Широкие полутемные коридоры за кулисами похожи на чистилище. Анжела и Люси сбежали туда, как только их отпустил ведущий. Впервые оказавшись наедине, они молчали, ни одна из сестер не решалась заговорить первой. Им так много нужно было сказать друг другу, так много предстояло узнать! Жаку Дювье удалось заставить их сделать еще два-три признания, а потом поблагодарить за то, что они разделили со зрителями такое необыкновенное событие в их жизни. Люси узнала, что детство ее сестры было далеко не таким безоблачным, как ее собственное. Во время передачи Анжела не стала распространяться об этом периоде своей жизни, но все и так было понятно. Очевидно, у Анжелы остались о детстве самые неприятные воспоминания, и делиться ими со зрителями она не собиралась. Пусть так. Сестрам не терпелось рассказать друг другу о себе.

Где-то за поворотом раздались крики детей. Люси еще не успела вернуться к реальности, она безуспешно пыталась собрать воедино разрозненные части собственного сознания, и эти знакомые звуки сбивали ее с толку. Она перестала чувствовать себя женой и матерью. Та Люси, которую она, казалось, так хорошо знала, уступила место другой, пока неизвестной. Сейчас она была только сестрой, которая оплакивала украденное детство, задыхаясь под тяжестью внезапно раскрытой тайны. В ту минуту, когда Люси увидела свою сестру, стены тюрьмы, в которой она томилась долгие годы, с грохотом рухнули. Невероятное открытие расставило все по местам, и у Люси возникло странное чувство, словно неожиданно получила кредит, в котором ей долго отказывали. Ей казалось, будто она всегда знала что-то такое, но в то же время была вынуждена признать, что ей никогда не приходила в голову мысль о существовании сестры-близнеца.

— Мама! Мама!

Макс и Леа выскочили прямо под ноги Люси, и та вспомнила, что она еще и мать. Нужно познакомить сестру с семьей. Ив шел следом за детьми, он уже был совсем близко. Выглядел он довольно напряженным.

— Анжела, позволь представить тебе моего мужа. Это Ив. — Люси удалось произнести это довольно спокойно. — А вот мои дети, Леа и Макс.

Анжела, сияя улыбкой, подошла к Иву и собралась поцеловать его, но тот отпрянул, с изумлением глядя на нее. Дети с молчаливым любопытством разглядывали Люси и Анжелу, озадаченно наблюдая их удивительное сходство. Приоткрыв рот, они смотрели то на незнакомку, то на мать, которые, не считая нескольких мелочей, были похожи друг на друга как две капли воды, как картинки в игре «Найди десять отличий».

Ив застыл, как изваяние, недоуменно рассматривая Анжелу. Та остановилась, улыбка исчезла с ее губ, и она отступила, настороженно глядя на стоявшего перед ней мужчину. Люси бросила на мужа убийственный взгляд и подтолкнула детей, чтобы они поздоровались с тетей, появление которой стало для них такой неожиданностью.

Ив, заметив яростный взгляд жены, тут же подошел к ее сестре и сердечно обнял новую родственницу.

— Простите, Анжела, это просто невероятно! — сказал он вполголоса. — Я чувствую, что не поспеваю за событиями. Вы понимаете… Это так неожиданно! Мне нужно привыкнуть, что у моей жены есть сестра-близнец.

Анжела с облегчением засмеялась и поцеловала мужа сестры.

Они вышли из здания телестудии. Все вокруг, казалось, стало выглядеть иначе. Какое непривычное чувство — знать, что рядом находится такой близкий и в то же время совершенно незнакомый человек! Испытывать симпатию и близость к этой незнакомке, ничего не знать о собственной сестре-близнеце… В эти двух словах заключалось столько же родства, сколько и тайны! Внешнее сходство, общая мать, судьба, разлучившая их после того, как они провели девять месяцев в самой совершенной вселенной… Теперь они — два чужих человека, которые с интересом, с нетерпением, но в то же время и с опаской будут узнавать все новые подробности друг о друге. Какие чувства копятся внутри, когда рождается сестра или брат? В этом поровну и счастья, и тревоги, радость разбавлена беспокойством, страсть — неприязнью. А что приходится испытывать, когда переживаешь это событие в тридцать пять лет? Какое место отвести собственному двойнику в жизни, давно идущей своим чередом, когда привычные обязанности год за годом чередуются с привычными удовольствиями?

