Глава 20
«Корабль — это не просто кусок стали»
Лифт опустился, из него выбежали четыре человека. Макс затолкал Элли внутрь и заскочил в лифт вслед за нею. Дверь за ними закрылась, но Мистер Чипе тоже успела в нее вбежать. Она подбежала к Элли, схватила ее за руку и начала вопить. Элдрет попыталась сесть.
— С вами все в порядке? — спросил Макс.
— Да, конечно. Но… — Она замолчала. Макс обернулся и попытался открыть дверь лифта.
Но ему это не удалось. Только теперь он заметил, что лифт начал медленно подыматься. Он нажал кнопку «Стоп».
Но лифт продолжал подыматься. В десяти футах от земли он остановился. Макс посмотрел вверх через решетчатую крышку и закричал:
— Эй! На шлюзе! Опускайте!
На его крик никто не обратил внимания. Он снова попытался открыть дверь, но безуспешно, поскольку реле безопасности не позволяло дверям открываться, когда лифт находился в воздухе. В беспомощном отчаянии он схватился за решетки и выглянул наружу. Сэма он не увидел. Кентавры топтались на месте невдалеке от корабля. Он увидел, как один из них споткнулся и упал, затем другой. Потом он увидал четырех людей, которые выбежали из лифта навстречу ему. Они лежали и вели прицельный огонь из винтовок. Расстояние до кентавров было небольшим, ярдов триста, и они несли значительные потери: каждый бесшумный выстрел достигал цели.
Макс увидел, как один за другим были поражены семь кентавров, после чего эти чудовища пустились в бегство, направляясь к холмам. Огонь не прекращался, и еще несколько кентавров было убито, прежде чем расстояние сделало стрельбу бессмысленной.
Кто-то скомандовал:
— Прекратить огонь!
Один из них поднялся на ноги и выбежал в центр побоища. Остальные поднялись и последовали за ним.
Затем они вернулись, неся в руках что-то похожее на связку белья. Лифт опустился, они вошли в кабину и положили тело на пол. Один из них взглянул на Элдрет, затем быстро снял свою куртку и накрыл ею лицо Сэма. Только теперь Макс увидел, что это был мистер Уолтер.
Остальные были мистер Дейглер, энергоинженер, которого Макс знал только в лицо, и главный стюард Джиордано. Толстяк плакал, не стесняясь слез.
— Жалкие черви! — говорил он. — У него не было ни одного шанса. Они налетели на него и затоптали. — Он запнулся, затем добавил: — Он уложил по крайней мере пятерых из них. — Его глаза остановились на Максе, которого он, по-видимому, не узнал. — Он заставил их дорого заплатить.
— Он мертв? — тихо спросила Элдрет.
— Конечно. Зачем задавать глупые вопросы? — Стюард отвернулся.
Лифт остановился. Уолтер взглянул в шлюз и сказал со злостью:
— Уберите этих зевак с дороги. Что вам здесь, цирк?! — Он обернулся. — Давайте занесем его в корабль, парни.
Когда Макс разогнулся, помогая поднять Сэма, он увидел, что миссис Дюмон увела Элдрет. Они аккуратно занесли тело на корабль и положили на палубу, где их уже ожидал корабельный врач. Уолтер выпрямился и, казалось, только теперь заметил Макса.
— Мистер Джоунз? Пожалуйста, зайдите ко мне в каюту как можно скорее.
— Да, сэр. Но… — Макс посмотрел на своего друга. — Я бы хотел…
Уолтер не дал ему договорить.
— Вы ничем не сможете ему помочь. — Затем добавил уже мягче: — Зайдите через пятнадцать минут. За это время вы успеете помыться и сменить одежду.
Макс прибыл вовремя, помытый, наспех побрившийся и в чистой одежде — но без фуражки. Его фуражка осталась в далекой долине, он потерял ее в плену. В каюте были главный инженер Компаньон, мистер Сэмьюэлз, казначей и помощник капитана. Все сидели за столом и пили кофе.
