Глава 8
Мара
Вот уже семь дней мы скакали через бунтующую страну к Энифу, где находился самый крупный порт Арвалийской империи. Как могли, избегали больших дорог. Где-то пробирались по лесным тропам, ведя коней в поводу, где-то ехали через поля, держались в стороне от городов и городков. Еду покупали в самых захудалых деревеньках.
Даже законопослушным жителям империи сейчас было неспокойно. Так что уж говорить о двух беглых преступниках и одном непойманном, но все же воре. Одни города оставались оплотом законной власти, в других хозяйничали мятежные маги. Время от времени они дрались друг с другом. По дорогам в поисках врагов туда-сюда сновали и отряды имперцев, и группы волшебников, а еще частенько появлялись обычные бандиты-мародеры.
Мы старались держаться подальше от всех, и нам это удавалось. Дважды, правда, пришлось вступить в сражение. Но слава Лак'хе, оба раза это были всего-навсего плохо вооруженные и маленькие банды грабителей. С ними мы справились без труда.
На землю опустилось покрывало темноты. Подул северный ветер, принес с собой холод, к тому же начал накрапывать мелкий дождик — погода окончательно испортилась. Мы устроили ночевку на маленькой лесной поляне.
Я сидела перед костром, протянув руки к слабым, неуверенно подрагивающим язычкам, и пыталась понять, почему огонь все время гаснет. Из-за ветра? Так я же орочий воин, а не человеческая аристократка. Нас в Т'харе ветрами не удивишь, мы и при урагане умеем развести костер так, чтобы он не потух. Дождь? То же самое. Может, что-то с дровами? Я взяла из кучи хвороста, собранного для растопки, одну ветку, повертела перед глазами. Ветка как ветка — осина вроде бы. Внизу такие же, но потолще, ничего особенного.
Роману крепко спал, завернувшись в плащ. Лэй сидел чуть поодаль на пеньке, уткнувшись в книжку, найденную в доме ростовщика. Над головой ушастика висел крошечный огненный шарик, заменявший ему фонарь. Морось ничуть не мешала ни эльфу, ни кусочку магического пламени.
— Лэй, — позвала я.
Молчание.
— Лэй!
Никакого внимания.
— Эй ты, ослиная голова! — рассвирепела я.
Эльф наконец оторвал взгляд от книжки и снисходительно поинтересовался:
— Почему именно ослиная?
— Потому что ты такой же ушастый и такой же упрямый!
— Ну чего тебе, зеленая? — Лэй вздохнул, поднимая глаза к небу, словно жалуясь на меня всем богам.
— Разожги костер, опять потух.
Мальчишка презрительно сморщился, сделал замысловатое движение рукой. От огненного шарика над его головой оторвались быстрые искры, покрутились в воздухе и ринулись в кострище. Спустя несколько мгновений пламя весело затрещало, словно и не потухало.
— В следующий раз попытайся справиться сама, — терпеливо, словно разговаривая с умалишенной, произнес Лэй. — Тут нет ничего трудного, понимаешь? Возможно, ты раньше пыталась разводить костер? Ну, чем-то ты же занималась в этих ваших Убогих степях?
— В Холодных! — рявкнула я.
— Да, именно это я и хотел сказать. — Лэй кротко вздохнул и снова вцепился в книжку.
Я сделала глубокий вдох, медленно выпустила воздух из ноздрей и постаралась сосредоточиться на своих мыслях. Итак, почему же гаснет костер? Место для него выбрано правильное, подветренное, ветки сухие и тонкие. Но придумать что-нибудь дельное помешала злость, когда пламя снова погибло под порывом ветра. Я хотела было позвать Лэя, но представила, что скажет ушастый издеватель, плюнула и взялась за огниво.
Сейчас, когда до Энифа оставалось не более четырех дней пути, надо было поразмыслить о том, как попасть в порт. Хотя бы приблизительно представить себе, что нас ждет. Но думать мешал костер, который все время потухал…
Я снова развела огонь и отложила огниво. Интересно, через какое время мне снова придется браться за него? «Спокойно. Сосредоточься, не отвлекайся на мелочи», — приказала я себе и уставилась на пламя, стараясь выбросить из головы ненужные мысли, а из сердца — злобу.
Постепенно я успокоилась, расслабилась и сама не заметила, как соскользнула в состояние раш-и. Дыхание выровнялось, мысли потекли плавно. В первую очередь я задумалась: что делать с лошадьми? На корабль их взять невозможно. Да и на островах Дикого архипелага, где, как сказал эльф, то скалы с рифами, то непроходимый лес, кони станут бесполезной обузой и сами могут пострадать. Продать? Об этом я в обычном состоянии даже думать не могла — слишком жалко было расставаться со Зверем, слишком страшно, что он попадет в плохие руки. Но в холодном спокойствии раш-и поняла: другого выхода нет. Лучше всего было бы оставить коней друзьям, да где взять друзей в чужом краю? «Нужно выбрать достойных хозяев, — решила я, — а для этого…» Но додумать до конца мне помешал едва заметный ветерок. Казалось бы, ничего необычного, но от него исходили явные, хотя и слабые магические токи. Боковым зрением я уловила, что в этот момент Лэй пошевелил пальцами и что-то прошептал. Пламя костра заволновалось и погасло.
— Так вот кто мне огонь гасит! — взревела я, от злобы выпав из раш-и. — Ах ты, мелкая лохматая пакость!
— Завидуешь? — подмигнул ушастик.
Он встряхнул гривой и бросил выразительный взгляд на мою бритую голову с коротким ежиком едва начинавших отрастать волос.
— Разожги. Костер, — проскрипела я сквозь стиснутые зубы.
— Сама разожги! — заартачился эльф.
Мальчишка явно зарвался. Я поднялась и шагнула к нему. Ухмыльнувшись, Лэй соорудил новое заклятие и швырнул в меня. Мгновенно успокоившись, я провалилась в раш-и — хоть Атиус и оказался подлецом, но натренировал нас знатно. Я сразу распознала воздушную магию и отклонила заклятие щитом из собственной энергии, от которого волшба отрикошетила и ударила в своего творца. Легкого эльфа сдуло с пенька, отнесло к краю поляны и швырнуло в кусты.
— Ай, это колючий яблочник! — воскликнул мальчишка, барахтаясь в густых зарослях.
Я подошла к Лэю, приподняла его за шиворот, поставила перед кострищем.
— Разожги.
— Не хочу. — Ушастик сложил руки на груди, всем своим видом показывая независимость.
— Разожги!
— Нет!
— Я вор, а не сова! — неожиданно прогремело за спиной.
Лис, усевшись и отбросив плащ, смотрел на нас глазами, полными укора.
— Воры должны отдыхать, когда у них есть такая возможность! — зло сказал он. — Воры и так мало спят!
— Потому что совесть нечиста? — прищурился Лэй.
— Потому что на дело ходят по ночам! — выкрикнул Роману. — А если выдается свободное время, вору следует отдохнуть! Иначе у него руки дрожать будут. Но отдыхать, когда под ухом орут два чокнутых нелюдя, невозможно!
— Разожги костер! — снова приказала я.
— Заткнитесь оба! — заорал Лис.
Лэй примирительно закивал, бросил в костер горсть искорок. Крошечные огоньки поплясали в воздухе и опустились на ветки, которые тут же занялись. Только одна искра закружилась вокруг моей головы, словно комар, выбирающий место для укуса. Эльф мстительно ухмыльнулся. Я загасила огонек с помощью раш-и. Физиономия Лэя обиженно вытянулась, а я подняла валявшуюся возле пенька книгу. Название было написано на арвалийском, поэтому прочесть я не смогла. Но догадалась:
— Стихийная магия?
— Как узнала? — спросил Лэй.
— Надпись на арвалийском, а не на всеобщем, значит, только для людей. Именно они владеют стихийной волшбой.
— Логично, — кивнул ушастик. — Да. Полное название «Магия стихий — теория и практика. Общий курс». Хорошая книжица.
— Тогда я спать. Ты все равно читаешь, вот заодно и покараулишь нас.
Эльф согласился подозрительно быстро. Пришлось добавить:
— И не вздумай больше швырять в меня заклятиями. В следующий раз полетом в колючий кустарник не отделаешься.
