12
Питер Вейкман допустил ошибку.
Ему потребовалось немало времени, чтобы осознать все ее последствия.
Дрожащими руками он достал из чемодана бутылку шотландского виски и наполнил бокал. Заметив, что бокал потускнел от присохшей к нему накипи протина, он выбросил его в корзину и стал пить прямо из бутылки. Затем он встал и направился к лифту, поднимающемуся на верхнюю палубу.
Члены Корпуса, одетые в купальные костюмы, играли в большом голубом бассейне с искрящейся водой. Прозрачный купол над ними отделял их от зловещего лунного пейзажа.
Вейкман пересек «мостик», окруженный смехом, живыми красками, обнаженными, проворно плавающими телами.
Рита О’Нейл сидела немного в стороне, греясь на солнце после купания. Ее голое гладкое тело блестело в теплых золотистых лучах солнца, проникавших сквозь пластиковый купол.
При виде Вейкмана она быстро поднялась.
Ее длинные черные волосы волнами упали на загорелые плечи.
— Все идет нормально? — спросила она его.
Вейкман плюхнулся в шезлонг. Приблизился Мак–Миллан с подносом. Вейкман механически взял коктейль.
— Я разговаривал с Батавией, с Шеффером, — объявил он.
Рита принялась расчесывать волосы, разбрызгивая вокруг искрящиеся брызги.
— Что он вам сказал? — спросила она с притворно безразличным видом. Взгляд ее при этом был мрачен и серьезен.
Вейкман, слегка разморенный мягким теплом, медленно посасывал коктейль. Гибкое, крепкое девичье тело Риты, загорелое и блестящее, выделялось на влажном белом купальном полотенце.
— Они не могут его остановить, — констатировал Вейкман.
Попавшее уже в желудок, замороженное виски холодило Вейкману почки.
— Ему потребуется немного времени, чтобы добраться сюда. Я ошибся в своих предположениях.
Черные глаза Риты расширились. На мгновение она прекратила расчесывать волосы, но вскоре медленно и методично продолжила это занятие. Затем она встряхнула их и медленно выпрямилась.
— Он знает, что Леон здесь?
— Еще нет, но скоро узнает.
— И мы никак не сумеем его защитить?
— Мы можем попытаться. Быть может, мне удастся разгадать, в чем загвоздка. Тогда я больше узнаю о Кейте Пеллиге.
— Увезете ли вы отсюда Леона?
— Это бесполезно. Здесь не хуже, чем в любом другом месте. По крайней мере, не так много умов и меньше помех для зондирования.
Вейкман деревянно поднялся и поставил свой полупустой бокал. Он чувствовал себя старым. Болели все косточки.
— Пойду прослушаю еще раз имеющиеся у нас записи о Хербе Муре, особенно сделанные во время его визита к Картрайту. Быть может, это позволит мне яснее все представить.
Рита вновь надела пляжный костюм, стянула пояс вокруг тонкой талии, взяла расческу, темные очки и флакон с лосьоном.
— Сколько у нас остается времени до его прибытия сюда?
— Надо бы начинать приготовления. События развиваются быстро, быстрей, чем следовало бы. Говорят, что все рушится.
— Надеюсь, вы сможете предпринять что–нибудь. — Рита говорила спокойным, лишенным всяких эмоций голосом.
— Леон отдыхает. Доктор дал ему что–то, чтобы он заснул. — Вейкман помедлил. — Я делал так, как считал лучшим. Что–то, должно быть, от меня ускользнуло. Очевидно, наш противник более сложен и хитер, чем мы думали о нем.
— Вам надо было бы предоставить ему возможность действовать самому, — сказала Рита. — Вы лишили его всякой инициативы. Вы, как и Веррик, и все остальные, никогда не думали, что он сам сможет выпутаться из всего этого. Вы делали из него ребенка, и в конце концов он покорился.
— Я остановлю Пеллига, — спокойно объявил Вейкман. — Я восстановлю всю ситуацию, разберусь с тем, что происходит, и остановлю Пеллига, прежде чем он явится к вашему дяде. Операцией руководит не Веррик, он бы никогда не додумался до столь гибкой стратегии. Руководителем должен быть Мур.
— Как жаль, — промолвила Рита, — что Мур не с нами.
— Я остановлю Пеллига, — повторил Вейкман. — Я найду способ.
— Да уж, одно из двух, — отрезала Рита.
