Глава 10
В черной кожаной форме, с алым плащом, бьющимся на ветру, Феррик возвышался на трибуне в ожидании начала большого парада. Справа от него стояли Лар Ваффинг в новой светло-серой фельдмаршальской форме и Сеф Богель в черной партийной кожанке. Слева находился Лудольф Бест, в такой же, как у Богеля, форме, и Боре Ремлер в мундире Светозарной Свастики — черной, с эмблемой в виде сдвоенных алых молний.
День был чудесный: на небе ни облачка, полуденное солнце стояло в зените. Широкий Хелдонский бульвар затопило пестрое, черно-красно-белое половодье партийных знамен с гордой свастикой. Все тротуары были забиты толпами добрых хелдонцев, над головами которых раскачивалось целое море партийных флажков. Общественное телевидение готовилось транслировать величественное зрелище всему миру. Феррик искренне надеялся, что парад послужит грозным предупреждением всем доминаторам Зинда.
За два месяца, проведенные Ферриком на посту верховного главнокомандующего, Хелдон сделал поистине героический рывок в деле построения светлого будущего. Так что Феррику и его сподвижникам было чем гордиться, взирая на дело рук своих.
Богель в возглавляемом им Министерстве Общественного Волеизъявления провел комплексные мероприятия, в ходе которых были выявлены десятки тайных сторонников универсалистского движения и несколько доминаторов. Результаты не замедлили сказаться — из кормушки для малокровных бумагомарателей, паникеров и крикунов министерство превратилось в настоящий инструмент для выражения расового самосознания.
Ваффинг навел железную дисциплину в армии, вышвырнув с командных должностей слабаков и смутьянов. Бывшие Рыцари были рассеяны по армейским частям, дабы своим неослабевающим энтузиазмом и патриотизмом крепить боевой дух в остальных солдатах.
Бест, под руководством Феррика, составил текст новой Конституции, законодательно закрепившей власть за верховным главнокомандующим. Хелдонскому народу гарантировалась свобода в любой момент потвердить это право за Ферриком. Таким образом, признание нерушимого единства воли верховного главнокомандующего и чаяний нации отражалось в главном законе страны — в ее Конституции. Кстати, титул верховного главнокомандующего Феррик сохранил за собой, опять-таки следуя пожеланиям народных масс.
А у Ремлера работа только начиналась. По всей стране было начато ускоренное строительство классификационных лагерей. Некоторые лагеря уже начали действовать, но пока оставались каплей в море. Слишком уж грандиозной была задача — ведь каждому хелдонцу предстояло пройти в одном из лагерей тщательнейшее обследование с целью подтверждения сертификата о чистоте. Дело, однако, того стоило. К тому времени, когда эта титаническая работа будет закончена, во всей стране не останется ни единого доминатора. Личности, у которых тестирование выявит мутированные гены, будут стерилизованы или высланы из страны — на их выбор. Сливки генофонда предполагалось сконцентрировать в рядах СС. Деятельность Светозарной Свастики со временем перепрофилируется: в недалеком будущем, когда не останется ни внешних, ни внутренних врагов, СС станет элитным меньшинством, которое положит начало новому витку эволюции человека как биологического вида.
Хотя достигнутый за два месяца прогресс был налицо, Феррика не покидало чувство тревоги. Взять, к примеру, этот парад. Рассчитан он был в первую очередь на зиндских доминаторов, которым нелишне продемонстрировать военную мощь Хелдона. Ибо день ото дня новости с востока становились все более тревожными. Разведка СС сообщала, что в приграничных с Волаком районах Зинда собралась громадная орда. Имела ли эта концентрация войск какое-либо отношение к разоблачению заговора в Хелдоне, сказать было трудно. Ясно одно — доминаторы готовятся к походу на запад.
А Хелдон еще не вполне готов к тому, чтобы дать достойный отпор.
Армия увеличилась в два раза, но, за исключением бывших Рыцарей, солдаты, пополнившие ее ряды, в подавляющей своей массе были зелеными новобранцами. Численность СС доведена до десяти тысяч человек, преданных делу Свастики и готовых к выполнению любой задачи. Но и этого мало, крайне мало. По предварительным оценкам, классификационные лагеря должны направить в ряды СС около десяти тысяч человек со сверхчистым генотипом, но пополнения вряд ли стоило ожидать раньше, чем через четыре месяца. Уже началось перевооружение армии, но в настоящий момент лишь половина частей получила новое индивидуальное оружие — автоматы. С боевой техникой дело обстояло еще хуже. За два месяца удалось произвести не более десяти воздушных дредноутов. Что же касается новых видов вооружения, таких как легкие наземные дредноуты, то их промышленное производство было еще в колыбели. Кроме того, для новых видов вооружения катастрофически не хватало боеприпасов — их производство еще не достигло плановых объемов.
Хелдону требовалось еще по крайней мере четыре месяца, прежде чем полностью перевооруженная армия сможет стальной лавиной прокатиться по бескрайним территориям империи зла — Зинда. Так что пока остается надеяться лишь на то, что сегодняшняя демонстрация хелдонской военной мощи нагонит страху на доминаторов Зинда, благо что эта гнусная раса никогда не отличалась особенным мужеством.
Толпа разразилась громкими приветственными криками, когда десять моторциклистов СС с гигантскими партийными флагами на бронзовых древках установленного образца медленно проехали мимо трибун, открывая парад. Вслед за ними, чеканя шаг, появились затянутые в сверкающую черную кожу сто пехотинцев СС. Половина из них несла партийные флаги, половина — штандарты СС. Когда отряд проходил мимо трибуны вождя, алые партийные флаги были опущены, лишь эсэсовские штандарты с алыми молниями реяли на ветру. В ответ на оказанные ему почести Феррик выбросил правую руку в партийном салюте, продолжая держать ее, не опуская, в течение всего парада. Только железная выдержка и энергетическая подпитка от Стального Командира позволили ему выдержать подобное сверхчеловеческое испытание.
Вслед за передовым отрядом СС последовал другой, побольше — свыше тысячи человек чеканили шаг в едином строю, повернув головы вправо на сорок пять градусов и скосив вправо глаза, как того требовал устав. Проходя мимо трибун, каждый выбросил руку в партийном салюте. О, с какой поразительной четкостью и слаженностью это было проделано! Как сияла в лучах полуденного светила хромированная кожа! С каким оглушительным грохотом, подобным пушечной канонаде, ударяла в бетон центрального проспекта тысяча с лишним подкованных сталью каблуков! Какое грозное предупреждение всем врагам Хелдона!
Вслед за элитарными частями СС Хелдонский бульвар от края до края заполнили полки хелдонской армии. Солдаты и офицеры шагали, за рядом ряд, и не было им конца — конец колонны мужественых защитников Отечества скрывался за изгибом бульвара. Армейцы шагали, печатая шаг. Их серая форма, их алые плащи с изображением свастики, их сверкающие новые автоматы, их мужественные лица поневоле заставляли сердце замирать от восторга. Как это не похоже на прежнюю Звездоносную Армию, парад которой Феррик принимал по случаю своей инаугурации всего два месяца назад. Правда, бравые парни, проходившие сейчас перед трибуной, еще ни разу не нюхали пороха, зато это воистину были первоклассные экземпляры человеческой породы. Воодушевление, с которым они вбивали каждый шаг в мостовую, потрясающая синхронность салюта не оставляли никакого сомнения в их боеготовности и преданности. Даже зиндские выродки, при всей своей извращенности, должны были понять, что перед ними — армия настоящих расовых героев.
Когда последний пехотный полк промаршировал мимо трибуны, на бульваре показались новые легкие наземные дредноуты — последнее слово хелдонской науки и техники — с лязгом и скрежетом гусениц. Эти скоростные танки, оснащенные двигателями внутреннего сгорания, не шли ни в какое сравнение со своими громадными и неуклюжими предшественниками, до сих пор составлявшими основную часть хелдонских бронетанковых войск. Новые танки были в четыре раза меньше чудовищных паровых черепах — наземных дредноутов старого образца, — зато в три раза превосходили их в скорости. Вместо огромной, обшитой броней кабины, ощетинившейся во все стороны орудийными стволами, на новых танках была установлена подвижная башня с одним орудием и двумя крупнокалиберными пулеметами. Еще два пулемета находились в нижней части танка, один — между водителем и наблюдателем и один — сзади, где размещался стрелок, для защиты танка с тыла. Вскоре в армию должны поступить сотни таких скоростных танков, а как только нефтеразработки юго-западного Зинда окажутся под контролем Хелдона и проблемы с горючим будут сняты раз и навсегда, производство танков можно будет исчислять тысячами. И тогда хелдонская армия пройдет империю зла от края до края, подобно стремительно несущейся стальной лавине, круша и давя гусеницами танков все то, что мешает истинному человеку свободно жить и эволюционировать.
Как только последний танк прогрохотал гусеницами по бетону мостовой, с небес донесся нарастающий гром. Первое звено громадных воздушных дредноутов прошло над трибуной, заставив землю содрогнуться от оглушительного рокота. Пока Феррик следил глазами за этими летающими крепостями, каждая из которых несла под крыльями десять двигателей внутреннего сгорания, с десятью огромными пропеллерами, внезапная вспышка озарения пронзила все его существо. Почему бы не перенести принцип "максимальная скорость и максимальная экономичность", на основе которого шло перевооружение наземной армии, и на воздушные войска? "Летающие крепости" были баснословно дороги, да и сборка их занимала несколько месяцев. А что, если заменить этих крылатых монстров небольшими истребителями, размерами раз в десять поменьше дредноутов? при двухкратном выигрыше в скорости, с одним-единственным двигателем? Стоимость такой машины оказалась бы раз в двадцать меньше. И Хелдон от этого только выиграет. Вместо нескольких летающих железных бегемотов у него появится целая воздушная армада. Да-да, несомненно! Производство истребителей надо налаживать прямо сейчас!
Следом за танками мимо трибун прошли моторизованные части СС, на сверкающих стальных конях единого образца, а за СС — моторизованные армейские части. Воистину это было захватывающее зрелище. Дыхание спирало от восторга! Слаженный рев тысяч двигателей был подобен боевому кличу, от которого дрожала сама земля.
За моторциклистами по бульвару прошла колонна грузовиков-фургонов, предназначенных для быстрой переброски воинских контингентов. "Мощь" и "скорость" — вот ключевые слова, подобранные Ферриком для армии нового образца. Современная армия должна быстро концентрировать значительные силы на критических участках линии фронта, создавая железный кулак, обрушивающийся на неприятеля, прежде чем тот успеет опомниться. Именно такая армия, превосходящая врага в мобильности, способная разнести в пух и прах противника, обладающего десятикратным перевесом в численности, нужна сейчас Хелдону, дабы отстоять великое дело возрождения истинно человеческой расы.
Вслед за грузовиками снова потянулись стройные ряды пехотных подразделений СС, а за ними — армейские пехотные полки, которые, с грохотом впечатывая шаг в бетон Хелдонского бульвара, замыкали парадное шествие. В тот момент, когда первый ряд армейских пехотинцев в торжественном марше проходил мимо трибуны, отдавая партийный салют, Феррик увидел, как по ступенькам трибуны вихрем взлетел капитан СС и что-то быстро зашептал на ухо Ремлеру. Командующий СС обернулся к Феррику, на лице у него было написано крайнее волнение.
— Ну, Ремлер, выкладывай, что там? — проговорил Феррик, не оборачиваясь.
— Мой Командир! Зиндские орды вторглись в Волак. Они идут через восточные регионы страны, сокрушая все на своем пути!
Хотя новость эта поразила Феррика, как удар грома с ясного неба, правая рука его, замершая в партийном салюте, даже не дрогнула. Ледяное спокойствие — вот имидж истинного вождя на общественных мероприятиях. Ни в коем случае не показывать подчиненным своего волнения — народные массы этого не прощают. Незаметным жестом Феррик приказал Ремлеру и Ваффингу придвинуться ближе, затем знаком велел приблизиться капитану СС. Шествующие перед трибуной герои не должны заметить ничего, что могло бы посеять в них семена паники.
— Обрисуйте точную ситуацию, капитан, — бросил Феррик, не поворачивая головы.
— Мой Командир, согласно последним разведданным, зиндские полчища находятся всего в пяти днях марша от Лумба.
— Как только столица будет взята, исчезнет последний очаг сопротивления, и зиндским ордам откроется прямая дорога к Хелдону, заметил Ваффинг. — Через девять дней, самое позднее, они обрушатся на нас. Следует срочно укрепить восточную границу. Надо перебросить туда отборные армейские части и элитные подразделения СС. Их задачей будет сдерживание орды до подхода армии.
В Волаке Феррика больше всего интересовали незараженные земли в западных регионах страны — они так и напрашивались на истинно человеческую колонизацию. Уже это автоматически делало Западный Волак объектом законных притязаний Хелдона и зоной его интересов. Поэтому для любого истинного патриота было немыслимо допустить оккупацию этих земель зиндскими ордами, не говоря уже о военной угрозе для всего Хелдона.
— Здесь не может быть двух мнений. Мы должны однозначно отреагировать на вторжение Зинда на сопредельные с нами территории, — твердо отчеканил Феррик, не поворачивая головы, держа руку в партийном салюте. — Мы должны атаковать! Мы должны атаковать немедленно! Сокрушительным и молниеносным ударом!
— Но, мой Командир, мы еще не готовы к войне с Зиндом. Месяца через четыре…
— Довольно, Ваффинг! — отрезал Феррик. — Это решено! Мы просто не можем позволить Зинду безнаказанно оккупировать Волак. Атаковать зиндские орды немедленно, всеми имеющимися на сегодняшний день силами!
Через какие-то тридцать шесть часов громадная хелдонская армия стояла на восточных рубежах фатерлянда, готовая выступить в поход на восток. Весь цвет вооруженных сил Хелдона собрался здесь, чтобы под предводительством Феррика, лично возглавившего поход, обрушиться на зиндскую гадину. Успех кампании могли принести лишь концентрация всей ударной мощи на узком участке фронта в сочетании со стремительным наступлением, поэтому в походе участвовали лишь моторизованные дивизии, которым предстояло развивать наступление сразу по двум направлениям.
Одну группировку войск, состоявшую из двух моторизованных пехотных дивизий, возглавил Лар Ваффинг. В дополнение к пехоте группировке были приданы мобильные части моторциклистов — числом всего три тысячи — и десяток паровых наземных дредноутов старого образца. Ваффинг должен был стремительным марш-броском пройти через Западный Волак и ударить в лоб неприятелю где-то в окрестностях Лумба — столицы, расположенной на западном берегу реки Роуль. В задачу группировки Ваффинга входило приостановить наступление неприятеля и сковать на время его основные силы. Поскольку противник имел громадный численный перевес, у Ваффинга почти не было шансов остановить орды и отбросить их назад.
В это время Феррик, вместе с преданным ему Вестом, во главе отборной ударной дивизии СС, в которую были отобраны лучшие моторциклисты Светозарной Свастики, при поддержке десятка легких танков нового образца собирался осуществить стремительный обходной маневр по северо-восточным землям Волака. Если все пойдет, как было задумано, силы Феррика обойдут Лумб с востока и ударят в тыл зиндской орде, прижав ее к восточному берегу Роуля. Операция была расписана буквально по минутам. Группировка Феррика нанесет удар с тыла в тот момент, когда орда начнет переправляться через Роуль по единственному, сравнительно узкому мосту. Перед дивизией СС вставала сложнейшая задача — ведь противник в сотни раз превосходил ее численностью. Однако внезапность удара и паника в стане врага должны были уравнять шансы, а физическое и духовное превосходство смельчаков из СС, подогреваемое к тому же вдохновляющим примером горячо любимого вождя, может изменить соотношение сил в пользу хедцонской армии.
