Во время ежедневных «разборов» от сентиментальности Клая Бонифация не оставалось и следа. Возможно, он использовал для этих целей другую часть своего разветвленного сознания.

Боцман и Капитан, натянув на головы бутоны пьютеров, оказывались в подобии зала с боксерским рингом. На месте судьи, на высоком стуле, восседал полковник гвардии и комментировал все промахи обучающихся, сопровождая комментарии наглядной демонстрацией. На ринге возникал куб с трехмерной проекцией записи последнего визита в лабиринт. До неудачного поступка она летела с огромной скоростью, и Капитан всегда смотрел ее, раскрыв рот. Приятно было видеть себя самого с руками, ногами и прочими боевыми частями тела, мелькающими, словно лопасти пропеллера, от которых противники разлеталются во все стороны.

Но когда соискатель допускал ошибку, скорость проекции снижалась настолько, что Капитан внутри куба начинал двигаться, как вареная муха.

— Вместо того, чтобы прочувствовать дальнейший путь, ты идешь напролом, и вот результат, — безжалостно вещал Клай Бонифаций. За спиной Капитана рассыпалась, стена и из-за нее показывался вооруженный стручком эквапырь.

— Вот как это должно было быть.

Пространственная картинка возвращалась к моменту ошибки, и бандит видел не реальную картинку, а правильный ход боя, смоделированный полковником. На этой картинке Капитан бил по стене ногой, та осыпалась на эквапыря. Эквапырь начинал прочищать запорошенные песком выпуклые глаза — и терял драгоценные секунды, вслед за которыми терял сознание, а возможно — жизнь: Капитан терпеть не мог этих крыс, поэтому обычно молотил их в полную силу.

Удар в пах монаху-лентяю тоже не прошел незамеченным. А задержка перед плодом кербоеда была расписана в самых язвительных тонах. Да и в последнем зале Капитан немало напортачил, применяя методы борьбы с козлоногами против людей, защищаясь, как кимор, в то время как против него производили атаку в стиле «бешеного горбуна», которую полагалось отражать ударом «вояжирующего дистрофика».

В общей сложности Капитан совершил более десятка ошибок. Но эта цифра являлась его самым высоким достижением. Раньше количество накладок исчислялось количествами, едва не доходящими до сотни.

— Все понял? — спросил напоследок Клай Бонифаций.

— Ага. — отозвался Капитан.

— Тогда — на тренировку. — И проекция жрутера растворилась в виртуальном воздухе.

Бандит вышел из зала и, скрутив зал в небольшой кубик, подвесил на ветку, где уже болтались несколько точно таких же помещений. Те, которые в данный момент использовались, были окутаны светящейся дымкой, сквозь которую Капитан сумел бы с легкостью проникнуть. Но подобные забавы могли кончиться исключением, поэтому бандит направился выполнять распорядок.

Тренировочные залы находились неподалеку. В свернутом виде они напоминали кедровые шишки, но сильно меньшего размера. Клай Бонифаций, или какой-то безвестный техник, скомпоновал их в конус, который медленно вращался на своем острие в метре от пола. Выбрав свой зал, бандит развернул его и вошел внутрь.

Внешне это помещение напоминало зал для бальных танцев и аэробики одновременно. Зеркало во всю стену сохранялось всякий раз, а вот обстановка менялась в зависимости от программы. Сегодня здесь было почти все, с чем Капитан уже успел познакомиться: ступеньки, канаты горизонтальный и вертикальный, стенки разной высоты и ширины, обручи, подвешенные в воздухе, и еще куча всякой всячины. Рядом со входом валялся уже не нужный экзоскелет.

В этом сооружении, состоящем из трубок и шарниров, бандит провел не один час, оттачивая разнообразные движения. Сперва экзоскелет сам вел конечности Капитана. Потом он лишь корректировал, заставляя руки или ноги чуть сместиться для занятия правильной позиции. А теперь его заменил виртуальный двойник.