Она натянула сапожки.
Рита направилась к лестнице, ведущей в личные покои Картрайта, и больше не оборачивалась.
Кейт Пеллиг, ускоряя шаг, поднимался по мраморной лестнице. Он шагал в быстром ритме толпы, оживленно толкавшихся классифицированных бюрократов. В центральном вестибюле он на мгновение остановился, чтобы сориентироваться.
Со всех сторон раздался звенящий вой сирены.
Служащие и посетители тотчас застыли, их лица потеряли привычное добродушие.
Мирная, спокойная толпа мгновенно превратилась в испуганную, недоверчивую массу. Раздались жесткие механические голоса:
— Освободите помещение! Все без исключения должны покинуть Директорию!
Голоса сливались в пронзительную какофонию.
— Убийца находится здесь! Немедленно освободите все залы и коридоры!
Пеллиг затерялся в грозных волнах спешивших к выходу людей. Но ему удалось пробраться к лабиринту коридоров, выходивших из вестибюля.
Снова раздался вой сирены, кто–то распознал Пеллига.
Последовали быстрые, почти без прицела, выстрелы, упало несколько обугленных, почерневших тел.
Пеллиг увернулся и принялся, не останавливаясь, кружить по вестибюлю.
— Убийца в центральном вестибюле! — взревели механические голоса. — Сосредоточьте ваши силы на центральном вестибюле!
— Вот он! — крикнул какой–то человек.
Другие голоса подхватили:
— Вот он! Это он!
Первая группа военных высаживалась на крышу. Солдаты в зеленой униформе рассредоточились по лестницам и заняли лифты. Тяжелое оружие было выгружено и доставлено на землю частично на лифтах, частично при помощи крючьев снаружи здания.
Риз Веррик на мгновение отвернулся от экрана и обратился к Элеоноре Стивенс:
— Они вызвали телепатов. Не означает ли это…
— Это означает, что корпус не способен помочь, — ответила она. — Они выключены из игры. С ними покончено.
— Но ведь они будут визуально следить за Пеллигом Это тоже ослабляет нашу стратегию.
— Убийца в вестибюле! — не переставая, ревели над сутолокой механические голоса.
Тяжелые орудия «Мак–Миллан» катились по коридорам, ощетинив блестящие дула пушек. Часть солдат протягивала в отверстия в стенах сеть кабелей, другие подталкивали к выходу беспокойно бурлящую толпу служащих. На улице вооруженные люди образовывали вокруг здания сплошное кольцо. Всякий, выходивший из Директории, тщательно изучался, прежде чем быть отпущенным на свободу.
Но Пеллиг не выходил. Только раз он отступил на один шаг — и сразу зажглась красная лампочка, в него вошел другой ум.
Новый оператор был энтузиастом, готовым ко всему. Прежде чем войти в синтетическое тело, он уже разработал стратегию.
Оператор рванулся в боковой коридор в тот момент, когда тяжелая пушка «Мак–Милан» уже собиралась преградить ему путь. В последний момент Пеллиг сумел проскочить. За его спиной «Мак–Милан» развернул свой гигантский стальной зев.
— Убийца покинул вестибюль! — затявкали механические голоса. — Уберите эту пушку, закупорившую весь проход!
Пушка была быстро отведена в сторону. Солдаты рванулись туда, где только что пробежал Пеллиг, — в пустынные коридоры, освобожденные от служащих и освещенные теперь желтым светом ламп. Коридоры звонко разносили все шумы.
Пеллиг прорезал себе путь сквозь степу и очутился в большом зале. Зал оказался тих и пустынен. Здесь были только кресла, столы, заваленный бобинами от видео–и звуковых магнитофонов, ковры… И никого.
Бентли, глядевший на экран, подпрыгнул.
Он узнал кабинет, где ждал Веррика.
Синтетическое тело шагало из кабинета в кабинет, разрушая все, что попадалось на его пути. В одном из кабинетов еще работали служащие. Мужчина и женщина, вопя от ужаса, побросали свои рабочие места и заметались, ища спасения.
Пеллиг не обратил на них внимания и продолжал движение вперед, едва касаясь ногами пола. Минуя один из контрольных пунктов, он поднялся в воздух и полетел. Этакий Меркурий с бледным лицом и влажными волосами.
Оставив позади последний кабинет, Пеллиг очутился перед огромным, герметически закрытым помещением, представляющим собой внутреннюю крепость Ведущего Игру.
