Глава 4. НАПАДЕНИЕ
Я лихорадочно соображал. В какой–то момент почувствовал себя совершенно сокрушенным, уставясь в лицо существа, бывшего для меня таким же непонятным, как единорог или динозавр.
Кожа его была темной, крапчато–синей. Подобно народу Варналя, он не носил того, что мы сочли бы одеждой. Тело его было сплошь покрыто тегляем, на кажущейся безволосой голове была жесткая шапка, тоже из подбитой кожи, дополнительно защищенная металлом.
Лицо его было широким, но суживающимся к подбородку, с глазами–щелками и огромной прорезью рта, который смеялся в предвкушении моей скорой кончины. Рот полон зубов, неровных и острых. Уши были заостренными и большими. Руки голые, если не считать поручей, с сильными мускулами фантастических размеров. Пальцы покрывали кольца с грубо обработанными драгоценными камнями.
Его дахар был беспокойным, не таким, на котором сидел я. Он казался таким же свирепым, как и его всадник, и рыл лапой нежный зеленый мох поляны.
Воин–арзгун издал несколько гортанных звуков, которых я не смог понять, хотя они явно были произнесены на том же языке, который я недавно освоил.
Фаталистическое предчувствие своей скорой кончины не сковало, однако, меня, и я потянулся к одному из дротиков в своей седельной сумке. Воин снова глумливо рассмеялся и взмахнул мечом, пришпорив массивными ногами бока своего рысака, приказывая ему двигаться вперед.
На выручку мне пришла моя реакция.
Я быстро выдернул из сумки один из дротиков, уравновесив его в руке, а затем швырнул в лицо противника.
Он зарычал, когда увидел мое движение, и с невероятной для такого существа скоростью отбил его в сторону мечом.
Но к тому времени я держал в руке другой дротик и заставил своего нервничающего скакуна повернуть в сторону от надвигающегося воина.
Увернувшись, я почувствовал, как он просвистел в дюйме от моей головы. Меч пронесся мимо, увлекаемый силой собственной инерции. Я развернул своего зверя и метнул другой дротик, в то время как противник пытался повернуть своего рысака, который был хуже обучен.
Копье попало ему в руку.
Он заревел от боли и ярости, и на этот раз его скорость была больше, чем прежде, когда он набросился на меня.
У меня осталось только два дротика.
Я метнул третий, когда он надвигался, держа перед собой меч, подобно земному кавалеристу во время атаки.
Третье копье прошло мимо. Поскольку враг был ранен мной в руку, которой он держал булаву, мне предстояло бороться только с мечом. От меча я не мог уклониться. Что же делать? На решение оставались доли секунды.
Схватив оставшееся копье, я метнулся вбок с седла и упал наземь, как раз в тот момент, когда лезвие разрезало воздух там, где должен был быть я.
Покрытый синяками, я едва успел вскочить на ноги. В руке я все еще сжимал последний дротик.
Это был мой последний шанс в этом поединке.
Я пригнулся, дожидаясь, когда противник повернется, упершись пятками в землю, следя за гигантским пыхтящим варваром, который боролся со своим животным, пытаясь развернуть его кругом.
Затем он остановился, смеясь тем же утробным смехом, откинув назад свою синюю голову.
Это была его ошибка.
Благодаря в душе провидение за доставившуюся мне возможность, я со всем уменьем и силой швырнул копье в открывшуюся на миг шею.
Оно вошло на несколько дюймов, и короткий миг смех все еще доносился из его смертельно раненного горла. Затем смех сменился бульканьем, сильный вздох — и мой противник свалился с дахара и уже мертвый лежал на земле.
Как только животное избавилось от своего седока, оно галопом ускакало в лес.
Я остался в живых, тяжело дыша и совершенно ошеломленный, но неизмеримо благодарный провидению за оказанную мне возможность жить. По всем законам я уже должен был быть мертвым. Но я был жив и цел.
Я ждал смерти, не рассчитывая на невероятную глупость противника, который был настолько уверен в победе, что подставил под удар жизненно важный орган.
