За несколько минут перед докладом о свежих новостях Иннельда холодно поинтересовалась:

— Почему вы всегда нуждаетесь в деньгах? Куда они идут? Наш годовой бюджет — астрономические суммы, и все, что я когда–либо видела, это заявления, что такая–то часть идет на одно ведомство, другая часть — на другое, и так далее без конца. Солнечная Система сверхбогата, годовой оборот денег составляет сотни биллионов кредитов, и все–таки у правительства нет денег. В чем дело? Задержка в поступлении налогов?

Ответом была тишина. Министр финансов беспомощно оглядел длинный кабинетный стол. В конце концов, его взгляд остановился на принце дель Куртине с молчаливым призывом. Принц поколебался, затем сказал:

— Эти собрания кабинета становятся однообразными. Ваше Величество, все мы молчим, пока вы браните нас. В последние дни у вас вечно недовольный вид и тон жены, которая, растратив деньги своего мужа, ругает его за то, что их больше нет.

До нее не сразу дошло значение этих слов. Она настолько привыкла к откровенному разговору с кузеном наедине, что не сразу осознала, что это замечание сделано во время официального заседания кабинета, так как была слишком сосредоточена на своих собственных словах. Она сердито продолжила:

— Я устала от разговоров, что у нас нет денег для текущих расходов правительства. Затраты Императорского Дома являются неизменными целые поколения. Любая частная собственность, которую я имею, содержится на свои прибыли. Мне говорили не раз, что наши налоги повышены до предела и что бизнесмены горько сетуют на их тяжесть. Если они удосужатся проверить свои книги, то обнаружат, что имеется другая, менее очевидная утечка их финансов. Я ссылаюсь на контрибуции этой наглой незаконной организации — оружейных магазинов, — которая облагает налогам эту страну столь же тяжело, как и законное правительство. Их подлый метод заключается в получении поддержки рвачей среди бездумных масс. Всем известно, что нужно просто выдвинуть обвинение, будто деловая фирма надула вас, и тайные суда оружейных магазинов вынесут решение в вашу пользу. Возникает вопрос: когда законная прибыль становится надувательством? Это чисто философская проблема, которая может обсуждаться бесконечно. Но эти суды слишком легко определяют сумму штрафа: устраивают ущерб, отдавая половину денег обвинителю и оставляя другую половину себе. Говорю вам, джентльмены, мы должны начать новую кампанию. Мы должны убедить бизнесменов, что оружейные магазины — большая тяжесть для них, нежели правительство. Ханжеские оружейники будут выставлены ворами, каковыми они, в сущности, и являются!

Она остановилась, перевела дыхание и нахмурилась, вспомнив, что ей сказал ранее принц дель Куртин.

— Итак, я кажусь сварливой женой, не так ли, кузен? Растратив все деньги любимого мужа, я…

Она резко замолчала, так как вдруг вспомнила выражение облегчения, которое появилось на лицах членов кабинета после замечания принца. В одно мгновение она осознала то, что ранее не дошло до нее, а именно, что она была лично обвинена перед всем кабинетом.

— Проклятие! — взорвалась она. — Итак, вся ответственность на мне. Я трачу государственные деньги, как безответственная женщина…

Еще раз она перевела дыхание и уже собралась продолжить, когда ожил экран позади ее кресла.

— Ваше Величество, срочное сообщение только что пришло со Среднего Запада. Гигантское человеческое существо в сто пятьдесят футов высокой разрушает деловые кварталы в городе Денар.

— Что?

— Если вы хотите, я включу трансляцию. Гигант медленно отступает под напором военных частей…

— Не нужно. — Ее голос был холоден и резок. Она закончила как можно вежливей: — Это, должно быть, какой–то робот, построенный сумасшедшим, и флот справится с ним. Я не могу уделять внимание этому вопросу в данный момент. Доложите позже.

— Хорошо.

Последовало общее молчание, она сидела, как статуя, с неподвижным лицом и горящими глазами и, наконец, прошептала:

— Не может ли это быть какой–нибудь новой акцией оружейных магазинов?

