ГЛАВА 17

После слов Дины вновь воцарилась мертвая тишина — лишь капли дождя колотили по листве. Лениво льет, но прекращаться не собирается — небо от горизонта до горизонта затянуто. Где-то опять трухлявая ветка упала или, возможно, хрустнула под лапой подкрадывающегося чудовища, но никто даже глазом не повел: все будто окаменели.

Слова невероятные, дикие, бредовые, но произнесли их таким тоном, что не поверить невозможно: девчонка совершенно точно уверена в том, о чем говорит. А ее слушатели — всего лишь дети. Пусть и великовозрастные, но еще не отягощенные бременем жизненного опыта, со всей пылкостью молодости реагирующие на неожиданные раздражители — сперва делают, а потом думают. И что теперь делать? Никто не знал…

Опять Макс высказался первым:

— Динка?! С тобой все хорошо? Ты о чем вообще!

Та, не поднимая глаз, медленно отступила назад, будто искала защиты у густых зарослей, тихо, все тем же неживым голосом, произнесла:

— У готов есть специальный отряд, который послали захватывать дальние поселки. Их называют Черные Тигры. Вчера или сегодня они должны были напасть на ваших. Отбиться невозможно. Старшие уже мертвы, остальных разделят на рабов, смертников и наложниц.

— Да что ты несешь! Откуда ты такое можешь знать?! — опешил Макс.

— Оттуда… Ведь она — одна из них, — зловеще, с нескрываемой угрозой протянул Олег, направляя на нее острие копья. — Муса, помнишь, что тот парень говорил, которого умирающим на рифах нашли? Он рассказывал, что перед нападением готы подослали к ним своих людей. Вот таких, как она!

— Ведь у них белых вроде нет! — недоверчиво выдал Муса. — Она точно не арабка и не негритянка! Чего вы все несете! Взбесились дружно?! Травы нажевались втихаря?!

— Есть у них белые! Сам подумай — разве будут они черных подсылать, если все про них знают? И вообще дурак ты! — констатировал Олег и злобно прикрикнул: — Эй! Шпионка! Бросай копье!

Растерявшийся вожак не отреагировал на вопиющее нарушение неписаных правил субординации, а Дина послушно разжала пальцы — бамбуковая палка с костяным наконечником упала на землю.

— Я сразу должен был догадаться — оружие у вас всех очень уж хорошее, — сказал Олег, приближаясь. — У нас таких копий очень мало — только у старших, в арсенале хранятся. И наши гораздо хуже: кость не такая, и крепление слабее. Эн что-то чуял — просил к тебе присмотреться. Надо было сразу вам допрос устроить, с иголками под ногти, а теперь чего уж…

Макс с ужасом понял — он, наверное, сейчас ее убьет. Представил, как Дина вскрикивает, хватаясь руками за древко, — как тот дикс, которого он проткнул насквозь. А она, глупая, замерла — даже отойти от надвигающейся гибели не пытается. Рванул наперерез, ухватил Олега за плечо:

— Стой! Муса прав! Вы все взбесились! Давайте разберемся спокойно!

— Да нечего здесь разбираться! — Олег попытался сбросить ладонь с плеча, но ничего не вышло — если уж Макс за что-нибудь брался, то делал это основательно.

— Стой, говорю! Дина, не молчи! Да объясни же наконец! Скажи, что ты не одна из них!

Девушка послушно кивнула:

— Я не одна из них.

— Вот видишь! Я же говорил! А ты сразу начинаешь! — обрадованно выдал Макс.

— Пусть она тогда скажет, что это было, когда про поселок говорила. Откуда знает такое? — даваясь словами, не сдавался Олег.

— Да, Дин, объясни этому дураку!

— Долго рассказывать… — безжизненно произнесла девушка.

— А мы уже никуда не торопимся — объясняй, раз уж просят! — чуть ли не закричал Олег.