Анжела и Люси со своей семьей сидели за столом и никак не могли прийти в себя от волнения. Смущенное молчание давно сменилось оживленным разговором, и было поистине удивительно, с каким вниманием сестры слушали друг друга. Люси засыпала Анжелу все новыми и новыми вопросами.

— Ты замужем? У тебя есть дети?

— Нет, ничего такого. У меня было несколько романов, но ни один не закончился ничем серьезным.

Анжела в двух словах рассказала о мужчинах, которые оставили сколько-нибудь значительный след в ее жизни. Среди них некий Винсент, в которого она без памяти влюбилась в восемнадцать лет, и эта страстная и бурная связь длилась целых пять лет. Потом был художник Стефан, несколько месяцев она была его моделью и любовницей, пока он не закончил картину. «Можешь себе представить, что это было…» — горько усмехнулась Анжела. Портрет у Стефана получился весьма непривлекательным, а их роман, по ее словам, был не более чем черновым наброском. Был еще американец Франк, находившийся в Париже проездом. Анжела стала его экскурсоводом и вскоре была готова ехать за ним на край света, что, кстати, и сделала. А несколько недель спустя вернулась домой с разбитым сердцем, полностью разучившись доверять мужчинам. С тех пор у нее случались только знакомства на один вечер, и это ее вполне устраивало.

— Чем ты занимаешься? — спросила Люси.

— У меня нет никакой профессии. После школы я училась гостиничному делу. Хотела открыть ресторан или чайный клуб, но не смогла получить кредит, чтобы начать дело. Несколько лет была компаньоном одного человека, он держал магазин. Мы открыли ресторан, но через два года разругались. Я ушла, хлопнув дверью. Сейчас нигде не работаю.

— Значит, в Париже тебя ничего не держит?

В голову Люси вдруг пришла безумная мысль. Она остро чувствовала, как непрочна их связь с Анжелой, а теперь их снова будут разделять целых триста километров, будто судьбе недостаточно было целых тридцать пять лет разлуки сестер. Целая волна чувств захлестнула Люси, и она не желала с этим мириться.

— Ты могла бы поехать с нами в Брюссель, хотя бы на несколько дней. У нас большой дом, есть комната для гостей. Мы ведь только что встретились. Нельзя допустить, чтобы…

Люси тараторила, не глядя на мужа и даже не задумываясь, нравится ли ему то, что она говорит. Ив, не скрывая удивления, смотрел на нее. Анжела, которую предложение сестры тоже застало врасплох, неуверенно ответила:

— Даже не знаю… Я как-то не думала об этом.

— У тебя есть неотложные дела в ближайшие несколько дней? — не сдавалась Люси.

— Да нет. Последние несколько недель я жила только ожиданием этого дня. Но мне бы не хотелось навязываться. Может быть… Может, я приеду на следующей неделе или попозже?

— Но почему?! — воскликнула Люси, даже не заметив, с каким упреком посмотрел на нее муж. — Зачем ждать? Тебе же ничто не мешает поехать с нами! Нам нужно наверстать упущенное время, ведь правда, Ив?

Ив не отвечал. Было видно, что все это его сильно раздражает. Наконец он натянуто улыбнулся.

— Сэм и Жан завтра ужинают у нас. Я не уверен, что Анжела…

— Раз в жизни можно и отменить! — взмолилась Люси. — Они поймут, что у нас уважительные причины. Ну же, Анжела, ты согласна?

