Глава 23
На следующий микроцикл мы покинули Прайг и легли в дрейф за орбитой последней двенадцатой планеты местной системы. Слава богам, Гуур вообще не помнил о нашей стычке у трапа, так как во время нее находился в крайней степени наркотического ништяка. У меня даже появилась мысль попробовать пристрелить его из «глоктера», но вид паукообразных дроидов остановил меня. Да еще и Шестой, который неотступно следовал за хозяином, тут же подхватил его своими руками-шлангами, когда тот начал падать с лестницы вниз.
Пульнув в меня из своей ручки максимальным зарядом, Гуур продолжил орать и размахивать руками, не удержал равновесия и, если бы не Шестой, возможно, сам убился бы. Хотя в этом я и сомневаюсь теперь, когда искин перечислил мне все идентификационные номера чипов, стоящих в ваннире.
С другой стороны, если бы он не стал падать, я, наверное, все же стрельнул бы в него, даже несмотря на присутствие боевых дроидов, ибо достало! Закончилось бы это, скорее всего, моей смертью, но в тот момент, когда боль от шокера стала отпускать, мне было плевать. На моих глазах выступили скупые, но жгучие слезы обиды, рука скользнула во внутренний карман куртки, и тут этот чертов Гуур решил упасть.
В общем, Шестой схватил его и утащил в отсек, а я стоял на коленях, сжимая в кармане рукоять турболазера, и никак не мог понять – хорошо, что все закончилось именно так, или нет?
Зеленоглазая не обратила внимания на то, что делала моя правая рука, или просто не подала вида. Она лишь подскочила ко мне, помогла подняться и довела, всего трясущегося от невыплеснутой злобы, до своей каюты.
«Глоктер», как и решил, я спрятал под узкий матрас на своей кушетке, и искин поинтересовался им сразу.
– Купил, что ли? – спросил он и тут же добавил: – А я думал – за чем это ты в карман полез? Но лучше пока так не делай, хорошо? Гуура ты сразу не убьешь даже в таком его состоянии, а вот дроиды растерзают тебя за хозяина на куски.
– А почему я сразу его не убью? Чипы?
– Хм…
Следующие несколько минут, кривясь от волнами возвращающейся боли и потирая виски, я прослушал список того, что примерно стоит в Гууре. Информацию эту искин собирал со слов самого капитана, потому что когда тот ставил что-то сам с помощью спецкресла в пилотском отсеке, то отключал систему отслеживания уже имеющихся в организме имплантов, а узнать, что было поставлено за пределами корабля, искин, разумеется, не мог. Список был внушительным и включал в себя тридцать девять позиций. Примерно, конечно. Гуур мог о некоторых имплантах и умалчивать или просто не считать нужным говорить.
– Ну теперь понятно, почему я не смог его задушить, – пробормотал я задумчиво, и «Странник», мягко сказать, удивился.
– Это когда ты уже пробовал душить?! – чуть ли не прокричал динамик, и я успокаивающе махнул рукой.
– Да еще во время похищения. Я же не знал тогда, что он только чип с тиатрокватином четыре раза ставил. Это получается – он теперь в два раза сильнее себя настоящего? А они, эти ванниры, вообще сильные сами по себе?
– Ну, скажем, раза в полтора сильнее тебя. Вот и считай.
– Да что тут считать, и так понятно. – Вздохнув, я повалился на кушетку и уставился в белый потолок. Боже, как же надоело, что моя каюта больше напоминает больничную палату, чем обычное человеческое жилье.
– И за сколько купил? – поинтересовался искин.
Я назвал цену и напрягся, подсознательно ожидая в ответ взрывного смеха. Почему-то все больше казалось, что господин Крузан надул меня, как Турчинский грелку. Однако ответ меня, мягко говоря, ошеломил.
– Ну это недорого даже. Официально «глоктер» стоит в среднем девять двести. Вархарновское изобретение. Редкая вещица, кстати.
– Серьезно?
