Глава 37
Когда они доехали до перекрестка, Хантер уже не должен был принимать решения, куда ехать, так как шоссе на Муллхолланд было блокировано тремя заляпанными грязью автомобилями. Пассажиры вышли из них, очевидно, для того, чтобы посоветоваться, в какую сторону повернуть. Несмотря на то что они тоже были забрызганы грязью, внешне они производили впечатление богатых людей — они наверняка были из Малибу.
Ожидание, пока освободят дорогу, заняло бы много времени, а Хантер отлично понимал, что они не могут терять ни минуты, потому что с каждым мгновением неумолимо сокращалось расстояние между ними и разъяренной группой подростков, которая, зловеще сигналя, гналась за ними из Долины.
В самой середине горной цепи шоссе тянулось с километр по прямому отрезку между черными опаленными вершинами. «Корвет» и фургончик находились как раз на половине этого отрезка, когда из-за последнего поворота выскочили два переполненных спортивных автомобиля.
Времени на раздумье больше не было. Хантер дал знак Хиксону, чтобы тот обгонял его. Хиксон, помня указания Хантера, прибавил газу и поехал вперед. Перед глазами у Хантера мелькнули мрачные лица мужчин, находящихся в фургончике: Фулби, деда, Додда, Войтовича и Макхита, который сидел, держа в руках последний оставшийся у них карабин.
В машине Хантера парило молчание, полное напряжения. Анна, которая сидела между водителем и Рамой Джоан, прижалась к матери.
У Хантера перед глазами снова мелькнули лица, на этот раз лица мужчин, стоящих на дороге. Они смотрели с удивлением и упреком, словно хотели сказать, что он плохо воспитан. Проехать и даже не махнуть рукой, и это теперь, когда перед лицом всемирной катастрофы всех людей должна связывать всеобщая доброжелательность!
Хантер не желал им ничего плохого, но, однако, страстно надеялся, что они отвлекут внимание преследователей и несколько задержат безумную погоню из Долины. Когда он услышал позади себя визг тормозов и выстрел, то инстинктивно стянул губы в гримасу, которая частично выражала удовлетворение, а частично укоры совести.
Фургончик Хиксона исчез за поворотом, первым поворотом из серии крутых виражей, ведущих под гору, которые Хантер запомнил со времени их вчерашнего пути сюда. Он сморщился и прищурил глаза от зеленовато-белого света заходящего солнца, после чего начал внимательно осматривать местность.
Наконец, перед следующим поворотом он увидел то, что было нужна скопление больших глыб камня на выступе над шоссе. Остановившись сразу за поворотом, он выскочил из машины и с пистолетом Марго начал карабкаться на скалу по крутому сожженному черному склону, пока наконец не оказался на площадке с большими глыбами камня, нависшими над дорогой. Хантер прицелился и выстрелил. В первый момент его охватил страх, когда он подумал, что камни не сдвинутся и последний заряд пропадет зря, но уже через несколько секунд валуны перевернулись, скрежеща, и обрушились на дорогу, поднимая клубы пыли.
Хантер сбежал со склона и постарался, несмотря на пыль, оценить проделанную работу, готовый даже передвинуть камни, если они недостаточно хорошо перегораживали шоссе. Но оказалось, что дорога закрыта полностью!
Сверху раздались полные радости крики. Хантер поднял голову и увидел фургончик на прямом отрезке дороги за четвертым поворотом. Он бегом вернулся к своему автомобилю, однако прежде чем отдать пистолет Марго, бросил взгляд на шкалу — осталось еще немного заряда. Отъезжая, он услышал визг тормозов и гневные вопли преследователей.
— Они не смогут уже здесь проехать? — спросила Анна.
— Здесь уже никто не сможет проехать, любовь моя, — сказала Рама Джоан.
— Будем надеяться, — иронично произнесла Марго, которая сидела сзади. — Все в порядке, Росс?
— Да, — кивнул он. — От склона до склона. Для того чтобы проехать, наверняка нужно убирать эти камни подъемным краном.
— Но я имела в виду тех милых людей, мимо которых мы проехали на перекрестке, — возмущенно произнесла Анна.
— У них есть собственное шоссе, то, по которому они приехали! — буркнул Хантер. — Кроме того, они ведь могли повернуть и как можно скорее убраться оттуда, но, если они остались, то это только свидетельствует об их глупости!
Анна отодвинулась от него и прижалась к матери. Хантер разозлился на себя за то, что разрядил злость на ни в чем не повинном ребенке. «Брехт наверняка никогда не стал бы этого делать», — думал он.
