ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Крючок заброшен в воду. Поплавок держится на поверхности. Осталось только ждать поклевок. Но не сидеть же сложа руки в ожидании того, когда Решетка клюнет на нехитрую приманку Керосина. Стоило самому вооружиться и побродить по злачным притонам, выслушивая и вынюхивая. Вдруг кто-то забудется да сболтнет что-нибудь полезное для дела по пьяной лавочке.

Но если серьезно, то идея была. И весьма неплохая.

В то время как Керосин будет убалтывать Решетку и действовать в тылах Ульяна Мертвого, мне стоило поиграть в диверсанта и пробраться в лагерь Пятиримова. Возможно ли это? Вот вопрос, на который стоило найти ответ.

Вернувшись домой, я поздоровался в холле со Сфинкс, которая несла вахту по охране дверей. Выяснил, дома ли Гонза Кубинец. Получил отрицательный ответ. Задумался, проходя в кухню, куда мог подеваться мой компаньон. Ужина, как и следовало ожидать, нигде не наблюдалось. Куда я только не заглядывал. В который раз пообещав себе найти повара с отличными рекомендациями, чтобы больше не болела голова над блюдами, я забрался в холодильник и выставил на стол все съедобное, что удалось обнаружить. Насытившись, я поднялся в кабинет на втором этаже, достал сотовый телефон, презентованный Гошей Кочевеем, и вытянул из памяти номер Вани Дубай.

Дубай ответил сразу же, точно только и ждал моего звонка.

— Слушаю тебя, Туровский.

— У меня появилась идея. Требуется твоя помощь.

— Слушаю тебя внимательно. — Спокойный рассудительный голос Дубай способен был убаюкать.

— Мне нужна работа… — начал было я, но невозмутимый и терпеливый Дубай вдруг отпустил колкость:

— Обратись на биржу труда.

— Мне нужно попасть в администрацию к Пятиримову, — озвучил я требование.

— Так. Притормаживай на поворотах. Дай подумать.

Молчание. В это время я пытался посчитать трещинки на бледном потолке, но все время сбивался.

— Есть у нас человечек свой в администрации. Только личность вы слишком известная. Если засветитесь, то этого человека мы можем потерять.

— Это ваш риск. В конце концов вы можете потерять не только человека, но и бизнес.

— Завтра утром. В десять я приеду к вам вместе с чиновником. Будьте готовы. Только хочу вас предупредить, что наш человек не в курсе ситуации и добраться до этой информации он не смог. Мы уже пытались.

— Ничего. Я попробую.

Я повесил трубку и отправился в спальню. Раздевшись, я устало рухнул на постель и погрузился в вязкий капризный сон. Я очутился на бесконечном поле с высокой, по пояс, травой и желтоголовыми подсолнухами. Поле дотягивалось до горизонта, затем поднималось и уходило в небо. Заполнив просторы небес, поле возвращалось с другой стороны к горизонту и простиралось ко мне. Я поднял глаза к небу и обнаружил, что поле находилось подо мной и надо мной. А также со всех сторон, точно я оказался внутри травяного мячика. Я вздохнул, набрал полную грудь свежего влажного воздуха и размеренно пошел вперед, размышляя над тем, что я делаю в этом изолированном пространстве. Одновременно с этими мыслями я поразился тому, что прекрасно понимаю реальную сущность окружающего меня пространства. Сон. Я находился во сне. Каком-то странном фрейдистско-мурукамиевском сне. Не заметив как, я миновал рубеж горизонта и взобрался на небо. Теперь я ступал по небу и то и дело задирал голову вверх, отмечая, что небо, в сущности, то же самое, что и земля, а земля мало чем отличается от неба. Наполнившись этим убеждением, я дернулся и вдруг оторвался от травяного в подсолнухах неба и стал падать к земле. Достигнув тверди, я проснулся.

Открыв глаза, я обнаружил, что уже наступило утро. Часы показывали половину восьмого утра. Я поднялся, прошел в ванную комнату и принял душ. Насухо вытершись, я оделся и спустился в столовую, где обнаружил Гонзу. Кубинец сидел за столом над вчерашним выпуском «Санкт-Петропольских ведомостей» и потягивал из стакана молоко.

— Как прошло свидание? — поинтересовался я, открывая холодильник.

— Какое свидание? — отрываясь от газеты, спросил Кубинец.

— Я уж не знаю какое. Тебе виднее.

Я налил себе кружку молока. Достал четыре яйца, зеленый лук, кирпичик голландского сыра и отправился к плите. Я намеревался приготовить себе некое подобие омлета. С пивоварением у меня было отлично, а вот с повседневной кулинарией как-то не очень клеилось.

— Я не ходил ни на какое свидание, — хмуро пробормотал Кубинец.

— Брось, тебе нечего от меня скрывать. Мы же почти что родственники или как братья, — возмутился я, разбивая яйца.

— Я ездил к хакерам, — признался Кубинец.

— Если твоя физиономия говорит о результате, то, надо понимать, полный провал, — высказал я предположение.