— Да я ж вполсилы, — отговорился Лэй. — Я изучаю чары, которые пригодятся в сражении. Надо же мне на ком-то их отрабатывать…
Погрозив ему кулаком, я улеглась спать. Что-то мне подсказывало: вредный мальчишка еще не раз попытается испробовать на мне свою волшбу. «Ну да ладно, — решила я. — Пусть учится. Магия нам сейчас нужна». С тем и уснула.
Разбудил меня Роману, дежуривший последним. Хмарь развеялась, чистое предрассветное небо обещало теплый денек. Мы собрались и поехали на запад по лесной просеке. К полудню лес кончился, и мы выехали к реке, по берегам которой тянулись широкие зеленые луга.
— До Энифа осталось всего ничего, — сказал Лэй. — Ты решила, что делать с лошадьми?
— Продать, — коротко бросила я.
Эльф мрачно кивнул: он тоже понимал, что другого выхода нет.
— Только вот кому попало Нарцисса я не отдам.
— С покупателем сама поговорю, — пообещала я. — Потом вернусь, проверю. Если обидит коней — слезами умоется.
— Так зачем продавать коней, если собираетесь возвращаться? — спросил Роману.
Я твердо решила для себя: если выживу в походе, вернусь и разыщу Зверя непременно. Видимо, Лэй думал так же. Мы переглянулись: все же возвращение было под большим вопросом, о чем и сказали вору. Лис, который явно лучше разбирался в человеческих законах, предложил:
— А вы отдайте коней во временное владение — на два года, например. Правда, денег меньше выручите, зато сможете потом лошадей вернуть.
— Кто же согласится? — удивился Лэй.
— Да еще отбоя от желающих не будет. Вы оговорите отдельное условие: если не возвращаетесь через два года, кони переходят в полное владение нового хозяина. Ну, и скажите, куда отправляетесь, чтобы у покупателя не было сомнений: больше он вас живыми не увидит.
— Нельзя говорить, куда мы едем! — запротестовала я.
Роману бросил на Лэя удивленный взгляд.
— Орки… — снисходительно протянул ушастик и, обращаясь ко мне, пояснил: — Мара, никто не просит называть настоящую цель путешествия. Мы соврем. Мало ли опасных мест в Вирле…
— Например, Бескрайняя пустыня, — сказал вор. — Чудное местечко! Пески, миражи, скорпионы, ядовитые змеи и локусы. Уж не говоря о том, что есть под боком — Безымянные земли и Голодный лес. Торфяное болото тоже неплохо в своем роде. Если не понравитесь гоблинам, дорогу обратно сроду не найдете. Утонете в трясине.
— Или Мертвый остров! — подхватил эльф. — Бродячие покойники и прячущиеся в пещерах некроманты, которых никто не видел, но все ужасно боятся.
— Поняла-поняла, — досадливо поморщилась я.
В последнее время я привыкла относиться к обману без особого отвращения. Поняла, что для выживания в человеческих землях он необходим. Но вот быстро сообразить, как и когда нужно врать, по-прежнему могла не всегда. «Ну да у меня отличные учителя, — подумала я, — скоро выучусь». А вслух спросила:
— Только вот где нам продать коней?
— Насколько я помню из курса географии империи, на пути к Энифу должен быть еще один довольно большой город — Эрлгард, — сказал Лэй. — И опять же, если не ошибаюсь, он стоит на этом берегу Ларей, так река называется. А сейчас мы пошлем Лиса в ближайшую деревню, пусть узнает, кем занят Эрлгард.
— Я вор, а не разведчик, — на всякий случай возразил Роману.
— Давай-давай, — поторопила я, — а мы пока костер разведем, обед приготовим.
Вор скроил недовольную мину, но на поиски деревни все же отправился. Мы напоили коней и пустили их пастись по молодой траве, потом Лэй развел костер, а я отправилась на поиски дичи. Мне удалось подстрелить в зарослях камыша утку. Вернувшись к месту привала, я увидела, что ушастик сосредоточенно чистит рыбу. На траве рядом с ним громоздилась внушительная горка поблескивающих серебристыми боками окуней.
— Ты как умудрился столько наловить? — удивилась я.
— Я же эльф, — важно ответил мальчишка, натирая очередную почищенную рыбину солью и заворачивая ее в большой лист какого-то растения.
— Мне казалось, вы умеете договариваться только со зверями… — начала было я.
— Да! — ликующе воскликнул ушастик. — Точно, как же я раньше не подумал? Мы умеем договариваться с животными…
Устроившись неподалеку от него, я принялась ощипывать утку:
— Зажарим и с собой возьмем… ты о чем вообще?
Лэй возбужденно взмахнул рыбиной так, что во все стороны полетели розовые капли.
— Ты представляешь себе карту Арвалийской империи? Здесь же граница Даллирии неподалеку. Если в Эрлгарде есть ярмарка, там наверняка должны быть мои сородичи. Кто будет относиться к лошадям лучше, чем эльфы?
— А зачем эльфам кони? В лесу не очень покатаешься.
Лэй дочистил рыбу, принялся ворошить угли в костре.
— И все же в богатых домах есть конюшни. Для эльфов лошади не необходимость, да. Скорее, предмет роскоши и хвастовства. Поэтому знатные и богатые покупают самых породистых и красивых коней. Их холят и лелеют, показывают друзьям. Об их выездке заботятся слуги, а господа только изредка отправляются на верховую прогулку. Наши кони как раз подходят для этих целей. Жеребца красивее Зверя или Нарцисса трудно найти. Ну а коня Роману можно продать кому угодно, хотя он тоже очень даже неплох.
Несмотря на неприязнь к ушастым, я сознавала: Лэй прав, для коней Даллирия будет лучшим домом.
Рыба в золе уже начала подпекаться, распространяя аппетитный аромат, утка, насаженная на ветку, приобрела бледно-золотистый цвет, когда вернулся Лис. Напоив коня, уселся возле костра, хищно повел носом, принюхиваясь к соблазнительным запахам, потом произнес:
— Вся территория, начиная с Эрлгарда и до Энифа, плотно занята имперцами. Под Эрлгардом стоят войска, вряд ли туда сунутся мятежники. И ярмарка там есть, летняя, как раз недавно открылась. Каждый день работает. Только вот как туда попасть…
— А почему тебя это тревожит? — безмятежно проговорил ушастик.
— Вы же в розыске. Ладно, в город проберемся. Но как вы собираетесь продавать коней? На вас же сразу внимание обратят.
— Но тебя-то никто не разыскивает! Вот и займешься продажей, — улыбнулся Лэй.
Роману вскинулся:
— Я вор, а не торгаш!
— Это по сути одно и то же, — парировал эльф. — Только первых все презирают, а вторых — уважают. Так что не пора ли тебе выбрать более почтенное занятие?
Он вытащил рыбу из золы, разделил поровну, и мы принялись за еду. Вид у Роману был недовольный, но он молчал — значит, согласился с предложением Лэя.
После обеда мы еще немного отдохнули и отправились в путь. Шли обходными путями, на дорогу выходить не рискнули. Вор сказал, что вокруг шастают военные патрули. До Эрлгарда добрались на закате. Когда примерно в полумиле от нас показались коричневые стены с башенками и зубцами, эльф сказал:
— Тут нам придется расстаться. Ты, Лис, ступай в город через ворота и коней забирай.
— А вы как?
— Нам нельзя через ворота. Мы вон там подождем. — Ушастик указал на заросший осокой берег реки. — Устроишься в Эрлгарде — отыщешь способ проникнуть внутрь и вернешься за нами.
— Я вор, а не Лак'ха всемогущая! — почти жалобно протянул Роману.
— Вот и займись своим делом! Прояви воровскую смекалку!
С этими словами Лэй отстегнул седельный мешок, в котором лежали наши деньги и книга, подхватил шпагу и спрыгнул на землю. Я тоже спешилась и забрала оружие. Злобно сплюнув, Лис привязал поводья наших лошадей к луке своего седла и поскакал в сторону города.
— А как он туда пройдет? — спохватилась я. — У него же никаких подорожных нет.
— Он вор, а не юная девица, — ответил Лэй. — Соврет что-нибудь. Наверняка скажет, что приехал из захваченного магами города и хочет продать лошадей.