Ее мысли вернулись к теме, о которой она говорила до того, как ее прервали. Ее слова содержали скрытое обвинение:

— Принц, я правильно поняла, что вы публично возлагаете на меня ответственность за финансовые затруднения правительства?

Принц холодно ответил:

— Ваше Величество, вы неправильно истолковали мои слова. Я только указал на то, что эти соображения кабинета стали не чем иным, как сварливыми вечеринками. Ответственность перед парламентом несут министры, и нет никакой пользы в чрезмерном критицизме.

Императрица пристально посмотрела на него и, поняв, что он не имеет намерения добавить что–либо к своему первоначальному заявлению, быстро произнесла:

— Значит, вы не учитываете мое предложение проинформировать бизнесменов о воровстве, о воровской тактике оружейных магазинов — вы не рассматриваете его как конструктивное?

Принц так долго молчал, что она резко спросила:

— Так да или нет?

Он погладил подбородок, затем устремил на нее прямой взгляд.

— Нет! — ответил он.

Она уставилась на него широко открытыми глазами, так как это было сказано перед всем кабинетом.

— Почему нет? — поинтересовалась она наконец голосом, в который вложила максимум благоразумия. — Это, по крайней мере, уменьшило бы обвинение, что наши налоги слишком высоки.

— Если это сделает вас счастливее, — с легкой усмешкой ответил принц дель Куртин, — вероятно, не будет вреда в том, чтобы начать такую пропагандистскую кампанию.

Иннельда снова стала холодной.

— Кампания не имеет ничего общего с моим счастьем, — резко сказала она. — Я думаю только о государстве.

Принц дель Куртин молчал, и она смотрела на него пристально, с растущей решимостью.

— Принц, — сказала она серьезно. — Вы и я кровно связаны. Мы хорошие друзья, но у нас имеются расхождения по многим вопросам. Как бы то ни было, сейчас вы намекнули, что я предпочитаю частные интересы — государственным. Конечно, я всегда считала само собой разумеющимся, что у одного человека не может быть двух лиц и что каждый его поступок отражает в некоторой степени его убеждения. Что заставило вас вдруг сделать заявление с такими намеками? Ну, я жду.

— Вдруг — не совсем точное слово, — сухо ответил принц. — Больше месяца я сижу здесь, выслушиваю с растущим недоумением ваши нетерпеливые тирады. И задаю себе один вопрос. Хотите знать, какой?

Императрица сидела молча, но, наконец, решилась:

— Скажите.

— Вопрос, который я задал себе, — сказал принц дель Куртин, — следующий: что раздражает ее? К какому решению она пытается прийти? Ответ на него не сразу очевиден. Мы все знаем о вашей одержимости идеей разгромить оружейников. Вы всегда готовы потратить огромные суммы правительственных денег на какие–нибудь действия против них. Один такой случай произошел несколько лет назад и стоил столько денег, что за него расплатились только в прошлом году. Затем, несколько месяцев назад, вы начали делать мне загадочные намеки и, в конце концов, попросили кабинет утвердить большую сумму денег на предприятие, которое до сих пор не назвали. Внезапно флот был распущен и появилось обвинение оружейников, что вы скрываете межзвездный двигатель. Мы финансировали контрпропаганду, и дело на этом закончилось, хотя потрачены был колоссальные суммы. Я все же хочу узнать, почему вы сочли необходимым создание стомиллионнозарядных энергетических орудий стоимостью один биллион восемьсот миллионов кредитов каждое? Пожалуйста, поймите меня правильно, я заключил из некоторых ваших замечаний, что инцидент благополучно завершился. Остается все же вопрос: почему же вы не удовлетворены? Что было не так? Я решил, что проблема является не внешней, а внутренней, личной, а не политической.

У Императрицы появилось чувство тревоги, но пока она не догадывалась, к чему он ведет. Она поколебалась, хотела было что–то сказать, но передумала.