— Профессор Хантер поступил правильно — не сомневайся, Анна, — решительно поддержала его Марго. — Мужчина прежде всего должен думать о безопасности доверившихся ему женщин.
— У богов всегда были хлопоты с магическим оружием, — ласково произнесла Рама Джоан. — Мы знаем об этом из мифологии.
Хантер, всматриваясь в извилистую дорогу, хотел было сказать им, чтобы они перестали болтать, но в самый последний момент передумал.
Прошло добрых двадцать минут, прежде чем они догнали фургончик. — Хиксон дожидался их у обочины.
— Вот указатель на Вандерберг-Два, — крикнул он, указывая на табличку. — Мне кажется, что эта дорога — более короткий путь. Пусть даже через горы, раз мы уже едем туда, чтобы найти Опперли, нам необходимо воспользоваться именно этой. По ней мы прибудем на место гораздо быстрее, чем по прибрежному шоссе.
Хантер вышел из машины. Боковая дорога выглядела вполне приемлемо, во всяком случае, короткий ее отрезок перед ним был покрыт асфальтом.
Некоторое время он молчал, размышляя.
Внезапно с юго-востока над их головами промчался пронизывающий, но тихий, как вздох, звук. Не существовало еще такого словаря, чтобы перевести этот звук в слова, объясняющие, что, как раз три с половиной часа назад исчезли с поверхности Земли перешеек Ривас, дон Гильермо Уолкер, а также Хосе и Мигель Аранза.
Хантер отрицательно покачал головой и громко сказал:
— Нет! Мы поедем по шоссе через горы Санта-Моника. Мы уже были здесь вчера и знаем, в каком оно состоянии — там нет никаких осыпей и завалов, на новой дорогу мы не будем знать, чего ожидать.
— Неужели? — не выдержал Хиксон. — Кстати, ты тоже некоторое время назад не хотел меня слушать, но потом все же перегородил шоссе камнями!
— Верно! — согласился Хантер. Никакой другой ответ не пришел ему в голову.
— Кроме того, — продолжал наступать Хантер, — как мне сейчас говорил Додд, нельзя забывать о приливах. Мы должны принять это во внимание, когда будем ехать по прибрежному шоссе.
— Нам ничего не грозит, если мы доедем туда до захода солнца, — яростно возразил Хантер. — Отлив должен быть в пять часов!.. Если…
— Если ничего не изменилось! — язвительно перебил его Хиксон.
— Я согласен с вами, что мы должны считаться с приливами, — согласился Хантер. Постепенно он терял самообладание. — Поэтому хватит дискутировать! Время не терпит, садимся и вперед! Я поеду первым!
Он сел за руль и поехал по горному шоссе, которое должно было вывести их на берег моря, через некоторое время Марго успокаивающе произнесла:
— Хиксон едет за нами.
— Попробовал бы он только отделиться! — рявкнул Хантер.
Уже сорок часов Странник вызывал все больше и больше приливов не только на морях, но также и в атмосфере, в которой высвобождал волны тепла, в четыре раза большие, чем нормальные, вызванные разогреванием воздуха солнцем. Кроме того, извержения вулканов и испарения воды над обширными залитыми территориями имели огромное, не встречающееся до сих пор влияние на погоду. В воздухе создавались вихри. Возникали бури. В Карибском и Южно-Китайском морях, на Целебесе и Сулу, а также в еще нескольких наиболее угрожающих областях сила ветра усиливалась, как никогда.
Трансатлантический атомный лайнер «Принц Чарльз» миновал порт Кайенн и смело плыл на юго-восток. Темные очертания мыса д’Оранж, вырисовывающиеся на фоне заходящего красного солнца, были для команды указанием, что они проходят мимо устья реки Ойапок и приближаются к Амазонке. Капитан Ситвайз четыре раза передавал это известие капитанам-повстанцам, умоляя их, чтобы они как можно дальше отплыли от суши и направили корабль в южную Атлантику. Однако те высмеяли его.
Вольф Лонер плыл по водам, к которым еще не прикоснулся ветер Странника, и в сереющем тумане искал очертания Рейс-Пойнт или Кейп-Энн. Он знал, что приближается к концу путешествия, но его удивляли разные предметы, плавающие на поверхности воды, поскольку не ожидал, что находится так близко от берега. Ему не оставалось ничего другого, как плыть дальше, внимательно осматриваясь вокруг.
