17
Вечером того же дня у меня состоялся своеобразный разговор с мамой. Мама подсела ко мне, когда я пил чай на кухне.
— Как дела, сынок? — спросила она. — Что-то ты дома почти не появляешься, Зина, что, перестала тебя волшебству учить?
— Нет, — удивился я, — с чего ты взяла?
— Ты все время пропадаешь где-то, и вы с Зиной уходите из дома по отдельности и возвращаетесь тоже по отдельности.
— Это… гм… практические занятия.
— Ты уже заканчиваешь обучение?
— Оно никогда не закончится.
— Почему? Она тебя плохо учит?
— Нет, дело не в этом. Обучение нельзя закончить, ведь нельзя стать самым сильным, каким бы сильным ты бы ни был, всегда можно стать еще сильнее.
— Так что, она вечно тебя учить будет?
— Нет, это вряд ли. Через какое-то время мы станем почти равными.
— Это скоро будет?
— Не знаю. А что?
— Так, ничего.
— Не темни, мама! Что ты имеешь ввиду?
— Ну… эта твоя Зина, она, конечно, волшебница, но какая-то она некрасивая. Тощая, старая, я, конечно, понимаю, что с лица воду не пить, но, когда она будет тебе не нужна…
— Ты подберешь какую-нибудь девочку получше, например… точно! Племянницу тети Маши, правильно?
— Ты что… мысли читаешь?
— Я только учусь.
— Учись, сынок. В жизни пригодится.
