Глава 9

– Лишить зарплаты! Нет, двух зарплат! – ярился Сайто, расхаживая по моей гостиной. Начальник пытался придумать мне достойное наказание не в ущерб работе, но что-то не особо получалось. – Трех зарплат!

– И сладкого, – подсказал я.

– И сладкого!.. Что? Тьфу на тебя! – Наконец Сайто остановился напротив трона. – Ребенок, честное слово. Вот что с тобой сделать?

– А вы присядьте на трон; быть может, мудрость Императоров снизойдет на вас, – мрачно пошутил я. Мне было совсем не смешно, ситуация напоминала похмельное утро, как его описывают в романах – всюду разгром, а в душе смятение и дикий стыд за свои поступки.

– Чем ты вообще думал? – в очередной раз гаркнул Сайто. – Кому твое кресло вообще нужно?

– Ну, не скажите, – хмыкнул я, – о таком все с детства мечтают.

– Ребенок… – Начальник схватился рукой за лицо. – Ты почему мне не позвонил, как увидел «кражу века», а?

– Так вы же были заняты. – Я вильнул взглядом и смутился.

– Пойми, при любой ситуации ты просто обязан сообщить мне; не важно, где я и что делаю! – гаркнул он в очередной раз. – В полицию почему не обратился?

– Что я им скажу? «Дяденьки, у меня сперли кресло боевого робота, которое я спер у министерства обороны»? – хмыкнул я.

– И ты пошел громить дом Ито-сана, – обреченно вздохнул Сабуро, – без подготовки, без разведки, без доказательства вины!

– А кто еще? Больше я никому дорогу не переходил, – буркнул я. Ну, почти – если забыть Акети.

– Включи голову. Встреча состоялась ночью, кресло утащили днем. И вообще – зачем Ито-сану кресло от боевого робота? – Сайто устало присел на трон, тут же вскочил, опасливо оглянулся и занял обычный стул. – Ты хоть свидетелей опросил перед своим подвигом?

– Соседка пришла после кражи, – отвернулся я.

– А другие соседи? – уточнил Сайто.

– С другими я не знаком, – виновато ответил, чуть сжавшись.

– Поленился, – констатировал начальник.

– Так ведь ночь же! Все спят, неудобно.

– Отлично! Спрашивать соседей ему неудобно, а громить особняк – вполне нормально, так? – едко констатировал Сайто. – Когда ты поймешь, что не бессмертен? А если бы тебя вычислили? Если бы семья Ито не перепугалась, а наоборот – широким гребнем прочесала район и нашла тебя? Ты хоть понимаешь, как тебе повезло?

– Простите. – На душе было мерзко.

– Нет, ты просто не понимаешь! – сорвался Сабуро. – Считаешь себя крутым в окружении «ветеранов»? Хочешь спарринг с полноценным «учителем» на нашем полигоне? Качаешь головой: знаешь, кто это такие… А в роде Ито таких трое. И поверь, сбежать от них очень сложно, даже с твоими талантами.

– Простите. – Очередная просьба вышла очень тихой.

– Не боишься смерти? Хорошо. Представь, что тебе отрежут руку. Или ногу – в бою случается всякое. Калека на всю жизнь; этой судьбы ты себе возжелал? – в голос орал Сайто. – Придурок малолетний!

Несколько минут мы молчали.

– Пойду опрошу соседей. – Сайто протер лоб и двинулся на выход. – Никуда не уходи.

Я подавленно сидел на диване, и не думая куда-то уходить. Ничего не хотелось делать. Слова начальника глубоко врезались в душу, фантазия рисовала протезы на месте рук, волны запоздалого страха проходили по телу.

– Итиро? – В щели возле выломанной двери показалась голова Тани. («Надо будет починить вечером» – сделал себе пометку.) – Можно зайти?

– Входи, – безучастно ответил я.

– Вы громко говорили, я все слышала, прости. – Девушка присела на дальней стороне дивана.

