Глава 16
Вода хлестнула в лицо тугой ледяной струёй.
Юдгар задохнулся, судорожно ловя ртом воздух. Холод вышиб сознание из блаженного забытья и вернул боль, терзавшую все его тело. Связанные за спиной руки онемели, а ноги, накрепко прикрученные к деревянному столбу, вкопанному в землю в центре просторной хижины, ниже колен вообще перестали что-либо чувствовать.
Сильные пальцы вцепились в шею, с силой вздёрнули голову. Взгляд упёрся в янтарно-жёлтые, ничего не выражающие глаза алгистянина. Юдгар не различал аборигенов, но этого — с беловатым шрамом через все лицо — он узнал бы теперь даже в огромной толпе.
Когда Юдгар очнулся первый раз, старейшина захватившего их племени лишь сообщил, что их ждёт смерть, если он — Синша-Гра — не согласится стать воином Солу, а потом этот шрамомордый принялся его избивать. Он ничего не говорил, а только бил, и, казалось, избиению не будет конца. Потом старейшина ушёл, но экзекуция продолжалась. Юдгар не мог бы в точности сказать, сколько раз терял сознание, но шрамомордый не забывал приводить его в чувство, чтобы продолжить своё любимое занятие. Проникнуть в мозг шрамомордого и овладеть его волей так и не удалось: Юдгар натолкнулся на непреодолимый защитный блок. Такое впечатление, будто половина населения Галактики овладела ментальными способностями. Будь на нем лётный комбинезон с мускульными сервоусилителями, он бы порвал путы запросто, но в поход пришлось отправляться в обычном снаряжении. Бловач в санчасти, когда латал его, просто срезал комбез с тела и выкинул на свалку, испортив хорошую вещь, а на смену ничего подходящего, кроме обычной униформы, не нашлось. Не разгуливать же в боевых доспехах, направляясь на встречу с Советом Племён… Как оказалось, лучше бы в боевых… Теоретически он мог бы вырваться из связывающих его пут — если бы удалось хорошенько сосредоточиться, применив свои способности, но шрамомордый не оставлял его ни на минуту.
Тяжёлая рука одним хлёстким ударом впечатала затылок в твёрдую поверхность столба. Перед глазами снова потемнело. Единственное, о чем Юдгар мог сейчас мечтать, — вырубиться. И надолго. Но мучивший его алгистянин явно был опытным экзекутором и не позволял ему надолго отключаться, продолжая умело причинять боль.
Юдгар вдруг некстати вспомнил Амсадди. Она была права, эта женщина. Он стиснул зубы и вскинул взгляд на своего мучителя. Он — сын бикаэлки, и пусть он не проходил инициацию болью, он все выдержит.
— Да пошёл ты… — Юдгар плюнул кровью. Зубы шатались и кровоточили, разбитые губы распухли. — И ты, и твоё жабье племя…
Ещё один удар вколотил слова обратно в глотку. Алгистянин бил методично и размеренно, старательно выбирая места. И, похоже, не испытывая никаких чувств по поводу своего занятия. Просто выполнял работу. Словно вся эта экзекуция — не месть со стороны дикарей, у которых отняли священного идола, а нечто вроде дежурно-приветственного ритуала, которым они встречают каждого чужака на своей земле.
Скрученные за спиной руки не позволяли прикрывать голову и лицо, чтобы защититься от ударов. Юдгар молчал, не позволяя себе стонать. Человек — выносливое существо. Он способен вынести гораздо больше, чем предполагает. И если смогла выдержать Амсадди, если Дхази смогла, то ему сам бог велел. Он — мужчина… Юдгар открыл в себе новое качество, о котором не догадывался раньше, — умение терпеть. И оно ему очень пригодилось.
Мир перед глазами заплывал чернотой. Красные пузыри взбухали из небытия, лопались, исчезали и снова появлялись…
Когда избиение закончилось, Юдгар осознал это не сразу.
Он несколько раз с наслаждением вдохнул, прежде чем чернота перед глазами стала рассасываться. Он увидел над собой огромную серокожую тушу шрамомордого. Несколько секунд алгистянин стоял и просто смотрел на скорчившееся тело у себя под ногами, потом повернулся, намереваясь уйти.
— Эй, ты… — Юдгар с трудом прокашлял эти два слова, выплёвывая кровавую слюну.
Шрамомордый обернулся и в ожидании уставился на пленника немигающими жёлтыми глазами.
— Когда я выберусь отсюда… ты будешь первым, кого я убью…
Шрамомордый на секунду опустил взгляд, белесая мембрана мигнула, ноздри вздулись. Он молча развернулся и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Юдгар уронил голову на твёрдую, утоптанную землю, с трудом приводя дыхание в норму. Он слышал, как тяжёлые шаги алгистянина удаляются от хижины, тая в подступающей тишине.
«Ты как?»
Расстояние между ними было небольшим — Хорхе висел в двух шагах, привязанный за руки к горизонтальной перекладине, так что общение по лоцманам было возможно и без ретрансляторов. И каждый раз, когда Юдгар приходил в себя, Хорхе задавал ему один и тот же вопрос. Лейтенанта пока не избивали, но попробуйте повисеть так несколько часов. Юдгар не стал открывать глаза и поворачивать голову, чтобы посмотреть, как там сам лейтенант. Его слишком мутило, чтобы испытывать сочувствие к кому бы то ни было ещё. К тому же лоцман способен донести его мысль без всяких телодвижений.
«Ничего, лейтенант. Случалось и хуже».
«Врёшь», — зло поправил Юдгар сам себя. Не случалось. Единственный раз — тогда, в пригороде Игарьены, трое подростков, которые просто обширялись и решили немного поразвлечься. Он успел сломать одному руку, прежде чем его затоптали. А больше ничего и не было. И здесь тебе не Игарьена. Это Алгиста, и даже не тот привычный мир, в котором находится их база, а нечто совсем иное. Здесь некому за них заступиться, а этот серокожий урод, когда ему надоест избивать его, вполне может применить какой-нибудь способ поизвращенней: кожу живьём содрать или заживо сжечь.
К черту мрачные мысли и фантазии, не стоит об этом думать.
Юдгар попытался подвигать затёкшими руками — ни единой возможности. Упругие волокна травяной верёвки с такой силой сдавливали запястья, что невозможно было даже шевельнуть пальцами. Даже мышечные импланты не помогали. Проклятье!
«Надо отсюда выбираться».
Умная мысль, Хорхе, ничего не скажешь, прямо-таки гениальная!
