Глава IX
1
Новым суперинтендантом Балиасского Паллиатория стал дидактор Леон Граделла, приглашенный из какого–то другого института. Непомерно большая голова, взгляд злобный и подозрительный.
Граделла объявил, что будет беседовать со всеми сотрудниками Паллиатория и, возможно, сделает внутреннюю перестройку структуры. Начал он с ведущих специалистов. От него никто не выходил улыбающимся и никто не рассказывал о содержании бесед. На следующий день был вызван и Гэвин Вэйлок. Он вошел в кабинет, и Граделла указал ему на кресло. Не говоря ни слова, он углубился в досье Вэйлока.
— Гэвин Вэйлок, Бруд, — сказал он, подняв глаза на Вэйлока. Маленькие пронзительные глазки внимательно изучали его. — Вы здесь недавно?
— Да.
— Вы приняты на низшую должность?
— Да. Я хотел начать с самого низа, чтобы мое продвижение по службе было обусловлено моей работой. Я хотел, чтобы моя работа говорила сама за себя.
На Граделлу это не произвело впечатления.
— Люди могут имитировать бурную деятельность, чтобы обеспечить себе путь наверх. Здесь этого не будет. Ваша квалификация в области психиатрии слишком низка, чтобы на что–то надеяться.
— Я не согласен.
Граделла откинулся на спинку кресла.
— Естественно. Но как вы можете убедить меня в обратном?
— Что такое психиатрия? — спросил Вэйлок. — Это изучение болезней мозга и лечение их. Когда вы используете термин «квалификация», вы имеете в виду формальное образование в этой области, которое совсем не связано с умением лечить больных. Следовательно, квалификация — иллюзорное понятие. Истинная квалификация доказывается успехами в лечении. У вас какая квалификация с этой точки зрения?
Граделла улыбнулся почти с удовольствием.
— О, по вашему определению, я вообще профан. И, значит, вы полагаете, что нам следовало бы поменяться местами?
— А почему нет? Я согласен.
— Лучше оставайтесь пока на своем месте. Я буду внимательно следить за вашей работой.
Вэйлок поклонился и вышел.
2
В тот же вечер звонок оторвал Вэйлока от его занятий. У двери стоял высокий человек в черном.
— Это вы Гэвин Вэйлок, Бруд?
Вэйлок рассматривал пришельца, не говоря ни слова. Лицо человека было Длинным, сосредоточенным, подбородок заострялся в точку, голова покрыта редкими волосами. Черная униформа с хорошо всем известной эмблемой указывала на его принадлежность к Специальному Отряду Убийц.
— Я Вэйлок. Что вам угодно?
— Я убийца. Если хотите, можете проверить мои полномочия. Я почтительно прошу вас следовать за мной в район Келл для короткой беседы. Если сейчас вы заняты, то мы можем договориться на более подходящее время.
— Разговор о чем?
— Мы расследуем преступление против Джакинт Мартин. Получена информация, которая указывает на вас как возможного преступника. Мы хотим получить либо доказательство, либо опровержение.
— Кто источник информации?
— Наши источники конфиденциальны. Я советую идти сейчас, хотя, разумеется, решаете вы.
Вэйлок поднялся.
— Мне скрывать нечего.
— Внизу нас ждет служебный автомобиль.
Они подъехали к старому угрюмому зданию на улице Парментер, поднялись по узкой каменной лестнице на второй этаж, где убийца передал Вэйлока молоденькой девушке с глазами, как оловянные пуговицы. Она усадила его в кресло, предложила минеральной воды.
Вэйлок отказался.
— Где трибуны? — спросил он. — Я не желаю, чтобы кто–нибудь шарил по моим мыслям в отсутствие трибунов.
— Здесь трое трибунов, сэр. Вы можете потребовать еще большего количества, если желаете.
— Кто эти трибуны?
Девушка назвала имена. Вэйлок удовлетворился: ни один из них не был замешан в чем–нибудь скандальном.
