4
Мы с Леной провели чудесную ночь, даже слишком чудесную, потому что наутро у меня болела не только задница, но и бедра и поясница. Наскоро позавтракав, Лена убежала успокаивать свою маму, которая, как Лена сказала, уже успела обзвонить все больницы и морги, и вообще с ней чуть инфаркт не случился, и это было непростительно забыть о собственной матери даже с учетом всех вчерашних переживаний.
В общем, Леночка ускакала ликвидировать последствия невольного греха, а я отправился на поиски Зины. Надо бы с ней все обсудить, а то у меня уже голова кругом идет.
Найти Зину оказалось совсем несложно. Это только кажется, что в Москве на каждом углу стройка, а на самом деле только что построенных зданий не так уж и много, а если знать район, где располагается интересующий дом, и примерную стоимость квартиры, то найти нужное жилье совсем просто. Особенно если умеешь проникать в запертые комнаты и читать мысли окружающих людей.
Оказывается, я умею не только читать мысли, но и внушать их. То есть, не совсем внушать, я просто могу заставить человека вспомнить то, что мне нужно, чтобы потом прочитать воспоминание прямо из головы. Очень удобный способ, получение нужной информации ускоряется многократно.
Зины в квартире не было, зато там вовсю трудились нелегальные иммигранты, в голове самого главного таджика обнаружился номер мобильника Зины, а остальное, непонятно почему, оказалось совсем просто. Я так и не понял, как в мою голову пришло знание, где конкретно в Москве находится интересующий меня телефон. Да и не хочу я знать всех подробностей, для меня важен только результат, а каким путем он достигается — какая разница?
Зина сидела в ресторане, не самом крутом в Москве, но обед здесь стоит примерно столько же, сколько месячная зарплата водителя "Газели". Зина задумчиво поглощала второе блюдо, подозрительно похожее на общепитовский гуляш с жареной картошкой. Здесь, наверное, оно называется по-другому и официант говорит посетителям, что приготовлено оно не из телятины с рынка за сто пятьдесят рублей килограмм, а из какой-нибудь экзотической антилопы, очень редкой, но в красную книгу не занесенной, потому что иначе это было бы нарушением закона. Помнится, пару лет назад, в год кролика, был популярен один анекдот. Знаете, чем отличается кот от кролика? Если в ресторане, то ничем.
Напротив Зины сидел удивительно колоритный персонаж. Метр девяносто ростом, примерно девяносто пять килограммов весом, стрижка длиной два сантиметра, малинового пиджака и золотой цепи в палец толщиной не наблюдалось, но нехилая гайка на среднем пальце правой руки все-таки присутствовала. Впрочем, несмотря на характерную внешность, он не производил впечатления опасного человека, скорее, он был похож на большого спокойного кота.
Чтобы не нервировать метрдотеля и не препираться с ним, я материализовался за его спиной и направился к столику, как будто так и надо.
— Привет, Зина, — сказал я, и обратился к ее собеседнику, — здравствуйте.
— Здравствуй, владыка, — ответила Зина.
Мужик продемонстрировал глаза по пять копеек.
— Да какой я тебе владыка? — улыбнулся я. — Не говори так, это меня нервирует. Я с тобой поговорить хочу.
— Да, конечно, — быстро согласилась Зина, вставая, — пойдем. Извини, Саша, мне пора.
Амбал по имени Саша оценивающе оглядел меня и, похоже, не пришел ни к каким определенным выводам.
— Все нормально? — спросил он Зину.
— Да, все нормально, — ответила она, — не волнуйся.
— Если что… — начал Саша, но Зина оборвала его небрежным жестом.
— Если что, я позвоню, — сказала она, — и ты мне поможешь, правильно? — она улыбнулась.
— Правильно, — согласился Саша, встал со стула, сделал шаг к Зине и поцеловал ее. Немного неуверенно.
Зина не отреагировала на поцелуй, нет, она не сопротивлялась, она просто не отреагировала. Саша отлип от нее и мы направились к выходу.
— Я к твоим услугам, — сказала Зина.
— Что это за хмырь? — спросил я.
— Просто человек. Неплохой человек, по-моему, даже не бандит. Хотя я точно не знаю, я в его мыслях вообще почти ничего не понимаю. Акции какие-то…
— Неважно. Что ты думаешь насчет всего этого?