Юдгар не ожидал, что в его душе ещё останется место для сарказма. Если бы ещё знать: как именно отсюда выбираться. Пы-Нгу-Май вёл их такими путями, по сравнению с которыми даже болота Бергана-3 раем покажутся. Да уж, такой прогулки не забыть. Калейдоскоп сюрреалистических картин длиной в несколько часов: сиреневое небо, огромное оранжевое солнце в зените и ещё одно голубовато-белое — слепящая точка над самым горизонтом, бьющая лучами прямо в глаза, словно свет — близко поднесённой к лицу кварцевой лампы. Лес из пронзительно зелёных и одновременно мертвенных деревьев, с мшистыми листьями с глянцево-пунцовой изнанкой, чьи жёсткие грани царапали лицо и руки. А потом небеса вдруг сразу стали серыми, тяжёлыми, укутанными плотным одеялом облаков, и сквозь них, словно прожигая насквозь нестерпимым жаром, проступил огромный шар багрового цвета. Ветер сразу похолодел, пронизывая насквозь, но ни упругости, ни силы в нем не ощущалось, а ощущалась нехватка кислорода. Старейшина все время шёл впереди с одинаковой скоростью, он-то и был источником происходивших изменений в окружающей реальности, и хотя в мирке с разреженной атмосферой они пробыли всего несколько минут, сместившись затем в какие-то болотные джунгли, Юдгар порядком успел запыхаться от нехватки кислорода. Потом — снова свет, страшноватый, нереальный, выворачивающий душу наизнанку…
Хорхе держался молодцом, умудрившись, несмотря на, казалось бы, немыслимые вещи, творящиеся вокруг, не задавать лишних вопросов, но Юдгар чувствовал его невысказанный страх, замешательство, оторопь — лейтенант уж тем более не ожидал такого пути. Юдгара и самого страх основательно подгонял. Заблудиться среди этого обилия миров, остаться один на один с неведомым, если что вдруг случится со старейшиной, — это страшило его гораздо больше, чем предстоящий суд Совета Племён. Выходит, Пы-Нгу-Май не лгал, говоря о множестве миров, которые им подвластны, но черта с два он поверит, будто аборигены сами их создают. Нашли пай-кы! Потом они ступили в густые заросли, где каждый лист, каждая ветка представляли собой не растение, а хищное животное. Юдгар кожей ощутил угрозу. Он даже открыл рот, чтобы предупредить своих сопровождающих, но мир снова сместился…
А потом он вырубился. Кто-то, как он понимал сейчас, поджидал их в том, последнем, мире, казалось сплошь состоявшем из равнины, покрытой ковром низкорослого серо-зеленого кустарника. И очнулся он уже здесь, в этой хижине, связанный по рукам и ногам. Интересно, что стало с самим Пы-Нгу-Майем? Юдгар ещё не решил про себя, что думать, — то ли старейшина завёл их в ловушку сознательно, то ли выбрал не тот путь и попал к своим врагам. Но какие у него могут быть враги? Они же не воюют друг с другом. Ладно, об этом как-нибудь потом, не до старейшины, живым бы остаться…
Напрасно Хорхе напросился его сопровождать. Впрочем, иначе полковник и не отпустил бы Юдгара со старейшиной. Но без него было бы гораздо проще. Ладно, нужно поторапливаться, пока экзекутор ушёл, — если уж что-либо предпринимать для своего освобождения, то делать это нужно прямо сейчас.
Юдгар поудобней улёгся на спину — насколько это вообще могло быть удобным в его положении, со связанными за спиной руками, закрыл глаза и постарался расслабиться. Естественно, сразу это не получилось. И несколько минут спустя — тоже. Мешала боль. Она, точно жёсткий панцирь, сковывала измученное тело, проникала внутрь, будоражила уставшее сознание. Но в конце концов он сумел расчленить её на отдельные составляющие и заглушить…
Он скрывал свои возможности от всех, даже от отца. И уж тем более не хотелось демонстрировать их лейтенанту. Но деваться было некуда. Если он что-либо не предпримет, им обоим каюк, а лейтенант меньше всего заслуживает такой участи, ведь к смерти дракона он не имел никакого отношения… Да, со шрамомордым Юдгар не смог справиться, но все жители поголовно не могут быть ментатами, а шрамомордый получил защиту, скорее всего, от своего старейшины…
«Вместе нам будет легче выбраться».
Мечтай, лейтенант. Но в данной ситуации ты — слабое звено… Кто-то совсем недавно его самого считал слабым звеном. Кто? Чапита? Надо же, как все относительно!
«Сперва я высвобожу руки, а потом помогу тебе… потом что-нибудь придумаем, — лейтенант явно старался успокоить Юдгара. Ему, видно, казалось, что в этом есть настоятельная необходимость. — Толстый сказал, что у нас есть время до заката, бежать конечно же не удастся, здесь всюду глаза, но план у меня есть, не унывай, курсант. Прорвёмся».
Голос Хорхе ему не мешал. Вот если не вовремя вернётся экзекутор и примется за своё, то боль снова помешает ему сосредоточиться. Сейчас боли уже не было, он сумел отстраниться от неё. Зато нахлынули ярость и гнев. Юдгар готов был порвать глотку шрамомордому голыми руками.
Эти чувства тоже мешали, он отстранился и от них.
Камень. Камень не может чувствовать ничего. Ни боли, ни ярости, ни симпатии. Он холоден, он шероховат на ощупь, его сущность не подвластна ничему, кроме времени. Юдгар ощутил, как кожа становится твёрже, как наливаются силой мышцы, становясь каменными. Тело затвердело. Он — камень. Образ заполнил сознание, проник в каждый уголок мозга…
Пора.
Юдгар напряг окаменевшие мускулы, и скручивавшие запястья верёвки лопнули с сухим треском. Он распахнул глаза и сразу же понял, что видит окружающий мир как-то иначе, по-новому: зрение, слух, обоняние — все обострилось. Он слышал голоса снаружи, шелест листвы под порывами ветра, далёкое щебетание птиц, шаги жителей деревни, шорохи, стрекотание насекомых. Он рывком сел. Слабость и боль ушли в небытие, вот только досадливо ныл левый бок, видимо, ему досталось больше всего.
— Господи! — вырвалось у Хорхе вслух, когда он увидел, что Юдгар освободился, но, спохватившись, лейтенант продолжал наблюдать уже молча.
Юдгар невольно поморщился. Уж слишком громко. Сознательно «убрал» сверхчувствительность. Что-то новенькое! Как видно, и в самом деле требуется экстремальная ситуация и стресс, чтобы сделать качественный рывок в развитии. Правы были варвары, когда бросали ребёнка в глубокую воду — или утонет, или научится плавать. Страх смерти — самый лучший стимул, а то, что не убивает, делает нас сильней, не так ли?