Я приподнялся на локте и сунул руку под матрас. Прохладный металл турболазера был приятен для кожи и души, по телу расплылось удовлетворение. Нет, все-таки для мужчины оружие – мощный фетиш. Я достал «глоктер» и принялся его разглядывать. Черный металл практически не отражал света ламп и выглядел в моей каюте очень контрастно, а на фоне всего белого и вовсе чужеродно. Но в ладони лежал как влитой. Странно, на вид рукоять абсолютно гладкая, а попробовал вытащить из зажатых пальцев, и хрен там. Как будто прилипла.
– Ты стрелять-то хоть из него умеешь? – спросил искин, и я хмыкнул:
– Да откуда? В первый раз такую штуку в руках держу.
– Научишься, – со странной заботой проговорил искин. – И я тебе в этом помогу. В хвосте есть длинные тренировочные отсеки с поглотителями для лазеров и ионных пучков, Гуур там тестирует новое оружие или дроидов. Я проверю возможности поглотителей, и если хватит для этой махины, то можно пострелять.
– Серьезно? – тупо повторил я недавно заданный вопрос. Нет, все-таки искин умеет удивлять. В принципе, уже и сейчас понятно, что он на моей стороне, но все же перестрахуюсь и воздержусь пока от прямых вопросов. – Так это на самом деле изобретение вархарнов? Слушай, а почему у Гуура такого нет?
– Ну во-первых, у него такой был и он его где-то потерял или, что скорее всего, у него его просто стащили. Он же под корнем или еще чем-нибудь иногда и погулять уходит. Пропадает на три-четыре микроцикла, а один раз все шесть не было. И как только ему еще башку не отвернули, ума не приложу. Иногда вообще без сопровождения дроидов шастает… Ага, рассчитал. Нужно будет немножко поработать с поглотителями, так не выдержат. Ладно, за несколько микроциклов разберусь, а ты пока лучше магией займись, чем «глоктером» любоваться. Ты вообще что-то в последнее время на магию… как там у вас на сленге… Забил. Правильно же?..
Забить-то забил, но все семь микроциклов, которые мы проторчали недалеко от Жаргрины, двенадцатой планеты системы Прайган, назанимался ею до чертиков. Аж в глазах все плыло и краснело. Зато наловчился управляться со сферой так, что даже Гуур рассыпался в похвалах и уже к концу восьмого микроцикла решил отправиться за своим чертовым рунитом.
Зеленоглазую за все это время я не видел ни разу, хотя я и света белого не видел с этой долбаной сферой. Занимался и занимался ею, с перерывами на поесть и немного поспать. Зато и научился многому. Теперь у меня получался не сплошной кокон, а нечто похожее на панцирь броненосца, и каждая отдельная пластинка-щиток могла перемещаться в любом направлении. Сначала я терялся, когда приходилось двигать две или три пластины одновременно, но уже на шестой микроцикл привык и подключил четвертую пластину. Всего их было тринадцать, и научиться перемещать все в ближайшее время я не собирался, потому что и с четырьмя намучивался до изнеможения.
Эту идею с пластинами, а не сплошной сферой подсказал мне Гуур, точнее, не подсказал, а приказал создавать в мозгу и наполнять Силой именно такой образ. Вроде как мой предшественник умел двигать сразу семью пластинами и научился делать так за восемь циклов, а дальше застопорился. Не хватало ему чего-то. Поэтому ваннир и обрадовался несказанно, когда я научился двигать четырьмя пластинами всего за несколько микроциклов.
– Научишься управлять всеми тринадцатью – перестану бить тебя шокером… часто.
Он расхохотался и приказал заниматься дальше, а сам ушел восстанавливать слегка пошатнувшееся здоровье. Для этого, как рассказал мне искин, он лежал в специальной камере, которая сканировала организм, выявляя и излечивая небольшие повреждения, а заодно и определяла процент работоспособности чипов. Импланты тоже не были вечными и частенько выходили из строя частично или даже полностью. Особенно поставленные нелегально.
Представление о сфере как о панцире броненосца постоянно сбивало меня, и я думал о сексе. И все потому, что знал идиотский факт, вычитанный еще давно: броненосцы – это один из всего трех видов, которые занимаются сексом в миссионерской позе. Помимо них, так делают еще, разумеется, люди и шимпанзе.