Проводив Роману взглядами, мы спрятались в густой осоке и настроились на долгое ожидание. Лэй погрузился в чтение. На этот раз, памятуя о патрулях, он не стал отрабатывать заклятия на практике, ограничился лишь теорией. Я тоже решила провести время с пользой: примяла себе удобное местечко, улеглась и задремала.
Разбудил меня тихий свист Роману, когда уже совсем стемнело. Судя по расположению звезд в ясном небе, было около полуночи. Лэй, над головой которого снова висел огненный шарик, выбрался из осоки, я за ним.
— Что так долго? — спросил ушастик.
Лис оскорбленно пожал плечами:
— Не нравится — шел бы сам.
— Где лошади?
— На конюшне постоялого двора. Идемте. Осторожнее: вокруг города ходят наряды стражи.
Мы двинулись вслед за вором, который завел нас сначала в маленькое селение у реки. Здесь уже все спали, было тихо и темно. В одном из дворов подала голос собака, но эльф остановился, едва слышно что-то прошептал. Лай перешел в дружелюбное повизгивание, потом пес громко зевнул и затих. Мы запетляли вокруг маленьких домиков, припадая к земле при появлении патруля.
Когда последний ряд домов остался позади, мы увидели городскую стену, к которой деревенька лепилась почти вплотную. Роману пошел впереди, ощупывая серые камни стены и что-то шепотом отсчитывая. Наконец остановился, выбрал один камень у самой земли и принялся его расшатывать.
— Чего замерли? Помогите!
Лэй заложил руки за спину в знак того, что слишком хрупок для такой грубой работы, а я взялась за дело. Оказалось, большой валун ничем не закреплен в стене. Вдвоем с Лисом мы довольно легко его извлекли, и перед нами открылся лаз, уходящий под землю.
— Старая галерея, — прошептал Роману. — Ее давным-давно заложили, но местные бродяги разобрали.
— Быстро ты нашел сведения. — В голосе Лэя звучала тщательно скрываемая зависть.
— Купил, — похвастался вор. — С вас, кстати, по леону.
— Внутри рассчитаемся. — Лэй с мешком на плече ловко спустился в лаз. Огненный шарик полетел перед ним.
— Камень надо будет задвинуть, — невозмутимо проговорил Роману, ныряя вслед за эльфом.
Я подождала, пока они отойдут подальше, чтобы не столкнуться, и тоже полезла в нору. Пришлось спускаться ногами вперед. Потом сложила на землю оружие, высунулась наружу, ухватила камень и потащила на себя. Чтобы в одиночку, согнувшись в три погибели, сдвинуть такую махину, пришлось погрузиться в раш-и. Сил прибавилось, и камень встал на место. Развернуться не получилось — места не хватило, и я поползла задом наперед, волоча за собой фламберг, лук и колчан со стрелами.
Путешествовать таким образом пришлось недолго. Вскоре я ощутила свободу и остановилась, услышав сдержанные смешки. Я поднялась, оглянулась и поняла, что нахожусь в узком проулке между домами. Неподалеку стояли Роману с Лэем и радостно хихикали над моим странным способом передвижения. Почему-то меня это очень разозлило. Впервые подумалось: а может, не так уж плохо быть хрупкой, слабой — такой, как эльфийские и человеческие женщины? Ведь что выходит: эти мортовы дети выбрались, предоставив мне одной задвигать огромный камень, а теперь надо мною же и потешаются!
Я широко улыбнулась, отчего с эльфа сразу слетела веселость. Роману еще не знал, что означает мой радостный оскал, и продолжал хихикать. Я медленно подошла к ним, дружелюбно похлопала по плечам, а потом резко столкнула лбами — совсем легонько, чтобы не покалечить.
— Ты сдурела, зеленая! — воскликнул ушастик.
— Я вор, а не игрушка! — поддержал Роману, потирая лоб.
Не обращая внимания на их возмущение, я спросила:
— Куда дальше?
Вор досадливо махнул рукой и зашагал вперед. Я пошла за ним. Злость улетучилась, обида тоже: ну, кто из человеческих женщин или худосочных эльфиек сумеет набить шишек сразу двум парням? Мы долго пробирались по задворкам и наконец вышли к длинному двухэтажному дому.
— Постоялый двор, — объяснил Роману. — Конюшни только для гостей, так что я снял здесь комнату. Но вам через дверь идти нельзя.
Пришлось лезть в окно, благо комната была на первом этаже. Мы наскоро перекусили и принялись укладываться.
— Кровать одна, так что придется вам спать на полу, — важно произнес вор, укладываясь на мягкое ложе, застеленное чистым бельем.
— Это с чего бы? — возмутился Лэй.
— А с того, что комнату снимал я, значит, и кровать моя, — невозмутимо ответил Роману. — Кстати, с вас по криону.
— Дороговато, — обиделся ушастик, передавая вору две серебряные монеты за комнату и две золотые — за покупку сведений о подкопе в город.
Я подошла к кровати, молча дернула за простыни. Вор скатился на пол.
— Ты что сегодня, дурманной травы наелась? — воскликнул он.
Я задула чадившую на столе свечу, поправила белье, улеглась в кровать и спокойно пояснила:
— Это мое место.
— Почему? — хором воскликнули Лэй с Роману.
— Потому что я леди. И хрен вам.
Ответом было изумленное молчание. А я лежала и улыбалась в темноте. Почему бы нет? Воин тоже может быть леди. Одно другому не мешает.
— Нежности какие! Прямо Степной изумруд, а не зеленая баба, — обиженно пробурчал вор, укладываясь на пол.
— Что такое Степной изумруд? — удивилась я.
— Да так… — подозрительно небрежно произнес Роману. — Я спать хочу…
— Нет уж, расскажи! — потребовала я.
Но Лис уже старательно храпел, изображая спящего.
— Это и я могу рассказать, — с усмешкой в голосе сказал Лэй. — Вообще-то стыдно не знать о таких вещах. Это ведь история твоей родины.
Я никогда не слышала о Степном изумруде. В ответ на упрек эльфа пробубнила, что не интересуюсь камешками, и приготовилась слушать.
— Дело было давно, лет пятьсот назад, — заговорил ушастик. — Началась эта удивительная история в Холодных степях. Один старый орк, который изготавливал горшки для всего племени, принес глину из ямы-копанца. Разложил ее на досках и, как обычно делают гончары, стал вытаптывать, чтобы убрать из материала мусор, который мешает изготовлению посуды. Он месил глину босыми ногами, время от времени наклонялся, выковыривая из нее камешки. Орку уже казалось, что дело подходит к концу, как вдруг он вскрикнул от боли: что-то острое оцарапало ему пятку. Изрыгая ругательства, старик вытащил облепленный грязью булыжник и хотел отшвырнуть его прочь. Но вдруг луч Атика упал на камень, и сквозь глину пробилось зеленое сияние. Гончар удивился, промыл находку, и его глазам предстал крупный изумруд величиной с голубиное яйцо. Орки равнодушны к драгоценностям, не понимают их прелести, но камень был так красив, что даже старик залюбовался игрой света на его гранях…
— Говорят же, дуракам везет, — обиженно прошептал Роману.
— Лис во сне разговаривает, — хихикнул ушастик. — А дальше было вот что. Гончар отнес изумруд вождю племени. Тот принял находку и на человеческой ярмарке выменял на камень такое количество разных нужных вещей, что всему племени хватило на несколько лет.
Сделку с орком заключил богатый арвалийский купец. Чтобы как можно точнее оценить сокровище, он собрал целый совет из ювелиров. Удивительным было то, что камень огранен…
— Ну, ясное дело! В Диких степях нет и не может быть изумрудных месторождений, — фыркнул Роману. — Камень кто-то потерял или спрятал. А орк нашел…
— Бедный Лис, видно, очень устал. Все говорит и говорит во сне… — ханжеским голосом пожалел вора Лэй. — О чем бишь я? Ах, да. Оценщиками были лучшие ювелиры страны, и ни один из них не нашел в работе неизвестного мастера ни малейшего огреха. Огранка была совершенной. Но главной особенностью камня была золотая искра, которая сияла в самой его середине. Никто из ювелиров не сумел сказать, что это за вкрапление, но оно не только не портило чистоту изумруда, а делало его еще прекраснее, заставляло излучать внутренний свет. В общем, купцу досталось целое состояние.