— Входите, мистер Джоунз, — сказал Уолтер. — Садитесь. Кофе?
— Да, спасибо, сэр. — Макс понял, что ужасно проголодался. Он добавил в кофе побольше сливок и сахара.
Несколько минут они сидели и вели разговор о всяких второстепенных делах, давая Максу допить кофе и успокоиться. Затем Уолтер сказал:
— Как вы себя чувствуете, мистер Джоунз?
— Хорошо, сэр. Хотя немного устал.
— Еще бы. Мне жаль, что пришлось вас побеспокоить. Вы знаете, в каком мы сейчас положении?
— Частично, сэр. Сэм сказал мне… Сэм Андерсон… — Он не договорил.
— Нам всем очень жаль, что Андерсон погиб, — сказал мистер Уолтер. — Во многих отношениях он был одним из лучших людей, с которыми мне приходилось служить. Но продолжайте.
Макс пересказал то, что успел сообщить ему Сэм, сократив сведения о Саймзе и капитане Блейне до констатации факта их смерти. Уолтер кивнул.
— Значит, вы знаете, чего мы хотим от вас?
— Думаю, что да, сэр. Вы хотите поднять корабль, значит, вы хотите, чтобы я его вел. — Он заколебался, затем добавил:
— Думаю, что я смогу.
— Хм… да. Но это не все.
— Сэр?
— Вы должны стать капитаном.
Все трое пристально смотрели на Макса. Он почувствовал слабость и подумал, что с головой что-то не в порядке. Лица офицеров расплывались и как-то отдалялись. Он понял, что за последнее время очень мало ел и почти не спал, постоянно находясь в нервном напряжении. Да, видимо, он устал. Откуда-то издалека он услышал голос Уолтера:
— … абсолютно необходимо немедленно покинуть эту планету. Юридическая сторона дела ясна. В космосе только астрогатор имеет право быть капитаном. От вас требуется принять на себя командование кораблем, несмотря на то что вы очень молоды, поскольку вы единственный человек с необходимой квалификацией. Вы должны стать капитаном.
Макс справился со слабостью, лица собеседников снова стали отчетливыми.
— Мистер Уолтер?
— Да?
— Но я не астрогатор. Я лишь стажер.
Главный инженер Компаньон ответил ему:
— Келли говорит, что вы астрогатор.
— У Келли больше опыта в астрогации, чем у меня.
— Нет,4 — сказал Компаньон. — Вы не можете оценивать сами себя. — Сэмьюэлз кивнул в знак согласия.
— Оставим этот вопрос, — добавил Уолтер. — Не может быть и речи о том, чтобы главный оператор стал капитаном. Ваш ранг в гильдии также не имеет значения. Командование кораблем в космосе — дело астрогаторов. Вы старший среди астрогаторов, и неважно, насколько молодо вы себя чувствуете. В настоящий момент командование лежит на мне — до тех пор, пока я не передам его. Но я не могу повести корабль в космос. Если вы откажетесь, то… я не знаю, что нам тогда делать. Просто не знаю.
— Послушайте, сэр, — сказал Макс, — я не отказываюсь от своих обязанностей. Я поведу корабль… черт возьми, я думаю, меня можно назвать астрогатором при сложившихся обстоятельствах, но зачем делать меня капитаном? Вы могли бы продолжать командовать, а я бы повел корабль. Так будет лучше, сэр. Я даже не представляю, как должен поступать капитан.
— Юридически это невозможно.
