Дэнис готовилась отойти ко сну.

Ванна в отведенных ей апартаментах являла собой настоящее чудо. Девушка почти не сомневалась, что ванны такого размера не найдется во всем околоземном пространстве, а также на Луне, Марсе и в Поясе астероидов. Дэнис наполнила ее обжигающе горячей водой, притушила свет, закрыла глаза и погрузилась в блаженство, почти физически ощущая, как смываются с души все стрессы и невзгоды. Она не знала, сколько прошло времени, но, когда вернулась к действительности, вода уже остыла почти до комнатной температуры. Ногой выдернув сливную пробку, она выбралась из ванны, тщательно вытерлась махровым полотенцем, накинула шелковый пеньюар и направилась в спальню. Дверь в ванную с шелестом развернулась за ней.

— Вы ответите на вызов, мадемуазель Даймара? — внезапно прозвучал в полумраке незнакомый голос.

От неожиданности Дэнис подскочила и плюхнулась на кровать.

— От кого вызов? — спросила она.

— Пославший вызов не назвал имени, но отрекомендовался другом детства, — прозвучало после короткой паузы.

Сердце в груди девушки на миг дало сбой, а потом забилось часто-часто.

— Я говорю с человеком?

— Нет, мадемуазель.

Дэнис закусила нижнюю губу.

— Могу я тебя отключить?

— Нет, но вы можете приказать мне не слушать и не регистрировать ваш разговор, если за намерением «отключить» меня кроется именно это ваше желание.

— Соединяй. И не смей подслушивать!

— Как скажете, мадемуазель Даймара.

У изножия кровати возник светящийся голографический куб. Внутри заклубился туман, а секунду спустя появилось изображение. Молодой человек лет двадцати пяти с коротко подстриженными темными волосами и зелеными глазами приветливо улыбнулся и сказал:

— Ну здравствуй, Дэнис.

Эти глаза, голос… У нее перехватило дыхание и пересохло во рту.

— Трент! Любимый! — едва выговорила Дэнис.

Мы с Трентом основательно пообедали в кабинете Марка и за его письменным столом. Я не слишком уважаю мексиканскую кухню, но сегодня то ли проголодался, то ли повар попался отменный, — в общем, лопал все подряд да еще и нахваливал. Особенно мне понравились еще горячие, свежеиспеченные тортильи из маисовой муки и блинчики с мясом и острой подливкой.

Трент, как и положено завоевателю, расположился в кресле хозяина, ну а я, как побежденный, скромно пристроился сбоку на стульчике. Зато с моего места через окно было хорошо видно, как расплывается на фоне далеких звезд оранжевое облачко, на месте которого минуту назад находился военный корабль Космических сил, ведущий огонь по орбитальной батарее рентгеновских лазеров.

— Не позднее чем завтра мне обязательно нужно показаться на людях, — заметил я. Трент кивнул:

— Да, с этим лучше не затягивать. Сегодня еще можно не беспокоиться — все прилипли к экранам головизоров, — но завтра люди очухаются и начнут задавать вопросы. На тот случай, если кто-нибудь захочет связаться с Паккардом, мы подготовили весьма убедительное имитационное устройство. А вы, шеф, завтра с утречка отправитесь в город в сопровождении двух взводов моих ребят. Просто продефилируете по улицам, чтобы вас увидело как можно больше народу. Я уже оповестил население, что деятельность службы безопасности временно приостановлена, а ее функции возложены на морскую пехоту КС. Если будут задавать вопросы, так и отвечайте. И постарайтесь выглядеть при этом обиженным и удрученным. Можете даже слезу пустить для пущей убедительности. Да пошутил я, пошутил, не смотрите на меня так!

— Что, если некоторые из граждан воспылают праведным гневом и начнут осыпать жалобами командование КС?