Счастливый владелец назвал камень Степным изумрудом — в честь места, где он был найден. Желая узнать его историю и понять, откуда сокровище могло взяться в орочьих землях, купец прочел множество книг о драгоценных камнях, беседовал с магами и учеными. Но так ничего и не разузнал. Быть может, где-нибудь есть летописи, повествующие о происхождении Степного изумруда…
— Нету таких! — опять не выдержал Роману.
— Лис, ты ведь спишь? Так вот и спи молча! — отбрил вора ушастик и продолжил: — Ювелиры с магами хором утверждали, что изумруд имеет волшебное происхождение. А вскоре лучистый камень стали считать божественным. Дело в том, что он приносил счастье всем своим владельцам. Торговец, купивший его первым, сказочно разбогател, встретил прелестную девушку и женился на ней. Они прожили долгую и благополучную жизнь, вырастили четверых детей — красивых, умных и удачливых. А старшая дочь купца была столь прекрасна, что в нее влюбился герцог — близкий родственник короля. Он посватался к девушке, и та дала согласие.
Счастливый отец отдал Степной изумруд в приданое дочери, и волшебный камень много лет хранил благополучие новой семьи. Так и повелось. Не буду рассказывать в подробностях, от кого к кому передавался изумруд…
— Да ты и не знаешь, — фыркнул Роману.
— И не знаю, — покладисто согласился Лэй. — Я знаю главное: Степным изумрудом владели великие Вирла — короли, королевы, императоры, гениальные маги, главы самых богатых торговых Домов. И всем он приносил счастье. Но добрым талисманом камень был только для тех, кому доставался честным путем. Степной изумруд нельзя было отобрать, завоевать или выманить, он непременно возвращался к законному владельцу. А еще камень невозможно было украсть. Самые искусные воры Вирла пытались добыть изумруд, но все их попытки потерпели неудачу. С этим связано множество забавных случаев. Под одним вором провалились доски пола, и бедняга намертво застрял посреди комнаты. Так его и взяли. Другой, найдя в императорском дворце вожделенный изумруд, ни с того ни с сего почувствовал непреодолимую сонливость, отправился в ближайшую комнату и прилег на кровать. Только вот комната принадлежала дочери начальника охраны, и отец как раз собирался выдавать девицу замуж. Могу себе представить, как удивился достойный воин, обнаружив в кровати своей горячо любимой девочки крепко спящего парня с драгоценным камнем в руке. И мне страшно даже подумать, что сделал начальник, увидев такую душераздирающую картину.
Очень смешная история произошла в крошечном султанате на границе Хамиртана и Зириуса. Лет триста назад Степной изумруд был подарен правителю этого государства за какие-то заслуги перед Зириусом. Султан маленькой страны был известным женолюбом и содержал гарем из нескольких сотен наложниц. Один ловкий молодой воришка, переодевшись в женскую одежду и прикрыв лицо шелковым покрывалом, как и полагается дамам султаната, пробрался во дворец. Он нашел изумруд, спрятал его в складках платья и уже бежал по коридору, предвкушая победу, но тут его заметил старший евнух гарема. Будучи убежден, что видит перед собой наложницу, он сделал непокорной строгий выговор, пообещал наказать девицу за то, что бродит одна по дворцу, и отвел в гарем. Всю ночь и весь день несчастный парень был под строгим присмотром евнухов, а вечером султан пришел выбирать себе женщину на ночь… Угадай, Мара, на кого пал его выбор?
Я расхохоталась, представив, как вытянулось лицо вора и как потрясен был султан, обнаружив под шелковым покрывалом мужскую физиономию, заросшую суточной щетиной.
— Да. Так что вскоре стало ясно: Степной изумруд украсть невозможно, — заключил ушастик.
— Да уж прямо там! — гневно отозвался Роману. — Это все сказки!
— Вот из-за таких штукарей, как ты, правители и вынуждены прятать Степной изумруд, — наставительно сказал эльф.
— Почему? — удивилась я. — Ведь его все равно нельзя украсть.
— В том-то и дело, — рассмеялся ушастик. — Воры всего мира приняли это свойство артефакта как личный вызов. Всякий мечтал его украсть и доказать остальным, что неприкосновенность камня — всего лишь сказка. Дом каждого владельца Степного изумруда становился местом постоянного паломничества воров. Ловкачи лезли в двери и окна, спускались с крыши и делали подкопы, устраивали спектакли с переодеванием, выдавали себя за лекарей, магов, дворников, кухарок… И хотя никто так и не смог украсть изумруд, представляешь, насколько такая навязчивость раздражала правителей? Многие из них, не выдержав наплыва жуликов и воров, продавали или дарили камень другим венценосным или просто знатным особам. Так продолжалось, пока одному из магов не пришло в голову скрыть свое владение Степным изумрудом. Он объявил, что продает камень, сам же просто спрятал его.
С тех пор так и повелось. Теперь о местонахождении волшебного изумруда знают лишь двое — бывший и настоящий владельцы. — Лэй передохнул и менторским тоном заключил: — А во всем виноваты безмозглые воры с раздутым самомнением.
Роману ответил сердитым ворчанием.
Меня история развеселила.
— И что, сейчас никому неизвестно, где Степной изумруд? — спросила я.
— Нет, — зевая, проговорил эльф. — А теперь давайте спать.
Лис прошептал что-то неразборчивое и вскоре захрапел уже по-настоящему.
Наутро мы вылезли из окна еще затемно, чтобы не привлечь ничьего внимания, и схоронились в кустах на заднем дворе. Слава Лак'хе, сидеть пришлось недолго, а то я всерьез опасалась, как бы одна из служанок, то и дело выскакивавших из дома, не окатила нас помоями. Но обошлось.
— Свистит, — прислушавшись, сказал Лэй.
Условный свист означал, что Роману отправился на ярмарку. Мы выбрались и пошли за ним, стараясь быть как можно незаметнее. Лэю это не составляло труда — на улицах Эрлгарда часто встречались эльфы. А вот орки, как и везде, были в диковинку, поэтому мне пришлось обрядиться в длинный плащ с капюшоном, купленный по дешевке у хозяина постоялого двора. Одеяние было мятым, старым и едко пахло плесенью, к тому же мне сразу стало жарко. Зато капюшон надежно скрывал лицо, поэтому приходилось терпеть.
В Эрлгарде ничто не напоминало о мятеже — чистые улицы, ухоженные дома и лавки, довольные люди — сюда еще не пришла война. По городу ходили патрули, но нам удалось избежать столкновения с ними.
Ярмарочная площадь в этот ранний час была полна народу. Палатки торговцев радовали глаз веселой пестротой и обилием товара, вкусно пахло пирогами, которые разносили шустрые мальчишки. Лэй отошел и тут же вернулся, держа в руках большой сверток с проступающими масляными пятнами на нем.
— Держи. Мне с капустой, тебе с мясом.
Жуя на ходу, мы двинулись туда, где продавали лошадей. Здесь царило оживление: вокруг Лиса с нашими жеребцами уже успела собраться целая толпа. Роману, держа лошадей под уздцы, весело выкрикивал:
— Лучшие кони в империи, а то и во всем Вирле! Такое по карману только жителям Даллирии! Налетайте, покупайте, верхом отсюда уезжайте!
— Почему только эльфам? — обиженно спросил пожилой мужчина, судя по богатой одежде, успешный торговец.
— Да, что за несправедливость! — поддержали его молодые парни.
Зрители недовольно загудели. Я под плащом завела руку за спину, взялась за рукоять пятипалого. Возможно, дело кончилось бы дракой, но тут, растолкав возмущавшихся людей, к Роману подошел высокий худощавый эльф.
— Камзол расшит золотом, на груди герб дома Рай'Лиасских — богатая семья, сильные маги, — шепнул Лэй. — А еще они славятся вспыльчивостью и суровым нравом.
— Не надо Зверю таких хозяев! — возмутилась я.
— Да что ты, — тихо рассмеялся мальчишка. — Настоящий даллириец никогда не обидит животное! Просто этот эльф сейчас быстро всех успокоит.
