Часть вторая
Огненный мир демонов, как же ты изменился за эти дни! Остыл, зазеленел, обрел иные краски. Не везде, разумеется, в одной только столице, где жили выдающиеся личности, которым сам Повелитель позволил выбрать сатино. Их связь поддерживала гармонию в обоих мирах, уравновешивая силы, позволяла развиваться.
– Мой Повелитель.
Ресьян обернулся, отрываясь от созерцания столицы. Прекрасной, такой, какой он помнил ее в своем детстве, но даже очарование страны не могло вернуть ему ее присутствия. Сайлейн, милая девочка, его дочка могла хоть немного отвлечь его от самоистязания, но заставить забыть… Демон с силой ударил стену. Устояла. Или он ослаб, или они наконец научились строить на совесть.
– Что ты хотел, Филаир?
– Ее высочество хочет увидеть сестру.
– Нет, – прошипел демон прежде, чем успел подумать. – Я не разрешаю.
– Как угодно Повелителю. – Филаир поклонился, развернулся, чтобы уйти, но замер на пороге, не поднимая глаз. – Когда вы хотите изменить структуру защиты?
– На выходных. Девочка не хотела, чтобы все знали, а чтобы щит слился с аурой, нужно время.
– Позвольте говорить откровенно.
– Позволяю. – Ресьян вперил тяжелый взгляд в подчиненного.
– У миледи проблемы.
– Учителя?
– Нет, я слежу за этим. Один человек. Странный. Он пьет силу подобно нам, но он не демон. Я не чувствую его подобным нам.
– Кто?
– Кристофер Эвельтанский.
– Нет, не знаю такого, – после минутной паузы ответил Ресьян.
– Он проявляет интерес к сатино.
– Он хочет ей навредить? – Переход в боевую ипостась произошел внезапно.
– Не знаю. Он ведет себя странно. – Филаир замялся. – Он посоветовал принцессе связаться с сестрой. Возможно, она знает больше.
– Приведи Лузанику, – распорядился Ресьян, с трудом возвращая себе прежний вид.
– Повинуюсь.
Филаир исчез во тьме портала.
Эвельтанский? Что он мог знать о нем. По грани памяти что-то имелось, но вспыхивать, отвечая на вопрос, не желало. Кто же ты, человек, пьющий силу? Демон все больше склонялся к тому, чтобы обратиться к Таоке. Она должна что-то знать, другое дело – поделится ли сведениями с любимым внуком. Впрочем, ради Лейни – вероятнее всего.
Появление Филаира в поместье «Золотая осень» стало неприятным сюрпризом для собравшегося ужинать семейства. Лузаника испуганно вскрикнула, а Аллектор меланхолично извлек кинжал и коснулся лезвия, проверяя боеспособность. Гостей он любил, они помогали ему выращивать розы. Кто бы мог подумать, что там так удобно, а главное, полезно закапывать нежданных гостей.
– Леди Лузаника, Повелитель приглашает вас к себе.
– Ресьян снизошел до приглашения? – презрительно осведомилась бывшая принцесса. – И что случилось с моей ненаглядной сестренкой?
– Ника, достаточно. – Аллектор подошел к жене сзади, обнял, успокаивая, и извинился: – Прошу нас простить. Когда Лузаника переживает, она часто бывает излишне груба.
– При Повелителе подобное поведение недопустимо. Как и при принцессе.
– Мы учтем, – пообещал наемник. – Так вы хотели?..
– Повелитель желает переговорить с вашей супругой.
– Причина?
– Принцесса хочет встретиться с сестрой.
– А вы хотите обсудить, что ей можно знать, а что обременительно для детской психики принцессы? Так, что ли?
– Не мне судить о намерениях Повелителя. Разговор будет касаться герцога Эвельтанского. Вы знаете его?
– Нет, – совершенно искренне ответила Лузаника.
– А Белого Гостя?
Принцесса побелела и пошатнулась. Аллектор крепче сжал руки на талии жены.
– Он?
– Да.
Лузаника сделала глубокий вдох, пытаясь унять сердце, которое все ускоряло свой ритм, желая вырваться на свободу. Она вновь чувствовала себя маленькой девочкой, которая боялась Белого Гостя даже больше, чем императора Растана, о котором в доме говорили постоянно. Гостя же уважали, и убежать к себе в комнату было непозволительным проступком, но смотреть на него, ловить его взгляд, видеть, как он кривит губы, и понимать, что тебя отдадут ему. Возможно, только надежда, что Белому Гостью отдадут сестру, позволила ей смириться с ее появлением. Но гость не приходил, и возможная угроза забылась. Лузаника начала ненавидеть младшую.
– Заберите ее оттуда. Заберите. Заприте. Пусть Повелитель никуда ее не отпускает. Под охрану, во дворец, на Роеден.
– Он?
– Он страшный человек. Я, – Лузаника глотала воздух, словно задыхалась, – я не знаю, человек ли он вовсе.
– Вы встретитесь с Повелителем?
– Да, сейчас. – Она закивала, словно игрушечный болванчик. Остановиться не могла. Дрожали губы, а руки предательски тряслись.
Аллектор прижал ее к себе, шептал что-то на ушко. Она не слышала, не разбирала слов. Она вновь переживала детский кошмар. Гость посмотрел на нее. Всего лишь взгляд, а она заплакала. Ее наказали, но это легче, чем выносить его внимание. Он был красив, но страшен. Почему? Она не могла объяснить.
– Ники, приди в себя, пожалуйста.
Кто-то прижимал ее к себе, нежно целовал лоб, висок, кончик носа, губы. И кошмар отступил, позволяя ей выбраться из воспоминаний.
– Что?.. Алли?
Мужчина облегченно вздохнул и еще раз поцеловал жену.
– Ты пришла в себя.
– Мне страшно, – призналась она, сжимая его руки.
– Я никому не позволю тебя обидеть. Запомни это.
– Хорошо. – Она слабо улыбнулась. – Когда нам нужно отправляться?
– Немедленно.
– Дорогая? – Аллектор внимательно посмотрели на жену.
– Все хорошо. Я справлюсь.
– Я буду сопровождать.
– Нет, – быстро сказала Лузаника. – Я не хочу, чтобы ты слышал. Пожалуйста.
Лицо Аллектора заледенело, пальцы сжались на ее руках, но спустя мгновение он ее отпустил. Выдохнул, успокаиваясь, но отпустил, признавая право на тайны.
– Я буду ждать твоего возвращения.
– Спасибо.
Наемник кивнул, принимая благодарность жены. Что ж, если таково ее решение, он не будет его оспаривать. Слишком редко ей удавалось побыть собой: сначала забота о сестре, после – статус принцессы с его обязанностями, постоянными требованиями, за которыми было так удобно прятаться. Ведь она боялась, эта всегда следующая этикету девушка, быть собой: ее, именно ее, а не представление о ней никогда не поощряли дома, видели в ней только средство достижения цели. Оценить же саму Лузанику, ее личность, порадоваться ее присутствию в их семье – нет. Для девочки с крохами силы это было недопустимо.
Ресьян ждал, и ожидание давило на него, словно было не абстрактной категорией, а вполне физическим явлением. Открытие портала у входа он встретил облегченным вздохом. Ничего, подданные не видят своего Повелителя, а значит, он может позволить себе быть чуточку раскованным. Всего на мгновение, но ощутить, как из ноши ответственности исчезает один камень.
– Повелитель, я выполнил ваш приказ. Сестра ее высочества…
– Оставь нас, – распорядился Ресьян, теряя всякую человечность. Лицо его больше не выражало ничего, кроме холодного презрения, а глаза смотрели цепко и оценивающе, выжидали любой слабости собеседника.
Подчиненный с поклоном удалился.
– Филаир сказал, из-за чего я захотел встретиться?
– Белый Гость, – тихо ответила Лузаника. Она уже взяла себя в руки и контролировала голос. Он больше не дрожал.
– Да, герцог Эвельтанский. Что о нем известно?
Демон повел бровью, и перо ожило. Только чуть опаленный кончик выдавал тревогу Повелителя.
– Он был другом отца, – медленно подбирая слова, начала бывшая принцесса. – Часто бывал у нас дома. Но за год до нашего с сестрой побега перестал заходить. Отец не вспоминал о нем, словно так и должно было быть.
– Что Эвельтанскому нужно от Сайлейн?
– Ничего. – Губы Лузаники изогнулись в мстительной усмешке. Впрочем, так быстро, что человек мог и не заметить. Ресьян же… он не питал иллюзий. – Кроме положенного. Отец обещал ему дочь, и к Сайлейн Гость проявлял больший интерес.
– Они виделись?
– Нет, но он передавал игрушки. Их отдавали Сайлейн. – В голосе скользнула обида.
– Игрушки. Забота… Что ему было нужно от вас?
– Я… не знаю. Меня он никогда не привлекал, и я не интересовалась.
– Так уж ни разу? – Ресьян поймал ее взгляд, не давая лукавить и не позволяя вырваться.
– Хорошо… Но я не знаю, как это толковать. Я… мы должны были сделать его сильнее. Кровь демонов… Он говорил: она есть в нас. Наша сила – ее следствие. Я… – Она горько усмехнулась. – …Никогда не была сильна. Но даже этого ему хватило бы. Когда же появилась сестра… Для него она была идеальна. С вашей кровью в жилах, со связью с Роеденом. Он говорил: в нас есть сила демонов. А ведь он мог ее брать. Я не знаю почему, но отец позволял ему забирать часть собственной магии. Вероятно, таким образом хотел скрыться от императора. Ведь если гость пьет силу, он может забрать то, что дает демоническая сторона. Вер…
Договорить она не успела. Ресьян вскочил с места и выругался, переходя в боевую ипостась.