Но даже угроза хищников и диксов позабылась — никто не стал его затыкать.

Дина, опустив голову, все тем же монотонным голосом начала рассказывать свою историю:

— Я попала сюда два месяца назад. На буй, про который вы не знаете: он в той же стороне, что и дальний, но немножко дальше. Пошла оттуда на юг, в противоположную от вас сторону. По пути от жажды и трясучки падала часто. Один раз неудачно — в луже, что после отлива осталась, наткнулась на какую-то колючку. Шип в скулу попал. Сперва лицо раздулось, потом лихорадка началась. Я почти ничего не видела — глаза приходилось пальцами приоткрывать. Меня нашли сборщики ракушек из Липы. Их поселок к тому времени уже больше месяца как под готами был, но управляли там не они. Особый статус. Из-за Люцифера. Вы его знаете под именем Сергей — Серж. Я вместе с ним к вам пришла. Он себя называет Люцифером. К нему надо обращаться полностью: Люцифер. Между собой можно говорить Люц. Его готы очень ценят — он помогает им захватывать русские поселки. Разведку проводит, втирается в доверие и в самый важный момент убивает вожаков — без них трудно организованно обороняться. Или панику поднимает. Или собак травит, чтобы шума не подняли, и поэтому готы подбираются незаметно. Он разные способы придумывает, чтобы сопротивление ослабить. Он уже не один раз такое проделывал — готы почти без труда захватывали те поселки, где Люц поработал. С ним они не теряют своих: без потерь обходится. Из-за него они не стали разорять Липу полностью — отдали ему во владение. Подарили за заслуги… великие… Теперь это его резиденция. Он там живет будто король — даже дворец ему выстроили. И еще там храм есть… Он говорит, что в этом мире нет бога и его надо создать самим. Говорит, что он хороший кандидат на роль бога. Целую теорию для этого придумал о рождении божества. В храме все должны молиться ему и… и даже жертвы там приносят. В основном новичков от буя приводят, но бывает…

Девочек особенно любит там убивать. Из-за него в Липе девочек мало осталось. Заставляет называть себя разными титулами, наказывает за любую причину или просто так. Он… он садист. Людей в Липе готы немного оставили, но ему хватает. Да и с буев постоянно приходят. Такие, как я… Готы многих более-менее симпатичных девушек в самом начале себе забрали, а Люц не возражал. Они ему не нужны, он не… Он не по девочкам… А мне вот повезло — не отдали им. Я поначалу страшная очень была, некрасивая — лицо распухшее ужасно. Но когда поняла, куда попала, стала думать, как бы не забрали. Лучше уж в Липе, чем у готов. Там просто мрак… Люц вечно придумывает что-то гадкое — он вечно скучает и все время ищет новых развлечений. Или других способов войны — это его тоже забавляет. Решил недавно, что надо не в одиночку или вдвоем обманывать народ в других поселках, а группой. В одиночку подозрительнее, потому что слухи о нем уже поползли. И группой можно больше вреда нанести, ударяя в спину или разные хитрости устраивая.

Мне повезло — я придумала способ, как перед нападением вывести часть защитников из поселка. Поэтому он взял меня в свой отряд. Дальше вы все знаете — мы пошли в ваш поселок, по пути наткнулись на экспедицию Максима. До острова с вами добирались, а потом… потом я вывела часть ребят из поселка перед нападением. Хоть и немного, но вывела… А еще по пути разузнала про ваше оружие и как живете, завлекла историей про толпу диксов, луки бамбуковые у готов и семена. Я должна была сделать так, чтобы ваши захотели немедленно устроить экспедицию. Для этого меня и послали — чтобы в поселке меньше защитников осталось. Я не враг вам… просто так получилось… Это все Люц… Вам некуда возвращаться… Будь ваших даже в два раза больше, Черных Тигров им ни за что не победить. Они уже много поселков захватили, и почти всегда это получалось очень легко.

