Стены коридоров были обиты снизу пластиковыми панелями под дуб, а сверху выкрашены в бежевый цвет. Дмитрий никогда не думал, что бежевый цвет может вызывать тошноту — однако, вот ведь: создатели этого мира постарались на славу.

Из-за поворота вынырнула секретарша, обычная тетка в очках, даже симпатичная, если не считать четырех рук и кожистых крыльев за спиной. Лучше бы это был какой-нибудь монстр — секьюрити или террорист. Стрелять в секретаршу почти бессмысленно, а шоколадок у Дмитрия осталось всего три. Он поспешно сунул секретарше по одной шоколадке в каждую протянутую руку. Одна рука продолжала тянуться к нему, блестя в тошнотворном бежевом свете длинными смертоносными ногтями, покрытыми ядовитым лаком. Ладно, была не была, поворачивать назад — значит, проиграть окончательно. Дмитрий вскинул базуку и пальнул по секретарше в упор. Взрывной волной его откинуло на несколько шагов, но жизненных сил еще оставалось в избытке. Секретарша потеряла крылья, но продолжала наступать. Дмитрий пальнул еще два раза. В базуке осталось всего два заряда…

И тут под каблуком у Дмитрия что-то хрустнуло и зашипело. Авторучка! И как прошляпил? Надо было сразу на нее прыгать. Чернильно-синий дымок быстро поднялся к ноздрям — живительный дымок, дающий целых три минуты неуязвимости! Дмитрий сделал глубокий вдох и подошел к секретарше вплотную. Острые ногти царапнули воздух в миллиметре от лица — но на это можно не обращать внимания. Дуло базуки ткнулось в оскаленный рот секретарши. Отдачи почти не было, равно как и взрыва — весь заряд ушел в эту фурию. Секретарша даже не изменилась в лице. Неужели…

Ага, получилось! Страшная рука зашипела, упала на пол и растаяла. Секретарша приветливо улыбнулась:

— Проходите, вас ждут, — сказала она, посторонившись.

Дмитрий побежал дальше. Надо заглянуть туда, откуда вылезла секретарша… Так и есть, два амбала-секьюрити. На них обоих хватило последнего заряда базуки. Когда трупы осели на пол, Дмитрий заметил у стены письменный стол. Зеленое сукно столешницы покрывали разбросанные документы. Назначение вицеспикером с допуском в южную кормушку. Берем. План пожарной эвакуации. Обязательно надо взять. Судя по плану, лестница на последний этаж была совсем рядом. И это… Нет! Прошение об отставке. К этому нельзя даже прикасаться. Так, а что в ящиках?

Ящики стола выдвигались легко. В верхнем лежала базука с вечным зарядом: шикарно! В среднем… Дмитрий почему-то решил сперва проверить, что в нижнем. Бутылка строфарии. Пьем. Бутылка рыбьего жира. Тоже пьем. Теперь жизненных сил хватит надолго, а реакция ускорится в полтора раза. Так, а вот сигара, на колечке золотится надпись: «Суматра», а под ней еле заметным мелким шрифтом: «Дублон». Нет, от дублоновой «Суматры» можно загнуться в три минуты. Читайте мелкий шрифт, особенно — на колечках сигар! Ладно, теперь можно осторожненько заглянуть в средний ящик. Колесики крутятся, цифры бегают… 7, 6, 5… Бомба!

Дмитрий выскочил из тупика и ринулся вперед по коридору. Поворот, там один мент и два секьюрити. Базукой их! Мент остался жив, но Дмитрий сунул ему в сизую лапу мешочек золота (мешочков оставалось много) и вовремя нырнул на лестничный пролет. Позади раскатилась река пламени.

Лестница вывела к стальной двери. Интересно, пост вицеспикера позволяет сюда лезть? Позволяет. Ура, верхний этаж. Лакатош предупреждал, что здесь водится специфическая нежить. Правота Лакатоша подтвердилась сразу: прямо по воздуху на Дмитрия плыла акула! Выстрел базуки остановил акулу лишь на секунду, но базука была вечная, поэтому Дмитрий палил и палил. Жизненные силы начали таять — видимо, базука разогрелась. Зато и акула больше не щелкала страшной пастью: гладкая туша пошла морщинами, один глаз лопнул, второй затянулся пленкой. Наконец, акула плюхнулась на красную ковровую дорожку.