– Вот как, – хмыкнул я, – соседи наверняка уже звонят в полицию.

– Под нами никого нет, – обрадовала соседка, – на четвертом редко кто любит селиться, «четыре» же как «смерть» звучит. В доме достаточно свободных квартир на втором и третьем.

– Хоть что-то хорошее. – Ладони закрыли лицо.

– А это правда трон Императора? – восхищенно спросила Таня. – Можно я на нем посижу?

– Женщины на нем лет эдак тысячу двести не сидели, – улыбнулся я, – то есть вообще никогда не сидели. Япония… – Развел руками, оправдываясь за новую родину. Роль женщин тут весьма ограниченна.

– Круто! – Таня тут же переместилась на деревянный массив реликвии и изобразила важное лицо. – Как я тебе?

– Внушаешь. – Настроение потихоньку начало возвращаться.

– Сфотографируй на память, пожалуйста! – заерзала на месте соседка. – Будет что подругам показать.

– В социальной-то сети? – уточнил я. – Могу сказать, какой будет первый комментарий – от «десяти до тридцати лет за соучастие в краже в особо крупном размере».

– Надо же как-то запомнить этот момент, – мило заворчала Таня. – Придумала! Иди сюда! – командным голосом распорядилась она.

Я без особого желания поднялся с места и подошел поближе.

– Садись рядом! – Под строгим взглядом очаровательных глаз я устроился на троне, благо места хватало и на троих.

Таня тут же присела ко мне на колени и вцепилась поцелуем. Приблизительно через минуту губы разъединились. Таня загадочно улыбнулась и отвесила тяжелую пощечину.

– За что? – Я схватился за горящую огнем кожу.

– Нечего без спроса целовать приличных девушек.

Ответ выбил мозги похлеще разноса от начальника. Девушка встала на пол и двинулась по прямой линии к двери, мягко покачивая бедрами.

Вот что сейчас было, а? Мозг от коллапса спас Сайто-сан, объявившийся через пару минут.

Вид начальник имел весьма довольный.

– Две девушки, брюнетки, на вид – восемнадцать-девятнадцать лет, – зачитал он из блокнота, – ничего не напоминает?

– Ай, Юко, – нахмурился я и достал телефон. Вот же от кого не ожидал такой подставы!

– Слушаю вас, – приветливо отозвалась Ай.

– Ай, доброе утро. Хотел узнать, вы ко мне не заходили вчера? – нейтрально спросил я.

– Нет, – быстро ответила она.

– Нет, так нет, – облегченно ответил я. – Представляешь, у меня кресло от боевого робота украли.

– Не может быть, – преувеличенно сильно удивилась Ай.

– Да ничего страшного, преступники забыли на кресле маяк выключить, так что скоро на сигнал прибудут войска для штурма.

В телефоне испуганно пискнули.

– Ди-има! Ой, то есть Итиро! Я с самого начала говорила, что это плохая идея, прости, – понуро донеслось из телефона.

– Так я приеду за ним сейчас?

– Приезжай, – грустно ответили мне, – прости…

Я окончил вызов и отодвинул сотовый, словно ядовитую змею. Кое-что в наших отношениях определенно трещит по швам.

– Можем забирать, – обратился к начальнику.

– А ведь мой сын тоже скоро вырастет, – задумчиво покачал головой Сайто, – я начинаю побаиваться этого момента.

– Ну, у вашего сына есть отец.

От нейтрального ответа Сайто поперхнулся следующей фразой и старательно молчал вплоть до погрузки скрытого искажением трона в подогнанный под окна фургон.

За креслом от робота мы договорились ехать после учебы. Хотя я с удовольствием пропустил бы первый урок, да и Ай никуда не торопилась, начальство было против и тут же атаковало вдохновляющей лекцией о пользе образования. Пришлось согласиться с тем, что прогулы – первый шаг в бездну криминала.

