ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Доверие, оказанное вероломному, дает ему возможность вредить.
Сенека Луций Анней (Младший)
«Арго» подвергся массированной огневой атаке. Защитные экраны вспухли, надулись, словно парашют, впитывая энергию тысяч излучателей, и пошли рябью. Я понимал, что в таком напряженном режиме им не устоять. Еще несколько минут — и щиты рухнут. Потоки неуправляемых излучений проникнут в корабль, разрушая переборки, сжигая людей, расплавляя металл…
Сражаться с маленькой армией, ополчившейся на нас, я не видел смысла: результат окажется нулевой. Они тщательно подготовились — в отличие от первого столкновения. Тогда на нашей стороне был фактор внезапности…
Я огрызался, как мог. Уничтожал пехотные боты и отражал атаки настырных истребителей, которые так и лезли на рожон, пытаясь прорваться как можно ближе к кораблю, чтобы сбросить заряд своих пулеметов на наш корпус. Я отщелкивал их, как комаров, но один из сотни добивался своего, прежде чем погибнуть.
На палубные крейсера я даже не обращал внимания: понимал, что с этим противником тягаться не стоит — он мне не по зубам. Отражал лишь мощные атаки, до которых успевал дотягиваться, чтобы хоть как-то облегчить миссию защитных экранов…
Наконец «Арго» прыгнул. Вспышка ударила по глазам. Я зажмурился, сдирая с головы очки, и выпал из реальности. Придя в себя, почувствовал отголосок враждебного ворчания. Нечто гигантское и бесформенное следовало за «Арго» на огромном расстоянии, не сокращая дистанцию. Но я понимал, что это — до поры до времени.
Добравшись до рубки управления, упал в кресло, чувствуя себя охотником, вступившим в одиночку в смертельную схватку с мршанским гризли. Я был до предела вымотан и измочален, что не преминули заметить мои друзья. Рената вызвала кибер-официанта, который доставил на подносе ужин и бокал темного пива — для восстановления потерянной энергии. Кивком головы поблагодарив ее, я набросился на пищу с остервенением пещерного варвара. Проглотив все махом и одним глотком опустошив пол-литровую кружку, я закрыл глаза и растворился во сне.
Когда я проснулся, то обнаружил, что «Арго» находится на орбите крохотного каменного шара и медленно вращается вокруг него. В капитанской рубке восседал Марк, склонившись над экраном компьютера. Рената и Трезубец отсутствовали. Каменный истукан Скарандаки превратился в частицу интерьера, и на него никто не обращал внимания. Сам он не поддавал признаков жизни и не стремился к общению.
— Почему зависли? — спросил я.
— Мы сделали четыре прыжка. Остался последний. Я корректирую расчеты, — сухо доложил Марк.
— И долго намерен этим заниматься?
— Осталось чуть-чуть. Минут через тридцать продолжим движение, — пообещал Крысобой.
— А где Рената?
— Решила прилечь. У нее разболелась голова. Устроил ты нам тут веселую жизнь на старте. Я думал— концы отдадим. Все к тому и шло. А смотри-ка — выкрутились!
Отлепился от кресла и распрямился. Тело ныло.
— Пойду навещу Ренату, — сообщил я.
— Только не переусердствуй, а то оборону держать будет некому! — сострил Крысобой.
Я не обратил на его реплику внимания и покинул рубку.
Пассажирские каюты располагались на восьмом ярусе, над сектором управления. Добраться туда можно было лишь на лифте. К нему и направился.
Я пребывал в рассеянном состоянии, витая мыслями в пустоте. То есть думал ни о чем и обо всем одновременно. Поэтому и пропустил удар в голову. На мой крепкий череп обрушился свод небес. Я покачнулся, припал на одно колено, но выстоял. Из рассеченного затылка заструился ручеек крови. Высвобожденная стихия рвалась наружу, почуяв свободу.