– Повелитель?
– Сайлейн, – прохрипел он. – Я не чувствую ее.
Просыпаться не хотелось. Открыть глаза казалось равносильным подвигу, и девушка перевернулась на другой бок, обнимая одеяло и закидывая на него ногу. Кто-то щекотно погладил ее плечико, и Сайлейн потянулась, думая, что это Вильгельм. Легкий поцелуй, и она погружается в дрему с улыбкой.
Следующее ее пробуждение было более легким. Девушка потянулась, чувствуя, что сбрасывает одеяло на пол. Впрочем, она часто так делала и не видела ничего зазорного в том, чтобы позже поднять его. В комнате было тепло, и каких-либо иных обоснованных причин для того, чтобы укрываться, кроме «так положено», не находилось.
Аппетитный запах свежей снеди приятно щекотал ноздри, заставляя просыпаться активнее, чем ей того хотелось. Не хотелось повиноваться голосу желудка, но что поделать, если ему нет никакого дела до интересного сна.
Сайлейн открыла глаза и недоуменно оглядела помещение. Такой комнаты во дворце она не помнила. Впрочем, это вовсе не исключало вероятность того, что такое помещение все же было, но она просто обошла его своим вниманием. Насыщенные темно-зеленые стены, серовато-зеленый потолок, паркет цвета «темный дуб», тяжелые шоколадные занавески, сквозь которые с трудом проникал свет.
С удивлением обнаружив себя одетой не в пижаму, в которой предпочитала отдыхать, а в длинную ночную рубашку, девушка попыталась вспомнить события предшествующего дня. Почему-то первым, что ей подумалось, было: «Фальен меня убьет. Прогулять отработку…» Вторая мысль была позитивнее, но из разряда невозможных, ведь магистр не знает о ее особом положении.
Быстро пролистав события минувших дней и обнаружив пробелы, девушка с тяжелым сердцем поднялась и направилась к окну, ожидая увидеть или сплошную стену стоящего впритык дома, или ничего, ибо в заведениях, где продавали дурманы, редко бывали реальные окна. Объяснить потерю памяти иначе она просто не могла.
Но за окошком оказался цветущий, несмотря на осеннюю непогоду, сад. Сайлейн невольно улыбнулась. Красиво, но так недолговечно. Суровый ветер в считаные секунды сорвет лепестки, они завянут и обычным мусором будут лежать на мощеной дорожке.
Тихие шаги за стенкой заставили Сайлейн отвлечься и взглянуть на дверь. Вошла служанка. Девушка избегала ее взгляда, но оборотница не придала этому значения, привыкнув, что ее взгляда избегают зачастую из предрассудков или различия статусов. Смотреть в глаза монаршим особам могли либо очень смелые, либо глупые люди. Последних в ее окружении не было, а вот первых… Девушка с негодованием вспомнила герцога. Вот кто вовсе не считался с ее мнением!
– Госпожа проснулась?
Сайлейн глубоко вдохнула, успокаиваясь. Не любила она такие обращения в третьем лице. Словно и не к ней вовсе, а к предмету какому-то. И почему этикет предусматривал подобное искажение?
– Да, и мне бы хотелось…
– Тсс… – Служанка приложила палец к губам. – Я хочу поговорить с вами до встречи с милордом.
– С милордом? – напряглась Сайлейн.
– Да, с милордом, – кивнула, подтверждая, служанка. – Милорд не знает, и я надеюсь, вы сохраните мою тайну.
– Попробую, – уклончиво ответила оборотница, внимательно изучая служанку.
Это была миловидная девушка, немногим старше ее самой, с забавными веснушками и острым лисьим носиком. Сайлейн даже подумала о наличии у нее второй ипостаси, но девушка не имела того характерного запаха, что выдавал в двуликих их сущность.
– Сядьте, пожалуйста, в кресло, – попросила служанка, подбирая с пола одеяло. – Если вы не возражаете, я приберусь пока?
Сайлейн отрицательно покачала головой. Ей было все равно, где сидеть или что делать, но вот личность хозяина дома интересовала. Она помнила, как к ней пришла Таока, и это было последнее, что удавалось восстановить. А зная бабушку, они могли оказаться где угодно. Понять только где? Да и саму бабушку отыскать…
– Милорд – это?.. – осторожно поинтересовалась девушка, устраиваясь в кресле.
Во всем происходящем был еще один неясный ей момент. Ночная рубашка. Длинная, с кружевом по подолу, такой у Сайлейн точно не было, но размер был ее. Неужели она умудрилась порвать собственное облачение, и добрые хозяева выдали ей замену. Впрочем, ей сейчас все скажут. Как она на это надеялась…
– Наш хозяин очень состоятельный человек, – начала девушка, заправляя постель. – Очень влиятельный, но и очень несчастный. И я прошу вас, прежде чем рубить сгоряча, постарайтесь с ним объясниться. Он очень добрый хозяин, и все слуги были бы вам благодарны…
– Достаточно.
Сайлейн с трудом сглотнула. Этот голос она помнила слишком хорошо. Ошибки быть не могло. Но, демоны седые, зачем?! Разве он не понимает, во что ему выльется ее присутствие? Нет, не понимает…
– Ваша светлость.
Служанка поклонилась и замерла в ожидании.
– Иди. Наказание получишь позже. Я не просил…
– Но, милорд…
– Ралин, уходи.
– Да, милорд.
Девушка подхватила юбку и убежала, напоследок обернувшись и просительно сложив ручки. Сайлейн хмыкнула: кого-кого, а Кристофера Эвельтанского ей было нисколько не жаль.
– Сайлейн?
Она оскалилась, не желая подпускать его близко. Мужчина же усмехнулся как ни в чем не бывало и сел на кровать, с каким-то необъяснимым удовольствием глядя на нее. Сайлейн не понимала его поведения, но он называл ее настоящим именем, и с этим стоило разобраться.
– Кто вы?
– Ты хочешь знать мое имя?
– Настоящее имя, – уточнила девушка, не желая ошибаться.
– Кристофер Те’Мар, – представился он, с наслаждением глядя на ее недоуменное личико.
Удивляться было чему. Род Те’Маров считался сгинувшим пару столетий назад, более того, о нем не принято было упоминать в приличном обществе. Нет, они не совершили ничего предосудительного против государства, но вот против правящего в то время монарха… Флирт, закончившийся трагедией. Эльвар Второй Толь-и-Сагнон был слишком горделив, чтобы позволить невесте выказать предпочтение кузену. Он лично вычеркнул их из списков дворян, обрекая на недостойную аристократа жизнь. И пусть официально санкций не было, представителей рода больше не брали на любую приличную работу. Тиваль Те’Мар, последний представитель рода, скончался более двух сотен лет тому назад. Впрочем, таковой была официальная версия.
История же, что хранилась в дворцовой летописи Тааль-Ена, куда сбежали многие приверженцы династии, была более интересной. В императорской фамилии по наследству передавалась не только корона, но и сила, которая позволяла использовать чужую ауру для увеличения собственного резерва. И, как и было положено, перешла по старшинству – старшему сыну правителя. Вот только мальчик родился не от законной супруги, и пришлось его величеству пристраивать фаворитку. Чтобы и на виду сын был, но наследником не считался. Все же бастард не делал чести правителю.
Проблема с наследником уладилась быстро: родился Эльвар, но даром королей мальчик был обделен. Дети росли вместе, все же их отцы считались кузенами, но никогда не ладили. Оба знали, кем они приходятся друг другу. И если Те’Мара готовили к тому, что королем ему не быть, то Эльвар смириться со своим дефектом не мог. Когда же ко двору прибыла Телесия Винтоль, девушке не повезло, она стать разменной монетой в игре. Впрочем, ей, одной из немногих, выпал шанс выйти по любви, вот только цена этого шанса была велика. Старший сын короля отрекся от своей силы.
– Но род Те’Маров давно уничтожен. – Сайлейн с сомнением глянула на герцога.
– И кто же его уничтожил? – насмешливо осведомился Кристофер.
– Время, – тихо, но твердо ответила девушка. – Время может уничтожить даже самые могущественные семьи, а после того, как Те’Мары перешли дорогу Эльвару…
– О, значит, ты даже знаешь об этой истории…
– В пансионе любили легенды, – скривившись, ответила Сайлейн, вспоминая с десяток других историй. Никогда не понимала восторга окружающих по поводу пыльных легенд. Вот только знать их считала верным решением. Ведь никогда не угадаешь, какой из скелетов предков станет твоим наследием. Эх, если бы и о родителях она знала столько же, сколько о давно почивших пращурах…
– Правильный пансион, – одобрил Кристофер и продолжил: – Время тоже можно обмануть. Простой огонь способен решить проблему с конфиденциальностью. А архивы, моя дорогая, всегда горят хорошо.
С этим Сайлейн согласиться не могла. И сама была грешна.
– Вы отпустите меня? – Кристофер поднялся, медленно оглядел ее с ног до головы и покачал головой. – Но чего вы добиваетесь? Если знаете мое имя, то должны знать и про императора.
– И про Повелителя, – добавил герцог.
Сайлейн сглотнула. Неужели он так в себе уверен, что пошел на открытую конфронтацию с демонами? Девушка закрыла глаза, успокаиваясь, медленно выдохнула и мысленно потянулась к Ресьяну, как он учил. Ниточка была оборвана.