Ну а мысли о сексе сами собой приводили меня к сладким фантазиям, в которых фигурировали я и зеленоглазая. А вот в них одной миссионерской позой не ограничивалось. В какой-то момент мне даже показалось, что не сбивайся я на эти фантазии, то осилил бы управление всеми тринадцатью пластинами за эти самые семь микроциклов. Но отбросить их я не мог.
Надия появилась в поле моего зрения в начале восьмого микроцикла. Я был с Гууром в пилотском отсеке и сидел в своем рабочем кресле, готовый с самого выхода из коридора врубать сферу. Мало ли что: вдруг мы сразу наткнемся на крейсер галаасов? В таком случае «Страннику» останется лишь набрать необходимую для прыжка скорость, не менее двадцати рэсов в секунду, и вновь активировать Н-пушки. Как я понял, любое судно, независимо от своих размеров и веса, на выходе из коридора имеет стандартные двенадцать рэсов в секунду, и объяснение этому могут дать только вархарны; но они, естественно, не дают. Они вообще тщательно скрывают все, что связано с Н-пространством. Гуур даже в приступе какого-то непонятного возбуждения поклялся, что однажды достанет эту информацию и станет самым великим из великих ванниров. В общем, дважды великим.
Зеленоглазая прошествовала к креслу второго пилота, и я невольно залюбовался ею. Волосы ее были распущены и мягко струились до середины спины, этакий русо-пепельный водопад, который в мягком освещении рулевой рубки маняще поблескивал. На лице легкий мейк-ап, создающий ощущение естественности. А может, и в самом деле обошлось без косметики – кто его знает?
Сглотнув липкую от сладких фантазий слюну, я решил отвлечься и стал размышлять о наших шансах на выживание. Искин открыл мне перед этим прыжком очень много информации о положении дел в Союзе, но проштудировать всю у меня просто не хватило времени. Однако основное я понять успел. Галаасы решили взять под свой контроль как можно больше шахт, в которых добывается рунит. Связано это было с номами. Те занимались подобным давно, то есть хапали и хапали в свои каменные руки все эти рунитовые шахты и в какой-то момент нахапали аж шестьдесят пять процентов от всех известных в Союзе месторождений.
Еще двадцать процентов принадлежали вархарнам и располагались в зоне их полного контроля, то бишь в той Галактике, где когда-то находилась их колыбельная система. Самой системе пришел кирдык еще три тысячи циклов назад, предотвращать коллапс звезд не умели даже вархарны. По сути, они даже не успели изменить орбиту планеты и увести ее из-под удара; все произошло на несколько тысяч циклов раньше, чем ожидалось. Единственное, что они сделали, – переселили большую часть обычных жителей (хотя большинство из них были не такими уж и обычными, а очень богатыми вархарнами) в другую систему, а из родной колыбельной планеты сделали военно-исследовательскую базу. Вот ее представители что-то и недоисследовали, и проворонили тот момент, когда звезда практически за пару часов увеличила свой размер в сотни раз, пожрав шесть планет внутреннего кольца системы. Потом она сколлапсировалась и превратилась в белого карлика, оставив вокруг себя мертвую зону. Вархарны хотели было все восстановить и, в общем-то, вяленько занимались этим даже сейчас. Но стоило это дорого и требовало громадных энергетических затрат, поэтому и функционировал проект «Перерождение» больше на бумаге. И понятное дело, как и у нас на Земле, кто-то очень сильно нагревал на этом свои жадные ручонки. В районе предполагаемых работ по восстановлению как в черной дыре пропадало оборудование, конденсаторы с энергией и прочее, стоившее миллионы, а то и миллиарды расчетных частиц, а где-то кто-то покупал себе целые планеты в личное пользование. В общем, везде одно и то же…
А вот галаасы были похожи на наших… то ли арабов, медленно захватывающих Европу, то ли китайцев, тихо экспансирующих мир. В общем, они плодились, строй у них был, как тут называли – роевой, или по-нашему – коммунистический, и в последнее время они неплохо укреплялись на просторах Союза. Поэтому эти паучки и вцепились сначала в оставшиеся пять процентов шахт, а потом принялись отбирать захапанное у номов и заодно приватизировать остальные десять процентов мест добычи, находившихся в руках либо частных владельцев, либо небольших концернов и гильдий. Да, в процентном соотношении звучало не очень, но вот в реальном значении эти десять процентов составляли восемь тысяч двести сорок шесть месторождений рунита.