Когда первые лучи восходящего солнца рассеяли предрассветные сумерки, Феррик сел в седло своего моторцикла, глядя на циферблат времяизмерительного устройства. Истекали последние минуты до Момента Ноль. Лицо Беста, замершего в ожидании мгновения, когда можно будет ударить наконец по рычагу стартера, сияло от юношеского возбуждения.
— Как ты думаешь, волаки окажут нам сопротивление? — В голосе Беста угадывалась затаенная надежда.
— Едва ли, Бест, — отозвался Феррик, — армия Волака — всего лишь сборище убогих мутантов. Кроме того, думаю, все их силы сейчас брошены на борьбу с зиндскими ордами, прущими с востока.
Тем не менее, поскольку время решало все, следовало с самого начала отбить у безмозглых кретинов охоту сопротивляться. Поэтому в тот самый миг, когда прозвучит сигнал к наступлению, тяжелая артиллерия, расположенная в пяти милях от границы, откроет ураганный огонь, сровняв с землей приграничные укрепления волаков. Далее, обе группировки войдут в Волак в виде единой армии, огнем и сталью подавив всякое сопротивление. Лишь после того как волаки будут рассеяны и отброшены, когда паника охватит их и в рядах армии противника воцарится безначалие и хаос — лишь тогда Феррик с преданной ему дивизией СС отделится от основных хелдонских сил и пойдет на северо-восток.
За спинами у Феррика и Беста застыла в ожидании Момента Ноль личная охрана — сто эсэсовцев, лучшие из лучших, кому была доверена величайшая честь — защищать жизнь вождя в этом историческом походе. В черной форме, на черных моторциклах, с тускло поблескивающими свежей смазкой автоматами, с грозными булавами, свисающими с пояса, парни из Светозарной Свастики выглядели неотразимо. За этим суперэлитным отрядом ждала сигнала дюжина танков, за ними — снова ряды моторциклистов СС, потом опять легкие танки, а дальше, позади СС, — армейские подразделения, которыми командовал Ваффинг, растянувшиеся вдоль границы насколько хватало глаз.
— Сколь величественный спектакль! — воскликнул Феррик.
Бест кивнул.
— Не пройдет и недели, как доминаторы отведают, какова на вкус Свастика, о мой Командир! — выпалил он с энтузиазмом.
Побежали последние секунды. Феррик вытащил Стального Командира и взметнул сияющую палицу над головой. И тотчас же утреннюю тишину разорвал рвущий барабанные перепонки рев тысяч моторциклетных двигателей. И тут же, словно в ответ, отовсюду раскатился тяжелый гул, от которого содрогнулись холмы. Это разом ожили двигатели грузовиков и танков. Наземные дредноуты добавили к этой какофонии пронзительное шипение и лязг, окутавшись облаками пара. Феррик ощутил, как расовая воля Хелдона заставила завибрировать все его тело. Его собственная сверхчеловеческая воля слилась воедино с коллективной волей возглавляемых им людей; он был армией, армия была им, Ферриком Яггером, а вместе — они были Хелдоном.
Затем, бросив взгляд на Беста, Феррик стремительно опустил Громовую Палицу. Сзади, с расстояния нескольких миль, послышалась пушечная канонада — началась артподготовка. Феррик решительно ударил каблуком по рычагу стартера, и хелдонская армия двинулась вперед. Поход на восток начался.
Все лишнее, суетное, все сомнения — все ушло прочь. Сознание Феррика наполнял лишь всеочищающий победный рев моторциклетного двигателя. Припав к рулю, на головокружительной скорости Феррик мчался по зеленым, пологим холмам к границе Волака, увлекая за собой армию. Снаряды хелдонской тяжелой артиллерии свистели у него над головой. Земля содрогалась под тяжкой поступью военной мощи. Все вокруг заволокло пылью и нефтяными выхлопами тысяч и тысяч моторов. Звуки, запахи, божественная мощь стальной армады и стремительность ее натиска — от всего этого у Феррика захватывало дух, а сердце пело в груди. Оглянувшись на Беста, Феррик увидел, что славного парнишку тоже захватило величие исторического момента; когда заговорили орудия танков, они с Бестом обменялись дружескими улыбками.
Феррик вихрем взлетел на своем стальном коне по склону последнего холма на вершину, и взору его открылась граница. Со стороны Хелдона линия границы была отмечена рядами колючей проволоки, продернутой сквозь бетонные столбы. Через каждые двадцать ярдов виднелись бетонированные пулеметные гнезда. А дальше, за проволокой, виднелась тщательно разрыхленная нейтральная полоса, в полмили шириной. Со стороны Волака вдоль нейтральной полосы виднелись кое-как сложенные из необработанного камня подобия дотов, отстоящие друг от друга ярдов на триста.
Сейчас с хелдонской стороны не было видно ни одного пограничника. На больших участках колючая проволока была заблаговременно снята. Часть волакских укреплений была сметена прямыми попаданиями снарядов, на месте их зияли дымящиеся воронки. Среди каменного крошева тут и там валялись изувеченные трупы волаков.
Когда штурмовики увидели с вершины холма, что осталось от волакских укреплений, их восторженный рев перекрыл даже адскую симфонию тысяч моторов. Как только хелдонская артиллерия дала последний залп и тяжелые снаряды взорвались среди чудом еще уцелевших волакских укреплений, взметнув к небу тонны бурой земли и серого щебня, вперемешку с красной плотью, Феррик наддал газу и устремился вниз по склону, а затем сквозь проем в проволочном ограждении — по нейтральной полосе, чья девственность погибла под колесами ферриковского моторцикла, — вперед, на Волак! Сзади рычал моторцикл верного Беста. Следом по склону холма неслась суперэлитная гвардия СС — личная охрана Феррика. Эсэсовцы мчались, оглашая воздух грозным боевым кличем и размахивая над головами своими страшными булавами. За СС по пятам шли танки — их стальные гусеницы с хрустом сокрушили проволочное ограждение — к черту старую границу! А за танками тысячи эсэсовских моторциклистов вдоль всей линии наступления изрыли никому уже не нужную нейтральную полосу колесами своих стремительных машин.
Посреди нейтральной полосы эсэсовские моторциклисты поравнялись с Ферриком. Теперь они мчались справа и слева от горячо любимого вождя, образовав извилистую линию. Через каждые сто метров в передовой шеренге героев шли танки. Пулеметы строчили не переставая, орудия извергали снаряд за снарядом. Вслед за грозной фалангой СС шли грузовики с пехотинцами, а за ними со скрежетом и лязгом поспевали железные монстры — паровые дредноуты, чьи мортиры непрерывно слали грозные дары волакам, разнося в пыль остатки вражеских укреплений.
Несколько секунд — и нейтральная полоса осталась позади. Феррнк направил своего стального коня на ближайший полуразрушенный дот, въехав на его крышу. С полдюжины волаков — горбатый гном, попугаеклювый, пара жабоидов и прочая шваль — бросились врассыпную из-под обломков, улепетывая со всех ног, не помня себя от страха, подобно трусливым собакам. Тотчас же Феррик бросил машину с места в карьер вдогонку за попугаеклювым. Героическим взмахом Громовой Палицы он вышиб из мутанта мозги. В двух шагах от Феррика Бест, чьи голубые глаза сияли патриотическим восторгом, догнал гнома и уложил его одним ударом булавы.
Внезапно Феррик заметил, что жабоподобный мутант целится из ржавого ружья Бесту в голову. Феррик мгновенно отпустил сцепление и на скорости сорок миль в час сбил чудовище с ног передним колесом своего моторцикла. Раздался хруст, истошный вопль, и Феррика забрызгало кровью мутанта. Резко, в развороте, остановив моторцикл, Феррик снова тронулся с места, подъехал к раздавленной твари и, для верности, ударом Стального Командира размозжил ей череп.
Бест никак не мог опомниться от потрясения. Наконец он выдавил:
— Благодарю тебя, мой Командир! — Голос его дрожал от волнения. Затем славный юноша развернул свой моторцикл и бросился в самую гущу боя.
Повсюду вокруг Феррика, куда ни кинь взор, парни из СС самозабвенно раскалывали черепа волаков и давили врага моторциклами. Обезумевший от ужаса синюшник бросился прямо на Феррика, занося над головой корявую дубину. Но Феррик не зевал: в воздухе просвистел Стальной Командир, и голова мутанта покатилась под колеса. Обезглавленное тело еще несколько мгновений держалось на ногах, заливаясь потоками темной крови, затем осело на землю. Нет, это была не битва достойных с достойными, это была настоящая бойня! Волаки метались, будто обезумевший от страха скот. Все они — трусы и слабаки! Неполноценным, им не дано ощутить пьянящую радость битвы!
Феррик взметнул над головой окровавленного Стального Командира и указал на восток. И, вздыбив своего стального коня, помчался вперед, оставив позади разрушенную линию волакских укреплений. Верная дружина ни на шаг не отставала от вождя.
Не было смысла тратить драгоценное время на избиение этих жалких уродов. Ими займутся оккупационные войска, которые должны войти в Волак не позднее захода солнца.
Эсэсовские штурмовики перестроились: теперь они выступали одной плотной колонной. Справа и слева от колоны шли танки, обеспечивая прикрытие с флангов. Феррик мчался во главе колонны. Примерно в полумиле к югу в том же направлении шли армейские моторизованные дивизии Ваффинга. Путь их указывало гигантское облако пыли, поднятой тысячами и тысячами колес. Позади остались пограничная волакская линия обороны, превращенная в дымящиеся развалины вдоль старой границы.
— Отличное начало кампании! Не правда ли, мой Командир? — весело крикнул Бест. — Полная победа! — Лицо юноши раскраснелось. Бест только что стал мужчиной, получив боевое крещение. Вполне понятно, что молодому человеку не терпелось с кем-нибудь поделиться своей радостью.
— Так будет со всей волакской армией! — весело крикнул ему в ответ Феррик, не желая омрачать радость юноши своими сомнениями. Но сам он, увы, слишком хорошо сознавал, что волаки — сущий пустяк по сравнению с тем, что их ждет впереди. Впрочем, столкновение с волаками позволило хелдонским новобранцам приобрести свой первый боевой опыт. Ведь через несколько дней армии придется столкнуться с зиндскими зверосолдатами. А они — не трусливые волаки, они не обратятся в бегство при первом натиске.
Но героическая симфония тысяч моторов, зрелище стальной лавины, несущейся по равнине Волака, ощущение великой мощи за своей спиной — это отгоняло прочь все сомнения.
Пусть Зинд шлет своих зверосолдат навстречу непобедимой армаде! Стальная лавина покатится на восток по их телам, растирая их нечистую плоть в кровавый кисель вперемешку с пылью и прахом!
По мере того как победоносные хелдонские войска все дальше уходили от западной границы в глубь волакских земель, постепенно менялся и пейзаж. Трава сделалась кустистой и приобрела нездоровый серо-голубой оттенок. Попадавшиеся на пути свиньи и коровы несли на себе следы прогрессирующей мутации. У многих из них имелись зачаточные дополнительные конечности, свисавшие с тощих боков; эти лишние члены резко выделялись на теле своим пурпурным или зеленоватым цветом. У некоторых животных явственно намечалась вторая голова: она бугром выпирала у самого основания шеи.
— До чего жуткая страна! — воскликнул Бест. Они с Ферриком ехали бок о бок. — Мой Командир, не разумнее ли предать здесь все огню?
— Бесполезно, Бест, — отозвался Феррик. — Пламя бессильно против яда, принесенного Небесным Огнем древних.
Однако окружающая местность и в самом деле с каждой милей делалась все ужаснее. Местная природа окончательно выродилась из-за длительного воздействия радиации и генетического заражения. Мутировавшие вороны издавали хриплые, придушенные звуки, разевая чудовищно деформированные розовые клювы. Их выпученные глаза вылезали из орбит, как у поднятых на поверхность глубоководных рыб. В отдалении маячили первые островки радиационных джунглей, чудовищно пестрое переплетение растений-мутантов: карикатура на траву, высотой с небольшое дерево; дикий виноград, чьи чрезмерно толстые лозы походили на ядовитых змей; гигантские, похожие на раковую опухоль в последней стадии распада цветы. В этих кошмарных зарослях находили себе пристанище неописуемые твари: дикие псы, с трудом таскавшие за собой чудовищных размеров яйца — отвратительные бело-розовые мешки; многоголовые свиньи; птицы, чьи голые, лишенные оперенья, тела усеяны гнойно-зелеными язвами; всевозможные черви невообразимо тошнотворных форм.
Время от времени моторизованная колонна выгоняла волакских смердов из их нор. Наружность этих мутантов в точности соответствовала омерзительности окружающей среды. При виде носителей беспримесного генотипа недочеловеков охватывал безумный страх. Среди местного наделения были представлены все основные мутационные формы плюс специфические, местные. Несколько раз попадались и настоящие драконы — гигантские жабы, покрытые едкой слизью. Как правило, парни из СС уничтожали подобных монстров, ибо вид их был совершенно непереносим для истинно человеческих глаз. В целом же, время на местных смердов старались не тратить, позволяя им убегать прочь. Только самые тупоумные или увечные, не успев уйти с дороги, испытывали на своих головах крепость эсэсовских булав. Со временем оккупационные войска создадут здесь классификационные лагеря, которые и займутся местным населением вплотную.
Еше десяток-другой миль — и местность стала столь омерзительной, что у Феррика начала подкатывать к горлу тошнота. О сопротивлении волаков не могло быть и речи. Лишь время от времени особенно злобный мутант выскакивал из зарослей и бросался навстречу колонне, давая штурмовикам возможность потренироваться в ратном мастерстве. Несколько раз на пути мотоколонны встречались деревни, буквально утопавшие в нечистотах и встречавшие хелдонцев чудовищной вонью. Стальная лавина сметала их начисто, оставляя за собой дымящиеся развалины.
Через несколько часов стремительного марша, пройдя около двухсот миль без каких-либо серьезных происшествий, Феррик счел, что настало время поворачивать на северо-восток и начинать задуманный обходной маневр.
Выхватив Стального Командира и уставив сияющий металлический кулак на северо-восток, Феррик без лишних слов свернул в этом направлении. Вслед за ним повернула и вся армада. Путь лежал через холмистую гряду, а затем через джунгли и болота дельты Роуля.
— При таком темпе нам понадобятся всего сутки, чтобы выйти к Роулю, крикнул Феррик Бесту. — Там есть древний мост, в двухстах милях вниз по течению от Лумба. Мост этот непостижимым образом пережил Время Огня. Там мы сможем незаметно для противника перебраться через реку.
На лице у Беста появилось крайнее изумление:
— Но, мой Командир, зиндские войска наверняка обороняют столь важный стратегический пункт.
Феррик ухмыльнулся:
— Если не ошибаюсь, этот мост и подступы к нему населены чудовищами столь злобными и ужасными, что даже зиндские зверосолдаты в страхе бегут перед ними. Из-за этих так называемых троллей тамошняя местность совершенно безлюдна.
Заметив, как встревожился при этих словах Бест, Феррик добродушно рассмеялся:
— Не робей, Бест. Ни одному живому существу не устоять против эсэсовских автоматов.
На что Бест ответил широкой и доверчивой улыбкой.
Марш-бросок через дельту Роуля вряд ли можно было назвать увеселительной прогулкой.
