Глава 15
Это не пикник
В тот же вечер и на следующий день Макс оставался в своей комнате, не желая объяснять пассажирам, почему его освободили от дежурства. Из-за этого он проспал бунт на корабле. Впервые он услышал о нем, когда к нему в комнату пришел помощник стюарда с синяком под глазом.
— Кто поставил вам фингал, Гарсиа?
— Я точно не знаю, сэр. Это случилось во время заварушки вчера вечером.
— Какой заварушки?
— Разве вы не знаете?
— Впервые слышу. Что случилось?
Гарсиа Лопес посмотрел на потолок.
— Ну… я бы не хотел говорить об этом. Вы знаете, никто не хочет доносить на товарищей.
— Я и не прошу вас доносить. Вам незачем называть имена. Просто расскажите, что случилось…
— Ну, сэр, у некоторых из наших мало мозгов. — Макс узнал от него, что беспокойство среди экипажа было сильнее, чем среди пассажиров, вероятно потому, что члены экипажа яснее представляли себе, в каком положении они находятся. Некоторые из них отведали дешевой водки Джиордано, затем решили лично явиться к капитану и потребовать от него правды. Беспорядки начались, когда полицейский попытался завернуть их обратно на палубе «Си».
— Кто-нибудь пострадал?
— Не то чтобы пострадал… Если только самую малость. Я получил вот это, — он указал на синяк, — из-за того, что был слишком любопытным. Коваку разбили лодыжку.
— Коваку?! Как он там оказался? — Макс не мог представить себе, что кто-то из бригады управления замешан в идиотском бунте.
— Я думаю, он возвращался со смены. Вероятно, он вступился за констебля. А может быть, просто застрял во вращающихся дверях. Зато ваш друг Сэм Андерсон был в самой гуще событий.
«Сэм! — У Макса закололо сердце — Сэм снова в беде!»
— Вы уверены?
— Я же там был.
— Но ведь не он возглавлял этот бунт, правда же?
— О, вы меня неправильно поняли, мистер Джоунз. Наоборот, он все уладил. Я никогда не видал человека, который так ловко орудует руками, как он. Хватает двоих — хлоп! — они бьются друг о друга головами, а он хватает еще двух.
Макс решил выйти из своего убежища и сделать два дела: отыскать Ковака, узнать, как у него дела и не нужно ли чего-нибудь, а затем найти Сэма. Но прежде, чем он успел выйти из комнаты, появился Смайт со списком дежурств. Макс прочитал, что он поставлен на дежурство через смену с Саймзом… и что он должен немедленно приступить к работе. Он отправился в рубку управления, пытаясь догадаться, что же заставило Саймза отступить.
Келли был в рубке. Макс посмотрел вокруг: Саймза там не было.
— Вы дежурите по смене, шеф?
— Только до тех пор, пока все вы меня не смените. Это мое последнее дежурство.
— Как так? Теперь он что, на вас перекинулся?
— Можно и так сказать, но иначе, чем вы думаете, Макс. Он составил список дежурств и поставил себя и меня во главе смены. Но я вежливо заметил ему, что моя гильдия не будет платить мне денег за дополнительную ответственность дежурного по смене.
— О боже! Что же он ответил?
— Что он мог ответить? Он приказал мне в письменной форме, а я в письменной же форме ответил — занес свое возражение в бортовой журнал. Ему пришлось выбирать: либо занести в список вас, либо просить капитана разделить дежурство с ним, либо сменять самого себя в течение нескольких недель. К тому же Ковак слег. Вы слышали об этом?
— Да. Что это было? — Макс взглянул в сторону Ногучи и понизил голос. — Бунт?
Келли сделал круглые глаза.
— Что вы! Насколько мне известно, сэр, Ковак поскользнулся и упал в коридоре.
— Ах, вот как?
— Так записано в бортовом журнале.
— Хм… Ну, я думаю, мне пора вас сменить. Какая есть информация?
Корабль двигался по направлению к ближайшей звезде типа «G», распоряжения были зафиксированы в книге приказов капитана… почерком Саймза, но с подписью капитана Блейна. Максу показалось, что подпись капитана была неровной, как будто он ставил ее, находясь в состоянии эмоционального стресса. Келли уже вывел корабль на нужный курс.
— Мы уже отказались от попыток определить, где мы находимся? — спросил Макс.
