Книга: Русский медведь. Цесаревич
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7

Глава 6

21 апреля 1689 года. Плещеево озеро. Учебно-тренировочный центр «Заря»
– Государь, – обратился к Петру Алексеевичу Федор Матвеевич Апраксин. – Как ты и велел, я построил батальон морской пехоты для смотра. Они ждут тебя на плацу перед казармами.
– Отменно, – спокойно ответил юный царь. – Комплект полный? Больные есть?
– Никак нет. Было трое, но вчера в строй встали.
– Выгнал, что ли, с госпитальных коек?
– Боже упаси! Яков Федорович нам голову открутит, если узнает о таких проказах. Ты же сам ему о том напутствовал. Да и ты таких шалостей не простишь.
– А Федора Юрьевича вы уже не боитесь? – усмехнулся Петр.
– Так он мелочами столь незначительными не занимается. Это Яков Федорович въедливый и дотошный. За каждую полушку спрашивает.
– Ладно, – хмыкнул царь, – пойдем, посмотрим на нашу морскую пехоту.
Петр улыбнулся и глянул в сторону тихой, спокойной глади Плещеева озера.
Три года уже тут его люди возятся. Целый городок вырос. Да настроили всякого. Вон практически косу отсыпали с дорогой поверху, что уходила далеко в озеро и заканчивалась крепким, большим причалом на нормальных глубинах. Соорудили могучий отапливаемый эллинг для опытного судостроения и практических занятий будущих корабелов и прочих судостроительных специальностей. Артиллерийский полигон возвели вместе с целым комплексом тренировочных площадок. И так далее. В общем, не пересказать, как радовался Петр, наблюдая за всем этим великолепием.
И тем неприятнее ему было заниматься делами, связанными с предстоящей «утилизацией» Софьи, которая все никак не желала успокоиться. Ведь не дура. Должна была уже все понять. А все одно – неймется ей. Все на что-то надеется. Сидела бы тихо, писала пьесы, занималась искусством – никто бы ее и пальцем не тронул. Напротив, Государь был бы только «за» и простил бы ей все старые прегрешения. Но нет… сама голову в петлю сует с упорством пьяного диплодока. Хоть и впрямь зайти к ней в гости и шепнуть на ушко что-то в духе «уймись, дура». Но не поймет. Обидится. Еще сильнее с ума сходить станет. На днях он с Франсуа Овеном беседовал, так как тот тоже только вздыхает и разводит руками, дескать, не знает, как эту взбеленившуюся особу успокоить…
Спустя три дня. Москва
– Сынок, ты уверен, что нужно жениться столь поспешно? Не дожидаясь возвращения нашей армии из похода? – Наталья Кирилловна была не на шутку встревожена, так как поняла: сын решил действовать.
– Уверен. Сейчас самое подходящее время. Голицын покинул Воронеж и удалился от него на недельный переход. Я уже распорядился придержать все письма Софьи на конечной станции, дабы вручить ему по факту, когда возвращаться станет. Да и курьеров ее заворачивать, ссылаясь на татар, что совершенно перекрыли связь с армией. Пока он в неведении – глупостей наделать не сможет. Я уверен, что армию он не сможет развернуть на Москву, но кое-каких шальных вояк собрать может. Мы их, конечно, разобьем, но… оно нам нужно? Лишняя кровь землю не накормит и человека не украсит.
– Но ведь Васька узнает все одно.
– Узнает, – кивнул Петр, – но будет уже слишком поздно.
– А коли узнает, так побежит, бросив армию. Неужели ты хочешь нового поражения наших ратных людей?
– У меня все продумано, – улыбнулся Государь. – Васька куда побежит? Правильно, в Москву. Любит ведь он Софью до беспамятства. Души в ней не чает. То есть в заботливые руки Федора Юрьевича, ибо нарушит наш с Иваном приказ – брать Азов. Так что осудим его честь по чести, по боярскому приговору, да отправим в какой-нибудь далекий монастырь грехи свои замаливать. Да разжаловав жену и детей его в простых мещан за измену мужа. А чтобы глаза родичам не мозолили, поселим где-нибудь на окраине. Хотя бы в том же Воронеже.
– И ты думаешь, что Софья на то будет спокойно смотреть?
– Софья в то время уже будет сидеть в монастыре, приговоренная еще раньше за измену и злонамеренные козни против своего брата. Или ты думаешь, я зря с иезуитами общаться начал? Пришли они ко мне. Сами. Повинились, сказав, что Софья их попыталась нанять, дабы меня отравить. Письма показали. И пояснили, что таким богоугодным делом для добрых христиан заниматься не пристало.