— Мне безразличны юридические условности, — сказал Компаньон. — Но я знаю, что ответственность нельзя делить на части. Честно говоря, молодой человек, я бы предпочел на роль шкипера Датча, но он не может вести корабль. Я был бы очень рад, если бы капитаном стал доктор Хендрикс… но его больше нет. Я бы лучше сам взялся за это, чем возложил ответственность на вас, но я физик и знаю астрогационную математику лишь настолько, чтобы отдавать себе отчет, что мне не хватит всей жизни, чтобы развить необходимую для астрогатора скорость расчетов. Это не для моего темперамента. Келли говорит, что у вас эта скорость есть. Я работал с Келли немало лет, я доверяю ему. Так что это ваше дело, сынок, и вам придется за него взяться… и принять на себя всю ответственность. Датч будет помогать — мы все будем помогать… но вы не имеете права сбрасывать ответственность на других.
Мистер Сэмьюэлз добавил:
— Я не могу согласиться с главным инженером насчет незаконности юридических аспектов: у большинства этих законов есть разумные основания. Но я согласен со всем остальным, что он сказал. Мистер Джоунз, корабль — это не просто кусок стали, это тонкое политическое единство. Несоблюдение его законов и традиций ведет к катастрофе. Гораздо легче будет поддерживать моральное состояние и дисциплину на корабле с молодым капитаном, которого поддерживают все офицеры, чем в корабле, пассажиры и экипаж которого подозревают, что человеку, который должен принимать решения по жизненно важным вопросам, что этому всемогущему человеку нельзя тем не менее доверить командование кораблем. Нет, сэр, такая ситуация мне не по душе: подозрения ведут к бунтам.
Макс чувствовал, как стучит его сердце. Голова гудела. Уолтер неумолимо посмотрел на него и спросил:
— Ну, так что вы скажете?
— Я принимаю командование, — ответил Макс. — Что мне еще остается делать?
Уолтер встал:
— Какие будут приказания, капитан?
Макс сидел неподвижно и старался замедлить биение своего сердца. Он сжал ладонями пульсирующие виски.
— Хм… продолжайте по распорядку. Приготовьтесь к взлету.
— Есть, сэр. — Уолтер помолчал, затем добавил: — Могу я спросить, когда капитан планирует поднять корабль?
У Макса снова все поплыло перед глазами.
— Когда? Не раньше, чем завтра… завтра в полдень. Мне необходимо поспать. — Про себя он подумал, что вместе с Келли они смогут вывести корабль на орбиту вокруг планеты и таким образом уйти от кентавров, а там будет время обдумать их следующий шаг.
— Думаю, это правильное решение, сэр. Нам необходимо время.
Компаньон встал.
— С вашего позволения, сэр, я займусь своим отделением.
Затем к нему подошел Сэмьюэлз.
— Ваша каюта готова, сэр. Ваши личные вещи будут перенесены туда через несколько минут.
Макс посмотрел на него. Он еще не осознал побочных деталей своей новой должности. Поселиться в святая святых капитана Блейна? Спать в его кровати?
— Хм… думаю, что в этом нет необходимости. Мне будет вполне удобно на прежнем месте.
Сэмьюэлз бросил взгляд на помощника капитана, затем сказал:
— Капитан, это одна из тех вещей, о которых я говорил, называя корабль тонким политическим единством.
— Да? — Макс задумался, затем вдруг полностью ощутил груз ответственности и силу взять ее на себя. — Хорошо, — ответил он более уверенным голосом. — Сделайте все это.
— Слушаюсь, сэр. — Сэмьюэлз посмотрел на него. — И еще, капитан, если хотите, я пришлю Лопеса, чтобы он подровнял вам волосы.
Макс откинул локоны за уши.
— Да, я зарос. Присылайте.
Казначей и главный инженер вышли. Макс был в нерешительности, не зная, какой должна быть его следующая реплика в этой новой роли. Уолтер сам обратился к нему:
— Капитан, вы могли бы уделить мне еще несколько минут?
— Конечно. — Они сели, и Уолтер разлил кофе. Макс спросил: — Мистер Уолтер, как вы считаете, мы могли бы позвонить на камбуз, чтобы нам принесли тосты? Я сегодня еще не ел.
— Да, конечно! Извините, сэр. — Помощник капитана заказал чай с бутербродами и снова обратился к Максу: — Капитан, я вам еще не все сказал, и я не хотел этого делать, пока мы не окажемся одни.