Фургон в сопровождении Сайто уехал, оставив меня наедине с транспортной проблемой – мотоцикл остался в городе.

– Итиро! – Знакомый голос и громкий звук клаксона раздались на полпути к автобусной остановке.

Пешеходная дорожка вплотную прилегала к автомобильной, потому подъехать незаметно можно было очень легко, да и я расслабился, что уж скрывать.

Признаюсь, поворачиваясь назад, ожидал увидеть миниатюрную девичью машинку, но никак не монструозный «Лексус Джи-Икс», с колесной базой как у автобуса. Из приоткрытого окошка махала Таня.

– Садись, подброшу. – Не дожидаясь ответа, тонированное стекло джипа поползло вверх.

– И откуда такое счастье? – Я пристегнулся на своем сиденье и с любопытством оглядывал интерьер.

– Взяла в аренду. – Машина заложила крутой разворот через две сплошные и размеренно покатилась к школе.

– А как же возраст, права?

– Подала заявку через интернет, – легко ответила соседка, – вместе со сканами паспорта и прав. Документы поправила на компьютере – ни в жизнь не отличишь от настоящих.

– И они не попросили оригиналы? – хмыкнул в ответ.

– Я же согласилась на оплату наличными. Сняла кучу денег, чтобы хватило на год аренды и залог, да еще мелкими купюрами. Так они только на деньги и смотрели, – чуть обиженно буркнула Таня, – а я такое платье надела!

– Как же полиция?

– Так я же только в школу и домой, в школу и домой, – грустно вздохнула девушка. – Какая в нашем квартале полиция? Заправка рядом, водить умею. Куда прешь, урод!

– Да, умеешь, – хмыкнул, наблюдая пролет на желтый свет и оттормаживающуюся «Тойоту Камри».

Таня досадливо хмыкнула и включила музыку.

– Не обижайся. – По логике, если что-то пошло не так, надо извиниться. В особенности если вообще не виноват. – Кстати, сегодня надо клуб выбрать новый.

Соседка мельком глянула в мою сторону, потом на секунду задумалась и все-таки решила меня простить ровно на одну фразу.

– Потерпи до завтра, – и попыталась принять таинственный вид. Мол, расспрашивайте меня, мне приятно, но я все равно буду молчать.

– Ладно. – Нейтральное выражение и взгляд в окно.

– И тебе совсем не интересно? – после минуты возмущенного дыхания и расстрела меня гневным взглядом спросила Таня.

– Очень интересно.

Лихой разворот под тихий речитатив то ли на испанском, то ли на итальянском от недовольного водителя завершил нашу поездку.

Второй учебный день прошел немного нервно: на каждом занятии учителя старались понять уровень наших знаний, пытали тестами и персональным разговором. Словом, на большой обеденный перерыв люди выходили весьма загруженными и немного меланхоличными. А еще я не смог найти сестренок Кавати нигде: ни в их классе, в котором они были записаны, ни в коридорах. Телефон после утреннего звонка никто не брал. Последняя надежда угасла в столовой – ровные ряды столиков, словно в ресторане, занимали вовсе чужие люди. Зато обнаружилась Таня, но в состоянии «не подходи – убью». По крайней мере, свой обед она не ела, а именно что пытала вилкой.

– Перестань мучить бедный салат. – Я увернулся от вилки в глаз и все-таки присел рядом.

– А, это ты, – хмыкнули мне в ответ и продолжили истязать бедные растения.

– Рассказывай! – Командный тон был выработан на подругах и сработал на новой мишени.

– Я провалила устные тесты. – Трагичный вздох был бы больше уместен на похоронах любимого кота. – Не понимаю я, когда быстро говорят. Стою, улыбаюсь, глазами хлопаю и ничего не понимаю.

– Пфф, школьные экзамены – только в конце учебного года, – выдал я прописную истину, – нет тут четвертных и полугодовых. За год-то освоишься!

– Да и на письменных – все очень плохо, – не услышала меня соседка.