Я выпал из оцепенения. Хотел было подняться, чтобы узнать, кто тут такой храбрый, но новый удар низверг меня на прежнее место. Я покачнулся и стал медленно заваливаться на правый бок. Я считывал окружающую картинку, оценивал положение вещей, но на действие сил не осталось.
Я увидел человека, который стоял в нескольких шагах от меня. Он держал в руках обломок металлической трубы, которую неизвестно где ему удалось выкопать, и замахивался для нового удара… Похоже, господин хороший вознамерился расправиться со мной окончательно!
Я попытался ускориться, но двигался слишком медленно. Третий удар я принял на руку, вместо головы. Кость левой руки треснула. Я услышал хруст, и это меня немного взбодрило. Заскрежетав зубами, я взвился на ноги и устремился к обидчику.
Я никак не мог определить, кто он. Видел его лицо, но мозг отказывался идентифицировать картинку. Опасность, подкравшаяся ко мне слишком близко, затуманила сознание. Только одна задача занимала меня — СПАСТИСЬ. И я приступил к ее исполнению.
Одна рука выбыла из строя… Хорошо хоть левая. Мертвой плетью она повисла вдоль туловища… Вторая рука обратилась в смертоносный вихрь. Я рисовал ею восьмерки, уклоняясь от вьющейся возле меня трубы. Меня хотели убить, но кто мог желать моей смерти в открытом, к тому же плохо исследованном секторе космоса на защищенном от проникновения извне корабле?.. Две версии: кто-то из своих (кроме меня, Марка и Ренаты, коих можно сразу со счетов списать, поскольку если это кто-то из них, то тогда мне лучше погибнуть, на борту находились лишь Скарандаки и Трезубец), либо пока «Арго» находился на базе Джантшун на борт успел проникнуть враг. Вспомнив, что борт охранял Скарандаки, вторую версию я отмел. И тут же нашел обидчика: Трезубец, захваченный нами контрабандист, пожелавший последовать за нами на Землю. В чем фишка? С чего бы это вдруг контрабандист, имевший неплохой бизнес на родной планете, где жизненные устои и философия проповедовали ограниченность вещного мира, сорвался с места и пожелал путешествовать? Тоже мне Васко да Гама нашелся! Магеллан доморощенный! Афанасий Никитин подгорного разлива! Руаль Амундсен скал! Капитан Крузенштерн — человек, понимаешь, и пароход в одном флаконе!
Стало быть, это Трезубец — других версий нет… Мысль разрушила пузырь непонимания, возникший после первого удара по голове, и я узнал нападавшего: точно — Трезубец… Вот ведь нехороший человек! За него еще Крысобой поручился…
Трезубец махал железкой, как сачком для ловли бабочек, — без проблем и видимых признаков усталости. Будто он полжизни только тем и занимался, что насекомых по полю металлической трубой гонял! А вот я начал выдыхаться. Сломанная рука и разбитый затылок оптимизма не добавляли, а лишь высасывали по крохам остатки энергии.
Подгадав под очередной замах, я сделал рывок. Поднырнул под трубу и оказался вплотную к Трезубцу. Здоровой рукой ударил в грудную клетку — сильно, но не смертельно.
Трезубец побледнел, кашлянул и потерял инициативу. Труба отвалилась на сторону, но из рук он ее не выпустил. Отпрыгнув от меня на несколько шагов, он часто-часто задышал, восстанавливая сбитое дыхание. Его глаза были налиты кровью. Он выпускал из ноздрей пар, словно бык на корриде.
Я пытался найти выход. Мозг настойчиво бомбардировали тревожные сигналы от сломанной руки.
Каждое движение причиняло боль — все более сильную и настырную. Я нейтрализовывал ее, как мог. Пока передо мной ополоумевший Трезубец, на жалость к себе и лечение времени нет…
Он напал вновь. Устремился ко мне, замахиваясь для удара, с шумом выдыхая из легких воздух.