– Как?
– Разорвал вашу связь?
– Да, – сжимая подлокотники кресла и царапая их когтями, сказала девушка. Та уверенность, что была подарена ей папой, стремительно таяла.
– Она цела, я не в силах порвать связь сатино и саэрата, но вот истончить ту часть твоей ауры, что питает ее…
Он не стал договаривать. Все и так было яснее некуда.
– Значит, если вы не будете забирать мою силу…
– Связь восстановится, – подтвердил Кристофер. – Но этого не будет.
Сайлейн промолчала. Выступать против заведомо более сильного противника было в высшей степени глупо, и она не пошла на это.
– Что вам нужно лично от меня?
– Пока ничего, кроме силы. Привыкай к дому, когда-то он тебе нравился.
– Сестра не рассказывала мне о нем!
– Она много тебе не рассказывала, но о наших маленьких прогулках знать не могла. Отец не посвящал детей в свои дела.
– Какие дела?
– Всему свое время.
Он сделал пару шагов, оказался рядом с креслом и щелкнул ее по носу, как маленькую. Девушка стерпела. Не время демонстрировать характер. Не время.
Мужчина присел перед ее креслом, взял в руки холодную ладошку, согревая, и легко поцеловал.
– Просто забудь о нем, о них всех. Тебе нравилось играть со мной в детстве. И сейчас я не позволю принцессе заскучать.
Сайлейн промолчала. Оспорить его слова она не могла, а говорить что-либо без аргументации… это был не тот случай.
– Спускайся завтракать. Одежда для тебя в шкафу.
Он легко поднялся и, не оборачиваясь, вышел.
Оставшись в одиночестве, девушка быстро вытерла ладонь, убирая следы поцелуя, и глубоко вдохнула. Медленный выдох, и, немного успокоившись, она поднимается с кресла, бросает осторожный взгляд на дверь и идет к окну. Пробует открыть, но затвор не поддается. Запечатал?
Воззвав к силе, Сайлейн улыбнулась: он выпил не все. А за свою бытность девушка успела привыкнуть к ограниченности собственных возможностей. Здесь же все то же самое, но без могучих спин принцев. Впрочем, спина Эвельтанского была ничуть не хуже.
Выпустив когти, девушка осторожно провела по поверхности стекла когтями и выругалась. Нет, общество Кристофера не шло ей на пользу, слишком невоздержанной на язык она становилась. Впрочем, причина для негодования у нее была вполне достойная: когти даже царапины не смогли оставить. Еще раз, оглядев окошко, Сайлейн с сожалением отошла от него к шкафу.
Кристофер не солгал: вещей здесь было множество, и даже таких, какие она любит. Узнал или вспомнил, что она любила в детстве? От этих мыслей ей стало горько. Она о себе знала меньше, чем посторонние люди. Лузаника не рассказывала, а сама она была еще мала и попросту не помнила того времени.
Переодевшись, Сайлейн глубоко вдохнула, еще раз посмотрела на предательское окно и вышла в ту же дверь, что и Кристофер прежде.
Паркет, деревянная лестница с резными перилами, затейливыми, с фигурками. Сайлейн остановилась, рассматривая мини-постановку, которая разворачивалась в обратном порядке, если спускаться, и наоборот, если подниматься.
Шаги скрадывала ковровая дорожка, и девушка совершенно бесшумно спустилась в холл, где имела возможность увидеть закрытые двери центрального входа, у которого, равнодушно взирая на все вокруг, стояли два стражника.
– Миледи изволила спуститься?
Сайлейн обернулась на голос. Позади стоял невысокий, крепко сбитый господин с добрым простодушным лицом и узкими глазами, выдававшими в нем уроженца если не Стидарии, то Катории. И сейчас два этих маленьких буравчика сверлили взглядом ее.
– Цельван, ты уже вернулся? – окрикнул слугу женский голос, и мужчина откланялся.
Убедившись, что он ушел, девушка шмыгнула к стражам, но за несколько шагов остановилась. Дымка в глазах людей, равнодушие и полная сосредоточенность на одном предмете – они были под подчинением. А какой приказ отдал им герцог, знали одни лишь боги.
Вспомнив о Таоке, Сайлейн чуть приободрилась. Если не сможет сам Ресьян, неужели он не обратится за помощью к своей любимой бабушке? Верилось с трудом. А потому она уже предвкушала встречу Повелителя и герцога.
Принюхавшись, девушка безошибочно определила место, где ее ждут. И хоть кухня манила ее куда больше столовой, в которой уже успели накрыть, выбирать пришлось в пользу последней.
Дверь была приоткрыта, и девушка бесшумно проскользнула в комнату. Эвельтанского она, к своему удивлению, не обнаружила и вопросительно посмотрела на мявшуюся у черного хода служанку.
– Милорд был вынужден вас покинуть. К нему пришли гости. Но он просил вас не скучать и передавал, что весь дом в вашем распоряжении. Кроме его кабинета.
Сайлейн хмыкнула. Ценное уточнение, учитывая, что именно туда она бы и направилась искать ответы. Жаль, впрочем, про коридоры речи не шло, а слышимость порой и для людей была приятной неожиданностью, для оборотней же… Она не сомневалась, что удастся подслушать. Главное, чтобы он не озаботился защитой. Веры в это у нее, конечно, не было, но кто не рискует…
Отпустив служанку, девушка быстро поела, чтобы голодный зверь не вынырнул в самый неподходящий момент, и, не дожидаясь появления лишних зрителей, выбралась из-за стола.
Лестницу она миновала без проблем, но уже в коридоре пришлось прятаться от пронырливого слуги. Цельван остановился в двух локтях от ее укрытия за вазой с цветами, шумно втянул воздух, словно и сам был не чужд оборотничьему племени, но прошел мимо. Сайлейн выждала, пока он скроется из виду, и вышла из укрытия, с благодарностью погладив вазу, обещая не разбивать при побеге, да и вообще уберечь. Еще бы, такое приятное место, где даже в три погибели сгибаться не пришлось. Всего лишь в две, но ведь смогла же!
Впрочем, возникала иная проблема – расположение, собственно, кабинета герцога, куда отвели гостей. Сориентироваться по запаху она не могла: герцог скрыл его, а план дома гостье, разумеется, никто не показывал. Ничего, с последним она самостоятельно разберется позже: или пребывая в вынужденном безделье, или пройдется по местам боевой славы после выяснения отношений между герцогом и хорошими, к которым относились многочисленные демоны, оборотни, маги, да и все остальные, что будут на стороне семьи.
Выяснить место обитания герцога помог случай. Цельван возвращался с подносом, и логично было предположить, что направляется он к милорду. Вдохнув, запоминая запах, девушка аккуратно, соблюдая дистанцию, последовала за слугой.
Блуждая по лабиринту коридоров дома, Сайлейн пыталась сообразить, какую же территорию занимает все поместье. Получалось, что довольно приличную, а значит, и найти его должно быть проще. Хорошая новость для нее и не совсем для герцога. Или он предусмотрел и это?
Цельван остановился напротив одной из дверей и, постучав, исчез в помещении. Сайлейн быстро огляделась, выискивая, где бы спрятаться, и подходящих вариантов было всего два. Потолок, к сожалению, был не лучшим выходом из ситуации, как, впрочем, и дверь соседней комнаты. Но зверь предпочитал землю, а потому девушка нырнула в помещение.
Небольшая комнатка со скругленными стенами, разбросанные подушки на полу, оброненный носовой платок с вензелем, куклы в уголке, отставленные и забытые, мягкие, набитые войлоком львята в центре и иные звери вокруг. Ничего, что могло бы повредить ребенку. Детская?
Сайлейн подошла к платку, присела, чтобы внимательнее разглядеть, и разжала пальцы. В уголке, вышитое серебром, значилось ее первое, данное родителями имя – Лиера. На нем даже запах остался, и если с именем она еще могла сомневаться, то собственному носу доверяла. Она была здесь, в этой комнате. Давным-давно, но была, и чары, что охраняли все в комнате от тления, сохранили и следы ее присутствия здесь.
Отогнав непрошеные мысли о прошлом, девушка вернулась к настоящему: придирчиво оглядела комнату, выискивая замаскированные дверцы, слуховые окошки, но подобных секреток здесь не было. Имелось лишь одно закрытое окно, которое Сайлейн все же решила рискнуть открыть. Неожиданно легко поддался шпингалет, и в лицо пахнуло цветочным ароматом. Девушка вдохнула и застыла, стараясь часто не дышать и не шуметь. Окно в кабинете герцога тоже было открыто.
– …Он словно с ума сошел, – жаловался знакомый, но сложно опознаваемый голос. – Все ведомство переворачивают, как будто среди нас шпионы и доносчики есть.
Сайлейн едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Себя, видимо, разговорчивый господин не относил ни к одной из перечисленных категорий. А зря.
Тем временем господин продолжал:
– Каалис землю роет, даже воздух и тот проверяют. Согнали в эту злополучную школу всех экспертов и ищут. Кого ищут, что ищут – не объявляют. И хотел бы я знать…
– Дальше, – одернул его герцог, которого совсем не интересовали мысли заговорщика. Впрочем, тот думал иначе.