— Нет. Был приказ уделять этому столько времени, сколько позволяет выполнение обычной работы. Но я почти на сто процентов уверен, что вы ничего не найдете. Макс, мы попали в какое-то совершенно неизведанное место.
— Откуда вы это знаете?
— Я чувствую это.
Тем не менее Макс провел всю смену в поисках. Должным образом снятые и измеренные спектрограммы для звезд — то же самое, что отпечатки пальцев для человека: их можно классифицировать и сравнивать с теми, что уже имеются в картотеке, хотя многие их них очень похожи. Макс нашел множество звезд, которые сильно походили на те, что уже были зафиксированы в каталоге, но всегда была незначительная разница, которая позволяла отличить одного близнеца от другого.
За четверть часа до конца смены он прекратил поиск и приготовился к сдаче дежурства. Ожидая Саймза, Макс вспомнил о хитрости, к которой прибегнул Келли, чтобы он смог возобновить дежурства. Славный старик Келли! Макс достаточно хорошо знал Келли, чтобы воздержаться от слов благодарности в его адрес; поблагодарить его — означало бы поставить себя в неловкое положение… но Макс решил не забывать об этом.
Саймз явился в рубку, опоздав на пять минут. Он ничего не сказал, а лишь просмотрел бортовой журнал и сведения о проведенных Максом наблюдениях. Макс подождал несколько минут, все больше и больше злобясь на Саймза. Наконец он спросил:
— Вы готовы сменить меня, сэр?
— Всему свое время. Сперва я хочу посмотреть, что вы на этот раз напутали. — Макс промолчал. Саймз указал в бортовой журнал, где стояла подпись Макса: «М. Джоунз, дежурный офицер смены». — Здесь ошибка. Надо добавить «под инструктажем».
Макс глубоко вздохнул.
— Под чьим инструктажем, сэр?
— Под моим.
Макс лишь мгновение колебался, прежде чем ответить.
— Нет, сэр. Я сделаю это только в том случае, если вы будете находиться здесь во время моего дежурства и контролировать меня.
— Вы не подчиняетесь мне?
— Нет, сэр. Я не сделаю этого, пока вы не занесете свой приказ в бортовой журнал.
Саймз закрыл бортовой журнал и медленно смерил Макса взглядом.
— Мистер, если бы мы не испытывали недостатка в специалистах, вас бы не было на дежурстве. Вы не готовы возглавлять смену… и, по моему мнению, никогда не созреете для этого.
— Если вы так считаете, сэр, то я вернусь к обязанностям картографа. Или помощника стюарда…
— Как раз там вам и место! — голос Саймза сорвался на визг. Ногучи задержался в кабине управления после того, как Ланди его сменил; они оба посмотрели в их сторону, затем отвернулись.
Макс тоже не пытался говорить тихо.
— Очень хорошо, сэр. Вы будете принимать смену? Я сообщу помощнику капитана, что снимаю с себя обязанности, связанные с моим временным назначением, и возвращаюсь к своей настоящей работе.
Макс ожидал взрыва, но Саймз сделал над собой заметное усилие и ответил почти спокойно:
— Послушайте, Джоунз, вы неправильно смотрите на вещи.
Макс подумал про себя: «Что я теряю?», а вслух сказал:
— Это вы, сэр, неправильно смотрите на вещи.
— Да? Почему это?
— Вы насели на меня с того самого момента, как я начал работать в «норе». Вы не утруждали себя инструктажем и придирались ко всему, что я делал. А после моего испытательного назначения вы стали прилагать к этому еще больше усилий. Вы пришли ко мне в комнату и сказали, что вы против моего назначения, что вы не хотели, чтобы я…
— Вы не сможете это доказать!
— А мне это и незачем. Теперь вы говорите, что я не гожусь для дежурства, на которое вы сами же меня поставили. Вы прямо сказали, что никогда не дадите мне рекомендацию для назначения на постоянную должность астрогатора. Поэтому очевидно, что я попусту трачу время. Я вернусь в распоряжение казначея и буду делать у него то, на что годен. А теперь смените меня, сэр.
— Вы не подчиняетесь мне.
— Это не так, сэр. Я говорил с должным почтением и лишь констатировал факты. Я попросил вас сменить меня — мое дежурство закончилось более получаса назад, — для того чтобы доложить помощнику капитана о моем возвращении на прежнюю должность. А это разрешено правилами обеих гильдий, — добавил Макс.
