимания на возмущенное пьяное бормотание Йокки, поднял ее на руки, обернулся к Сашу:

— Я скоро. Посмотрим, что там.

Саш кивнул, замер на мгновение, прижимая к себе Лингу, чувствуя, как собственное сердце начинает толкаться в груди, затем осторожно отпустил ее, с трудом поднялся. Теперь уже не только нутро источало жар, даже кожа горела. Хотелось немедленно сбросить одеяло и окунуться в черную воду. Оглянувшись, он связал пару мешков, накинул на плечо перевязь, не нашел оружия Линги и повернулся, чтобы поднять ее. Девушка уже стояла. С гримасой она придерживала повязку на лбу и недоуменно озиралась. Саш подхватил свалившееся с нее одеяло и, чувствуя резкую боль в боку и слабость в коленях, все-таки поднял Лингу на руки.

— Я сама, — пробормотала девушка, но крепко обняла его за шею и прижалась, закрыв глаза.

Идти пришлось недолго. Ноги уже обессиленно дрожали, боль обжигала мышцы, когда Саш обнаружил в полутьме Леганда, стоявшего по колено в воде с факелом в руках. Еще дальше пыхтели Ангес и Тиир, вытягивая на берег изящное суденышко длиной не более пяти локтей. Изогнутые борта напоминали опрокинутый месяц. Впрочем, подумал Саш, друзья этого сравнения не поняли бы. Йокка нашлась у большой кучи мхов. Она сидела на камне и копалась в своем мешке. Услышав шаги Саша, колдунья безвольно махнула рукой и пробормотала:

— Если эти элбаны надеются зажечь мокрое дерево, я спрашиваю себя, отчего же они до сих пор не зажгли мокрый мох? И отвечаю: не хватило ума… Что там? Юная охотница пришла в себя?

— Почти.

Саш сбросил на камни мешки, осторожно опустил на них Лингу, поправляя сбившееся одеяло. Девушка тяжело дышала, прикусывая нижнюю губу.

— Ничего, — пробормотала Йокка. — Удар, конечно, был сильный, даже лук сломался. Но голова не пробита. Кто знает, может, лук ее и спас… Ну-ка дай глотнуть девчонке жгучего зелья.

Саш взял у колдуньи чашку, в которую та нацедила немного напитка Леганда, и приложил к губам Линги. Девушка глотнула, закашлялась, схватилась за грудь, пытаясь приглушить жжение, с ужасом открыла глаза.

— Ничего, — пьяно хмыкнула Йокка. — Леганд подтверждает собственную славу. Он не колдун, но его знания и опыт стоят таланта могучего мага. А вот зажигать мокрый мох он не умеет.

Колдунья наконец нашла какой-то сверток, развернула его, опустила пальцы в черный порошок и щедро посыпала им собранный у ног в кучу мох. Раздалось шипение, фосфоресцирующие венчики начали белеть, скручиваться и внезапно с сухим треском занялись низким, но жарким пламенем.

— Давай, демоново семя, — добродушно проскрипела Йокка в сторону Саша, — подгреби сюда несколько охапок мха, иначе мы не успеем просушить одежду. Если бы ты знал, сколько стоит этот порошок, ты бы сейчас метался, как мал на углях! Зажигать колдовским зельем всякую сырость — все равно что мостить дорогу имперскими монетами! Леганд!.. Ну где там наши воины с охапками мокрого дерева?

— Мокрого дерева не будет, — заявил Леганд, появившись из сгустившейся вокруг костра тьмы. — Лодка выкована из фар-гусской меди. Это похоронная ладья. А мы с вами находимся на берегу моря Мрака. Или озера Мрака, как угодно. Теперь я понимаю, что значат холодные смертные струи.

Йокка закашлялась и прочитала нараспев, срываясь на хрип:

— Именно так звучат строки одного из гимнов банги, — кивнул Леганд. — Поверь, Йокка, меня удивить трудно. Я бы даже сказал — невозможно. Когда мне приходилось перебирать таблички банги, я всякий раз пытался угадать, что из сказаний относится к истории мира Дэзз, а что только вымысел. Я никогда не считал, что древний обряд, согласно которому высшие посвященные — банги, достигшие мудрости, — уходят в море Мрака с открытыми глазами, то есть выбирают смерть, будучи в полном здравии, имеет под собой какую-то реальную основу. А то, что реальное море Мрака находится именно в недрах Меру-Лиа, в голову никогда бы не пришло!

— Банги скрытны, — согласилась Йокка. — Хотя я ничего удивительного в этом не вижу. Тем более что, по уверениям тех же банги, право уйти в море Мрака с открытыми глазами получали только избранные. Единицы! Даже Лингуд не был осведомлен о том, где карлики хоронят своих мудрецов и вождей.

— Но о том, что смерть в ледяных струях банги считают почетной, знают многие, — не согласился Леганд. — Ангес! Тиир! Что там?

— Вот! — Из темноты вынырнули священник и принц. Тиир осмотрелся и осторожно опустил на камни какой-то предмет. Ангес вытер пот со лба, присел у костра, оглядел спутников с усталой усмешкой.