— Пускай жалуются кому угодно, лишь бы не миротворцам, — усмехнулся Трент. — Одна из ваших главных задач как раз и состоит в том, чтобы это предотвратить. Думаю, у вас имеются все шансы на успех. Население привыкло полагаться на вас и Марка Паккарда в любой ситуации, уповая на ваш авторитет у властей. Вот и воспользуйтесь тем, что вам доверяют. Проявляйте сдержанность и призывайте к тому же горожан. Старательно разъясняйте, что это временная мера и все вернется на круги своя, как только сражение за орбитальные лазеры завершится. Ваша задача облегчается еще и тем, что связаться отсюда с кем бы то ни было из высших эшелонов почти невозможно. В связи с военными действиями информационный трафик возрос на триста процентов. ДНИ усилил контроль над Сетью. Веб-ангелы перекрыли все каналы, замедлив и без того ползущие с черепашьей скоростью потоки. Даже если чье-то сообщение проскочит, пятьдесят на пятьдесят, что его попросту проигнорируют. Теперь рассмотрим худший вариант. Едва ли кто-то из больших шишек в КС усмотрит нечто необычное в высадке на станции батальона морской пехоты. Скорее, наоборот — сочтут такой шаг разумной мерой предосторожности. А если что и заподозрят, спишут на обычный военный бардак, когда правая рука не ведает, что творит левая. Теперь предположим, что какой-нибудь адмирал с большими звездами на погонах все-таки озаботился до такой степени, что решил послать запрос. Для начала, естественно, сюда. Мы отвечаем, что подразделения КС за номерами ГС ноль два и ГС ноль три, действуя согласно приказу, заняли Административный Центр и временно выполняют функции местной полиции по поддержанию порядка.

— ГС, если не ошибаюсь, — это эскортная служба Генерального секретаря?

— Точно. Адмирал тоже удивлен. Он вызывает офис Генсека и вежливо интересуется, действительно ли подразделения ГС ноль два и ГС ноль три несут в данный момент службу на территории орбитальной станции «На полпути»…

— И вы оказываетесь в глубокой заднице, — закончил я.

— Ничего подобного! — возразил Трент, со смаком дожевывая последний блинчик. — Адмиралу отвечают, что он напрасно беспокоится, а вышеупомянутые подразделения направлены туда по личному приказу Генерального секретаря Эддора.

Молодой человек в центре голографического куба чуть заметно покачал головой:

— Прости, Дэнис, я не Трент, а Джонни Джонни, его нынешний Образ. Хотя между нами куда больше общего, чем между близнецами. По сути, мы с ним единое целое. Ты можешь называть меня Джонни Джонни или Трентом — я отзовусь на любое имя.

В голове Дэнис возникла странная пустота. Безуспешно пытаясь ухватить обрывки ускользающих мыслей, она долгое время сидела молча, потом все-таки открыла рот, облизала пересохшие губы и осторожно спросила:

— А как ты сам хочешь, чтобы я тебя называла? Образ весело ухмыльнулся и сказал:

— Зови меня Трентом.

— Вы не шутите?

— Ничуть. Хотя гордиться тут тоже нечем, — вздохнул Трент. — Дело в том, что на данный момент некоторые наши интересы полностью совпадают. Я имею в виду себя и Шарля Эдцора.

— И что же это за интересы? Трент рассмеялся:

— Начнем с того, что мы оба смертельно боимся Мохаммеда Венса.

Их разговор затянулся далеко за полночь.

— Мне тебя так не хватало! — прошептала Дэнис. — Сколько раз я просыпалась посреди ночи и проклинала себя за то, что сижу на Земле, хотя давно могла бы присоединиться к тебе.

Образ выдержал паузу, потом откровенно заявил:

— Сейчас я буду говорить о чувствах, которых сам испытывать не могу. Страсти и желания — это прерогатива моей биологической составляющей. Поэтому не удивляйся, прошу тебя, что я говорю от его имени в третьем лице.

— От имени Трента, — уточнила девушка.

— Если угодно. — Джонни Джонни помедлил, как будто собираясь с мыслями, и разразился целой тирадой. В человеческих устах она показалась бы сентиментальной и мелодраматичной, но в интерпретации лишенного эмоций Образа прозвучала искренне и трогательно. — Сердце его болит, а душа пуста. Расставшись с тобой, он утратил невосполнимую часть себя самого. Ему дороги многие люди, но ты единственная, кто ему по-настоящему нужен. Несколько лет назад он написал и посвятил тебе эти строки:

День все так же течет за днем,

Хотя ты давно ушла,

Сказав, что мечтаешь лишь об одном:

Забыться долгим и сладким сном,

Где нет ни клятв, ни банальных слов,

А есть только грезы, покой и тишь.