Тем временем люди, зная магические способности ушастых и их паршивый характер, примолкли.
— Сколько? — коротко бросил Рай'Лиасский, положив руку на шею Нарцисса.
— Десять леонов.
По толпе пробежал удивленный шепоток. Пожилой торговец с сожалением вздохнул: цена была слишком высока. Но эльфа она не смутила.
— Разумно, — сказал он.
— Это цена за передачу во временное пользование, — пояснил Роману. — На два года.
— Совсем озверели! — воскликнул пожилой торговец.
Лис пустился в пояснения о том, что он уходит в дальний поход, но расставаться с конем навсегда не желает… Рай'Лиасский немного послушал его, покачивая головой, потом прервал:
— Двадцать. И жеребец мой.
Судя по ошарашенному выражению лица Роману, он бы с радостью уступил Нарцисса за такие огромные деньги. Но выразительный взгляд Лэя заставил вора отказаться.
— Что ж, очень жаль, но это меня не устраивает.
— Погодите, погодите, добрый господин! — воскликнул Роману. — Но ведь я могу и не вернуться. Тогда конь достанется вам!
Эльф решительно отказался, ему требовалась определенность.
— Я возьму, — раздался голос из толпы, и в круг вышел еще один даллириец.
Этот был вроде бы постарше — хотя кто их разберет, ушастых? Все юные и прекрасные до безобразия. Только холод взгляда выдает опыт прожитых лет, да и то не всегда.
— Я возьму, — повторил он. — Всех коней. Сколько?
— А этот из какого дома? — спросила я Лэя.
Но мальчишка не ответил. Он замер с открытым ртом, глядя куда-то в сторону.
— Эй, очнись! — Я пихнула его в бок.
Друг обернулся, и меня удивило выражение его лица: рот растянулся в блаженной улыбке, зеленые глаза влажно блестели. Выглядел он так, словно увидел перед собою мифические сокровища Дикого архипелага.
— Это Мариэль! — сообщил ушастик, как будто имя все объясняло, и указал на хрупкую невысокую эльфийку. — Мариэль Вэй'Силийская! — Немного очнувшись и встретив мой вопросительный взгляд, добавил: — Мы вместе учились…
Я не нашлась, что ответить — только пожала плечами, а Лэй принялся проталкиваться к девице. Схватив его за руку, я прошипела:
— Ты что, совсем сдурел? Забыл, что мы в розыске?
— Но это же Мариэль!
Глаза у друга стали совсем шальными, как у дзерена в брачный сезон. Он хотел было вырваться, но замер. Его знакомая сама двинулась сквозь толпу, остановилась возле лошадей и что-то спросила у немолодого эльфа на своем мелодичном языке. Тот произнес в ответ несколько фраз. Мариэль коснулась тонкими пальцами белоснежной гривы Нарцисса.
— Она сказала, что ей нравится конь, — шепнул Лэй. — Понимаешь?
— А что, разве она не знает, что это твой?..
— В том-то и дело, что знает! — возликовал ушастик. — Но не выдает меня! Значит, я ей небезразличен!
— Ладно. А кто это с ней?
— Ее отец. Он хочет купить всех коней. — Лэй вдруг схватил меня за руку. — Она идет сюда!
Его прекрасная Мариэль шла прямо к нам.
— Сделай другое лицо, Мара, — приказал эльф. — Ты ее напугаешь!
Я сочувственно покосилась на друга: знатно его скрутило!
— Ну хотя бы капюшон посильнее натяни, — сдался Лэй, поняв, что я не смогу в одночасье превратиться в прекрасного ангела.
Эльфийка остановилась рядом, произнесла на всеобщем:
— Приветствую тебя и твоего друга, Лэйариел.
Голос приятеля был слаще меда, но ответил он на эльфийском. Некоторое время они беседовали, ласково глядя друг на друга и заговорщически улыбаясь, потом Мариэль подвела к нам отца. Тот отсчитал деньги, изящно поклонился и на прощанье протянул Лэю небольшой блестящий предмет.
— Что это? — спросила я, когда эльфы, взяв под уздцы лошадей, двинулись прочь с ярмарочной площади.
— Пряжка от плаща, — произнес ушастик, печально глядя вслед уходящей Мариэль.
— Зачем она?
— На ней выбит знак дома. Теперь, попав в Даллирию, я буду желанным гостем у любого из семьи Вэй'Силийских. К тому же он отменил срок два года. Мы сможем забрать коней, даже если вернемся позже или раньше. Если вернемся…
— А он никому не расскажет, что встретил тебя?
— Эльфы своих не выдают, — гордо вскинулся Лэй.
Лэй
Продав лошадей, мы пополнили припасы и покинули Эрлгард пешим ходом. До Энифа оставалось всего несколько дней пути, которые мы и прошли без всяких приключений. Сначала, правда, Мара была угрюмее тучи из-за того, что пришлось расстаться со Зверем. Но вскоре орка успокоилась, и все стало как обычно, просто у нас появился еще один повод вернуться из путешествия живыми.
Но для меня теперь главным поводом стала Мариэль. Сердце замирало при одной мысли о словах, произнесенных ею на прощанье. Конечно, она сказала: «Я буду ждать твоего возвращения» не в том смысле, который… Да морт с ним, со смыслом! Мне было приятно думать, что Мариэль меня ждет, и точка! Забыв и о трудностях пути, и об опасностях, что поджидали нас на Диком архипелаге, я предавался мечтам. В них я спасал мир от вырождения, находил огромные сокровища и возвращался к Мариэль с победой. О том, что господин Вэй'Силийский вряд ли захочет выдать единственную дочь за изгнанника, я старался не думать.
Наверное, у меня было какое-то особенное выражение лица, потому что, ненадолго выныривая из плена грез, я замечал взгляды товарищей: насмешливый — Роману и опасливый — Мары.
Добравшись до города, мы не стали всей дружной компанией прорываться в Эниф через главные ворота. Для начала решили остановиться в небольшой деревеньке недалеко от города и добыть побольше информации о том, что происходит в Энифе.
Благодаря пронырливости Лиса, который умел договориться хоть с мортом, хоть с ангелом, одна деревенская старушка приютила нас, не спрашивая, кто мы и откуда. Но бабка за свою скромность заломила невозможно высокую цену — по пять крионов с носа в сутки. И это за три охапки соломы и еду. Делать было нечего, пришлось соглашаться.
Отдохнув и насытившись бабкиными харчами, которые ощутимо били по карману, мы устроили совещание — обсуждали, как пройти в город. Исходя из того, что Роману удалось разузнать, вырисовывалась довольно скверная картина. Порт был в руках имперцев, и они ввели в городе военное положение — страна не могла потерять такой важный объект. Потому попасть в Эниф стало чрезвычайно сложно, а уж двум беглым преступникам и одному не пойманному вору практически невозможно.
— Этим придется заняться тебе, Лис, — сказала Мара.
— Вам не кажется, что в последнее время я делаю слишком много для всей компании? — ядовито спросил вор.
— Это в твоих же интересах, — парировал я. — Возможность попасть в город придется искать тебе. Денег, если что, можешь не жалеть, скупиться смысла нет.
— Ладно, — смягчился Роману. — Это действительно только в моих силах. Вас же сразу сцапают, стоит только нос высунуть.
На том и порешили. Лис еще немного посидел с нами, потом взял необходимые, по его мнению, вещи и ушел на поиски лазейки.
Нам ничего не оставалось, кроме как терпеливо ждать, занимаясь своими делами. Из дома не выходили, нас вполне мог бы узнать и донести страже кто-нибудь из местных. Поэтому я весь день просто сидел, уткнувшись в книгу по стихийной магии, а Мара неустанно полировала куском бархата и без того сияющий фламберг.
К сожалению, находясь в чужом доме, в маленькой тесной комнатке, я не мог практиковаться в заклятиях, приходилось довольствоваться только теорией. За то время, что старенький фолиант находился в моих руках, он успел дать мне много новых знаний. Освоение сложных заклятий я отложил на потом — на них требовалось немало времени. По большей части укреплял полученные навыки: выучил описанные в книге полезные дыхательные упражнения, способствующие концентрации, — они должны были помочь мне использовать силы более экономно. Еще мне удалось наконец понять правильную последовательность создания молнии, самостоятельно научиться заклятию воздушного клинка. Я вычитал, как повысить мощность пульсаров. Не пренебрегал и защитой, изучив некоторые способы блокирования стихийных заклятий. Проще говоря, осваивал и совершенствовал все самое простое, практичное, что могло пригодиться в бою и повышало шансы выжить.