— Я вас не отпущу.
— Этот вопрос решаю я. У вас нет выбора, сэр.
По лицу Саймза было видно, что у него действительно нет выбора. Некоторое время он молчал, затем ответил тихим голосом:
— Забудьте об этом. Я принимаю смену. Вы должны снова заступить на дежурство в восемь часов.
— Не так быстро, сэр. Вы публично заявили, что я недостаточно компетентен для дежурства, поэтому я не могу принять на себя ответственность.
— Черт возьми! Вы пытаетесь меня шантажировать?!
Мысленно Макс согласился, что это именно так, но ответил иначе:
— Я бы не так сказал, сэр. Просто вам придется выбрать что-то одно.
— Хорошо… Я полагаю, вы достаточно компетентны для дежурства такого типа. В общем-то, сейчас здесь нечего делать.
— Очень хорошо, сэр. Прошу вас занести это в журнал.
— Зачем?
— В силу данных обстоятельств, сэр, я настаиваю на строгом соблюдении правил и прошу, чтобы вы занесли это в журнал.
Саймз мысленно выругался, затем схватил ручку и быстро сделал запись. Он развернул журнал, чтобы Макс мог прочесть.
— Вот!
Макс прочел: «Макс Джоунз признан годным для несения дежурств в космосе, исключая аномалии. Подпись: Р. Саймз, астрогатор».
Макс отметил про себя, что эта оговорка позволяет Саймзу и дальше препятствовать его постоянному назначению. Но Саймз не вышел за рамки правил. К тому же, признался себе Макс, он вовсе не хотел покидать «беспокойную нору». Он утешал себя мыслью о том, что, поскольку они затерялись в космосе, рекомендации Саймза не будут иметь никакой силы.
— Я вполне удовлетворен, сэр.
Саймз схватил бортовой журнал.
— А теперь убирайтесь! И смотрите, не опаздывайте!
Да, сэр. — Макс не смог удержаться, чтобы не сказать последнее слово: — Кстати, сэр, пожалуйста, и вы приходите на смену вовремя, а не как сегодня.
— Что?
— По закону человек не должен работать более четырех часов из восьми, если на то нет чрезвычайной необходимости, о которой сделана запись в бортовом журнале.
— Отправляйтесь из рубки!
Макс вышел, испытывая одновременно и радость, и волнение, хотя никогда не любил ссор: от них ему делалось не по себе. Он вошел в свою каюту и чуть не споткнулся о Сэма.
— Сэм!
— Привет. Что тебя мучает, парень? У тебя такой вид, словно за тобой гнались привидения.
Макс бросился на койку и вздохнул.
— Пожалуй, я чувствую себя именно так. — Он рассказал Сэму о скандале с Саймзом.
Сэм одобрительно кивнул.
— Именно так и надо поступать с таким ничтожеством — оскорблять его до тех пор, пока он сам не начнет извиняться. Если на него почаще наезжать, он начнет ходить перед тобой на цыпочках.
Макс вздохнул.
— Сегодня было здорово, но он обязательно придумает, как отомстить. Ну ладно, бог с ним!
— Вовсе нет, мой друг. Четко выполняй свои обязанности и жди подходящего случая. Если человек глуп и вспыльчив — а Саймз именно такой, я давно его раскусил, — а ты умен и сдержан, то в конце концов он будет обезоружен. Это закон природы.
— Может быть. — Макс сел. — Сэм, на тебе снова кокарда!
Сэм указал на значок главного полицейского.
— Ты не заметил?
— Не заметил. Расскажи, как это получилось. Помощник решил простить и забыть?
— Не совсем. Ты знаешь об этой небольшой заварушке вчера вечером?
— Ну да. Но, как я понимаю, официально ничего не случилось.
— Правильно. Мистер Уолтер знает, что делает.
— Но что же все-таки случилось? Я слышал, ты там разбил несколько голов.