Этот псевдо-Капитан и сейчас возник перед настоящим бандитом. Дубль сделал шаг вперед, подпрыгнул и оказался стоящим на тонюсеньком горизонтальном канате. Раньше для Капитана такой трюк был бы немыслим, но сейчас, после нескольких недель тренировок, он с легкостью повторил движения двойника. После этого первого шага тренировка, собственно, и началась. Капитан перепрыгивал через препятствия, делал плавные и резкие движения руками, скакал со стены на стену, выполняя при этом сальто, замирал на месте, чтобы через мгновение, в кувырке назад, встать на шаткий обруч. За обручем следовала карусель — плоская чуть наклоненная вращающаяся платформа, через которую следовало пробежать на руках. Потом — римский танец: не вставая на ноги, все так же на руках надо было пересечь небольшой участок, усеянный ножами, воткнутыми остриями вверх. Наконец, самое трудное и противное: площадка, залитая маслом. На этом масле требовалось сплясать чарльзтон, потом подпрыгнуть, сделав сальто, и уцепиться ступнями за свисавшие на тонких шнурах гимнастические кольца. Теперь раскачаться, дотянуться руками до свисавшего рядом мотка колючей проволоки и схватиться за него пальцами, не задев за колючки. Прошлый раз, когда Капитан, решив, что боль вполне можно перетерпеть, сграбастал проволоку всей пятерней, тренировка была остановлена. Повиснув на пальцах, Капитан совершил несколько круговых движений прямыми ногами, заставив свое тело вращаться. Повинуясь этому сигналу, проволока пошла вверх, увлекая Капитана к люку в потолке — выходу из зала. Почти у самого люка перед лицом проплыла треугольная мишень. Капитан попал в самый центр мишени метким плевком. В ушах раздался мелодичный звон — двойник, висевший неподалеку на своем мотке проволоки, исчез. Тренировка закончилась.

Все эти телодвижения казались раньше пустой тратой времени, как и игра в «Думу». Но после определенного времени в них появился смысл. Капитан действительно научился биться гораздо лучше, чем раньше. Он освоил и методы нейтрализации нечеловеческих противников — правда, против кербов никакого комплекса почему-то не было.

Поставив свой зал на место, Капитан выбрался из бутона пьютера и огляделся по сторонам. Боцман, потный, но дышавший на удивление легко, уже сидел у выхода в пьютерную и обмахивался ладонью.

— Ну, на помывку и домой?

— Не, я по городу прошвырнусь, — покачал головой Капитан, — а то давай, в кабак, к бабам. Тут такая козлоножиха есть. Сиськи — во! — он показал руками нечто, напоминающее пару двадцатикилограммовых арбузов.

— А, брось, — сразу помрачнел Боцман. — Развлекайся со своими бабами. Мне строфарии принеси. Бочонок.

— Не лопнешь, кербова задница!? — Капитан не очень любил, когда им помыкали.

— Ладно, — покладисто закивал Боцман. — Сам схожу. Попозже…

Вечером, когда программа на день была закончена, воспитанникам Корпуса полагалась долгая прогулка по Арконе. Некоторые, типа монахов-лентяев, просто лежали на многочисленных газонах и предавались излюбленному способу медитации. Впрочем, делали они это не от хорошей жизни: почитателей Катасы просто не снабжали карманными деньгами, предоставляя им возможность просить подаяние. Но этот культ не был широко распространен в Арконе, как и вообще любое нищенство — священное или светское. Поэтому монахи-лентяи не имели возможности даже посидеть в самой дешевой забегаловке.

Зато другие курсанты, например, жители высокогорной Одононии, лусыны, дальние родственники атсанов, могли за вечер промотать в кабаках несколько тысяч платиновых квадратов и при этом не обеднеть ни на гран. Эти карлики с телами, напоминавшими золотистые желуди, были до неприличия богаты. Капитан и Боцман не раз порывались растрясти кого-нибудь из них, но драться друг с другом иначе, как на тренировках, курсантам строго воспрещалось. Поэтому бандиты трясли в основном толстозадых ермунградских купцов, неожиданно врываясь в уютные кабачки Вельса — южного района Арконы, застроенного постоялыми дворами. Капитан уже продумал план, как попасть в «Гнездо хомяка» и никого не распугать. «Гнездо» занимало пентхаус постоялого двора «Гесер-Хаузер» — здоровенного отеля, с фасада сплошь обшитого тонированным стеклом. Но задний двор отеля смело можно было назвать мечтой альпиниста-любителя: неровная каменная кладка, многочисленные балконы и пожарные лестницы позволяли легко взобраться на самый верх, к пентхаусу. Потом три метра по узкому карнизу — кто танцевал чарльзтон в масле, тому никакие карнизы не помеха. И ты в центре событий: девки визжат, купчишки застревают в узких дверях, сплетаясь длиннополыми меховыми плащами. В хрустальной люстре отражается серебряный блеск камзола — если открыто гуляешь в камзоле курсанта, то можешь вертеть кого угодно на чем угодно. А хозяина «Гнезда», старого эквапыря по имени Петирим, давно пора чуток подраззорить. Ребята в Школе Благородства говорили, что когда-то Петирим был нормальным пацаном, работал на Силена, местного авторитета, и носил погоняло «Сорока». А потом ссучился, кого-то сдал, а на вырученные бабки открыл «Гнездо хомяка». Пусть попляшет над своей строфарией, крыса…