— Твоего просветления?
— Да.
— Раньше я такого не видела. Говорят, такие случаи бывают, но очень редко.
— А как обычно бывает?
— Медленно, постепенно, в течение многих лет. Потрясение было сильное?
— Да уж. Священник, которому я исповедовался, узнал, что я вампир, проклял меня, проклятие начало работать, я загрыз священника, проклятие не рассосалось, пришлось разнести церковь по кирпичикам. Брр…
— Круто. А Лена откуда взялась?
— Она была в церкви, когда я сражался с проклятием. Я ее спас, потом она начала ругаться, а я стал ее грузить какой-то ерундой… в общем, как-то незаметно… нет, не могу объяснить! Это такое чувство… его просто не с чем сравнивать!
— Никто не может объяснить свое просветление, — вздохнула Зина. — Такова жизнь. Тебе повезло, такой шанс выпадает единицам.
— Зина говорит, что это было не везение, а воля божья.
— Какая разница, как это называть? Воля божья непознаваема по определению, назови ее везением и ничего не изменится.
— Лена говорит, я антихрист.
— Почему?
— Ей открылось.
— Если ты говоришь с богом, это вера, а если бог говорит с тобой, это шизофрения. Насчет антихриста — это у нее галлюцинации.
— Я тоже так думаю. В самом деле, какой я антихрист!
— Ты когда родился?
— Двадцать второго октября.
— Ничего похожего.
— На что?
— Говорят, антихрист должен родиться в конце июня — начале июля. Но это, скорее всего, ерунда.
— А что еще известно про антихриста?
— Почти ничего. Про него многое говорят, но непонятно, где пророчества, а где фантазии. Основная идея в том, что антихрист — это Христос наоборот.
— Тогда он должен быть женщиной.
— Быстро ты сообразил. Да, главная проблема в том, что непонятно, что считать "наоборот", то есть, какие свойства Христа должны быть обращены. Христос был человеком, должен ли антихрист не быть человеком?
— А кем же тогда? Жабой какой-нибудь или инопланетянином?
— Понятия не имею. Нет, Сергей, это у нее бред. Ничего страшного в этом нет, бывает и хуже, митрополит наш, например, когда просветление обрел, такой шабаш в монастыре устроил, — Зина передернула плечами, то ли от ужаса, то ли от блаженства. — Короче, не бери в голову.
— Она еще говорит, что она — мой светлый оппонент.
— Это вряд ли, по всем пророчествам выходит, что Христос явится в облике мужчины. Если вообще явится в вещественном облике. Может, это ты Христос, а она антихрист?
— Не издевайся!
— Извини. А до какого уровня ты просветлился? Ты теперь святой или мессия?
— Понятия не имею.
— Давай проверим.
— Как?
— Сотвори какое-нибудь чудо.
— Какое?
Я огляделся по сторонам и увидел, что на ловца и зверь бежит. Два молодых человека в строгих черных пальто направлялись в нашу сторону, спокойные и сосредоточенные, прямо-таки люди в черном. У одного из них на груди болталась бирочка, я напряг глаза и прочел, что на ней написано. Старейшина Харщ.
— Здравствуйте, — произнес старейшина Харщ с отчетливым иностранным акцентом, скорее всего, английским. — Вы позволите занять несколько минут вашего времени?
Я пожал плечами и Харщ истолковал это как знак согласия.
— Мы представляем единую церковь Христа, — заявил Харщ, — вы можете звать меня старейшина Харщ, а это старейшина Робин. Вы что-нибудь слышали о нашей церкви?
— Вы кришнаиты? — спросил я.
Нет, я не такой идиот, чтобы не знать, что кришнаиты — не христиане, просто мне захотелось посмеяться над ними. Не знаю, почему, может, потому, что они производили такое странное ощущение… как будто у них бесы в голове.
Харщ вздрогнул и они с Робином недоуменно переглянулись. Наверное, такие дремучие клиенты им давно не попадались.
— Мы не кришнаиты, — ответил Харщ. — Наша церковь известна как мормонская, но мы называем себя "Единая церковь Христа".
— У вас правда многоженство? — поинтересовался я.
— Нет, — с достоинством провозгласил Харщ, — мы больше не практикуем многоженство, потому что это противоречит законам Соединенных Штатов. Мы законопослушные граждане.