– Мне кажется, – не сдавался он, – что в школе обучался кто-то важный для его величества. А таковых лиц, чтобы за них переживал сам монарх, найдется весьма скромное количество. Если же принять во внимание возраст…
– Миар, ближе к теме, – скрипнула голосом та, которую называли Фреей. Ее голос девушка запомнила весьма хорошо. И если здесь эта дама, то Эвельтанский один из тех людей, которые хотели уничтожить оборотня, найти слабое место… чье слабое место должен был искать Кристофер, что теперь их заботит император? Так кому они хотели отомстить? Ему через оборотня? Ему через нее? Если так, то у них получилось.
– Ищут эту девчонку. Лиеру.
– Она была в школе? Но разве подобает?.. – возмутилась Фрея.
– А чем не вариант, – рассмеялся Миар. – Другое странно: девчонка исчезла, а похититель ничего не потребовал за нее. А девка-то дорогая. Сам Повелитель темных отродий явился.
– Так, может, прирезали ее уже давно, – предположила женщина. – Самое верное решение. Кристофер, а ты что скажешь? Ведь этот некто тебя опередил. Хватку теряешь?
– Конечно, Фрея, – добродушно откликнулся Эвельтанский, вот только сомневалась Сайлейн в его искренности. Усомнились и присутствующие, вмиг осознав, кто здесь хозяин.
– Прости, но будет нехорошо, если кто-то вперед нас воспользуется этим козырем. Если украли девчонку, нужно выяснить кто. Другого средства воздействовать на Вильгельма нет, а после – можно и от нее избавиться.
– Я понял тебя, Фрея, – кивнул герцог. – Это все, что вы хотели мне сказать? Больше слухов нет?
– Есть, – охотно и даже со злорадством, как показалось девушке, откликнулся Миар. – Говорят, что его величество очень хочет встретиться с тобой. Не подскажешь, с чего такой интерес? Ты предал нас?
– В таком случае глупостью с вашей стороны было бы являться ко мне в дом, – усмехнулся Кристофер, окинул взглядом бокалы с вином, к которым гости так и не прикоснулись, и вопросительно поднял брови. – Вы поэтому не прикоснулись к угощению? Считаете, я могу вас отравить?
– Нет, что ты, – первым пошел на попятную Миар. – Мы вовсе не…
– Не сомневаюсь, – опередил их Кристофер. – Впрочем, я поступил бы так же.
– Так ты нас прощаешь? – облегченно выдохнул собеседник.
– На первый раз – да. И в честь нашего союза давайте выпьем.
Звон бокалов, одобрительный смех и звук падающего тела.
– За что, Кристофер? – хриплый женский голос, напряженный и напуганный.
– Он был бесполезен, – краткое пояснение. – Учти это, Фрея.
– Да, я запомню, – короткое обещание.
– Цельван, проводи госпожу и приберись здесь.
Эвельтанский отставил бокал, поднялся со своего места, еще раз взглянул на труп Миара и покачал головой. Даже в смерти этот человек был некрасив, а уж что говорить про жизнь.
– А вы? – Женщина посмотрела вслед уходящему герцогу.
– Дела, – пожал плечами он. – Я и так оставил свою девочку надолго. Она могла заскучать.
Сайлейн отпрянула от окна, как будто он мог появиться оттуда. Прислушалась к шагам в коридоре и облегченно выдохнула, отмирая. Прошел мимо. Через окошко еще доносился разговор Фреи с Цельваном, и Сайлейн поспешила уйти, пока не начали выносить третьего участника встречи.
Метнувшись в коридор и добежав до лестницы, девушка была вынуждена остановиться. Да и не убежишь никуда, когда тебя крепко держат за талию, обнимая, и, тихо посмеиваясь, целуют ушко.
– И куда так стремится моя принцесса? – насмешливо осведомился Кристофер, плотнее прижимая ее к себе и убирая длинные пряди челки с личика.
– Гулять, – предположила Сайлейн, отворачиваясь. Чужие губы мазнули по виску, теплое дыхание защекотало кожу… Девушка поморщилась. Когда так делал Вильгельм, это доставляло ей удовольствие, сейчас же было противно и хотелось вымыться.
– Принцессе не нравится?
– Да.
– Хорошо.
Кристофер отстранился и даже отпустил ее. Сайлейн недоуменно взглянула на него.
– Я терпеливый, – пояснил он. – Я дождусь.
– Этого никогда не будет.
– Будет, – тихо, но твердо произнес он. – Поверь моему опыту, будет.
Когда Каталина вечером не вернулась в школу, Эргианна лишь пожала плечами, но от поисков воздержалась. Когда же и за полночь соседка не появилась – серьезно озаботилась. К сожалению, вампирка не знала, у кого из преподавателей можно было поинтересоваться местонахождением подруги так, чтобы в дальнейшем у этой самой подруги не оказалось неприятностей. Впрочем, вопрос решился сам собой.
Эргианна крадучись шла по коридору, когда прямо перед ней появился видимый ею однажды демон. Мэтр Филаир, если она правильно запомнила.
– Адептка Лаенди, – окрикнул он ее, когда девушка попыталась укрыться на потолке. Для вампира это сложности не представляло, зарядка – не больше, но, как оказалось, демоны на потолок смотрят.
– Да, мэтр, – спрыгивая на пол, уныло отозвалась Эргианна. Впрочем, когда стыд застигнутой на месте преступления схлынул, она порадовалась, что именно этот преподаватель встретился ей. – Милорд, а вы не знаете, где Каталина? Ее давно нет.
– Адептка Остальд? – переспросил демон, всем видом показывая удивление вопросом. Что ж, если Эргианна подобным образом хотела сбить демона с мысли и избежать наказания за ночные прогулки, у нее получилось. Демон прикрыл глаза, пытаясь определить местоположение подопечной, отыскал ее во дворце императора и успокоился. – Не беспокойтесь. Все в порядке.
– Вы уверены? – тихо переспросила Эргианна, у которой на душе не кошки скребли, а самые настоящие пумы.
– Да, абсолютно. Вы поэтому покинули комнату? Волновались за Каталину?
– Да, милорд, – призналась девушка.
– Возвращайтесь в комнату. И в следующий раз обращайтесь напрямую ко мне.
– Но как?
– Просто позовите. Я услышу, – улыбнулся демон и исчез.
А уже спустя какую-то четверть часа вспоминал слова вампирки. Как чувствовала, как в будущее глядела.
Вильгельм не спал. После ухода любимой, очень тихого и осторожного, который, впрочем, не мог не разбудить его, император вернулся к государственным делам. Ибо так бывает: приходится делать то, что совсем не хочется, и можно или научиться получать от этого если не удовольствие, то удовлетворение, или мучиться всю оставшуюся жизнь, не в силах ничего изменить. Ведь долг на то и долг, что дается вне зависимости от наших желаний.
Появление Повелителя Вильгельм почувствовал еще в момент перемещения. Старая способность, уже ненужная, но еще не утраченная. Возможно, через несколько поколений его потомки перестанут реагировать на присутствие демона, но пока…
– Вы что-то хотели, ваше величество? – обратился император, поднимаясь с места и откладывая бумаги в сторону. Видно, не судьба ему была заняться государственными делами.
– Хотел, – прошипел Ресьян, которому было сложно говорить на человеческом языке в состоянии трансформации, взглянул на собеседника и криво, с горечью усмехнулся: – Ты не почувствовал.
– Сайлейн? – напрягшись, спросил Вильгельм.
Ресьян кивнул. По лицу императора пробежала тень тревоги, которая быстро сменилась сосредоточенностью и злостью, усталость ушла, уступая место холодному желанию чужой смерти. Смерти того, кто посмел покуситься на его счастье. И он лично ему отомстит.
Демон одобрительно похлопал коллегу по плечу.
– Ее забрали из школы. Филаир проверил, но отправь своих, он мог пропустить.
Вильгельм кивнул, соглашаясь.
Демон внимательно посмотрел на будущего зятя, оценивая и размышляя, стоит ли посвящать его в курс дела с Эвельтанским, но все же решил обменяться данными:
– Что вы знаете о Кристофере Эвельтанском?
– Герцог Эвельтанский? Он?
Ресьян кивнул и тяжело усмехнулся:
– Вам она тоже не сказала о своих проблемах?
– Нет.
– Излишне самостоятельный ребенок.
Губы Вильгельма дрогнули в подобии усмешки, горькой и безнадежной.
Сайлейн сидела на качелях, касаясь носками легких летних туфель земли. Несмотря на осень, здесь было тепло, и девушка здраво предполагала, что они находятся либо в южной провинции Таски, граничащей со Стидарией, либо в самой Стидарии. Установить что-либо по одежде или внешнему облику слуг (разве что по Цельвану) было невозможно: все они были типичными представителями своего класса из Таски, и даже речь их соответствовала литературному языку. К сожалению.
Девушка быстро взглянула в сторону дома, недалеко от которого находилась беседка, где удобно расположился Эвельтанский. Словно почувствовав ее взгляд, он отвлекся и быстро кивнул, выражая благодарность за внимание. Сайлейн фыркнула и оттолкнулась от земли. Пума недовольно зашипела, но поменяться местами с хозяйкой тела не решилась: слишком неудобен для нее был этот насест.