Лис вернулся ближе к ночи, от наших вопросов отмахнулся и, буркнув, что никаких успехов пока нет, улегся спать. Нам ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру.
Наутро Роману снова ушел искать путь в город, оставив нас помирать от тоски в унылой деревушке.
И это безобразие длилось целую неделю. Каждый день Лис с самого утра исчезал, а возвращался в середине ночи. Нам же приходилось сидеть тише воды, ниже травы. Правда, я нашел способ развлечения, хоть и опасный. С помощью магии я подшучивал над оркой, устраивая ей мелкие пакости. Один раз стукнул Мару совсем слабеньким разрядом молнии пониже поясницы. Зеленая тут же повернулась и ухватилась за фламберг с таким видом, будто собиралась биться до последней капли крови хоть с целой армией. Пару раз оставил ее без обеда, потихоньку заморозив миску с похлебкой. Заставил сено, на котором спала Мара, зазеленеть, прорасти на одежде орки и расцвести, так что утром Мара напоминала ожившую клумбу. Почему-то именно последняя выходка больше всего разозлила орку — может быть, потому что в цветах она выглядела очень по-эльфийски?
За неделю я перебрал огромное количество неприятностей. Было очень забавно наблюдать за тем, как орка подскакивает от неожиданности, потом закипает от раздражения. Правда, за эти шалости мне приходилось получать на орехи: два раза Мара выкидывала меня в окошко, три раза запирала в подполе, а однажды едва не утопила в бочке с дождевой водой. А уж сколько было пинков, тычков и ругательств! Но оно того стоило. Подобные выходки здорово повышали настроение, причем нам обоим.
Спустя семь дней Лис наконец сообщил, что нашел способ попасть в Эниф.
— Если посчитать, — говорил Роману, — я уже трижды побывал за городскими стенами. И преодолевал их несколькими разными способами. Но все это годилось только для одиночки, и только для человека. А недавно мне удалось выйти на тех, кто поможет попасть в Эниф еще и двум нелюдям, хоть и за немалую плату.
— И кто же это? — прямо спросила Мара.
— Это люди, чья деятельность в смутные времена только процветает, хоть она и сопряжена с огромнейшим риском для их шкуры, — витиевато пояснил Роману.
— Контрабандисты, — уточнил я.
— В Энифе введено военное положение, — продолжил Лис. — Входящие суда тщательно проверяются, все подозрительные вещи конфискуются, введен чуть ли не сухой закон и…
— И контрабандисты проносят в город выпивку, а выносят привезенные морем драгоценные камни, добытые в Зириусе, дорогие сорта чая с Чайного архипелага и редкие алхимические ингредиенты из Бескрайней пустыни, — перебил я вора.
— Верно, — подтвердил Лис, ничуть не обидевшись на мои комментарии. — Завтра, после полуночи, нас будут ждать на берегу реки. За услуги придется заплатить по двадцать леонов с носа и оказать этим людям небольшую услугу.
— Какого рода? — нахмурилась орка.
— Молодцы, ищут выгоду во всем. Решили сделать из нас носильщиков, — снова ответил я вместо Роману.
— Хоть я и вор, а не грузчик, придется соглашаться: другого выхода нет. Но зато они обещали свести нас с капитаном корабля, которому так срочно нужны деньги, что он возьмется доставить нас, куда нужно.
— Действительно хорошая новость, — кивнул я. — Теперь предлагаю всем отдохнуть, а завтра соберем вещички. Мара, ты не хотела бы снова переодеться мужчиной?
— Только если ты переоденешься женщиной, — мгновенно отреагировала орка.
— Это не имеет смысла, — терпеливо пояснил я. — А вот тебе было бы полезно изображать парня. Во-первых, у моряков есть такая примета: женщина на корабле — к беде. Это может осложнить переговоры. Во-вторых, ну сама подумай: команда на судне — человек пятьдесят. Переход предстоит долгий. И кто знает, как поведут себя матросы, истосковавшиеся по женской ласке…
— Мне заранее жаль того, кого я приласкаю, — перебила орка. — Не проси, Лэй. Как тебе понравилось ходить на каблуках?
Я передернулся:
— Больно…
— А грудь утягивать еще больнее! — отбрила зеленая.
— Мне кажется, ты преувеличиваешь, — вмешался Роману, с сомнением покосившись на оскал Мары и ее воинственно торчащие короткие волосы. — Вряд ли на нее будут часто покушаться. А чтобы не было проблем с суевериями, пусть до отхода корабля походит в плаще с капюшоном.
— Вот именно, — подтвердила орка.
На том и сошлись. На следующую ночь Лис повел нас к месту встречи. Хозяйка очень огорчилась нашему уходу. Это и неудивительно: за неделю бабка успела сделать на нас столько денег, сколько не все постоялые дворы зарабатывают.
У реки нас уже ждали. Я насчитал семь человек. Люди, как и мы, были укутаны в плотные плащи с капюшонами, которые скрывали лица. Под широкими полами четко угадывались очертания оружия: несмотря на договоренность, нам, естественно, не доверяли. Вокруг контрабандистов лежали большие тюки, ящики и корзины.
От группы отделился один человек, подошел к Лису и пробурчал:
— Оплата вперед.
Роману молча протянул мешочек с шестью десятками леонов, который мы приготовили заранее. Приняв деньги, наш провожатый взвесил их на руке, достал один золотой и попробовал его на зуб.
— Все в порядке. Теперь берите груз — кто сколько сможет утащить. Ты, — обратился он к орке, — парень здоровый, думаю, поболее остальных нести сможешь.
Мара лишь угрюмо кивнула и наклонилась к мешкам.
Нагрузившись кто как мог, мы двинулись за человеком вдоль реки.
— Воняет, — сказала орка через некоторое время.
— Терпи, дальше будет хуже, — «утешил» контрабандист.
Вскоре мы оказались у входа в какую-то пещеру, расположенную прямо в скалистом берегу реки Ларей. Из дыры ужасно несло нечистотами, в воду выливалась вонючая слизь.
— А вот и пропуск в город, — сказал наш провожатый, зажигая масляный фонарь. — Идти будем цепочкой. Я первый, новенькие посередине.
— Что это? — спросила Мара, кивнув на вход.
— Городские сточные каналы, — ответил я. — Через них мы сможем попасть в Эниф.
— Тогда разве за этими дырами не должны следить солдаты? Ведь через них может пробраться враг.
— Не боись, — перебил контрабандист. — Мы об этом позаботились. Все, вперед!
Путешествие по сточным каналам, по щиколотку в дерьме и грязи, не доставило нам радости. Приходилось дышать ртом, отчего силы быстро иссякали и ноша еще сильнее оттягивала плечи. Хуже всего пришлось орке: помимо мешков, она тащила еще и фламберг. Примерно через полчаса контрабандист, который шел первым, остановился и сказал:
— На месте.
И действительно, справа от него я заметил металлическую лестницу, которая заканчивалась у потолка. Взобравшись по ней, наш провожатый несколько раз стукнул по крышке люка. Спустя несколько секунд крышка отползла в сторону, в сточный канал проник свет Тиль, который тут же закрыла собой неясная фигура. Перекинувшись парой фраз с нашим провожатым, человек наверху отодвинулся в сторону.
— Сначала подавайте груз, потом вылезайте сами, — сказал контрабандист.
Перекидав все мешки, мы наконец выбрались наружу, к свежему воздуху, пахнущему морем, и оказались в темном переулке, где нас встречал вооруженный человек в военной форме.
— Новенькие? — спросил солдат, кивнув на нас.
— Да, они со мной, — ответил ему контрабандист.
— Ладно, неважно. Принес, что я хотел?
— Вот деньги. — Наш провожатый передал ему небольшой мешочек. — И пять бутылок «Белой розы». — За кошелем последовала корзина.
