Глава 3. ЗАХВАТЧИКИ
Утром вошла служанка, предварительно постучав в дверь. Сначала я смутился своей наготы, но затем понял, что в этом не было нужды, поскольку здесь было нормальным не носить много одежды, которая служила исключительно украшением.
Однако я опять смутился, теперь уже благодаря открыто восхищенному взгляду, брошенному ею на меня, когда она вручала мне поднос с завтраком из фруктов и басу.
После ее ухода я сел за столик и съел фрукт, большой и очень похожий на грейпфрут, и выпил басу.
Когда я закончил, послышался стук в дверь.
— Войдите! — совершенно автоматически отозвался я по–английски. Но, против ожидания, меня поняли, и в двери показалась улыбающаяся Шизала.
Увидев ее, мне сразу вспомнилось, что она снилась мне всю ночь, потому что она была такой же прекрасной, если не прекраснее, какой я ее помнил с прошлого дня.
Ее белокурые волосы были зачесаны назад, на плечах накинут черный газовый плащ, на бедрах — широкий пояс с пистолетом в кобуре и коротким мечом. Это, как я понял, было церемониальное оружие, полагающееся ей по рангу. Ноги ее были обуты в сандалии — это и была вся ее одежда.
Она подняла с ковра диадему, которую оставила вечером, и надела на голову.
— Я подумала, что ты захочешь осмотреть город, — услышал я ее голос.
— А ты хотела бы этого?
— Я обязательно буду сопровождать тебя. — Она подарила мне теплую улыбку.
Я не понимал, привлекал ли я ее так же, как и она меня, или се поведение продиктовывалось обычной вежливостью. Это было для меня загадкой.
— Для начала, — продолжала она, — будет лучше, если ты проведешь несколько часов с обучающей машиной шивов. После этого ты сможешь разговаривать на нашем языке.
Когда она вела меня по коридорам и лестницам, я спросил ее, зачем на Вашу общий язык, если существует такая машина. Она ответила, что машина была изготовлена для применения на других планетах, но поскольку другие планеты в Солнечной системе были населены, похоже, лишь животными, она никогда не использовалась.
Она проводила меня в подвальный этаж, и, наконец, мы достигли места, освещенного тусклыми лампочками, которые тоже были изготовлены шивами и некогда горели ярче, чем теперь.
Помещение было небольшим, и в нем находился единственный предмет. Он был большим и изготовлен из неизвестного металла, вероятно, сплава. Состоял он из шкафа с нишей, сделанной так, чтобы соответствовать фигуре сидящего человека.
Я не заметил рядом никаких других механизмов, и мне захотелось вскрыть этот шкаф и посмотреть, что у него внутри, но я обуздал свои желания.
— Сядь, пожалуйста, — указала мне на нишу в шкафу Шизала. — Нам рассказали, что машина заработает, как только ты это сделаешь. Может быть, ты почувствуешь, что теряешь сознание, но не беспокойся.
Я сделал все, как она просила. Действительно, как только я уселся, шкаф тихо загудел. Сверху опустился колпак и плотно накрыл мою голову, а затем я почувствовал головокружение и впал в бессознательное состояние.
Не знаю, сколько времени прошло, вдруг обнаружил, что сижу в молчащем шкафу. Голова у меня слегка побаливала.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.
— Прекрасно, — ответил я, вставая.
Но ведь я проговорил другое слово, марсианское слово «вража», бывшее ближайшим эквивалентом английскому «прекрасно». Я говорил по–марсиански!
— Действует, — воскликнул я. — Как же машина достигла этого?
— Не знаю. Мы просто довольствуемся тем, что нам досталось от шивов. Нас раньше предупреждали не разбирать их подарки, ибо могло все кончиться трагически! Их могучая цивилизация некогда пострадала от катастрофы, и некоторые наши легенды рассказывают об этом.
Уважая глубоко укоренившийся у марсиан обычай не сомневаться в достижениях шивов, я промолчал, хотя все мое естество желало забраться во внутренность этой машины для обучения языкам.