Пахло хвоей. Такой привычной и простой, притягательной и недоступной. Выход за пределы поместья Эвельтанский запретил, подкрепив свой запрет весьма недвусмысленным ошейником, который пусть и выглядел неплохо (стоимость ожерелья исчислялась тысячами), но функции своей не менял. Впрочем, оставаться с Кристофером для нее было более верным решением, чем нестись сломя голову на поиски приключений на пятую точку. Во-первых, Филаир не мог не сообщить Повелителю, о чем она просила накануне, а значит, ее исчезновение в любом случае свяжут с герцогом. Разумеется, были варианты происков врагов, но на территорию школы не пускали случайных людей. Следовательно, даже исключение пары-тройки вариантов много времени не займет. Во-вторых, поместье. Большой и недвижимый объект, куда более заметный, чем ее одинокая фигура в платье и туфлях. Остальные предметы верхней одежды Кристофер решил конфисковать. Впрочем, попробовать сбежать она могла и в них. Так что разрешение прогулок стоило конфискации имущества, вот только ошейник…
Девушка еще раз коснулась украшения и отдернула руку, обжигаясь. Не хотело оно сниматься, да и в руки давалось с трудом. Только при отсутствии мыслей об избавлении от лишнего веса на шее удавалось соприкоснуться с ошейником. Впрочем, шею оно не обжигало и иных проблем не доставляло. А значит, она просто потерпит его.
Вытерпеть же общество тюремщика было гораздо сложнее. Одно радовало: приставленная к ней горничная по секрету поделилась, что господин часто уезжает, оставляя их надолго скучать. Сказано это было так, что Сайлейн начала сомневаться, приняты ли тут обычные отношения «хозяин – слуга» или к ним примешивается еще третий, интимный вариант. А спрашивать было неудобно. Не та степень близости. Да и о какой близости можно говорить между хозяйкой и служанкой? Тут даже горизонтальная поверхность пасует.
Из дома вышел Цельван с подносом. Сайлейн даже подалась вперед, пытаясь унюхать, что же он несет. Стресс, да и взросление зверя доставляли проблемы, одной из которых был голод. И в этот самый момент он давал о себе знать громким урчанием желудка. Мозг, а точнее – сердце отказывалось идти на поклон к врагу ради столь низменных потребностей. Впрочем, гордость у оборотней была атавизмом и устранялась легко.
Дождавшись, пока Цельван оставит господина одного, девушка покинула свой наблюдательный пункт и медленно, но неотвратимо двинулась на врага. И пусть она не сомневалась, что тот поделится продовольственным запасом, но для уверенности в себе приходилось идти на крайности и готовиться к битве. Если не физической (Сайлейн не могла с точностью предсказать результат), то моральной.
Кристофер понимающе усмехнулся, заметив ее приближение, и махнул на вторую тарелку на столе, в которой тоже лежала еда. Более того, она была вкусной и теплой. Такой, что голод стремительно капитулировал, и начала просыпаться гордость.
– Вкусно? – осведомился Эвельтанский, заботливо подкладывая собеседнице отбивную.
– Спасибо, – привычно поблагодарила Сайлейн и застыла с вилкой у рта. Зло прищурилась, осознавая, что и кому сказала, но возвращать не стала. Разбрасываться едой? Этого еще не хватало. Тем более в ней даже ядов не было, да что там ядов – ни одного ингредиента снотворного или другого, менее приятного по эффектам, зелья.
Доедали в молчании. Только Кристофер порой внимательно следил за девушкой. Сайлейн под его взглядом чувствовала себя неловко и уходила в сплошное соблюдение этикета. Даже вилки правильно использовала, благодаря про себя мадам Гертруду из пансиона, которая оставляла их голодными, если они ошибались. И пусть Сайлейн мало страдала от подобного рода наказаний, полностью переходя на ночное питание, метод был действенный, и все воспитанницы освоили высокое искусство этикета за столом в совершенстве. Пусть и не с первого раза, пусть и приобретя аристократическую бледность с зеленцой, но результат был налицо и, возможно, того стоил. В случае же с Сайлейн – был просто необходим.
Закончив с едой, девушка сухо поблагодарила и поднялась, намереваясь вновь уйти на качели.
– Убегаете? – насмешливо поинтересовался герцог.
– Отступаю, – в тон ему ответила Сайлейн и, с трудом удерживаясь от того, чтобы оглянуться, с достоинством покинула беседку. Вслед ей летели аплодисменты.
Недовольство, вызванное поведением Кристофера, придало ей сил идти гордо, с высоко поднятой головой и развивая косоглазие, ибо посмотреть на происходящее в беседке все же хотелось, но вот угол не позволял. Добравшись до качелей, она наконец смогла повернуться лицом к беседке и едва разочарованно не простонала. Герцог занимался своими делами, даже не глядя на нее. И пусть раздражение в данной ситуации являлось совсем нелогичным, но оно имеет место.
Смеркалось очень медленно, и к тому времени, как солнце начало исчезать, девушка уже едва не успела прикорнуть прямо на качелях, обвив цепи руками и опустив голову. Не каталась она не только из-за пумы, а из-за другого неприятного и позорного для вора обстоятельства – ее укачивало, и признаваться в этом было сложнее, чем делать вид, будто катание – бесполезная трата времени.
– Помочь? – Герцог появился откуда-то сзади, и Сайлейн с неудовольствием отметила, что становится излишне беспечной, теряя собранность.
Руки Кристофера легли ей на талию, и она уже была морально готова к тому, что и губы скоро прикоснутся к лицу, но мужчина не позволил себе ничего такого. Лишь прижал к себе, вынуждая отпустить цепи, и выдохнул ей в волосы:
– Скучала?
Сказать по правде, она действительно скучала, ибо заняться на свежем воздухе под присмотром герцога было откровенно нечем, но идти и просить для себя занятие не позволяла отвоевавшая лидирующие позиции гордость. Ей вторили мнительность и осторожность, допуская, что герцог может потребовать взамен нечто недопустимое.
– Да, – почему-то честно призналась Сайлейн. Удивилась и прикусила непослушный язык.
– Я мог бы развлечь. Просто так. Почему не пришла?
«Потому что мнительная дура», – едва не сказала девушка, но наказанный язык больше не решался ослушаться.
– Не хотела отвлекать от важных дел? – предположила вместо этого девушка.
Кристофер рассмеялся.
– На принцессу у меня всегда найдется время.
– Всегда? – иронично сказала она.
– Всегда, – совершенно серьезно повторил он.
Появление демона в покоях правящей четы могло бы вызвать шок, ужас, недопонимание, да и международный, то есть межрасовый конфликт. Появление же любимого внука ничего, кроме ругательства и пущенного в незваного гостя «ветра смерти», не повлекло. Да и то ветер был брошен с сонных глаз и в непонятного нахала, а не Ресьяна, о чем ему и было сообщено, стоило бабушке продрать глаза.
Малиор отнесся к появлению посторонних в спальне философски. Вскинул брови, заставляя каждого из незваных гостей – а Ресьян притащил с собой еще и Вильгельма – задуматься о своем поведении, и вышел на минутку в гардеробную, уступая право завернуться в простыню супруге. Впрочем, Таока и без простыни прекрасно себя чувствовала. Издержки воспитания, знаете ли.
– И что привело тебя, кровинушка моя, ко мне в спальню в такой поздний час? Кажется, с любовником и законным мужем ты уже знаком, так кого же ты будешь искать у меня под кроватью?
– Твою совесть, – устало отмахнулся Ресьян. Шутить с бабушкой у него не было никакого настроения.
– О, она давно сдана в ломбард. Если хочешь…
– Нет времени, – сухо оборвал демон. – Сайлейн исчезла.
– Исчезла? Она же собиралась к тебе? – недоуменно подернула плечиками демонесса, нахмурилась, выискивая внучку, и выругалась почище портового грузчика.
– Дорогая, не при детях, – пожурил ее вернувшийся Малиор, взглянул на лицо супруги, на котором было все, от гнева до растерянности, и спросил: – Что-то случилось?
– Я не могу найти мелкую, – честно призналась Таока. – Что-то постоянно мешает. Вроде бы чувствую, что с ней все хорошо, даже комнату ее вижу, но вот определить, где она… Кто-то закрыл.
– Закрыл? – переспросил Ресьян, неосознанно начиная трансформироваться.
– Да. И мне кажется знакомым почерк этого создания.
– Демон? – уловил главное Повелитель.
– Тебе не понравится ответ.
– Кто?
– Валисиана. Я сама учила ее, но…
– Выжила, тварь.
Демон оскалился. Таока лишь покачала головой, прикрылась простыней, пощадив Вильгельма, ставшего свидетелем их разговора, и подошла к внуку. Обняла его, положив голову на плечо, и тихо произнесла:
– Успокойся. Ты еще сможешь отомстить. А нашей девочке она не сделает ничего плохого. Должна почувствовать вашу связь. А почувствовав, понять, что я ей не прощу. Поэтому сосредоточься на поисках. Гнев затмевает разум, а нам нужно холодное благоразумие. Хорошо?
– Да, ба… – как в трансе, глядя прямо перед собой, ответил демон.
– Молодец. – Таока ободряюще сжала ладонь внука.
В полумраке, где лишь пламя единственной свечи выхватывало из тьмы очертания предметов, у окна стояла одинокая женская фигура. В этом тусклом свете обычным человеческим зрением можно было разглядеть только длинную копну серебряных волос, которые свободно ниспадали до самого пояса. Женщина была невысокой, и потому казалось, что на нее пало или благословение богов – такой сияющей она была, или кара небес – и она горела в очищающем огне.