Я стоял над огромным телом. От него исходил тяжелый запах, но не смерти, а общей нечистоты. Глаза–щелки смотрели в небо, прорезь рта улыбалась.
Я осмотрел его меч.
Это было огромное оружие, которым мог пользоваться только трехметровый гигант. И все же по пропорциям это был почти короткий меч — чуть больше полутора метров длиной.
Я взвесил меч в руке, чувствуя себя значительно лучше, благодаря месье Кларке, моего старого учителя фехтования, научившего меня управляться с любым клинком, каким бы странным или грубым он сначала ни показался.
Держа меч за темляк, я влез на своего зверя, пристроив меч на коленях, и поскакал к городу в такой необычной позе. Путь был неблизок, и я должен был спешить, чтобы предупредить город о грозящей опасности.
Но когда я ехал вверх по холму и вниз по долине, то снова подвергся нападению еще одного арзгунского гиганта, выскочившего на меня с правого фланга.
Он не смеялся. Он в самом деле не издал ни звука, когда направился ко мне. Очевидно, вблизи города он опасался насторожить кого–нибудь, кто мог оказаться рядом, своим громким голосом.
У него не было булавы — только меч.
Я встретил его первый рубящий удар недавно приобретенным оружием. Он удивленно посмотрел на него, узнав в мече клинок, сработанный его народом.
Его удивление сослужило мне службу. Эти арзгуны быстро двигались для своих размеров, но плохо соображали, что стало теперь совершенно ясным.
Пока он пялился на мой меч, я в то же время замахивался своим для удара; я вогнал его туда, где, как я подумал, находится сердце. Я молил, чтобы его доспех не оказался слишком плотным.
Меч пронзил его, хотя и не так быстро, как я надеялся, и когда лезвие прошло сквозь кожу, а затем мясо, кости и сухожилия, его меч опустился в конвульсивном движении и скребанул меня по правой руке. Рана оказалась пустяковой, но в тот миг болезненной.
Меч выпал из его обессилевшей руки, болтаясь на темляке, пока он, пьяно качаясь, сидел в седле и ошарашенно смотрел на меня.
Я понял, что он тяжело ранен, хотя и не смертельно.
Когда он пошевелился, я протянул руку и попытался не дать ему упасть. При моей собственной раненой руке это оказалось довольно трудно, но я сумел удержать его так, пока осматривал причиненные мною повреждения.
Слегка скользнув по тегляю, меч вошел как раз под сердце. Я спешился, все еще придерживая его, снял с седла и положил на мох.
Тут он заговорил со мной. Он казался крайне озадаченным.
— Что? — произнес он с невероятно грубым акцентом.
— Я спешу. Я остановил кровь. Похоже, рана не смертельная. Твои соплеменники позаботятся о тебе.
— Ты не убиваешь меня?
— Не в моих обычаях убивать безоружных.
— Но я потерпел поражение — арзгунские воины до смерти замучают меня за это. Добей меня, победитель!
— Это не в моем обычае! — стоял я на своем.
— Тогда… — Он с трудом двинул рукой к ножу на поясе. Я вынудил его огромную руку остановиться, и, истощенный, он откинулся на спину.
— Я помогу тебе укрыться в подлеске, — сказал я и указал на густой кустарник поблизости. — Ты можешь спрятаться там, и они тебя не найдут.
Я понял, что оказываю ему большую милость, чем он ожидал, и, помогая ему, я задерживался. «И все же, человек есть человек, — подумал я. — Он не может делать то, что противоречит его кодексу чести».
Вот почему я помог этому странному существу, которого я победил. Как я сказал ему, таков был мой обычай.
Как только я уволок существо под защиту ветвей кустарника, я отправил гигантского дахара галопом прочь и вскочил на своего.
В несколько минут я достиг городских ворот и с огромной скоростью пронесся под ними, выкрикивая предупреждение:
— Нападение! Нападение! Идут орды арзгунов!
Люди выглядели пораженными, но, очевидно, они узнали меч в моей руке. Ворота за мной сразу же стали закрываться.
Я проскакал прямо к дворцовой лестнице и спрыгнул с измученного дахара, взбежал наверх, спотыкаясь от боли, от тяжести меча — доказательства того, что я должен был сообщить.