Разумеется, все они были разной степени выработанности, но все равно контроль даже за этим количеством позволил бы галаасам практически приблизиться к объемам обработки и использования рунита вархарнами. И что-то мне подсказывало – это и была их основная цель, а вовсе не конкуренция с какими-то там номами.
Использовался этот рунит для конденсаторов в маг-пушках технологическими расами. Вот из этого и выходило, что галаасам он как горчичники мертвому… Но с другой стороны, почему бы и не создать несколько тысяч или даже миллионов роботов с маг-пушками? Да и на корабле не помешают маг-пушки, работающие без операторов. Допустим, на крейсере их сорок: двадцать обслуживаются операторами, которые соединяются с магическим полем напрямую, а остальные двадцать тянут в конденсаторы магию из обработанного рунита…
Коридоры мы прошли за пару часов и бесшумно вынырнули в системе Антратис. Двигатели – на холостом, система обнаружения глядит во все гляделки, Гуур с Надией не отрываются от мониторов, а я – в полной готовности поставить свою модернизированную сферу в виде щитков.
– На сорок микрорэсов – никого, – отчитался искин после пары минут нашего пребывания в обычном пространстве. – Вроде чисто.
– Давай продрейфуем еще с часик, и потом бери курс на семьсот шестнадцатый…
Семьсот шестнадцатый был астероидом, это я уже знал и сам. Вообще почему-то практически все планеты, на которых имелись большие залежи рунита, взрывались, превращаясь в пояса астероидов. Исключение составляла лишь колыбельная планета номов и еще с десяток, сосредоточенных в той же галактике. Читая об этом, я невольно вспомнил наш мифический Фаэтон. Может, он тоже был под завязку набит рунитом?
Два часа прошли в напряжении и молчании. Гуур лишь изредка отдавал короткие приказы искину и продолжал контролировать мониторы, вертя головой. Надия сидела спокойно, вытянув ноги и время от времени чуть слышно дуя на свою отросшую челку. В какой-то момент она вновь взялась за чтение, но ваннир прикрикнул на нее, и джерийка недовольно инфокнигу закрыла. А я вдруг стал размышлять о некоем заклинании, которое бы не защищало корабль, а делало его невидимым. Вроде полога.
– В радиусе шестидесяти микрорэсов точно никого, дальше точность данных – восемьдесят процентов. Но в любом случае – если что и будет, то наверняка не крейсера и даже не фрегаты. Разве что истребители.
– Надеюсь, хоть не «Ранунги», – пробормотал Гуур и отдал приказ включить маршевые двигатели.
«Странник» стал медленно набирать скорость и потом лег на правый борт, совершая поворотный маневр.
– Готовь шесть боевых и шесть транспортных. – Гуур заметно оживился, и в его голос стали проникать нотки повыше. Видать, волнуется очень за сохранность своего рунита и шахт. – Курс в пяти микрорэсах от астероида; выпускаешь двух боевых на разведку, за ними еще четырех, остальным – готовность номер один. Галаасы стопроцентно оставили своих дроидов, если обнаружили шахты. Видлуны их отдери, неужели они нашли мои запасы?!
– Не наводи паники, – тихо проговорила джерийка. – И без тебя страшно.
– Заткнись, джерийская шлю… просто заткнись! Не мешай мне сосредотачиваться! – вызверился на нее Гуур, но для собственной безопасности отлетел на своем кресле немного дальше, сделав вид, что ему нужно нажать крайнюю левую кнопку на панели. А может, и правда нужно было…
Выяснять это мне было неинтересно, потому что краем глаза я увидел Шестого, несущего проклятые скафандры. Черт! Значит, опять придется покидать корабль, а я как-то внутри него чувствую себя намного уютнее, чем снаружи.
Спустя час боевые дроиды, приастероидившиеся на семьсот шестнадцатый, доложили, что на объекте чисто, и мы начали натягивать скафандры. Надия, разумеется, покинула рулевую рубку, но все равно от представления, как она снимает с себя одежду, прежде чем… В тот момент, когда мой поврежденный спермотоксикозом мозг сообразил, что никакого снимания одежды и не требуется, я от этих фантазий уже едва не кончил. Так зачем тогда уходила?