Пеллиг попятился было назад, увидев, что его пистолет впустую облучает толстую поверхность рексероида. Будучи внезапно застигнутым врасплох, Пеллиг заколебался.
— Убийца во внутреннем кабинете! — закричали металлические голоса. — Окружите его! Уничтожьте его!
Пеллиг принялся было кружить по комнате, но заколебался, куда же ему двинуться. И снова произошла смена оператора.
Новый оператор споткнулся, наскочил на мебель, но тут же проворно поднял синтетическое тело и методично проложил себе дорогу в обход убежища из рексероида.
Сидя в своем кабинете, Веррик удовлетворенно потирал руки.
— Больше он не задержится Это Мур сейчас действует?
— Нет, — ответила Элеонора. — Это один из его помощников. Она глядела на табло с индикаторами.
Тело издало сверхзвуковой свист. Часть стены обрушилась, открыв запасной выход.
Тело, не минуты не колеблясь, устремилось туда.
Под его ногами лопались безвредные для него капсулы с газом: тело не дышало.
Веррик смеялся как ребенок.
— Вы видите? Они ничего не могут сделать против него? Он вошел!
Веррик принялся прыгать и хлопать в ладоши.
— Теперь он убьет Картрайта!
Но убежище из рексероида, массивная внутренняя крепость с собственным арсеналом и инвик–оборудованием, было пусто. Веррик выругался пронзительным голосом:
— Его там нет! Он скрылся!
Его массивное лицо корчилось от сознания, что его обманули.
— Они вывезли этого негодяя!
Херб Мур, совершенно подавленный, сидел перед своим экраном и конвульсивно трогал руками контрольные лампочки.
Мигая поочередно или светясь одновременно, на экране появлялись различные индикаторы. В это время тело Пеллига, стоявшего в пустом кабинете, застыло в полной неподвижности. Перед ним находился массивный письменный стол, за которым должен был бы сидеть Картрайт.
Остались только бумаги, аппараты, экраны, различные механизмы. Картрайта здесь больше не было.
— Пусть продолжает искать! — завыл Веррик. — Картрайт должен прятаться где–то неподалеку!
Усиленный телефоном скрипучий голос Веррика достиг ушей Мура, Его мозг работал быстро. Техники отобразили на экране схему необычайной активности внутри тела. В центре схемы был показан сам Пеллиг в самом сердце Директории, убийца пришел к цели, но добычи там не оказалось.
— Это западня! — горланил Веррик в ухо Муру. — Приманка! Теперь они его уничтожат!
Войска и орудия стягивались со всех сторон к разрушенной крепости: все огромные ресурсы директории были подчинены одной цели.
— Убийца в центральном клубе! — триумфально выли голоса. — Окружите его! Убейте его!
— Загоните его в угол!
— Сразите его и уничтожьте!
Элеонора склонилась над широкой, слегка сгорбленной спиной Веррика.
— Они дали ему свободно выйти. Смотрите, они идут.
— Да пусть же он двигается, Христа ради! — взвыл Веррик. — Если он встанет здесь как столб, они превратят его в груду мусора!
Пеллиг был в полном замешательстве.
Он побежал вокруг клуба, слепо, подобно затравленному зверю, тычась то в одно, то в другое место.
На мгновение он остановился, чтобы разрушить слишком близко подъехавшую пушку «Мак–Милан», затем побежал по ее дымившимся обломкам. Но коридор впереди оказался заполнен вооруженными солдатами. Пеллиг сделал полный поворот на сто восемьдесят градусов.
— Они перевезли Картрайта подальше от Батавии, — сухо объяснил Веррику Херб Мур.
— Ищите его.
— Его там нет. Мы теряем время.
Мур на мгновение задумался.
— Принесите мне обработанные данные вылетов из Батавии. Особенно за прошедший час.
— Но…
— Мы знаем, что еще час назад он был здесь. Быстро!
Из щели неподалеку от руки Мура показался лист металл–фойла. Мур быстро просмотрел его.
— Они на Луне, — проговорил он. — Картрайта увезли туда на новейшей ракете.
— Вы не можете ничего об этом знать, — яростно возразил Веррик. — Возможно, они в каком–нибудь подземном убежище.
Мур даже не слушал его. Он с силой потянул рубильник вниз. Его тело бессильно осело в предохранительном кольце.