Не верь, моя милая, грезы — обман,

А жизнь хороша наяву!

Зачем доверяться обманчивым снам,

Когда мне нужна только ты одна?

И я тебя никому не отдам -

Уж лучше Смерть призову!

Когда последние отзвуки стихов смолкли, Дэнис долго еще сидела в темноте, не замечая стекающих по ее щекам слез.

— Пусть простит меня Трент, — всхлипнула она наконец, — но я уже далеко не та юная девчонка, которую он любил семь лет назад. За эти годы немало воды утекло, и мне случалось делать такое, что привело бы его в ужас. Да и тогда он любил не меня, а девятилетнюю девочку во мне, подружку его детских игр. А меня — меня] — он на самом деле не любил никогда.

— Ты ошибаешься, — мягко возразил Образ. — Тебя он тоже любил. А в тебе еще сохранилась хотя бы малая частица той любви?

— Да! — воскликнула девушка. — Нет! — поправилась она секунду спустя. — Не знаю, — закончила Дэнис упавшим голосом.

Трент выглядел обеспокоенным. Он то срывался с места и принимался расхаживать по комнате, то садился обратно в кресло и начинал разглагольствовать на отвлеченные темы, совершенно не прислушиваясь к моим репликам. Я слишком мало его знал — возможно, это была его обычная манера поведения, — но почему-то тоже занервничал. Где-то около двух или трех утра я упомянул о массовой вербовке и подготовке подпольем новых боевиков. В ответ он сухо отрезал:

— Напрасный труд. У них нет ни единого шанса!

— Так-таки и ни единого? — позволил себе усомниться я.

— Пойми, Нейл (забыл сказать, что к тому времени мы прониклись взаимным дружеским чувством и перешли на «ты»), я вовсе не преувеличиваю. Даже если повстанцам удастся осуществить все, что они запланировали, — абсолютно все! — они и в этом случае проиграют. Ни одна модель не дает утешительного результата. Для победы им необходимо заключить тесный союз с Дальнепроходцами и Гильдией. Они этого не сделали. Мало того, их новый лидер Ободи, педик и бывший сутенер, даже не пытался вести переговоры. Но и при их поддержке вероятность благоприятного исхода невелика. Есть, правда, один вариант… — Трент вдруг замялся, но потом решил, видимо, договорить до конца; теперь мы с ним были в одной лодке, и он мог рассчитывать на мое умение держать язык за зубами. — Сильно сомневаюсь, что они уже рассматривали его с практической точки зрения, потому что гарантий никаких нет, а обойдется подобная попытка очень дорого, но исключать такого развития событий я бы не стал.

— И что же это за вариант? — полюбопытствовал я. Трент на миг задумался и решительно покачал головой:

— Нет, не скажу. Даже тебе. Сам как вспомню, так вздрогну! — Он осторожно помассировал виски кончиками необычайно длинных и гибких пальцев. — До одиннадцати лет я рос и воспитывался под жестким присмотром кураторов из МС. Совет Объединения принял решение об освобождении из-под опеки телепатов Кастанавераса как раз накануне моего дня рождения. Я многому научился у миротворцев и еще больше о них узнал. Вот если бы они возглавляли восстание, тогда победа была бы обеспечена. Они профессионалы, и я их за это уважаю. Все расклады — ну, может, кроме того, что я упомянул, — ими давно просчитаны, и на каждый предусмотрены соответствующие контрмеры. Эти жалкие дилетанты из ОДР и «Эризиан Клау» даже не подозревают, что все их потуги не более чем мышиная возня. А коты-миротворцы смотрят на них и облизываются, заранее договорившись между собой, кто какую мышку слопает.

Ближе к утру, когда Дэнис успела выплакаться и жутко устала, Образ сказал:

— Трент поручил передать тебе перед уходом это послание: «Мне больно вспоминать о тебе, любимая. Больно до такой степени, что я не в состоянии ни есть, ни спать, ни думать о чем-то другом. И все равно вспоминаю о тебе каждый день, каждый час, Каждый миг. Больше всего на свете я хочу, чтобы ты снова была со мной».