Женщина фыркнула, теряя все свое великолепие. Кривая усмешка исказила ее лицо, стоило ей представить негодование Ресьяна, когда он поймет, что девочку свою придется искать банальными местными способами. Пусть поищет, побегает. Она подождет его, а там, может, и Кристофер наиграется с девчонкой и уступит ее ей. А уж в этом случае Повелителя ждет большой сюрприз. Ведь смогла же она, ослепленная гневом, избавиться от Эльвии. И хоть это стоило ей побега из Роедена и жизни здесь… Впрочем, жизнь здесь оказалась даже не наказанием – легкой прогулкой. Ведь даже если ты демон, ненавидимое всеми существо, твой ум навсегда останется с тобой. Его не может отобрать граница перехода. Его можно потерять лишь самому. Валисиана не потеряла ум, вот только красота ее вдали от дома, как и жизнь, начала утекать стремительнее. Впрочем, она справится. Ведь Кристофер обещал поделиться с ней силой девочки. Услуга за услугу. Она скрывает ее от демонов, в первую очередь от любимой бабушки и ее собственной наставницы, а он помогает ей вернуть былую красоту. Честный взаимовыгодный договор. Вот только ни одна из сторон не собиралась ему следовать.
– Опять в темноте? – Кристофер вошел бесшумно. Впрочем, демонесса, ожидавшая его, не вздрогнула. Она и сама любила появляться незаметно и осуждать приверженность союзника к такому способу появления не могла.
– Тьма милосердна, – усмехнулась демонесса, не оборачиваясь. Провела рукой по своему обезображенному лицу и скривилась. Ресьян хотел не только ее убить – сломать, лишив самого ценного. Но она не позволила. Выжила и сбежала. Вот только метки его внимания остались. О, как она его ненавидела и благодарила! Он мог убить, но дал ей силы бороться. Из ненависти, из жажды мести, из несломленной гордости. О да, он помог ей выжить.
– Не ко всем, Сиана. Не ко всем, – произнес герцог, подходя ближе.
– Не ко всем, – повторила женщина, ловя его за руку и начиная высасывать отнятую им ранее силу.
Они молча постояли некоторое время. Кристофер размышлял, стараясь не обращать внимания на стремительно опустошавшийся резерв, Валисиана же была слишком занята поглощением чужой силы, в которой так отчетливо была заметна принадлежность к Повелителю. Что?!
Демонесса нахмурилась. При обычной связи сатино – саэрат такого быть не должно.
– Покажи ее мне! – потребовала Валисиана, отрываясь от своего приятного занятия.
– Зачем?
– Мне нужно убедиться, что я ошибаюсь.
– Ошибаешься? В чем?
– Позже… Сначала я хочу посмотреть…
– Нет.
– Тогда кровь. Мне нужна ее кровь. – Заметив, как зло прищурился герцог, демонесса пояснила: – Совсем немного. Просто чтобы проверить…
– Жди, – коротко распорядился Кристофер, выходя.
Валисиана осталась одна наедине со своим нехорошим предчувствием. Да, демоническая сила девочки, которую забирал Эвельтанский, в большей степени принадлежала именно Ресьяну, но было в ней нечто большее, чем простая передача. Принадлежность. К Повелителю, а не Повелителю. Словно девочка была не обычной игрушкой, сатино – способом попадать в этот мир, а будто она принадлежала его роду. И его сила становилась ее силой, организм принимал ее как свою, родственную.
Кристофер вернулся быстро. Протянул ей испачканный носовой платок и, прищурившись, стал пристально наблюдать за ней. Как бы говоря, только попробуй сделать что-нибудь не то. Валисиана не удержалась от смешка, но платок приняла. Пара слов, немного чар, и демонесса швыряет клочок ткани в герцога, стремительно меняясь в лице. Крах, крах всех ее надежд. Идти против Повелителя – одно, но идти против всего рода – смерть. А Валисиана дель Крейтон умела ценить собственную жизнь.
– Будь осторожен, – немного придя в себя, порекомендовала женщина. – Ты начал опасную игру. И лучше бы отступить, пока не поздно.
– Опасную игру?
– Против Повелителя и его семьи.
– Разве демон будет вмешивать в личные проблемы семью? – насмешливо поинтересовался Кристофер.
– Она не только сатино Повелителя, она его кровная дочь. Они провели ритуал. А за девочку крови Повелителя вступится не только каждый из демонов, за исключением нас с тобой, но и Таока с Малиором могут нанести визит. Таока уже искала ее, и, поверь, они найдут. Я скрываю твою гостью, но я слабее госпожи. Даже твоя постоянная подпитка может дать нам не больше недели. Нужно найти другое место, или, как ни прискорбно сознавать, вернуть девочку ее папе. Это будет самый простой выход. Выторговать себе поблажки и вернуть.
– Нет. Она останется со мной.
– Останется, – подтвердила женщина. – До самой твоей смерти. Очень близкой смерти.
– Думаешь, пощадят тебя?
– Я знаю, что предложить ему.
– Предложить то, что может унять гнев демона? Ты сошла с ума, Сиана. Я знаю только один способ успокоить вашего собрата. Клинок в сердце.
– Клинок может не помочь, – рассмеялась демонесса. – Учти это, когда Ресьян появится здесь.
– Обязательно. Я оставлю тебя.
Кристофер учтиво поклонился и вышел. Он не любил общаться с Валисианой, но она была гарантом их спокойствия. Пусть временного, но ничем не омрачаемого. Разве что слухи проникали в этот забытый богами уголок.
Демонесса же, потеряв необходимость держать лицо, стукнула кулаком в стену, пробивая неплотное деревянное перекрытие между кабинетом и собственной спальней. Ресьян, ты даже в безнадежной ситуации выигрываешь. Но есть еще игра, в которой ты никогда не станешь победителем.
Эльвия.
Ночь, которую Сайлейн так ждала, наконец наступила. Первые звезды призывно заблестели, но девушке нужны были не эти первые ласточки, а более поздние. Те, что укажут ей ее местонахождение, а для этого необходимо было дождаться созвездий. Распахнув шторы окна, девушка залезла на кровать, улеглась на живот, опустив голову на сложенные под подбородком руки, и грустно улыбнулась.
Нет, ситуация больше располагала к другим эмоциям – гневу, отчаянию, жажде мести, но она запретила их себе. Ведь ничто из этого списка не поможет ей вернуться домой. А тратить силы впустую глупо. Даже зверь был с ней согласен. Ослабленный вечерним визитом Эвельтанского, когда он прикоснулся к ее сжатым губам. Он мог выбрать все, что угодно, но пить силу хотел так, через поцелуй. Она не позволила, сжав зубы. А он только усмехнулся и не настаивал.
Он вообще ни на чем не настаивал, повергая ее в раздумья. Она провела здесь день, а он только убирает с ее пути то, что может вызвать негодование, сам же молчит и улыбается. Да, забирает силу, пресекает мысли о побеге. Но дальше этих в общем-то понятных поступков его действия не распространяются. Чего он ждет? Того, что она привыкнет и останется с ним? Этого не будет. Ведь он для нее чужой. Пусть здесь и есть комната с ее вещами – оспаривать очевидное бессмысленно, – но только из-за этого он не будет для нее важен. Она ведь его совсем не знает. А если узнает? Нет, даже если узнает, ему нет места в ее жизни. Не даст, не допустит, не…
– Принцесса еще не спит?
Сайлейн даже не вздрогнула. Все бывает в первый раз, а его бесшумные появления новинкой уже давно не являлись. А привыкнуть можно ко всему. Привыкнуть, но не полюбить. Смириться, но не принять.
– Не спит, – вяло откликнулась она, не поднимая головы и с тоской глядя на звезды.
Девушка почувствовала, как прогнулась кровать, принимая чужой вес, и как теплая рука коснулась ее волос. Не дернулась – пусть гладит, если так уж хочет. Он хозяин положения и знает это, а она… она подождет, пока роли изменятся. Ведь не будет же она вечно в этой уютной, но клетке.
– Я думал, на луну воют волки, – шепотом, чтобы не нарушать атмосферу, проговорил Кристофер.
– Волки, оборотни, несчастные влюбленные, зависимые, которым не хватает на их волшебное зелье, – тихо отозвалась девушка. Тяжело было молчать столько времени, а говорить… служанка молчала, а больше, кроме хозяина поместья, с ней никто не общался. Даже Цельван, приходивший посмотреть, как она устроилась, только недовольно поджал губы. Ничего более веского он не мог себе позволить: не знал, как глубока привязанность хозяина к этой новой гостье.
– Мне не хватает, – тяжело вздохнул мужчина.
– На зелье?
– Вас.
Сайлейн рассмеялась, но ничего веселого в ее смехе не было. Просто напряжение вырвалось из-под контроля.
– Я не для вас.
– Для меня, – грустно ответил Кристофер. – Я познакомил твоих родителей. Так что именно для меня.
– Не важно, что вы сделали. Но…
– Не говори, – тихо попросил он. – Иначе мне придется заставить тебя замолчать. А я не хочу переходить границ. Просто помолчи и дай мне руку.
– Что вы хотите?..
– Кровь. Совсем немного. И я уйду.
Сайлейн обреченно протянула ему ладошку. Скривилась, когда он ее поранил, но безразлично замерла, когда он заживлял порез. Безразлично, хотя ей было не все равно.
– Сладких снов, моя принцесса.
Девушка не ответила, только дождалась его ухода и облегченно выдохнула. Ей не нравились чувства, которые начинали возникать. Они были неправильные и чужеродные, словно кто-то ненавязчиво подталкивал ее к нужной мысли. Нет, она не поддастся. Она другая.