– Вот ведь… – медленно и со вкусом выругалась Наталья Кирилловна.
– Так что мне и жениться нужно только для того, чтобы Софья формально более не имела никаких прав на регентство. Женюсь. Да и велю ей держать ответ да дела сдавать в Думе, перед лицом бояр. Дескать, спасибо, сестрица, да только дальше мы сами.
– Ты думаешь, она придет?
– Нет, конечно, – усмехнулся Петр. – Я уверен, что она в армию попытается сбежать. К возлюбленному своему. Но я к такому повороту дел готов уже сейчас. Мои конные егеря все дороги контролируют и днем и ночью. Да и иного пути, кроме как по моей дороге, туда нет. Не по Дикому полю же она бежать решит? Татар-то оттуда еще не выбили.
– Хорошо, – кивнула Наталья Кирилловна, – с этими… все понятно. А что с армией? Ты о ней подумал? Васька хоть и олух царя небесного, но голова. Без него кто руководить станет? Все дело ведь расстроится, и опять многие тысячи рублей уйдут в бездну. Да жизни человечьи.
– Подумал, матушка. Конечно, подумал. Помнишь, как я настаивал на том, чтобы правой рукой Василия в походе стал Григорий Косагов? Он на голову толковее Голицына в делах ратных. Я с ним имел несколько разговоров и дал необходимые наставления, пояснив, какие сложности его ждут во время осады Азова. Кроме того, в сентябре я отправлю ему обоз с продовольствием, дровами, огневыми припасами и теплой одеждой.
– Он знает, что Василий сбежит?
– Я его предупредил, что это возможно, и объяснил, что делать после того. Конечно, громкого успеха не будет, но Азов возьмут, что уже неплохо. В общем, у меня все продумано. Осталось только твое благословление на свадьбу получить. Ради такого дела я готов даже на Прасковье Лопухиной жениться, несмотря на то что она не только дура редкой чистоты, но и эта сама партия нам совершенно невыгодна.
– Невыгодна?! Почему? – искренне удивилась Наталья Кирилловна.
– Для чего ты присматривалась к Лопухиным?
– Чтобы получить поддержку их рода…
– Многочисленного, но захудалого рода, – продолжил Петр. – Среди них практически нет достойных мужей. Одни дурни бестолковые. Иначе бы не опустились столь низко. Тем более имея столь великое число, хоть кто-то да мог пробиться и отличиться. Но нет. Бараны. Ну и какой смысл таких болванчиков брать в союзники? Помочь реально они ничем не смогут, ибо умом слабы, а в государственных делах это первое дело. Без ума тут даже полы мыть и то не стоит. Им просто ничего доверить не получится без оглядки и постоянного контроля. Хороши союзники, ничего не скажешь. Но кормить их придется. Да местами хорошими награждать. Все-таки родичи – не поймут. Да и никто не поймет.
– Но поддержка в Боярской Думе…
– Думу, любезная матушка, я вот как держу, – Петр сжал кулак. – Там и без этих дубинушек голосов за меня достаточно. Лопухины станут в нашем деле только помехой. Представь только, сколько мороки будет потом их тихо убирать с этих должностей, затирая и отодвигая подальше.
– И что ты предлагаешь? – после минутной тишины спросила царица-мать.
– Лучше всего сейчас взять в жены какую-нибудь сиротку. Просто для того, чтобы проблем меньше было.
– А если бы сам выбирал? – лукаво улыбнувшись, спросила Наталья Кирилловна. – Ведь наверняка сам уже кое-что присмотрел.
– В предстоящей развязке очень сильно пострадают Голицыны. Это настроит их против нас. Что не очень правильно. Даже если и покарать только самого Василия Васильевича с детьми и женой, остальные на то могут обидеться, да не просто так, а затаив злость. Родич как-никак. А они, в отличие от Лопухиных, род влиятельный. Там немало толковых и головастых людей, с которыми можно иметь дело. Поэтому я бы выбрал жену из их рода, но не из Васильевичей, а из других ветвей. Например, у Михаила Андреевича старшая Машка меня на год младше и свободна от обязательств.
– Хочешь, чтобы они промеж собой дрались?
– Именно, – усмехнулся Петр. – Именно по этой причине я хочу покарать что Василия, что Софью честь по чести. Боярским приговором. Чтобы ни у кого никаких подозрений не было. Причем я полагаю провести дело так, что бояре их к смерти приговорили, а я – помилую, заменив казнь постригом в монахи да искуплением пожизненным в далеком северном монастыре.
– Хорошо, – чуть подумав, кивнула Наталья Кирилловна. – Ты верное дело говоришь. А Лопухины… так я им ничего и не обещала. Одними намеками обходилась.
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7