Сами волаки оставляли здешние земли практически незаселенными. Причиной тому был опасно высокий уровень радиации. Пятна радиоактивных джунглей попадались здесь на каждом шагу, сливаясь подчас в кошмарные леса, растянувшиеся на несколько миль. Даже грозная мотоколонна с фланговым прикрытием из мощных танков предпочла обойти эти джунгли стороной.
— Мой Командир! Смотри! — выкрикнул Бест, указывая на восток. Вдалеке вырисовывались башни древнего моста.
В ответ Феррик взмахнул Стальным Командиром, указывая армаде новое направление. Колонна перестроилась на ходу. Четыре танка выдвинулись вперед, окружив с четырех сторон стальных коней Феррика и Беста. Остальные танки сблизились с колонной, которая шла теперь плотным строем. Еще несколько машин перешли в арьергард для обеспечения тылового прикрытия. Завершив этот маневр, колонна пошла напролом.
Милях в двух от моста под гусеницами танков заскрежетали камни древнего, построенного еще до Огня, тракта. С обеих сторон к дороге вплотную подступали кошмарные радиоактивные джунгли. Мутировавший плющ и виноград, усеянный бледно-фиолетовыми или сизо-серыми цветами, образовывал над дорогой свод. Только камни дороги — свидетели древнего мира сдерживали напор мерзостной флоры, поглотившей окрестности.
Феррик просигналил водителям танков, что шли справа и слева, и наддал газу. Теперь четверка танков и Феррик с Бестом между ними мчались со скоростью пятьдесят миль в час, оторвавшись от основной колонны на добрую сотню ярдов. Феррик вышел вперед, верный Бест устремился за ним.
Выхватив Громовую Палицу, Феррик вздыбил своего стального коня, отважно бросив его в узкую щель между двумя красноватыми стенами стиснувших дорогу кошмарных, смрадных радиоактивных джунглей.
И тотчас же оказался в мире слизи и распада. Многоголовые змеи свисали с покрытых коростой ветвей. Исполинские, лишенные оперения птицы с огромными клювами грузно перепрыгивали с ветки на ветку, роняя жидкий помет и издавая булькающие звуки. Кто-то огромный страшно и бессмысленно ревел в глубине джунглей. Повсюду, среди перекрученных, узловатых корней ползали, питаясь продуктами распада, бесформенные массы. Некоторые из них напоминали гигантские ожившие зеленые сопли, другие, кроваво-красные, походили на гипертрофированные внутренние органы, живущие самостоятельной жизнью.
— Тьфу, мерзость! — не выдержал Феррик. — Что за генетическая помойка!
В ответ Бест издал сдавленный вопль ужаса.
Прямо перед собой, в каких-нибудь пятидесяти ярдах, Феррик увидел совершенно немыслимое. Пришлось сделать нечеловеческое усилие, чтобы сдержать подкатившую к горлу рвоту. Посреди дороги, перегораживая путь, лежала огромная бесформенная масса пульсирующей протоплазмы. Высотой в десять футов, она едва умещалась на дороге. Поверхность этой чудовищной горы слизи была сплошь покрыта безгубыми ртами, усеянными острыми кинжалами зубов. Из каждого рта высовывался изгибающийся во все стороны красный язык. Помимо омерзительных ртов у гнусной твари имелось никак не меньше сотни мощных щупалец, которые ни на миг не прекращали движения. Сотни ртов тошнотворно чмокали или невыразимо гнусно, длинно и сочно рыгали. Несколько ртов блевало.
Феррик резко нажал на тормоза, и его моторцикл с визгом замер в двадцати ярдах от чудовища. Смрад разлагающейся плоти был просто непереносим. Как только моторцикл Феррика остановился, гора протоплазмы поползла к нему, жадно растопырив рты и распахнув щупальца. Неудивительно, что даже тупоумные волаки избегали этих мест.
Но одно дело трусливые неполноценные мутанты, и совсем другое истинные люди. Схватив свисающий с шеи автомат, Феррик навел его на чудовище и нажал на спусковой крючок. Очередь прошила гнусную тварь. За спиной Феррика затрещал еще один автомат — Бест последовал примеру своего командира.
Пули впивались в пульсирующую плоть монстра, разбрызгивая во все стороны зеленую слизь. Визг сотен ртов слился в один непрерывный, пронзительный вопль. Из множества пулевых отверстий стекала вниз густая гнойно-зеленая жидкость. Гора протоплазмы колыхалась во все стороны, сокращаясь в конвульсивных судорогах, в то время как Феррик и Бест вспахивали ее слизистую поверхность автоматными очередями.
Затем в дело вступили танки. Четыре снаряда разом ударили в агонизирующее чудовище, взорвались и разметали эту гору нечистот по всем окрестностям.
Когда дым рассеялся, дорога была свободна. О страшной твари напоминали лишь несколько зеленоватых лужиц, от которых исходил смрадный пар.
Феррик и Бест обменялись торжествующими улыбками.
— Так будет со всеми троллями нижнего Роуля! — провозгласил Феррик.
— Едва ли это достойная цель для современного хелдонского оружия, заметил Бест. — Мой Командир, я надеюсь, что вскоре нам попадется достойный противник.
— Не волнуйся, Бест. Врагов на твою долю хватит. Не забудь, впереди зиндские орды.
Феррик взмахнул Стальным Командиром, и остановившаяся колонна вновь тронулась с места. Через несколько минут дорога привела передовой отряд к древнему мосту. Единственный пролет моста висел на четырех толстенных стальных тросах, которые удерживались четырьмя каменными башнями по обеим берегам Роуля.
Не мешкая ни минуты, Феррик направил моторцикл на мост. Армада последовала за ним. Когда Феррик достиг середины моста, за его спиной разразился гром автоматных очередей и танковых орудий. Оглянувшись, Феррик увидел, что еще несколько протоплазменных монстров выползли из джунглей и атаковали колонну. Однако бравые парни из СС с помощью своих автоматов и танков живо покончили с гнусной нечистью.
Когда арьергард ударной колонны миновал мост и оказался на восточном берегу Роуля, Феррик дал войскам приказ остановиться. Танки выдвинулись к берегу, образовав артиллерийскую батарею, и дружным залпом вдребезги разнесли каменные башни на противоположном берегу. Пролет моста обрушился в мутные воды Роуля.
После чего Феррик скомандовал зарядить орудия зажигательными снарядами и перенести огонь на радиоактивные джунгли на другом берегу. Приказ был исполнен с энтузиазмом. Когда колонна снова двинулась навстречу зиндским ордам, весь противоположный берег являл собой сплошную стену пламени. К небу поднимались громадные клубы дыма. Омерзительной генетической помойке пришел конец.
Первыми свидетельствами великой битвы стали толпы беженцев-мутантов, которые начали попадаться уже милях в пятидесяти от Лумба. Все дороги были забиты ими; беженцы двигались в северном и в западном направлениях, навстречу стальной колонне хелдонских войск, идущей на юг. Когда колонна находилась милях в двадцати к востоку от волакской столицы, двигаясь параллельно течению Роуля, поток спасающих свои презренные жизни мутантов и ублюдков превратился в сплошную толпу, очумело прущую навстречу войскам, полностью заблокировав движение по шоссе. Конечно, можно было плюнуть на мутантов и силой проложить себе путь, но это привело бы к задержке, которую Феррик вряд ли мог себе позволить. Тем более что отдаленный грохот канонады и вспышки, то и дело озарявшие горизонт, ясно свидетельствовали о том, что дивизии Ваффинга уже схватились с врагом, поскольку вряд ли зиндские военачальники стали бы тратить снаряды на жалкий сброд, а волакскую армию можно было уже смело списывать со счетов.
Поэтому Феррик повел штурмовую колонну на юг по неряшливо распаханным полям, взяв немного на восток. Теперь все зависело от того, удастся ли ударить в тыл зиндским полчищам, прежде чем они успеют переправиться на западный берег Роуля. В противном случае операция будет сорвана. Ваффинг не сможет сдержать натиска во много раз превосходящих сил противника, а отборные части СС окажутся запертыми на этом берегу.
Вскоре отдаленная канонада превратилась в непрерывный оглушительный грохот. На западном берегу шло жестокое сражение. Слышен был треск автоматных очередей, грохот танковых орудий, тяжелое уханье установленных на паровых дредноутах мортир. Противник, судя по всему, также отвечал ураганным артиллерийским огнем. Ваффинг делал все, чтобы сдержать натиск зиндских зверосолдат. Вопрос состоял в том, какая часть орды еще оставалась на восточном берегу. Близился момент исторической важности: на карту было поставлено выживание истинного человечества как вида.
Когда штурмовая колонна СС достигла пригородов Лумба, взорам хелдонцев предстала голая, утрамбованная сотнями тысяч ног равнина. Не осталось даже развалин — верный след зиндских полчищ, и след, судя по всему, совсем свежий.
Здесь Феррик скомандовал остановиться и построиться в боевой порядок. Он и Бест встали в первых рядах, вслед за ними выстроились клином сто человек личной охраны — суперэлитная гвардия СС. Впереди и по бокам этого героического наконечника встали четыре танка. Еще несколько танков стеной брони отделили клин от основной массы эсэсовских штурмовиков. Прочие танки заняли свое место на флангах и в тылу. Никакая зиндская мразь не выдержит натиск подобного строя.
Феррик вставил новый рожок и снял автомат с предохранителя. Глянув в сторону Беста, который тоже готовил свое оружие к бою, Феррик крикнул:
— А теперь покажем, на что мы способны, Бест!
Бест отозвался задорным мальчишеским смехом и веселым "Хайль Яггер!", тут же подхваченным всей штурмовой дивизией. Феррик выжал газ, и вся армада понеслась вперед, в бой, взяв с места в карьер.
Феррик повел войско через поля и холмы, усеянные огрызками тел мертвых волаков, павших жертвой трупоядных зиндских зверосолдат. Армада въехала по склону последнего холма, и взорам хелдонцев открылась длинная узкая долина, до краев забитая зиндскими зверосолдатами. Орда двигалась в сторону Лумба, предместья которого начинались у противоположного, конца долины.
Лудольф Бест вскрикнул в ужасе, впервые увидев зиндских зверосоддат. И в самом деле, вид этих существ был настолько отталкивающим, что даже у героев волосы становились дыбом при первой встрече с подобными чудищами. Каждая из этих искусственно выведенных протоплазменных машин для убийства являла собой чудовищную карикатуру на человека. Ростом зверосолдаты были в добрые десять футов, с невероятно могучими руками и ногами, с чрезмерно широкими грудными клетками и крохотными головами, на которых еле помещались маленькие, налитые кровью, бессмысленно-злобные глазки и безгубый, слюнявый рот. Эти отвратительные существа были совершенно обнажены, если не считать грубых кожаных поясов, с которых свисали чудовищных размеров дубины, колотившие их по коленям. С ног до головы зверосолдаты были измазаны грязью — очевидно, для устрашения противника. Но самым ужасным в зверосолдатах была невероятная синхронность их движений. Если один солдат поднимал руку, одновременно с ним поднимал руку и весь его отряд.
Заметив испуг Беста, Феррик крикнул ему:
— Не бойся! Это просто безмозглые роботы. Бессмысленная гора мышц!
Сам же Феррик испытывал чувство, близкое к восторгу. Концентрация зиндских сил в долине означала, что имперские войска еще не успели полностью переправиться на западный берег Роуля. Стало быть, безрассудно отважный план сработал! Более того, кому-кому, а Феррику было прекрасно известно, что устрашающая орда зверосолдат полностью зависела от своих командиров-доминаторов. Немыслимая синхронность движений отряда на самом деле достигалась психическим воздействием одного-единственного доминатора. В бою зверосолдаты выказывали лишь рудиментарные начатки разума и собственной воли. На всем пространстве долины, примерно на одинаковом расстоянии друг от друга, среди зверосоддат возвышались гигантские телеги, лишенные бортов, в которые были впряжены гиганты-мутанты: чудовищной толщины ляжки в узловатом переплетении мышц и ягодиц, с недоразвитым торсом и рудиментарными начатками голов и рук. На телегах восседали целые своры визжащих и размахивающих ржавыми ружьями уродов. Однако можно было побиться об заклад, что среди этих мутантов скрывался доминатор, который своей психической аурой власти управлял окружавшим его отрядом. Вероятно, и восемь гигантских паровых дредноутов в тылу противника служили укрытием для доминатора-командующего. Издав свирепый боевой клич, Феррик повел свою штурмовую дивизию СС вниз по склону холма, прямиком на ближайший отряд зверосолдат. Стальная колонна неслась со скоростью сорок миль в час. Удерживая руль моторцикла, Феррик послал длинную очередь во вражеские ряды. Тотчас же, словно по сигналу, заговорили орудия танков, выплевывая фугасные заряды. Тысяча зверосолдат была мгновенно разнесена в кровавые клочья.
И в следующее мгновение Феррик на полной скорости вонзил острие стального клина в кровавую брешь, проделанную хелдонскими снарядами в рядах противника. Хелдонские танки дали еще один залп, теперь уже почти в упор. Как по волшебству, стена грязных волосатых тел разлетелась кровавыми брызгами. Ливень из крови, кишок и оторванных членов обрушился на Феррика. Лишь тогда до военачальников противника стало доходить, что происходит.
Пушки паровых зиндских дредноутов начали вразнобой палить по арьергарду штурмовой хелдонской колонны. Несколько десятков эсэсовских моторциклистов были разнесены в клочья вместе со своими машинами прямыми попаданиями зиндских снарядов. Впрочем, потери были столь незначительны, что об этом не стоило и упоминать.
Невероятная скорость и чудовищная мощь атаки хелдонских героев привели зиндское воинство в состояние полнейшей растерянности. Дредноуты продолжали вести огонь по хелдонской колонне, но даже на этом расстоянии, стреляя почти в упор, ублюдки, служившие у доминаторов за артиллеристов, умудрялись промахиваться, кося ряды своих же зверосолдат, и лишь изредка попадали в моторциклиста. Основная масса зиндских войск продолжала шагать в сторону Лумба — зверосолдаты еще не получили команды повернуться лицом к противнику.
На головокружительной скорости Феррик вел своих верных штурмовиков в бреши, пробиваемые хелдонской артиллерией в рядах противника. Надо было во что бы то ни-стало пробиться к зиндским дредноутам.
Наконец доминаторы оправились от потрясения, ибо внезапно, с нечеловеческой четкостью и синхронностью, тысячи гигантских зверосолдат развернулись и маршем пошли на хелдонские танки, равномерно взмахивая своими чудовищными дубинами. Волна за волной накатывались обнаженные монстры, разлетаясь брызгами, но на смену им прибывали новые зверосолдаты столь велики были запасы пушечного мяса доминаторов. Тысячи монстров ложились под гусеницы танков и колеса моторциклов, сраженные ураганным огнем, но на их месте тут же появлялись новые тысячи.
Внезапно Феррик увидел перед собой надвигающуюся шеренгу кряжистых чудовищ, размахивающих гигантскими дубинами. Кровавые глаза зверосолдат светились бессмысленным огнем, слюна стекала по подбородкам, в то время как все они разом поднимали и впечатывали в землю могучие ноги, толстые, как мраморные колонны Зала. Феррик выхватил Громовую Палицу и взметнул ее над головой, приготовившись обрушить на наступающую нечисть свое мистическое оружие.