— Да?
— Поймите меня правильно. То, что я передал вам командование, не имеет отношение к тому, что я собираюсь сказать; но вашим офицерам необязательно знать все, что знает капитан… даже нашим старшим офицерам.
— Возможно.
Уолтер перевел взгляд на свою чашку.
— Вы знаете, как умер мистер Саймз?
Макс рассказал ему то немногое, что успел узнать от Сэма. Уолтер кивнул.
— В целом верно. Хм… Не принято плохо отзываться о покойных, но у Саймза был довольно гнусный характер. Когда скончался капитан Блейн, он посчитал само собой разумеющимся, что он сразу же становится капитаном этого корабля.
— Ну, я думаю, с юридической точки зрения он был прав.
— Вовсе нет! Извините, что поправляю вас, капитан, но это неверно на все сто процентов.
Макс нахмурился.
— Наверное, я тупой, но мне показалось, что именно так аргументировалось мое назначение.
— Нет, сэр. Когда корабль не в космосе, то командование лежит на мне, как на старшем офицере. И я не должен передавать командование астрогатору, пока — и если — корабль не отправился в космос. И даже тогда командование не переходит к старшему астрогатору автоматически. У меня есть четко обозначенная в уставе обязанность: я должен передавать командование только тому человеку, который, по моему мнению, может с ним справиться.
Насчет мистера Саймза у меня давно были сомнения. У него неподходящий темперамент. Тем не менее в сложившейся ситуации мне было бы очень трудно не передать ему командование кораблем, после того, как будет принято решение а выходе в космос. Но еще до смерти капитана мне представился случай усомниться в астрогационных талантах Саймза… частично — благодаря разговору с вами. Как вы понимаете, мне пришлось переговорить с Келли, который у всех на очень хорошем счету. Мне кажется, теперь я понимаю, из-за чего не удался тот последний переход: Келли не поленился объяснить мне. К тому же Келли прямо мне сказал, что никто из бригады управления не отправится в космос под командованием мистера Саймза. Все это заставило меня принять решение, что если такое случится, то я лучше уж навсегда оставлю корабль на этой планете, нежели допущу Саймза командовать им. Я предусматривал возможность такой ситуации: капитан был болен, и благоразумие заставляло меня принимать во внимание все возможные варианты.
Затем капитан умер… и Саймз объявил себя капитаном. Этот болван даже переселился в его каюту и вызвал меня к себе. Я сказал ему, что он не имеет власти капитана и никогда ее не получит. Затем я ушел и вернулся с понятыми и главным полицейским, чтобы выселить его. Вы знаете, что случилось потом. Андерсон спас не только вашу жизнь, но и мою тоже.
Уолтер резко сменил тему разговора.
— Кстати, о вашей феноменальной способности производить расчеты без таблиц и справочников. Вы можете это делать в любое время?
— Да, конечно.
— Вы знаете все таблицы или только некоторые из них?
— Я знаю все стандартные таблицы и справочники, которые астрогаторы называют своими «рабочими инструментами».
Макс начал рассказывать ему о своем дяде, но Уолтер вежливо перебил его:
— Сэр, я рад услышать это. Я очень рад услышать это. Потому что на этом корабле такие книги есть теперь только в вашей голове.
Пропажу книг обнаружил, конечно, Келли, а не сам Уолтер. Когда он рассказал о своих подозрениях Уолтеру, они вдвоем произвели поиск, но ничего не нашли. Тогда было объявлено, что пропал один (но только один!) комплект; Уолтер назначил вознаграждение за его находку, и корабль был прочесан от кормы до астрокупола — безуспешно.
— Я думаю, он закопал их где-нибудь, — закончил Уолтер. — Вы знаете наши шансы. Мы в осаде. И мы могли бы найти их только случайно… если бы не были в осаде. Поэтому я очень рад, что вы так же уверены в своей памяти, как и Келли.