— Ерунда. Я бил не так уж сильно. Я видел корабли, на которых такая потасовка считалась здоровым упражнением для улучшения пищеварения. Некоторые парни испугались и нализались «огненной воды». Затем двое из них, с большими глотками и маленькими лбами, посчитали, что имеют право поговорить об этом с капитаном. А поскольку они бараны, они и пошли к нему всем стадом. Если бы они натолкнулись на офицера, он мог бы без труда завернуть их обратно. Но моему несчастному предшественнику довелось наскочить на них. Он потребовал, чтобы они разошлись. Они отказались. Боюсь, из него никудышный дипломат. Он закричал: «Эй, вы, бычьи рожи!» Ну, после этого все и началось.
— Но как ты там оказался? Ты пришел, чтобы помочь ему?
— Ну что ты! Я стоял на безопасном удалении, наслаждаясь зрелищем. Но тут я увидел шлепанцы мистера Уолтера, спускающегося по лестнице. Тут я вышел на сцену и сыграл самую яркую роль в потасовке. Макс, чтобы завоевать медаль, необходимо сперва убедиться, что на тебя смотрит генерал, и только потом действовать.
— Я почему-то и не подумал, что ты герой, — усмехнулся Макс.
— Упаси бог! Но это сработало. Мистер Уолтер послал за мной, отчитал меня, сказал мне, что я негодяй, вор и мерзавец… а потом вручил мне мою кокарду, чтобы я поддерживал порядок на нижних палубах. Я посмотрел ему в глаза честным взглядом и сказал, что буду стараться. И вот я здесь.
— Я ужасно рад за тебя, Сэм.
— Спасибо. Затем он посмотрел мне в глаза и сказал, что у него есть основания подозревать, — как будто он не знает! — что где-то на корабле есть самогонный аппарат. Он приказал мне отыскать его и выливать в сортир любое спиртное, какое я найду.
— И как это воспринял мистер Джи?
— Ну, мы с ним разобрали его аппарат и отнесли его по частям на склад, а затем укрыли там его припасы. Я настоятельно попросил его не касаться всего этого, пока корабль не выйдет из кризисного положения, и объяснил, что переломаю ему руки, если он смухлюет.
Макс усмехнулся.
— Ну, я рад, что ты снова в фаворе. Хорошо, что зашел сказать мне об этом. — Он зевнул. — Извини, Сэм, очень хочу спать.
— Я сейчас исчезну. Но я пришел не для этого. Я хотел спросить…
— О чем?
— Ты в последнее время видел шкипера?
Макс задумался.
— После перехода — нет. А что?
— И никто его не видел. Я думал, что он, может быть, проводит время в «беспокойной норе».
— Нет. Он и на обед в салон не приходит, по крайней мере, когда я там бываю.
— Он ест у себя в каюте. — Сэм встал. — Очень, очень интересно. Хм… Я бы не стал об этом трепаться, Макс.
Саймз был немногословен, когда Макс сменял его. После ссоры они не разговаривали друг с другом. Саймз делал вид, что Макса вообще не существует, и они лишь обменивались уставными фразами при сдаче смены. Капитан больше не приходил в рубку управления. Несколько раз Макс был готов спросить Келли о капитане, но каждый раз его что-то удерживало. Но по кораблю ходили слухи, что капитан болен, что у капитана кома, что Уолтер и корабельный врач освободили его от его обязанностей, что капитан постоянно сидит у себя за столом и пытается разработать новый замечательный способ, чтобы вернуть корабль туда, где он должен быть.
Теперь уже все знали, что корабль заблудился, но время для истерик прошло; пассажиры и экипаж были спокойны, и, казалось, все были согласны с тем, что вывести корабль на орбиту вокруг звезды солнечного типа, к которой они направлялись, — единственное разумное решение. Когда корабль приблизился к звезде, выяснилось, что у нее есть планеты, и хотя никто раньше не встречал звезду типа «G» без планет, все равно было приятно увидеть их на стереопластине.
Необходимо было выбрать между третьей, и четвертой планетой. Болометрические данные показали, что температура звезды немного выше 6000 градусов по шкале Кельвина, что соответствовало ее спектру. Это было не намного больше температуры земного солнца; расчет температур на третьей и четвертой планетах показал, что, вероятно, третья планета слишком жаркая, а четвертая слишком холодная. У обеих была атмосфера.