Дэнис сидела тихо, не шелохнувшись, боясь показать, как близко к сердцу приняла она бесхитростные фразы послания Трента.

— Он не может продолжать любить меня спустя семь лет, — твердо заявила она, справившись с волнением. — Трент просто обманывает себя, тешится иллюзиями, хотя, надо признать, делает это очень убедительно.

— Возможно, — не стал отрицать Образ, — его чувство к тебе обманчиво и иллюзорно, но для него оно столь же реально, как настоящее.

— Но прошло целых семь лет. И еще семь в промежутке. Мы были вместе всего три коротких месяца.

— Что с того, если он по-прежнему страдает? Дэнис закусила губу:

— Трент, это безумие!

Образ Трента Неуловимого согласно кивнул:

— Мне тоже часто кажется, что здравомыслие не самая сильная из его сторон. Прошу прощения, Дэнис, но, пока мы тут беседуем, веб-ангелы заполонили почти всю Инфосеть. Мне пора убираться. Хочешь что-нибудь передать Тренту?

— Скажи ему… скажи, что я тоже по нему скучаю.

— И все?

Дэнис помедлила, потом с жаром воскликнула:

— Да! Я люблю тебя, Трент!

Джонни Джонни глубокомысленно заметил:

— Случаются дни, когда он верит в это всей душой, однако чаще бывает так, что он начинает сомневаться, потому что прошло целых семь лет, а ты так и не сделала встречного шага. Но как бы то ни было, я уверен, что ему будет приятно услышать твои слова.

— Я люблю тебя, — повторила Дэнис.

— Для него это очень много значит, — сказал Образ. — Спасибо тебе. И знай, что он тоже любит тебя. Любит сильнее, чем… — Голографический куб вдруг засеребрился, изображение пошло волнами, но секунду спустя восстановилось в прежнем виде. — Проклятые ангелы! — выругался Джонни Джонни и заторопился: — Все, дорогая, не могу больше задерживаться. Они уже понаставили ловушек на этом участке Сети. Еще немного — и я вообще не смогу вернуться. Прощай.

— Постой! — выкрикнула Дэнис начавшему таять Образу. — Последний вопрос: он любит меня сильнее, чем кого? Или что?

— Сильнее, чем ты его, глупышка, — снисходительно усмехнулся Джонни Джонни. — Сумасшедший, что с него возьмешь? Ну все, я убегаю. Если попадусь в лапы к ангелам, Трент так и не узнает, что ты его любишь. Пока!

Светящийся куб исчез, оставив девушку в темноте наедине с собой и грустными мыслями. Прошло несколько минут. Внезапно дверь спальни свернулась, и в тускло освещенном проеме показалась худощавая фигурка старого японца.

— Просыпайся, девочка моя! Скорее!

— Я не сплю, Роберт. Что случилось?

— Хочешь верь, хочешь не верь, но на нас напали?

— Шутишь?

— Какие шутки в пять утра?! Станцию атакуют. Извини за неприятное известие, но я подумал, что тебе следует об этом знать.

Образ Трента мчался сквозь орбитальную Инфосеть.

Даже в спокойные времена находиться здесь было опасно; сейчас, когда ДНИ усиленно готовился к войне, риск по меньшей мере удвоился. Джонни Джонни знал, что проскочить незамеченным едва ли удастся, но рассчитывал все-таки оторваться от преследователей и вернуться в тело, которое с некоторых пор делил со своим создателем.

На начальной стадии путь его пролегал по цепочке низкоорбитальных коммуникационных спутников, связанных между собой и паутиной наземных PC. Джонни Джонни мог бы ускользнуть вниз, но "такой вариант он даже не рассматривал. Мотаться по земной Инфосети без поддержки мощных процессоров было еще опасней, чем на орбите, где такая поддержка у него имелась.