Тед Бентли увидел на экране, как Пеллиг вздрогнул и весь напрягся. Липкая дрожь прошла по его телу и едва заметно исказила его черты.
В Игру вошел новый оператор.
Человек, занявшийся теперь управлением Пеллига, не терял времени даром. Он сжег пяток солдат, затем вырезал кусок стены.
От вылитой из стали и пластика стены потянулся едкий дым. Едва касаясь пола, синтетическое тело выбралось через образовавшуюся брешь. Мгновение спустя Пеллиг выбрался из здания, быстро, словно снаряд, набрал скорость и поплыл к белевшему на еще светлом небе бледному диску Луны.
Позади Пеллига быстро уменьшалась Земля Он вышел в открытое пространство.
Бентли, как загипнотизированный, не отрывал глаз от экрана. Внезапно все прояснилось.
Наблюдая за телом, пересекавшем темное, усыпанное звездами пространство, Бентли понял, что с ним произошло в тот вечер. Нет, это не было сном. Тело было миниатюрной ракетой, изготовленной в лабораториях Мура.
Мало того, Тед с восхищением осознал, что это синтетическое тело могло обходиться без воздуха и было нечувствительно к экстремальным температурам. Оно было способно совершить межпланетный перелет.
Всего через несколько секунд после того, как Пеллиг покинул Землю, Питер Вейкмаг получил по инвик–каналу вызов от Шеффера.
— Он улетел, — пробормотал Шеффер, — как метеор, в пространство.
— В каком направлении? — спросил Вейкман.
— К Луне.
Казалось, и без того бледное лицо Шеффера стало совсем прозрачным.
— Мы растерянны. Я приказал группе вернуться. Корпус больше не может ничего сделать.
— Значит, я должен быть готов к его прибытию в любой момент?
— В любой момент, — устало подтвердил Шеффер. — Он в пути. Он движется к вам.
Вейкман выключил связь и вернулся к своим регистрационным журналам и отчетам. В его кабинете царил настоящий хаос: всюду валялись окурки, громоздились чашечки из–под кофе, бесчисленные недопитые бутылки шотландского виски. Больше не могло быть сомнений: Кейт Пеллиг не был человеческим существом. Это был робот, снабженный быстрым реактором, очевидно разработанным в экспериментальных лабораториях Мура. Но это еще не объясняло изменений личности, деморализовавших Корпус телепатов. По крайней мере…
Ускользающий и вновь появляющийся множественный мозг. Пеллиг был кусочком, личностью, составленной из независимых элементов, каждый из которых имел свои собственные желания, свой характер, свою стратегию. Шеффер хорошо сделал, призвав на помощь обычные группы телепатов.
Вейкман закурил и стал играть талисманом, который в конце концов свалился на груду регистрационных журналов на его столе. Если бы у него было только несколько дней, чтобы предвидеть все эти перипетии, разработать стратегию! Внезапно он поднялся и направился к запаснику.
— Ситуация такова, — подал он сигнал членам Корпуса, рассредоточенным по всей станции. — Пройдя нашу сеть в Батавии, убийца остался цел и движется к Луне.
Его сообщение вызвало у слушавших ужас и оцепенение.
Где бы они ни были — в бассейне или на прогулочных мостиках, в каютах или в салонах, — всюду они приготовились к действию.
— Все члены Корпуса должны снова надеть комбинезоны Фарли, — продолжал посылать информацию Вейкман. — Хоть это и не вышло в Батавии, я хочу установить здесь импровизированную сеть. Убийца должен быть перехвачен вне станции.
Он сообщил им то, что он узнал о Пеллиге, и то, как представлял себе его истинную природу.
— Робот?
— Синтетический человек с множественной личностью?
— Тогда мы не сможем использовать мысленный контакт. Надо будет Держать его под визуальным наблюдением.
— Не обязательно, — объяснил Вейкман.
Он застегнул свой комбинезон Фарли.
— Вы можете перехватывать мысли убийцы, но не ждите от них постоянства. Мыслительный процесс может внезапно оборваться. Будьте готовы перенести шок: именно это расстроило ряды Корпуса в Батавии.
— И каждый отдельный элемент имеет свою стратегию?
— Без сомнения.
Этот ответ вызвал всплеск изумления и восхищения.
— Фантастика!
— Найдите его, — с ожесточением приказал Вейкман, — и тотчас же уничтожьте. Превратите его в пепел сразу, как только перехватите мысли убийцы. Не ждите, чтобы он начал первым.