– Кстати, вкусно. – Я цапнул кусочек истязаемой зелени из-под вилки воздушным порывом.

– Эй! – Вилка девушки зафиксировала дернувшийся было пучок салата.

– Как называется? – Я двинулся заказывать себе точно такое же.

– Домашнее, – буркнули мне в ответ и благоразумно пододвинули тарелку к себе.

– Предлагаю сделку. – Я захрустел следующей порцией, пролевитировав ее кружным маршрутом. – Продукты с меня – готовишь на обоих.

В конце концов, надо же как-то пользоваться ситуацией?

– Вот еще, – фыркнули в ответ.

– Тогда по очереди? – попробуем с другого конца.

– Не-а, ты готовить не умеешь.

Шах и мат. Как догадалась?

– Мой гастрит – на твоей совести, – буркнул я, доедая очередной вкусный кусочек.

– Ворюга! – Возмущенный возглас и какая-то техника, преобразовавшая остатки салата в очень злобное растение, прекратили мой обед.

Все-таки плюс уже был – Таня развеселилась, дальнейшее время обеда прошло в духе дружеских подколок и дуэли зеленого монстра с игрушечным воздушным мечом. Победила природа – ради сохранения хорошего настроения.

Кавати в столовой так и не показались, что весьма тревожило – вот уж кто был педантом здорового образа жизни и никогда не нарушал режим! Словом, ожидая Сайто возле школьных ворот, я изрядно волновался: телефон никто не брал, так что пришлось все-таки звонить сэнсэю, как бы ни хотелось этого избежать. Звонок нарушил все планы на вечер – Макото попросил не приезжать сегодня, толком не объяснив причин. При этом уверил, что кресло робота на месте и в целости, хотя я спрашивал про здоровье внучек. Странно все и тревожно.

Так что через некоторое время я стоял перед дверью в кабинет Ода-сана. Начальственный разнос не заставил себя ждать – вызов поступил сразу же, как мы вошли в здание.

– Можете войти, – секретарь дала отмашку.

На этот раз кабинет был очищен от бумаг и смотрелся куда солиднее, просторнее и уютнее – фотографии близких на столе, несколько небольших репродукций на стенах. Там же, возле стен, стояли все стулья, отодвинутые от стола. Мне мягко намекали, что приглашать присесть не собираются. Сам большой босс замер возле окна, сцепив позади руки.

– Ты спас мне жизнь тогда, в самолете, – вместо приветствия начал Ода-сан, – сегодня мы в расчете. На твое счастье, расследование отдали мне.

– Спасибо, Ода-сан. – Я не поленился глубоко поклониться его спине.

– Иначе ты бы меня подставил, втоптал в грязь мою карьеру, семью, а также семьи своих коллег. В лучшем случае, – не изменил спокойного тона шеф, – в худшем – я бы стал марионеткой в чужих руках.

– Простите, Ода-сан. – Очередной поклон и жгучее чувство вины.

– Твои огрехи я подчистил, на тебя никто не выйдет. Разведка рода Ито в бешенстве, – хмыкнул Ода, – ни одной улики. Но это не твоя заслуга.

– Но как же, – робко начал я, – я стер все следы, электричества не было, поверхностей не касался, шел под искажением весь путь…

– И замотал волосы в платок, надел обувь без протектора, не прошел через десяток камер по пути? Изображения смазанные, скорее силуэты, но понять, что ты подросток, можно. На твое счастье, есть на кого свалить твое творчество. Обитает у нас в городе один персонаж примерно твой комплекции, любит чужое имущество и не оставляет следов.

– Простите.

– Не переживай, парень. Плох бы я был, если бросал своих людей, – развернулся Ода и улыбнулся краешком губ, – но учти, еще один такой фортель – и мне будет проще самому свернуть тебе шею.

– Я понял, Ода-сан, такое больше не повторится. – Третий поклон вышел глубже остальных.