Но тут Капитан понял, что ему лень. Неужели он скоро станет похож на монаха? Нет, едва ли. Все дело в библиотеке. Библиотека манила сильнее, чем кабацкие приключения. А самое главное — Капитан вспомнил, что именно сейчас идет процесс основного вечернего кормления жрутеров. Полковник будет так занят поглощением очередной партии туш, что, авось, проморгает кое-что… Решено. Капитан отправился в пьютерную.

В одном из стандартных ящичков основной картотеки у Капитана лежал плод его недельных усилий. Точная копия его самого, втихую сдублированная с двойника в тренировочном зале, и приспособление, с помощью которого бандит, по его расчетам, мог становиться невидимым для пьютерно-жрутерной сети. В сущности своей это была универсальная отмычка. Капитан, как специалист по культурному взлому замков, сумел раскусить общий алгоритм кодирования виртуального пространства и за полчаса сваять это устройство. Оно получилось похожим на сковороду с ногами. На гладкой поверхности предполагалось сидеть, а рукоятка автоматически указывала направление на разыскиваемую информацию.

Для проверки Капитан нагло взломал один из ящичков, где, как он точно знал, не содержалось ничего ценного, кроме речей каждого из Совета Бородачей. Кары не последовало. Аккуратно восстановив все как было, бандит принялся осуществлять замысел.

Виртуальный двойник в свернутом виде походил на кубик, каких в пространстве Клая Бонифация было великое множество. Развернув свое создание, Капитан дописал незаконченную кодовую фразу, и двойник, приобретя целостность и завершенность, принялся за работу: открыл разрешенный для просмотра ящик картотеки с текстами и принялся методично, ничего не пропуская, изучать виртуальные пергаменты. В его программу Капитан вставил возможность диалога, но сомневался, что Клай Бонифаций побеспокоит слушателя, который с угрюмым видом читает все подряд.

«Сковородка» тоже была готова к действию. Капитан сел на нее, скрестив ноги, и приказал:

— Ищи информацию о Ма-Мин.

Рукоятка отмычки сперва принюхалась, потом фыркнула в трех разных направлениях и замерла, ожидая указаний.

— Туда, где больше. — уточнил бандит.

«Сковородка» повернулась в нужную сторону. Ножки заработали, и отмычка вместе с Капитаном пошла прямо сквозь стену. Виртуальное пространство словно раздвигалось при приближении затупленного носа отмычки, а затем склеивалось вновь.

Не один раз Капитан просил Клая Бонифация рассказать про Ма-Мин. Но хитрый жрутер, несмотря на постоянные заверения, что Капитану надо всего лишь попросить, и все будет ему выдано на подносе с позолоченными краями, под всякими предлогами постоянно оттягивал выполнение обещания. После третьего завуалированного отказа, когда Клай Бонифаций заявил, что оставил код допуска к этим сведениям в отключенном пьютере, бандит решил добывать их сам.

Освоившись в новой обстановке, Капитан стал разглядывать окружающее пространство. Отмычка проходила мимо каких-то светящихся построек, невозможных в мире с притяжением. Во все стороны тянулись ветвящиеся трубы, связывающие разные виртуальные массивы, а рядом с постройками сновали туда-сюда уже знакомые Капитану по первому путешествию торпеды.

«Сковородка» без проблем прошла сквозь одну из таких торпед, раздвинула стену, и Капитан оказался в помещении, похожем на бесконечный затхлый подвал с низким потолком — нечто вроде сокровищницы скупого рыцаря. Точнее, нескольких сотен скооперировавшихся скупых рыцарей.