Я упал на пол, подкатился под него, уходя от удара, и пробил кулаком по почкам. Трезубец оторопел, чем я и поспешил воспользоваться, развивая оборонный успех в наступление. Я ухватился здоровой рукой за трубу и дернул ее на себя. Рывок получился сильный. Труба с легкостью покинула руки Трезубца, но и в моей не задержалась — отлетела в сторону, звякнув о стену.
Трезубец взревел, потеряв свое оружие. Кинулся ко мне, ловко ушел от моей правой руки и вцепился в левую. От нахлынувшей боли я закатил глаза. А он все сильнее крутил мою руку, доламывая ее. Я увидел, как из-под кожи проклюнулась белая кость, словно личинка из кокона. Я не был в состоянии сопротивляться. Боль не отпускала мой разум. Она переполнила чашу терпения, грозя выплеснуться наружу.
Тогда я сойду с ума!
А Трезубец, видя мои мучения, все сильнее крутил руку…
Когда я почувствовал, что конец уже близок, вдруг наступило облегчение. Боль отхлынула. Мои глаза застили слезы. Я смотрел на мир сквозь пелену соленой влаги, различая лишь очертания предметов и мертвых металлических стен.
Трезубец качался на ногах, словно танцор, принявший огненной воды непосредственно перед выступлением. Изо рта текла кровь. Глаза были неимоверно расширены. Я не видел их выражения — только провалы.
Проморгавшись и избавившись от слез, я обнаружил, что Трезубец держится на ногах последние секунды. Кровь мутным потоком хлестала из его рта. Он обмяк, но не упал. Что-то держало его. Я перевел взгляд на его живот и обнаружил металлическую трубу, которую он некоторое время назад использовал против меня. Ныне она торчала из его живота, служа одновременно осью, не позволявшей ему сойти с орбиты, и трубопроводом, через который исходила кровь.
Обмякший Трезубец был еще жив. Но вот труба дернулась вверх и ушла в сторону. Экс контрабандист взвыл от нечеловеческой боли.
Я увидел, что управляет трубой Марк Крысобой. Он выпустил ее, и Трезубец упал.
— Марк… — улыбнулся я облегченно. — Какими судьбами?
— Такими… — пробурчал он.
Идти я был еще в состоянии. Крысобой помог мне подняться, подставил дружеское плечо, и мы сделали первый шаг. Самый трудный… А сколько их до медотсека — о-е-ей!
Кое-как добрались. Марк помог мне лечь в ложе кибердоктора, наплясал на клавишах программу лечения и запустил ее. На меня сверху опустилась прозрачная крышка, протянулись жала датчиков, впились комариные иглы врачебных манипуляторов, приступая к работе. Они забегали по белой скале, проклюнувшейся сквозь кожу. Словно миллионы крохотных метелочек закружили, обмахивая поврежденную кость. Сначала было приятно. Но через некоторое время это стало раздражать — как расчесанный комариный укус.
Марк собрался уходить. В капсуле кибердоктора мне предстояло провести ближайшие несколько часов— пока организм полностью не восстановится. Его уход задержало появление Ренаты.
— Как он? — спросила она таким тоном, будто я ее не мог слышать.
— Порядок. Открытый перелом. Ничего серьезного.
— Что значит «ничего серьезного»! — возмутилась Рената. — С каких это пор вывороченная кость — ничего серьезного!
Не стесняйтесь, ребятки, моего присутствия! Что я в капсуле лежу — никого смущать не должно!
— Это твой протеже его изувечил? — продолжала полномасштабный наезд Рената.
— Ну, кто же знал, что он такую подлость учудит? — оправдываясь, развел руками Марк.
— Ты и должен был подумать обо всем! Предусмотреть, когда такого урода на борт брал!
— За всеми не уследишь.
— С чего он на Ларса накинулся? — немного успокоившись, спросила Рената.