– Будешь наказан, – грозно произнес шеф. – Сайто попросил устроить тебе спарринг с «учителем», так что готовься и пиши завещание, завтра с ним встретишься. Три месяца без зарплаты оставляю в силе.

Мне оставалось только тяжело вздохнуть: денег, чтобы прожить три месяца, мне хватало со скрипом. Пришел расчет за работу на складе, но не сильно вдохновил: все-таки один вечер – он и есть один вечер.

– А еще я распорядился срезать плакат с летящим суперменом под днищем автомобиля, – ударил в самое сердце босс, – никаких больше плакатов, дурацких головных уборов и шпионских игр.

– Как скажете, Ода-сан. – Мысленно я прикидывал то, что мне еще не запретили. Список получался солидным.

– Да, по поводу твоей просьбы… – Шеф прошел к столу, открыл верхний ящик и выложил на стол две папки, первую из которых перекинул мне. – Информация о той девушке. Довольно странная, надо сказать.

Я выложил содержимое папки на стол – фотографии, копии газетных вырезок, сухие сводки. Приличная кипа.

– Татьяна Авинова, шестнадцать лет, урожденная герцогиня Авинова. Титул означает семью главы клана, если ты не знал. Единственная дочь от первого брака. Отец – Виктор Авинов, глава рода, глава клана. Клан специализируется на производстве деликатесов растительного происхождения, весьма богат.

– Что-то не похоже на охотницу за наследством, – хмыкнул я, изучая фото.

– Род очень древний, – проигнорировал меня шеф, – берет начало со времен глубокого язычества. Поклонялись природе, приносили жертвы, но быстро уловили ветер перемен и обратились в христианство. Поговаривают, с язычеством балуются до сих пор. Весьма закрытый род, многие считают: вскрыли лабораторный биокомплекс древних, но, ясное дело, никаких подтверждений, кроме слухов, нет. Мать Татьяны – Екатерина Вязова. Посмотри второе фото, это она.

Я вернулся к началу стопки – Таня один в один, только, быть может, чуть-чуть старше. Самую малость.

– Род Вязовых обладает обширными землями в империи, живут на доходы от ренты. Нет своих производств, стихия – земля. Как понимаешь, экскурс не случаен. Брак Авинова и Вязовой полностью прагматичен – за девушку давали богатое приданое землей. Позволю себе предположить, что брак обернулся настоящей любовью – уж больно невеста хороша собой. Через год после свадьбы родилась Таня. Больше детей не было. Через четырнадцать лет Екатерина умирает после продолжительной болезни. Еще через полгода Виктор Авинов объявляет о помолвке с юной девятнадцатилетней красавицей Инной Балкашевой. Через год все поздравляют молодоженов с первенцем – Александром. Татьяна реагирует на появление мачехи предсказуемо – ударяется во все тяжкие, желая привлечь к себе внимание отца. Не удается. Привлекает внимание разве что прессы – в папке есть вырезки из газет. В основном «желтые издания», крупные с кланами не связываются, а на мелкие всем плевать. Есть мнение, что она намеренно пыталась стравить род отца с каким-либо другим в качестве мести. Калечила парней, как видно из заголовков. Девочка очень сильна, но совершенно глупо заброшена родом! У нас такое просто недопустимо, такой потенциал! Кхм. В итоге ее ссылают с глаз долой, но вот почему подселяют именно к тебе – не совсем понятно. Вполне возможно, прагматичный расчет – и от взбалмошной дурехи избавиться, и твои деньги забрать.

– Авиновы смогут защитить меня от притязаний старого клана?

– Чем ты слушаешь? Речь о деньгах, а не о тебе. Все, что происходит вокруг Березиных, – это внутренние дела твоего клана, по правилам империи. Авиновым ты будешь только мешать, пока жив.

– Понятно, – слегка ссутулился я.