Чуть подняв голову, она взглянула на Сашка, стоявшего все там же — на другой стороне промоины. Чуть повысив голос, произнесла:

— Вам лучше вернуться. Сами понимаете… Не надо вам уходить с ними.

— Это что получается? Пока мы сюда шли, на остров напали готы? — Муса наконец-то обрел дар речи.

— Да…

— Ах ты!.. Ах ты, сучка! — неожиданно вскрикнул или даже скорее взвизгнул Сашок, стремительно скатился вниз, позабыв про хромоту в два прыжка вынесся из промоины, наотмашь врезал Дине по лицу. — Н-н-на-а-а!

Девушка упала, а подскочивший Макс легко скрутил тщедушного смертника, оттащил в сторону, не позволив поработать ногами: тот размахивал ими как лопастями ветряной мельницы, норовя врезать девушке по ребрам.

— Да стой ты! Стой! Она ведь честно все рассказала! Сам видишь, что она не такая! Не садистка! Ну не повезло человеку! Сам бы так же поступил на ее месте! Уймись!

Сашок обмяк, заскулил. Не от злости нереализованной, а от жалости к самому себе — уже настроился на свободу, и вдруг оказалось, что в той же ловушке остался. Он уже все понял, в отличие от Макса: до того еще не дошла вся неприглядность их нынешнего положения.

— Она могла бы и раньше рассказать, — почти нейтрально, уже без явной злости, ни к кому не обращаясь, задумчиво произнес Олег.

Дина, подняв голову с земли, провела ладонью по лицу, уставилась на багровую полосу, оставшуюся на коже. Макс, присев, взял ее за плечи, помог встать. Продолжая вытирать кровь, вытекающую из разбитой губы, она еле слышно произнесла:

— Я не смогла… Люц… Люц сказал, что если я сделаю что-нибудь не так, то он убьет пятерых девочек. Все равно за что — за любую ошибку убьет или если ничего не получится с моей идеей. И показал, как они будут умирать. Он убил одну. Она… Она очень долго умирала… Сильно кричала… Он заставил смотреть и запоминать… Пять умрут… пять… Я просто не смогла… Простите…

Все молчали, никто больше не пытался накинуться — даже Сашок окаменел после этих слов. Стояли, поглядывая на нее мрачно, но уже без агрессии.

Что говорить, Макс тоже не знал.

За всех высказался Муса, кратко подведя итоги:

— Если она не врет, то в поселке готы. Дина, они ведь знают, что мы ушли на Большой. Будут ждать нас или в погоню пойдут?

Девушка еле заметно пожала плечами:

— Не знаю. Но зачем им погоню устраивать? Для них главное, что вы ушли до нападения. Немножко меньше защитников осталось — немного легче захватывать. Деваться вам все равно некуда — вернетесь сами. Вы ведь не должны были узнать о нападении. Не будь меня, так бы и получилось.

— Если бы не ты, нападения, может быть, и не было, — буркнул Муса. — Сразу надо было рассказать — в поселке еще.

— Ага, тебе легко говорить. Чтобы Люц сперва девочек убил, а потом меня?

— И как бы он это сделал? Мы бы тебя в обиду не дали — посадили бы его в яму с диксами, и до свиданья.

— Вы плохо его знаете. Не понимаете, с кем связались. Убил бы меня — обязательно убил. А перед этим пятерых девочек, которые ни в чем не виноваты. Ты когда-нибудь видел, как с живого человека снимают кожу?! И при этом говорят, что еще пятеро точно так же умрут по твоей вине! — почти выкрикнула Дина. — Мне повезло — я смотрела на это и не видела! Отключилась! Иначе я бы этого не вынесла! Знаете, сколько наших с ума сошли, глядя на то, что он вытворяет?! Вы когда-нибудь видели одиннадцатилетнюю девочку, совершенно седую?! Сходите в Липу — посмотрите! Он специально ее пощадил, чтобы всем показывать! Ему смешно! Вы не представляете, что это за тварь! Вы диксов боитесь? Да лучше они, чем Люц и его Мишаня!