— Ему, похоже, все равно было, на кого кидаться. Он ведь обиделся на нас. Мы ему весь бланманжет испортили. То есть авторитет пошатнули. Вот он обратно и не сунулся. Как так — его братьев порушили, а он за них горой не встал, наоборот, обидчикам служить подался?.. Может, и вправду сначала хотел на Землю отправиться. Да обида лютая совсем сердце разъела.
Ренату версия Крысобоя удовлетворила. Она наклонилась над прозрачным саркофагом. Увидев, что я внимательно наблюдаю за ней, закрыла глаза и коснулась поцелуем крышки капсулы.
— Выздоравливай! — пожелала она и ушла.
А я смежил глаза, намереваясь подремать, пока рободоктор занимается моими ранами. Упал в сон, как муха в сладкий кисель, и тут же увяз…
Я проснулся, когда кибердоктор закончил лечение. Кость встала на место и срослась, как надлежало. Рваная рана заросла. И следа от драки не осталось! Я чувствовал себя если не обновленным, то изрядно подштопанным и готовым к новым свершениям.
А все-таки теряю квалификацию! Совсем недавно я в одиночку слонялся по свету, и со мной не могли справиться все спецслужбы мира! Даже «первоземельцы» оказывались в дураках, напав на меня! А тут какой-то контрабандер с обрезком металлической трубы чуть не забил до смерти… Пора браться за ум. Свободное время посвятить тренировкам и медитациям. Отказаться от удобной должности Диктатора Всея Земли. Конечно, звучно и почетно, но очень уж расслабляет!..
Выбравшись из медицинской капсулы, я, пошатываясь, ступил на пол. Голову изрядно вело, урчал желудок, давно не наполнявшийся. Лечение выжало все запасы организма и добралось до внутренних резервов. Следовало срочно подкрепиться!
Достигнув кухни, я набрал код заказа на адаптированном к условиям космических перелетов ТЭФ-холодильнике и через минуту лакомился сочной курятиной — синтезированной, но идеально приближенной к оригиналу. О лучшем в условиях звездного кочевья мечтать не приходилось.
За поглощением мяса меня застала Рената. Она вошла в кухонный отсек неслышно, но, увидев меня, предупредила о своем присутствии скромным покашливанием. Оторвавшись от ножки, я тут же вспомнил о пиве и свободной рукой отбил заказ. Пивную кружку передо мной поставила Музыкантская, сдув шапку пены на стол.
— Как ты? — робко спросила она.
— Идиотский вопрос, дорогая! — отозвался я. — Спасибо, ужасно! Хотелось бы лучшего. Впрочем, если вдуматься, могло быть и хуже. Я ведь сначала подумал, что на корабль прокрался чужой — этакая тварь с кислотной слюной. А потом уразумел: имея такую опасную слюну, какого хрена он меня по голове молотит?.. В общем, сейчас я ужасно голоден.
— Трезубец мертв, — сообщила Рената.
— Я в курсе. Когда Крысобой обидится, пощады не жди!
Я припал к пивной кружке. Несколько глубоких глотков, и в голове приятно зашумело, стало просторно и воздушно.
— Я так перепугалась за тебя… — сказала Рената.
— Чай, не маленький, чего бояться?
В настоящий момент меня мало волновали чужие переживания. Неугасающий голод владел мной. Я слышал, что такое бывает с каждым, кто проходит сеанс рободоктора, но столкнулся с подобным явлением впервые.
— А как вы узнали, где я и что со мной? — спросил я, когда голод малость отступил.
— Это Марк. Он мне позвонил и сказал, что ты идешь. Твое диктаторское высочество все не появлялось, и я забеспокоилась, сообщила Марку. Он отправился тебя искать. А я, не усидев на месте, пошла в капитанскую рубку.
— Ну, я все же жив остался. Капитаны набирают на борт всяких психов, а я — страдай. Подставляй свою задницу под удары! С чего бы?!