О чудо! Стоило взять в руки Громовую Палицу, как тело Феррика тут же наполнилось энергией и сверхчеловеческой силой. Стальной Командир был в его руках легче перышка, но его первый удар обрушился на врага с силой лавины, напрочь смахнув головы шестерым зверосолдатам и оставив их тела корчиться в пыли, обливаясь кровью. Восторженный вопль штурмовиков показал, что они оценили этот удар. Преисполнившись боевого духа при виде столь вдохновляющего примера, эсэсовская суперэлитная гвардия под водительством Лудольфа Беста врезалась в ряды противника рядом с горячо любимым вождем. Хотя зверосолдаты неизмеримо превосходили хелдонцев числом — да и ростом каждый из монстров был в два раза выше истинного человека, — эсэсовские фанатики легко справлялись с ними за счет скорости, современного оружия и истовой веры в правое дело. Их булавы обрушивались на крохотные головки зверосолдат, а колеса моторциклов дробили кости упавших. Верная охрана продвигалась вперед, не отставая от Феррика, а он самозабвенно крушил врага Стальным Командиром, все глубже погружаясь в чавкающее болото омерзительной плоти — единое коллективное тело зиндской орды.
Феррик уже потерял счет поверженным врагам. Он шел, мерно взмахивая Громовой Палицей, словно косарь, с каждым ударом ломая ноги десяткам гнусных тварей, оставляя их визжать и корчиться в пыли до тех пор, пока булавы и колеса моторциклов штурмовиков не обрывали их квази-жизнь. Иногда Феррик менял тактику, и тогда металлический кулак Стального Командира начинал превращать в кровавое месиво отвратительные морды.
Даже в рукопашной зверосолдаты не проявляли никакой личной инициативы. Они просто перли вперед, шеренга за шеренгой, поражая своими дубинками все, что двигалось. Возможно, они даже не соображали, есть перед ними цель или нет. Как только один зверосолдат падал, тотчас же из задних рядов на его место выдавливался другой. Протоплазменными винтиками в единой гигантской машине — вот кем они были, эти зверосолдаты.
Битва продолжалась. Стальная хелдонская колонна рвала тело орды, но и сама несла потери. Доминаторы бросали все новые волны зверосолдат. Движение колонны сдерживалось главным образом гигантскими горами трупов, через которые приходилось пробираться.
Вскоре Феррик был уже в каких-то ста ярдах от зиндских паровых дредноутов, составленных кругом и окруженных плотной толпой зверосолдат. За Ферриком следовал верный Бест, затем — четыре танка и суперэлитные штурмовики личной охраны Феррика. За ними двигалась основная колонна танков, оставляя за собой кровавый след измолотых гусеницами монстров.
Внезапно тактика доминаторов изменилась. Из рядов зверосолдат вокруг дредноутов выдвинулись зверосолдаты-стрелки. Они стали вести прицельный огонь по колонне хелдонских войск. Вот уже за спиной Феррика юный эсэсовский герой-мученик вскрикнул от боли и рухнул с седла своего моторцикла. Фонтан чистейшей алой крови хлестал у него из горла. Пули свистели вокруг Феррика, то здесь, то там поражая десятками парней из Светозарной Свастики, падающих в пыль со своих стальных коней. Одна из пуль срикошетила от стальной рамы моторцикла Беста и просвистела на волосок от его головы.
— Автоматы к бою! — что было мочи крикнул Феррик. Он засунул Стального Командира за пояс и сорвал с шеи автомат. Повернув моторцикл в сторону, он понесся вперед, уводя своих людей с линии огня танковых орудий.
Сделав полукруг на свободном пространстве, Феррик дал очередь по ближайшему ряду зверосолдат, скосив сразу двоих. Танковые орудия открыли огонь. Залп бронебойными снарядами ударил во вражеские дредноуты, разнося их вдребезги. Долину заволокло дымом и пылью. Тяжелые осколки металла дождем посыпались на зверосолдат, убивая их и калеча. Новый залп. Следом еще один. И еще. Место, где стояли зиндские дредноуты, превратилось в огненный ад. Залп следовал за залпом.
Когда пыль наконец осела и дым рассеялся, на месте восьми дредноутов осталась лишь огромная дымящаяся воронка, усеянная осколками металла и ошметками кровоточащей протоплазмы.
Эффект уничтожения командирских дредноутов, откуда велось управление всей ордой, проявился незамедлительно и был воистину удивителен. Синхронность движения зверосолдат мгновенно нарушилась; огромные безмозглые монстры начали бессмысленно метаться из стороны в сторону, сталкиваясь и опрокидывая друг друга. Некоторые из них остервенело разряжали свои винтовки в воздух, другие отбрасывали оружие в сторону. Воздух наполнился отвратительным бормотанием, пронзительными вскриками и надрывающим душу воем. Вся огромная масса зверосолдат, находящаяся в непосредственной близости от дымящейся воронки, превратилась в охваченное паникой стадо.
Эсэсовские орудия и пулеметы косили зверосолдат как траву. Стремясь нанести врагу максимальный ущерб, Феррик и его штурмовики сосредоточили огонь на гигантских скрипучих телегах, где могли укрываться доминаторы. Всякий раз при прямом попадании орудийного снаряда в такую телегу очередной отряд зверосолдат начинал метаться из стороны в сторону или же, в приступе внезапной ярости, бросаться на своих.
Снова и снова Феррик и его верное войско рассекало зиндскую орду, зажатую в узкой долине. Тысячи и тысячи монстров ложились под колеса и гусеницы отважных воителей. И с каждым разом все ближе был Лумб и мост через Роуль.
К тому времени, когда до восточных предместий Лумба было уже рукой подать, вся зиндская орда пребывала в состоянии полнейшего хаоса. Десятки тысяч зверосолдат были уничтожены, еще десятки тысяч, лишившись хозяев-доминаторов, превратились из протоплазменных машин для убийства в бессмысленное скопление мышц. Подобно тому, как лишенное головы тело рептилии еще какое-то время сохраняет видимость жизни, дергаясь и пытаясь бежать, поощряемое спинным мозгом, — так и эти безмозглые монстры бесцельно метались из стороны в сторону, стреляли, дрались, мочились, грызли друг друга, испражнялись и гибли во множестве под ногами своих же сородичей.
Когда Феррик во главе стальной лавины достиг наконец восточных предместий Лумба, вернее того, что когда-то было предместиями, даже штурмовики с их железной выдержкой не смогли сдержать возгласов ужаса. То, что окружало их, не могло привидеться и в кошмарном сне.
Зиндская орда, наступавшая широким фронтом, буквально стерла с лица земли столицу волакских мутантов. Здания превращались в груду камней, которые затем разбивались и толклись в порошок. Во всем Лумбе не осталось ни одного целого артефакта. Та же участь постигла и обитавших здесь мутантов. Зверосолдаты убивали на своем пути все живое. Улицы были усеяны кусками тел, костями и полуобгрызенными трупами мутантов и гибридов. Мутированная плоть стремительно разлагалась. В воздухе стоял отвратительный трупный смрад. Очевидно, оставшихся в живых доминаторов было недостаточно, чтобы удержать в повиновении массы зверосолдат, ибо повсюду бродили, шатаясь, десятки тысяч этих мрачных чудищ, время от времени тоскливо мычащих, громко испускающих газы либо тупо и размеренно колотящих дубинами по трупам своих сородичей. Те, у кого в ручищах были винтовки, время от времени стреляли в воздух. Или в себя — в зависимости, куда в этот момент был повернут ствол. Многие с навязчивым упорством пытались помочиться на сородичей.
Чувствуя, что его вот-вот вырвет, Феррик собрал в кулак всю свою сверхчеловеческую волю и подавил рвотный позыв. Повернувшись к Бесту, он крикнул:
— Видишь, какое будущее готовят доминаторы всему миру! Они хотят, чтобы вся наша планета превратилась в генетическую помойку, населенную вот такими слюнявыми чудищами. Клянусь Громовой Палицей и Свастикой, что не успокоюсь, пока с лица Земли не исчезнет последний доминатор!
После таких слов Феррик вывернул до отказа ручку газа. Двигатель моторцикла бешено взревел, стальной конь встал на дыбы и с удвоенной скоростью помчал своего хозяина вперед. Стальная колонна понеслась следом. Зрелище полного надругательства над тем, что некогда было человеческим генетическим материалом, преисполнило сердца хелдонцев лютой ненавистью к врагу, вознеся их на высшую ступень героизма.
Срезая путь где только можно, штурмовой отряд мчался вперед, навстречу огненному зареву над западным берегом, где Ваффинг со своими героями стоял насмерть, сдерживая наседающие полчища врагов. Еще издалека грохот орудий и оглушительный треск тысяч пулеметов рвал барабанные перепонки. Каково же было там, на другом берегу?
Берега забитого трупами Роуля соединял один-единственный понтонный мост. Феррик с первого взгляда оценил всю ненадежность этого примитивного сооружения. По мосту продвигался отряд зверосолдат, шагающих в унисон, с нечеловеческой синхронностью движений. В середине отряда находилась командирская телега, откуда производилось управление живыми роботами. Очевидно, этих зверосолдат не затронула всеобщая паника.
Столпившиеся на берегу безмозглые гиганты бесцельно метались по сторонам. Многие пытались прорваться на мост, вслед за ушедшим отрядом, многим это удавалось. Оттуда они и падали в мутные воды.
Феррик мгновенно сообразил, что танками проложить путь не удастся. Достаточно одного шального снаряда — и хлипкая переправа, связывающая оба берега, будет разрушена. В этом случае штурмовой отряд, устремившийся на выручку Ваффингу, окажется заперт здесь, среди обезумевшего стада монстров.
Поэтому Феррик взмахнул Стальным Командиром, приказывая колонне перестроиться. Идущие в авангарде танки разошлись в стороны, затем разъехались танки, отделяющие боевой клин от основного отряда. Теперь дредноуты двигались в арьергарде и по флангам, прикрывая с тыла и с боков колонну моторциклистов, возглавляемых Ферриком и Вестом. Оглянувшись, Феррик невольно залюбовался этими героями, восседающими на своих черных машинах, сплошь залитых вражеской кровью. После отвратительных рож зверосолдат так приятно было видеть истинно человеческие лица этих героев благороднейших кровей. Ветер развевал алые плащи эсэсовцев, на лицах у всех светилось одинаковое выражение фанатичной решимости. Грозные стальные булавы, красные от крови, заткнуты за пояса. Этим людям все было по плечу!
Издав боевой клич, Феррик повел фалангу СС на обезумевшую толпу у входа на мост. Широко размахнувшись, он снес ударом Стального Командира голову одному из зверосолдат и тем же ударом отделил ноги от туловища еще у двоих. Те рухнули в агонии. Феррика с ног до головы окатило горячей и грязной кровью чудовищ, фонтаном бьющей из страшных ран. Рядом с Ферриком Бест одним ударом булавы поверг громадного зверосолдата на колени, после чего раздробил ему позвоночник. Справа и слева — везде герои из СС десятками истребляли гнусных чудовищ. Толпа зверосолдат была столь плотной, что каждый удар булавы находил свою жертву.
Стальной клин СС с маху врезался в плотную массу нечисти. Охваченная животным ужасом, толпа гигантов заколыхалась и мало-помалу раздалась в стороны, открывая проход к мосту. Монстры разбегались, давя ногами раненых сородичей. Не тратя на них времени, Феррик, а вслед за ним и эсэсовцы-штурмовики устремились на мост.
Прежде чем доминатор на телеге успел начать маневр, пытаясь развернуть марширующий отряд на узком пространстве моста, Феррик и его люди обрушились сзади. Удары Стального Командира падали на плечи и спины мерно шагающих зверосолдат, сокрушая позвоночники и черепа. Штурмовики, не желая отставать от вождя, соревновались с ним в доблести: размозженные головы, раздробленные хребты, перебитые ноги — все пространство моста на протяжении пятидесяти ярдов было завалено бьющимися в предсмертных муках телами.
Наконец доминатору удалось повернуть отряд. Зверосолдаты зашагали навстречу хелдонцам, взмахивая своими суковатыми дубинами. К этому времени Феррику почти удалось пробиться к телеге — ее громадные деревянные скрипучие колеса возвышались над головами зверосолдат в каких-нибудь десяти шагах от Феррика. Но между ним и телегой стояли плечом к плечу десять рядов зверосолдат. Очевидно, это была личная охрана доминатора. Передний ряд зверосолдат разом взмахнул своими страшными дубинами, но Феррик, упреждая их, одним движением Громовой Палицы раздробил дюжину вражеских рук. Дюжина дубин упала на землю, дюжина слюнявых ртов зашлась в страдальческом вопле.
Не теряя даром времени, Феррик левой рукой подхватил болтающийся на шее автомат и длинной очередью хлестнул по своре мутантов, облепивших телегу, точно мухи. С такого расстояния невозможно было определить, кто из них — доминатор, поэтому проще перебить всех.
Первая же очередь скосила шестерых. Сзади запел боевую песню автомат верного Веста. А несколько мгновений спустя уже все штурмовики вели огонь по телеге, превращая находящихся там мутантов в бесформенную массу кровавой протоплазмы.
Как только тело последнего доминатора было изорвано в клочья сотнями пуль, среди зиндских рабов на мосту воцарился полнейший хаос. Гигантские мутанты, запряженные в телегу, несколько секунд растерянно шевелили крохотными недоразвитыми ручонками, а потом вдруг разом истошно завопили и бросились в разные стороны, таща за собой телегу. Телега раскачивалась и подпрыгивала на стыках моста, убивая и калеча зверосолдат, которые сейчас пребывали в таком же точно состоянии, что и их собратья на восточном берегу, а именно: они что-то бормотали, мотали головами, мочились, грызли друг друга, тоскливо мычали и, сталкиваясь друг с другом, во множестве валились с моста в нечистые воды реки. Для Феррика и его отряда не составило никакого труда очистить мост. Задача упростилась еще и за счет того, что тягловые мутанты в какой-то миг случайно ринулись в одном направлении и вместе со своей неуклюжей телегой рухнули с моста, подняв громадный фонтан брызг, окативший зверосолдат с ног до головы. Это лишь добавило сумятицы в их ряды. С тоскливым мычанием зверосолдаты стали бросаться в воду, вслед за телегой, освобождая мост. Прошло не больше минуты — и лишь гора изувеченных трупов осталась единственным напоминанием об инфернальном отряде.
Путь был свободен. Штурмовая колонна с ревом устремилась через мост на западный берег. Замыкали колонну пять танков. Как только их гусеницы коснулись твердой земли, танки остановились. Башни их развернулись. Троекратный залп сотряс воздух. Там, где только что был мост, теперь плавали лишь обломки, медленно сносимые вниз по течению. Остатки орды были заперты за рекой.
Что касается другой половины орды, то теперь она оказалась зажатой в тиски между дивизиями Ваффинга на западе и штурмовиками Феррика на востоке. Отрезанная от тыла, уменьшившаяся вдвое орда была обречена.
Дивизии Ваффинга окопались на западном берегу широким фронтом. Глубоко эшелонированная линия обороны пролегала там, где совсем еще недавно располагались западные пригороды Лумба, ныне сровненного с землей. Окопы и наспех построенные земляные редуты одну за другой отражали непрекращающиеся атаки противника. Зиндские доминаторы бросали в этот кровавый котел все новые и новые полки зверосолдат, но хелдонцы держались, не уступая врагу ни пяди земли. Далеко в тылу за линиями окопов высились стальные громады паровых дредноутов, которые вели непрерывный огонь по позициям противника. Снаряды зиндских мортир, установленных на телегах, были им не страшны: хелдонские мортиры намного превосходили мортиры противника по дальнобойности и калибру. В воздухе висел густой и едкий дым от взрывов. Грохот стоял такой, что было больно ушам.