– Теперь папка номер два, – Ода-сан похлопал по очередному прямоугольнику из плотной бумаги, на этот раз – куда более тощему, – этот материал может сломать роль охотницы за наследством. А вот кем она станет потом – боюсь предположить. Поэтому сам решай, стоит ли Тане заглядывать сюда, или же ей будет лучше жить в неведении. – Шеф откашлялся и прошелся по комнате. – Меня сразу смутил один момент – как так, молодая женщина тридцати пяти лет, абсолютно здоровая, гибнет подобным образом… В роду Авиновых, на секундочку, достоверно известно – никто не умирал от болезни, и объяснить это «сильной кровью» невозможно – жены-то из других родов. Открою тебе небольшой секрет – в каждой стране, где-то больше, где-то меньше, следят за способностями родов и наследственными заболеваниями, особенно психическими. Никому не нужен «учитель» или «мастер» психопат. Заодно фиксируются… гхм, тебе рано знать. Внутри Японии служба очень ограниченна, да и смысла особого нет – в нашей стране все роды чтят предков и неравнодушно относятся к родословной супруга. А вот за заграничными партнерами, особенно ключевыми, присмотр куда тщательнее. Политические браки не редкость. В Европе же редко кто заглядывает в прошлое дальше двух-трех поколений. Зато повсеместно гордятся родством с древнейшими фамилиями, порой выдумывая себе такие родословные, что просто смех.

Я слушал, боясь дыханием нарушить стройный монолог босса.

– Так вот, выяснилось следующее. Род Вязовых имеет особенность, которая проявляется один раз в три-четыре поколения. Иногда у женщин рода рождается только одна девочка. И все. Почему так происходит – имеет ли ребенок особые свойства или это негативный генетический сбой, – неведомо. Данная информация скрывается, так как иначе в Российской Империи девушкам этого рода не найти жениха – вы, варвары, запрещаете иметь больше одной жены, – возмущенно произнес Ода-сан. – Я считаю, что эту информацию довели до Виктора Авинова и его ближних. Род без наследника обречен, поэтому мать Тани устранили. Опять-таки – я настаиваю! – если бы не варварский обычай, никто бы не умер! А род к тому же получил сильного бойца!

– Выходит, отец Тани сам убил жену? – Я был в легком шоке.

– На него могли надавить, – пояснил босс, – глава клана себе не принадлежит. А вот кто довел до рода информацию – очень интересная тема. Балкашевы уж больно оперативно объявились на горизонте, причем имея на тот момент единственную кандидатку в жены подходящего возраста. Богатый род жениха и бедный, в долгах, род жены. Как так получилось – мне неведомо. Но сразу скажу: это просто предположение, никакой гарантии не могу дать. Что-то свербит на душе – прагматичные Авиновы вдруг впрягаются в долги совершенно постороннего рода только ради красоты молодой жены. Так не бывает. Вторую папку можешь брать с собой, но посторонним не показывай, первую смотри здесь – выносить из кабинета запрещаю.

Около часа я проглядывал кричащие заголовки, фотографии, копии рапортов, аналитические записки и пытался осознать, что за чудо поселилось по соседству. Мысли вились довольно причудливые, но общее мнение не складывалось. Пальцы перелистывали бумаги, глаза вылавливали смысл из казенных оборотов в отчетах. Через сорок минут папка была возвращена боссу, сам же я двинулся со второй на выход. Вот тоже вопрос – стоит ли трудному подростку, какой она теперь представлялась, знать подобное? Что она сотворит, когда узнает? Разнесет все вокруг? Пойдет сворачивать шею родному папочке? Хотя последнее вряд ли получится – не дойдет. Охрана, граница, неопытность. С другой стороны – какое я имею право скрывать от нее эти знания?

В этот вечер шеф продолжил работу в кабинете, выезда в город вновь не было. Оставалось только коротать время в тренировочном зале, пытаясь время от времени дозвониться до девчонок Кавати. По телевизору, закрепленному возле выхода из зала, объявили о вознаграждении за любую информацию о троне – род Ито щедро пообещал целый миллионон за имя преступника или местонахождение потери. Хоть кто-то меня высоко ценит.