Шизала выбежала в главный зал. Она была растрепанной, и лицо ее все еще носило следы прежнего гнева.
— Что это? Майкл Кейн? Что означает твое прибытие?
— Арзгуны! — выпалил я. — Синие Гиганты — ваши враги, — огромная орда их движется к городу!
— Невозможно! Почему мы до сих пор ничего не знаем? У нас есть зеркальные посты, которые по цепочке передают сигналы с холма на холм. Мы должны были узнать. И все же…
Она задумчиво нахмурилась.
— Что такое? — спросил я.
— Зеркала некоторое время не передавали никаких сообщений. Наверное, посты были уничтожены разведчиками арзгунов.
— Если они и прежде забирались так далеко, то примерно знают, чего им ожидать.
— Но откуда они собрали силы? Мы считали, что они разбиты и успокоились, по крайней мере, на десяток лет. Их почти стерли с лица земли армии отца и его союзников! Мой отец возглавил армию, отправившуюся разгромить уцелевших!
— Мне кажется, что разбитая орда была, скорее всего, лишь малой частью арзгунских сил. Скорее всего этот набег — часть последовательной стратегии внезапности, предназначенной ослабить нас.
— Если таковы их плацы, — вздохнула она, — то они хороши для них, так как мы совершенно не готовы.
— Сейчас не время для самобичевания, — заметил я. — Где твой брат Дарнал? Это ему как главному пукан–наре Варналя следует руководить подготовкой к обороне. Что насчет других воинов Карнала?
— Они патрулируют границы, поддерживают порядок, воюя с бродячими бандитскими шайками. Наша армия рассеяна, но даже если вся она была бы собрана в Варнале, ее явно не хватает, чтобы встретить арзгунскую орду.
— Кажется невозможным, чтобы вы не получили никакого предупреждения — даже гонца из другого города. Как арзгуны сумели забраться так далеко на юг без вашего ведома?
— Не могу понять. Может, они планировали все эти долгие годы, вербовали шпионов из других рас, а сами якобы путешествовали маленькими группами по покровом ночи, а потом собрали в определенном месте целое войско. Теперь ни один из наших союзников не узнает о нашей судьбе.
— Стены выдержат тяжелую осаду, — заметил я. — Ты говорила, что у вас есть несколько воздушных кораблей. Они могут быть использованы, как бомбардировщики, имеющие оружие шивов. Это большое преимущество!
— Три наших воздушных корабля не сыграют существенной роли против такого количества арзгунов.
— Вы должны отправить один из них к ближайшему союзнику. Пошли своего, своего… — Я замолк, так как вспомнил о случившемся. — Пошли Брадинака Мишим Тена позвать на помощь его отца — и поискать по пути у других союзников поддержки.
Она нахмурилась, взглянула на меня со странным, немного озадаченным выражением на лице. Затем поджала губы.
— Я сделаю так, как ты предлагаешь, — промолвила она. — Но даже на предельной скорости нашему воздушному кораблю потребуется несколько дней, чтобы достичь Мишим Тена, а для того, чтобы армия могла добраться сюда, потребуется еще больше времени… Нам будет трудно так долго сопротивляться врагу.
— Но продержаться мы должны, хотя бы ради самого Варналя и безопасности соседних государств, — сказал я. — Если арзгуны покорят Карнал, то по другим странам они пройдут гуляючи. Их надо остановить в Варнале, или же падет вся цивилизация.
— Ты лучше меня понимаешь, что поставлено на карту, чем я, — чуть улыбнулась она. — А ты был с нами лишь короткое время.
— Военные действия, — сказал я, — кажутся везде одинаковыми, особенно стратегия цели. Кстати, — добавил я, — мне удалось уже познакомиться с двумя Синими, и потому мне ненавистна мысль, что они будут править этим замечательным городом.
Я не добавил, что беспокоился не только за город, но и за Шизалу тоже. Как я ни старался, но не мог побороть чувство, которое испытывал к ней. Я знал, что она обручена с другим и что поправить что–либо невозможно. Очевидно, ее принципы были такими же жесткими, как мои, и не позволили бы отступить, точно так же как и я не намерен был допускать слабость со своей стороны.