К тому времени, когда Феррик со своими штурмовиками вышел орде в тыл, зиндцам удалось продвинуть свои укрепления почти вплотную к хелдонским окопам. Всего лишь сотня ярдов отделяла их от хелдонцев. Огромная гора трупов зверосолдат, наваленная вдоль всей линии огня, служила врагу укрытием. Когда Феррик поднялся на гребень холма, перед ним открылся захватывающий вид грандиозного сражения. Зверосолдаты шли, шеренга за шеренгой, синхронно поднимая и опуская ноги и паля из винтовок. Как только хелдонские пулеметы скашивали один ряд зверосолдат, на его месте немедленно возникала новая шеренга живых десятифутовых роботов. И с каждой такой волной зверосолдаты на один-два фута оказывались ближе к линии окопов, ценой чудовищных потерь медленно, но неуклонно продвигаясь вперед. Это напоминало сползание ледника со склона горы, таявшего в лучах солнца, упрямо захватывая все новые и новые дюймы земли.
С волчьей ухмылкой Феррик обернулся к Бесту:
— Доминаторы сейчас меньше всего ожидают нападения сзади! Мы прижмем их к дивизиям Ваффинга и раздавим как клопов!
Феррик трижды взмахнул над головой Стальным Командиром, и по этому сигналу штурмовики перестроились в боевой порядок. Справа и слева от Феррика выстроились ряды эсэсовских моторциклистов. В переднем ряду, на равном расстоянии друг от друга замерли танки.
Феррик рассек воздух Стальным Командиром, завел мотор, и грозная масса людей и металла тронулась с места и, набирая скорость, понеслась вниз, со склона холма, туда, где разгоралась величайшая в истории битва. Орудия танков били на ходу, посылая в ряды врага снаряд за снарядом. По приказу Феррика огонь велся исключительно по телегам. Десятки телег тут и там взлетали на воздух. К тому моменту, когда штурмовой отряд столкнулся с противником, несколько десятков вражеских полков превратились в обезумевшие толпы кретинов.
Врезавшись моторциклом в ряды шагающих на запад зверосолдат, Феррик одним героическим ударом размозжил головы десятку монстров. Но зверосолдаты продолжали шагать навстречу бешеному огню пулеметов Ваффинга, совершенно игнорируя штурмовиков и танки СС, косящих их ряды. Автоматные очереди вспарывали спины зверосолдат, удары стальных булав обрушивались на их затылки, а они все шагали и шагали, не оглядываясь. Феррик заметил выражение крайнего недоумения на лице Беста, когда тот одной автоматной очередью скосил десяток монстров, а зверосолдаты справа и слева даже не обернулись.
К тому времени, когда доминаторы догадались повернуть задние ряды навстречу новому противнику, штурмовики СС уже успели нанести врагу чудовищный урон. Положение доминаторов усугублялось еще и тем, что потерявшие хозяев зверосолдаты ломали строй остальных полков. Зиндское наступление на позиции Ваффинга захлебнулось, в рядах противника царила невообразимая сумятица. Зверосолдаты бросались друг на друга, выли, мычали — в общем, демонстрировали крайнее скотство.
Увидев это и сообразив, что помощь близка, Ваффинг повел свою армию в решающую атаку. Хелдонцы выскакивали из окопов и со страшным боевым кличем кидались на врага.
Зиндская орда, уже превратившаяся к этому времени в стадо обезумевших монстров, оказалась зажатой между двумя линиями наступавших хелдонцев. Скотству и зверству противостояли сталь и героизм. Уже сейчас исход битвы не оставлял ни малейших сомнений.
Прорубаясь сквозь полчища вонючих, бестолково мечущихся гигантов, Феррик вдруг ощутил небывалое вдохновение. Каждый удар Стального Командира очищал мир от нескольких чудищ, каждый сраженный зверосолдат приближал истинное человечество к тотальной победе. Видимо, то же самое чувствовали и штурмовики. Везде, куда ни кинь взор, парни из Светозарной Свастики, охваченные священной яростью, самозабвенно крушили гнусную нечисть; в каждом открылся неисчерпаемый источник силы — то сама расовая воля безумствовала на поле боя. Сейчас и сам Феррик, и его люди были одним целым, связанным воедино боевым братством. Феррик потерял счет времени. Он не ведал, сколь долго продолжалось сражение. Феррик и его верный моторцикл неуклонно продвигались вперед. Сраженные Стальным Командиром зверосолдаты валились точно снопы. Силы его не убывали. Напротив, с каждым сраженным зверосолдатом Феррик ощущал себя все бодрее. Душа его ликовала, сердце пело. Здесь, на этом поле, его руками творилась история.
Наконец ряды зверосолдат стали заметно редеть. Уже не десятки, а единицы квази-жизней уносил каждый взмах Громовой Палицы, ибо большая часть врагов была повержена. Среди гор трупов, спотыкаясь и падая, метались, жалобно и тоскливо мыча, уцелевшие безмозглые чудища.
Впереди, в нескольких ярдах Феррик заметил двух зверосолдат. Они стояли на горе трупов и осыпали друг друга ударами громадных суковатых дубин. Направив на них моторцикл, Феррик занес над головой Громовую Палицу. Но не успел металлический кулак Стального Командира поразить свою цель, как один из зверосолдат упал с разможженным черепом. В следующий миг Стальной Командир снес голову второму монстру.
И вот, совершенно внезапно, перед Ферриком возникла тучная фигура Лара Ваффинга. Серая форма его потемнела от крови зверосолдат, в руках фельдмаршал держал тяжелую булаву, с которой стекали на землю вражеские мозги.
Феррик резко затормозил свою машину в двух шагах от сияющего Ваффинга и легко соскочил на землю. Еще через мгновение к ним подбежал Бест. Втроем они молча обнялись. А вокруг черные кожанки эсэсовцев перемешались с серой формой армейских частей. Тиски сошлись. Враг был раздавлен. Зиндская орда прекратила свое существование.
Первым торжественное молчание нарушил дородный и шумный Ваффинг.
— Мы совершили это! Хелдон спасен! Вот он — величайший миг мировой истории!
— Нет, мой дорогой Ваффинг, — поправил его Феррик. — Воистину величайшим мигом станет тот, когда погибнет последний доминатор. Мы выиграли сражение, но не войну!
Ваффинг задумчиво кивнул. Втроем они молча воззрились на поле битвы, заваленное вражескими трупами. Закат, окрасил пейзаж в кроваво-красный цвет. По широкому полю бродили эсэсовцы в черной форме, и время от времени тишина нарушалась короткой автоматной очередью. Феррик и его паладины стояли молча. Последние лучи заходящего за их спинами солнца зажгли над их фигурами оранжево-багровый ореол.
Глава 11
Теперь, когда зиндские орды оказались временно запертыми за водной преградой Роуля, строительство Нового Хелдона пошло темпами, от которых просто дыхание захватывало. Победа при Лумбе подхлестнула хелдонцев, ибо каждый четко понимал: человеческой расе дана лишь короткая передышка. В скором времени доминаторы вновь попытаются двинуть на святую незараженную землю фатерлянда неисчислимые полчища своих гнусных живых роботов. Поэтому каждый выкладывался, как мог, участвуя в общем деле построения светлого будущего, и по всей стране, куда ни глянь, люди наперебой демонстрировали самые настоящие чудеса самопожертвования и фанатизма.
Самое лучшее, самое новое, самое прогрессивное из того, что нес в себе Новый Порядок, нашло свое воплощение в программе классификационных лагерей. Ничто не доставляло Феррику такого удовольствия, как инспекционные поездки по лагерям. Ибо нигде патриотическое рвение не достигало такого поистине героического размаха, как здесь.
Вот и теперь сердце Феррика сжалось от предвкушаемой радости, когда он проходил через главные ворота только что вошедшего в строй нового классификационного лагеря, расположенного недалеко от северной границы Изумрудного леса. На этот раз Феррик предпочел прибыть сюда с неофициальным визитом. Боре Ремлер вызвался сопровождать его самолично. Поспешая за Ферриком, Ремлер просто исходил от нетерпения. Феррик прекрасно понимал его. Ведь Боре вложил в лагеря всю свою душу. Вдвоем с Ваффингом, при поддержке военной промышленности и армии, а также добровольцев из СС, Ремлер сделал невозможное: за какие-то два месяца в Хелдоне были построены и введены в строй тридцать шесть классификационных лагерей.
Внешне лагерь выглядел довольно скромно — прямоугольный участок, огороженный несколькими рядами колючей проволоки, через которую пропускался электрический ток. По углам прямоугольника высились сторожевые вышки с установленными на них пулеметами. Внутри лагеря тянулись ровные ряды аккуратных деревянных бараков. Одновременно лагерь вмещал до десяти тысяч хелдонцев — и такова была сверхчеловеческая эффективность СС, что Ремлер гарантировал обработку всех этих десяти тысяч граждан в течение всего лишь пяти дней.
Излишним было бы говорить, что все эти достижения были бы абсолютно немыслимы без подлинно фанатической поддержки простых хелдонских тружеников — таких, как те, что встречали сейчас Феррика и Ремлера, выстроившись в ровные шеренги на главном лагерном плацу — всего их здесь было две с лишним тысячи человек. "Клаги" — так называли хелдонских граждан, проходящих пересертификацию в лагерях. Это новое словечко появилось в обиходе всего лишь два месяца тому назад. Еще одно свидетельство тех головокружительных темпов, с которыми Хелдон строил свое счастливое будущее. В основной своей массе собравшиеся на плацу клаги представляли собой, на первый взгляд, превосходные экземпляры истинно человеческой породы. Сейчас, на время пребывания в лагере, вместо гражданской одежды на них были серые опрятные костюмы с нашитыми номерами. Хотя пребывание в лагере являло собой довольно тяжкое испытание, требующее определенного напряжения моральных и физических сил, Феррик, к величайшему своему удовлетворению, не заметил среди клагов ни одной кислой физиономии. Большинство из проходящих здесь пересертификацию в глубине души лелеяли надежду быть направленными в ряды СС. Тем более что за вдохновляющим примером далеко ходить было не надо куда ни кинь взгляд, повсюду виднелись бравые парни из Светозарной Свастики в сверкающих черных кожанках и алых, украшенных свастикой, плащах.
Когда Феррик остановился перед строем, Ремлер рядом с ним щелкнул каблуками и молча выбросил руку в партийном приветствии.
Немедленно шеренга клагов ощетинилась лесом выброшенных вперед рук, и дружный рев двух с лишним тысяч голосов "Хайль Яггер!" раскатился над классификационным лагерем.
Феррик выбросил руку в ответном салюте, после чего обратился к клагам с краткой речью. Надо было как-то вознаградить славных хелдонцев за их патриотизм.
— Граждане Хелдона! Я рад вашему патриотизму и готовности пожертвовать мелкими удобствами ради процветания общего дела. Мне известно, что половина из присутствующих находится здесь добровольно. Подобное рвение вдохновляет не только меня, но и каждого истинного человека, живущего по законам Свастики. Ваш боевой дух, ваш патриотизм, ваша готовность жертвовать всем и ваша приверженность священным расовым идеалам, как и сам этот лагерь, где мы с вами находимся, должны служить грозным напоминанием гнусной клике доминаторов и их приспешников. Граждане Хелдона! Я желаю вам удачи! Да не выявится среди вас доминатор! Желаю всем вам успешно пройти пересертификацию! Я желаю каждому из вас попасть в ряды СС. Это высшая почесть, которой может удостоиться истинный человек! Хайль Хелдон! Хайль победа!
В ушах Феррика все еще звучал ответный рев голосов "Хайль Яггер!", когда они с Ремлером отправились осматривать лагерь.
Пересертификация производилась в большом одноэтажном строении, обшитом листами нержавеющей стали. У входа в здание находилась большая толпа клагов под предводительством высокого светлокудрого эсэсовца в безупречно черной кожанке. Еще несколько эсэсовцев разделяли эту толпу на четыре очереди и по одному запускали внутрь. Так как очереди двигались очень быстро, другие эсэсовцы постоянно подводили к толпе новые группы клагов. Четкость, слаженность и скорость напоминали заводской конвейер. Феррик отметил, что клаги в толпе были бодры, веселы и оживленно переговаривались между собой. То тут, то там слышался жизнерадостный смех. Однако, встав в очередь, каждый двигался к дверям с видом сосредоточенным и торжественным, очевидно, осознавая всю важность текущего момента.
— Мне нравится скорость, с которой проходит пересертификация, — сказал Феррик Ремлеру. — К вашей чести, должен заметить, что удается сочетать массовость охвата с уважением к индивидуальности каждого хелдонца.
Ремлер кивнул:
— Некоторые из этих молодых парней так хотят попасть в ряды СС, что отдают свой суточный паек, стремясь оказаться в той группе, которая будет проходить пересертификацию раньше.
Феррик только покачал головой:
— Отдай по лагерю приказ: человек, отдавший свой суточный паек, с целью побыстрее пройти пересертификацию, отодвигается в очереди на сутки. Мы не можем допустить, чтобы потенциальные эсэсовцы голодали по причине собственного энтузиазма.
— Да, мой Командир! — ответил Ремлер, и они вошли в обшитое сталью строение.
Интерьер пересертификационного центра был подчеркнуто рабочим: некрашеные стены и каменный пол. Каждая из четырех очередей, вливающихся сюда, проходила вдоль длинных барьеров, тянувшихся на добрую половину длины помещения. За барьерами плотными рядами стояли эсэсовские генетики в черных кожанках. Каждый из них производил лишь один тест. За то время, пока каждый клаг-абитуриент проходил вдоль барьера, он подвергался всестороннему тестированию. Все четыре цепочки тестируемых сходились затем вместе перед стеной, в которой находились четыре двери. Здесь клагов охранял целый десяток эсэсовцев, вооруженных булавами и автоматами. После того как клаг-абитуриент проходил тестирование, его направляли к одной из дверей для дальнейших процедур. Феррик заметил, что большинство клагов всячески стремились попасть в крайнюю справа дверь.
— Мы недавно разработали четыре дополнительных теста, — с гордостью сообщил Феррику Ремлер. — Каждый хелдонец должен теперь удовлетворять двадцати трем генетическим параметрам. Конечно, для тех, кто стремится попасть в СС, требования намного выше. Поскольку уже на сегодняшний день хелдонские лагеря направили в ряды СС почти семьдесят тысяч человек, мы были вынуждены ужесточить наши требования к чистоте генотипа для тех, кто мечтает попасть в ряды Светозарной Свастики. Кроме того, женские лагеря рекомендовали сорок тысяч женских особей, генетически подходящих для спаривания с людьми из СС. Мой Командир, ты только представь себе, каких невероятных экземпляров мы получим уже в следующем поколении! Чистота генотипа кристальнейшая!
— Ничуть в этом не сомневаюсь, Ремлер, — отозвался Феррик. — То, что ты делаешь здесь, иначе как чудом назвать нельзя.
Зарумянившись от похвалы, Ремлер провел Феррика в крайнюю слева дверь. Они очутились в маленьком помещении. Двое находящихся здесь эсэсовцев, вооруженных автоматами и булавами, замерли по стойке "смирно" и выбросили правую руку в партийном салюте при виде верховного главнокомандующего. Пол в помещении был влажным, бетонным и весь усеян небольшими отверстиями. Вода подавалась из многочисленных кранов, расположенных на стене в нескольких дюймах от пола. Несмотря на чистоту, царящую в помещении, на полу виднелись следы красно-бурых пятен.
— На настоящий момент нам удалось выявить всего лишь несколько тысяч доминаторов, — сказал Ремлер. — Однако эсэсовские ученые близки к завершению работ над специальным тестом, выявляющим доминаторский генотип. В настоящий же момент я с прискорбием вынужден признать вероятность того, что некоторому количеству доминаторов удалось улизнуть, выдав себя за обычных мутантов или гибридов.