Быстро освободил ноги, вскочил. Мощь кипела, требуя выхода. Хотелось пойти и разметать всю деревню, уничтожить всех этих выродков. Юдгар заторопился. Такой прилив сил не мог длиться долго. Ещё минут двадцать, и он снова свалится мешком. Он оттолкнулся от земли, подпрыгнул, ловко хватаясь одной рукой за перекладину, рванул верёвки, что скручивали руки Хорхе.
Лейтенант мешком свалился на пол.
Юдгар соскочил по-кошачьи ловко, приник глазом к плетёной стене хижины. Тихо.
Каждый занимается своим делом. Вон какая-то женщина с отвисшими до пупа грудями тащит деревянный чан, поставив его на замотанную тряпкой голову. Вон несколько малышей копошатся в луже. Неторопливо прошёл мужчина, на круглой шершавой физиономии тупая сосредоточенность.
«Ну что, десантник, есть план?» — Юдгар оглянулся на лейтенанта.
Хорхе не ответил — он сидел на земляном полу, прислонившись спиной к плетёной стене, и растирал занемевшие кисти рук. Казалось, он совершенно спокоен. По крайней мере, внешне.
«Так как будем выбираться?»
«Куда?»
Вопрос Хорхе вновь заставил задуматься. Действительно — куда? Они находились в незнакомом мире. Пы-Нгу-Май завёл их в такое дремучее место, откуда им самим никогда в жизни не выбраться. Лоцманы молчат. Ориентировки никакой. И даже если им удастся смыться из этой деревни, то их побег превратится в нескончаемую погоню. Да, алгистяне неповоротливы и медлительны, но, как у всех примитивных народностей, у них отлично развито чувство ориентировки на местности, так что джунгли для них — дом родной. Они способны читать по следам, улавливать запахи. И кто знает, в каком направлении следует идти? Возможно, соседняя деревня здесь поблизости, вот только ещё не известно, как их там встретят. Скорее всего — так же. Скрутят и бросят в хижину.
Двое аборигенов стояли в ленивых позах и о чем-то разговаривали, медленно раскачивая лобастыми головами. Юдгар не прислушивался и не старался вникнуть в смысл их беседы. Наверняка ничего существенного.
«Ладно, Хорхе, а что предлагаешь ты?»
«Предлагаю захватить одного из алгистян и заставить его сопроводить нас до базы».
Да, план — хоть куда! Вопрос только в том, как его осуществить. Хорхе, возможно, отличный десантник и в своё время неплохо поработал в абордажных партиях. Но там к его услугам было все: броня, экзоскелеты, импланты, холодное и огнестрельное оружие, в конце концов, огневая поддержка с борта ударного корабля. А здесь? Даже с его искусственно усиленными мышцами как конкретно он собирается расправиться с противником втрое массивнее его самого? Такую тушу не прошибёшь даже самым мощным ударом. Заполучить бы обратно свой бластер — вот тогда шансы сразу бы уравнялись.
Юдгар обернулся и удивлённо замер: в руках лейтенанта хищно дрожала полоса стали. Плоское, узкое и длинное — около метра — лезвие ловило глянцевой поверхностью скупые блики заходящего солнца, пробивавшиеся сквозь грубое плетение стены, и сверкающие «зайчики» от него разбегались по всей хижине.
— Откуда?..
Лейтенант приложил палец к губам, призывая к молчанию, затем поскрёб пальцем по поясу. До Юдгара дошло — на Хорхе не было ремня. Ремень и стал клинком. Вернее, замаскированным клинком. Неплохо придумано. Сколько ещё сюрпризов у Хорхе в запасе? Он пока мало знал этого человека, но нравился тот ему все больше…
Лейтенант поднялся, принял боевую стойку, покрутил запястьями, сделал несколько выпадов и, слегка разогревшись, принялся методично отрабатывать выпады и блоки. Его сухое, нескладное тело вдруг стало изворотливым и текучим, как вода. Юдгар заворожённо следил за тем, как тонкое лезвие меча со свистом вспарывает воздух, нарезая его на замысловатые ломти. Хорхе, точно танцор, бесшумно скользил внутри хижины, лишь носками касаясь утоптанной земли. Казалось, ещё немного — и он взлетит, нарушая все законы гравитации.
Юдгар опустился на корточки и прислонился спиной к стене, осторожно ощупывая лицо. Губы распухли, верхняя сильно разбита и в одном месте рассечена, двух передних зубов как не бывало, остальные шатались, грозя вывалиться из дёсен. Придётся немного пошепелявить. Правый глаз почти заплыл, веко едва поднимается, на затылке шишка. Но это тоже фигня. А вот боль в левом боку — это уже серьёзней. Да и коленка. Регенерацию он уже задействовал, но ресурсов не хватало. Организму требовалась пища. Юдгар ощущал, как сводит желудок. Но кормить, по всей вероятности, их не собирались.
Хорхе резко опустил клинок и сел, скрестив ноги.
«Если других вариантов нет, то будем действовать так, как я предложил, — сообщил он. — Что бы я ни сделал, не вмешивайся».
Других вариантов… откуда им быть?
«Как ты собираешься заставить их провести нас через миры?» Юдгар чувствовал, как из глубин душе начинает подниматься тревога. Уж слишком спокоен был Хорхе. И глаза. Глаза у него сейчас пустые, равнодушные, совсем как у киборга… где-то он уже видел такой взгляд… ах, да, Вампир. В боевом симуляторе у той женщины тоже был такой же пустой, равнодушный взгляд.
«Кое-какие приёмы я помню».
Хорхе легко, двумя пальцами отломал одну из отслоившихся веток на стене и принялся неторопливо её затачивать своим змееподобным клинком.
«Это ещё зачем? У тебя же есть меч».
«Умеешь метать дротики?»
«Нет».
«Тогда помолчи, эксперт. Лучше присмотри за дверью. Солнце садится, они скоро явятся».
Юдгар приник лицом к переплетению веток. Тихо. Деревня жила собственной жизнью. Пробежали несколько маленьких детишек, смешно переваливаясь. Маленьких, конечно, относительно — детишки походили на бочонки ростом с человека. Шишколобые головы смешно подпрыгивали на плечах в такт бегу. Они промчались так близко, что Юдгар уловил их натужное сопение. Да, с такими габаритами трудно быть поворотливым. Прошли две женщины, на секунду остановились рядом с беседовавшими мужчинами, перекинулись с ними парой слов, потом одна из них замахала руками, вторая захрюкала, все её большое, оплывшее тело затряслось, вислые груди задёргались. Она смеялась. Один из мужчин тоже засмеялся, потом залез рукой под передник, прикрывавший причинное место, почесал… Ничего интересного.
На другой стороне площади у двери хижины устроили потасовку двое мальчишек. Они стояли друг против друга и просто молотили кулаками. С каждой секундой они все больше входили в раж, выкрикивая какие-то ругательства, но тут вышел старейшина, строго их отчитал и прогнал. Потасовка так ничем и не окончилась.