Долгий миг мы смотрели друг другу в глаза, и все было в этом взгляде — боль, понимание, решимость.
Или я просто придумал, что в какой–то степени привлекал ее? В любом случае, таких мыслей быть не должно. Надо было защищать Варналь.
— У вас есть для меня более подходящее оружие, чем это? — спросил я, показывая на арзгунский меч.
— Конечно, я вызову караульного, он отведет тебя в оружейную, где ты сможешь выбрать любое оружие.
По ее приказу один из гвардейцев шагнул вперед, и она велела ему сопровождать меня.
Мы прошли вниз по нескольким лестничным пролетам и оказались еще глубже, чем я бывал раньше.
Наконец мой провожатый остановился у двух огромных, обитых металлом дверей и позвал:
— Часовой Десятого Поста, это ино–пукан Хара с гостем Брадинаки! Открой!
Ино–пукан, как я теперь знал, был эквивалентен сержантскому рангу.
Двери медленно отворились, и я оказался в зале больших размеров, освещенном тусклыми лампочками.
Впустивший нас часовой оказался стариком с длинной бородой. На поясе он носил два пистолета, другого оружия у него не имелось.
Он вопросительно посмотрел на меня.
Ино–пукан объяснил:
— Брадинака хочет, чтобы он выбрал себе оружие по собственному усмотрению. Нападение арзгунов.
— Снова? Я думал, что с ними покончено!
— Увы, нет, — печально отвечал ино–пукан. — По словам нашего гостя, они вот–вот заявятся.
— Так, значит, Бради погиб напрасно и мы все будем побеждены. — В голосе старика звучала безнадежность, когда он посторонился, давая мне пройти. На пороге я замер, восхищаясь большой коллекцией оружия.
— Мы еще не разбиты, — напомнил я им, рассматривая ряды подставок с прекрасными мечами. Я взял несколько, примериваясь к длине, весу и балансу. Наконец, выбрал длинный и довольно тонкий меч, скорее похожий на прямую саблю с клинком такой же длины, что и у меча.
Этот меч был превосходно сбалансирован. Рукоять его была выполнена с гардой, которую, как и у мечей на Земле, надо было обхватывать двумя пальцами — указательным и средним.
Я подобрал пояс для меча с кожаной петлей примерно 15 сантиметров шириной. В Варнале по традиции носили мечи обнаженными, а не в ножнах — несомненно обычай, сохранившийся с более ранних времен, когда приходилось много сражаться.
Были тут и пистолеты, действовавшие, как мне показалось, на основе принципов механики и пневматики. Я взял один из них и спросил:
— Какая от него польза?
— Кое–какая есть, уважаемый гость. — Он взял у меня пистолет и показал, как он заряжается. Был продемонстрирован магазин стальных дротиков, которые автоматически подавались в затвор. После каждого выстрела поршень нагнетал воздух вновь. Пистолет, выпуская заряд, давал такую отдачу, что мишень должна была находиться очень близко, если требовалось в нее попасть.
На моем поясе было предусмотрено место и для пистолета — еще одна кожаная петля, и я решил ее использовать. Теперь с пистолетом и мечом я чувствовал себя гораздо более уверенным, и мне не терпелось вновь присоединиться к Шизале и проследить, как идут приготовления.
Я поблагодарил старика и, сопровождаемый ино–пуканом, поднялся на первый этаж дворца. Шизалы в зале не было, но другой караульный проводил меня вверх по лестнице через множество лестничных пролетов, пока мы не оказались перед комнатой, которая находилась в одной из круглых башен.
Гвардеец постучал.
Голос Шизалы предложил мне войти.
Дверь открылась, и я увидел Шизалу с Телемом Фас Огдаем и своим братом Брадинаком Дарналом. Дарнал посмотрел на меня с улыбкой благодарности. Шизала приветствовала меня грациозным движением головы, но улыбка Телема Фас Огдая была натянутой и в ней сквозил холод. Он, очевидно, не забыл нашей недавней встречи. Я не мог винить его, хотя по–прежнему недолюбливал. Перед лицом опасности лучше было попридержать свои чувства, что я и сделал.