Феррик вернул салют честным эсэсовским труженикам и кивнул в ответ на слова Ремлера.
— Когда работы над этим тестом будут закончены, нам никто не помешает подвергнуть стерилизованных мутантов повторной проверке. И тем самым выявить уцелевших доминаторов. Доминаторы во что бы то ни стало должны быть уничтожены все до последнего. Это вопрос выживания истинного человечества.
— В любом случае новое поколение так или иначе решит эту проблему, заметил Ремлер.
В противоположном, от входа конце ликвидационного помещения находилась еще одна дверь. Ремлер провел Феррика через нее. Они пересекли служебный коридор и вошли в большое помещение, наполненное веселыми обнаженными хедцонцами, выстроенными перед стальной стеной, в которой виднелись окошки. В окошках клаги получали новые сертификаты, подтверждавшие чистоту их генотипа, а также свою гражданскую одежду, сданную при поступлении в лагерь.
Стоило Феррику появиться здесь, как оглушительный и восторженный вопль "Хайль Яггер!" эхом отозвался от стальных стен. С минуту толпа не могла успокоиться, непрерывно выкрикивая "Хайль Яггер!" и вскидывая руку в партийном салюте. При виде столь чистосердечного выражения народного ликования Феррик не мог удержаться от улыбки, отдав толпе исполнивших свой гражданский долг хелдонцев партийный салют.
Феррику был вполне понятен восторг этих людей. Ведь они прошли новое, строжайшее генетическое тестирование, которое вновь подтвердило их причастность к истинному человечеству. Неподдельная радость этих людей глубоко тронула Феррика; он почувствовал, как в нем еще больше крепнет железная решимость довести до конца свою великую миссию — подарить истинному человечеству весь мир.
Затем Ремлер повел Феррика по коридору и наконец остановился у входа в вытянутое, прямоугольной формы помещение, которое, очевидно, являлось предметом особой гордости Ремлера. Прямо от дверей начинался барьер, точно такой же, как в помещении для пересертификации. За барьером плечом к плечу стояли пятеро эсэсовских генетиков, все как на подбор белокурые и голубоглазые. Дальше, за генетиками, располагался за своим столом врач, обложившийся всевозможными медицинскими инструментами. Вся задняя часть комнаты была занята рядами столов, за которыми сидели высокие белокурые юноши, заполнявшие под наблюдением капитана СС бланки тестов. Патриотическое рвение и воодушевление достигали в этом помещении необычайного накала. Ведь находившимся здесь юношам предоставлялась попытка пройти невероятно жесткое генетическое, соматическое и патриотическое обследование на предмет возможности вступления в ряды СС.
При виде Феррика все находящиеся здесь вскочили, приветствуя вождя. Феррик ответил коротким салютом и кивком головы дал понять, чтобы на него и Ремлера не обращали внимания. После чего он счел нужным выйти, дабы ничем не нарушать торжественность процедуры и дать возможность соискателям полностью сосредоточиться на тестах. Феррик прекрасно понимал, что его присутствие отвлечет внимание юных патриотов — из-за этого они могут упустить шанс, который выпадает в жизни только раз.
Завернув за угол коридора, Феррик столкнулся нос к носу с очередью людей. Лица их были бледными как мел, а в глазах застыл страх. Вдоль очереди на равных интервалах друг от друга стояли эсэсовцы, вооруженные булавами и автоматами. Впереди находился майор СС с блокнотом и ручкой в руках. За спиной у майора виднелись две двери.
При появлении Феррика майор как раз обращался к угрюмому хелдонцу с несколько высокомерным лицом:
— Мой долг сообщить вам, что тестирование выявило ваше несоответствие стандартам беспримесного истинно человеческого генотипа. Посему вам предоставляется на выбор: либо выдворение из фатерлянда без права возвращения, либо стерилизация. Что выбираете?
Парень явно колебался; Феррик заметил слезы в его глазах. Внезапно присутствие Феррика было замечено, и все, включая эсэсовцев и отбракованных, вытянулись по стойке "смирно" и, выбросив правую руку в партийном салюте, прокричали "Хайль Яггер!" с таким неподдельным энтузиазмом, что лучшего и не пожелаешь. Феррик был глубоко тронут подобным проявлением расовой солидарности элитных носителей беспримесного истинно человеческого генотипа и тех, кому предстояло принести себя на алтарь Отечества, пожертвовав ради процветания фатерлянда самым дорогим.
Мгновение — и хелдонец, стоящий перед майором, расправил плечи, щелкнул каблуками, вытянулся во фрунт и бодро отрапортовал:
— Ради блага Отчизны я выбираю стерилизацию! Выбросив правую руку в безупречном партийном салюте, несчастный решительно зашагал к правой двери.
— Восемьдесят пять процентов отбракованных выбирают стерилизацию, тихо шепнул Ремлер на ухо Феррику.
Слезы затаенной радости, смешанной с саднящей горечью, выступили у Феррика на глазах, когда он стоял и смотрел, как один за другим отбракованные стоически шагали к правой двери с тем, чтобы лишиться своих производительных органов. Перед его глазами сейчас было самое убедительное доказательство триумфа Свастики и правоты дела, которому он, Феррик, служил.
Верховный командующий фельдмаршал Лар Ваффинг тяжело поднялся с места, глянул на громадную карту за спинкой более высокого, чем у других, кресла Феррика, кивнул генералам, собравшимся в главном зале генерального штаба, улыбнулся Феррику и начал доклад:
— Мой Командир, с величайшим удовольствием спешу сообщить, что перевооружение армии можно считать завершенным. В нашем распоряжении находится более трехсот танков, и новые заводы способны выпускать еще по десятку каждую неделю. Сейчас мы имеем более двухсот истребителей и пикирующих бомбардировщиков. Новые сборочные линии гарантируют еженедельный выпуск еще десяти машин. Более полумиллиона хелдонцев влились в ряды нашей армии. Я с гордостью могу доложить, что отныне каждый солдат имеет новый автомат, равно как и уставную булаву. Столь же хорошо обстоят дела и с боеприпасами. Что касается нефти, то ее запасов нам хватит на месяц войны. Ученые военно-промышленного комплекса сейчас бьются над задачей воссоздания управляемых ракет и другого оружия древних. Ваффинг сделал паузу.
— В общем, если вкратце, мой Командир, находящиеся в вашем распоряжении воинские части ждут только вашего приказа, чтобы рвануться в бой!
— Превосходно, Ваффинг, — отозвался Феррик, когда фельдмаршал, повинуясь его жесту, сел. — Армии и СС, как воздух, нужны боевые действия, чтобы поддерживать себя в форме. Вопрос только в том, где и когда мы будем вести эти боевые действия. — И пристально посмотрев на Ваффинга, Феррик спросил: — Как думаешь, мы готовы стереть Зинд с лица земли?
Несколько мгновений Ваффинг напряженно думал, прежде чем ответить.
— У меня нет ни малейшего сомнения в том, что мы сможем победить Зинд в случае, если начнем войну сегодня же, — наконец ответил он. — Но в этом случае война будет долгой и кровопролитной. Дай нам шесть месяцев — и армия удвоит свой численный состав. К тому времени мы будем располагать тысячами танков и аэропланов, и скорость нашего продвижения на восток будет ограничена только пределом скорости танков. Через шесть месяцев мы с легкостью сотрем с лица земли всю зиндскую шваль за одну-единственную молниеносную кампанию.
Несколько мгновений Феррик обдумывал услышанное. С одной стороны, Ваффинг был прав: имело смысл подождать несколько месяцев, накопить силы, а затем всей мощью хелдонской армии обрушиться на Зинд, покончив с ним раз и навсегда. С другой стороны, Феррик чувствовал — армия изнывала без войны.
— Ваффинг, как ты думаешь, возможно ли, чтобы Зинд атаковал нас в течение ближайших шести недель? — спросил он.
— Вряд ли, — ответил фельдмаршал. — Зиндцы не умеют скрывать своих приготовлений. Если бы они готовились к войне с нами, мы уже знали бы об этом. Но, насколько мне известно, подобных приготовлений Зинд сейчас не ведет.
Феррик встал. Он принял решение. Повернувшись к громадной карте, что висела на стене за его креслом, он заговорил, обращаясь к своим командирам:
— Хелдон начинает военные действия через две недели. Одна группа войск пройдет через Боргравию, возьмет Гормонд — и двинется дальше на запад, на Ветонию. Одновременно с этим другая группа войск пойдет на север и, пройдя стремительным маршем через территорию Федера, также войдет с севера в Ветонию, где и соединится с южной группой в районе ветонской столицы. Затем объединенная армия широким фронтом пойдет через Гусак, уничтожая все очаги сопротивления и выдавливая остатки гусакской армии в западные пустыни, где мы и оставим их — подыхать. Когда наши войска займут Боргравию, авиация должна будет нанести удары с воздуха по всем населенным пунктам в Крессии, Арбонне и Кармате, вынуждая местную шваль спасаться в южных пустынях. Таким образом мы обезопасим наш тыл для ведения последующей войны с Зиндом. Если вся эта операция займет больше месяца, я буду разочарован в вас.
У старых боевых генералов отвисли челюсти от безумной отваги предложенного Ферриком плана. Ваффинг же с размаху хватил здоровенным кулаком по столу. Лицо его так и сияло от удовольствия.
— Если операция займет больше месяца, мой Командир, я лично пристрелю каждого офицера в армии, затем разжалую себя в рядовые, выйду перед строем, засуну себе дуло автомата в рот и казню самого себя как государственного преступника.
Феррик невольно хмыкнул. Все-таки как Ваффинг ни старайся, а природное жизнелюбие и веселость нрава так и прет из него. Вон даже старых сморчков-генералов и тех развеселил.
Кроме того, Феррик понимал, что подобное обещание, торжественно данное Ваффингом на заседании штаба, вынудит фельдмаршала сделать все от него зависящее, чтобы операция уложилась в сроки.
Все-таки ему, Феррику, повезло. Под его началом — настоящие герои!
Полночь близилась. Феррик Яггер занял свое место на сиденье стрелка-наблюдателя во флагманском танке. Рядом с ним на месте водителя восседал Лудольф Бест. Глаза юноши сверкали от возбуждения и фанатизма. Кампания обещала быть богатой на приключения, ибо боргравийская армия считалась серьезным противником. Феррик учел этот фактор. Здесь, на юго-восточной кромке Изумрудного леса, он сосредоточил сто пятьдесят танков — ударное соединение, которое должно было проложить дорогу остальной армии. В сочетании с разрушительной мощью сотни пикирующих бомбардировщиков, уже вылетевших по направлению к боргравийской столице, этих танков было более чем достаточно, чтобы в течение нескольких часов сокрушить любое организованное сопротивление боргравийцев. По замыслу Феррика, вслед за танками должна была двинуться моторизованная пехота, а также моторциклисты СС, следом за которыми на запад предстояло пойти колоннам грузовиков с эсэсовцами-пехотинцами. Сроки кампании были предельно сжаты. Все решала скорость. К тому моменту, когда танки достигнут ветонской границы, Ремлер должен был уже приступить к строительству классификационных лагерей по всей территории Боргравии.
Феррик решил сам возглавить южную группу войск, а затем, когда южная группа соединится с северной, лично стать во главе объединенной армии. В основе его решения лежали не только практические соображения, но и личные интересы — ничто не могло доставить ему большей радости, как видеть гибель трижды проклятой боргравийской столицы, в которой волей судьбы он был вынужден провести свою несчастную юность.
Почти каждые тридцать секунд Бест нетерпеливо поглядывал на времяизмерительное устройство. Раз он даже проверил — работает ли оно. Потом, не в силах усидеть на месте, Бест завел двигатель танка и поставил его на прогрев, а потом с залихватской мальчишеской улыбкой повернулся к Феррику:
— Мой Командир, пора уже!
С улыбкой глядя на юношеский энтузиазм Беста, Феррик вытащил из-за пояса Стального Командира, встал и высунул сверкающий набалдашник своего оружия через открытый люк. Металлический кулак ослепительно сиял в свете полной луны. Феррик несколько раз выдвигал конец Стального Командира из круглой дыры люка, тем самым подавая сигнал. В темноте оглушительно взревели сотни танков, разрывая в клочья тишину мирной ночи. Нефтяные выхлопы ста пятидесяти двигателей заволокли всю округу чадной мглой. Засунув Стального Командира за пояс, Феррик задраил люк. Затем сел на свое место, пристегнулся, подтянул к себе микрофон и наконец-то отдал долгожданную команду:
— Вперед!
Перемалывая землю и кустарник, тяжелая стальная махина медленно двинулась с места, направляясь туда, где редели деревья и кончался Изумрудный лес. Пока Бест медленно наращивал скорость, Феррик поглядел через задний перископ и увидел, как за ним, круша кусты и деревья, выезжает из Изумрудного леса стальная фаланга, устремляясь в сторону дороги, ведущей к броду через Ульм. Боевой строй танков был сама простота: ферриковский танк впереди, а вслед за ним десять танковых рядов по пятнадцать машин в каждой. Мотопехота и моторизованные дивизии должны были выступить позднее, через два часа.
По настоянию Богеля и с одобрения Феррика, танки были соответствующим образом раскрашены: нижняя часть — в угольно-черный цвет, тогда как башни были алыми, с большими черными свастиками в белых кругах. На радиомачте каждой машины гордо трепетал на ветру флажок с красной свастикой. Когда танковая фаланга вышла на открытую равнину, ведущую к Ульму, впечатляющее зрелище стремительных бронированных махин было немедленно продемонстрировано по телевидению. Причем телепередачи транслировались не только на весь Хелдон, но также на Гусак и на Бегонию, чтобы сковать тамошнюю военщину страхом перед неминуемым расовым возмездием, воплощенным в этих стальных красавцах.
О, сколь величественное зрелище являла собой эта фаланга сверкающей черной брони, с которой так удачно гармонировал алый цвет башен, скрываемый ныне мраком, призванный подчеркнуть решительность черных свастик в белом круге! Как героично мчались в ночи бронированные гиганты, на мили вокруг сотрясая воздух громом, что сотворил человеческий гений!
На месте брода глубина Ульма еле-еле доходила настоящему человеку до пояса; боргравийские пограничные укрепления на дальнем берегу состояли всего из нескольких рядов окопов, в которых за мотками колючей проволоки прятались ублюдки и гибриды. Когда танки спустились к реке, мрак на противоположном берегу озарился вспышками ружейных выстрелов, и Феррик услышал, как по броне его машины забарабанили боргравийские пули. Наверняка это бомбардировщики, которые полчаса назад пересекли воздушное пространство Боргравии, так всполошив мутантов.
Феррик наклонился к микрофону и отдал приказ по войску:
— Открыть огонь! Вести его до тех пор, пока всякое сопротивление не будет подавлено!
С низким гудением башня ферриковского танка начала поворачиваться. Орудийный расчет искал цель. Затем раздался оглушительный грохот, и мгновение спустя Феррик увидел, как на противоположном берегу в темноте расцвел огненный цветок взрыва. И тотчас же сзади с тяжелым грохотом раскатился одновременный залп всех ста сорока девяти танков. Сто сорок девять снарядов разом ударили по боргравийским позициям.