Сколько хватало глаза, почти до горизонта подвал был заполнен висящими в воздухе сундуками. Сундуки различались отделкой, количеством замков наружных и внутренних, некоторые были дополнительно обвязаны цепями. А у одного, центрального, даже стояла охрана в виде восьми вооруженных до зубов монстров, точных копий огнедышащих швабов из «Думы». Впрочем, и обычной охраны тут хватало с избытком. В свободном от сундуков пространстве носились торпеды — не серые, как те, что снаружи, а переливавшиеся всеми оттенками радуги.

Рукоять отмычки, к облегчению Капитана, повлекла всю конструкцию к хранилищу средней защищенности. На этом сундуке была всего одна цепь и три навесных кодовых замка. Но едва нос «сковородки» приблизился к сундуку, как окованая железом крышка разошлась вместе с опутывающими ее цепями, и взору Капитана предстала стопка уже привычных пергаментов.

«Ма-Мин» — крупно было выведено на верхнем листе. Больше ничего. Капитану, однако, требовалось прочесть и все остальное. Рукоятка отмычки лишь разводила виртуальную материю в разные стороны, разрывая досье на две части. Бандиту пришлось поманеврировать своим средством передвижения, пока он не добился того, что «сковородка» встала к рукописи боком и при каждом движении срезала очередной лист. Иначе действовать было невозможно. Попытайся Капитан скопировать текст, поднялась бы тревога.

Вторая страница представляла собой анкету.

Капитан просмотрел еще с десяток пунктов, но они показались ему маловразумительными, и он стал знакомиться со следующими страницами. На листе номер четыре излагалась история появления Ма-Мин на свет — эту историю Капитан уже слыхал от эрлика. Потом шла легенда о том, как появился первый керб, как сынок с мамочкой рыли тоннели, как благодаря постоянным интригам Ма-Мин кербы воевали с представителями других рас и как все более-менее устаканилось.

На последних страницах оказались уже какие-то предсказания. Их было несколько, они различались лишь некоторыми несущественными деталями, но сходились в одном. Ма-Мин должна была погибнуть после того, как у нее появятся две сестры — Ма-Мэн и Ма-Мон. Сами они не убьют мать кербов, но призовут к ней гибель. А после, если согласятся стать владычицами подземелий, разделят кербов на два лагеря, и те вымрут в начавшихся междоусобицах. Но, по одним сведениям, это уже произошло, а по другим — должно случиться в далеком будущем, так что Капитан, хотя и почувствовал, что эта легенда каким-то боком касается и его, все-таки отнесся к предсказаниям весьма скептично. Самый последний лист, наверное, попал в сундук по ошибке. Капитан прочел:

На этом нелепый текст обрывался.

Возвращение прошло точно так же, как и путь в хранилище секретов. Без приключений. Но когда отмычка, неся на себе Капитана, прибыла в исходную позицию, бандит увидел перед собой нечто странное. Его двойник, как ему и было положено, перебирал все тексты подряд — а вокруг него творилась настоящая свистопляска. По воздуху, сшибая все на своем пути, носилось несколько синих клякс. Они метались, как сумасшедшие, и оставляли за собой черный след разрушенной информации. При этом кляксы всеми силами пытались привлечь внимание дубля, но безуспешно. А их постоянно атаковали белые облачка — отпихивали кляксы своими аморфными телами, и те поддавались на толчки, но в следующий момент синие глотали белых. Однако, на смену погибшим тут же возникали новые, и битва продолжалась.

Кто такие белые облачка, бандит знал точно. Судя по секретному досье, именно так выглядели защитники Ма-Мин в виртуалке. Ну а синие чем-то очень напоминали шефа, хозяина Мерлин-пресс. Хотя, чем? Капитан сам удивился своей мысли. В кобчике стрельнуло резкой болью. Опасность. Капитан и сам видел, что дело дрянь. Да и время уже на исходе. С минуты на минуту кормление Клая Бонифация должно закончиться, и он наверняка заглянет сюда.

Не мешкая, бандит отключил защиту отмычки и запустил механизмы свертывания. «Сковородка» и двойник мгновенно исчезли. Вовремя, слава Ру-Бьек. Едва оба запретных предмета оказались спрятаны, как возле Капитана появилась туша Клая Бонифация.

— Сиськи Катасы! — Воскликнул жрутер, — они же мне тут все покалечили! А ты куда смотрел?!

— Я, это… Зачитался. — Капитан усиленно мигал и пытался сделать вид, что только что увидел творящееся вокруг него безобразие.

— Капитан! — явственно заорала знакомым голосом одна из амеб, — Швабова сыть!..