Дарнал расстелил карту. Она была немного непривычной для меня методом картирования. Символы для обозначения городов, лесов были не рисованные, какие бывают у нас, а выполненные другим способом. Я получил некоторое представление о том, где мы находимся по отношению к остальным частям этого огромного континента, где находятся Мишим Тен и другие союзники. Я смог также показать, где впервые увидел арзгунов.
— Времени мало, — задумчиво произнес Дарнал. Он казался очень юным — вероятно, немногим старше семнадцати. При первом взгляде его можно было сравнить с мальчиком, играющим в солдатики. Но я подметил, что он держался с большим достоинством.
Он начал быстро говорить, указывая, где находятся самые слабые точки на городской стене, и как их лучше всего защитить.
Имея некоторый опыт военных действий, я был способен сделать несколько предложений, которые он счел полезными. Он посмотрел на меня с выражением почти восхищения, и я принял этот комплимент, потому что во многом стал бы поступать точно так же. Его мужество и ясная голова, объективное отношение к предстоящей битве заставляли меня почувствовать, что он был идеальным вождем, и я знал, что драться рядом с ним будет намного спокойнее, так как он не может подвести.
Шизала повернулась к Телему Фас Огдаю.
— А теперь, Телем, ты знаешь, что мы будем делать, и имеешь некоторое представление о том, какие шансы сдержать агрессора у нас есть. Воздушный корабль ждет тебя в ангаре. К счастью, он готов к путешествию. Лети же скорей и позаботься, чтобы подкрепления из союзных городов были отправлены сразу же. Я знаю, что если падет Варналь, то и их шансы устоять перед арзгунами уменьшатся.
Телем слегка, чисто формально, поклонился, заглянул ей в глаза, метнул на меня взгляд и покинул комнату.
Мы вернулись к изучению карты.
С балкона башни можно было осмотреть этот замечательный город, расположившийся под нами, и, кроме того, была видна окружавшая город местность.
Через некоторое время мы вышли с картой на балкон. Казалось, что в воздухе повисло тревожное ожидание, что было и в самом деле.
Спустя некоторое время Дарнал сказал:
— Телем летит.
Хотя мне и говорили о воздушных кораблях, но я никак не ожидал увидеть такое зрелище.
Воздушный корабль был металлическим, но он поднимался в воздух, как старинный дирижабль, — грациозно и медленно. Он был овальной формы и имел по всей своей длине иллюминаторы. Кроме того, борта его покрывали рисунки странных зверей, символы, которые сверкали на солнце полированным золотом.
Он покачался в воздухе, словно бросая вызов самим законам тяготения, а затем двинулся на юг, не теряя величавого достоинства, с которым не мог соперничать ни один построенный на Земле лайнер.
Он еще не скрылся из виду, когда Дарнал обратил снова наше внимание — на этот раз на северо–восток от города.
— Смотрите!
— Арзгуны! — ахнула Шизала.
Орда приближалась. Мы ясно могли видеть первую волну, выглядевшую с нашей башни армией муравьев, угрозу которой нельзя игнорировать.
— Ты не преувеличил, Майкл Кейн, — произнес Дарнал. Я видел, как его пальцы на рукояти меча побелели.
Воздух был неподвижен, и мы слабо слышали их крики, но, уже имея некоторый опыт, я знал, что они представляют собой.
Дарнал шагнул в комнату, снова вышел на балкон, держа в руке предмет, оказавшийся мегафоном.
Он нагнулся через перила, глядя во двор, где наготове стояла группа гвардейцев.
Он поднес мегафон ко рту и крикнул им:
— Командиры охранников стены — на свои посты! Идут арзгуны!
Затем он отдал распоряжения, которые мы сейчас только что обсудили. Быстро, слишком быстро для нас они подступали к стенам. Мы заметили движение внутри города, увидели воинов, занимающих свои посты. Они стояли неподвижно, ожидая первой атаки.
«Их слишком мало, — подумал я, — чересчур мало».