Головная боль прошла к тому времени, когда мы добрались до верхних уровней дворца и вышли через большой зал в город. У подножия белой лестницы нас ожидали два странных животных.
Они были примерно тех же размеров, что знаменитые английские верховые лошади. Но эти животные не были лошадьми. Они, казалось, брали начало от тех же предков, что и человек. Это были обезьяноподобные создания, с широкими, как у кенгуру, хвостами, а их задние ноги были длиннее передних. Сейчас они стояли на четвереньках с седлами на спинах.
У меня возникли сомнения, смогу ли я влезть на спину этому животному, поскольку он имел некоторое сходство с моей расой, но как только я оказался в седле, это показалось мне вполне естественным.
Спина его была шире, чем у лошади. Седло имело твердую спинку, позволяющую седоку с легкостью откидываться назад. Это было несколько похоже на сиденье в спортивном автомобиле, и было очень удобно.
Справа от меня висела своего рода кобура с несколькими копьями, но я понятия не имел об их назначении.
С Шизалой впереди, показывающей дорогу, мы потрусили через площадь и дальше, по главной улице Варналя.
Город был прелестным, небо было безоблачным, и я расслабился, представив, что можно провести остаток жизни в Варнале.
Люди вокруг двигались лениво, но все же целеустремленно. Рынок поражал деловой атмосферой, но без шума и суеты.
Когда мы проезжали по улицам, Шизала рассказывала о городе. Карнальцы были расой торговцев. Происхождение свое, как и многие другие, они вели от варваров и, в конце концов, обосновались в той части страны, которая им наиболее понравилась. Они не стали заниматься сельским хозяйством, они продолжали устраивать экспедиции, теперь уже как торговцы, а не налетчики. Благодаря смелым походам в дальние земли они стали богатыми, меняя южные изделия на северные драгоценные металлы.
Карнальцы были также неплохими художниками и, что очень ценно, — прекрасными издателями книг для своего мира. Карнальские печатные станки, как я узнал, работали не так быстро, как наши ротационные машины на Земле, но печать была более четкой. Письменность, очень походившую на санскритскую, я еще не мог читать, но когда Шизала проводила меня к небольшому прессу, показывая некоторые изданные книги прекрасной работы, я научился узнавать многие слова.
Эти книги пользовались огромным спросом на всем континенте и были большой ценностью Карнала, как и его художники и писатели.
В Варнале процветали разные промыслы и ремесла. Мечи, выкованные его кузнецами, тоже были знамениты повсеместно. Кузнецы все еще работали старыми методами, используя горн и наковальню, во многом так же, как и кузнецы на Земле.
Теперь развивалось сельское хозяйство, но в государственном масштабе, а не частными землевладельцами. Квадратные поля засеивались и убирались добровольцами, стекающимися со всего Карнала. Излишки сельскохозяйственных продуктов сохранялись на случай неурожая. Карнальцы сознавали, что страна, живущая торговлей и промышленностью, не сможет закупить много продовольствия в неурожайный год и выживет, если только сама будет производить необходимые продукты.
Было заметно отсутствие мест культовых поклонений. Шизала ответила, что никакой официальной религии не существует, но тем, кто жаждет верить в высшее существо, лучше искать его в своем сердце и душе.
В городе существовали государственные школы, библиотеки, клиники, общественные центры, гостиницы.
Политическая философия карнальцев была, кажется, позицией вооруженного нейтралитета. Это было сильное государство, готовое отразить любое нападение. Кроме того, существовал кодекс чести, по которому агрессор не нападал без объявления войны.
Рассказав мне все это, Шизала добавила:
— За исключением диких племен, а они не являются для нас угрозой. Да, кроме них и Синих Гигантов…
— А кто такие Синие Гиганты? — поинтересовался я.