Дмитрий осторожно обошел труп и выглянул в основной коридор. Коридор был пуст и с одной стороны кончался дубовой дверью с какой-то табличкой, а другой стороной упирался в тяжелый малиновый занавес. Сначала надо поглядеть, что за дверь. Дмитрий метнулся к двери, постоянно оглядываясь на занавес. Табличка… Неужели все так просто? На табличке сияла багровая надпись:

Теперь убить председателя, и дело сделано.

Дмитрий уже хотел было вышибить дверь ногой, но тут почувствовал, что ноги отказываются слушаться. Ковровая дорожка плотно опутала ноги Дмитрия. При этом она на глазах покрывалась мерзкими пупырышками, становилась липкой и влажной.

За спиной послышалось шуршание материи и низкий рык. Оглядываясь, Дмитрий упал. Ковровая дорожка потащила его в сторону распахнувшегося занавеса, за которым ждала огромная рожа, наполовину свиная, наполовину человечья, полностью занимавшая пространство от пола до потолка. Прорычав нечто типа «Чта-а-а!», рожа пошире разинула пасть. Дмитрий с ужасом понял, что ковровая дорожка превратилась в язык, который волок его прямиком в пасть чудища. Выставив перед собой толстый ствол базуки, Дмитрий нажал на курок три раза подряд. Рожа даже не моргнула, только снова, не закрывая пасти, издала свое «Чта-а-а!» Базука оказалась бессильна, пасть приближалась. Дмитрий выхватил из-за пояса лазерный резак — думал, на этом этаже не пригодится, но, тем не менее, вдруг поможет?..

Действительно, пара взмахов — и язык был перерублен. Конец языка вновь превратился в ковровую дорожку, точнее — в обгорелый лоскут, который безвольно свернулся на полу, отпустив ноги Дмитрия. Рожа не двинулась с места, продолжая рычать. Дмитрий вскочил и бросился к заветной двери.

Но теперь на двери вместо таблички светился квадратный экран, а с экрана глядела вытянутая мордашка Лакатоша.

— В чем дело? Я тут добрался до председателя, подожди… — сердито буркнул Дмитрий.

Лакатош шмыгнул черным шариком носа:

— Быстро сохраняйся и вылазь. Жардинеры в зале.

— Спасибо, я сейчас…

— Сейчас же!

— Да, да. — Дмитрий дал команду на сохранение и на выход. Лакатош исчез, исчезли дверь, стены, страшная рожа. Вокруг Дмитрия плыла душистая желтоватая пустота. Дмитрий заполнил эту пустоту стандартными панелями картотеки и снял с головы бутон пьютера — как раз вовремя: сквозь ряды фарфоровых кадок к нему приближались два жардинера, долговязый парень Кун, выслужившийся из рабов, и мохнатый коротышка Фейерабий, кимор, с детства воспитанный атсанами. Третьим был Брюква, тот самый атсан, который пару месяцев назад взял Дмитрия в плен. Настоящее имя атсана звучало слишком длинно, поэтому млекопитающие и яйцекладущие работники официально имели право называть атсана Брукс, а неофициально промеж собой дразнили его Брюквой.

Троица остановилась перед Дмитрием. Кун сверлил Дмитрия бесцветными глазками и криво улыбался. Но молчал. Первым должен был заговорить атсан. Он и заговорил:

— Рыцарь, тут в жардинерию поступили сведения, что ты режешься весь день в «Думу», а работа стоит.

— Откуда в жардинерии такие сведения? — Дмитрий невинно вскинул брови и перевел взгляд с атсана на Куна, — от этого недоноска, что ли?

— Не смей так называть жардинера, раб! — Тяфкнул Фейерабий.

Атсану было плевать, как кто кого называет — лишь бы его самого не называли в лицо Брюквой. Дмитрий всплеснул руками:

— Ладно, ладно, пускай будет доносок.

— Я тебе… — Кун замахнулся кулаком, но вовремя вспомнил, что Дмитрий легко может сломать ему руку, да еще таким образом, что снаружи покажется, будто Кун сам случайно упал и ударился о край кадки.

— Заткнись, — бросил Куну атсан и повернул бугристое лицо к Дмитрию:

— Сделал?

— Еще с утра.

— Ага, а весь день в «Думу» гонял! — Обрадовался Фейерабий и пару раз подпрыгнул на месте. В отличие от своих диких собратьев, кимор, воспитанный атсанами, не обладал никакой мимикой и выражал свои чувства прыжками, как и его воспитатели.

— Картотека готова, взгляни… Собственно, можно было и с центрального монитора взглянуть, я уже наладил доступ.

— Отсюда взгляну, — атсан взобрался на край кадки и натянул бутон пьютера на голову.