Ее надежды сориентироваться оправдались, но не совсем так, как она хотела. Да, видимо, комнату ей тоже выбирали внимательно. Единственное, что радовало: она еще в Таске, а значит, Вильгельму будет проще ее найти. Быстрее бы…
За весь день она уже успела не раз проклясть себя за излишнюю глупость. Нет, нужно было остаться во дворце или уехать в Тааль-Ен. Возможно, именно поэтому многие монаршие пары до свадьбы даже незнакомы? Чтобы не расстроили свадьбу и союз двух держав? Сайлейн покачала головой. Увы, реальная причина была слишком прозаична, но ведь помечтать-то можно? Любовь с первого взгляда ведь бывает же?
Пума внутри выпустила когти, возвращая ее в сознание. С каких пор ее хозяйка стала так сентиментальна? Да, затворничество и ничегонеделание пагубно влияют на мозг госпожи. Определенно – работать и учиться, чтобы на глупости времени не было. Тем более такие теоретические. Ведь у них уже есть Вильгельм, и они вместе (особенно пума) очень его любят. За улыбку, за доброту, за заботу, за то, что слушает ее мнение, пусть и поступает иначе. За то, что он у нее есть. И она его любит и не откажется.
Девушка перевернулась на спину, вытянулась во весь рост, свесив пятки с кровати и глядя в потолок, улыбнулась, чтобы мгновение спустя встрепенуться и, обругав себя последними словами, броситься в ванную. Демоны демонами, но почему она забыла о том, что, кроме Ресьяна, у нее есть еще и сестра?
Зеркало, ей нужно было обычное зеркало и собственная кровь. Последнее у нее всегда было с собой, а первое… Девушка огляделась и расплылась в улыбке, глядя на своего зеркального двойника, коснулась холодного стекла и засомневалось. Эвельтанский забыл про такой способ связи? Впрочем, как бы оно ни было, попробовать все же стоило.
Отрастив когти и порезав запястье, девушка провела им по зеркалу, окропляя собственного двойника кровью. Отражение дернулось, поддаваясь ее призыву, и на поверхность начали проступать совсем другие черты.
Ника, бледная, растрепанная, с отсутствующим выражением лица, и Аллектор, обнимающий ее и уговаривающий, что все будет хорошо.
– Да, все будет, если вы меня сейчас заметите, – громко, чтобы они услышали, произнесла Сайлейн, присаживаясь на бортик купальни. Она накренилась, но выдержала и падать не стала.
Вздрогнул Аллектор, круто развернулся, отыскивая источник звука, и рассмеялся, заметив ее.
– Ники, а вот и Лейни, – прошептал он, наклоняясь к ее сестре.
Девушка встрепенулась, проследила за рукой мужа, которой он показывал, куда смотреть, и бросилась к зеркалу.
– Я позову Ресьяна, – коротко оповестил наемник и скрылся из виду.
– Сайлейн, – выдохнула бывшая принцесса, прикоснулась к зеркалу и напряженно рассмеялась.
– Прости, что заставила беспокоиться, – потупилась девушка.
– Главное, что ты в порядке, – отмахнулась сестра. – Где ты?
– На территории Таски, где-то на юге. Здесь тепло, – поделилась сведениями Сайлейн. – Лузани, а что ты знаешь о…
– Он не должен тебя обижать. И ты… Отец заключил с ним договор, я так думаю, и ты должна была стать его. Но вышло… – Она пожала плечами. – Сама знаешь как. Наверное, он думал, что ты умерла, но, узнав обратное, решил заявить свои права.
– Вот как. – Сайлейн нахмурилась. То артефакты всякие грязные руками хватает, теперь вот еще одна приятная новость. Девушка оторвалась от своих мыслей, скользнула взглядом за спину сестры и выдохнула: – Вильгельм.
Он и правда стоял там. Высокий, осунувшийся мужчина, с тревогой смотревший на нее. С тревогой и виной. Не уберег.
– Прости, – она почти шептала, но он услышал. Кивнул, грустно улыбаясь, подошел к зеркалу и коснулся его поверхности. Сайлейн повторила его действия. И пусть они были далеко друг от друга, сейчас они были вместе.
– Малыш?
Ресьян вышел из портала. Следом в комнату ступила Таока. Пожалуй, она была единственной, кроме наемника, кто выглядел более-менее подобающе. Даже легкий макияж имелся на лице. Да, она оставалась собой в любой ситуации.
– Мелкая, и куда ты влезла? – без предисловий начала она, скрестив на груди руки. Она казалась строгой, словно наставник на экзамене, но глаза выдавали ее тревогу. Только глаза, но этого было достаточно.
Малиор, появившийся следом, лишь головой покачал.
– Кто бы мне самой объяснил? – риторически поинтересовалась Сайлейн.
– Малыш, он хорошо с тобой обращается? – напряженно спросил демон.
– Даже слишком, – откликнулась девушка. – Кормит, поит…
– …На мозг влияет, – закончила перечислять Таока, вперившись тяжелым взглядом во внучку. – Мелкая, а ты можешь кое-что сделать?
– Если нужно, – кивнула Сайлейн.
– Не давай ранке затянуться, я попробую найти.
– Хорошо. – Девушка чиркнула по начавшему заживать запястью и скривилась. Ей вторили еще две гримасы. Ни демон, ни Вильгельм не могли спокойно смотреть на боль в ее глазах.
– Лейни?
– Все хорошо, – слабо улыбнулась девушка, глядя на жениха. – И… ты был прав. Не стоило мне идти в эту школу. Столько проблем…
– Не говори так.
– Но ведь это правда, – грустно хмыкнула Сайлейн, глядя, как медленно течет темная кровь.
– Мы потом с тобой об этом поговорим. Когда ты будешь дома, – серьезно ответил Вильгельм.
– Нашла! Нашла! – радостно закричала Таока, мгновенно ставшая средоточием всех взглядов. – Нет, Лейни еще не нашла. А вот…
– Дорогая, не отвлекайся, – мягко, но настойчиво попросил Малиор.
Таока кивнула и вновь приступила к поискам. Сказать, что ей было легко, значило бы соврать. Вечно улыбающееся лицо превратилось в неподвижную маску, пустые глаза, неподвижность транса – только капельки пота на лбу выдавали в ней живое существо.
Все молчали. Сайлейн следила за бабушкой, остальные… Вильгельм завороженно наблюдал за ней. Девушка ответила ему слабой улыбкой. Не таким она запомнила его, когда уходила в школу. Не таким. Сейчас пусть он и не выглядел на свой реальный возраст, но лет на пять постарел точно. Нельзя его волновать, пронеслось у нее в голове, а то вместо молодого мужа будет у нее седой старик.
Ресьян наблюдал эту картину с горечью. Слишком похожей она была на его воспоминания. Но он не уберег, не сохранил, и вот опять… Нет, дочь он не отдаст. А этот мир… пусть катится ко всем демонам. Повелитель рассмеялся. Да, именно демоны его и получат.
– Ваше величество, – обратился он к Вильгельму, – я прошу разрешение на ввод войск на территорию империи.
– Разрешаю, – даже не взглянув на него, позволил император.
– Валисиана, талантливая ты дрянь, но вечно ведь не продержишься! Впрочем, этого уже и не нужно, – воскликнула Таока и с предвкушением усмехнулась. – Ресь, ты вводишь войска? – Повелитель кивнул. – Лисара, у тебя не найдется карты?
– Вот. – Аллектор словно ждал этого вопроса, протянул богине свиток.
– Благодарю. – Таока не преминула стрельнуть глазками. – Ресь, вот здесь. – Она указала на провинцию Та’стае. – Точнее сказать не могу.
– Уже хорошо. – Ресьян острозубо усмехнулся и обратился к Сайлейн: – Малыш, осталось немного. Просто подожди. – Девушка кивнула. – И еще, если увидишь злую ведьму с обезображенным лицом с именем Валисиана, передай ей…
– Ресь, ну зачем мелкой знать все те нехорошие слова, которые ты специально изучал. Не слушай его, демоненок мой.
Чуткий слух оборотня уловил шаги в коридоре.
– Мне пора, – быстро сказала девушка, разрывая связь. Если повезет, следующей ночью она снова с ними свяжется, а если очень повезет, то не придется. Эх, как же ей хотелось, чтобы осуществилось последнее.
Быстро смыв с зеркала кровь, девушка рванула в комнату, упала на кровать и закрыла глаза, пытаясь сымитировать дыхание спящего существа.
Бесшумно открылась дверь. Тихо, чтобы не разбудить, в комнату вошел Эвельтанский, огляделся и направился к кровати. Прислушался к ее дыханию, покачал головой, заметив, что она не укрылась, и, покопавшись в шкафу, укрыл ее пледом.
Принюхался, словно почувствовал запах ее крови, и поджал губы, будучи недоволен собой. Неужели не залечил ранку или она сама поранилась? Аккуратно коснулся ее руки, чуть вытянул ее и оглядел поле деятельности. Да, поранилась она сама. Глупенькая.
Бережно провел по запястью, щедро делясь силой и залечивая порез, поцеловал тыльную сторону ладошки и ушел. У него еще были дела.
Ночью у Валисианы разболелась голова. Дикая слабость, что нахлынула непонятно откуда, затопила все тело, не давая пошевелиться. Сила быстро покидала ее, уходя на поддержание защиты. Таока, госпожа, наставница… Она снова искала свою подопечную, заставляя ученицу корчиться от боли, пытаясь скрыть, не позволить найти чадо. Но если у Таоки была сила сотен, тысяч, кто верил в нее, то у Валисианы была лишь она сама. Ее жизнь и ее цель.