Но продолжение не удалось, в кляксу врезалась истошно заржавшее облачко, и та замолкла на полуслове.

— Ну как ты такое мог допустить? — меховые лапки Клая Бонифация негодующе притаптывали, все три руки размахивали кулаками. — Останови же их, живо!

— Как? — бандит на мгновение замешкался, поняв, что уже давно пора сваливать.

— Ах, уши Тромпа!.. Поздно! — закричала проекция жрутера, и Капитан увидел, как двуличный хомяк разделился на верхнюю и нижнюю половины. Ноги, лишенные управления голов, помчались вперед, а торс, перебирая руками, начал рваться вверх. Не дожидаясь, чем это закончится, бандит вырвал голову из бутона пьютера. Едва он это сделал, как бутон словно провалился внутрь себя. По цветку прошла волна спазма, и он увял прямо на глазах. Капитан, представив, что бы случилось, помедли он хоть секунду, невольно содрогнулся.

«Сковородка» и двойник были потеряны безвозвратно, но бандит и так узнал почти все, что хотел. Интересно, конечно, что скрывал центральный сундук, но теперь, чтобы совершить к нему вояж, надо потратить не меньше двух-трех дней на восстановление приспособлений.

Соседний пьютер вдруг поднял бутон и замахал листьями.

— Капитан, — позвал образовавшийся в стебле динамик, — Иди сюда!

Капитан полагал, что никто, кроме Клая Бонифация, на такое не способен, и поэтому торопливо натянул на голову бутон. Но, уже подключаясь к виртуальному миру, он понял, что жрутер позвал бы несколько по-другому…

Поздно. Мир провалился в темноту — а может, все миры по обе стороны Бильреста исчезли в этой всепоглощающей черной вате.

— Эй, что за приколы?! — Агрессивно выкрикнул во мрак Капитан, сразу попытавшись сдернуть бутон. Но тот не поддавался.

— Ну, Ма-Минова сучка, не ждала меня?! — Послышался почти забытый голос, и из-за тьмы, словно из-за портьеры, появилась голова. Голос Капитан, все-таки, узнал. Ниже и гуще, похожий не столько на голос, сколько на рокот мощного двигателя — но это был голос хозяина. Зато голова… Почти такую же Капитан видел где-то, кажется — на стене в кабаке у Петирима… Нет, кабак назывался «Дракон». Дракон?! Да, это была голова дракона. Огромная, сверкавшая черным лаком. Капитану не показалось странным, что он может видеть черную голову на черном фоне. Такой ерунде уже не было сил удивляться. Красноватые блики переливались на гладкой черной чешуе. Серебристые острые зубы светились изнутри, желтые длинные усы, извиваясь, тянулись назад, заплетаясь вокруг таких же желтых рогов. А глаза… Заглянув в эти глаза, чуть заплывшие, налившиеся краснотой, Капитан осознал, что перед ним не кто иной, как хозяин.

— Шеф? — Капитан попытался отступить на шаг, но виртуальное тело не слушалось.

Дракон продолжал выползать из непроницаемой мглы. Мощные лапы с серебристыми изогнутыми когтями, гигантское тело, все черное, кроме брюха. Брюхо было розовое, нежное. Вдоль спины, переходя на длинный острый хвост, тянется гребень — такой же, как у керба. Появившись целиком, дракон громогласно расхохотался:

— А ты уж меня подзабыла?

— Нет, нет, шеф! — Замотал бандит головой — единственной частью тела, сохранившей подвижность, и одновременно разглядывая гигантское тело рептилии. — Мы готовимся к заданию…

— А теперь готовьтесь к сношанию! — Покатился со смеху хозяин и нервно забил хвостом, словно процесс, о котором он намекнул, уже произошел.

— Так ведь…

— В жопе медведь! — Дракон выдохнул слабосветящийся столб вонючего газа. — Как вас, ублюдков угораздило попить мочи Тромпа? Теперь вам место в девичнике, ясно, ты, глазок шоколадный?

— Н-нет… — проблеял Капитан, но дракон его не слушал:

— Не только попили, но и поплескались… Караси. Теперь вы оба у личинки в лапах. Хотя, какие у нее, на фиг, лапы?!..