Максу сделалось страшно: одно дело демонстрировать свою способность, чтобы удивить зрителей, и совсем другое — делать это по необходимости.
— Дела не так уж и плохи, — ответил он. — Вероятно, Келли не подумал об этом, но логарифмы и таблицы бинарных переводов можно взять у инженеров; с их помощью можно рассчитать любой прямой прыжок. Другие же таблицы необходимы в основном для переходов через аномалии.
— Келли тоже об этом говорил. Скажите мне, капитан, как исследовательский корабль возвращается назад после прохождения через неизвестную точку конгруэнтности?
— Вы хотите, чтобы я проделал это с нашим кораблем?
— Не в моей компетенции говорить капитану, куда вести корабль, — ответил Уолтер официальным тоном.
— Я думал об этом, — медленно проговорил Макс. — У меня в последние дни было много времени, чтобы думать.
Он не сказал о том, что размышлял о такой возможности по ночам в плену у кентавров, чтобы не сойти с ума.
— Конечно, у нас нет приборов, которыми оборудован исследовательский корабль, да и прикладная астрогация не углубляется в теорию расчета конгруэнтностей. К тому же некоторые исследовательские корабли не возвращаются.
— Но… — Их разговор прервал стук в дверь. Вошел помощник стюарда и поставил еду на стол. У Макса потекли слюнки.
Он намазал тост маслом, джемом и с аппетитом откусил большой кусок.
— Ммм, вкусно!
— Я должен был бы заранее позаботиться об еде. Ешьте бананы, сэр. Они очень здорово растут. Наверное, гидропоникам пришлось их прореживать.
Макс содрогнулся.
— Вряд ли я когда-либо еще вложу в рот банан. Или папайю.
— У вас аллергия, капитан?
— Не совсем. Хотя… да.
Он прожевал тост и сказал:
— О возможности обратного перехода я сообщу вам позже.
— Хорошо, капитан.
Незадолго до обеда Макс стал перед большим зеркалом в спальне капитана и посмотрел на себя. Его волосы были подстрижены, а два часа сна чуть освежили мозг. Он надвинул фуражку на голову под уставным углом. На кожаной ленте внутри было написано «Хендрикс»; он нашел ее вместе со своей униформой, на которую были нашиты капитанские знаки различия. Эмблема солнечной короны на груди беспокоила его — он признавал, что он был на самом деле капитаном, хотя это и казалось сумасшедшим сном, но он чувствовал, что, несмотря на четыре шеврона на рукаве, ему больше подобала бы маленькая эмблема, обрамленная стажерским кольцом.
Уолтер и Сэмьюэлз были почтительны, но тверды. Сэмьюэлз рассказал Максу о прецедентах, истинность которых он не мог проверить. Наконец Макс сдался.
Он взглянул на себя, расправил плечи и вздохнул. Ну что же. Можно идти в салон. Проходя по коридору, он услышал команду:
— Экипажу и пассажирам собраться в салоне!
Толпа молча расступилась перед ним, и он прошел к столику капитана — к своему столику! — и сел во главе. Уолтер стоял около своего стула.
— Добрый вечер, капитан.
— Добрый вечер, мистер Уолтер.
Элли сидела напротив него. Она поймала его взгляд и улыбнулась.
— Привет, Элли. — Он почувствовал, что краснеет.
— Добрый вечер, капитан, — громко ответила она. Элли была одета в тот же роскошный наряд, что был на ней в первый день, когда он увидел ее в салоне; казалось невозможным, что эта леди могла быть той же девочкой, чье грязное лицо склонялось над шахматной доской, начерченной на земле.
— Как ваши ноги?
— В бинтах и спальных тапочках. Врач отлично поработал. Завтра я смогу танцевать.
— Не спешите с этим.
Она посмотрела на его знаки различия.
— Вам надо сказать речь.
Прежде, чем он успел ответить, неотвязный Уолтер наклонился к нему и тихо сказал:
— Мы готовы, капитан.