— Кажется, охотница пришла в себя? Я очень рад. Кстати, я дал маху насчет дровишек для костра. Лодка металлическая, хотя на воде держится лучше выдолбленных стволов шаи. Хозяин сам утопил ее. Там внутри такая хитрая пробка на цепи. Стоит ее повернуть, как вода наполняет посудинку за мгновения. Натыкался я на упоминания про это море Мрака и согласиться с вами не могу. Хотя, возможно, некоторые банги собственные сказки восприняли как руководство к действию. Нашли неизвестное озерцо, покрыли его тайной и устроили тут кладбище. Ну или последний приют для немощных и умалишенных.

— Древнее это кладбище или нет — значения не имеет, — отозвался Тиир. — Ни один народ не обрадуется, если чужеземцы оскверняют его храмы или тревожат мертвецов. Но насчет того, что хозяин лодки сам утопил ее, я не согласен. Кто же это делает на мелководье? И почему лодка только одна, если это кладбище?

— Мудрецов у банги маловато! — хихикнул Ангес.

— Лодки будем искать, — нахмурился Леганд. — Тем более что иначе нам отсюда не выбраться. Нужно найти место, откуда отплыла лодка. Берег заканчивается в полуварме шагов отсюда. Вертикальная стена уходит в воду. Мхи некогда росли под водой. Судя по отложениям солей на стенах пещеры, уровень воды был на три-четыре локтя выше. Таким образом, лодочник утопил суденышко никак не на мелководье!

— Но зачем? — не понял Ангес.

— Пока не знаю, — ответил Леганд. — Думаю, что у него были для этого основания. Возможно, он хотел быстрой смерти. Возможно, пытался скрыть лодку. Она изготовлена из дорогого и редкого металла. Значит, лодочник был важной птицей. Но это можно проверить. Согласно гимнам банги, мудрец отправлялся в море Мрака в одиночестве без еды и питья.

— Да уж питья тут в достатке! — воскликнул Ангес.

— Кроме одежды он мог взять с собой только весло и самую дорогую для него вещь, — продолжил старик. — Весло я в лодке видел. Остается найти драгоценность.

Саш невольно проследил за взглядом Леганда и вздрогнул. Только теперь он понял, что это был за предмет. В неровных бликах костра лежал мертвый банги.

— Разве мы можем тревожить прах погребенных? — с ужасом прошептала Линга.

— Где ты видишь погребенных? — удивился Ангес, довольно небрежно отгибая края задубевшей кожи или ткани, в которую банги завернулся перед смертью. — Это утопленник, а никакой не погребенный. Смотри-ка, одни кости остались, а углы одеяла или плаща, что там у него было, сжимает до сих пор! Если кого коробит зрелище костей, можете отвернуться. Прости меня, Эл, что я тревожу прах мертвеца. Кстати, я убежден, что заботиться следует о живых. О мертвых есть кому позаботиться и без нас. О живых надо думать!

Ангес медленно снимал с мертвого банги обрывки истлевшей одежды, обнажая тонкие кости карлика, словно и не чувствовал ужас, охвативший спутников. Тишина повисла над затаившейся во мгле водной гладью. Только шумел недалеко водопад и шелестящим эхом возвращалось бормотание священника.

— Вот! — Наконец Ангес выудил из-под прижатых к животу коленей что-то продолговатое и протянул Леганду. — Неужели это ценнее самой лодки? Представляете, оказывается фаргус-ская медь стоит много дороже золота! Кто поплывет на жертвенном блюде?

— Я, — заметил Леганд, осторожно разворачивая сверток. — Среди вас я единственный вижу в темноте. Попробую найти еще лодки.

— Надеюсь, что они будут без мертвецов, — подал голос Тиир.

— Не надейся, — ответил Леганд и осторожно положил на камни содержимое свертка.

— Меч! — потрясенно прошептал священник.

На камнях лежал разрубленный на две части клинок. Черное зеркальное лезвие, отсвечивающее желтыми прожилками, было словно рассечено лучом Алателя.

— Тринадцатый меч Икурна! — выпрямился Леганд.

— Не может быть… — едва вымолвила Йокка.

— Не может, — недовольно оглянулся Леганд. — Но это именно он и есть. Мне очень не нравится наша находка. Очень!

— Чем? — недоуменно поднял брови Ангес. — Тем, что меч сломан?

— Тем, что тропа, на которой лежат золотые монеты, скорее всего, ведет не к удаче, а к большой беде! — зло бросил Леганд.

Старик устроился в дрогнувшей под его весом лодке, взмахнул коротким веслом и скрылся в темноте. Еще какое-то время о невидимые своды огромной пещеры отражались тихие всплески, затем звуки исчезли.

— Надеюсь, он вернется, — пробормотал Ангес, вглядываясь в темноту.

— Не сомневаюсь, — отрезал Тиир. — Леганд один из самых достойных элбанов, которых я встречал.