— Мишаня? Мальчик? — удивился Макс.

— Миша! Мишка! Мишаня! Тот мелкий уродец, который пришел с Люцем! Они с ним любовники! Что один садист, что второй живодер! У них развлечение такое — дарить друг другу новые пытки или казни! Вместо цветов! Они такое устраивали вместе, что я даже не могу рассказать! Мне Люц заявил, что если мой план увести часть людей перед нападением не сработает, то на мне испробуют все пытки, которые они по пути к вашему поселку придумают. Это уже после того, как замучают девочек. А они много придумали — я, когда шла с ними до буя, слышала, как они разговаривают. Специально громко это делали, чтобы я ни слова не пропустила. Они тогда злые шли — Люц специально себе колено проколол плавником какой-то ядовитой рыбы, чтобы нога казалась изувеченной, и мы не пили почти ничего по дороге — чтобы вид был изнуренный. Для правдоподобности старались. Боялись, что Бизон догадаться сможет, если будем выглядеть хорошо. А так — раненый парень, беременная, ребенок и девчонка. Кто таких заподозрит? От меня там ничего не зависело — я знала это. Осуществится мой план или нет — поселок ваш все равно не защитить. Расскажи все — вы бы убили Олю и Мишаню. Может, и меня. Люца бы не смогли — я это точно знаю. Он сильнее вас и хитрее — ушел бы. А может, и Мишаня смог бы ускользнуть — он тоже хитрый. А потом Люц вернулся бы с Тиграми. Вам не победить готов — их очень много, и они сильнее. Ну убьете одного или двух, или трех. Ну, может, даже пятерых сможете, хотя я в такое не поверю никогда. И что дальше? Они от этого только злее станут. Вот зачем мне было рассказывать вашим? Так хоть девочек не тронут потом… И я жить хотела… сильно… Не хочу умереть… И не хотела, чтобы их из-за меня… И я боялась! Я очень боялась! Я и сейчас боюсь! Особенно Люца!!!

Дина наконец расплакалась — даже странно, что столько продержалась без слез. Стоя рядом, Макс не сводил с нее взгляда и не ощущал к ней ничего, кроме жалости. Обнять хотелось, но неизвестно, как такое поймет. Хрупкая, очень женственная, такая беззащитная, попавшая в ситуацию, из которой не было благородных выходов. Хорошая она, с правильным характером — запугали ее сильно, но ведь не сломалась. Нашла в себе силы рассказать. Пожалела, наверное, этих бедных пацанов. Кто знает, что бы сделали готы со смертниками в поселке — вряд ли у них принято объявлять благодарность за побег.

Мусе было не до сантиментов:

— Ребята, мы в заднице!

— Не понял… — тупо произнес Жора.

— Тебе что — показать или сам догадаешься?! Нельзя нам в поселок возвращаться!

— Ну это понятно, — почти весело согласился Олег. — Выбор у нас там, как я понимаю, невелик? Или ножницы тупые и тонкий голосок, или веселые экскурсии в самые экстремальные уголки наших расчудесных рифов. Я так понимаю, что ни то, ни другое никому из присутствующих не нравится. И как тогда быть? Останемся жить здесь, на радость тритонам и диксам, или есть другие предложения?

— Чего это ты командовать начал? Решать за всех? — нахмурился Муса.

— Даже и не думал. Командуй, пожалуйста. Главное, побыстрее — чем дольше мы здесь стоим, тем хуже. Говорят, где-то поблизости гигантские ящерицы бегают, причем злые, а мы пахнем вкусно, да и шумим. Опасаюсь, что наше собрание может омрачиться очередным несчастным случаем.

Муса вдруг выдал неожиданное:

— Экспедиция, которая к морю вышла открытому. Помнишь?

— Ну?