— Начинайте вы. — Уолтер постучал ложкой по стакану.
Помощник капитана объяснил ситуацию спокойным голосом и так, что все казалось логичным и неизбежным. Свою речь он завершил словами:
— … и поэтому, в соответствии с законом и традициями космоса, я передал свое временное командование вашему новому капитану, Максимилиану Джоунзу!
Макс встал, посмотрел вокруг, сглотнул слюну, попытался заговорить, но не смог. Затем, чтобы пауза показалась эффектно-драматической, а не вызванной отчаянным испугом, он взял свой бокал и сделал глоток.
— Гости и коллеги, — сказал он, — мы не можем здесь оставаться. Вы знаете это. Мне сказали, что наш корабельный доктор называет систему, которой мы здесь противостояли, «симбиотическим порабощением» — что похоже на порабощение собаки человеком, только выражается в большей степени и, вероятно, охватывает весь животный мир на этой планете. А люди не должны быть рабами, симбиотическими или какими-либо еще. Но нас слишком мало, и сейчас мы не можем победить, поэтому мы должны уйти.
Он остановился и сделал еще один глоток. Элли поймала его взгляд, стараясь ободрить его.
— Может быть, когда-нибудь другие люди придут сюда… и они будут лучше оснащены. Что касается нас, то я собираюсь попытаться вернуть «Асгард» назад через… хм, «дыру», если это можно так назвать, из которой мы сюда выпали. Это рискованное дело. Никто не обязан оставаться на корабле, но это единственный способ вернуться домой. Все те, кто боится этого риска, будут высажены на северном полюсе планеты номер три — вечерней звезды, которую мы называли Афродитой. Вероятно, там можно выжить, хотя даже на полюсах там довольно жарко. Если кто-либо предпочтет эту альтернативу, сообщите свои имена казначею сегодня вечером. Остальные попытаются вернуться домой. — Он остановился, а затем вдруг добавил — Это все, — и сел.
Аплодисментов не было, и он смутно чувствовал, что провалил свое первое выступление. В комнате начались разговоры, члены экипажа вышли, помощники стюарда стали быстро разносить блюда. Элли посмотрела на него и молча кивнула. Слева от него сидела миссис Мендоза; она спросила:
— Ма… то есть капитан, это действительно так опасно? Мне бы очень не хотелось рисковать. Нельзя ли сделать что-нибудь еще?
— Нет.
— Но должен же быть способ.
— Нет. Я бы предпочел не говорить об этом за столом.
— Но… — Он начал есть суп, следя за тем, чтобы его рука не дрожала. Когда он поднял голову, миссис Монтефиоре, которая предпочитала, чтобы ее называли принчинессой — очень странный титул — поймала взгляд Макса своими блестящими глазами.
— Долорес, не докучайте ему. Мы хотим услышать о ваших приключениях, капитан.
— Нет.
— Ну, пожалуйста! Я слышала, что это было так романтично!
Она растянула последнее слово и бросила в сторону Элли хитрый косой взгляд. Затем она снова посмотрела на Макса глазами хищной птицы и улыбнулась, оскалив зубы. Казалось, у нее было больше зубов, чем положено человеку.
— Расскажите нам об этом!
— Нет.
— Но вы просто не имеете права нам отказать!
Элдрет улыбнулась ей и сказала:
— Принчинесса, дорогая, вы слишком широко раскрываете рот и у вас видны зубы.
Миссис Монтефиоре замолчала.
После обеда Макс подошел к старшему помощнику.
— Мистер Уолтер?
— Да, капитан?
— Является ли моей привилегией выбирать людей, которые сидят за моим столом?
— Да, сэр.
— В таком случае… Эта особь женского пола, Монтефиоре. Вы можете распорядиться, чтобы ее пересадили за другой столик? До завтрака?
Уолтер едва заметно улыбнулся.
— Слушаюсь, сэр.