Принц продолжал:

— Иннельда, вам тридцать два года. И вы не замужем. Ходят слухи — простите за упоминание, — что вы имеете любовников сотнями, но я знаю достоверно, что эти слухи ложные. Соответственно, говоря прямо, сейчас для вас чертовски подходящее время выйти замуж.

— Не хотите ли вы предложить, — сказала она немного неестественным тоном, — чтобы я призвала всех молодых людей страны совершить подвиги отчаянной храбрости и вышла замуж за того, кто сделает лучший сливовый пудинг?

— Этого не требуется, — ответил принц спокойно. — Вы уже полюбили.

За столом возникло оживление. Улыбки. Дружеские лица.

— Ваше Величество, — начал один из придворных, — это самая лучшая новость, какую я слышал. — Он, должно быть, заметил выражение ее лица, потому что запнулся и замолчал.

Она сказала:

— Принц, я удивлена. И кто же этот счастливый молодой человек?

— Возможно, один из самых ужасных людей, каких я встречал, но очаровывающий своей жизненной силой и вполне достойный вашей руки. Он пришел во дворец около восьми месяцев назад, и вы сразу увлеклись им, но, к счастью, из–за его политического прошлого в вашем сознании возник конфликт между естественными желаниями и вашей одержимостью.

Она догадалась теперь, о ком он говорит, и попыталась опередить его:

— Конечно, вы не имеете в виду молодого человека, которого я приказала повесить два месяца назад, но потом помиловала!..

Принц дель Куртин улыбнулся.

— Признаюсь, что ваша горячая речь, немного озадачила меня, но в действительности это просто еще одна грань вашего внутреннего конфликта.

Иннельда холодно ответила:

— Я, кажется, припоминаю, что вы не очень возражали против приговора.

— Я был в замешательстве, а поскольку я внутренне все же расположен к вашей персоне, аргументы подействовали на меня. Только впоследствии я понял, что к чему.

— Не думаете ли вы, что я была неискренна, отдавая приказ?

Принц пожал плечами и ответил:

— В этом мире люди постоянно уничтожают тех, кого любят. Изредка они даже совершают самоубийства, уничтожая таким образом объект, который любят больше всех.

— И что это имеет общего с конфликтом, происходящим в моем сознании, из–за которого я стала сама не своя?

— Два месяца назад вы говорили, что сообщили капитану Хедруку… — она непроизвольно напряглась, когда впервые было упомянуто это имя, — …что пригласите его во дворец через два месяца. Время прошло, а вы не можете позволить себе сделать это.

— Вы подразумеваете, что моя любовь потускнела?

— Нет, — он был терпелив. — Вы неожиданно поняли, что это приглашение будет поступком более значительным, чем вы представляли себе, когда называли этот срок. Для вас это будет равносильно признанию, что ситуация является именно такой, как я изложил.

Иннельда встала.

— Джентльмены, — сказал она с легкой терпеливой улыбкой. — Все это явилось открытием для меня. Я уверена, что мой кузен желает мне добра, и некоторым образом замужество может явиться очень подходящим для меня. Но я сознаюсь, что никогда не думала о капитане Хедруке, как и о том, кто должен слушать мое ворчание весь остаток своей жизни. К несчастью, имеется и другая причина, по которой я не решаюсь выходить замуж, и, таким образом, третий конфликт должен быть добавлен к двум, упомянутым принцем. Я…

— Ваше Величество, Совет оружейников только что опубликовал заявление в связи с гигантом.

Иннельда села. Она почувствовала смутное потрясение от мысли, что совершенно забыла о безумном титане с его бессмысленной программой уничтожения. Она судорожно ухватилась за край длинного стола.

— Я получу копию позже. В чем суть?

После паузы другой, более низкий голос произнес с пульта связи:

— Только что Совет оружейников опубликовал специальное заявление, осуждающее действия стопятидесятифутового гиганта, разрушающего в настоящее время деловые районы городов Денар и Лентон. Оружейники заявляют, что слух о том, будто титан является машиной оружейных магазинов, — абсолютно ложный, они подчеркивают, что сделают все, чтобы помочь пленить великана. Как было доложено ранее, гигант…

Она выключила экран быстрым движением пальцев.