А туба у стражника не дура… Хоть я никогда не был любителем белого вина, но знал: «Белая роза» стоит немало.
— Все, теперь убирайтесь отсюда, скоро здесь будет проходить патруль, — буркнул стражник.
— Тут мы расходимся, — сказал контрабандист. — Советую не попадаться солдатам на глаза.
Это был дельный совет. Поймай нас стража, взяткой не отделаться. Если возьмут живыми, отправят в тюрьму, а когда поймут, кого взяли, устроят допрос с пристрастием. А потом — даже не знаю — скорее всего плаха, но может быть и виселица. Меня-то сразу запишут в мятежные маги, а Мару с Лисом, которому быстро сочинят с десяток грехов, отправят со мной за компанию.
Распрощавшись с контрабандистами, мы двинулись переулками в сторону порта. За те несколько раз, что Лис побывал в Энифе, он успел неплохо изучить город.
— Куда мы теперь направляемся? — спросила орка.
— В дыру под названием «Соленая рыбеха», — ответил вор. — Там надо будет найти капитана Бобо Клешню.
— Что за нелепое имя? — вырвалось у меня.
— Да кто разберет этих моряков, — пожал плечами Роману.
Мы шли мрачными, вонючими переулками, скрываясь от патрулей. Через пару часов таких блужданий наконец оказались в порту. Вор завел нас на самую темную и благоухающую тухлой рыбой улочку, где мы остановились перед входом в весьма сомнительное заведение.
— Кроме моряков, тут собирается всякое мелкое отребье. Когда зайдем, говорить буду я, — сказал Роману.
Вор толкнул дверь, мы вошли и оказались в тускло освещенном зале. Сказать, что заведение было убогим, — значило бы не сказать ничего. Скрипучие деревянные полы были настолько грязными, что ноги липли. Столы, казалось, не протирали со времен становления Арвалийской империи. Обивка стен во многих местах была содрана и висела кусками. Ко всему прочему здесь воняло дикой смесью из пролитой ржавки, прокисшего эля, пота и жареной рыбы. Картину довершали толстая официантка, разносившая заказы, вальяжно покачивая необъятным задом, и стайка потасканных шлюх у стойки.
Когда мы вошли, гвалт, стоящий в помещении, поутих, все замолчали и уставились на нас. Наверное, мы очень уж отличались от посетителей.
Я насчитал около десятка столов, и все они были заняты. Как и сказал вор, большую часть присутствующих составляли моряки. Несколько мгновений мы находились в центре внимания, но люди быстро потеряли к нам интерес. Не взглянули на нас разве что двое вышибал, стоявших около входа, и тощий долговязый бармен с повязкой на одном глазу, меланхолично протиравший стакан.
— Не твои родственнички? — тихо спросил я у Мары, кивнув на парочку громил, один из которых упоенно ковырял в носу.
Орка лишь бросила на меня из-под капюшона злобный взгляд, но отвечать не стала.
— Тихо, — шикнул Роману.
Я примирительно поднял руки, давая понять, что проблем от меня больше не будет. Вор только скептически хмыкнул и направился к бару. Мы подошли к стойке, и Лис собрался было сделать заказ, но его неожиданно перебили. Слева от Мары раздался мощный, слегка хрипловатый бас:
— Куда прете, крысы сухопутные?
Рядом с оркой я увидел невысокого человека, который облокотился левой рукой о стойку. С первого же взгляда все в незнакомце вызывало неприязнь. Выглядел он отталкивающе: глубоко посаженные маленькие глазки под черными густыми бровями, помятое лицо, давно немытые, сальные длинные волосы, собранные в конский хвост, черные, слегка тронутые сединой, и курчавая борода до груди, слипшаяся от пролитого на нее эля. Одет он был в грязные потертые штаны и не менее грязную куртку, из-под которой виднелась полосатая морская рубаха. Человек смотрел на нас с откровенной злобой.
— Чего уставились, выкормыши Глубинной суки?! — продолжал бесноваться он.
Из-за соседнего стола раздались крики и улюлюканье: человека поддерживали его дружки. Получив порцию одобрения, он продолжил нарываться на драку. Идиота даже не пугал фламберг, который орка прислонила к барной стойке.
— Ну, чего заткнулись, забери вас бездна?! Языки в задницы повтягивали?!
Незнакомец еще пару раз покрыл нас забористыми ругательствами (некоторые из них я слышал впервые и даже не знал, что они означают) и замолк. Наверное, устал. Возможно, мы бы разошлись миром, если бы не опрометчивый поступок, который бородач совершил в попытке нас разозлить. Со словами: «Хватит рожу прятать, дерьмо акулье!» он попытался сдернуть с орки капюшон.
Мара легко могла снести любые ругательства и даже бровью не повести, но если дело доходило до рукоприкладства, тут уж она не видела причин сдерживаться. Одной рукой орка легко блокировала попытку снять с нее капюшон, а второй со всего размаха шарахнула человека по затылку. Задира впечатался лицом в стойку, потерял от такого удара сознание и стал медленно сползать на пол.
Только сейчас я обратил внимание на его левую руку — на ней не хватало трех пальцев, поэтому ладонь напоминала клешню. Дальше догадаться было несложно: мы нашли того, кого искали. Только объяснять это разошедшейся орке было уже бесполезно.
Подняв бессознательное тело капитана Бобо Клешни, Мара зашвырнула его в сторону команды. Но несчастный немного не долетел и шмякнулся на соседний стол, разметав всю выпивку и нехитрую закуску. Разозленная компания пострадавших отправила тело капитана в дальнейший полет. Отойдя от первого шока, команда Бобо разделилась на две части и сразу же бросилась в драку. Одни двинулись к нам, другие затеяли потасовку с соседями. Трактирщик в это время спокойно отставил стакан и достал из-под стойки счеты.
— Бутылку любого, — громко заказал Роману.
Хозяин вложил в протянутую ладонь бутыль какого-то пойла и сдвинул пару костяшек на счетах. Хитрец дал вору далеко не самый дешевый напиток. Полученную бутылку Лис тут же разбил о голову самого прыткого моряка, подскочившего к нам. Навстречу остальным шагнула орка и сразу саданула ближайшего противника ногой в грудь. Тот отлетел назад и сбил с ног еще двоих. Маре пришлось скинуть капюшон, который мешал обзору и был помехой в драке. На мгновение люди замешкались, увидев перед собой воинственно оскалившегося орка, но в следующий миг снова сломя голову бросились в бой. Моряков не волновало, кто перед ними: хоть сам морт, главное — веселье.
Буквально через минуту потасовка охватила все заведение. В бой вступили вышибалы, но их было всего двое, поэтому они просто увязли в толпе. На Мару напали сразу пятеро, но зеленую это ничуть не смутило. Самого неловкого она тут же уложила ударом в челюсть, оставшиеся стали обходить орку, чтобы взять в кольцо. Один из них зашел сзади и прыгнул Маре на спину, но сразу получил затылком в переносицу. Орка перекинула его через бедро, швырнув под ноги нападавшему спереди. Двоих попытавшихся атаковать одновременно с боков Мара столкнула головами.
В суматохе я потерял из виду Лиса, но вскоре увидел, как он упоенно мутузит какого-то несчастного матроса. Это меня очень удивило — никогда бы не подумал, что вор с таким удовольствием будет участвовать в обычном трактирном мордобое.
Во время драки мне тоже пришлось нелегко: как-то так получилось, что я оказался в самой гуще толпы. Пришлось усердно работать руками и всем, что под них попадалось. У меня уже был некоторый опыт таких потасовок, достаточно вспомнить наши с Вили трактирные похождения. Но в этом побоище даже природная эльфийская ловкость не помогла, и у меня под глазом наливался сочный синяк.
Не знаю, сколько еще могла продлиться эта свалка, но неожиданно мне показалось, что в руке одного из моряков блеснула сталь. Не церемонясь, я шарахнул человека стеной воздуха. Немного перебрал с мощностью, и заклятие собрало по пути немало людей, столов, стульев, свалив их в одну кучу возле стены.
Все в заведении мгновенно замерли. С появлением магии куража поубавилось и у самых смелых. Даже трактирщик, изменив своему спокойствию, удивленно приподнял бровь и смахнул со стойки осколки стекла. Остыв, люди стали потихоньку разбредаться, некоторые принялись ставить на место уцелевшие столы и стулья.