Старейшина внимательно оглядел площадь, на секунду его взгляд упал на хижину, в которой сидели пленники. Юдгару показалось: старейшина смотрит ему прямо в глаза. Он невольно отпрянул от плетёнки.
«Что там?» — Вопрос Хорхе заставил его вздрогнуть.
«Вроде тихо».
«Вроде или тихо?»
«Старейшина вышел из хижины, стоит, смотрит в нашу сторону».
«Значит, надо поторапливаться».
Юдгар видел, как старейшина скрылся в хижине.
«А если они снова придут вдвоём? Мы ведь с ними не справимся».
«Справимся. Даже если успеют поднять шум, это будет уже не важно. Мы захватим одного из них. Хочет он того или нет, ему придётся провести нас до базы».
Юдгар нахмурился. Они раньше никогда не сталкивались с аборигенами и представления не имеют, какие из них воины. Засада не в счёт, там их взяли хитростью и внезапностью, не оставив им ни единой секунды, чтобы сориентироваться и ответить, просто вырубив и отобрав оружие. А что, если такая уловка не пройдёт? Почему Хорхе так уверен? Самонадеянность ещё никому не приносила пользы.
«Они здесь все смелые воины. Они могут отказаться даже под страхом смерти».
Хорхе оторвался от занятия по затачиванию дротиков из подручного материала, и взгляд этот Юдгару очень не понравился.
«Тогда я захвачу ребёнка. Они дорожат детьми. Они способны производить потомство раз в три-четыре года. Ребёнок — это главная их ценность».
Юдгар невольно поморщился. Не нравился ему такой план. И дело не в том, что могло пострадать ни в чем не повинное существо — он был уверен, что Хорхе не причинит ребёнку никакого вреда, — дело было в подтексте самого поступка. Детьми может прикрываться только закоренелый подонок. Хорхе таким не был. Юдгар встряхнул головой. Что-то в его рассуждениях не стыковалось. Воспитание, вбитое в голову с детских лет, так или иначе заставляло его все пропускать сквозь фильтр привычных шаблонов, это — хорошо, а это — плохо. Но любой шаблон — лишь иллюзия. И чем сильней человек цепляется за них, тем меньше в нем гибкости, тем сложнее ему оценить ситуацию достаточно объективно. А крайние обстоятельства принуждают к крайним мерам.
Юдгар все это понимал. Но сломать въевшиеся привычки и представления не так-то просто. Для каждой расы понятия морали, этики и приличия были и остаются разными, иногда взаимоисключающими, но что хорошо для бикаэлки, вовсе не приемлемо для него, лардованца.
«Нет, не надо никого брать в заложники. И уж тем более ребёнка».
«Жалко стало? — Хорхе продолжал затачивать очередной дротик — рядом с ним уже лежало с десяток готовых. На его рябом лицо появилась ухмылка. — В стане врага — все враги. Неужели ты думаешь, что если мы попытаемся выбраться отсюда, то эти детишки, за которых ты сейчас заступаешься, не поднимут шум?»
«Поднимут». — Юдгар уже чувствовал, куда клонит Хорхе, но подсознательно все ещё пытался сопротивляться.
«И ты полагаешь, после этого нас обоих не прибьют?»
«Прибьют». — Юдгару ничего не оставалось, как согласиться.
«Так скажи мне на милость, какая мне разница, кого захватить — взрослого или ребёнка? По крайней мере, во втором случае цели я добьюсь гораздо быстрее и проще».
Логично, ничего не скажешь. И все же… это логика кондотьера, хладнокровного и рассудительного, привыкшего с лёгкостью распоряжаться жизнями других разумных существ.
Неожиданно привычный деревенский гомон замер. Юдгар снова приник лицом к плетёной стене. Прямо через площадь, с которой уже как ветром сдуло всех аборигенов, широким шагом шёл высокий человек… именно человек. Его длинные тёмные волосы были забраны на затылке в тугой хвост, на лбу красовался кожаный ремешок, мощный торс оголён, бугристые руки сплошь в браслетах. И на фоне этой экзотики темно-серые форменные брюки из синтекожи смотрелись совсем уж нелепо, тем более что расхаживал мужчина босиком. Он лишь мельком бросил взгляд в сторону Юдгара и направился к той хижине, где располагался старейшина.
«Хорхе, у старейшины гости. Какой-то человек».
«С базы?» — Лейтенант бросил своё занятие и бесшумно перебрался поближе к Юдгару.
Старейшина выплыл наружу, важно оттопырив жирное пузо, но, едва завидев гостя, вобрал голову в плечи, сгорбился и даже, казалось, стал ниже ростом.
Незнакомец что-то властно сказал алгистянину, тот сокрушённо помахал руками перед его лицом, но мужчина неожиданно резко отбросил в сторону его руки. Юдгар напряг слух, «настраиваясь» на дальность, но разговор вёлся слишком тихо, ни единого слова разобрать не удалось.
«Интересно, кто это такой? Он не с базы. Это точно…» Лейтенант не успел закончить — мужчина неожиданно повернулся лицом к ним. Его до черноты загорелое лицо было гладко выбрито и казалось молодым. Даже с такого расстояния Юдгар видел, что мужчина — бикаэлец. Он словно был родным братом Санты.
— Эй, Хорхе, Юдгар! Выползайте оттуда оба! И быстро! — зычным голосом позвал мужчина. Его интерлингва звучала несколько чуждо и совсем непривычно для такой обстановки, и в ней проскальзывал едва уловимый акцент. И все же мужчина свободно говорил на межгалактическом.
Хорхе мигнул, в его глазах читалось совершённое недоумение. Он вопросительно взглянул на Юдгара.
«Что будем делать?» — с тревогой поинтересовался Юдгар.
«А у нас есть выбор?»
— Хорхе, Оноби, выходите. Вы что, там так и собираетесь сидеть до скончания века? Или мне пойти и вытряхнуть вас оттуда?
— Да это же Ингра… — пробормотал лейтенант, ошалело тряхнув головой, словно не веря собственным глазам.
— Что? — не понял Юдгар, уставившись на десантника.
— Ингра Рут, — повторил Хорхе более внятно и улыбнулся, словно это должно было все объяснить.
* * *
Гранд сидел в своём кабинете, откинувшись на спинку кресла, и старался вникнуть в схему восстановления базы, переданную на виртуалку начальником технической службы лейтенантом Полтро. Что и говорить, теперь это стало реальностью. Правда, Оноби что-то там говорил насчёт возможного нападения, но полковник в это не слишком верил. Ему ещё не доводилось встречать такое существо, которое было способно восставать из мёртвых. И уж тем более не поверил он в эту дурацкую сказку насчёт триединого дракона.