— Они будут здесь через минуту. Сейчас заканчивается очередное дело.
Прошло пять минут. Открылась дверь, вошли три трибуна, а за ними инквизитор, высокий тощий человек с умными, язвительными глазами. Инквизитор сделал формальное заявление:
— Гэвин Вэйлок, вы допрашиваетесь по делу об устранении Джакинт Мартин. Мы хотим знать все, что вы делали в период времени, когда это устранение произошло. У вас есть возражения?
Вэйлок задумался.
— Вы сказали: в период, когда произошло устранение. Это слишком расплывчато. Это может быть и минута, и час, и день, и месяц. Я думаю, что для ваших целей достаточно спросить, что делал я в момент устранения.
— Время точно не установлено, сэр. Поэтому мы должны рассматривать некоторый период.
— Если я виновен, — заявил Вэйлок, — то я знаю точный момент, если я не виновен, то вторжение в мою частную жизнь вам ничем не поможет.
— Но, сэр, — улыбнулся инквизитор, — мы на службе общества.
Неужели в вашей жизни есть нечто, что нужно скрывать от нас? Вэйлок повернулся к трибунам.
— Вы слышали мое заявление. Будете ли вы защищать меня?
Один из трибунов сказал:
— Мы разрешаем задавать вопросы, касающиеся только трех минут до и трех минут после устранения Джакинт Мартин. Я думаю, что такой период времени должен устроить всех.
— Хорошо, — сказал Вэйлок. — Я готов.
Он сел в кресло. Девушка принесла электроды, закрепила их на висках. Послышалось шипение, в шее стало покалывать. Это девушка ввела в мозг препарат.
Наступила тишина. Инквизитор расхаживал взад–вперед, трибуны сидели неподвижно.
Прошло две минуты. Инквизитор коснулся кнопки. Электроды запульсировали, в мозгу Вэйлока сформировались спирали, которые бешено крутились, постепенно сжимаясь в точку.
— Смотрите на свет, — сказал инквизитор. — Расслабьтесь. Больше от вас ничего не требуется. Расслабьтесь и ждите. Скоро все кончится.
Вэйлок смотрел на раскаленную добела точку. Сознание стало удаляться, покидать его. Вокруг слышались неясные голоса, двигались какие–то тени. Вдруг свет мигнул, яркое пятно стало рассасываться, размываться — и вот он уже в полном сознании.
Инквизитор стоял рядом, вглядываясь в лицо Вэйлока.
Вэйлок понял, что чтение мыслей ничего не дало. Трибуны смотрели в сторону, как бы стесняясь своей необычной роли, позволяющей им выслушивать сокровенные тайны людей. За ними стояла Джакинт Мартин.
Вэйлок привстал в кресле и гневно заговорил:
— Почему эта женщина была здесь? Это противоречит всем законам. Я потребую наказания для вас!
Главный трибун, Джон Фостер, поднял руку:
— Присутствие этой женщины, конечно, нежелательно. Но оно не противоречит законам.
— Почему бы тогда не производить чтение мыслей прямо на улице? Тогда все прохожие смогут удовлетворить свое любопытство.
— Ты не понял. Джакинт присутствует здесь по своему положению. Она сама убийца. Недавно зачислена в штат.
Вэйлок повернулся к Джакинт. Джакинт улыбнулась холодной улыбкой.
— Да. Я расследую собственное убийство. Кто–то совершил чудовищное преступление. Я хочу знать, кто это.
— Хорошенькое занятие для красивой женщины.
— Что делать! Но я не собираюсь заниматься этим все время.
— Есть у вас какой–нибудь прогресс?
— Он был бы, если бы не странные провалы в твоей памяти.
Инквизитор откашлялся.
— Вы не хотите дать нам информацию по своей воле?
— Какую? — спросил Вэйлок. — Я ничего не знаю о преступлении.
Инквизитор кивнул.