— Арзгуны. Они свирепы и не признают кодекса чести. Они обитают далеко на севере и покидают свои земли только для того, чтобы совершать набеги. Лишь однажды они умудрились зайти далеко на юг, и армия моего отца прогнала их… — Она опустила голову и крепче сжала поводья.
— И так и пропала? — сочувственно спросил я, ощущая, что должен что–то сказать.
— Именно так.
Она стегнула поводьями, и дахар затрусил быстрее. Я повторил ее жест, и вскоре мы галопировали по широким улицам, направляясь к золотистым холмам — Зовущим Холмам.
Мы выехали из города и поскакали меж странных деревьев, которые, казалось, звали нас, когда мы проезжали мимо.
Через некоторое время Шизала замедлила бег своего рысака, и я сделал то же самое. Она с улыбкой обернулась ко мне.
— Я вела себя своенравно, надеюсь, ты простишь меня?
— Тебе я могу простить все, что угодно, — ответил я, почти не задумываясь.
Она бросила на меня насмешливый взгляд, которого я не понял.
— Наверное, — произнесла она, — мне следовало бы напомнить…
Я снова проговорил, подчиняясь импульсу:
— Давай помолчим, ведь голоса деревьев так слабы. Давай будем просто ехать и слушать.
— Хорошо, — улыбнулась она.
Во время езды по говорящей роще, я вдруг подумал, как я буду жить на Марсе. Я хотел бы остаться в идиллическом городе Варнале — никогда я по доброй воле не покинул бы места, давшего приют такой грациозной красавице, которая скакала рядом, но как я буду зарабатывать на жизнь?
В это время, конечно, я действовал почти интуитивно. Я пока что не задумывался над тем, разрешат ли мне обычаи Карнала сделать Шизале предложение, и, в любом случае, был определенный шанс, что Шизала не пожелает иметь со мной ничего общего. С чего бы ей?
В общем, во время скачки мысли у меня были мятущиеся. Скоро она решила, что лучше будет вернуться в город, и я с неохотой согласился.
Прибывший с визитом принц Мишим Тена Телем Фас Огдай ждал нашего прибытия на лестнице. На нем были мягкие сапоги и тяжелый плащ из темного материала. Он выглядел рассерженным и нетерпеливым. Когда я слез с дахара и поднялся к нему, он трогал золотой браслет на запястье.
Он игнорировал меня, но метнул взгляд на Шизалу, а затем повернулся к нам обоим спиной и, чеканя шаг, поднялся по ступенькам во дворец.
Шизала виновато поглядела на меня.
— Сожалею, Майкл Кейн, но мне необходимо поговорить с Брадинаком. Ты извинишь меня? Обед найдешь в зале.
— Конечно, — поклонился я. — Надеюсь, позже я увижусь с тобой?
Она бросила мне быструю улыбку и торопливо поднялась по лестнице вслед за Брадинаком.
«Какая–нибудь дипломатическая проблема», — подумал я, поскольку принц явно выполнял эмиссарское задание и находился здесь из дипломатических соображений.
Наверное, силы Карнала были подорваны в битве и последующей экспедиции, когда пропал король, и государство вынуждено было теперь полагаться на более сильных союзников, пока не соберет достаточно новых сил, и, скорее всего, Мишим Тен был одним из таких союзников.
Рассуждения эти показались мне правильными, и многие из них впоследствии подтвердились.
Я вошел в большой зал. Слуги организовали на столах своего рода буфет с легкими закусками. Холодное мясо, фрукты, неизбежный басу, засахаренные плоды. Я попробовал всего понемногу, и оказалось, что почти все мне понравилось.
Пришлось обменяться несколькими словами с мужчинами и женщинами за столом, которых, очевидно, разбирало любопытство относительно меня.
Когда я прожевывал особенно вкусный кусок мяса, завернутый в зеленый салатообразный лист, я вдруг услышал странный звук. Я не знал, что это такое, но внимательно прислушался.
Придворные смолкли и тоже прислушались.
Звук раздался вновь.