И все-таки до чего же этот экзоскелет неудобен. Гранд неловко передёрнул плечами. Сидеть в кресле — одно мучение. Но если уж отдал приказ всему составу базы быть в полной боевой готовности, то и самому приходится подавать пример. Положение обязывает. Поворчали, но исполнили. Что и говорить, эти ребята много чего повидали на своём веку, и рисковать их жизнями он не желал.
Картинка на виртуалке мигнула, пару раз дёрнулась и исчезла.
«Полтро, что у тебя там?»
«Боже, да здесь пауки! Масса пауков, они…»
Гранд вскочил, схватил шлем со стола, щёлкнули, усаживаясь, зажимы, опустилось забрало. Сразу включилась система сенсорной диагностики окружающей обстановки. Гранд услышал шум… тихие, шелестящие шорохи, словно от мириад крохотных лапок…
Он обернулся. Из сетки вентиляционного отверстия лился серый поток из крохотных пауков, волна за волной, они уже сплошным ковром покрывали потолок, стены, стекали на пол. Полковника бросило в жар и холод одновременно. Он всегда испытывал омерзение к паукам, и увидеть их в таком количестве для него было сущим кошмаром. Но в действиях бывалого вояки не было и следа паники. Полковник снял с правых бедренных зажимов слейер, перевёл датчик фокуса на широкий диапазон и ударил по стене рассеянным лучом. Несколько сотен крошечных серых телец вспыхнули одновременно, осыпаясь на пол безжизненным прахом. Гранд на этом не остановился и принялся размашистыми движениями, словно маляр кистью, полосовать стены, пол, потолок, прорезая в серой массе чёрные дорожки, но очищенная поверхность тут же покрывалась новыми массами насекомых.
Гранд попытался связаться со своим заместителем, капитаном Пасслигом — тот должен был сейчас находиться на поверхности, руководить расчисткой территории базы от обломков разрушенных строений, — но лоцман не нашёл адресата. То ли капитан отключился, чтобы ему не мешали — что в полевых условиях строго воспрещалось, — то ли его самого… отключили. Попытка связаться с гражданским персоналом, в частности с инженером Долби и санчастью, тоже не увенчалась успехом. Гранд был полон дурных предчувствий.
«Полтро, что у вас?»
«Пауки, полковник. Мы пытаемся с ними бороться, но их слишком много. Они закоротили базовый компьютер, теперь вся автоматика выведена из строя. Мы здесь в ловушке». — Ни страха, ни паники в голосе лейтенанта не было.
Хоть этот пока отвечает.
«Сколько вас там?»
«Шестеро, двенадцать человек вместе с Ширяевым заперты в казарме — отдыхали после смены. Будем к ним пробиваться».
«Спасайте всех, кого сможете, и выбирайтесь на поверхность. Не забудьте проверить, живы ли ещё техники. Встретимся наверху».
«Принято, господин полковник».
Гранд стиснул зубы и продолжал выжигать это серое копошащееся месиво, шаг за шагом отступая к двери. Он представлял, что станет с теми, на ком нет боевых доспехов.
Серая масса подбиралась все ближе. Трудно было отбивать атаку сразу по шести плоскостям. Гранд вдруг некстати подумал, что самый страшный враг — это не огромный монстр, а вот такое живое море насекомых, готовое тебя поглотить.
Несколько пауков упали на шлем, Гранд отскочил, разрядив в потолок слейер. Огромный ком, висевший прямо над его головой, вспыхнул, упал на пол, разваливаясь в воздухе на мириады крошечных горящих угольков. Чёрный жирный дым растворялся в воздухе, сажа оседала на забрале. Ёмкость энергобатареи слейера стремительно уменьшалась, а пауки все прибывали и прибывали. Все, пора сваливать, борьба становилась безнадёжной.
Гранд прислонился спиной к двери, дал приказ по лоцману открыться. Никакой реакции. Он развернулся и вдавил кнопку блокировки вручную, но дверь осталась неподвижной. Полковник заставил себя успокоиться, обводя помещение кабинета взглядом и посылая выстрел за выстрелом в шевелящуюся массу, уже почти плескавшуюся под ногами. Как можно открыть бронированную дверь, если электромеханизмы обесточены, а заряд слейера слишком мал, чтобы выжечь отверстие необходимой величины? Казалось, задачка не имела решения. Если бы на нем не было боевых доспехов с сервоусилителями мышц и имплантов в теле.
Полковник отщелкнул с левого бедра десантный нож, всадил между створок двери острое как бритва и прочное, как броня космического крейсера, лезвие из металлокерамики, налёг… Одной рукой действовать было несподручно, Гранд попытался привычным за много лет службы движением посадить слейер обратно на бедренные зажимы, но, видимо, из-за забравшихся на броню пауков оружие соскользнуло и плюхнулось на пол, сразу исчезнув в сплошном ковре живых тварей. Мысленно выругавшись, полковник перехватил рукоять ножа двумя руками и надавил. Поток крохотных тварей хлынул по рукам, но стряхивать их сейчас было некогда. Безрезультатно. Дверь застряла намертво.
«Полтро?!»
«Господи! — прорвалось из небытия. — Полковник, они всюду!»
«Где вы? Сколько вас?»
«Мы уже в казарме, нас двенадцать… вернее, десять… Ширяев погиб… пытаемся отбиваться».
«Выбирайтесь наверх!»
«У нас здесь…»
И все, тишина. Гранд вдруг понял, почему у него нет связи с остальными. Эти твари создают живой ковёр из собственных тел, они каким-то образом экранируют излучение или поглощают его. Теперь он отвечал только за самого себя, пока не восстановится связь.
Пауки добрались до головы, облепили шлем, он видел, как они скребут лапками по пластику гермошлема, тщетно стараясь проникнуть внутрь. Видимость стала нулевой. До предела напрягая мускулы, Гранд навалился на рукоять ножа, казалось, от усилия вот-вот лопнут или его собственные мышцы, или сервоусилители. Лишь бы не сломался нож, его прочность не беспредельна.
Дверь подалась. Гранд просунул в щель руку в боевой перчатке и стал медленно отжимать левую створку. Когда щель стала достаточно широкой, вбил в неё своё тело боком, упёрся в одну створку спиной, дожал другую обеими руками и слепо вывалился в коридор. Тут же обо что-то споткнулся и неловко свалился, выставив вперёд руки и давя пауков ладонями. Вскочил, принявшись лихорадочно расчищать забрало шлема. И замер, поражённый открывшейся картиной.