Дмитрий, пользуясь тем, что атсан сейчас ничего не слышит, приблизил лицо к мятой длинноносой физиономии Куна и, оскалясь, процедил:

— Еще раз полезешь в мои дела, сука, я твой нос запихну тебе же в задницу.

— Я все слышал! — Заверещал Фейерабий. Дмитрий занес ногу, якобы намереваясь пнуть кимора:

— А тобой, мячик, я почищу унитаз в сортире у эквапырей. В конце-концов, — он снова повернулся к Куну, — мы можем заявить о нашем конфликте формально. Увидишь тогда, кто полетит к жрутерам.

Кун попытался ухмыльнуться:

— Не забывай, раб, мне как жардинеру на поединке полагается преимущество.

Дмитрий сложил руки на груди, склонил голову на бок:

— Это ты не забывай, деревня. Мне как рыцарю короны полагается победа. И, кстати, если еще раз назовешь меня рабом, я действительно добьюсь официального поединка. Понял?

Дмитрий, резко выбросив правую руку вперед, щелкнул Куна по кончику носа и сразу молниеносно вновь скрестил руки на груди. Как только он это сделал, атсан содрал бутон с головы:

— Нормально, — сказал он, спрыгивая на кафель. — Пойдем, в центральную прогуляемся.

Атсан двинулся вперед, Дмитрий за ним. Жардинеры тоже сделали несколько шагов, но атсан их остановил:

— А вы, ребята, прошвырнитесь тут, там, все ли в порядке. Не мешайте нам.

— Но бон Брукс… — возразил Кун, — твоя безопасность… Кругом рабы. И еще этот ра… рыцарь.

— Рыцарь меня и защитит, если чего, — ответил атсан. — Не забывай, жардинер, рыцарь сдался добровольно, спасая не свою жизнь, а свою честь. Спасаясь от несчастной любви, — прибавил он шепотом.

— Ладно, — пожал плечами Кун, — Фер, пошли в детскую.

Дмитрий нахмурился. Атсан, конечно, все понял:

— Нечего вам в детской баб щупать. Млекопитающие, козлиное племя… Прости, рыцарь. Короче, жардинеры, узнаю, что были в детской, разжалую.

Оставив стеснительный экскорт, атсан и Дмитрий прошли к овальному люку, из которого винтовая лестница вела в помещение центрального сервера. Помещение тоже было овальным. В центре, окруженный твердой прозрачной загорородкой, возвышался жрутер. Это был «Князь-победитель», единственный жрутер такого класса, которым владели атсаны. Обернув голову листьями ввода, возле жрутера сидел мелкий атсан по имени Крокс. Вдоль потолка помещения протянулись корни осины, по которым из отверстия в стене передавались куски мяса. Каждую минуту корни отправляли в ненасытную глотку жрутера новый кусок.

Вдоль стен были установлены обычные пьютеры, на которых работали техники, в основном — люди, добровольные перебежчики от князя. Но сейчас пьютеры были свободны, техники ушли на обед. Брукс оперся о ближайшую кадку.

— Вот отсюда, рыцарь, ты как на ладони. Во что ты режешься, вообще — все, что ты делаешь, отсюда видно.

— Да я… — начал Дмитрий, но атсан его перебил:

— Режься, во что влезет. Главное, чтобы работу выполнял вовремя. Сейчас, я понимаю, дело-то быстро идет, как мы кровь керба в поливалку пустили. Но и ты пойми, если я тебе официально позволю в игрушки баловаться, народ ныть начнет… А неофициально, так этот носатый обязательно по новой сюда заглянет и тебя вычислит. Что он тебя так не взлюбил? Вы же оба люди, кажется…

— Мы из разных социальных кругов, — ответил Дмитрий.

— А по-моему, во всем виновата ваша идиотская система размножения… Ага, вижу, покраснел. Мне плевать, как ты догадываешься, на ваши разборки. Хочешь, поединок объявим? Только ему самострел дадут, а тебе вручную придется.

Дмитрий встрепенулся:

— Прекрасно!

Но атсан помотал головой:

— Нет, все-таки, не стоит. Вдруг он тебя пристрелит? А на корм жрутеру он, по-моему, куда лучше тебя годится. Может, тебе не играть в «Думу» эту?

«Можно и не играть, — подумал Дмитрий, — только вся суть именно в том, чтобы играть». Никто не знал, что Дмитрий, на самом-то деле, ненавидел компьютерные игры. Его игра в «Думу» была частью куда более серьезной игры. Поджав губы, он ответил:

— Не могу. Мозги начнут путаться, работа встанет.