Приглушенный крик.
Сидящие за столом переглянулись в явном ужасе, но не сделали ни малейшего движения к источнику этого звука.
Звук раздался в третий раз, и теперь я был уверен, что узнал голос.
Он принадлежал Шизале!
Хотя по всему залу с промежутками в десяток шагов стояли гвардейцы, ни один из них не шевельнулся и не было отдано никаких приказов об оказании Шизале помощи.
Я отчаянно оглядел придворных.
— Это же голос вашей Брадинаки! Почему вы ей не поможете?
Один из придворных выглядел очень встревоженным и указал на дверь, ведущую из зала.
— Она там, и мы не можем ей помочь, если она нас не призовет. Это очень деликатное дело, тут замешан Брадинак Телем Фас Огдай…
— Вы хотите сказать, что он причиняет ей боль? Я не позволю этого. Я думал, что вы мужественные люди, а вы просто так…
— Я же вам говорю — ситуация деликатная… Мы глубоко расстроены. Но этикет…
— К черту этикет! — бросил я по–английски. — Сейчас не время для тонкостей — Шизала может быть в опасности!
Сказав это, я широким шагом направился к указанной им двери. Она была не заперта, и я распахнул ее.
Телем Фас Огдай держал запястье Шизалы в жестком захвате, и она боролась, но безуспешно. Он говорил ей что–то пониженным настойчивым тоном. Увидев меня, она ахнула:
— Нет, Майкл Кейн, выйди отсюда! Это приведет к новым неприятностям!
— Я не уйду, пока знаю, что этот хам беспокоит тебя, — заявил я.
Он нахмурился, затем нехорошо усмехнулся, блеснув зубами в полумраке.
И он все еще продолжал держать ее запястье.
— Отпусти ее! — предупредил я, шагнув вперед.
— Нет, Майкл Кейн, — взмолилась она. — Телем Фас Огдай не делает мне никакого вреда. У нас возник спор, вот и все.
Но я с усилием положил руку принцу на плечо.
— Отпусти ее! — приказал я.
Не могу сказать, что он не освободил ее — и одновременно нанес мне удар в голову обоими кулаками, опрокинув меня на пол. Ярость взяла во мне верх над выдержкой, и я бросился на него. Удар в грудь сбил ему дыхание, а следующий удар в челюсть отбросил его назад. Он попытался рыпнуться, но я снова ударил его в челюсть. Он упал и остался лежать на полу.
— О! — воскликнула Шизала. — Что ты наделал, Майкл Кейн?
— Я потолковал с грубияном, причинившим боль самой прекрасной и милой юной миледи, — ответил я, растирая костяшки пальцев. — Сожалею, что это произошло, но он того заслужил.
— У него иногда проскакивает плохое в характере, но он совсем не злой. Теперь ты только ухудшил положение.
— Если он здесь с дипломатической миссией, то ему следует вести себя соответственно достоинству, — напомнил я ей.
— Какая тут может быть дипломатия! Он не эмиссар, а мой нареченный, разве ты не видел браслета у него на запястье?
— Браслет — вот оно что! Твой нареченный! Но он не может им быть! Почему ты согласилась выйти замуж за такого человека? — Я был в ужасе и ошеломлен: не было никаких шансов назвать ее моей! — Ты же не любишь его!
Теперь она нахмурилась, и мне стало неприятно от того, что я разгневал ее. Она выпрямилась и дернула за шнур звонка.
— Ты ведешь себя не так, как подобает чужестранцу и гостю, — холодно произнесла она. — Ты слишком много себе позволяешь.
— Я сожалею, глубоко сожалею…
Тем же лишенным эмоций голосом она сказала:
— Желанием моего отца было, чтобы, когда он умрет, я вышла замуж за сына его старого союзника, обеспечив таким образом безопасность Карнала. Я намерена исполнить волю отца. Ты слишком самонадеян, полагая возможным судить о наших отношениях с Брадинаком Мишим Тена.
