Глава 47
Он вернулся в квартиру, ее слова отдавались в ушах.
«Нет ни единого шанса на то, что мы снова будем вместе».
И она говорила серьезно, он это осознавал. Не для красного словца. И этот бессердечный, начисто лишенный любви взгляд… Может, он это заслужил.
И теперь чувствовал себя таким одиноким.
– Привет, это я, – заплетающимся языком заговорил он, когда на другом конце провода сняли трубку. – Да, немного выпил. Это Эм… она не хочет, чтобы я вернулся. Совсем не хочет. И все еще любит Дэна. После того, что я сделал, чтобы изменить ее жизнь, она все равно любит Дэна… Можешь ты в это поверить? Она все еще любит его – не меня… Что?.. Ладно, может, перезвоню позже.
Он положил трубку на рычаг и поплелся на кухню. Никому не нужный. С ним не хотели даже говорить по телефону. Оставалось только признать, что для него все кончено. Все эти недели и месяцы он надеялся на благополучный исход… только это и позволяло ему жить.
Но она любила Дэна – не его.
Все кончено.
Он открыл дверцу шкафчика, достал несколько упаковок парацетамола, потом налил полный стакан воды.
* * *
– Рад видеть тебя, Уилл, – поздоровался Эдуард.
– И я тебя, – ответил младший Холден, но без должной убедительности. Сел на переднее пассажирское сиденье и захлопнул дверцу. – Спасибо, что встретил, – добавил он, когда автомобиль тронулся с места. – Никакой необходимости в этом не было.
– Я подумал, что мы используем это время, чтобы поговорить, – ответил отец, выезжая на круговую развязку.
– Звучит зловеще. – Уилл смотрел в боковое стекло.
– Нам надо поговорить, – добавил Эдуард. – О многом.
– Определенно зловеще.
– Нет, я серьезно. Я знаю, отношения у нас после смерти твоей матери не такие уж безоблачные, но все это переменится. Я много думал об этом. Не хочу, чтобы нас все дальше уносило друг от друга. Я хочу, чтобы мы…
– Стали счастливой семьей? – закончил Уилл.
– Пожалуйста, Уилл…
– Ладно, извини.
– Миранда беременна, – пробормотал Эдуард. – Я искал удобного момента, чтобы сказать тебе.
– Удобного. – Сын покачал головой и рассмеялся. – Теперь понятно, почему ты решил встретить меня в аэропорту.
– Я надеялся, ты порадуешься за меня. Это наш шанс начать все сначала… мы сможем лучше узнать друг друга… мы все. Для меня это так много значит.
Уилл задумался.
– Ладно, – ответил он.
– Ты серьезно? – спросил отец, не в силах скрыть удивление.
– Я тоже много думал об этом, – ответил Уилл. – Жизнь слишком коротка. Я приложу все силы, чтобы у нас получилось.
– Уилл, это фантастика…
Несколько минут они ехали молча. Эдуард наслаждался шансом на примирение, Уилл размышлял о том, что после исповеди в самолете его жизнь уже не будет прежней.
– Как Эм? – наконец спросил он.
– Я не видел ее с тех пор, как позавчера позвонил тебе в Канаду, – признался отец. – Боялся, что не смогу контролировать себя, если увижу. Она, возможно, что-то подозревает.
– Так ли это плохо?
– Не понял?
– Знаешь, мне следовало все рассказать. Тогда я бы остался на том конце света. Возможно, не так и далеко от Эм, но достаточно далеко, чтобы начать новую жизнь.
– Эмма никогда ничего не узнает.
Уилла это удивило.
– Когда мы говорили по телефону, у меня создалось…
– Я передумал, – прервал его Эдуард. – Мы не можем сказать ей о том, что ты сделал. Мы никому не можем сказать.
– Я хочу ей сказать. Решил, что хочу ей сказать.
– Нет.
– Я сказал одному человеку в самолете, – признался Уилл. – Рассказал всё.
– Что? – ужаснулся Эдуард. Автомобиль вильнул, когда он глянул на сына. – Как ты мог?
– Не мог больше держать в себе. Поначалу испугался, не понимая, почему я это сделал, думая, что она расскажет кому-то еще и я попаду в беду. Потом, когда покинул самолет, ко мне подошел полисмен. Я подумал, что всё, но он только хотел вернуть мне паспорт, который я выронил на пол.
– Господи, ты, похоже, лишился ума, Уилл. – Эдуард раздраженно ударил рукой по рулю. – Ты понимаешь, что тебя могут посадить в тюрьму за содеянное?
– Разумеется, понимаю. Но в аэропорту, стоя перед полисменом, я осознал, что не боюсь: наоборот, испытываю облегчение. Вероятно, тюрьма – это единственное, что может меня освободить. И когда он просто отдал мне паспорт, я ощутил разочарование.
– Ты не можешь этого сделать, Уилл, – отчеканил отец. – Не можешь.
– Я справлюсь, папа.
– Ты живешь в мире фантазий, – рявкнул он. – В тюрьме ничего хорошего нет. И ты думаешь, что чувство вины уйдет, когда ты выйдешь из нее? Никуда оно не денется, ты лишь навеки потеряешь сестру. Она никогда не простит тебя за то, что ты сделал.
– Я принял решение. И готов рискнуть. Я верю в Эм.
– А как же я? – Эдуард приложил руку к груди, потер. – Ты думаешь, меня в это не затащат? Я тоже замазан по уши, потому что хотел тебе помочь, Уильям. Если ты скажешь ей, я ее потеряю, как и ты.
– Это единственный путь. Как еще мы можем показать ей, что это за человек? Мы должны сделать все, чтобы он ушел из ее жизни. И если мне придется сесть в тюрьму, чтобы обеспечить безопасность Эммы, я на это готов.
– Может, есть и другой путь.
Уилл в этом сомневался.
– Какой же?
– Загляни под свое сиденье.
Он сунул руку под сиденье, и пальцы его нащупали холодный металлический предмет.
– Нет, – он тут же отдернул руку. – Что бы ты там ни задумал, я этого не сделаю.