Несколько минут мы сидели молча. Я дожевывал ножку, повторил пиво, поскольку первый бокал не успел толком распробовать, и хмурился. Музыкантская созерцала мое недовольство, храня неподвижность и молчание.
— Чем Марк занят? — спросил я наконец.
— Последний прыжок — он трудный самый… Отлаживает координатную сеть, пока мы в прыжке.
— И где мы теперь находимся?
— Входим в Паучье созвездие. Приближаемся к звезде Логово системы Драгов, — доложила Рената.
— Сколько еще осталось?
— Пару часов — от силы. Потом придется выйти из прыжка и потушить скорость. Иначе в планету врежемся.
— Да, это некондишен, — согласился я.
— Зачем мы туда летим, Русс? — осторожно прицепилась Рената. — Чем могут помочь драги человечеству? И будут ли помогать? Подумай сам: люди с острой неприязнью относятся к Чужим. Большая часть нас ненавидит уродливые создания, которые одним своим видом ставят под сомнение реальность существования Бога и его замыслов.
— Нужен ли такой Бог, если его существование зависит от настроений узколобых обывателей? — спросил я. — Не понимаю, куда ты клонишь?
— Зачем мы сдались драгам? Живут себе несколько миллионов лет, в ус не дуют, а тут мы заявимся и начинаем канючить: окажите помощь! Терпим бедствие! 505!.. Зачем мы им?
Рената говорила от души. Она озвучивала все то, чего опасалась, а я не знал, какие слова сказать, чтобы она поверила в новую нашу миссию. Я и сам не слишком верил в то, что драги нас примут, выслушают и изъявят желание помочь.
— Не знаю, Рина… Может, мы и не нужны им вовсе, и они выставят нас за порог. Но есть шанс, который необходимо использовать, хотя бы ради того, чтобы потом не кусать себе локти.
— А своими силами мы победить не можем?
— Надежды мало. Джантшун лучше подготовились. Мы способны удачно вести бои лишь на Амбере. А Себастьян Гоевин церемониться не станет. Он пойдет напролом. Будет чистить и чистить — пока не оставит за собой руины. Рената вздохнула:
— Что ты нашел в Библиотеке?
— В принципе, то, что и ожидал, — туманно ответил я. Помолчал немного, допил залпом пиво и сказал — Рената, хочу тебе признаться… Я не знаю сейчас, кто прав, а кто виноват. Я выступил против Гоевина, но теперь сомневаюсь в правильности избранного пути. В Библиотеке я увидел миллионы поколений Джантшун. Когда-то они жили, любили, сражались, верили, что вечны, что если и умрут, то перейдут в другое состояние — ну, что-то похожее на легенду о христианском рае. Но они просто исчезли с лица Вселенной!.. Я могу помочь им, могу их воскресить. И одновременно не могу: только этого Гоевин и ждет! Тогда он получит в свои руки армию Непобедимых. А мы окажемся в самом низу социальной цепочки. Ведь хорошо, когда ты занимаешься тем, что любишь, не тратя свою драгоценную жизнь на суету и мелочное обустройство. Джантшун не будут этим заниматься. Они призваны править. Удел же людей… Слуги — вот кто будут люди!.. Я сейчас в разладе с собой. Мои люди, мое прошлое, мои корни взывают ко мне, а я не могу ничем помочь. Выпустить их — значит разбудить джинна, который сожрет цивилизацию землян со всей ее культурой!
— Ты выбрал свой путь, когда согласился быть Диктатором. Диктаторские полномочия — это ведь в первую очередь ответственность! Вот и держи марку. Ты не можешь воскресить сейчас джантшун, поскольку человечеству и джантшун нет места в одном мире. Но это решаемая проблема! Вселенная безгранична и безначальна. Найдется место и для ушедшей цивилизации.
— Наверное, ты права, Рената, — легко согласился я.
Отсрочка — тоже выход в сумасшедшем лабиринте реальности.