Снова ферриковский танк содрогнулся от грохота, и снова ему откликнулся залп несущихся вперед черных дредноутов. Снова снаряды ударили в боргравийские позиции, разнося на куски то, что еще оставалось. Так повторялось несколько раз. Последний залп был особенно ужасающим. В воздух взметнулись тонны земли, обломки и ошметки тел разметало по сторонам. Одновременно с этим, подняв фонтан брызг, ферриковский танк вошел в воды Ульма. Припав к пулемету, Феррик нажал на гашетку. Он еще продолжал стрелять, когда танк выбрался на противоположный берег и пошел вперед, сминая колючую проволоку боргравийских пограничных укреплений.
От укреплений противника к тому времени уже почти ничего не оставалось. Повсюду виднелись лишь дымящиеся воронки и кровавые ошметки того, что еще недавно было мутантами. Уроды, которым посчастливилось сохранить свою жалкую жизнь, визжа и вопя от смертельного ужаса, улепетывали в ночь, стремясь уйти от стальной фаланги. Феррик не тратил на них времени. Когда встанет солнце, сюда придет моторизованная пехота и эсэсовские моторциклисты-штурмовики. Пусть они разбираются с этим сбродом. Сейчас важно было не терять набранного темпа. Чем большая скорость в сочетании с мощью будет продемонстрирована боргравийцам, тем скорее страх закрадется в их души, тем скорее откажутся они от бессмысленного сопротивления.
Всю ночь танковое соединение шло по холмистым равнинам Боргравии по направлению к Гормонду, не встречая ничего даже отдаленно похожего на организованное сопротивление.
Феррик приказал уничтожать все деревни, хутора и отдельные строения. В подавляющей своей массе здешние постройки представляли собой мазанки, которые при попадании зажигательного снаряда превращались в пылающие костры. Время от времени из таких мазанок выскакивали жалкие существа, похожие на навозных жуков, — выскакивали и попадали под огонь пулеметов. Впрочем, на своем пути танковое соединение почти не встречало боргравийцев. Очевидно, местное население заблаговременно освобождало дорогу для победоносных хелдонских войск. Даже деревни были покинуты жителями. Танки сравнивали их с землей и шли дальше, не оставляя за собой ничего, кроме выжженной земли. Отсутствие неприятеля позволяло почти не расходовать боеприпасы.
Примерно за час до рассвета Феррик увидел красное зарево на горизонте. Зарево то разгоралось, то притухало, будто посылая издалека свои приветствия хелдонским героям.
— Гляди-ка, Бест, — сказал Феррик. — Это, должно быть, Гормонд!
— Наши пикирующие бомбардировщики, похоже, дают этим свиньям урок.
Вскоре Феррик начал различать далекий грохот взрывов. А к тому времени, когда солнце полностью поднялось над землей, уже можно было разглядеть невооруженным глазом бомбы, дождем сыпавшиеся на руины. Феррик прищурился, всматриваясь, и ему показалось, что вдали он различает пикирующие бомбардировщики.
Внезапно Бест указал на восток.
— Мой Командир! — воскликнул он. — По-моему, это боргравийская армия!
На равнине между несущимися хелдонскими танками и Гормондом Феррик различил нестройную толпу оборванцев, одетых в грязно-серые лохмотья и почти сливающихся с унылым серо-зеленым пейзажем. Очевидно, это была боргравийская армия, наконец-то решившаяся выступить против победоносных хелдонских войск.
И тотчас же, будто вторя мыслям Феррика, в серой толпе сверкнуло несколько вспышек. Еще мгновение — и пара снарядов взорвалась почти в тысяче ярдов от хелдонских танков. Хелдонским артиллеристам хватило сообразительности не тратить боеприпасов, пытаясь поразить цель на таком расстоянии. Феррик подтянул к себе микрофон, нажал переключатель и связался с командиром летающих дредноутов, атакующих Гормонд:
— Говорит верховный главнокомандующий. Выдели мне десяток бомбардировщиков. Нужно атаковать боргравийские войска к востоку от города.
— Будет исполнено, мой Командир! Хайль Яггер!
Танки остановились. Серая масса боргравийского воинства приблизилась уже настолько, что можно было выхватить глазом отдельные фигуры в жалком подобии строя. Со стороны Гормонда в это время появились двадцать изящных черных бомбардировщиков. Один за другим они заходили в пике над вражескими рядами, обрушивая на мутировавшую нечисть град бомб и поливая ее из крупнокалиберных пулеметов. Подобно гигантским металлическим орлам, бомбардировщики широкими кругами ходили над боргравийским воинством, щедро сея смерть. Несколько старых паровых дредноутов, которые приволокло с собой это смехотворное воинство, прямыми попаданиями бомб были разнесены вдребезги.
— Открыть огонь! — приказал Феррик в микрофон. — Вести огонь на поражение до тех пор, пока все цели не будут уничтожены!
Грохот сотряс его танк, когда башенное орудие выпустило в сторону противника фугасный снаряд. И тотчас заговорили остальные орудия. Среди мечущихся в панике боргравийцев выросли огненные деревья взрывов настоящий лес смерти. Снова и снова танки били прямой наводкой по омерзительному сброду, в то время как воздушные дредноуты огнем своих пулеметов косили эту шваль с воздуха. Наконец по сигналу Феррика танки двинулись вперед, на боргравийские позиции. И что это были за позиции! Их надо было видеть.
На равнине неподалеку от Гормонда была нарыта беспорядочная сеть канав дюймов в пять глубиной, а также каких-то осыпающихся берлог. Сверху на все это были беспорядочно навалены мотки колючей проволоки, видимо призванные сделать эти фортификационные сооружения окончательно неприступными. Все здесь было изрыто воронками от авиабомб и кратерами от танковых снарядов. Повсюду валялись металлические обломки, в которых с трудом можно было опознать части гаубиц, мортир, дредноутов и винтовок. Словом, танки и бомбардировщики постарались на славу.
— Мой Командир, нам тут ничего не осталось! — разочарованно воскликнул Бест.
Впрочем, это было преувеличением, ибо из берлог, из воронок, из-под обломков повыскакивали синюшники, жабоиды, попугаеклювые, гномы, а также твари, настолько изуродованные мутациями, что их уже нельзя было отнести к какой-либо определенной разновидности. Весь этот разношерстный сброд начал палить из ржавых винтовок по приближающимся танкам. Их пули отскакивали от брони, точно горошины.
Припав к пулемету, Феррик стал косить боргравийскую сволочь, появлявшуюся перед танком. В это время гусеницы его машины сокрушили колючую проволоку и раздавили попугаеклювого, синюшника и горбатого гнома, что скрывались под обломками разбитого дредноута.
— Используйте пулеметы! — приказал Феррик командирам других танков. Приказываю орудия заряжать только зажигательными снарядами!
Танки стремительно пошли вперед, поливая окрестности очередями из ста пятидесяти пулеметов, круша проволоку, разрушая траншеи, давя берлоги и укрывающихся в них боргравийцев. Когда танк Феррика находился уже в нескольких ярдах от оравы мутантов, орудийный расчет выпустил в толпу фосфорный снаряд. Сотни ублюдков погибли сразу, разорванные на части. Остальные заметались или бросились кто куда, дико крича и на ходу превращаясь в живые факелы. Мутанты в панике стали выскакивать из окопов и, гонимые безумным страхом, пробегали несколько ярдов, прежде чем падали, до отказа начиненные свинцом. Стальные гусеницы могучих машин превращали в кровавое месиво убитых и корчащихся раненых.
Подобно стальной лавине, хелдонская бронированная фаланга шла по равнине к Гормонду, гоня перед собой остатки рассеянной армии противника. Плотный боевой строй черных с алым машин крушил все на своем пути, оставляя позади себя лишь пламя, пепел и мертвые тела врагов.
— Восхитительно, Бест! — воскликнул Феррик. — Изумительное зрелище! А представляешь, какой эффект мы произведем в Ветонии и в Гусаке?
— Боюсь, что они теперь откажутся от всякого сопротивления и сдадутся, о мой Командир.
— На этой войне не сдаются! — отрезал Феррик. — Мы должны раз и навсегда показать сволочи ее место.
Через несколько минут танк Феррика ворвался в предместье Гормонда. Точнее, в то, что осталось от предместий бывшей боргравийской столицы. Повсюду были кучи щебенки, из которой торчала гнутая арматура. Все, что могло гореть, горело. Не исключая многочисленных трупов мутантов и гибридов. Многие из трупов обгорели настолько, что невозможно было определить их разновидность. Одно было ясно; все эти трупы принадлежали генетическим дегенератам. Об этом буквально кричали крошечные головы, длинные, ниже колен, руки, обвисшая кожа синего, зеленого, коричневого или даже пурпурного цвета, отвратительные волосатые горбы, хитиновые покровы, конечности, либо похожие на дубины, либо представляющие собой червеобразные щупальца, — все вместе являло скорбное и тошнотворное зрелище мутировавшей протоплазмы.
В то время, когда танки шли через эту охваченную очистительным пламенем генетическую свалку, время от времени сокрушая орудийным залпом уцелевшее строение или срезая меткой пулеметной очередью пару-другую чудом выживших гротескных уродов, Феррик в мыслях своих невольно возвращался к тем страшным дням, когда ему приходилось жить в этом чудовищном и омерзительном городе.
Из кучи мусора выскочил синюшник. Феррик прошил его автоматной очередью и прорычал, не поворачиваясь к Бесту:
— Запомни, один мутировавший ген весь генофонд поганит! Бест, ты не представляешь, какое наслаждение получаю я, стирая с лица земли эти пятна генетической грязи!
Танковому соединению потребовался всего час, чтобы пройти руины Гормонда от края до края. Феррик хотел лично убедиться, что в этом гнусном городе не осталось ни единого здания и что ни один грязный мутант впредь не зачнет здесь свое поганое потомство. Феррик ни в малейшей степени не сомневался в способностях Ремлера и его эсэсовских помощников. Они очистят территорию Боргравии от остатков зараженных элементов и подготовят ее для включения в Территорию Хелдон. Однако для Феррика было вопросом чести самолично стереть с лица земли эту позорную дыру, в которой вследствие позорного Кармакского пакта, заключенного расовыми предателями, он вынужден был прожить столько лет. Выжечь с тела земли железом! Во что бы то ни стало! Каленым железом!
Когда танковое соединение пошло дальше на запад, гоня перед собой орду беженцев, Феррик посмотрел в перископ заднего обзора и к величайшему своему удовлетворению не увидел ничего, кроме огромного столба огня и дыма, поднимающегося в небо там, где еще недавно торчала посреди равнины далекой кучей дерьма столица Боргравии — город Гормонд.
— Эх, Бест, если бы ты мог понять, какое счастье — смыть наконец позорное пятно с биографии! — сказал он с чувством.
— Но, мой Командир… Ваша способность владеть Громовой Палицей яснее ясного доказывает, что родословная Феррика Яггера — самая благородная в мире!
Феррик улыбнулся.
— Да, ты прав, мой юный друг, — проговорил он. — Но, тем не менее, я чувствую себя так, будто отомстил за нанесенное мне оскорбление. И это наполняет радостью мое сердце.
Бест понимающе кивнул.
— Да, мой Командир. Это я отлично могу понять! — воскликнул он.
Сияющее в небе солнце отражалось в чистых водах Ульма, когда сияющий свежим лаком новенький командирмобиль, заменивший собой прежний черный газомобиль, — машина, вобравшая в себя все достижения хелдонского мобилестроения, — в сопровождении эскорта суперэлитных моторциклистов СС, миновав Ульмский мост, съехала на землю новой провинции Южной Ульмландии, которая еще месяц назад называлась Боргравией. Рядом с Ферриком с радостным видом восседал Боре Ремлер; под его руководством могучая хелдонская промышленность и несокрушимый фанатизм хелдонского народа сотворили чудо генетическая клоака за месяц превратилась в здоровую опрятную провинцию, пригодную для обитания истинных людей.
Приграничный город, который прежде назывался Порми, а теперь Мостострой, был полностью реконструирован. Хелдонские инженеры начали с того, что снесли убогие хижины и кривые халупы старого города. На их месте пролегли прямые как стрела, залитые бетоном улицы. В нужном месте и под нужными углами их пересекали бульвары, радиальными лучами расходящиеся от двух основных площадей. В городе было уже построено немало зданий, еще больше зданий находилось в процессе возведения. Все общественные сооружения были, как полагается, облицованы черным камнем или белым, с розовыми прожилками, мрамором. Габариты зданий в точности соответствовали героической широте хелдонского духа. Как и в Хелдоне, общественные здания были щедро украшены бронзой и снабжены целым ансамблем героических бронзовых статуй, символизирующих преемственность героев прошлого и настоящего. Жилые дома были сложены из глазурованного кирпича всех цветов радуги — желтого, синего, красного, зеленого и прочих. Все жилые дома были снабжены симпатичными стандартными фасадами. Мостострой уже насчитывал несколько сотен жителей — хелдонских колонистов. Сейчас эти пионеры вместе с рабочими, занятыми на строительстве, стояли на тротуарах строящегося города, размахивая бумажными флажками со свастикой. Когда черный командирмобиль Феррика проезжал мимо, они выкидывали руку в партийном салюте и оглашали воздух радостным "Хайль Яггер!".
Стоя в открытой кабине своего командирмобиля и вскинув руку в партийном салюте, Феррик чувствовал, как сердце его наполняется радостью, а рот раздвигается в счастливой улыбке. Только что вернувшись из триумфальной поездки по Вестландии — так называлась новая провинция, которая еще неделю назад была Ветонией, — Феррик лучше, чем кто-либо в Хелдоне, знал, насколько хорошо обстоят дела. Война была выиграна, притом, блестяще. Через две недели после начала похода на запад северная и южная группировки хелдонских войск соединились даже несколько раньше, чем это предусматривалось планом. После чего объединенная армия разнесла в клочья ветонское ополчение, а затем буквально сравняла с землей ветонскую столицу Бартанг. При обстреле Бартанга армия впервые опробовала новое оружие, о котором докладывал на штабном совещании Ваффинг, — управляемые ракеты. После уничтожения столицы ветонская шваль была вытеснена в южные пустыни и в сопредельный с Бегонией Гусак. Сейчас Ваффинг как раз вел хелдонскую армию через Гусак на тамошнюю столицу — город Колчак. Предполагалось, что Колчак падет не сегодня завтра. Как только столица Гусака будет разрушена, война придет к своему успешному завершению. Дальнейшая работа ложится на плечи Вемлера. Надо будет произвести очистку вновь завоеванных земель от мутировавших элементов и подготовить к заселению истинно человеческой расой. В общем, по прежней схеме.
А сейчас все вокруг Феррика являло собой неоспоримое свидетельство плодотворности принципа штурма и натиска. Руководствуясь этим основополагающим принципом и возглавляемый передовиками СС, народ Хелдона всего за месяц сумел очистить завоеванные земли от генетического дерьма.
Когда торжественная процессия выехала за пределы Мостостроя и вокруг привольно раскинулись засеянные поля, Ремлер повернулся к Феррику. На лице у него явственно читалось смущение.
— Мой Командир, — запинаясь начал он, — я взял на себя смелость приказать твоему водителю подвезти нас к ближайшему классификационному лагерю. Возникла небольшая проблема. Мы хотели просить тебя, мой Командир, помочь разрешить ее. Но, прежде чем ты вынесешь свое решение, разреши познакомить тебя с лагерем.