Новоиспеченная родственница в недоумении переводила взгляд с Ива на Люси. Задумавшись, она закурила сигарету, которую вытащила из пачки Ива. Затем, чтобы выиграть немного времени, достала из сумки потрепанный ежедневник.

— Я должна уточнить, — пояснила она, словно оправдываясь.

Предложение было соблазнительным. Она и вправду жила последние два месяца только ради этого дня. Наконец-то она увидит сестру! А теперь оказывается, что ее сестра должна завтра уехать… Жизнь пойдет дальше, будто ничего и не было. А что делать ей? Как жить дальше? Она вдруг почувствовала себя неуютно, ее накрыло чувство пустоты и тревоги.

— Как ты себе это вообще представляешь? Мы расстанемся прямо сейчас с обещанием увидеться через пару недель? — наседала Люси, пока ее сестра листала пожелтевшие страницы ежедневника. — Это же просто немыслимо!

Анжела решительно захлопнула ежедневник.

— Если Ив не против, я согласна. Но я хочу быть уверена, что не помешаю вам.

— Ты ничуть не побеспокоишь нас, Анжела! Ив работает целый день, и, пока дети в школе, я совсем одна. Мы сможем лучше узнать друг друга.

Анжела посмотрела на Ива, ожидая его согласия, и он был вынужден кивнуть. Ему пришлось это сделать.

— Прекрасно! Тогда я еду с вами.

— Замечательно! — восторженно, как маленькая девочка, воскликнула Люси.

Тема была закрыта, вечер шел своим чередом. Люси рассказывала о своей работе, о том, как решила ее бросить. Ив в конце концов тоже расслабился, заговорил о своей фотостудии, о том, как он доволен, что в состоянии самостоятельно обеспечивать семью.

К концу вечера атмосфера стала действительно непринужденной, дети заснули прямо на диване в кафе. Наступило время откровений. Анжела говорила о своем детстве сдержанно, скупо роняя слова, не скрывая того, что воспоминания приносят ей боль. Ее удочерила пара, у которой не было своих детей. В первые годы жизни девочку обожали и баловали, как принцессу, а потом случилось то, чего никто не ожидал. Ее мать, которой к тому времени было уже тридцать девять лет, обнаружила, что беременна. Это было настоящее чудо, счастье, в которое невозможно было поверить. Когда родилась Алиса, Анжела, как многие дети ее возраста в подобной ситуации, стала ревновать к новорожденной сестре. Она относилась к Алисе враждебно, и за это родители очень сердились на нее. Чуть позже у матери началась долгая послеродовая депрессия, она отказывалась заниматься ребенком, рождения которого так ждала. Отец, которого все это окончательно выбило из колеи, оказался совершенно не готов к такому повороту событий. Всю свою нежность он отдавал только что родившемуся ребенку, стараясь хоть как-то восполнить отсутствие материнской любви. Между Анжелой и удочерившими ее родителями разверзлась настоящая пропасть, которая со временем становилась все шире и шире. Когда мать наконец пришла в себя, она окружила Алису необыкновенной любовью и заботой, стараясь искупить свою вину перед ней. Анжела почувствовала себя лишней в семье, которую еще совсем недавно считала своей. Ее протест был мощным и яростным, и вскоре родители стали считать Анжелу гадким утенком, постоянно мешающим их безоблачному счастью. При первой возможности они отправили Анжелу в пансион, переложив заботу о ее воспитании на посторонних. Они считали, что с них достаточно. Конечно, было выбрано весьма достойное учебное заведение, гордившееся тем, что дает своим выпускникам великолепное образование, но, для того чтобы нормально развиваться, Анжеле не хватало главного — родительской любви. Девочка необыкновенно тяжело переживала из-за того, что родители фактически отказались от нее. От бесконечных страданий по этому поводу она стала совершенно дикой и неуправляемой. В пансионе справиться с ней не могли и отослали в интернат, а оттуда — в другой, третий. В конце концов Анжела попала в специализированное заведение для трудных подростков. Все эти годы она буквально ходила по лезвию бритвы, рискуя в любой момент пополнить ряды несовершеннолетних преступников. В девятнадцать лет, когда бурные школьные годы наконец остались позади, молодая девушка окончательно порвала с приемной семьей, которая отвергла ее.