Барбара взяла небольшой телескоп и вскарабкалась на крышу стоящего «роллс-ройса», откуда открывался прекрасный вид на низкий мангровый лес, тянущийся по обеим сторонам узкой дороги, покрытой водорослями, выброшенными волнами. Уже наступили сумерки, единственный свет давал отблеск заходящего солнца, который отражался в тучах, гонимых по небу холодным юго-восточным ветром. В течение последних двадцати минут погода резко изменилась.
Эстер выглянула в окно и сказала громким шепотом:
— Перестаньте топать, мисс Барбара, и позвольте отдохнуть старому ККК. Бедняга едва жив.
Елена, присев на корточки рядом с автомобилем, подавала Бенджи инструменты — негр лежал под машиной, пытаясь вытащить длинный кусок толстой проволоки, которая обвилась вокруг оси заднего колеса, о чем они догадались только тогда, когда колесо было полностью заблокировано.
Бенджи выполз из-под автомобиля и присел рядом с Еленой. Он положил голову на руки и, тяжело дыша, сказал:
— Пожалуй, я ничего не смогу сделать, — сказал он. — У меня нет ножниц, а эта проволока дьявольски крепкая. Она обвилась вокруг колеса раз двести!
Барбара, которая, стоя на крыше, изучала местность, старалась удержать равновесие на ветру, не изменяя положения. Она и так считала чудом, что Бенджи вообще смог запустить залитый водой автомобиль, а потом целый час вести его по скользкой, мокрой, опасной дороге на север, прежде чем начались эти новые хлопоты.
— Постарайся, Бенджи, — резко поторопила его Эстер. — Это самая низко расположенная местность из всех, по которым мы проезжали, и в случае следующего наводнения, даже если мы вскарабкаемся на эти кривые деревья, от нас ничего не останется.
— Эстер, я правда ничего не могу сделать, — ответил Бенджи. — Это работа минимум на два-три часа.
— Слушайте! — неожиданно крикнула Барбара. — Там дальше, у дороги, в неполных двух километрах отсюда, на вершине дерева виден какой-то белый треугольник. Нам надо ехать туда!
— И что же мы будем делать у этого белого треугольника? — усмехнулась Эстер.
— Бенджи, ты мог бы соорудить какие-нибудь носилки для мистера Кеттеринга? — спросила Барбара. — Или нести его километра два?
— Почему бы нет? — буркнул негр. — Это единственное, чего я сегодня еще не делал.
Багонг Бунг, по икры погруженный в жидкий, воняющий рыбой ил, упорно копал короткой лопатой, через определенные промежутки времени откладывая в сторону лопату и руками начиная перебирать ил, и, как только ему попадался какой-нибудь маленький грязный предмет, он прятал его, не рассматривая, в полотняный мешок и снова принимался копать. На его ногах виднелись рубцы, оставленные медузами, левая рука опухла от укуса какого-то головоногого моллюска. Однако он не обращал внимания на боль, хотя иногда посвящал какое-то время тому, чтобы безжалостно раздавить лопатой грозно выглядевшего червяка или отпихнуть зеленого краба.
Он копал почти до самой середины остроконечного ромба тридцатиметровой длины и шестиметровой ширины, границы которого обозначали торчащие кое-где черные, сгнившие доски, поросшие раковинами и кораллами. Может быть, это и не были останки «Лобо де Оро», но это наверняка были останки какого-то старого корабля.
В неполных двадцати метрах от него стоял Холбер-Хумс, склонившийся над надувной ярко-оранжевой лодкой, которая была уже почти до половины надута воздухом с помощью велосипедного насоса.
В двадцати метрах от Холбер-Хумса на боку лежал «Мачан Лумпур», жалко показывая проржавевшее, покрытое водорослями днище.
Солнце, которое недавно взошло, через какие-то промежутки времени бросало на осушенный отливом Тонкийский залив гротескно удлиненные тени двух мужчин и небольшой шхуны. Солнце освещало исчезающий на западе Странник, диск которого как раз представлял собой голову быка «Бесар сапи», или «большую корову», как это образно сформулировал Багонг Бунг.
Перистые облака мчались на север со сверхъестественной скоростью, гонимые ветром, который свистел, ударяясь о перевернутый «Тигр Болот». Неожиданный порыв застал Холбер-Хумса врасплох — мужчина зашатался и поскользнулся на жидком иле.
Багонг Бунг перестал копать, оперся локтями о колени и с трудом начал хватать ртом воздух.
— Лекас, лекас! — сказал он через мгновение самому себе с укором в голосе и снова принялся копать. Он вытянул лопатой съеденный водой кусок кованого железа, который когда-то мог быть угловой накладкой сундука, и это принудило его удвоить усилия.