— Остров они нашли почти на границе рифов. Большой. Колодец там выкопали, и вода в нем была пресная. Там прожить можно.

Олег не согласился:

— Они там даже переночевать побоялись из-за диксов, а нам куда деваться? На постройку самых простых укрытий уйдет несколько дней.

Муса отмахнулся:

— Продержимся как-нибудь. Сашок, пойдете с нами?

— Да куда угодно, лишь бы не назад! — ответил тот неистово, в отчаянии.

Крепко довели пацана.

— Вот! С Сашком и его ребятами у нас плюс семь получится. Отобьемся, если ночевать на рифы будем уходить до окончания стройки. Неужто не найдем скалы подходящей? Нам главное — вода, а она там точно есть. Не такая чистая, как в штабе, но оно даже полезнее. Эн ведь не зря на пластины коралловую крошку насыпал и морскую потихоньку добавлял. Говорил, что талую пить вредно — не хватает там каких-то ценных солей.

— Мы не дойдем туда. — Олег покачал головой. — Далеко это очень — воды не хватит.

— Пустые бутылки здесь наполним, в озере. Не такая уж она грязная на вид. Или вон — прямо из промоины этой. Ручей целый бежит. Мутная, но это из-за дождя — пить можно.

— Мало — не хватит. Ведь придется далеко стороной наш остров обходить, чтобы не попасться. И топать потом фиг знает куда. Это нереально при таких запасах. Учти, что плотик придется с собой нести — лишний груз. Без него мы через расселины не переправимся, а пользоваться старыми переправами нельзя — на них могут подкараулить.

— Кокосов можно набить в корзины, — предложил Макс.

Олег опять покачал головой:

— Те, что на песке валяются, почти без молока обычно. Надо срывать недозрелые, а дело это непростое, тем более в таком месте. Да и толку-то? Жидкости в орехах все равно мало — получается, бесполезную тяжесть потащим.

— Мякоть вкусная, — встрял Снежок.

— Пить ты тоже мякоть будешь? — невесело усмехнулся Муса. — Без еды можно долго протянуть, а вот без воды…

— Из толстых стеблей бамбука можно сделать легкие емкости для переноски жидкостей, как Макс предлагал, — задумчиво предложил Ботан.

— Ага, — кивнул Муса. — Сейчас начнем топориком работать, а потом делать. Глядишь, дня через два, когда закончим, тритоны не всех схарчат и диксы не заявятся на шум.

— У нас недалеко от острова запас остался, который носильщики тащили, — не сдавался Макс.

— Там тоже немного — только-только чтобы до острова хватило дойти.

— У готов много воды, в бутылках пластиковых, — неожиданно произнес Сашок.

— Ну толку-то? — хмыкнул Олег. — Я очень сильно сомневаюсь, что они с нами поделятся.

— А зачем спрашивать? Заберем, — неожиданно предложил Макс — агрессивные слова сами собой вырвались.

Сашок, плотоядно осклабившись, кивнул:

— Правильно мыслишь.

— Я забыл — сколько их с вами пришло? — уже обдуманно уточнил Макс.

— Пятеро. На берегу нас ждут.

— Нас семеро плюс вы. А что — думаю, справимся! — оживился Муса.

— Серьезные бойцы? — осмотрительно поинтересовался Олег.

Сашок пренебрежительно скривился:

— На такие дела штрафников направляют и мелочь всякую. С нами послали двоих проштрафившихся — этим лет по девятнадцать-двадцать — и еще трех прыщей лет шестнадцати-пятнадцати. Вот они реальные уроды и садисты — все пыжатся, пытаются доказать, что крутые. Это вам не Черные Тигры — гораздо проще. А штрафникам все до одного места — ленивые как черепахи.

— Вооружены чем?