— И ты до сих пор ничего не знаешь о них, ведь прошло целых семнадцать лет? — спросила Люси, у которой в голове не укладывалось, как можно ненавидеть отца или мать.

— Несколько месяцев назад я видела мать и сестру. Сразу после смерти отца… — Анжела помолчала, глядя вдаль. — Это было ужасно, — продолжала она. — Как раз тогда я только что узнала о тебе и потому была вдвойне зла на них за то, что они скрывали это от меня. В общем, наша встреча была настоящим кошмаром. Я решила раз и навсегда прервать с ними всякие отношения.

Искренний рассказ Анжелы очень растрогал Ива, у которого тоже было трудное детство, его отец сильно пил. Он стал рассказывать о том, что пришлось пережить ему в те годы, когда любой ребенок открыт, доверчив и живет в мире грез. Маленький Ив видел ссоры родителей, видел, как отец едва ли не каждый день бил мать. Однажды отец исчез, это было внезапно и необъяснимо. Он просто не пришел вечером домой, не пришел на следующий день. Вообще больше не пришел. Мать обратилась в полицию, но найти отца так и не удалось. Это потрясло Ива. Рана, нанесенная исчезновением отца, зарубцевалась только после того, как уже взрослым он прошел курс лечения у психотерапевта.

— А наша мать? Расскажи о ней.

— Мать? О ней, в общем-то, нечего сказать.

После этих слов в воздухе повисла пауза. Немного помолчав, Анжела вздохнула и стала рассказывать о той, которая подарила им жизнь. Это была несчастная, необразованная глупая женщина, лишенная каких бы то ни было моральных устоев и душевного тепла.

— Я приложила немало усилий и в конце концов нашла ее. Видела только один раз. Она жила совершенно одна в какой-то глуши под Орлеаном, в старом развалившемся доме, без водопровода и отопления. Эта женщина совершенно выжила из ума. Ей было тогда около шестидесяти, но выглядела на все восемьдесят. Я сказала ей, кто я, но она утверждала, что не является моей матерью. Можешь себе вообразить? Она заявила, что приходится матерью всему человечеству и что я такой же ее ребенок, как и все прочие. Я пыталась узнать, кто же наш отец. Оказывается, дьявол! Далеко же я продвинулась в своих поисках… Не знаю, давно ли она тронулась, но к тому времени, когда мы встретились, она уже утратила все человеческое, да и женщиной-то уже не была. Обо мне помнила смутно. О нас. Но для нее мы были детьми греха. Просто чокнутая, говорю тебе! Больше я ее не видела.

— Ты говорила, что она умерла.

— Да. Через несколько недель я все-таки опять поехала туда. Меня будто что-то тянуло, я надеялась, что… Когда приехала, повсюду искала ее. Там были еще какие-то старухи, такие же невменяемые, как она. Мне сказали, что она тяжело заболела и скончалась. Это все, что я знаю.

— От чего она умерла?

— Не знаю, а те, кто там был, не смогли мне ответить.

— Когда это случилось?

— Примерно четыре года назад.

Люси молчала, переживая страшное разочарование. Всю жизнь она думала о своей матери, мечтала, фантазировала, представляла ее себе красивой, нежной, мягкой, любящей. На самом же деле эта женщина оказалась сумасшедшей и даже забыла о существовании собственных детей.

Анжела мягко смотрела на нее. Она взяла руку Люси и чуть сжала, чтобы привлечь внимание сестры. Люси подняла голову и встретилась с ней взглядом. Анжела улыбнулась:

— Тебе не о чем жалеть, Люси. Она бросила нас, и это единственное хорошее, что она сделала в жизни.