В лицо Гранда смотрели две пары чёрных блестящих глаз — больших, размером с ладонь, идеально круглых, напоминающих чёрные жемчужины из южных морей Новы-4. Такие жемчужины имелись в его коллекции трофейных драгоценностей, доставшихся ему с прошлых боевых кампаний. Глаза принадлежали чёрному пауку, полностью закупорившему своей гигантской тушей коридор.
* * *
Юдгар плёлся за лейтенантом Хорхе, с трудом переставляя ноги, а Хорхе плёлся за капитаном Ингрой Рутом, вышагивавшем впереди совершенно без устали. Великан-бикаэлец казался неутомимым.
Юдгар уже жалел, что увязался за этой парочкой. Надо было остаться в деревне, как и предлагал капитан Рут, да только оставаться там один на один со шрамомордым, даже с оружием, которое им с Хорхе вернули, совсем не хотелось. Поэтому теперь он тащился сквозь заросли, стараясь не терять из виду спину Хорхе и соображая, надолго ли ему хватит силы воли и выдержки.
Они ещё только приблизились к последнему барьеру, когда Юдгар почувствовал опасность. Она ждала их впереди… Юдгар не успел ощутить себя в привычном мире, как его ноги по щиколотку увязли в сплошном сером ковре копошащихся тварей.
Юдгар невольно попятился, хватаясь за бластер на поясе и лихорадочно озираясь, но со всех сторон его окружало море пауков. Бежать некуда. Стрелять — бесполезно. Такое количество пауков можно уничтожить только ковровой бомбардировкой, а не ручной пукалкой. Шелестящий шорох миллиардов перебираемых лапок висел в воздухе, вытесняя собой все остальные звуки.
— Матерь небесная! — заорал Хорхе, подпрыгивая то на одной, то на другой ноге и пытаясь стряхнуть с себя серых тварей. Но паукам не было никакого дела до троих людей. Они целеустремлённо двигались в одном направлении.
Мимо Юдгара с приличной скоростью пронёсся гигантский чёрный паук, мохнатыми лапами давя мелкоту. Паук был размером с хорошего бегемота, восемь лап мелькали с тяжеловесной быстротой, четыре пары чёрных блестящих глаз охватывали все триста шестьдесят градусов обзора. Эта тварь добралась до входа в базу и нырнула в проем.
— Не трогай оружие, — спокойно предупредил Ингра. — Не привлекай к себе внимания.
— Откуда их столько? — Юдгар понимал, что задаёт совершенно идиотский вопрос. Но из-за охватившего его шока ничего лучшего в голову не пришло. Попробуйте сами постоять в шевелящемся море пауков, в любой момент ожидая укуса ядовитых жал. Сотни, тысячи укусов — не увернуться. Вряд ли обычная форменная одежда, к тому же порядком потрёпанная в путешествии, защитит тело.
И все же Ингра ответил:
— Они подчиняются матери-паучихе и будут убивать всех, кто принадлежит базе.
— Но мы ведь тоже принадлежим базе. — В голосе Хорхе послышались истерические нотки.
— Уже нет, — возразил Ингра, красноречиво постучав пальцем по правому виску. — Мы им неинтересны.
Так вот в чем дело. Нет, ерунда какая-то. Неужели эта мать-паучиха способна улавливать излучение? А почему нет? Стоп…
— А при чем здесь мать-паучиха? Чем мы ей так насолили?
Ингра Рут обернулся к Юдгару:
— А ты полагаешь, что если уничтожил тело дракона, то и победил? Дружок, он может взять себе любое тело. — В его вкрадчиво-ласковом тоне сквозила изрядная доля сарказма.
Так вот оно как может обернуться! А он-то гадал, как это будет выглядеть — смена тела. Юдгар поймал на себе взгляд Хорхе, и ему захотелось напомнить, что он их предупреждал — и самого лейтенанта, и полковника Гранда, но никто не захотел слушать. Он промолчал. Повторять уже не имело смысла.
— Как же быть? Как помочь ребятам в бункере? Капитан, что делать? — Хорхе уже прекратил прыгать, поняв, что пауки лично ему не угрожают, но лицо его было бледным от ужаса и беспокойства за своих товарищей.
— Отойдите. — Ингра говорил спокойно и тихо, но в его голосе звучал холод и власть. — Спрячьтесь вон за тот камень, — кивнул он в сторону огромного валуна, торчавшего из земли в десяти метрах слева от них, — пригнитесь к самой земле и, что бы там ни происходило, не высовывайтесь.
Лейтенант поспешил исполнять приказ. Юдгар медлил. Ему казалось, что стоит только сделать несколько шагов в сторону, и вся эта живая масса бросится на него, навалится и погребёт под собой.
— Быстро!
Юдгар побежал вслед за Хорхе. Пауки под рифлёными подошвами башмаков омерзительно хрустели и чавкали, серый поток почти достигал щиколоток, обтекая ноги. Нырнув за камень, Юдгар неловко толкнув лейтенанта локтем. И тут же оба, как по команде, высунулись, чтобы посмотреть, что там происходит.
Ингра наклонился, сунул руку в живой поток, и вытащил камень. Интересно, и каким образом он собирается справиться с этой массой? Капитан закрыл глаза, держа камень на вытянутой руке, его высокая и мощная фигура напряглась. Воздух вокруг колыхнулся, точно от него веяло жаром. Засмотревшись на Ингру, Юдгар не сразу заметил, что камень начал светиться. Сперва свечение было едва заметным, тускло-багровым, но через пару секунд оно стало разгораться все сильней, и уже через минуту камень полыхал кроваво-красным.
— Что он делает? — Хорхе встревоженно таращился из-за валуна, ничего не понимая.
— Не знаю, но чувствую — придётся жарко.
— Как он его держит в руке?
Камень раскалялся все больше. Он уже не просто пылал, он сверкал, и когда свечение достигло нестерпимой белизны, Ингра размахнулся, зашвырнул камень подальше от себя и… исчез.
И в ту же секунду какая-то тяжесть навалилась на Юдгара, подминая под себя. Рядом хрюкнул Хорхе, пытаясь сопротивляться.
— Тихо, лейтенант. Сейчас там стена огня, и она идёт сюда.
— А как же ребята? — Лейтенант дёрнулся всем телом.
Ингра придавил его сильнее:
— Они все в броне.
— А если…
— А если нет, то уже мертвы.
В воздухе нарастал гул. Юдгар осторожно выбрался из-под руки десантника и выглянул из-за валуна. Впереди бушевал огненный смерч, завихряясь концентрическими кругами от того самого места, куда упал камень, и затягивая в себя все это паучье море. Смерч стремительно рос, вздымаясь огромным грибообразным облаком пламени, и когда «ложноножка» гриба втянулась в огромный ослепительный шар «шляпки», то…
Прежде чем Ингра резко пригнул ему голову тяжёлой, точно бревно, рукой, Юдгар успел разглядеть радужную оболочку силового купола, который накрыл их троих вместе с валуном. А затем рвануло — с таким оглушительным грохотом, что заложило уши. Поверхность планеты мелко завибрировала. Зубы отбивали чечётку, внутренности дрожали, гул прошёл сквозь них и стал удаляться. Ингра не давал высунуться ещё с минуту. Потом отпустил.