Через пару часов кончилось время отработки, заодно замигало напоминание в телефоне – очередной визит на пути к дому, на этот раз условно приятный.

Дорогу к «салону красоты» я запомнил надежно, потому особо не плутал по улицам. Входная дверь тренькнула колокольчиком, явив знакомую девушку за стойкой.

– Простите, господин, – лукаво улыбнулась она, – но Сайто-сан распорядился лишить вас сладкого.

Какое возмутительное вмешательство в образовательный процесс!

Могут ли несколько часов состарить человека на многие годы? Наследник рода Ито видел ответ перед собой. Легкая дрожь рук, темные мешки под глазами и сломанная тяжким грузом осанка превратили зрелого мужчину в древнего старца, что медленно перебирал талисманы на полке домашнего алтаря.

– Шу, мой мальчик, ты пришел, – вздохнул старец не оборачиваясь. – Мой бывший друг принял дары?

– Нас не пустили на порог, – нахмурился наследник, еще раз мысленно переживая позор, – Нимме-доно…

– Не называй его по имени! – с горечью крикнул Ито-доно. – Он лишил нас такого права.

– Свидетель беседы распорядился запереть ворота в квартал прямо перед нашим носом. Некому было вручать.

Ито-доно зашамкал губами, что-то проговаривая про себя. Перед его взором в который раз возник образ взбешенного друга. В планах все выглядело иначе – враг выпивает спецсредство, теряет контроль над эмоциями и заслуженно принимает смерть. Свидетельство Нимме-доно, специально приглашенного на беседу, должно было обелить род Ито в глазах службы безопасности Императора. Но все сорвалось – не сработало средство, не выдержали нервы, а старый товарищ моментально понял, в какую неприятность его чуть не втравили. Последствия целой лавины ошибок не заставили себя ждать.

– Трон нашелся, – рискнул прервать затянувшуюся паузу Шу, – детский дом «Хина» обратился в полицию по поводу подозрительного грузовика на заднем дворе. Полиция проверила – машина в угоне. Внутри он и стоял, прямо по центру фургона, без всякого крепления и защиты. Камер на здании нет, как и зацепок внутри, наши люди выехали раньше следователей, подлога быть не могло.

– Это знак, – тихо прошептал Ито-доно и склонил голову, – разрушение дома и похищение трона как символ падения основ и лишения чести и традиций. Детский дом как символ кары невинных детей за грехи отцов, а трон на его территории – способ вернуть себе честь. Я принял решение по твоему младшему брату.

– Но отец! – воскликнул наследник.

– Молчи! Ты еще молод и не способен понять! – криком прервал его Ито-доно и в образовавшейся тишине тихо добавил: – Пусть это будет достойно и красиво, как подобает воину. Пусть мой младший сын погибнет с честью.

– Я понял, отец, – низко поклонился Шу, сдерживая слезы, – завтра в тренировочном поединке. Он ничего не почувствует.

– Да будет так. – Старик ссутулился еще больше.

– А что с прокурором? Мы можем наказать его уже завтра.

– Не сметь! – гаркнул Ито-доно. – Ты опять ничего не понял! Он – ничтожество, пыль под ногами, забудь о нем!

– Но месть… – заикнулся было Шу.

– Я своими руками убил твоего брата, когда вовлек того, кто мне доверял, в бесчестную авантюру, а не Ода! – с жаром покаяния вещал старец. – Или ты захотел еще одного урока от рода Нимме?

– Еще не факт, что особняк разгромили их люди, – буркнул Шу, крепко, до боли, вонзая ногти в ладони.

– Кто же еще? – скорее, констатировал глава рода. – Иди, сын мой. Завтра будет еще один длинный, тяжелый день. А я еще постою у алтаря, быть может, в этот раз Ками услышит меня…