Облаченные в черные скафандры, мы дружно прошагали по коридорам к транспортному отсеку и погрузились в бот. Шлюзы медленно открылись, и бот, развернувшись практически на месте, уверенно устремился в черную бездну космоса.
Нет, все-таки летать в этой бездне – попривыкнуть надо. Вроде уже и не впервой, а все равно все внутри замирает и холодеет от вида за иллюминаторами.
Гуур помимо «степлера», стандартно висевшего на поясе, взял с собой небольшой, похожий на «узи» бластер, а зеленоглазая решила обойтись своим пистолетом, лежавшим сейчас на сведенных коленях. Левая ее рука сжимала рукоять, а правой Надия медленно поглаживала ствол, отчего мой спермотоксикоз только усилился. Твою мать! Нужно будет посмотреть какие-нибудь таблетки в чудо-агрегате; ну дают же в армии бром, может, и тут есть что-то подобное? А то нас, возможно, сейчас убивать начнут, а я буду о бабах думать. Точнее – всего об одной бабе, но умереть этот нюанс не помешает.
Бот мягко скользил по черному мазуту космоса, и если бы не системы ориентации и обнаружения, то пропустить астероид стало бы плевым делом. Визуально его вообще не было видно ни разу – сначала из-за расстояния, а потом из-за того, что бот садился брюхом к поверхности. На мониторах тоже ничего не отображалось, потому что они вдруг стали барахлить и дружно показали серый снег. Гуура, впрочем, как и Надию, данный факт взволновал не на шутку, а меня так вообще привел в шок. По их короткому перебрасыванию фразами я понял, что на астероиде галаасы побывали точно и неполадки мониторов – это проделки какой-то системы «свой – чужой», установленной на астероиде. Весело! Может, стоит разворачиваться и делать ноги?! Или что, в обязанности этой системы не входит уничтожение «чужого»? Да и вообще…
Неожиданно в салоне зазвучал голос искина, который объяснил, что все благополучно взломал, и с усмешкой пожелал нам мягкой посадки. Гуур буркнул на него, пообещав сдать в утиль за такие шутки, но все же было видно, что он вновь обрел уверенность и даже былую радость. Через несколько секунд заработали мониторы, не показав ничего, кроме далеких холодных звезд, а следом забубнила система автоматической посадки, докладывая о том, как все у нас хорошо. Однако мне от такого «хорошо» было сильно не по себе. Если галаасы тут уже были и поставили систему, то наверняка на самом астероиде должны присутствовать…
Я даже додумать не успел, как от первой пары боевых дроидов пришло сообщение о том, что они вступили в бой с преобладающими силами противника, но вместо ожидаемого: «Понятно! Валим отсюда!» – Гуур скомандовал совсем другое:
– Мак, прикрываешь нас аналогом щитка сферы, лучше сразу двойным или тройным, Надия, работаем арзумскую двойку с прикрытием секторов два-четыре часа, спину нам прикроют дроиды. Все, на выход!
Чертов ваннир, да он и правда из-за денег удавится. Интересно, на сколько частиц у него тут рунита, что он так отчаянно прет в бой?
Преобладающими силами оказались шестнадцать дроидов-охранников, по боевым характеристикам вдвое уступающих нашим паукообразным, о чем сразу же сообщил искин. Но их количество мешало насладиться их «уступчивостью». Примерно треть этих охранников завязли в бою с парой наших дроидов, а мы под прикрытием еще двух боевых дроидов приняли удар остальных. Участие в космических стычках дало мне немного опыта, и я уже примерно знал, как реагирует щиток сферы на удары ионными пучками, лазером и простым огнестрелом. Охранники работали первыми и последним, лазерного оружия в наличии не имея, и уже в самом начале боя я понял, что уничтожить эту толпу железяк вполне реально. Мои щитки выдерживали по два-три десятка их выстрелов, и поэтому особого труда поддерживать защиту мне не составляло, а Гуур в это время старательно прожигал в них огромные дыры с помощью «узи». Надии приходилось труднее, она пыталась уничтожать визеры, целясь в беспрерывно крутящиеся «головы», и получалось у нее не очень. Охранники были подвижны и вдобавок постоянно скрывались за огромными каменными столбами и холмами, которых тут было превеликое множество. Наверное, этот астероид был со стороны похож на каменного ежа или набалдашник шипованной палицы.