Счет за погром конечно же предъявили нам. Скрипя зубами, пришлось оплатить. Развлечение получилось далеко не дешевым: влетело в леон и восемнадцать крионов.
Через некоторое время, когда вышибалы выкинули на улицу бессознательных завсегдатаев, а заведение привели в относительно нормальный вид, мы спокойно уселись за стол Бобо Клешни и его команды. К тому моменту капитан уже пришел в себя.
— Значит, меня вырубила баба?! — воскликнул он, когда мы представились. — Морскую свинью мне в жены, такое удавалось только Могучей Берти, да упокоит море ее душу!
— А что с ней случилось? — удивленно спросил я. Было странно услышать от этого человека столь добрые слова.
— Пьяная дура решила поблевать с пирса, упала в воду и утонула, запутавшись в подоле собственной юбки, — сообщил Клешня и залпом осушил кружку эля.
— В общем, у нас к тебе деловое предложение, — прямо сказал Роману.
Бобо отставил стакан и уставился на вора, всем своим видом показывая, что готов внимательно слушать.
— Значит, Дикий архипелаг… — пробормотал капитан, когда Лис коротко изложил суть сделки. — Вы предлагаете лезть к Десиду в задницу, ребята! Хоть представляете, сколько это будет стоить? И дело не во фрахте, а в том, за какую сумму можно плюнуть и рискнуть собственной жизнью.
Роману молча сунул Бобо под нос слегка приоткрытую сумку с нашими деньгами.
— Чтоб мне всю жизнь суши не видать! — только и смог выдавить из себя Клешня.
Выйдя из ступора, он сразу начал торговаться. Увидев такую сумму, капитан уже и не думал о возможности отказа. Через час с небольшим мы все-таки договорились. О заходе в Зириус нам и упоминать не пришлось: Клешня сам предупредил, что без него не обойтись для пополнения запасов продовольствия и пресной воды. Сошлись на следующем: две тысячи золотых и три сотни крионов задатка мы должны были выплатить прямо сейчас, тысячу — по прибытию на архипелаг и еще две — в случае благополучного исхода путешествия. Получив мешочек с монетами, Клешня тут же достал одну из них и велел подать дешевого вина. Было страшно даже представить, сколько этого пойла выйдет на целый леон.
— Он нас не обманет? — шепотом спросила Мара.
— Не думаю, — ответил я.
— Недавно Клешня привез большую партию контрабандных специй. Таможенники нашли их и отобрали, — тихо пояснил Роману. — Остальной товар Бобо отдал на взятки, чтобы откупить себя и команду от тюрьмы. А сейчас за ним охотятся купцы, которые не получили своих заказов. Так что Клешня весь в долгах и будет идиотом, если упустит такую возможность заработать.
— Когда отходим? — спросил я у капитана, пока еще он был в состоянии говорить.
— Через три дня приходите к восьмому причалу. Там пришвартована моя малышка, флейт «Хромая Мери».
Мы с Лисом удивленно воззрились на Бобо. Надо быть полным безумцем, чтобы назвать так свое судно! Ведь все моряки верят, что названием корабля можно задобрить либо разозлить Лак'ху и Сиверентуса — бога моря. Поэтому кораблям всегда дают красивые, звучные имена. Только орка, незнакомая с суевериями моряков, не выказала никакой реакции.
— Откуда у корабля такое имя? — осторожно спросил я.
— Мери — моя первая женщина. Она была портовой шлюхой. Эх, видели бы вы, как она хромала… — мечтательно произнес Бобо и бессмысленно уставился куда-то поверх наших голов, предавшись приятным воспоминаниям.
Посидев еще немного с капитаном и его командой, которые упорно наливались дешевым вином, мы решили снять комнату на три дня, о чем и сообщили хозяину заведения. Нам не стоило выходить в город, все-таки мы были в розыске. Я не думал, что хозяин трактира или те, кто участвовал в драке, сдадут нас властям. Часть людей была беспросветно пьяна, а остальные, даже если бы и заподозрили что-то, сами были нечисты на руку и вряд ли захотели бы иметь дело со стражей.
Свободна оказалась только одна комната, но нам этого вполне хватало. Состроив страшную рожу, Мара сказала трактирщику, чтобы еду подавали прямо сюда. «Только не те помои, что разносят посетителям», — грозно предупредила она. Хозяин ничуть не испугался, но пообещал, что все будет, как мы хотим.
Взяв свои вещи, мы поднялись на второй этаж. В комнате, кроме единственной обшарпанной кровати, ничего не было. Подойдя ближе, я заметил, что белье поразительно грязное, будто меняли его в последний раз в прошлом году. И что-то мне подсказывало, что клопов в тюфяке жила целая армия.
— Уступаю ложе даме, — сказал я, шутовски поклонившись орке, и расстелил свой плащ прямо на полу.
Почувствовав подвох, Мара тоже покосилась на кровать:
— Пусть на ней спит Лис. Он все-таки вор, ему надо отдыхать как следует…
Я только кивнул, соглашаясь с таким справедливым суждением.
Роману пришел позже и сразу что-то заподозрил, увидев наши довольные лица. Осмотрев кровать, вор ответил на наше предложение, что на полу спать полезно, а в его ремесле главное — беречь себя.
В итоге постель осталась пустой, а на полу едва хватило места для троих. Но теснота была не единственной неприятностью: стены были такими тонкими, что мы всю ночь слушали, как проститутки отрабатывают свой хлеб.
В таких условиях пришлось провести три дня. Хорошо хоть хозяин заведения не обманул, и еду нам приносили вполне приличную.
В оговоренное время мы пришли к восьмому причалу. Корабль Бобо Клешни выглядел весьма солидно. Самого капитана было слышно издали — его бас перекрывал даже шум, царивший в порту. Стоя на палубе, Бобо самозабвенно поливал матросов крепкими ругательствами. Заметив нас, Клешня помахал рукой и крикнул, чтобы мы поднимались на борт. Пройдя по шаткому трапу, мы оказались рядом с Бобо и его младшим помощником — смуглым пареньком по имени Мах.
— Давайте свои вещи и спускайтесь в трюм. Придется вас прятать, пока не выйдем в море, — сказал капитан и, заметив, что мы не торопимся отдать пожитки, добавил: — Не бойтесь, воров здесь нет. Если пропадет хоть один медяк, я сам буду вздергивать на рее всех по очереди, пока кто-нибудь не признается в краже.
Отдав вещи помощнику капитана, мы спустились в трюм, где нам пришлось залезть в бочки, на две трети заполненные водой. Такая предосторожность была необходима на случай, если таможенники решат их простукать. Трюм был забит тюками: Клешне удалось не пропить аванс, а вложить деньги в товар.
Через какое-то время, когда тело у меня затекло от холода и неудобной позы, корабль действительно пришли проверять. В трюм спустился таможенный чиновник с сопровождающими и начал тщательно осматривать товары в поисках контрабанды.
— Вроде все в норме, — задумчиво сказал проверяющий. — Даже удивительно, что у тебя все так гладко, Бобо.
— Так говорил же, работа честная: решил закупить товар в Зириусе. А туда везу ткани: шерсть, лен, парусину… Да все в декларации записано.
— Где ж ты столько денег взял, Клешня?
Видимо, капитан был давно знаком с таможенником, потому что разговаривали они непринужденно, чуть ли не по-дружески.
— Потряс давних должников, поискал по старым заначкам — вот и наскреб на благую цель…
— А ладно, не мое это дело, — согласился таможенник. — Что в бочках?
— Так вода питьевая.
— Ладно, морт с тобой, Бобо. Подпиши здесь и здесь. Все, теперь можете отправляться. Попутного ветра!
— Спасибо, господин проверяющий, — пробубнил капитан.
Через минуту люди покинули трюм. Вскоре мы почувствовали мерное покачивание: корабль отчалил от пирса. Еще какое-то время, показавшееся вечностью, пришлось подождать, прежде чем кто-то спустился в трюм и крикнул, что можно вылезать.
Когда я поднялся на палубу, в лицо пахнул теплый морской ветер. Корабль покинул бухту и шел на всех парусах. Мы были в открытом море.