Прыжок, прыжок, еще прыжок, и он очутился в трансферном узле — идеальном наблюдательном пункте со множеством входящих потоков и ограниченным числом исходящих. Пути бегства отсюда пролегали сразу в восьми направлениях. Образ Трента Неуловимого ненадолго задержался в убежище, анализируя различные варианты отхода. И в этот момент показались висевшие на хвосте веб-ангелы. Джонни Джонни, не задумываясь, метнул им навстречу пригоршню вирусов и фагов, клонировал дюжину вполне функциональных собственных призраков и отправил туда же.

Восемь путей, восемь каналов. Какой же выбрать?

Шесть на мазерной основе, два на лазерной. Будь хоть один из мазерных направленным, он мог бы уйти туда и передать «На полпути» запись своего разговора с Дэнис. Плевать, что сообщение перехватят, — его личный код еще никому не удавалось расколоть. Зато его биологическая составляющая узнает, что случилось с его единственной и незабвенной любовью.

Вот же незадача! Куда ни кинь — всюду клин. Образ вновь клонировал себя и направил призраков на разведку по всем восьми каналам. Двоих сожрали мгновенно, третьего — чуть погодя. Да и от тех клонов, что он отправил задержать преследователей, поступали не слишком утешительные сообщения. Ангелы уже расправились с большей их частью. Еще несколько секунд — и они ворвутся в трансферный узел. Слишком мало времени, чтобы сотворить универсальную копию, способную на равных драться с ангелами.

На тысячную долю секунды Джонни Джонни познал отчаяние.

Ангелы приближались.

Он выбрал наугад один из оставшихся пяти каналов, нырнул в него очертя голову и…

…провалился в Вечность.

Должно быть, я задремал ненадолго. После сытного обеда со мной теперь такое частенько случается.

Когда я проснулся, Трент неподвижно стоял у окна, глядя на звезды. Мне его поза сразу показалась странной — было что-то неестественное в напряженно выпрямленной фигуре, посадке головы, безвольно опущенных руках… Мне еще, помнится, подумалось: уж не заснул ли он стоя?

— Давай же! — внезапно выкрикнул Трент громким, повелительным голосом, каким обычно произносят заклинания колдуны и маги в фэнтезийных сенсаблях. — Давай, ты сможешь! — По телу его прошла судорога, как будто он прикоснулся к оголенному проводу под током, потом он весь как-то обмяк и сокрушенно покачал головой: — Проклятье!

— Что с тобой, Трент? — встревоженно спросил я.

Он даже головы не повернул, а когда заговорил, у меня возникло дикое ощущение, что с языка у него срываются не слова, а свинцовые слитки.

— А-а, это ты, Нейл… Извини… Забыл, что ты здесь. Поздно уже… Шел бы ты спать. Завтра у тебя трудный день…

— Что произошло?

— Я потерял себя где-то в электронных цепях спутника связи. Эту чертову железяку запустили лет сорок назад. Техническое и программное обеспечение на уровне каменного века. Его давно следовало демонтировать и заменить новым, но ни в коем случае не оставлять в Инфосети.

Я понятия не имел, что значит «потерять себя», тем более в электронных цепях какого-то паршивого спутника, но на всякий случай решил выразить сочувствие:

— Мне очень жаль, что так получилось. Могу я чем-нибудь помочь?

— Нет, спасибо, — ответил он отсутствующим голосом.

Когда Трент повернулся ко мне, я оторопел. Даже если я проживу еще сотню лет, вряд ли мне доведется увидеть такую же невыразимую муку на человеческом лице; казалось, будто какой-то садист развлекается, дюжинами втыкая раскаленные иглы в его обнаженное сердце.

Слава богу, у меня хватило здравого смысла промолчать и деликатно отвернуться.

Спустя некоторое время Трент снова сделался самим собой, вот только в глубине зрачков осталась какая-то застывшая пустота.

— Плохие новости, Нейл, — сообщил он. — Группа вооруженных кораблей атакует орбитальную резиденцию Чандлера. Женщине, которую я люблю и которую не видел семь лет, угрожает опасность. Мы проговорили с ней всю ночь. — Нет, мне не приснилось, но последняя его фраза порядком меня озадачила: — Хотел бы я знать, что она мне сказала.