— Жаль. Было бы интересно.
— Да, это очень интересно! — обрадовался Харщ. — Позвольте, я расскажу вам об основных положениях нашей веры.
— Пожалуйста.
— В глубокой древности пророки Американского континента…
— Какие пророки?
— Пророки Американского континента. Не перебивайте, пожалуйста.
— Индейцы?
— Какие индейцы?
— Ну, пророки. В глубокой древности на Американском континенте жили одни только индейцы. Эти пророки были индейцами или древность была не очень глубокая?
— Хватит тебе баловаться, — не выдержала Зина, — давай.
— Хорошо, — сказал я, — ты это, Харщ, не греши больше.
— Что за чушь я несу, — с отвращением произнес Харщ, сорвал с себя бирочку и аккуратно положил ее на переполненную урну. Робин наблюдал за ним широко раскрытыми глазами.
— На, подержи, — сказал Харщ и сунул ему объемистую сумку, наверняка набитую откровениями индейских пророков, — пойду пива попью.
— А… э… — замычал Робин, — что с вами, старейшина? Какое пиво?
— Я больше не старейшина, — отрезал Харщ и удалился, моментально растворившись в толпе, куда-то торопящейся по своим непонятным делам.
— Это что такое? — беспомощно пробормотал Робин.
— И ты тоже не греши, — веско произнес я.
Робин задумчиво посмотрел на сумку и поставил ее около урны, не забыв предварительно вытащить из бокового кармашка электронную записную книжку.
— А ведь и вправду выпить не помешало бы, — признал он, — вы не составите компанию?
— Нет, — сказала Зина, — без тебя обойдемся. Давай, проваливай.
— Зачем так грубо? — спросил я, когда Робин провалил.
— Это нервное, — ответила Зина. — Сергей, ты мессия!
— Да ну!
— Ты только что изгнал бесов из двух человек.
— Каких еще бесов?
— Если хочешь, называй их тараканами в голове. Ты только что изгнал бесов. Ты мессия. Нет, эти ребята правы, выпить надо.
— Ну так пойдем, выпьем. Хочешь, я попробую превратить в пиво вот эту лужу?
— Лучше не надо, чудеса не следует творить всуе, это грех. Проверка прошла и хватит. Черт возьми, Сергей! Ну почему так всегда бывает? Я всю жизнь мечтала, чтобы мой друг стал святым, пусть не я, так хотя бы мой друг. И вот это случилось, случилось даже большее, а мне почти все равно.
— Как это все равно?
— А вот так. Я всю жизнь хотела стать самой святой, самой сильной и самой умной, а теперь что-то случилось, и меня больше не волнует ни развитие духа, ни карьера, ни богатство, вообще ничего. Ты знаешь, я, кажется, влюбилась.
— В кого?
— Ты его видел. Саша очень хороший человек, он только кажется таким придурком. На самом деле он очень добрый и умный.
— Рад за тебя.
— Ты говоришь это искренне?
— Абсолютно. Если не веришь, загляни ко мне в душу.
— Никогда так не говори! Если будешь пускать в душу кого ни попадя, долго не проживешь. Особенно теперь.
— Тогда не заглядывай.
— Не буду. Заглядывать в душу святого слишком опасно, не говоря уж о мессии. Можно попросить тебя об одной вещи?
— Попроси.
— Если захочешь устроить что-нибудь масштабное, ну, я не знаю…
— Конец света?
— Конец света ты не захочешь устроить, конец света может произойти только случайно. Но если ты начнешь что-то большое, ну, там, захочешь всех осчастливить…
— Я понял. Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Ты переместишь нас с Сашей в другой мир?
— Попробую. Не знаю, получится ли у меня…
— Получится.
— Тогда перемещу. А ты не боишься, что серьезные дяди начнут расспрашивать про Дмитрия?
— Я не хочу возвращаться в родной мир, есть и другие миры. Твоей силы достаточно, чтобы переместить нас в любой из них. Дмитрий говорил, что любой мир, который мессия способен себе представить, где-то существует. Есть даже теория, что конец света произойдет, когда мессия создаст себе новый мир и уйдет туда, оставив позади себя развалины бывшей родины.
— Со мной этого не случится. Этот мир вполне меня устраивает.