— Джентльмены, я думаю, что вам всем лучше вернуться в свои министерства и оставаться там. Государство в опасности, и на этот раз, — она посмотрела на кузена, — ситуация не является следствием каких–либо действий с моей стороны. — Она встала. — Всего хорошего, джентльмены.

Согласно этикету, члены кабинета оставались на своих местах до тех пор, пока она не покинула зал заседаний.

Вернувшись в свои апартаменты, она подождала несколько минут, а затем позвонила принцу дель Куртину. Его лицо появилось на экране почти сразу, глаза смотрели вопросительно.

— Сумасшедший? — спросил он.

— Конечно нет. Вы лучше знаете. — Внезапно у нее вырвались слова: — Дель, есть какая–нибудь информация о том, чего хочет гигант?

— Он хочет получить межзвездный двигатель.

— О! Тогда это магазины.

Принц покачал головой.

— Я не думаю так, Иннельда, — сказал он серьезно. — Они опубликовали второе заявление несколько минут назад, очевидно решив, что их пропаганда шестью неделями ранее будет связана с гигантом. Они снова повторили свое требование, чтобы вы отдали двигатель, но отрицают всякую связь с великаном и еще раз предлагают помочь пленить его.

— Их отрицание кажется смехотворным.

— Иннельда, если этот исполин продолжит разрушение, вы должны будете предпринять что–нибудь еще, кроме обвинений в адрес оружейных магазинов.

— Вы придете на завтрак? — спросила она.

— Нет, я собираюсь в Денар.

Она с волнением посмотрела на него.

— Будь осторожен, Дель.

— О, меньше всего я желаю быть убитым.

Она внезапно рассмеялась.

— Я уверена в этом. Вы расскажете мне потом, что заставило вас отправиться туда?

— Это не секрет. Меня пригласил флот. Я думаю, что они хотят иметь ответственного свидетеля усилий, которые они предпринимают. — Он закончил: — Пока.

— До свидания, — Иннельда выключила экран.

Она чувствовала себя усталой и прилегла на часок. И, должно быть, заснула, так как очнулась от сигналов пульта связи. Это был принц дель Куртин, выглядевший очень встревоженным.

— Иннельда, ты продолжаешь следить за действиями гиганта?

Она почувствовала внезапную опустошенность. Ей все еще трудно было понять, как такая угроза возникла из ничего, только этим утром, и теперь угрожала самой природе власти Ишера. Наконец она произнесла:

— Имеется что–нибудь особенное? Я была занята.

— Тридцать четыре города, Иннельда. Хотя только один человек погиб, и то случайно. Но послушай. Это не шутка, это серьезно. Континент растревожен, как разворошенный муравейник. Этот громила уничтожает только маленькие предприятия, оставляя нетронутыми большие компании. Волна слухов ходит по этому поводу, и я не думаю, что какая–либо пропаганда поможет. — Он закончил: — Что ты скажешь по поводу спрятанного межзвездного двигателя? Есть в этом доля правды?

Она замялась.

— Почему ты об этом спрашиваешь?

— Потому, — сказал он мрачно, — что, если это правда и если именно поэтому появился гигант, тогда ты лучше серьезно подумай об официальном раскрытии секрета со всей возможной любезностью. Ты не сможешь выстоять еще один День Гиганта.

— Мой дорогой, — холодно и решительно произнесла она. — Мы выдержим сотню дней, если понадобится. Но если межзвездный двигатель будет создан, Дом Ишеров будет бороться против него!

— Почему?