— Понимаю… Ладно. Ныряем. — Брукс залез на кадку и натянул на голову желтый бутон. Дмитрий залез на соседнюю кадку и последовал примеру атсана. Вокруг благоухала пустота, посреди которой в светлом квадратике виднелось лицо Брукса.

— Сейчас я вызову основной интерфейс, — сказал Брукс, — и ты увидишь, как мы с тебя глаз не спускаем.

Пустота раздвинулась в стороны и оформилась в виде круглой комнаты, стены которой были изрыты ходами.

— Сюда, — квадратик с лицом атсана зажегся над одним из ходов. Дмитрий поплыл к этому ходу — силы тяжести здесь не было, равно как и прочих украшений: чисто деловой строгий интерфейс. Ход забрал круто в сторону, потом еще раз вильнул и вдруг его стенки сделались прозрачными, точнее — полупрозрачными. Со всех сторон в пустоте висели, переплетаясь, такие же полупрозрачные трубы других ходов.

— Быстрее, — торопил квадратик, плывя перед Дмитрием, — сейчас техники вернутся, а я не хочу, чтобы нас тут поймали. Нехорошо это.

Ход вывел на длинную площадку, тянувшуюся вдоль стены. В стене были прорезаны аккуратные окошечки. В одном из окошечек Дмитрий увидел свою картотеку как бы с обратной стороны, словно у каталожного шкафа свинтили заднюю стенку. В другом окошечке виднелась мастерская, в которой Дмитрий собирал для атсанов боевого вируса.

— Вот это, — квадратик висел над соседним окошком. Дмитрий заглянул туда. Вид сверху: коридор, дверь с надписью «ПРЕДСЕДАТЕЛЬ», ошметки ковровой дорожки…

— Заделай его аккуратненько, остальные не трожь, — приказал Брукс.

Вот! Ради этого Дмитрий целый месяц мучил себя, играя в тупую «стрелялку». Все срослось. Теперь главное, изобразить удивление:

— Бон Брукс, как же…

— Давай, давай. Я тебе доверяю. Скоро сам жардинером станешь, а еще через месяц — хортикультуртрегером. Мне что тебя, думаешь, выгодно всю жизнь в лаборантах морозить? Мы еще с тобой, рыцарь, великих дел наворотим…

«Зря ты мне доверяешь, пан Брюква,» — усмехнулся Дмитрий про себя и принялся заделывать окошко. Для начала он его слегка расширил и проник в коридор. Сразу появилась тяжесть, Дмитрий чуть не свалился на пол, но удержался на весу, вцепившись руками в края окошка: всякие монстры сейчас ни к чему, а чтобы они не начали тут ползать, надо держаться подальше от пола. Закинув ноги в окошко, Дмитрий устроился поудобнее и стал двигать сегменты бежевого потолка, разворачивая их бежевой стороной наружу. Брукс, вероятно, ничего не смыслит в этом деле, иначе немедленно остановил бы Дмитрия. Но Брукс молча ждал. Подтащив к себе побольше сегментов, Дмитрий стал потихоньку вылезать из окошка на площадку, заделывая ими окошко. Наконец, последний сегмент был установлен. На месте окошка виднелся бежевый квадратик. Там, в коридоре «Думы», на потолке появился точно такой же квадратик, только серо-голубой.

— Покрасить его можно как-то? А то выпирает, — неуверенно проговорил атсан.

Дмитрий прижал ладони к серо-голубой стене и проник в стену на глубину внешней пометки. Скопировал пометку, перенес ее на бежевый квадратик… Вот и все. Внешне — глухая стена. Если кто-то захочет ее продырявить, то наткнется на защиту: ведь Дмитрий развернул сегменты! Сам он теперь зато может вылезти из «Думы» через серо-голубую дырку в потолке.

И тогда начнется настоящая игра. Достать бы еще крови керба…

— Закончил? — Спросил атсан.

— Как видишь, бон Брукс.

— Пошли отсюда.

Дмитрий плыл по трубе и старался запомнить все, что было видно сквозь полупрозрачные стенки. Узлы ходов, бесчисленные площадки, длинный светящийся тракт — то ли к серверу, то ли к жрутерам. И вон еще неприметная дырка… Надо разобраться. Дмитрий представил себя той самой акулой, которую только что замочил на верхнем этаже «Думы». С ним это будет не так просто: он — рыцарь короны. И при этом он — хакер.

Он — Фленджер.