Феррик рассеянно кивнул. По правде говоря, он думал в этот момент совсем о другом. Хелдонский гений в сочетании с промышленной мощью сделал невозможное — страна, по которой сейчас ехал Феррик, не имела ничего общего с той прежней, косной, убогой и страшной Боргравией. Взять хотя бы дорогу. Сколь разительно отличается безупречно ровная бетонная магистраль от ухабистых и колдобистых, утопающих в грязи кривых дорог старой Боргравии. Время от времени чарующий сельский пейзаж разнообразили фермерские хозяйства. На полях виднелись паровые плуги, вонзающие свои лемехи в очищенную от скверны почву. Нет, ничего общего у этой страны с прежней Боргравией! Глядя на аккуратные квадраты полей, можно подумать, что находишься в родимом фатерлянде.
Не осталось и следа и от прежних страшных обитателей Боргравии. За время поездки Феррику еще ни разу не попался на глаза мутант или гибрид.
Машина свернула на ответвление магистрали и в скором времени подъехала к классификационному лагерю. Таких лагерей по всей Южной Ульмландии было построено несколько десятков. Все они были предусмотрительно удалены от мест проживания истинных людей.
Классификационные лагеря, расположенные на оккупированных территориях, строились по особому типовому проекту. Размерами эти лагеря далеко превосходили хелдонские, хотя внутреннее устройство и планировка были аналогичными. Так, в лагере, куда Ремлер привез Феррика, находилось сейчас сто тысяч боргравийцев. Лагерь был обнесен несколькими рядами ограждений из колючей проволоки, находящейся под током. Жили боргравийцы в деревянных бараках, во множестве возведенных на территории лагеря.
Когда командирмобиль остановился перед проволочным ограждением, глазам Феррика предстало зрелище, совершенно невероятное по своей омерзительности. За колючей проволокой было собрано невероятного размера стадо гротескных существ самой отталкивающей наружности. Тысячи попугаеклювых щелкали своими клювами, наскакивая друг на друга. Горбатые волосатые гномы всевозможных разновидностей ковыляли среди всей этой копошащейся мерзости, подобно гигантским крабам. Еще какие-то обезьяноподобные существа подпрыгивали, ударяя гипертрофированными руками по земле, издавая нечленораздельные вопли. Шкуры собранных здесь мутантов были самых невероятных, извращенных расцветок: зеленые, синие, красные, бурые, пурпурные. Мутанты с головами, похожими на сосновую шишку, увивались вокруг отвратительных и злобных жабоидов. Земля за колючей проволокой была загажена пометом. От тошнотворной вони кружилась голова. Воистину ужасная картина открылась глазам Феррика.
— Я хотел бы, о мой Командир, чтобы ты получил представление о наших проблемах, — сказал Ремлер. — Нам удалось собрать в лагерях всех боргравийских мутантов, вплоть до последнего. Даже слепой, полагаясь исключительно на свое обоняние, мог бы с легкостью заключить, что среди этого генетического поноса нет и намека на истинно человеческий генотип. Теперь встает вопрос: что нам делать со всем этим отвратительным сбродом? В здешних лагерях их миллионы. В других провинциях ситуация еще хуже.
За колючей проволокой попугаеклювые, синюшники, жабоиды и всевозможные гибриды рылись в навозе, выискивая комки полупереваренной пищи, которые тут же отправляли себе в рот. Феррик почувствовал, как к горлу его подступает тошнота.
— Совершенно очевидно, что их следует стерилизовать, а затем переместить в пустыни, — отозвался он.
— Но, мой Командир, кто нам даст гарантию, что все эти миллионы грязных тварей не вернутся назад — к местам своего прежнего обитания? А допустить этого, как ты понимаешь, мы не можем. Поистине титанических усилий нам стоило отмыть и буквально вылизать эту страну. Неужели все это пойдет прахом? Неужели мы позволим всей этой швали безнадзорно шляться по Южной Ульмландии?
Феррику нечего было возразить на такие слова. Ремлер был прав. И снова мысли Феррика вернулись к жуткому зрелищу. Какой контраст между опрятным цивилизованным Мостостроем и сбродом, некогда населявшим эти земли! Да и какой здравомыслящий хелдонец согласится поселиться в новой провинции, чьи земли кишат подобными тварями?
— Может быть, имеет смысл содержать этих уродов здесь всю оставшуюся жизнь? — задумчиво проговорил Феррик, глядя на здоровенного жирного жабоида с тупым взглядом, который, зачарованно взирая на верховного главнокомандующего, спустил портки и начал обильно и шумно испражняться.
— Я тоже так поначалу подумал, о мой Командир, — откликнулся Ремлер. Но ты представляешь себе, во что станет Хелдону содержание в течение нескольких десятилетий всех этих бесполезных тварей?
— Понимаю, — ответил Феррик. — Я сам жил среди боргравийцев и знаю, что они живут в величайшем убожестве лишь потому, что генетически не способны ни на что другое. Я полагаю, самое лучшее, что мы можем для них сделать, — это безболезненно их усыпить. Подобные расходы Хелдон вполне сможет взять на себя. Но процесс усыпления должен быть абсолютно безболезненным и максимально дешевым.
— Конечно, мой Командир. Эсэсовские ученые уже создали такой газ. Вдыхание этого газа даже в небольших количествах дает нужный эффект. А производство сравнительно дешево. Мы можем в течение шести недель провести обработку всех клагов в новых провинциях. Общая стоимость этого комплексного мероприятия вряд ли превысит стоимость содержания всех этих миллионов и миллионов неполноценных ублюдков за те же шесть недель.
Феррик чувствовал, что не может здесь оставаться более ни секунды. Вонь от этого скопища боргравийской швали была просто чудовищной. Ясное дело, Ремлером предложен самый практичный способ — хелдонский народ просто не мог позволить себе выкладывать гигантские суммы на содержание миллионов тунеядцев в течение десятилетий, равно как нельзя было позволить таким страшилищам разгуливать по хелдонской земле, оскверняя почву, предназначенную для истинных людей. Да и сами эти несчастные, верно, только рады будут, узнав о столь безболезненном способе избавления от мучений. Это куда гуманнее, нежели позволять им заживо гнить в собственном дерьме.
— Очень хорошо, Ремлер, — сказал Феррик. — Я поддерживаю тебя. Мне хотелось бы, чтобы обработка всех клагов в новых провинциях была полностью завершена через два месяца.
— Я уложусь в шесть недель, мой Командир, — с энтузиазмом пообещал Ремлер.
— Партия доверяет тебе, Ремлер! — воскликнул Феррик.
Хотя Феррик прекрасно понимал, что борьба за сохранение истинно человеческого генотипа вряд ли будет закончена до тех пор, пока доминаторы и их приспешники живы и творят свои злодеяния на бескрайних просторах Зинда, он чувствовал, что хелдонский народ своим самоотверженным трудом вполне заслужил праздника. Поэтому через неделю после падения Колчака, знаменовавшего собой окончательную победу Свастики на западе, Феррик объявил о дне национального ликования.
По всему Хелдону должны были пройти партийные шествия и парады. В самом же Хельдхайме Феррик решил преподнести горожанам зрелище, по своим масштабам и великолепию не имеющее себе равных во всей истории рода истинно человеческого. Предстоящие в столице торжества должны были транслироваться на всю территорию ныне безмерно расширившегося Нового Хелдона, дабы служить грозным предупреждением врагам Нового Порядка и вдохновлять истинных патриотов на новые свершения.
В открытом поле неподалеку от столицы были воздвигнуты исполинские трибуны. Когда солнце уже близилось к горизонту, бросая на землю прощальные лучи, это величественное сооружение явилось глазам необъятной толпы во всем своем великолепии. Трибуна представляла собой скопление громадных и высоченных цилиндров, поставленных друг на друга. У основания этой трибуны-башни, покоящейся на приподнятом над землей на пятьдесят футов постаменте, стояли тысяча сверхпородистых эсэсовцев — отборные сливки хелдонского генофонда: каждый ростом не менее шести с половиной футов, с белокурыми волосами и глазами пронзительной голубизны. Облачены они были в безукоризненно черные форменные кожанки с заклепками из хромированной стали, начищенными до невероятного блеска; садящееся солнце сияло в этих заклепках, будто в алмазной россыпи. В руках каждого пламенел горящий факел, что превосходно гармонировало с развеваемыми ветром алыми плащами. Основания других возносящихся к небу цилиндров были украшены партийными флагами. А выше, в небесной синеве, стояли высшие партийные руководители Ваффинг, Бест, Богель и Ремлер, — неотразимые в своих черных сверкающих кожанках. Увенчивалась башня ярко-алым усеченным конусом высотой в пятьдесят футов, на верхней площадке которого стоял Феррик в героической черной кожанке и алом плаще, хлопающем по ветру. Стальной Командир, отполированный до зеркального блеска, был заткнут за широкий кожаный пояс. Скрытая электрическая подсветка окрашивала фигуру Феррика в золотисто-красноватые тона, придавая ему сходство с вознесенной над землей героической бронзовой статуей. Стоя в недосягаемой выси в гордом одиночестве, Феррик смотрел на раскинувшееся далеко внизу бескрайнее людское море.
Напротив трибуны-башни была установлена гигантская, высотой в сто шестьдесят футов, свастика. Между трибуной и свастикой, через всю зону торжеств, тянулся прямой как стрела широкий проход, по обе стороны которого горели установленные на равных расстояниях друг от друга огромные факелы. В тот самый момент, когда солнечный диск коснулся линии горизонта, залив все багровым сиянием, двадцать изящных черных бомбардировщиков с ревом пронеслись над зоной торжеств в каких-нибудь ста пятидесяти ярдах; раскатившийся грохот слился с восторженным воем толпы. По этому впечатляющему сигналу гигантская свастика с оглушительным грохотом, заставившим содрогнуться землю, вспыхнула вся разом.
Даже здесь Феррик почувствовал жар, исходящий от этого символа славы. И великий парад начался. Открыли его пять тысяч эсэсовских моторциклистов на своих сверкающих черным лаком машинах, которые на скорости в шестьдесят миль в час ряд за рядом начали проноситься мимо башни-трибуны. Каждый моторциклист держал алый партийный стяг, который бился на ветру, подобно пламени раздуваемого ветром костра. Проносясь под башней, каждый ряд моторциклистов резко выбрасывал вперед правую руку с оглушительным "Хайль Яггер!". До Феррика, вознесенного к небесной синеве, эти приветствия докатывались подобно волнам океана.
Со своей стороны, Феррик отвечал на эти волны приветствий бесконечным вскидыванием правой руки в партийном салюте так, чтобы каждый ряд проносящихся внизу героев был почтен приветствием верховного главнокомандующего.
Следом за моторциклистами СС прошло соединение из двухсот черно-алых танков по десять в ряд. Проносясь мимо башни, танки приветствовали верховного главнокомандующего холостым выстрелом орудий. Воздух вибрировал от непрерывного грохота и был напоен благородным запахом пороха. Феррик отвечал на салюты героических танкистов взмахами Стального Командира, рубя им воздух при каждом очередном залпе. Героическое оружие сияло в лучах заходящего солнца и в пламени горящей свастики.
Далеко внизу, насколько хватало глаз, волновалось бескрайнее людское море — люди кричали, подпрыгивали, салютовали, полностью захваченные героизмом и величием момента. Патриотическое рвение хелдонцев дошло до предела. Повсюду в толпе были расставлены гигантские бочки с пивом. Крышки были сбиты. Вокруг бочек народ танцевал от восторга. Прилежные труженики, хелдонцы умели и отдыхать. Тысячи импровизированных факелов зажигались тут и там и неистово раскачивались над головами, выражая неподдельный народный восторг. К факелам прибавились фейерверки. Героическое народное гуляние шло полным ходом.
Танки сменили пехотные полки, шагающие ровными серыми рядами. Отважные пехотинцы при каждом шаге с силой впечатывали в землю подбитые сталью каблуки, с изумительной синхронностью выбрасывая руки в партийном салюте, за рядом ряд проходя мимо башни-трибуны. От рева "Хайль Яггер!" дрожало все окрест. Мощь и восторг достигли такого накала, что Феррик осязал их каждым атомом своего существа. Сюда, в недосягаемую высь, весь этот разноголосый гул доходил в виде единого непрерывного звука, в котором слилось все: приветствия, треск фейерверков, музыка, топот марширующих ног, рев двигателей, канонада орудий. А в воздухе звено за звеном с ревом и воем проносились стремительные черные истребители, за которыми тянулись шлейфы разноцветного дыма.
За славными пехотинцами двинулась моторизованная пехота. Солдаты в грузовиках, проносясь мимо башни, палили в воздух из автоматов. Здесь, наверху, Феррику казалось, что это боги бьют в свои барабаны. За моторизованной пехотой снова пошли танки, оглашая воздух тяжелой канонадой своих орудий.
Величие и слава момента захватили Феррика точно так же, как любого из ликующих внизу простых хелдонцев. Снова и снова приветствовал он проходящие внизу воинские подразделения; снова и снова взлетала его правая рука в партийном салюте. И каждый последующий салют по четкости исполнения не уступал предыдущему. Мистическая расовая сила, витавшая в воздухе, наполняла тело Феррика мощью, достойной рвения бесновавшейся внизу толпы. Все радовало глаз, все придавало новые силы — и могучая поступь марширующих легионов, и исступленная торжественность момента, и неистовость народного ликования, и сияющее пламя гигантской свастики. Да что там свастика! Душа каждого хелдонца горела сейчас, как факел.
Каждый раз, стоило Феррику вскинуть руку, толпа отзывалась все более громким ревом, вознося Феррика на все большие высоты экстаза, что в свою очередь придавало следующему его салюту все большую энергичность и четкость.
Теперь под башней в парадном строю проходил предмет особой гордости Ваффинга, его излюбленное детище: увлекаемые могучими тягачами, на длинных платформах покоились длинные, изящные, отполированные до зеркального блеска серебристые ракеты — наиубедитёльнейшее выражение хелдонской потенции. Эти плоды инженерного гения способны были поразить цель, удаленную на сотни миль. За тягачами с ракетами снова пошли полки армейских моторциклистов, соперничающие с моторциклистами СС в скорости и слаженности отдаваемых партийных салютов. В тот момент, когда они проходили под башней, в небе снова пролетели бомбардировщики, исторгнув слепящее глаз многоцветье салюта. А под башней уже маршировали отряды СС в черных, как ночь, кожанках. Держа равнение на башню, они печатали шаг с невероятной силой и энергией, четкость же отданного Феррику салюта и оглушительность выкрикнутого в унисон "Хайль Яггер!" казались просто сверхчеловеческими.
Часть за частью сменяли друг друга, проходя мимо башни. Уже давно наступила ночь, а парад все продолжался. Хелдонская военная мощь казалась просто неисчерпаемой. Исступление толпы давно перешло все мыслимые пределы. Заурядные люди просто физически были бы не в состоянии так долго поддерживать в себе кипение священного восторга — не иначе как мистические силы, стоящие на страже Хелдона, сконцентрировались ныне над этой толпой.
На востоке уж брезжила заря, а Феррик все еще стоял, вознесенный вверх на своем алом пьедестале, и по-прежнему выбрасывал руку в партийном салюте, приветствуя шествие. И сколь неиссякаема была военная мощь Хелдона, столь неисчерпаемы были силы Феррика. Все его существо было пропитано расовой славой, витавшей в воздухе, заставляющей биться сердца всех патриотов, собравшихся здесь, в унисон.
В тот миг, когда первые лучи восходящего солнца должны были вот-вот осветить землю, Феррик выхватил из-за пояса Стального Командира и величественным жестом устремил сверкающий металлический кулак набалдашника прямо на восток. И повинуясь движению Феррика, над горизонтом начало вставать солнце, как бы завершая своим появлением грандиозный парад. Неописуемый экстатический рев вырвался из утробы толпы при виде явленного ей чуда: само дневное светило демонстрирует свою преданность священному делу Свастики.