— Точно. Вскрыть файлы пока не удалось. Какая-то бредятина. Но они божились, что в течение ближайших пяти дней получат информацию. Попробуют новый дешифратор.

Я мелко накромсал лук и обсыпал им взбитые с молоком яйца. Отрезал от кирпичика сыра кусочек, натер его на мелкой терке и, посыпав омлет сверху, накрыл сковороду крышкой.

— Включи ящик, — попросил я.

Кубинец подхватил пульт и исполнил мою просьбу. Маленький экран под потолком справа от меня вспыхнул белым огнем и проявил картинку.

— Найди новости.

Кубинец переключил на канал «Петрополь». Новости как раз начинались. Появилось лицо диктора — строгой женщины лет двадцати пяти, которой больше подошло бы веселиться в каком-нибудь клубе, а не сидеть с кислой физиономией в студии и озвучивать сухие строчки сообщений.

— Внимание. Экстренный выпуск программы. С вами Елизавета Дворецкая. Только что поступила полицейская сводка. В районе Парнас были найдены три трупа. Одно тело удалось опознать. Им оказался известный в городе частный детектив и пивовар Даг Туровский.

Я чуть не уронил сковороду себе на ногу. Резко обернулся, грохнул сковороду на стол и упал на стул, внимательно впиваясь в экран, но диктор более не вернулась к означенной теме. Она пообещала:

— Как только ситуация прояснится, мы сообщим вам новые подробности.

И перешла к грядущему юбилею города, до начала празднования которого осталась всего неделя.

— Чего-то я не понял? — пробормотал Кубинец. — Если ты покойник, то у меня сейчас спиритический сеанс начался?

— Нет. Я просто воскрес, — предложил я весьма оригинальную версию.

— Это как раз та встреча, о которой ты рассказывал?

— Да, — задумчиво сказал я, пытаясь понять, что происходит.

— Похоже, твоим спасителям зачем-то понадобилось тебя похоронить.

Я до этой мысли дошел и сам. Две минуты размышлений, и подсказка всплыла, как перископ подводной лодки.

Звонить Ване Дубай я не стал. Погрузился в гостиной в свое кресло и задремал. Но вынужден был проснуться через пятнадцать минут. Входная дверь разразилась звонком, грозя перебудить весь квартал. Звонок умолк. А через минуту в кабинет ворвалась шумная толпа — вся из людей в черном. Не обращая на меня внимания, они закружились по кабинету, что-то измеряя и вынюхивая.

— Какого черта. Что здесь происходит? — возмутился я.

— Не беспокойтесь, Даг. Эти люди должны подготовить место действия к спектаклю, который мы сыграем на бис, — ответил мне входящий в кабинет Ваня Дубай.

— Что за спектакль?

— Похороны. Ваши похороны, Туровский. Послушаете заодно, что о вас люди говорят.

— Ага. Законспектирую. А затем буду шантажировать, — мрачно пошутил я.

— Это будет отвлекающий маневр. Пока вас будут хоронить, вы под вымышленным именем начнете работать в аппарате вице-губернатора города.

— А мое лицо? — спросил я.

— Что ваше лицо? — не понял Дубай. — С ним, по-моему, все в порядке.

— Благодаря вам я стал публичным человеком. Мое лицо зафиксировали телеканалы в памяти горожан. Да меня срисуют сразу же, стоит мне пересечь порог администрации.

— Не волнуйтесь об этом, Туровский. Мы сделаем вам легкую пластическую операцию, — с улыбкой людоеда пообещал Дубай.

— Что значит пластическую операцию? Я не подписывался ни на какую пластическую операцию. — От возмущения я аж вскочил из кресла.

— Не беспокойтесь. Я же говорю, все будет тихо, мирно, безболезненно. К тому же по окончании работы мы вернем вам ваше лицо.

— Замечательно. — Я развел руками и опустился в кресло.

— Кстати, познакомьтесь с Игорем Всеславовичем Рубахиным, вице-губернатором города.

Ваня Дубай указал на хмурого мужчину в сером костюме, вошедшего в комнату. Лицо мужчины мне было знакомо благодаря телеэкрану.

— Мы поддерживаем Рубахина. А Рубахин поддерживает нас. Не секрет, что скоро Пятиримова сместят. Будут выборы. Мы профинансируем кандидатуру Рубахина.

Чувствовалось, что прямолинейность Дубай пришлась не по вкусу вице-губернатору. Он сморщился, как перезрелый персик, и выражал нетерпение.

— Иван Михайлович, зачем вы привезли меня сюда? Это излишне. Молодой человек мог бы сам приехать в администрацию и все нюансы…

— Помолчи, Рубаха. Твое дело маленькое. Сидеть и молчать, — оборвал его Дубай.

Надо же какие нежности — Иван Михайлович, Рубаха.

— Туровский, специалисты по пластике уже приехали. Они готовы провести операцию прямо здесь. От вас требуется выделить помещение, лечь на операционный стол и молчать, как подопытный кролик, — обрадовал Дубай.

Я раскрыл рот, закрыл его, вновь открыл и вновь закрыл.

— Репетируете роль золотой рыбки? — поинтересовался Дубай.