— Мы это выяснили. В вашем мозгу практически отсутствует информация относительно всего, что относится к данному делу. — Он отошел.
Трибуны поднялись с кресел.
— Благодарим, мистер Вэйлок. Вы старались нам помочь.
Вэйлок повернулся к трибунам:
— Благодарю вас за помощь.
— Это наш долг, мистер Вэйлок.
Вэйлок бросил взгляд на Джакинт, вышел из комнаты и направился к выходу. Почти сразу же сзади послышались ее легкие шаги. Вэйлок остановился и стал ждать девушку. Она подошла с выжидательной улыбкой.
— Я должна поговорить с тобой, Гэвин Вэйлок.
— О чем?
— Разве ты не знаешь?
— Я не могу сказать ничего, кроме того, что ты уже знаешь.
Джакинт прикусила губу.
— Но ты был со мной в ту ночь! Правда, я не знаю, как долго. Эта часть ночи мне совсем неизвестна. А в ней, может, и содержится ключ.
Вэйлок пожал плечами.
Она сделала шаг вперед, вглядываясь в его глаза.
— Гэвин Вэйлок, ты будешь говорить со мной?
— Если хочешь.
3
Они нашли укромное место в Голубом Боболинке, старой таверне, деревянные стены которой почернели от древности. На стене висела коллекция старых фотографий — знаменитости давно минувших лет. Официант принес им заказ и удалился, не сказав ни слова.
— Ну, Гэвин Вэйлок, — сказала Джакинт, — расскажи мне, что случилось в тот вечер?
— Я мало что могу сказать тебе. Ты все уже знаешь. У нас возникло взаимное влечение друг к другу, по крайней мере, мне так показалось. Мы посещали разные Дома развлечений и под конец пришли в Памфилию. Остальное ты знаешь от своих друзей.
— А где мы были до Памфилии?
Вэйлок, как помнил, перечислил все их приключения. С большим трудом он выуживал сведения из своей памяти и, наконец, добрался до встречи с Бэзилом.
Джакинт запротестовала.
— Но ты многое пропустил!
Вэйлок нахмурился.
— Я не помню. Может, я был сильно пьян?
— Нет, Денис и Альберт утверждают, что ты был совершенно трезв и насторожен.
Вэйлок пожал плечами.
— Значит, тогда не произошло ничего такого, что произвело бы на меня впечатление и отложилось в памяти.
— И еще, — сказала Мартин. — Ты забыл сказать, что мы заходили в Дом Истины.
— Да? И это я не помню.
— Странно. Служитель хорошо запомнил тебя.
Вэйлок согласился, что это действительно странно.
— Хочешь услышать мою теорию? — спросила мягко Джакинт.
— Пожалуй.
— Я уверена, что в Доме Истины я узнала о тебе нечто такое, что ты хотел бы скрыть. И ты решил убить меня. Что ты скажешь на это?
— Мне нечего сказать.
— Ты ничего не сказал и во время чтения мыслей. — Голос ее стал горьким. — Самые интересные события почему–то отсутствуют в твоей памяти. Не знаю, как ты добился этого. Но я хочу узнать правду. И ты увидишь, что не смог извлечь выгоды из своего преступления.
— Что ты имеешь в виду?
— Больше я ничего не скажу.
— Ты странный человек.
— Я обычный человек, но с сильными чувствами.
— И я тоже.
Джакинт сидела неподвижно.
— О чем ты?
— О том, что распри между нами ни к чему хорошему не приведут.
Джакинт расхохоталась.
— Ты более уязвим, чем я.
— И, соответственно, более безжалостен.
Джакинт поднялась.
— Я должна идти. Но думаю, ты не забудешь меня. — Она быстро пробежала по ступеням и скрылась из виду.
На следующее утро Вэйлок направился в Паллиаторий. Примерно через час его вызвали к дидактору Граделле.
Он был холоден и суров.
— Я рассмотрел ваше дело. У вас нет никаких оснований занимать эту должность, и, следовательно, вы уволены.