Вейкман сделал последний глоток шотландского виски из личных запасов Риза Веррика, затем защелкнул шлем и подсоединил провода питания. Схватив скорчер, он побежал к одному из выходных люков.
Вид бесплодного, пустынного пространства привел его в состояние, близкое к шоку.
Вертя ручки контроля за влажностью и гравитацией, Вейкман старался, впрочем без особого успеха, приспособиться к этой неживой материи.
Лунная поверхность была огромной равниной, изрытой опустошенными кратерами и перекопанной испортившими весь вид метеоритами. И ни малейшего признака жизни, ни дуновения ветерка, поднявшего бы легкую пыль. Повсюду те же беспорядочные груды осколков, та же, словно изрытая оспой, поверхность, те же холодные и белые, словно кости мертвых, скалы и расщелины.
Поверхность Луны была иссушена и потрескалась, будто здесь всегда царила только беспощадная эрозия.
Ощупывая ногами эту мертвую поверхность, Вейкман осторожно двинулся вперед.
Позади него станция выглядела огромным шаром, светящимся всеми своими огнями. Удобная и теплая.
Когда Вейкман быстрым шагом пересекал пустынный пейзаж, чей–то необузданный, ликующий сигнал толкнул его в мозг:
— Питер! Я заметил его! Он только что приземлился в пятистах метрах от меня!
Не спуская рук с разрядника, Вейкман неловко побежал по каменистой поверхности.
— Не упустите его! — приказал он в ответ. — Помешайте ему подойти к станции.
Посыпались одновременно возбужденные и недоверчивые мысли телепатов:
— Он приземлился, как метеор. Я находился уже в миле от станции, когда получил ваш приказ. Я увидел вспышку и направился посмотреть, что это было.
— На каком расстоянии вы от станции?
— Приблизительно в трех милях.
Три мили. Пеллиг в трех милях от своей добычи. Вейкман увернул до минимума ручку гравитационной настройки и, как сумасшедший, ринулся вперед.
В его мозгу скакали удивительные сообщения от телепатов, видевших Пеллига.
Светящийся шар корабля позади Вейкмана побледнел и исчез. Вейкман, задыхаясь, бежал к убийце.
Его нога попала в расщелину, и он упал ничком. Поднимаясь, Питер услышал бешеный свист вырывавшегося наружу воздуха. Одной рукой он вытащил набор для срочного ремонта, другой стал нащупывать оружие. Оно исчезло. Оружие упало и лежало теперь где–то среди хаотически нагроможденных осколков.
Воздух выходил быстро. Питер оставил мысль об оружии и сосредоточил все свое внимание на дыре в комбинезоне Фарли.
Пластиковая обмазка мгновенно затвердела, и ужасающий свист кончился. Затем Вейкман неистово принялся обыскивать хрупкую почву. Его настигла новая волна сверхвозбужденных мыслей.
— Он направляется к станции! Он вычислил местонахождение станции! Вейкман выругался и поскакал вперед.
Скалистый гребень преградил ему путь. Он взбежал на него и спустился с другой стороны. Питер очутился в широком, усеянном кратерами амфитеатре — словно мерзкие раны зияли на лунной поверхности.
Мысли телепатов теперь доходили до него очень четко. Пеллиг уже должен был быть недалеко.
И тут первый раз Вейкман перехватил мысли убийцы.
Вейкман замер на месте.
— Это не Пеллиг! — обезумев, передал он. — Это Херб Мур!
Мозг Мура бурлил, непрерывно рождая мысли. Не зная о том, что он перехвачен, Мур забыл о всякой осторожности. Его вдохновение и динамичные мысли лились широким потоком. Тут он заметил светящийся шар, скрывавший в себе станцию Директории.
Замерев, Вейкман сосредоточился на бившем в его. мозг потоке умственной энергии, извлекая из него все, чего он до сих пор не знал, все элементы информации, которые ему до сих пор недоставало.
Пеллиг был составлен из различных человеческих умов. В нем сменялись различные личности, соединенные сложным механизмом, выбиравшем эти личности случайно, без какого–либо начального плана и в непредсказуемой последовательности. Минимакс, неопределенность, теория игр…
Это была ложь.