— Я как раз не о его достоинстве говорю, — с досадой махнул рукой Ангес. — Какое отношение к достоинству имеет гибель от вражеского меча? Что ждет его на том конце этого моря или озера?

— Он вернется, — уверенно сказал Тиир. — Хотя бы потому, что мы ждем его здесь.

— А если не вернется, то Йокка заморозит воду, — повернулся к колдунье Ангес. — Тем более что вода и так ледяная. А? И мы пойдем по льду!

— Тише! — прошипела Йокка, показывая на уснувшую у огня Лингу. — Не путай меня с богиней! Будь я даже в полном порядке, не наморозила бы и локоть льда! Каждый маг владеет хорошо лишь несколькими искусствами. Все остальное на уровне деревенского колдуна или чуть лучше. Даже Лингуд невсемогущ!

— Дался тебе этот Лингуд, — крякнул, усаживаясь у костра, Ангес. — Меня больше интересует возможность как можно скорее покинуть владения банги.

— Думаю, прежде всего следует выбраться на поверхность, — задумчиво проговорил Тиир. — Непреодолимых перевалов не бывает. Но почему Леганд был так расстроен нашей находкой? Ведь это тот самый меч, о котором, по вашим словам, банги Дженга рассказал Хейграсту? Он может принести несчастье? Но сломанный меч — это сломанный меч. Ни один кузнец не возьмется отремонтировать его.

— Его ценность как раз в том, что он сломан! — сдвинула брови Йокка. — Разрублен мечом Бренга! Если ты увидишь, что на каждом перекрестке подземного города банги установлены алтари Бренга, его ценность станет для тебя понятнее?

— Послушай, Ангес! — вмешался Саш. — Я помню рассказ Дженги. Хейграст передавал его с подробностями. Но там ничего не было про лодку. Я был уверен, что Икурн покончил с собой. Разве это случилось не в пределах Дэзз?

— Именно так! — воскликнул Ангес. — И я был уверен, что вся эта история относится к погибшему миру.

— Вы считаете, что я лучше вас знаю историю Дэзз? — прищурилась Йокка.

Хмель с нее уже сошел, колдунья согрелась, но говорить ей было трудно, она прижимала к груди ладони и то и дело облизывала губы.

— С чего ты взял, Ангес, что Икурн покончил с собой в мире Дэзз? Или отчего ты решил, что Бренг именно в Дэзз-Гарде разрубил его тринадцатый меч? Только потому, что древность этих событий уходит в первую эпоху?

— Банги так считают! — пожал плечами Ангес.

— Те банги, с которыми ты говорил об этом, — заметила Йокка. — Я бы не дала за их слова и испорченной монеты. К счастью, мы не обязаны рассказывать каждому встречному, что осквернили захоронение Икурна.

— Захоронение? — не понял Саш. — Только что я уверился, что мудрецы, удостоившиеся смерти в этих водах, отплывали от берега сами. Но ведь Дженга говорил, что Икурн покончил с собой!

— А разве он не вытащил пробку? — удивилась Йокка. — Завернулся в кожаный плащ, забился под скамью, прижимая реликвию к животу, и вытолкнул ногой пробку. Это не самоубийство? Банги не нужны свидетели. Намерения мудреца банги достаточны, чтобы событие считалось произошедшим! Лиги лет назад Икурн объявил, что прощается с жизнью. Разве он обманул кого-то? К тому же кто тебе сказал, что это прах Икурна? Возможно, один из кланов банги поколениями хранил святыню в тайне от остальных родов, пока последний мудрец не окончил жизнь в Холодных струях!

— У банги это вошло в присказку, — прошептал Ангес. — «Скорее сломанный меч найдет свои ножны, чем случится то, что не может случиться», — говорят они. Боюсь, что нас разорвут на мелкие клочки, едва карлики узнают о том, что меч найден. Язык в самом деле следует держать на привязи.

— Прости, Ангес, — вежливо кашлянул Тиир, — боюсь, что тебя это касается в первую очередь!

— Разве я враг самому себе? — встрепенулся священник. — Считай, что мой рот запечатан воском! Хотя не всякий болтун — просто болтун. Порой словоохотливость признак того, что элбану есть что рассказать!

— А у нас говорят, что молчание признак мудрости, — вставил Саш. — Или хотя бы ее видимость.

— Надеюсь, что мудрость Леганда не окажется всего лишь видимостью. — Священник протянул ладони к низко стелющемуся огню. — Хотя бы на то время, пока он ведет наш отряд.

— Не терзай себя ожиданиями, — зевнула Йокка. — Все произойдет именно так, как предназначено судьбой. Хватит уже разговоров, я намерена немного отдохнуть.

— И все-таки не верится мне что-то во все эти легенды! — Ангес раздраженно бросил камень в воду. — Я как раз ничего о подобных обрядах в летописях не находил!

— Не все можно доверить летописям! — послышался голос Леганда с берега. — По крайней мере, не обо всем ведомо летописцам.

Спутники вскочили на ноги. Леганд вылезал из лодки. Связанные веревкой, у берега покачивались три ладьи.