Быстрый автоматический спутник, облетевший обе планеты, решил дело. Болометр показал, что третья планета была слишком горячей и даже четвертая была тропической. У четвертой планеты была луна, которой не было у третьей — еще одно преимущество четвертой, поскольку она дала возможность, путем простых наблюдений за периодом ее обращения, рассчитать массу планеты; а зная массу и определив диаметр планеты с помощью приборов, уже легко было вычислить поверхностную гравитацию, подставив значения в классическую формулу Ньютона. Она составила 93 % земной нормали; маловато, если принять во внимание диаметр планеты — 10000 миль. Спектры абсорбции показали, что атмосфера состоит из кислорода и нескольких инертных газов.
Саймз с помощью Келли вывел корабль на круговую орбиту для детальных наблюдений. Макса, как и следовало ожидать, отстранили от маневров.
Капитан не пришел в рубку даже в этот раз.
Корабль завис на орбите, и люди в рубке и в салоне наблюдали за планетой, которая могла стать их домом. Именно в салоне Элли и удалось поймать Макса. Он почти не видел ее в дни перед переходом, поскольку был слишком занят и слишком уставал от напряженного графика; а после перехода он не хотел, чтобы у него выуживали информацию. Но как только корабль вышел на орбиту и двигатель был отключен, Саймз передал дежурства младшему персоналу и снова приказал Максу не появляться в рубке.
Макс не мог не залюбоваться незнакомой планетой. Он вошел в салон вместе с другими и стоял позади, задирая голову, когда почувствовал, как его схватили за руку.
— Где вы пропадали?
— Работал.
Он протянул руку и погладил Чипси, а паучок перепрыгнул ему на плечо и начал его обыскивать.
— Хм-м-м! Не работаете же вы все время? Вы знаете, что я за последнюю неделю послала в вашу комнату девять записок?
Макс знал. Он хранил их, но не отвечал ни строчкой.
— Извините, Элли.
— И он говорит «извините». Ну, хорошо, Макс, расскажите мне все о ней. — Она посмотрела на планету. — Как ее назвали? Там кто-нибудь живет? Где мы собираемся сесть? Когда мы собираемся сесть? Макс, разве вас это не волнует?
— Хм… Ее еще никак не назвали — мы зовем ее просто «планета» или «номер четыре». Келли хочет назвать ее «Хендрикс». Но Саймз против; мне кажется, он хочет назвать ее своим именем. Капитан, насколько мне известно, еще не давал никаких указаний по посадке.
— Ее надо назвать «Истина» или «Надежда» или как-нибудь в этом духе. Макс, а где капитан? Я уже несколько дней не видела старика.
— Он работает. Совершенно запарился. — Макс подумал о том, что эта отговорка, может быть, недалека от правды. — Что же касается жизни на этой планете, то до сих пор мы не обнаружили на ней ни городов, ни деревушек. Ничего похожего на цивилизацию.
— Что вы называете цивилизацией? Множество старых грязных городов?
Макс почесал затылок и усмехнулся.
— Вы меня правильно поняли. Но я действительно не представляю себе цивилизацию без городов.
— Почему бы и нет? Города есть у пчел, у муравьев — но их нельзя назвать цивилизованными. Я могу представить себе чудесную цивилизацию, которая сидит на деревьях, поет песни и думает о чем-нибудь красивом.
— Вы хотели бы в такую цивилизацию?
— Нет, я бы там со скуки умерла. Но я могу представить себе такую цивилизацию, правда? Вы не сказали, когда мы приземлимся.
— Я не знаю. Когда они решат, что это безопасно.
— Я бы хотела, чтобы они поспешили. Правда, это заманчиво? Чувствуешь себя Робинзоном Крузо или как швейцарская семья Робинзона — я все время их путаю. Или как первые люди на Венере.
— Они погибли.
— Да, погибли. Но мы не погибнем на… — Она указала рукой на зелено-голубой и облачно-белый шар. — …На… хм… я хочу назвать ее «Милосердие», потому что она на него похожа.
— Элли, неужели вы не понимаете, что это серьезно? — Он снизил голос, чтобы не испугать остальных. — Это не пикник. Если это место окажется непригодным для жизни, то наши дела очень плохи. — Послушайте, только не повторяйте никому, что я скажу, и не ссылайтесь на меня. Но мне кажется, что вряд ли кто-нибудь из нас сможет вернуться домой.
Она мгновенно посерьезнела, но потом пожала плечами и улыбнулась.
— А мне не страшно. Конечно, я хотела бы вернуться домой… но «Милосердие» хорошо примет нас. Я это знаю.
Макс промолчал.
