Люси пулей вылетела из дома. Оказавшись на свежем воздухе, она согнулась пополам, и ее сразу же вырвало. Тело сотрясали лихорадочные конвульсии. Долго она не могла разогнуться: желудок был пуст, ее продолжало рвать желчью.

Что же она наделала?

А дети? Господи, что с детьми?

Наконец выпрямившись, неверной походкой, с лицом, залитым слезами, она сделала несколько шагов по направлению к лужайке и, рыдая, упала на траву.

И пролежала так целую вечность.

Из этого ужаса ее вырвал звонок мобильника. Она бросилась в дом, на кухню, где осталась ее сумка. Анжела! Это звонит Анжела, она хочет вернуть ей детей!

Она бросилась к телефону, как к спасательному кругу.

Но мужской голос, который раздался на другом конце провода, вырвал у нее стон отчаяния.

— Алло! Люси, это ты? — осведомился он, поскольку та была не в состоянии произнести ни слова. — Алло! — повторил голос. — Это Джереми. Люси, ты меня слышишь?

— Где мои дети? — с трудом произнесла она прерывистым от слез голосом.

— Люси! — закричал Джереми, поняв наконец, что это она. — Я должен был догадаться! Люси, это Джереми! Что происходит? Анжела приехала ко мне глубокой ночью, с детьми, и пыталась выдать себя за тебя. Ты меня слышишь, Люси?

При упоминании о детях ее слезы мгновенно высохли. Она теснее прижала аппарат к уху.

— Джереми! Ты видел детей? — переспросила она голосом, близким к истерике. — Где они? Как они себя чувствуют?

— Послушай, Люси! — произнес он твердо. — Я не знаю, что там у вас произошло, но Анжела была у меня еще два часа назад. Она появилась в пять утра, дети спали на заднем сиденье. А перед этим они всю ночь ехали до Парижа! Анжела уверяла меня, что она — Люси, и поначалу я ей поверил. Рассказала, что поссорилась с Ивом, что он ее избил и что она решила на некоторое время уехать на юг, чтобы там спокойно обдумать сложившуюся ситуацию. Просила дать ей поспать два-три часа, чтобы она могла ехать дальше.

— Где мои дети? — простонала Люси, видимо, мало что поняв из сказанного Джереми.

— Но как раз это я и пытаюсь тебе объяснить! — теряя терпение, воскликнул он. — Послушай меня! Она… Она была какая-то странная, но дети называли ее мамой, и я поверил всему, что она говорила. Они провели несколько часов у меня, отдохнули и в десять утра уехали. Но мне было как-то неспокойно. Была во всем этом какая-то странность. Я поверил, что это ты, но поскольку знаю тебя недостаточно хорошо, то списал все на счет пресловутой ссоры с мужем. С тех пор как они уехали, мне как-то не по себе. Я пытался позвонить Анжеле на ее мобильник, чтобы выяснить детали, но он выключен. Тогда я позвонил тебе домой — там постоянно занято. Хотел поговорить с Ивом, узнать поподробнее о вашей ссоре.

Люси слушала, не говоря ни слова. То, что дети были здоровы и невредимы, ее слегка успокоило и придало сил. Ее мозг работал с бешеной скоростью.

— Что произошло, Люси? — снова спросил Джереми. — Почему Анжела увезла твоих детей?

— Куда они поехали? — Люси произнесла это тоном человека, только что принявшего решение.

— Я не знаю! Думаю, она и сама толком не знает. Мне она сказала, что направляется на юг. Это все, что мне известно. Послушай! Я знаю Анжелу лучше, чем вы все, и поэтому постараюсь помочь тебе отыскать детей. Приезжай ко мне в Париж. Садись на «Талис», он идет быстрее других. Я встречу тебя на Северном вокзале, а дальше поедем на моей машине. Мне надо кое-кому позвонить, и я, возможно, узнаю, куда она отправилась.

Люси хотела возразить, но Джереми ее опередил.

— Делай, что говорю! Быстро беги на вокзал, садись на первый «Талис», а я буду ждать тебя на платформе прибытия.

И повесил трубку.

Несколько минут Люси сидела неподвижно. Ее дети живы! Это единственное, что имело значение в настоящий момент.

Она резко поднялась и направилась в прихожую. Слава богу, ключи от машины Ива были на месте. Сунув их в сумку, она выбежала из дома.

Две минуты спустя она уже мчалась на Южный вокзал.