Она могла позволить их найти, но не сейчас. Сейчас ей нужно было выждать и найти возможность отправить письмо. Одно письмо с одним только предложением. И если ей ответят – она купит у Повелителя свою жизнь. Если нет – она продаст ее очень дорого. И заберет с собой его девочку.
Все кончилось внезапно, словно и не было этого кромешного ада, где каждое дыхание отдавало болью. Поиск ослаб, и вместе с ним ослабла и Валисиана. Она тяжело дышала, раскинувшись на кровати, без сил не то что подняться – пошевелиться. Но она справилась и заработала себе лишние минуты жизни.
Этой ночью Эргианна не спала. Каталина так и не появилась, только ночью, той самой ночью, когда она ушла ее искать, в коридоре ходили люди. Никто не заметил этого – все здание накрыли закрепляющим пологом, не позволяющим ни проснуться, ни заснуть. Она бодрствовала всю ночь, сидя у двери на полу, и слушала разговоры пришедших.
Они искали Каталину и не могли найти. Кто-то ругался, кто-то извинялся, но факт от этого не изменился.
– Арнтен? – позвала она, ни на что не надеясь.
– Да?
Он возник совсем рядом, в локте от нее, с другой стороны от двери.
– Они найдут ее?
– Надеюсь, – сухо ответил он.
– А если нет?
– Я умру, – легко ответил он, словно речь шла о чем-то простом и обыденном.
– И не боишься?
– Нет, – рассмеялся он. – Я боюсь только смерти своей семьи. Но если моя жизнь искупит вину и их это не коснется, я готов умереть.
Он замолчал, глядя перед собой пустым взглядом. Эргианна больше не задавала вопросов.
Рассвет они встретили вместе. И сегодня она снова ждала его.
Сайлейн заснула незаметно для самой себя, а когда проснулась, за окном уже сияло солнце. Ласковое, не по-осеннему теплое и очень светлое. Его лучи пробивались через окна, освещали всю комнату, не оставляя ни кусочка тьме.
Потянувшись, девушка откинула плед, которым ее укрыли. В первый момент она даже забыла, откуда он взялся, но вспомнила и закусила губу. Ей не нравилось, что его забота начинает восприниматься не досадливым недоразумением, а чем-то приятным.
Она села на кровати, протерла сонные глазки и глянула на дверь. Ее не оставляло ощущение, что там кто-то есть.
– Входите, – громко разрешила она и вздрогнула, когда в комнату вошла женщина лет тридцати, а то и сорока. Она была бы очень красивой, с длинными серебряными волосами до пояса, хрупкая и стройная, с лицом снежной королевы. Вот только это самое лицо рассекали пять косых шрамов, как будто зверь ударил когтями, а раны не обработали вовремя.
– Ну здравствуй, – едва заметно кивнула демонесса, окидывая Сайлейн оценивающим взглядом с ног до головы.
– Здравствуйте, – хмуро откликнулась девушка, со своей стороны тоже не преминув пройтись по собеседнице взглядом. Впрочем, ее одежда интересовала девушку меньше, чем рассеченное лицо. Как говорил Ресьян, Валисиана?
– Как поживает папочка? – насмешливо повела бровью демонесса. – Еще помнит обо мне?
– А кто вы? – совершенно искренне удивилась Сайлейн. А что? Ведь она и правда не знает имени сей леди, а домыслы… Домыслы не в счет.
– Не знаешь, значит? – зло осведомилась женщина. Не сказать, чтобы она была разочарована, но вот возмущена… Впрочем, разум подсказывал, что Повелитель имел полное право о ней забыть, но вот сердце было уязвлено. Как он мог забыть ее?!
– Нет, – покачала головой Сайлейн, поднялась с кровати, игнорируя вздернутые брови собеседницы, и пошла в ванную. Кем бы ни была эта ведьма, но делать вид, что для нее она представляет хоть какой-то интерес, девушка была не намерена. Ведь это демонесса пришла к ней, а значит, пусть сама излагает цель своего визита – Сайлейн ей помогать не станет.
Ванная встретила ее запахом соли и приятными воспоминаниями. Осталось совсем чуть-чуть. В папе она не сомневалась. А уж в будущем муже… И пусть ей не хотелось заставлять его нервничать, но то, что ему далеко не все равно, грело душу.
– Девочка! – громко крикнула Валисиана, оставшись одна. Сайлейн проигнорировала, мо́я руки и умываясь. – Вот ведь… – Демонесса явно была недовольна ее пренебрежением. – Иди сюда!
Девушка встретилась взглядом со своим отражением, которое нахально улыбалось, и покачала головой. Нет, еще рано. Пусть побесится. Раз уж в первый момент, когда она повернулась спиной и ушла, ничего не произошло, то и сейчас вероятность была минимальна.
К моменту, когда положенные четверть часа, выделенные всеми нормами для ожидания, истекли, девушка вышла из ванной комнаты. Демонесса все так же сидела в кресле, вот только взгляд у нее стал более злым.
– Умылась? – заботливо осведомилась ведьма таким тоном, что девушке захотелось сбегать и еще раз взглянуть в зеркало, все ли в порядке с ее лицом.
– Да, спасибо. Так что вы хотели?
– Передать привет твоему саэрату, – оскалилась женщина.
– И в чем же заключается привет? – осторожно поинтересовалась Сайлейн, стоя у дверей, готовая драпать по первому зову пятой точки. Почему-то именно эта часть тела лучше всего предсказывала неприятности, но сейчас она молчала, что вселяло определенный оптимизм.
– Скажешь ему, что я могу помочь вернуть Эльвию.
– Эльвию? – переспросила девушка. Это имя она слышала впервые и, что скрывается за ним, не знала. – Думаете, это будет ему интересно?
– Знаю, – усмехнулась демонесса, поднимаясь. – Запомни, что я сказала.
– И как он должен искать вас? Ведь вы, судя по всему, покидаете это место. Иначе я не понимаю мотивов ваших откровений.
– Умная девочка. Твой папочка уже совсем скоро тебя найдет, а я не так уперта, как Кристофер, и прекрасно осознаю, что может сделать демон в гневе.
Валисиана поморщилась. Она непроизвольно дернула рукой, пытаясь коснуться лица.
– Это отец сделал? – тихо спросила Сайлейн. Без издевки или насмешки.
– Заслужила, – так же тихо ответила женщина и уже громче: – Запомнила? Эльвия. А найти… Пусть приходит в «Королевство Теней».
– Я передам, – пообещала Сайлейн, уже понимая, что и сама посетит это известное в узких кругах, как и все заведения подобного толка, место встречи темных. Здесь оседали не просто темные, работающие на гильдии, но одиночки, не единожды преступившие закон. Те, кого готовы убить собственные коллеги. Те, кто не входит ни в одну гильдию и не знает законов чести.
– Буду благодарна.
Демонесса кивнула и быстро ушла, оставляя Сайлейн одну.
Впрочем, ненадолго. Служанка зашла к ней, едва шаги женщины перестали звучать в коридоре, дернула плечами, прогоняя оцепенение, которое всегда возникало в присутствии этой женщины, и приступила к своей работе.
– Госпоже нужно помочь переодеться?
– Нет, спасибо, – вежливо отказалась Сайлейн, задумчиво рассматривая прислугу. – Эта леди, что приходила ко мне, кто она?
– Гостья хозяина, – поморщившись, словно у нее болела голова от каждого слова, коротко ответила девушка. – Живет на другом этаже.
– Давно? – продолжала выяснять оборотница.
– С месяц, – подумав, ответила служанка – и уже тише: – И зачем только господин ее пригласил. Страшная жуткая дама, то ли дело молодая госпожа! – И девушка заискивающе подняла глаза на Сайлейн. – Миледи, вы останетесь с хозяином?
Оборотница поперхнулась воздухом.
– Это у вас работа такая – всех гостий сватать за хозяина? – с надеждой в голосе спросила Сайлейн.
– Нет, – покачала головой девушка. – Но вы так не нравитесь Цельвану, что вас заочно все любят.
– Было бы за что, – тихо проговорила принцесса и громче попросила: – Помоги мне расчесать волосы.
Служанка с радостью отыскала расческу и принялась за дело, рассказывая последние новости местной жизни. Да, запрет Кристофера на общение с ней либо не распространялся на ее горничную, либо был попросту забыт. Впрочем, пусть рассказывает. Так она хотя бы вопросов не задает.
– Милорд.
Цельван вошел в кабинет хозяина, поклонился, как было положено, и взглянул на господина, ожидая разрешения говорить.
– Что-то произошло?
– Ваша гостья…
– Что с девочкой? – мгновенно поднялся Кристофер, едва не уронив чернильницу.
– Нет, с молодой леди все в порядке. Но госпожа из дальних покоев ушла.
– Ушла в город?
– Нет, совсем ушла.
Герцог выругался.
– Все уходят в Антракоты, – распорядился он. – Чтобы через четверть часа здесь никого не было.
– Да, господин, – привычно поклонился слуга и вышел исполнять приказание.
– Тварь. Крысы бегут с корабля?
«Скорее, спасаются бегством», – подумалось ему, и он сжал руки в кулаки, чтобы справиться с гневом. Нет, идти в таком состоянии за принцессой нельзя. Успокоиться и лишь потом… Нет, у него абсолютно нет времени на успокоение, придется все делать по дороге.