— Мы с вами, хозяин, — искренне соврал Капитан. Он слегка успокоился и разобрался в ситуации. Шеф каким-то образом блокировал доступ Клая Бонифация к этому пьютеру и вышел на него из своей собственной сети. Тягаться с бывшим боссом Капитану не хотелось. С другой стороны, пьютерная расположена под землей. Значит, здесь, как и в остальных подземельях, власть Ма-Мин сильнее, а начальник, хотя и присутствует в этом пьютере, но лишь в виде иконки. Поэтому реальной власти у него нет. Но все равно, лучше не нарываться.

— Смотри у меня! — рыкнул дракон.

— Позвольте доложить? — спросил Капитан.

— Говно сторожить! Докладывай!

— Клиент стал здесь рыцарем короны и попал к атсанам.

— Без тебя знаю. — Шеф махнул лапой.

В это время Капитан лихорадочно пытался разобраться в сути блокировки. Дело осложнялось тем, что слова, составляющие это пространство, нельзя было прочесть глазами, и приходилось действовать на ощупь.

— Мы попали к Ма-Мин и, чтобы спасти себя для выполнения вашего задания, прикинулись, что хотим ей послужить. А она прислала нас сюда на обучение.

— Лихо гонишь. — Для дракона слова бандита показались малоубедительными. — Или ты…

Шеф пристально посмотрел на Капитана.

— А сейчас мы интенсивно учимся, чтобы во всеоружии замочить клиента.

О том, что оного клиента они с Боцманом поклялись живым и здоровым доставить Ма-Мин, бандит умолчал. На крайняк, если шеф вдруг об этом пронюхает, Капитан мог бы сказать, что инженер будет убит после визита к Ма-Мин. Надо же знать, для чего он ей понадобился!

— Ладно… — буркнул хозяин, и в этот момент Капитан прочитал структуру темного пространства — не глазами, а кончиками неподвижных пальцев. И кобчиком. Капитан не стал раздумывать, как у него это вышло. Он просто вздохнул:

— Фух…

Вздох наложился на текст, из которого дракон сплел кокон. «Фух» встало в нужное место, кокон начал разваливаться.

В первую же трещину хлынул привычный голубовато-зеленый свет, а вслед за лучом света сразу пролез Клай Бонифаций.

— Привет, Нуф, — обратился он к дракону, — зачем мои сети колешь?

— А пошел бы ты дрова жевать, переросток! — Хрюкнул дракон и, обратив свою морду к Капитану, добавил:

— А ты жди указаний!

Последние обрывки кокона мрака растаяли синими кляксами, а вместе с ними испарился и Нуфнир.

— Какие у тебя дела с Нуфниром? — сурово спросил Клай Бонифаций. На его плюшевых мордочках гнев выглядел очень забавно, и Капитан, после напряжения последних минут, дал себе разрядку в долгом заливистом хохоте. Клай Бонифаций нетерпеливо ждал окончания концерта, потряхивая усиками.

— Кто такой Нуфнир? — Спросил бандит, вытирая выступившие слезы.

— Строитель. — Пояснил жрутер, — Дракон.

— А чего он строил?

— Ну… — замялся Клай Бонифаций.

— Слушай, Клай и слушай, Бонифаций, — подбоченившись Капитан исподлобья встретил взгляд всех глаз монстра. — Или ты даешь мне то, что я прошу, или я больше не буду рушить этот колпак, когда придет Строитель. Ты сам-то с ним не справился!

— Так у него ж мерность была… — и жрутер замолк на полуслове. — Ладно, завтра я выдам тебе все про Строителей.

— А Ма-Мин? — Бандит вынужден был играть в неведение, чтобы не раскрыть своих методов.

— И Ма-Мин, — вздохнули обе мордочки Клая Бонифация. — Так ты не ответил, что у тебя с Нуфниром?

— Работал я на него.

— Ах, даже так… — поразился жрутер. — А сейчас?

— Сейчас — не знаю…

— О, великое Ру-Бьек, — все три верхние конечности хомяка растопырились, — такого еще не было со времен выблевывания мира! Посланец Ма-Мин оказывается вассалом Строителя! Парадокс, Тромп тебя обмочи! Самый, что ни на есть, дерьмовый парадокс за всю мою службу Совету и народу Арконы!

«Как же, Совету и народу! — Думал Капитан, снимая с головы бутон, — знаю я, кому ты служишь. Ты только за себя. Как Тромп.» Капитан понятия не имел, как ему в голову пришла эта странная мысль. Но мысль, чувствовал он, была верная.