Вейкман подпрыгнул от неожиданности. Под толстым слоем теории Минимакса был хорошо запрятан целый комплекс, состоявший из ненависти, желаний, выворачивающего душу страха, ревность к Бентли, панический страх смерти, сложные комбинации, неопределенные нужды, направленные к одной цели и выражающиеся в виде всеразрушающих амбиций.
Мур не принадлежал себе. Его мучила неудовлетворенность собой, жизнью, и эта неудовлетворенность толкала его на безжалостные поступки.
Механизм, выбиравший оператора Пеллига, подчинялся не случаю. Мур его полностью контролировал.
Он мог в любой момент сменить оператора, выбирая комбинации исключительно по своему усмотрению. Он был волен сам включаться и выключаться в те моменты, когда хотел. И…
Внезапно мысли Мура сконцентрировались на одной точке. Он заметил преследовавшего его телепата, передавшего Вейкману сигнал об обнаружении Пеллига. Тело взмыло вверх и выпустило по тщетно пытавшемуся спастись телепату луч смертоносной энергии.
Ум человека на мгновение взвыл, а его физическая оболочка превратилась в пепел.
Происшедший с головокружительной быстротой момент смерти телепата поразил Вейкмана. Он ощутил упорную, но тщетную борьбу ума, не желавшего терять свою монолитность, пытавшегося сохранить сознание своей личности после исчезновения вещественной оболочки.
— Питер…
Подобно испаряющейся жидкости, ум телепата безуспешно боролся с неизбежностью рассеивания. Мысли его ослабли и исчезли.
— О, боже!
Его сознание, его существо распалось на беспорядочные частицы освобожденной энергии.
Его ум, ум телепата, перестал быть чем–то единым. Это была смерть.
Вейкман начал проклинать потерянное им оружие. Он корил и себя самого, и Картрайта, и всех обитателей системы. Ему пришлось быстро нырнуть за скалу, чтобы скрыться от глаз приближавшегося Пеллига, скакавшего по мертвой лунной поверхности.
Пеллиг огляделся вокруг. Потом, удовлетворенный увиденным, он осторожно двинулся в сторону находившейся в трех милях станции Директории.
— Схватите его! — безнадежно кричал по инвик–связи Вейкман. — Он почти у самой станции!
Ответа не последовало. Никто из членов Корпуса не был достаточно близко, чтобы перехватить и начать осуществлять его мысли. Смерти самого близкого к нему телепата оказалось достаточно, чтобы привести в негодность всю импровизированную сеть.
Пеллиг спокойно двигался к никем больше не защищаемой бреши.
Вейкман рывком вскочил. Он поднял огромный камень и, шатаясь, полез на вершину холмика, за которым он только что прятался. Под ним спокойно, едва ли не улыбаясь, двигался Пеллиг. Он казался приятным молодым человеком.
Благодаря слабой гравитации Вейкману удалось поднять камень над головой.
Собрав все силы в адском рывке, он швырнул камень в синтетического человека.
Лицо Пеллига выразило удивление при виде катившегося на него валуна.
Ловким скачком он сумел уклониться от него.
Поток, смешанный из страха и удивления, вылетел из его мозга. Пеллиг вздрогнул и поднял на Вейкмана свой бластер.
…И Херб Мур вышел из игры.
Тело Пеллига едва заметно изменилось.
При виде этого страшного явления у Вейкмана кровь застыла в жилах. Здесь, на бесплодной лунной поверхности, у него на глазах изменялся человек. Его черты расплылись, смешались, затем вновь стали четкими. И это было уже не то, что раньше, это было уже не то лицо, потому что это был уже другой человек. Мур уступил место новому оператору. Другая личность просматривалась во взгляде бледно–голубых глаз.
Новый оператор чуть–чуть помедлил.
Он пытался обрести контроль над телом, которое наконец окончательно выпрямилось. Камень при этом продолжал свой бесполезный полет. Целиком занятый попытками поднять другой валун, Вейкман уловил смесь удивленных и сконфуженных мыслей.
— Вейкман, — гласили мысли оператора. — Питер Вейкман! — Его узнали.
Вейкман выпустил камень и выпрямился.
Новый оператор его узнал, да и мысль была знакомой. Вейкман глубоко прозондировал Пеллига. Сначала ему было трудно распознать эту личность.
Но она была ему, безусловно, знакома, хотя и несколько стушевалась в его памяти.
Этот некто излучал недоверие, страх и антагонизм. Но Вейкман знал его. Не могло быть никаких сомнений: это — Тед Бентли.