Это была Шизала, не виденная мною раньше, царственная Шизала. Я, должно быть, глубоко оскорбил ее, потому что она приняла такую манеру поведения и тон, который, как я догадывался, были для нее неестественными.
— Я очень сожалею.
— Я принимаю твои оправдания. Больше не вмешивайся. А теперь, пожалуйста, оставь меня.
В смущении я повернулся и покинул комнату.
Ошеломленный, я прошел прямо из главного зала дворца по лестнице вниз, куда слуга не раз уводил дахара.
Буркнув пару слов слуге, я влез на зверя и тряхнул поводьями, заставив его галопом промчаться по главной улице к городским воротам.
Я должен был на время уехать подальше из Варналя, туда, где смог бы побыть один, чтобы собраться с мыслями и взять себя в руки.
Шизала обручена! Девушка, которую, как я теперь выяснил, я полюбил с той самой минуты, как только увидел, — обручена! Это было слишком тяжело вынести! Сердце мое отчаянно колотилось, а мысли прыгали, все мое существо кипело от боли и муки. Я скакал по дороге, уводившей меня прочь от города, мимо Зеленого Озера в Зовущие Холмы.
«О Шизала, — подумал я, — я мог бы сделать тебя такой счастливой!»
Думаю, что я тогда был близок к истерике. И это я, Майкл Кейн, который всегда гордился своим умением управлять своими чувствами!
Прошло какое–то время, прежде чем я сбавил скорость и за ставил себя мыслить яснее.
Я совершенно не был знаком с местностью и не знал, насколько удалился от города. «На много–много миль», — подумал я. Окружение было незнакомым. Не было никаких ориентиров.
Вот тогда–то я и увидел движение с севера. Сначала я подумал. что смотрю на отдаленное стадо галопирующих в мою сторону животных, но, прищурившись от солнца, понял, что это были всадники верхом на животных, сходных с моим дахаром. И много всадников
ОРДА!
Плохо зная марсианскую географию и политику, я не знал, были ли эти всадники угрозой городу или нет.
Я сидел на своем животном, следя, как они приближаются с огромной скоростью, и даже в таком отдалении почувствовал, как дрожит земля.
Когда они приблизились, что–то показалось мне в них странным. Я полагал, что они не видели меня, поскольку я был один, но я — то их видел.
Все дело было в масштабе.
Судя о среднем росте человека и животного по отношению к средней высоте деревьев и кустарников, я понял, что эти всадники, как и их рысаки, были гигантскими. Каждый из их дахаров был вдвое больше моего, и ни один из всадников не был ниже восьми футов роста.
Внутренний голос мне услужливо подготовил ответ: это захватчики!
Более того, мне казалось, что я знал их!
Это могли быть только те самые свирепые северные варвары о которых упоминала Шизала. СИНИЕ ГИГАНТЫ — арзгуны.
Почему же городу никто не сообщил о приближении орды?
Как они сумели так далеко пробраться незамеченными?
Это вопросы мелькали у меня в голове, но я отбрасывал их как совершенно бесполезные. Факт был налицо — войско в тысячу воинов скакало в Варналь.
Я быстро повернул своего зверя, начисто позабыв о горе, постигшем меня. Сейчас не это было главное! Я должен предупредить город.
Я проверил свое положение относительно солнца и понесся во весь опор путем, противоположным тому, откуда я прибыл. Но я не учел передовых дозоров арзгунов. И как я заметил их главные силы, так и я был замечен их разведчиками!
Когда я пригнулся, чтобы уклониться от нижних веток деревьев, и выехать на широкую поляну, то услыхал громкий крик и дикий, утробный смех.
И тут я уставился на гигантского всадника, возвышающегося надо мной, подобно башне на спине огромного животного. В одной руке он держал громадный меч, а в другой — нечто похожее на булаву с овальным набалдашником.
А я был безоружен — если не считать тонких дротиков, все еще находившихся в седельной сумке.