– Чуть выше шарниров на передних конечностях – уязвимое место, – подсказал искин, скорее всего – джерийке, и та, глухо огрызнувшись, принялась целиться в дроидовские «руки», похожие больше на миниатюрные гаубицы времен Наполеоновских войн.
Черт, как же мне не хватает нормального заклинания или хотя бы оружия. Да вот даже будь у меня сейчас с собой «глоктер», давно бы пару-тройку этих механических придурков завалил. И проверил бы заодно покупку в реальных условиях.
Восстановив передний щиток – хотя, точнее, все же полноценный щит, ибо площадью он был примерно с железнодорожный вагон, – я принялся разглядывать место нашего приземления.
Пояс астероидов находился в системе Антратис на месте шестой планеты, свет звезды здесь практически уже не ощущался, и поэтому вокруг царил подвальный полумрак. И радостных чувств это не прибавляло. Я вообще читал как-то, что отсутствие вида нормального Солнца может подействовать на человека отрицательно, вплоть до пограничных психических состояний, и поэтому данный нюанс учитывался в подготовке к дальним космическим путешествиям… Будет учитываться. Пока все это у нас, землян, только в фант-проектах…
– Мак, поставь щит, мать твою! – ударил по перепонкам голос Гуура, и я, дернувшись, тут же создал новый образ. Чего орать? Один всего завалился, а остальные два – как новенькие.
Управившись, я стал вновь разглядывать поле боя. Близкий горизонт действовал и правда угнетающе, как и яркие звезды с другой стороны от местной звезды, а вот сам ее непривычно маленький размер вообще не парил. Может, и нагнетают наши астропсихологи или как их там? Хотя это, конечно, не наше родное солнышко, но… Отсутствие его меня вообще уже давно не волновало. Других забот хоть отбавляй.
Больше действовал на нервы мрачный готический пейзаж вокруг. Все однотонное, цвета асфальта, куда ни кинь взгляд – везде эта мрачность. Даже фиолетовые вспышки ионок и желтые – лазеров не могли скрасить здешнюю безвидную угрюмость.
«А Земля же была безвидна и пуста…» Сейчас я себе это представлял.
Первая пара дроидов при поддержке третьей пары быстро закончила с атаковавшими их и смела с левого фланга остатки тех, кого не продырявил Гуур и не ослепила Надия. Примерно пять минут боя – и на каменной поверхности астероида появились шестнадцать железных холмиков. С нашей стороны повреждения были незначительными: у пары дроидов небольшие пробоины конечностей и еще один схлопотал ионным пучком прямо в то место, где у него был какой-то важный узел. Он стоял на месте и дергался, словно в судорогах, а из пробоины, как у раненного в живот человека вываливаются кишки, у дроида вываливались обгоревшие черные провода с кусками плат. Как будто осколки раздробленных костей, ей-богу. Не думал никогда, что так похоже. Меня даже затошнило слегка, хотя мой мозг отчетливо понимал, что все это сделано вовсе не из мяса, костей и крови.
– На поверхности чисто. В шахтах есть какое-то движение. Не могу понять, – зазвучал в наушниках голос искина.
Гуур закивал, а Надия повертела головой и громко хмыкнула.
– Понятно. Направляй оставшихся дроидов туда, пусть проведут разведку. И давай еще четы… двух давай еще сюда. Арагновы троесосы! Одни убытки от этих паукомордых!
Нет, все же интересно, сколько у него тут этого рунита заныкано, что он так легко кидает в бой практически всех дроидов?
Я стал примерно рассчитывать стоимость восьми боевых паучков, но доделать этого не успел. Гуур подтолкнул меня в спину и отдал приказ следовать непосредственно за ушедшими в разведку железяками, но тем не менее – впереди него и зеленоглазой.