— Потому, — с убежденность сказала она, — что наши подданные разлетятся по всем направлениям. Через двести лет возникнут тысячи новых королевских фамилий и независимых правительств, правящих сотнями планет, объявляющих войны, как короли и диктаторы старых времен. И сильнее всего они будут ненавидеть древний Дом Ишеров, чье живое присутствие будет делать их громкие претензии смехотворными. Жизнь станет одной длинной серией войн против других звездных систем. — Она продолжала напряженно: — Может, глупо думать о ситуации, которая возникнет лишь через двести лет, но семья, подобная нашей, которая правит непрерывно более сорока семи веков, научилась мыслить в масштабах столетий. Когда–нибудь будет разработан административный метод контроля звездной эмиграции и мы одобрим изобретение такого двигателя. До тех же пор… — Она остановилась, потому что дель Куртин кивал с задумчивым видом.

— Ты права, конечно. Эта мысль не пришла мне в голову. Нельзя допустить такой хаос. Но наше положение становится угрожающим, Иннельда. Позволь мне сделать предложение?

— Да.

— Оно может тебя шокировать. Крошечная морщинка пересекла ее лоб.

— Продолжай.

— Ладно, слушай. Оружейным магазинам на руку деятельность гиганта, в то же время они осуждают его. Давай, используем это.

— Что ты имеешь в виду?

— Позволь мне вступить в контакт с ними. Мы должны обнаружить людей, стоящих за этим разрушителем.

— Ты думаешь работать вместе с ними? — Она почти кричала. — После трех тысяч лет вражды Императрица Ишер просит помощи у оружейников? Никогда!

— Иннельда, великан в данный момент уничтожает город Лэйксиди.

— О!

Она замолчала, в первый раз серьезно испугавшись. Великолепный Лэйксиди, второй после Столицы город по красоте и богатству. Она попыталась представить сверкающего гиганта, сокрушающего прекрасный город. И кивнула в знак согласия. Больше не было никаких сомнений — за один короткий день гигант стал самым значительным фактором в развороченном муравейнике Империи.

Затем она встрепенулась:

— Принц!

— Да?

— Капитан Хедрук оставил мне адрес. Попытайтесь связаться с ним и попросите его явиться во дворец вечером, если возможно.

Кузен долго смотрел на нее, потом сказал просто:

— Какой адрес?

Она продиктовала, затем села, позволив себе расслабиться. Она вдруг поняла, что приняла два важных решения.

Было без пяти минут пять, когда автоматически транслированное сообщение достигло Хедрука. Просьба, чтобы он явился во дворец, испугала его. Трудно поверить, что Иннельда уже запаниковала насчет будущего Дома Ишеров.

Он закончил свою разрушительную деятельность и вернулся в тайную лабораторию. Прибыв туда, он настроился на секретную волну Совета оружейников или, скорее, на волну, которую они считали секретной, и, изменив голос, сказал:

— Члены Совета оружейников, я уверен, вы уже поняли, какое большую выгоду сулит вам то, что делают гиганты…

Хедруку казалось, что он должен подчеркнуть существование более чем одного гиганта. Оружейные магазины хорошо знали, что нормальное человеческое существо платит пятью годами жизни за каждые тридцать минут в увеличенном состоянии. Он продолжал настойчиво:

— Гигантам нужна немедленная помощь. Оружейники должны продолжить дело, послав добровольцев играть роль гиганта по пятнадцать минут или полчаса. Они не должны разрушать, но их присутствие создаст эффект непрерывности. Также важно, чтобы магазины возобновили в полную меру пропаганду, с целью заставить Императрицу выдать секрет межзвездного двигателя. Важно, чтобы первый гигант появился уже этим вечером. Ради всего человечества, не отказывайтесь!..

Он все еще был в своем укрытии, когда появился первый из гигантов. Это произошло даже слишком скоро. У оружейников уже имелись собственные планы, и Хедрук не сомневался, что они будут искать человека, которому удалось раскрыть их секреты. Он даже готов был поверить, что они знают, кто это.

И вот пришла пора использовать одно из его тайных изобретений. Следующие двенадцать часов будут решающими, и самым главным вопросом было, позволят ли ему паукообразные существа использовать это время.