Когда они, совершенно ошеломлённые, высунулись из-за валуна, перед ними предстала пугающая в своей наглядной простоте и мощи картина побоища. В воздухе витала жирная сажа, вонь горелой плоти забивала лёгкие, мешая дышать. Все пространство — от горизонта до горизонта — было покрыто чёрной запёкшейся коркой. Там, где находились строения базы — как уцелевшие, так и разрушенные, — сейчас виднелись только обгоревшие холмы разной величины, весь облик местности изменился до неузнаваемости.
— Эй, вы ещё долго будете стоять столбами? — окликнул их Ингра. Он уже бежал по направлению к базе. — У нас всего несколько минут, пока Масма не опомнился. Быстрее!
Они бросились за ним, вздымая ногами шлейф чёрной сажи, и через минуту едва ли не кубарем скатились по скользким от сгоревших пауков ступенькам. Здоровяк Ингра вскрывал двери лёгким движением могучей руки, словно запоров для него не существовало, заглядывал в помещение, бежал дальше. Помещение техников — трупы. Бловач в санчасти — мёртв, как и все его пациенты, сажа от пауков покрывала трупы толстым слоем. От капитана Пасслига, видимо пытавшегося отстоять санчасть с ранеными, осталась только выеденная изнутри полуразрушенная скорлупа доспехов с опознавательным номером на спине. Труп Гранда нашли рядом с его кабинетом в коридоре — пластик шлема раздавлен, голова почти снесена. Помочь ему уже было нечем, задерживаться не стали, побежали дальше… Неужели все… Неужели все погибли? Юдгара мутило от того, что он успел увидеть.
Когда ворвались в казарму, взломав уже порядком искорёженную бронированную дверь, то обнаружили лейтенанта Полтро и девять десантников — всех, кто остался в живых из личного состава базы. Каким образом Ингре удалось сделать так, что никто из этих людей, переживших сильнейшее потрясение, от неожиданности не открыл по своим спасателям огонь, Юдгар не успел понять, да это уже было и не важно. Подчиняясь командам Ингры, бойцы в спешке скидывали оружие, доспехи, лоцманы — все, в чем была хоть какая-то электроника.
— Уходим! — орал им Ингра. — Быстрей!
Ошеломлённые, ничего не соображающие, десантники бросились к выходу, Юдгар с Хорхе вместе с ними, Ингра пристроился замыкающим.
Удар невероятной мощи сотряс землю изнутри.
Юдгар едва не упал, кто-то схватил его за шкирку, поставил на ноги, и они вновь помчались, наконец выскочив наружу.
— Боже! — За спиной раздался ошалелый крик.
Юдгар обернулся — их догонял земляной вал. Он катил со стороны открытой равнины, вздымая все, что попадалось на его пути — кустарник, деревья; камни, — все это рушилось и перемалывалось волной, добавляясь к её массе. Земля дрожала. От нереальности происходящего сознание пробуксовывало, отказываясь воспринимать увиденное.
— Быстрей! — Ингра уверенно командовал маленьким отрядом, свалившимся на его попечение. — В лес! Уходим!
«Что же он делает? — мелькнуло в голове. Это же как цунами». Вал двигался со скоростью километров шестьдесят в час, не меньше, и ему оставалось преодолеть километров пять, чтобы накрыть их и похоронить в своей толще. Им все равно не успеть. И тут вдруг он вспомнил — Чапита!
Юдгар рванул назад, к ангарам, за которыми стояла его «малышка». Если только она уцелела…
— Куда! — Рёв в ушах резанул по сознанию. Рут вырос перед ним, точно утёс.
— Машина! — Юдгар махнул рукой в сторону ангаров. — Я её не брошу.
Капитан схватил Юдгара за локоть, точно клещами, и потащил за собой. Оноби сопротивлялся, пытался высвободиться, оглядывался, но Ингра не отпускал. Он разжал пальцы только тогда, когда отряд вломился в подлесок и густые заросли скрыли от них картину катастрофы за спиной.
Гул сзади нарастал.
— Не отставать! — Ингра уже мчался впереди отряда, стремительно огибая деревья и проламываясь массивным телом сквозь кустарник, словно бульдозер.
Люди едва успевали за ним, но об усталости пришлось забыть.
Небо закрылось сизыми тучами, холодный ветер ударил в грудь. Воздух стал тугим и насыщенным, на лицо упали первые капли холодного дождя. Деревья пригибались на глазах, меняли окраску, листья теряли привычное очертание, становились похожими на размытые зеленые кляксы. Запоздало грохнуло сзади, ударная волна догнала, толкнула Юдгара вперёд, на спину одного из десантников, но тот даже не обернулся. Полтро поймал бывшего курсанта за руку, помог удержать равновесие. Юдгар понял, что произошло: они на бегу сместились в другой мир. Именно это и спасло их от земляного вала.
Сумасшедший бег сменился трусцой. Потом Ингра остановился. Дождь накрапывал лениво, неспешно, основательно. Пробирало ознобом. Десантники сбились в кучку — жалкую, потерянную среди этого бесконечного моря леса, — оглядывались по сторонам. Природа не та, погода не та, атмосфера и то иная.
Они впервые проходили по мирам. Впрочем, как подумал Юдгар, опираясь рукой о дерево и пытаясь отдышаться после сумасшедшей гонки, он и сам ещё не был закоренелым путешественником.
— Десять минут на отдых, затем тронемся дальше, — объявил Ингра. — Здесь поблизости деревня. Там приютят.
Несколько парней повалились на мокрую траву, не обращая внимания на дождь.
— Что это было? — вдруг испуганным фальцетом выпалил детина с глазами цвета сирени. Он стоял посреди поляны, затравленно озирался по сторонам и задавал вопросы в пустоту, обращаясь одновременно ко всем. — Что это было? Откуда эти… твари?
— Дракон, — пояснил Ингра. — Он нашёл себе иное тело и, надо признать, сделал весьма удачный выбор.
Объяснение оказалось простым и правдоподобным, видимо, сейчас люди были готовы поверить во что угодно — безоговорочно и без дополнительных подробностей. Десантники глухо зарокотали, недовольно переговариваясь, Юдгар кожей почувствовал несколько взглядов, скрестившихся на нем. Только этого ему сейчас и не хватало — его мутило, ноги подкашивались. Никогда не любил бег…
Сиреневоглазый крутанулся на каблуках, гневно уставился на Юдгара:
— Ты же сказал, что убил его! Ты же Гранду так сказал, гнида!