— Перестань искать сокровища, брат, и принеси с корабля немного жратвы и свежей воды, — крикнул ему Холбер-Хумс, — или помоги мне накачать лодку! Черт бы все это побрал! Вскоре придет огромный прилив — ветер ускорит его приход — и тогда нам не помогут никакие золотые волки и даже платиновые динго.
Но единственным ответом было:
— Лекас, лекас!
Маленький малаец копал и обыскивал ил и песок, высокий австралиец качал воздух, а тем временем тяжелые тучи накапливались между Землей и недавно зашедшим Странником, ветер свистел все громче.
— Вон там! — закричала Барбара, перекрывая вой ветра.
Молния, свет которой осветил верхние ветви манговых деревьев, раскачивающиеся на фоне темных мчащихся туч, осветила белый треугольник носа парусника, который застрял в кронах двух деревьев, растущих близко друг к другу.
Барбара переложила тяжелый термос в левую руку, в правую взяла большой фонарь, включила его и подошла к деревьям, над которыми торчал нос лодки. Она увидела киль, зажатый между ветками, находящимися ниже.
Бенджи положил на шоссе завернутого в одеяло ККК.
Эстер и Елена хлопотали возле старика. Запыхавшийся Бенджи подошел к Барбаре:
— Осветите… корпус, — попросил он с усилием.
Они пробрались через низкий подлесок, и Барбара направила фонарик сначала на одну сторону киля, а потом на другую. Она прочитала название лодки «Альбатрос».
— Дыр не видно, — через мгновение заявил Бенджи. — Но наверняка у него сломана мачта, потому что мы бы ее заметили. Наверное, лодку принесло сюда по волнам. Не знаю, не слишком ли крепко сидит она между деревьями. Посмотрим, посмотрим. Я могу вскарабкаться по ветвям, а вас втянуть веревкой, — он прикоснулся рукой к мотку, висящему у него на шее.
Когда ветер немного успокоился, Бенджи сложил руки рупором и крикнул:
— Эй, там! Есть кто на борту?
Ветер снова начал завывать.
— Пожалуй, я слышу плач. Он отличается от звука ветра, — произнес Бенджи.
— Я тоже, — кивнула Барбара, стуча зубами. Она говорила себе, что это только от холода. Направив фонарик вверх, она от неожиданности закричала: — О, боже! — и схватила Бенджи за руку.
Луч фонарика осветил склонившееся над бортом белое искаженное испугом личико с широко раскрытым ртом.
— Это ребенок! — крикнул Бенджи.
— Бенджи, в случае чего, хватай его, — приказала ему Барбара.
— Но он же совсем маленький! — крикнула Елена, которая подошла к ним. Она помахала рукой маленькому заплаканному личику. — Сиди там, малыш. Не выпади. Сейчас мы к тебе придем!
Салли и Джейк прищурили глаза и отступили перед сильным потоком воздуха от больших лопастей, которые трепали их одежду и развевали во все стороны пламя сухого топлива, зажженного в миске как сигнал SOS.
Снаружи царил мрак, однако воздух был бодрящим, а золотисто-фиолетовые лучи восходящего Странника с мордой динозавра на диске мигали на черных волнах, которые почти достигали террасы, иногда даже заливая ее, несмотря на то что порывы ветра от вращающихся винтов сталкивали их в противоположную сторону.
Большой вертолет заслонял серое небо над головой, и лопасти его пропеллера рисовали в воздухе темные круги.
Из вертолета опустили белую веревочную лестницу, и зычный голос крикнул:
— Я могу забрать только одного человека!
— Джейк схватился за лестницу одной рукой, другую руку протянул Салли, но когда девушка сделала шаг вперед, то нечаянно перевернула стоящую перед ней миску, в которой был разожжен огонь, — горячее топливо зашипело, столкнувшись с водой, и полыхнуло большим ослепляющим огнем, который вынудил Салли отступить. Огонь сразу погас, но лестница уже тянула Джейка вверх. Он обернулся и двумя руками схватился за самую низкую ступеньку. Его ноги прикоснулись к террасе. В следующий миг он отпустил лестницу и упал рядом с перилами, у которых клубились небольшие волны.
Вертолет резко снизился. Волны убегали от лопастей, которые почти касались воды. Лестница упала с вертолета и теперь плавала в воде, словно скелет огромной многоножки.
Вертолет поднялся вверх и, не медля, улетел на север.
Джейк с трудом встал и посмотрел на исчезающий вдали огонек. Салли стояла возле него.
— Почему ты прыгнул, Джейк?
— Я боялся, что поломаю ноги о перила, — сказал он. — Это было сильнее меня.
Девушка прижалась к нему.