— Копья у всех с наконечниками костяными. Вот как у нее — точь-в-точь, — указал на все еще плачущую Дину. — Еще двузубец специальный таскают, но это только против диксов. Один ловит на него, остальные по-быстрому дыры делают. Если дикса проколоть в нескольких местах, то быстро падает. Пара сеток из кокосовых веревок есть — тоже против тварей хорошо работают. Удобная вещь, но одноразовая: если накинул, то стащить ее в бою уже не сможешь. Два лука есть бамбуковых у штрафников. Но тетивы они натянуть не успеют, если внезапно нападем. Постоянно внатяжку их держать нельзя — дерево ослабнет. Даже если натянут, стрелы все равно не отравленные. Они тростниковые, с наконечниками из рыбьих костей, легкие — попасть издалека такими мало кто умеет, а раны сильной не наносят. Меч еще деревянный есть и дубинка. Ну и ножи костяные у каждого.

— Твои ребята как? Драться смогут?

Лицо Сашка скривилось в невозможной гримасе. В ней было все: ярость, злоба, жажда мести, страх и неистовая надежда:

— Смогут! Вы даже не представляете, как смогут! Но нам бы оружие какое-нибудь!

Муса покосился на заросли, кивнул:

— Бамбука здесь полно — выберем палки сухие, наточим по-быстрому, и будет вам оружие. Мы уже здесь так нашумели, что несколько ударов топорика хуже не сделают. Да и ножик есть — им хоть и труднее работать, но тоже можно.

— Надо по несколько копий каждому сделать — бросать их вместо дротиков, — предложил Макс.

— Дельная мысль, — согласился Муса и, обернувшись к народу, собравшемуся у края промоины, спросил: — Ну а вы драться будете? Или в поселок пойдете? Уговаривать никого не стану, но сами слышали, что там делают с пленными.

— Будем, — вразнобой ответили Жора, Снежок и Ботан.

Макс просто кивнул, а Олег подкинул копье в руке и, по своему обыкновению, ответил несерьезно:

— Знаете — я всегда мечтал стать хорошим танцором, но за такую цену не согласен!

Дина, не переставая плакать, внезапно кивнула:

— И я буду.

— А тебе-то зачем? — удивился Муса. — Иди назад одна — воды не дадим, но на кокосах до поселка спокойно доберешься. Держись подальше от островков, и диксы вряд ли поймают. Скажешь, что нас тритоны сожрали, и никто даже не удивится — такое здесь бывает.

Девушка покачала головой:

— Нет. Если вернусь одна, Люц не поверит. Он заставит все рассказать. Даже если ничего не скажу, он все равно убьет этих девочек. Не поверит мне ни за что. Его невозможно обмануть. Вы его не знаете — он их точно убьет. Да я и не хочу туда. Нечего мне там делать. Я никогда с ними не хотела быть. Но куда мне деваться было? С вами тоже плохо, но лучше уж умереть без воды, чем назад. Если возьмете… Вот, — подняв свое копье, она протянула его Максу: — Бери. Оно лучше твоего — наконечник из кости морского ящера. Готы носят панцири тростниковые — без такого наконечника их очень трудно проткнуть.

— А ты?

— А я твое возьму. Можно?

— Конечно. Слушай, но ты бы подумала. Мы и правда можем умереть на рифах без воды, или диксы достанут. Зачем тебе так рисковать? Ведь не может Люц мысли читать — обманешь, если постараешься. Еще и похвалит за то, что мы пропали: готам меньше работы. Нас смогла обманывать — вот и его сможешь.

Дина, осторожно потрогав острие простенького копья Макса, равнодушно ответила:

— Вы позволили себя обмануть, а с ним этого не получится. Да и какая разница, поверит или нет… В Липе я была как мертвая — это не жизнь. Могу много про нее рассказать, но вы все равно не поймете. Это надо увидеть самому. Не вернусь я туда. Лучше к диксам, чем назад.

— Ну и зря — тебе ведь отрезать нечего… — Олег даже в такой момент не изменил своему обычному репертуару.