Десантник рванулся к Юдгару, и увернуться тому не удалось. После избиения в хижине, после с таким трудом преодолённой боли он не мог двигаться слишком быстро. Парень налетел на него смерчем, сбил с ног, принялся остервенело пинать. Юдгар только успевал закрывать голову и лицо руками. Удар ботинка попал по едва зажившему ребру. Боль прожгла тело, он заорал.
— Отставить! Отставить драку! — Откуда-то донёсся злой голос лейтенанта Полтро.
Юдгар корчился на мокрой траве, пытаясь подняться. Чьи-то сильные руки вздёрнули его, поставили на ноги. Юдгара вырвало с кровью. Он с трудом, сипло дышал, выпуская кровавую пену изо рта.
— Я убью эту сволочь! Пусти меня! Я его убью! Из-за него ребята погибли!
— Ты как? — Голос Хорхе прозвучал над самым ухом.
Юдгар поднял на него глаза, в которых вдруг поплыли чёрные и красные пятна. Сиреневоглазый прыгал совсем рядом, его держали ребята покрепче, пытались успокоить, но он никак не мог угомониться, норовил пнуть Юдгара или достать рукой.
— Тварь! Ты же врал! Подонок!
Поняв, что дотянуться ему не дадут, десантник плюнул. Плевок угодил в лицо. Юдгар пришёл в себя. В душе не было ни досады, ни обиды — только злость. Не задумываясь, он нанёс удар, вкладывая в него последние силы. Не дотянулся и безотчётно ударил уже сознанием. Тело вдруг стало мягким и непослушным, глаза закрылись сами собой, он упал. Земля тяжело ударила ему в грудь, но он даже не почувствовал боли. Надоело. Все надоело. Где-то рядом по-звериному выл десантник, корчась от последствий ментальной атаки.
— Боже мой, какой идиот! — Слова Ингры доходили до сознания не целиком, а как бы обрывками.
Он слышал, как вокруг кто-то суетился, как капитан властно распоряжался десантниками. Юдгар ничего не хотел. Наступила апатия. Он чувствовал, как его подхватили и понесли, совсем как тогда, в гостинице, на плече у Амсадди, словно в другой, далёкой и нереальной жизни. Изматывающая тряска, ветки, хлеставшие по лицу. Все равно. Плевать…
* * *
— Открой глаза, Оноби.
Юдгар послушно приподнял веки. Он лежал в какой-то крохотной хижине, на мягкой циновке, под голову подложили сухую траву. Ингра сидел рядом, на корточках, но все равно казался огромным.
— Что там… с этим парнем?
— Ничего, жить будет, — холодно откликнулся Рут. — Сейчас тебе станет больно, очень больно. Я буду ставить на место кости. У тебя сломано ребро, пробито лёгкое. Придётся потерпеть. Но сначала выпей. — Он протянул деревянную пиалу с какой-то жидкой мерзостью.
— Это обязательно?
— Обезболивающее. Тебе надо отключиться. Иначе не выдержишь.
Ингра приподнял ему голову и почти силой влил жидкость в рот. Она была горькой и горячей, но не такой мерзкой, как ожидалось. Тем не менее Юдгара снова едва не вырвало. Но когда напиток жгучей волной прокатился по желудку, он почувствовал, как тело начинает медленно расслабляться.
Прошло не меньше десяти минут, прежде чем на него накатил тяжёлый чёрный сон, полный кошмаров. Юдгару казалось, что на грудную клетку наступила лапа дракона, он кричал, пытаясь сбросить её с себя, но не мог двинуться, тело не желало слушаться.
Кошмар кончился так же внезапно, как и начался. Юдгар словно провалился в пустоту и очнулся через пару часов, усталый, измотанный, но со сросшимися рёбрами. Он сел, машинально прижимая к левому боку ладонь. Однако боли не почувствовал. Провёл ладонью по бритому черепу, ощупал языком пустые десны. Впереди зубов почти не осталось, но десны больше не кровоточили. Как видно, Ингра постарался.
Юдгар огляделся. Земляной пол, плетёные стены, крытая широкими листьями крыша — вот и вся хижина. Снаружи не раздавалось никаких звуков, точно деревня вымерла. Он уже собрался подняться, но в эту минуту циновка на дверном проёме отодвинулась, и показалась темноволосая голова Рута.
— Ну что, курсант, очнулся? Вставай. У нас с тобой сегодня ещё много дел. Идём.
— А где остальные? — прошепелявил Юдгар, неторопливо поднимаясь. Хреново быть беззубым — сам не всегда поймёшь, что говоришь… Придётся помучиться, пока не вырастут новые, с регенерацией у него в этом плане полный порядок.
— Отвёл их через миры обратно. Они в безопасности. Теперь дракону до них не добраться. Я сообщил на «Следопыт», они пришлют челнок и заберут гарнизон. Вернее, его жалкие остатки.
Юдгар вышел вслед за Ингрой. Незнакомая деревня состояла из нескольких десятков одинаковых хижин, со всех сторон окружённых лесом. День явно клонился к закату — солнце спускалось на западе к верхушкам деревьев. Теперь, отключённый от лоцмана, не имея ни часов, ни информационной базы поддержки, бывший курсант чувствовал дискомфорт.
— Послал сообщение? — переспросил Юдгар. — На базе же не осталось никакого оборудования.
— У меня своё оборудование. Пошли. Нечего стоять.
— Куда?
— За твоей Чапитой.
— Мы куда-то летим?
— Увидишь.
Юдгару совсем не хотелось, чтобы им так распоряжались, хотя бы даже и такой командир, как капитан Ингра Рут. К тому же он до сих пор так ничего толком и не узнал об этом человеке, возникшем словно из ниоткуда в самый критический момент, когда они с Хорхе находились в плену, и с лёгкостью вызволившем их оттуда. Никаких объяснений — ни со стороны Хорхе, явно знакомого с этим человеком, ни от самого Ингры. Все никак не оставалось времени на расспросы, спешка, спешка… И снова куда-то бежать без объяснений. Одно Юдгар знал точно: в списке персонала базы капитан не числился. Человек-загадка.
— А может, ты мне все-таки объяснишь кое-что?
— Обязательно, только сначала тебе надо кое-что увидеть собственными глазами. — В уголках бирюзовых раскосых глаз капитана заплясали озорные огоньки, на губах проступила улыбка. Вопросы его ничуть не сердили, терпению Ингры мог позавидовать камень.
— Звучит многообещающе, — недовольно проворчал Юдгар. — И что же это, позвольте узнать?
— Колыбель Дракона.
